Текст книги "Смерть как признак неудачи (СИ)"

Автор книги: Ваша Маша

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Смерть как признак неудачи

Пять с небольшим лет назад…

– Маша, ты уроки сделала?

– Нет, мамуль! Я чуть-чуть поиграю и сделаю! Правда, правда!

– Маша! Ну пятый класс уже! Четверть через неделю кончается, а у тебя по истории опять четыре! Ты решила больше не быть отличницей?

– Мамочка! Я обещаю, обещаю. Обещаю, что завтра исправлю четверку! Ну, Ирина Иванна опять придиралась! Правда! Правда!

– Маша, полчаса и за уроки!

– Ладно, мамуличка!

– Смотри мне, если выйдет четыре, на новый год ту куклу не жди!

– А платье?

– Платье я тебе обещала на день рождения, так что его можешь ждать! Но не факт, что дождешься, поэтому марш учить историю!

Эх! Вот кто придумал родиться в новый год? Мама всегда обещает лишить подарков и на Новый год, и на день рождения. Ну ладно, не разу не лишила, но это уже моих рук дело. Я за каждую оценку всегда боролась до последнего, а в этому году Ирина Ивановна со своей историей России. Эх… Ну не знаю я, когда там крепостное право отменили, кто на кого работал, и что за это получал! Ну, нет же сейчас таких наклонностей и порядков, зачем об этом говорить? Но с историчкой не поспоришь! Сказала – учи, значит – учи. Уже две недели меня пытает, а сдать не могу никак. Но завтра надо сдать! Иначе не успею исправить все четверки, и не видать тогда платья и куклы, как своих ушей.

Я исправно выучила параграф от а – до я, правда не поняла ни слова, но повторить могла все до буквы. А это сейчас главное.

***

Будильник прозвенел в 7:00. Позавтракала, умылась, оделась, мама заплела красивые косы и выпнула меня из дома на путь исправления и обучения.

До школы десять минут ходьбы, поэтому я, не торопясь, отправилась по самому длинному пути. Первая история, а на нее можно и опоздать. Лучше последняя отвечать пойду. Но вдруг где-то сбоку послышался резкий звук, будто что-то хлопнуло, или кого-то прихлопнуло. Меня. Машиной.

Последняя мысль, которая проскользнула перед тем, как я закрыла глаза – платья и куклы мне не видать!

1 глава

– Открой глазки, детка.

Глаза открывать совсем не хочется, опять в школу идти, а там история… Я распахнула глаза так резко, что женщина, сидящая рядом со мной, не успела отшатнуться, а так и осталась сидеть надо мной. Эту тетю я видела впервые: светлые длинные волосы, почти белые, лицо… цвета… как будто она никогда не загорала. Меня мама бы сразу выгнала на солнышко. Цвета бледной поганки, во! Интересно, а где мама?

Последний вопрос я задала этой даме:

– А где моя мама?

Женщина ответила не сразу, сначала подумала, сомкнула пальцы, сжала их, поджала губы, разомкнула пальцы… Я все ждала, когда она заговорит, мама всегда говорит, что нельзя перебивать мысли другого человека, иначе они куда-то убегут. Я так папе все время мысли пугаю, и они разбегаются кто куда.

Ну вот, тетя ответила:

– Понимаешь, Маша, ты умерла.

– Нет, я жива. Я вот с вами разговариваю, – женщина нахмурилась. Наверно, недовольна, что я ее перебила. Но ведь она сказала неправильно! А я просто ее исправила.

– Да, конечно ты права, ты жива. Но к маме с папой ты попасть не можешь. Теперь у тебя будет новая интересная жизнь. Ты любишь сказки?

– Люблю, но маму и папу люблю больше. Можно меня домой, а сказку вы другому ребенку покажите, – мне не нравилось в этом месте, а дома мама и папа, скоро новый год и день рождения! Мне уже 11 лет будет! Мамочка купит огромную куклу, говорящую! А папа переоденется в деда Мороза и подарит платье. Да! Я не хочу в сказку, я домой хочу.

