Текст книги "Смерть как признак неудачи (СИ)"

Автор книги: Ваша Маша

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

26 глава

С момента разговора с Фролом прошло несколько месяцев. Какими они были? Серыми. Это самое точное определение. При чем они были не однотонно-серыми, а черными, разбавляемыми белой краской в виде моего брата.

Мирон от меня отдалился. Я постоянно ловила на себе его взгляд, но в нем было столько борьбы и страха, что я уже даже не пыталась вникнуть. Бесполезно. При любой попытке заговорить он старался побыстрей уйти.

Балид на меня злился. Тайно. Смешно звучит? Возможно. Но мне было совсем не смешно. Я оказалась права в своих подозрениях, у нашего капитана есть девушка. И зовут ее Жоза. Известие об этом накрыло такой паникой, что Фрол тогда долго еще меня успокаивал. Теперь стало понятно, куда он делся после боя, почему потом несколько дней не появлялся и почему стал смотреть на меня волком, когда думал, что я не вижу. А я видела…Еще в доме графа я научилась следить за всем вокруг так, чтобы меня никто не замечал.

После того, что я сделала с Жозой, мастера стали отказываться ставить против меня девушек из своих команд. А против парней отказывался пока ставить меня мой мастер. Казалось, он один счастлив во всей этой ситуации. Конечно, ему-то что, команда занимает первое место, у него повысился авторитет среди мастеров, плюс он поднял немалую сумму на моем бое, да и тренироваться мы все стали усердней обычного.

Единственное, что его расстраивало, мы так и не стали единым организмом. Чем дальше в лес, тем больше мы разобщались.

О том, что я "крадущая" мастер не знал, как и Балид. Мирон не рассказывал никому, хотя сам меня опасался. И все это так сильно давило, что если бы не Фрол, я бы с ума сошла.

Вот он оказался хорошим парнем. Он перестал задирать меня и моих парней, запретив это делать и своей команде. Хотя его парни сильно косились на меня, но слова против не говорили, во всяком случае, мне лично.

Фрол не рассказал им о нашем родстве, считая это потенциальной угрозой.

Однажды я спросила, как он оказался здесь и когда, его история была другой. Он не попал в рабство, не прислуживал, но и сильно счастливым его детство назвать было трудно.

Он попал в этот мир в пять лет, мама тогда ждала ребенка, меня. Они пошли в больницу. Вручив мальчику его медицинскую карту, мама оставила маленького Федю на лавочке возле кабинета, а сама пошла в регистратуру, чтобы куда-то там записаться. Малышу стало скучно и страшно сидеть среди незнакомых людей, и он решил найти маму. Не нашел. Зато нашел какого-то дядю, который дрался с другим дядей. Как-то определив, кто из двух дядь хороший (детская логика неподражаема и необъяснима), он решил ему помочь. Взял камень, который валялся неподалеку и кинул в плохого дядю. Когда плохой дядя отвлекся на мальчика и поднял его за кофточку над землей, мальчик схватился за него обеими руками и подумал, что если бы у него была сила этого дядьки, то он бы легко его победил. Огонь, что моментально перетек к малышу, сразу вырвался из-под контроля и спалил мужчину на месте. Хороший дядя забрал малыша с собой. Медицинская карта, валявшаяся неподалеку, уцелела и со временем превратилась в единственный источник нформации о семье мальчика и о нем самом.

Хорошим дядей оказался мастер Сишод. Он взял тогда еще Федю к себе и стал воспитывать как сына. В клубе о нем знали совсем немногие. Мастер тщательно скрывал обретенного сына. Но повзраслев "сын" решил не прятаться. Так он попал в команду "отца" уже официально.

Рассказывая свою историю, Фрол не показывал боли, а может и не ощущал ее. Он искренне любил мастера Сишода, любил свою команду.

Не сразу, но постепенно мы подружились. Эйфория от обретения родного человека у нас обоих быстро прошла и оказалось, что у нас много плохих черт характера. Но принимать минусы брата морально проще и легче, чем такие же минусы чужого человека. Вот и мы постепенно приняли все недостатки друг друга.