– Машенька, я не могу выбрать другого ребенка, потому что ты всех победила и выиграла свою личную сказку. Ты отправишься в прекрасное царство, в котором живут добрые люди, которые будут тебя любить и воспитывать. А потом ты станешь прекрасной принцессой, все тебя полюбят еще больше! И мама с папой будут тобой гордиться!

– Точно будут гордиться? Вы им все-все расскажите? И какая я молодец, и что историю выучила тоже?

– Обязательно расскажу! А сейчас тебе пора! А еще, раз ты отправляешься в сказку, то никому нельзя рассказывать о том, где ты жила раньше! Запомни, никому не рассказывай того, кем ты была раньше!

– Запомнила! Никому не рассказывать о себе!

***

Я стояла одна посреди какой-то площади. Мимо ходили люди, много людей. В такой странной одежде: длинные платья, какие-то смешные шапочки, у соседского малыша такая, с рюшечками, кажется, чепчиком называется. На меня никто не обратил внимания, как будто и не заметили, что посреди площади ребенок появился.

Интересно, куда мне теперь следует пойти?

– Извините! Подождите! Постойте! – я пыталась догнать пожилого мужчину, но он старательно от меня убегал, как будто испугался. Глупости какие!

– Извините! Бабушка, постойте, – я побежала за старушкой, – помогите, пожалуйста.

Бабуличка остановилась, но выглядела как Ирина Ивановна, когда я не выучила параграф.

– Чего тебе? – резко спросила она, я даже испугалась, что она меня ударит, но ведь та поганка говорила, что тут все добрые. Наверно, я просто не так ее поняла.

– Мне сказали, что я должна найти добрых людей, и они помогут мне стать доброй принцессой. Вы не подскажите, как мне их найти?

Бабушка стала еще недовольней, чем была до этого (хотя куда больше-то?).

– Куда тебе, оборванке, в принцессы? Да и нет у нас никаких принцесс. У нас одна царевна, и ты на нее совсем не похожа. Поди вон! Иди, тебя, наверно, хозяева уже потеряли! Давно не били наверно, раз так распустилась!

Я не понимала ничего из того, что говорила старушка. Какая царевна, какая оборванка, какие хозяева? Поганка же сказала, что мне помогут. Так кто поможет? И вообще, в чем помогут? Что я должна сделать?

Тысяча вопросов крутились в голове, а я стояла, и слезы капали прямо на землю. Вдруг стало очень страшно. Я оказалась непонятно где. Я не понимаю, что надо делать и куда идти. Дома мама наверно волнуется. А папа еще на работе.

Весь день я слонялась по площади. Очень хотелось кушать, но в карманах ничего не оказалось, да и карманов не оказалось тоже. Из дома я выходила в красивом меховом пальто. А здесь оказалась в таком же платье, какое было у всех молодых женщин и девочек. Только немногие прохожие были одеты в красивую одежду. На ногах у меня оказались какие-то старые балетки. Дома я в таких никогда не ходила. Мама бы меня ремнем отлупила, если бы я так изуродовала обувь.

Как же хотелось домой, к мамочке!

Но я продолжала двигаться, чтобы папа мог мной гордиться! Раз уж я оказалась где-то, то должна сделать все, чтобы не опозорить моих родных!

С такими мыслями я уснула на одной из лавочек в маленьком сквере.

***

Проснулась я от резкого крика прямо над головой.

– Фроська убежала, утопилась наверно! А нам теперь получай за нее! Да почему я должна страдать за этих оборванок? Где он только их набирает?!

Наверно эта женщина не видела меня, иначе перестала бы так грубо с кем-то разговаривать. Но мне стало страшно, и я не поднималась, чтобы посмотреть, кто это кричит посреди улицы так громко. Мама всегда ругала меня, если я начинала шуметь на улице, а эти – хоть бы хны! Где их воспитание? Но я не стала выглядывать и говорить им об этом. Даже помощи просить у них не хотелось.

– Ну, будет тебе! Успокойся! Что, у нас бродяжек что ли мало? Найдем за эту неделю кого-нибудь. Он приедет и даже не заметит разницы. Он же не запоминает, кого привозит к нам в поместье.

– Это ж тебе не картошка гнилая, чтоб валяться на дороге, где я тебе похожую девчонку найду?

Я маленькая, но не глупая. Быстро поняла, что от этих двоих сбежала … кто? Служанка? И им срочно требуется найти замену, пока кто-то, наверно, хозяин, не вернулся в поместье. К такой «сердобольной» хозяйке я бы попасть не хотела, поэтому притаилась и ждала, когда же они уйдут. Такие люди меня не то что в принцессу не превратят, а скорее убьют и не заметят.

– Пошли! Сегодня на площади одна вертелась. Да я внимания не обратил особого, но сейчас поспрашиваем и найдем. Далеко она уйти не могла. Наверно, родителей увезли, а она осталась. Так мы ее и пристроим.

Эти двое уходили, а я лежала и боялась вдохнуть лишний раз. Почему мне так повезло, и второй видел меня днем. Надо срочно отсюда убираться. Я резко села. И в эту же секунду мир померк. Последняя мысль, которая догнала мое сознание: не убралась.

2 глава

Если честно, открывать глаза не хотелось. Я прекрасно помню, что случилось, а потому даже видеть не хочу, куда меня притащили. Я вот уверена, что это те двое меня поймали. Наверно они все-таки меня заметили, а я так легко попалась им. Жалко. Но надо справиться, чтобы родители мной гордились. Поганка обещала все им рассказать. Интересно, она знает, что я ее так зову? А если знает, обижается на меня?

– Открывай глаза, мерзавка! Время для сна надо заслужить! Ты еще не работала!

Я открыла глаза и посмотрела в сторону, где ругалась женщина. Старая, но еще слишком здоровая, чтобы назвать ее бабушкой. Тетка. Волосы зачесаны назад в какой-то пучок. Вот ей явно бледность никогда не мешала – она очень загорелая, как будто днями в огороде торчит, на грядках. Толстая. Суровая. Я таких теток всегда боялась. Математичка очень на нее похожа. Я всегда все назубок учила, чтобы лишний раз ее не злить. А с этой как общаться?

– Что ты глазенки свои вылупила? Встала!

Я даже на физкультуре так не исполняла команды, как здесь!

– Прибираться умеешь?

Я стою и молчу. Мне сказали, что я принцессой стану, а не крестьянкой. Наверно, надо было лучше учить историю. Когда там рабство отменят? А если я в сказке, то его вообще не отменят. Эх! Не быть мне принцессой.

– Ты что молчишь? Немая что ли?

Я качнула головой в знак согласия. Эх! Была не была! Притворюсь немой, чтобы с вопросами лишний раз не лезли.

– Да за что мне это?! Считать умеешь?

Я снова согласилась.

– Читать? Писать?

И опять я ответила молчаливым согласием. Тетка немного расслабилась.

– Ну, может это и хорошо. Значит хозяйские и мои секреты не побежишь выдавать. И на работу больше времени останется! Меня зовут Илида. Я смотрящая за поместьем. Поместье Графа Соколова. Хозяин прибудет через неделю. Не дай Бог ты посмеешь сообщить ему о том, что не наша – лично выпорю. Будешь работать с остальными девками: прибираться, мыть посуду, полоть огород, носить дрова, топить баню. В общем, будешь помогать по хозяйству. Сколько работаешь, столько и спишь. Чем больше спишь, тем меньше ешь. Все в твоих руках. Работы хватает на всех. Захочешь хорошо жить, будешь работать наравне со всеми. Посмотрим эту неделю, как ты справишься, а там поговорим. Жить будешь в подпольном этаже. Там все слуги живут. Ночью на хозяйские этажи не суйся! Кухня там же, на подпольном. Туалет ваш на улице. Сегодня уже поздно, а завтра в пять утра подъем. Кто опаздывает – десять ударов плетью. За каждое нарушение по одному удару. Все удары получаете вечером на построении. Оно каждый день в одиннадцать часов.