А окружающие, все кроме Мирона, думали, что встречаемся.

Жоза восстаналивалась долго. Я пыталась отдать ей часть магии, но она ее отторгала, а собственная магия возвращалась очень медленно. Хотя физически она восстанавилась всего за пару дней, для нее нашли и мази, и другие лекарства. И это не добавляло положительных красок в моем к ней отношении, ведь моя спина заживала долго, мучительно и Балид на тренировках частенько по ней проходился.

И вот сегодня мастер Владлен "обрадовал" меня известием о предстоящем бое. С парнем из команды Фрола. Ага… С Брютаем.

После озвучивания имени соперника побледнели все. И я, и Мирон, и даже Балид.

Объявление мастер сделал после тренировки. В комнате была моя очередь дежурить, и я сразу отправилась готовить ужин, благо сегодня был тот редкий день, когда мы обошлись без наказаний и еды было много.

Однажды я спросила у мастера, почему нашу команду так часто ставят против команды мастера Сишода, он ответил, что лучшие дерутся с лучшими, на этом тема была закрыта, да и добавить к его ответу было нечего. Но я опасалась, что однажды меня поставят против брата. Почему-то именно с ним драться желания не было совершенно. Но мне пока везло, а вот Мирон стабильно раз в неделю сражался с Фролом. При чем они успели провести и физический бой, и смешанный, и разноуровневый, и даже магическкий. Побед у них на сегодняшний день было поровну. Когда они дрались – я закрывала глаза и начинала молиться всем богам (и родному и местной), чтобы оба остались живы, к сожалению мы успели столкнуться со смертью на ринге, в одной из них даже поучаствовал Мирон, но он до сих пор не рассказал, в чем там было дело, а в случае с этими двумя – они относились друг к другу как заклятые враги, хотя Мирон знал, что Фрол мой брат, а Фрол знал, что Мирон мне нравится.

Однажды у нас с ним состоялся странный разговор на эту тему.

После очередной убийственной тренировки я выползла из зала буквально на четвереньках. Фрол ждал меня в коридоре, мы должны были вместе пойти обедать. Когда он помог мне подняться, мимо нас пронесся Мирон в таком состоянии, что мне даже рядом стоять было страшно, а Фрол-Федя только посмеялся.

– Ревнует? – Молодой человек улыбнулся только ему понятной шутке.

– С чего ты взял? – Я даже поморщилась от такой абсурдной мысли. – У него куча поклонниц. После каждого боя к нам в комнату приносят подарки для него. – Постоянно какие-то записки, игрушки, будто он маленький. Лучше бы еду присылали, все больше пользы, а так только мусор чаще выносим с Балидом.

– Ну и что, я же не говорю о них. Я говорю о нем. Он тебя ревнует, это заметно. Что у вас с ним? Ты его отшила? – Брат перестал смеяться, он всегда очень точно улавливал мое настроение.

– Отшила… Нет… Я бы с радостью его пришила… – А он ничего не замечает – подумала я, но вслух не сказала, хотя, кажется мне, что Фрол сам понял.

– Так, сестренка, рассказывай. – Боец закрыл дверь на замок и повесил на комнату глушилку, чтобы мы могли спокойно поговорить. Кстати, может поэтому команда Фрола и думала, что у нас с ним роман. Ну, точнее думал Брютай и рассказывал Питэру именно такую версию.

– Да что тут расказывать? Я с первой встречи влюбилась в этого… В ЭТОГО. А он шарахается от меня. То начинает нормально общаться, то отдаляется, то помогает, то волком смотрит, то я вижу в его взгляде нежность, то четкий посыл куда подальше. Бесит!

– А он знает, что нравится тебе? – Фрол задал такой простой вопрос, но как на него ответить, я не знала. Ведь очевидно же все… Или нет?

– Ой, а то по мне не понятно.