Илида позвонила в колокольчик и откуда-то появилась девочка, чуть старше меня. В коричневом платье до колена, в сером фартуке и опять в смешном чепчике. Только обувь у нее была новая. Красивые коричневые балетки. На вид мягкие и удобные.

– Проводи новенькую в комнату Фроськи. Выдай новую одежду и покажи все. А потом обе спать. Сегодня на ночное заступит Динка!

– Простите, Илида, а как новенькую зовут? – девчонка боялась, но спросить была обязана.

– А, да, как тебя звать-то? Напиши хоть, что ли.

Она протянула мне листочек и карандаш. А я задумалась. Все имена девочек здесь обзаводились суффиксом к. И звучит это как издевка. А если самой сразу представиться так? То потом можно будет сбежать под своим полным именем.

«Манка» – написала я. И я не описалась, просто чем смешнее и приметней будет имя, тем проще будет затеряться Маше или Марии.

– Молодец! На лету схватываешь! Может и сработаемся!

Илида смеялась искренне, но все равно как-то страшно. Я поежилась. Девочка уже выходила в коридор, я пошла следом.

В коридоре она остановилась:

– Меня Ярка зовут, родители Ярой звали, но Илида Яркой прозвала. Ты молодец, что сразу переиначилась. По-другому хуже было бы. Ты слышишь меня?

Я согласна покачала головой.

– Тогда слушай. Здесь Кроме Илиды есть еще счетовод. Он распоряжается деньгами, оставленными хозяином. Ромар. Ему вообще лучше на глаза не попадаться. Он в наказания не лезет, но пристает к девчонкам. А вот быть с ним грубыми нельзя, иначе не покормят. Илида распоряжается только поркой и раздает задания. А вот оценивает уже с ее слов Ромар. Он каждый вечер на построении объявляет, кто будет есть в следующий день и сколько раз. Вообще у нас редко кто-то без еды остается. Они у нас еще добрые. Чаще плетьми накажут, но зато покормят. В соседнем поместье вообще нет порки, зато за любое нарушение еды лишают на два дня. Это хуже. Мы с девочками помогаем друг другу, раньше воевали за работу, но потом поняли, что хватает ее на всех, а выжить одной тут очень тяжело. Поэтому ты не бойся. Наши только порадуются новенькой. Пойдем, покажу наш этаж.

Мы спустились вниз, целый коридор дверей, на каждой табличка с цифрой. Я буду жить в шестой. Моя дверь крайняя, поэтому в ней было два окна. Кровать, небольшой шкаф, стул. Лампочка на проводе болталась сантиметров на тридцать, но потолки были низкие, поэтому главное не обжечься об нее. Выход на задний двор был сразу после моей комнаты. Туалет в паре метрах, но запаха никакого не ощущалось.

– Моемся раз в неделю в малой бане. Она вон там, – Яра показала за туалет, – там же есть умывальники. Можно обтереться и умыться утром. Вещи стирай, когда хочешь. Но всего три набора. Платье, чепец, фартук, гольфы, нижнее белье, балетки. Все одинаковые. Поэтому не заморачивайся. Учти только, если перед хозяином предстать в грязном или рваном – пять плетей и минус ужин. Поэтому лучше следи за одеждой. Волосы в косу. По-другому нельзя. Я живу в начале коридора, в первой комнате. Есть еще ночная смена. Твоя очередь через два дня. Надо будет просто следить за тем, если кто-то придет, или чего-то попросят. А так ничего сложного. А сейчас ложись спать.