– Вообще-то не понятно. Ты же на него не смотришь даже. – Ага, как же, только этим и занимаюсь, когда никто не видит. – Я думал, что ты ему отказала, вот он и бесится. Ты за своим лицом часто наблюдаешь? Ну, в зеркало, например, часто смотришь на себя?

– Да я вообще в зеркало не смотрю. А что с моим лицом? – Зачем смотреть лишний раз и расстраиваться? Кожа да кости с таким режимом и остались. Понятно, почему Мирон не подходит ко мне, на что смотреть-то?

– Да у тебя вместо лица постоянно кирпич. Знаешь, что когда тебе больно, что когда весело, без разницы. Лицо серьезное, никаких посторонних эмоций. Слова лишнего не скажешь.

– Ну, насчет слова лишнего ты знаешь, я привыкла молчать. Так проще. Да и полезней. – Историю своего попадания со всеми мельчайшими подробностями я ему рассказала примерно через месяц нашего плотного общения, до этого то ли стеснялась, то ли боялась. – А про эмоции… Наверно тоже привычка осталась. Нельзя показывать эмоций. Ими легко манипулировать.

– Ну так вот, как сторонний наблюдатель, могу сказать, что ты ему нравишься, просто, видимо, у него какие-то серьезные проблемы есть, или что-то другое его останавливает от действий в твою сторону. Хочешь я с ним поговорю?

– Нет, не надо.

На том тогда мы и закончили, но после того дня противостояние между этими молодыми людьми обострилось, хотя ни тот, ни другой ничего мне не говорили.

А вот с Брютаем по сложившейся традиции дрался Балид. После таких боев оба участника были похожи на разноцветные куски мяса.

И сейчас, делая ужин, я думала о том, как сражаться с таким сильным бойцом после почти двухмесячного перерыва на ринге.

– Маша, нам надо поговорить. – Так погрузилась в свои мысли, что не заметила, как за спиной оказался Мирон. – Можно? Я не помешаю?

В это время дверь в комнату закрылась, я оглянулась и поняла, что Балид ушел. Оставил нас поговорить? Интересно… Сегодня они опять ругались перед тренировкой.

– Не помешаешь. – Села за стол, отложив мясо в сторону.

– Я не знаю, с чего начать… – Было заметно, что молодой человек нервничает, но облегчать ему задачу после стольких месяцев моих мучений не хотелось.

– Начни с начала. Так всегда проще.

– Да, ты права, лучше с самого начала. Помнишь день, когда мы с тобой сражались на экзамене. Я тогда увидел кое-что, чего не должен был видеть, и ты… тоже увидела. Я прав?

– Допустим.

– Но нет, сначала не об этом. Ты тогда так сильно отличалась от всех, кто был в том зале. Сильная. Самостоятельная. Даже я старался держаться в тени брата, а ты будто вообще забывала о своем хозяине. – Ну вообще-то это оно обо мне забывал, но не суть сейчас. – И я не мог отвести от тебя глаз. Понимаешь?

– Пока не очень.

– Ты мне понравилась сразу. А потом этот бой. Я не поддавался. Только в самом конце. Просто не захотел делать тебе больно. Не смог. Но весь остальной бой я дрался честно.

– Я знаю. – Смотрела прямо, а вот Мирон постоянно искал, куда деть глаза.

– А потом мы оба были приглашены в Кардас, и я благодарил Беланну. Но ты совсем не обращала на меня внимания. А еще ты не говорила. И я испугался, вдруг тебе не захочется быть со мной. И вообще не знал, как себя вести. Ведь уже во время боя я понял одну вещь, о которой ты почему-то молчала. Хотя обычно девушки понимают это первыми и сразу дают всем об этом знать. Ведь это такая редкость и так почетно.

– Ты о чем?

– А, прости, опять мысли путаются. В общем, я начал говорить о том, что видел как ты делала защиту мозга и мыслей. Такую тонкую магию нельзя увидеть другому магу. В этом ее суть. Кроме тех моментов, когда на тебя смотрит единодушный.

– Какой?

– Идеальная пара. Ну знаешь… Ох… Не знаешь, да? – Я отрицательно покачала головой. – Какой же я кретин… – С этим я могу лишь согласиться. – Так, давай еще раз, ты не знаешь, кто такие единодушные?

– Нет, не знаю.

– Это два человека, идеально друг другу подходящие. По характеру, по восприятию мира, по магии. По всем данным. Даже физически.

– То есть ты вынужден был влюбиться в меня?

– Что?… Нет! Конечно нет! Есть старая легенда, что между такими людьми разделилась одна душа, чтобы потом эти двое нашли друг друга и не ошиблись. Но на самом деле это просто физиология. Ты могла бы мне не понравится, я просто прошел бы мимо и строил бы свою жизнь с другой девушкой. Но так случилось, что с другими не хочется. И не получается.

– А ну да, ты же успел попробовать.

– Успел. Но дело же не в этом. – Ну, допустим, я так не считала. – Сначала я просто боялся. И не хотел подчиняться какой-то там легенде. А потом время шло. Я узнавал тебя все ближе и ближе. Потом ты доверила мне свою тайну. Мне показалось, что я тебе нравлюсь. Но больше я ничего не видел от тебя и растерялся. Я никогда не ухаживал за девушками. Всю жизнь посвятил обучению и тренировкам, мечтая попасть сюда, и даже не думал никогда о том, что могу встретить ту, что покорит меня просто одним упрямым взглядом.

А в тот момент, когда я решился тебе признаться, ты спасла Балида. Это Жикард тогда подговорил Питэра метнуть в него нож, поэтому я не смог остановиться в поединке с Жикардом, или не захотел… Понимаешь? Когда я увидел, как ты падаешь, я будто крылья отрастил. Подлетел к тебе, но нож вошел по самую рукоятку. Я думал, что слягу там же, рядом с тобой. И я не понимал, почему ты так поступила, почему не оттолкнула парня и не увернулась сама. Потом вспомнил, что перед этим ты не задумываясь поделилась магией с капитаном. Начал сомневаться. Стал думать, что у вас с ним что-то есть. Не хотел ничего рассказывать тебе. О своих чувствах. Потому что это таким глупым стало казаться. Ты меня понимаешь? – Мне нечего было ответить парню. Понимаю? Кажется понимаю. Но легче не становится… Почему? Потому что он побоялся связать себя с немой слабой девушкой… Может быть я накручиваю, но… Надо просто подумать…

– Я запутался тогда. Потом еще и Фрол к тебе привязался. Я ведь видел тогда, как он тебя обнял. Хотел пожелать тебе удачи, а там вы. Я выскочил… И ничего не сказал хорошего, да вообще ничего. Потом ты потеряла контроль… Ты знаешь, я тогда думал, что ты ревнуешь Балида к Жозе, поэтому так на нее кинулась. И снова я задвинул свои чувства… Почти нахомил тебе.

А после Фрол рассказал, что вы брат и сестра. И все стало проще… И сложней одновременно. Ты совсем перестала обращать на меня внимание. Каждый раз, когда я думал тебе признаться, происходило что-то, что отодвигало разговор на потом.

Ко мне подходил Фрол. Он рассказал о вашем разговоре. И я сказал ему о том, что мы с тобой единодушные. Он знает, что это такое. Он сказал, чтобы я признался. А я струсил… Снова. Я никогда не трусил перед боями с самыми сильными противниками, а как представил, что ты можешь отказать или посмеяться – струсил. И вот сегодня я понял, что завтра у тебя бой с очень сильным противником, что если с тобой что-то случится, я никогда себе не прощу этого. Я хочу чтобы ты взяла всю мою магию. Чтобы у тебя был шанс выиграть. Я не хочу, чтобы ты потом ходила с таким же лицом, как обычно ходит Балид. Я не хочу, чтобы ты пострадала. Понимаешь? Это уже не симпатия. Я зависим от тебя. От твоих взглядов. От твоей улыбки. Ты можешь ничего не говорить. Мы можем поговорить об этом позже. После боя. Просто забери мою магию. Прошу тебя. Фрол сказал, что добровольно передать магию, как ты это делала с Балидом, тебе не получится. "Крадущие" не могут принять, они могут лишь забрать. Я ХОЧУ, чтобы ты забрала все.