Ярка ушла, оставив меня одну. А я не то что спать, даже пошевелиться не могла. Села на кровать и начала реветь. Зажала рукой рот, чтобы случайно не раскрыть себя. Лучше уж так, немая. Меньше вопросов. Только от страха хочется кричать, звать на помощь. Как же хочется домой, к маме. Папа бы ни за что не отдал меня никаким Илиде, Ромару. Ой, мамочки! Что же делать!?

Проревела я еще какое-то время. Часов не было, есть не хотелось. Уснула потому, что кончились силы. Снился дом. Комната, любимая кукла. В моем возрасте девочки уже не играют в куклы, а я и не играла, просто это была любимая кукла с самого детства.

Проснулась от какого-то удара. Даже не сразу поняла, что ударили меня, по спине. Я упала на пол и не сразу начала соображать, где я и что со мной. Почему мама так сделала? Слезы уже почти покатились по щекам, когда я услышала голос мальчишки:

– Не смей реветь! Расскажу матери, она зачтет это за штраф!

Я подняла голову, надо мной стоял мальчишка, может быть чуть старше меня, хотя вот Колька из пятого «в» такого же роста, поэтому может и мой ровесник. Он может нажаловаться маме, а в этом месте только одна женщина может наказать штрафом – Илида. То есть, это ее сын! Кошмар! Тут на каждую служанку по собственному надзирателю! Я быстро взяла себя в руки и успокоилась. Ну уж нет! При мальчишках я никогда не ревела! Вот еще! Что я, грядку прополоть не смогу или в комнате прибраться?

Мальчишка сузил глаза, наверно, ожидал, что я разревусь и тогда он вдоволь надо мной поиздевается!

Я встала, отряхнула свой наряд и чуть не проговорилась! Благо вспомнила, что здесь меня считают немой. Я показала на свое платье и на дверь сыну Илиды. Он меня понял, но засмеялся, кажется нашел шутку в моей просьбе.

– Нет! Я не стану выходить! Переодевайся при мне!

Он смеялся, а у меня начинали гореть щеки. Переодеваться при мальчике было стыдно, не переодеться и получить наказание – страшно. Хоть Ярка и говорила, что плети – это еще терпимо и хорошо, но меня никогда в жизни не били! И начинать не хотелось! И вот я стою, сжимаю ручки в кулачки, и понимаю, что начинаю ненавидеть! Первый раз в жизни я понимаю, что есть настолько отвратительные люди, которые смогут испортить мне жизнь! Прошло стеснение, пришла злость.

Я молча развернулась к шкафу, достала форму и молча стала переодеваться. Когда парнишка понял, что я не шучу, перестал смеяться. Я быстро переоделась и повернулась к нему.

Мы смотрели друг на друга и молчали. Я не знала, что делать и куда теперь идти. Хотелось лечь и заплакать. От унижения, от смеха этого мальчишки, который никогда не поймет меня, потому что он с мамой, он – хозяин положения, а я оказалась неизвестно где, и совершенно понятно, что я не вернусь домой, к маме и папе. Даже по историчке я начала скучать, но вернуться не получиться. Слова поганки ясно звучали в моей голове. Глупым ребенком я не была, но поверить в худшее оказалось страшно!

– Пошли! Сейчас мать будет вам задания давать!

Мальчик вышел из комнаты, а я думала о том, почему вчера никто не сказал, что у Илиды есть сын и, что он наш надсмотрщик. Я шла следом за ним до первой комнаты, из соседних выходили девушки и шли за нами. Мы поднялись на первый этаж.

При свете дня здесь оказалось красиво. Высокие потолки, стены в светлых тонах: оранжевый, голубой, желтый, бежевый. Смотрелось нежно и гармонично. Комната, в которую привел нас сын хозяйки, была круглая, в ней не было углов, вообще. Круглые оранжевые кресла, овальный бежевый диван с оранжевыми подлокотниками, овальный ковер на полу голубого цвета, здесь даже был камин.