– Какой же ты дурак… – Я смотрела на этого молодого человека и понимала, что люблю его сильней, чем вчера, чем час назад. Что он действительно глупец и кретин, но такой нужный, такой важный. И даже обижаться на него не получается… Мой красноволосый ангел подошел и крепко меня обнял.

– Я не стану забирать твою магию. У тебя через три дня два боя подряд. Я справлюсь. Вы хорошо меня подготовили. Я знаю, что все будет хорошо! Теперь все будет хорошо! Просто верь в меня…

– Он ей признался?

– Да.

От голосов за дверью стало так смешно, что мы не выдержали и захохотали в голос. Дверь открылась, и в комнату сквозь щель просунулись три головы: Балида, Жозы и Фрола.

– Наконец вы все выяснили. А то полгода уже бесите нас! – На это сказать было нечего, поэтому я только сильней прижалась к моему ангелу. – Давайте это дело отметим. А то Маша запретила мне разговаривать с Брютаем, а зная его манеру ведения боя и Машину регенерацию, в ближайшие пару недель она может и не сможет ничего праздновать.

Все засмеялись, а Балид повернулся к моему брату.

– Подожди, я же думал, ты ухаживаешь за нашей Машей…

– Чего? За мелкой? Ты с ума сошел! – И столько искреннего возмущения, что я почти обиделась, но братишка повернулся и подмигнул мне, чувствует поросенок, что близок его шампур. – Она моя сестра.

– А, сест… КТО??

– О, это долгая история. У меня в запасе три выхода из клуба, могу поделиться, пошлите куда-нибудь сходим и отметим соединение этих двоих, выздоровление Жозы и обретение мной сестры.

– Пошли, у меня тоже один выход есть. За первый бой. – Перед Жозой мне до сих пор было стыдно, хотя я много раз перед ней извинялась, но мне казалось, что Балиид все еще злится. О чем я не приминула сказать, пока у всех хорошее настроение, чтобы наконец расстаить все точки и запятые.

– Дурочка? Я и не злился на тебя. Просто я думал, что ты Мирона и Фрола за нос водишь, вот и думал, какая зараза тебя укусила, что ты резко забыла о своей любви и решила стравить парней. Но теперь все стало понятно.

Ребята рассмеялись, и мы, предупредив мастеров, отправились в ближайший ресторан, где проставлялся Фрол. Из нас всех деньги были только у него, ну и у Мирона было немного в запасе еще с доклубных времен.

27 глава. Встреча

Брютай… От одного взгляда на этого человека становится страшно. Нет, в принципе, он привлекательный молодой человек двадцати с небольшим лет. Лысый, глаза светло-зеленые с желтыми вкраплениями, губы тонкие, но какие-то мягкие, у него очень приятная улыбка, жаль только – улыбается он лишь в конце победных боев. Чувствую, либо не увижу его улыбку, потому что буду не в состоянии, либо выиграю и все равно не увижу.

– Спина к спине.

Слова судьи доносятся будто сквозь вату.

– Боишься? Ха. Правильно. Бойся.

Фразы противника ударили как пощёчины. Наотмаш. Ну чего я нюни распустила?! Если получу – так не впервой, а если нет-так вообще красотка!

– Бой без магии. – Решение судьи выбило из коллеи. И не только меня. С небес на землю со скоростью света!

– Что??

– Как без магии?

Кажется возмутились мы с ним одновременно. Но я-то понятно почему. Я надеялась на магию. А он? Неужели думает, что одой силой и техникой не справится?

Я обернулась на свою команду.

Волнуются.

Рядом с Балидом стоит Жоза и улыбается мне. Мастер психует, а рядом с ним рвет и мечет мастер Сишод. Похоже даже мастера не знали о том, что бой будет без магии. Интересно…

Перевела взгляд на моего ангела. Мирон сломал что-то деревянное. В его руках какая-то доска, скорее всего, часть стула или табурета. Не знаю. Он кивнул мне, подбадривая, хотя сам переживает даже больше меня.

На секунду прикрыла глаза, как нам уже разрешили разойтись. С противоположной стороны Фрол, рядом с ним сидит Питэр, которого выпустили раньше срока, но биться пока запретили.

Не то чтобы у нас с ним был конфликт, но он меня чуть не убил вообще-то, поэтому смотреть на него не хотелось. А вот брату улыбнулась, что не скрылось от Брютая.

– И нашим, и вашим? А, Нема?

– Катись в бездну. – Попытка огрызнуться с треском провалилась.

– Фу, как грубо. – Мужчина, назвать его парнем даже мысленно не отваживалась, усмехнулся и отошёл от меня на несколько шагов.

В горле встал ком. Вся моя схема рухнула. План, так тщательно выстраиваемый всю ночь, распался. Что мне делать с ним без магии?

Стоп! Приказала себе успокоиться. Поздно паниковать. Вдох. Выдох. Выдох. И еще один контрольный выдох. Открываю глаза, которые по привычке зажмурила.

Гонг.

Не нападает. Обходит меня по кругу.

Отзеркаливаю.

Пробный замах ногой.

Уклоняюсь. Подсечка.

Не упал. Понятно, надо сильней бить и чуть выше. Мимо щиколотки бить бесполезно. Не хватает массы.

Перекат. Мужская нога опустилась там, где была моя рука меньше секунды назад.

Время будто замерло. Есть только я и противник.

Вдох. Выдох. Вдох. В прыжке с разворота бью ногой в солнечное сплетение. На доли секунд жалею, что не допрыгнула до головы. Высокий.

Приземляюсь. Удар в лицо коленом. Вспышка боли слепит.

Оступилась. Не упала. Устояла.

В доме графа нам втолковывали, что мы живём, пока стоим на ногах.

Вдох. Рваный выдох. Кровь стекает по губам. Сплюнуть.

Отбегаю назад. По дуге вправо оббегаю противника. Моя скорость – мой шанс. Моя выносливость – мой залог победы.

Мужчина успевает повернуться, а вот затормозить не успевает. А я успеваю.

Левой бью в горло. Брютай дезориентирован. Правой в висок.

Нечем дышать.

Ноги оторваны от пола. В глазах слишком быстро темнеет.

Легко. Воздух из лёгких вылетает с той же силой, что и я припечатываюсь к полу.

Затылок ломит. Сотрясение. Зуб даю.

Рваный вдох. Больно лёгкие. Или спину. Не время отдыхать. Выдох. Перекат.

Оппонент бьёт кулаком, но меня там уже нет. Я быстрей.

Удушающий захват ногами.

Отрываюсь от земли. Поднял. Нет! Очередной удар о пол. Как же больно!

Надо встать. В живот пинает так, что меня сворачивает калачиком и откидывается от соперника.

– Вставай! Или это все, на что ты способна?

Поднимаюсь. Как же больно дышать.

Почти незаметно смотрит в сторону. Думает побегу.

Прямой удар правой. Прошел немного вскольз. По его виску течёт кровь. Но для остановок не время.

Левой снизу в челюсть. Хруст. Это он? Или мои пальцы?

Ногой в живот. Не прокатывает.

Моя нога в захвате. Чёрт!

Дёргает на себя. Не упаду! Отталкиваюсь левой от пола и со всей силы бью ему по лицу коленом.

Упал на колени. Я смогла устоять.

Удар правой. Левой.

Мощный толчок в солнечное сплетение. Отлетаю от Брютая. Устояла.

Оббегаю и захватываю в тиски.

Пытается перекинуть через себя.

Нет, это пройденный этап. Держу крепко. Сейчас меня не отдерет от него даже Мирон.

Соперник просто не может меня достать. Выход один. У него… И меня это не радует.

Боже. Опять!

Он падает на спину. Вся его немаленькая туша придавливает меня.

Главное не разжать руки. Не разжать руки. Не разжать. Не…

Гонг.

Разжимаю руки, но отползти не могу.

Глаза заливает кровь. Чья? Моя или его? И стереть ее – нет возможности. Мой спарринг-партнер не двигается.

– Эй, ты там живая? – Мастер вообще редко церемонится с нами, но сегодня от чего-то становится обидно.

– Почти.

– Эй, иди ко мне, вот так. – Мирон и Балид стаскивают с Брютая и поднимают меня. – Тебе надо постоять самой, иначе победу не засчитают. Хорошо? – Я киваю Мирону и делаю шаг в сторону, при этом молясь, чтобы не свалиться и не опозорить мастера. Он мне этого не простит.

Долгие несколько минут на ринг идёт судья, объявляет меня победительницей, озвучивает какие-то цифры, которые я плохо воспринимаю (если важно, капитан потом расскажет, если нет, то я все равно не могу сейчас что-то осмысливать). Когда меня наконец отпускают, я поворачиваюсь на голос мастера, потому что в глазах темнеет и ориентироваться все трудней.

Шаг, второй, третий, кто-то хватает за руку и помогает выбраться из этой канатной ловушки.

Сначала мы быстро идём, потом меня берет на руки и несут, кажется, еще быстрей.

– Манка! Манка! – У меня слуховые галлюцинации? Я уверена, что слышу то дурацкое имя из дома графа. Но как? Кто?

Все стихает за закрытой дверью. Блаженная тишина позволяет расслабиться и выдохнуть спокойно.

– Эй, Маша, что с тобой? Ты меня слышишь? Узнаешь?

– Мирош, я тебя по стальной хватке узнала. Только я ничего не вижу. Позови мастера. – Очень трудно делать вид, что все в порядке, когда ничего не видишь. Но у меня болит, кажется, каждый сантиметр тела, поэтому лежу и не дергаюсь.

– Сейчас! Подожди минутку. Полежи тут. Ты умница!

Лёгкое касание губ ангела, и он срывается за мастером.

Пока никого нет, можно расслабиться и немного постигать от боли.

Только за своими подвываниями я не услышала, как открылась дверь.

– Манка, это правда ты?

Я замерла, боясь поверить в то, что прошлое настигло так быстро. Голос… Знакомый. Но на сто процентов не уверена.

– Ты не немая? – Вроде спросил, а вроде и констатировал факт. – Мы думали, ты умерла…

– Вообще-то меня убили.

Ой, ну, а что? Я столько лет молчала. А тут такая возможность высказать претензии. Димитрий, а если я не ошиблась, это именно он, тоже отчасти виноват. Хотя… Не виноват конечно. Но так хочется обвинить кого-то, кто может выслушать и не сможет ничего сделать.

– Убили? Но кто? Граф сказал, ты упала с лестницы. Он даже так переживал, что разрешил похоронить тебя в его семейном склепе.

– Ага, на семейном кладбище. Я со всеми успела познакомиться. – Яд в моём голосе мог убивать. Нахлынули воспоминания. Те ужасные часы или дни в темноте, без возможности даже вдохнуть полной грудью. Постоянная паника на грани истерики. Страх… А он тут о великом поступке говорит. – Как ты тут оказался?

– С друзьями пришёл. Увидел тебя, думал крыша едет. Но нет, это ты. Ты стала очень красивой. – Не успела осмыслить этот его выпад про красивую, как дверь снова хлопнула, на этот раз громко, уверенно. Фрол или Балид?

– Кхм-кхм. Молодой человек, вы как сюда попали? – В голосе брата было столько тревоги, надеюсь, за меня, что вся злость моментально прошла, и я поспешила успокоить его.

– Фрол, это… Димитрий.

– Кто? – Последовала короткая пауза, после чего, не дожидаясь ответа, мужчина продолжил. – Так, мне все равно. Девушке надо отдохнуть, а вам лучше покинуть эту комнату.

– Хорошо. Но я вернусь.

То ли пообещал, то ли поугрожал молодой человек.

– Ты как себя чувствуешь? – Кровать рядом слегка проснулась, и я ощутила брата, севшего рядом со мной.

– Да на самом деле не хуже, чем обычно. Только вот не вижу ничего.

– Ну, могу сказать, выглядишь ты помятой. А глаза. Сейчас проверю. Не двигайся.

По лицу разлилось тепло, обволакивающее каждую клеточку. Фрол молчал недолго, но боль в головной части за это время успела пройти.

– Ничего страшного. Просто слишком сильно приложилась головой. Это временно. К вечеру пройдёт. Ты не хочешь прогуляться? У тебя выходной. Мастер разрешил, с Мироном я договорился. Он сказал, что если не верну тебя через три часа, он лично меня убьет. И знаешь, я ему поверил.

Молодой человек рассмеялся, но я знаю, точно убьёт.

– Пошли. Я в городе была со счёту раз.

Уже через полчаса я умытая и переодетая (все благодаря братишке) выходила из клуба, глубоко вдыхая чистый свободный воздух.

Полгода пролетели незаметно. Каждый день меня бьют и я бью. Меня часто морят голодом. Еще чаще заставляют почувствовать себя ничтожеством. Но все это лучше, чем роль безвольной служанки или подушки для битья для сумасшедшего хозяина.

Здесь я научилась не бояться. Не бояться проиграть. А это очень важно. По-настоящему важно и ценно. Раньше мои проигрыши означали конец. Конец жизни в доме графа, конец жизни в принципе, конец доверию со стороны хозяина. А сейчас проигрыш – это всего лишь начало новой попытки, ну иногда это еще и подзатыльник от капитана или мастера, но это реже.

И все равно я живу почти взаперти. Это угнетает. Давит.

Сейчас, передвигаясь фактически наощупь, полностью полагаясь на брата, я поняла, что ради этого свободного глотка свободного воздуха и стоит бороться дальше. Люди приходят в нашу жизнь и уходят, а свобода… Она либо есть, либо ее нет. Нельзя быть зависимым наполовину. Нельзя быть свободным чуть-чуть.

Кстати о людях. Зачем приходил Димитрий? В том, что это он, я не сомневаюсь. Не так уж много времени прошло. Около четырёх лет. Плюс-минус.

Каким я его помню?

Злым, обиженным, издевающимся надо мной. Вредным. А еще, как ни парадоксально, заботливым.

Ну да, я догадалась, что укрывал меня и пытался лечить он, а не девчонки, как я думала тогда.

Что натолкнуло меня на эту мысль? Ну, скорее не что, а кто. Балид и моя больная зависимость в первые месяцы.

Ведь в действительности все проще. Этот мир другой. Даже самой смешно стало от подобной мысли. Долго же до меня доходило. Но как уж получилось.

Я росла и воспитывалась в другом мире с другим мышлением. Но будучи ребёнком – сломалась. Научилась жить так, как НАДО, а не как ПРИВЫКЛА. Научилась молчать, терпеть, работать. Научилась не показывать эмоций, не проявлять жалости. Научилась думать о своей жизни и не доверять другим. Этому я научилась в одиннадцать лет. И вот мне даже в голову не приходило уже после первой своей порки идти помогать кому-то другому в чем бы то ни было. У таких поступков есть последствия. И они не радужные.

А теперь стоит лишь вспомнить других служанок из особняка. Они росли и воспитывались там. В такой традиции. Никогда бы они не решились пойти против хозяина. Даже просто против уклада.

Я лишь после травмы перестроилась и вернула себе мышление свободолюбивого человека. А там… Без вариантов.

Значит мне помогал кто-то иной. Не Роман же, в самом деле. Не мама Димитрия. Нет. Она слишком хорошо видит границы. А вот юный сын почти госпожи… Да. Есть где фантазии разгуляться.

– Маша, ты слышишь меня?

– А, что? Да. Нет. Не слышу. Повторить еще раз, я задумалась.

– Говорю, что это за парень приходил?

– Это парень из жизни, в которой я была служанкой и очнулась однажды в склепе.

– Ну рассказывай.