Мы встали полукругом, не смея вставать на ковер. Илида и Ромар сидели на диване.

– Доброе утро. Сегодня на утренней летучке к нам присоединился Ромар. У нас новенькая – Манка. Она немая, поэтому работать будете весело, не отвлекаясь на болтовню. Ярка, твоя сегодня кухня, столовая, гостиная и круглая комната. Мирка – рабочий кабинет мой, Ромара и хозяина. – Я смотрела по сторонам, пытаясь запомнить остальных девушек. Мирка – головой мотнула светловолосая девушка, наверно, лет пятнадцати. – Тирка – ты идешь в покои, гостевые, хозяйские, Ланка – ты прибираешься во дворе, как обычно: дрова, вода на кухню, туалеты, бани, все должно быть чисто! Скоро приедут гости хозяина и сам господин. Салька – ты идешь на рынок вместе с Ромаром. Манка, сегодня помогаешь Ярке, завтра получишь свое задание, поэтому постарайся узнать где и что находится, как работает.

Еще, сегодня утром приехал мой сын – Димитрий. Он будет присматривать за вами, когда у меня будут свои дела, поэтому на него распространяются все правила, которые касаются меня и Ромара. А сейчас приступаем к работе!

Все пошли в разные стороны, я поплелась за Яркой. Было страшно, но интересно. Если выбраться отсюда не получится, можно попробовать сделать жизнь более или менее нормальной. Я слышала, что детская психика более гибкая, что дети легче переносят стресс и изменения. И я поняла, что смирилась с новой жизнью, я не перестала скучать по родным, просто решила, что так надо. И надо сделать так, чтобы мама и папа могли гордиться мной. Даже если они никогда об этом не узнают (словам поганки я больше не верила)!

Мы пришли на кухню, она была на подпольном этаже.

– Нам нужно вымыть саму кухню и приготовить по списку все продукты к готовке. В семь часов придет повар, дедушка Денис, мы его просто дедой зовем, он добрый, подкармливает иногда нас, но он не любит грязь, а потому если тебе выпадает такое дежурство – обязательно начинай с кухни, а днем следи, чтобы тут было чисто.

Я кивала в ответ и думала о том, что все не так плохо, как показалось в начале. Нужно было просто успокоиться. Инцидент с Димитрием забылся. Мы прибирались, мыли, чистили, резали, Ярка пела песни, я молчала, хотя, задумавшись, начинала мурлыкать несложные мотивы себе под нос, вовремя одергивая себя. Надо привыкнуть молчать, иначе быстро спалюсь и наказания тогда не избежать. Днем мы обедали на кухне, в уголке. Маленький столик был не рассчитан на шесть девушек, но мы поместились. Девочки весело щебетали, на меня никто не обращал внимания, меня это устраивало. После обеда мы продолжили работать. Вечер наступил как-то неожиданно. Ярка позвала меня на построение.

Перед нами стоял Ромар.

– Сегодня у нас без происшествий! Наказаний не будет. Завтра едят все. Спокойной ночи!

Мы спустились вниз, поужинали и пошли спать.

Я пришла в комнату и села на кровать. Только сейчас поняла, как сильно устала за день. Весь день мы что-то мыли, двигали, носили. Но усталость пришла только сейчас, когда я расслабилась. Утром опять вставать. Я быстро сбегала в туалет, умылась и легла спать. Сон пришел быстро.

Утро началось с того, что меня ударили. Опять! По ногам. Я повернулась на бок и поняла, что спина болит просто нечеловечески. Точно, Дима вчера ударил по спине. Открыла глаза, ну точно, Дима собственной персоной! Я посмотрела на него с ненавистью, которая застилала разум, как только я видела этого юношу перед собой. Вчера я видела его только утром, но похоже теперь это будет ежедневный ритуал!

– Вставай, соня! Подъем через десять минут! А тебе еще переодеться надо, умыться, или ты не моешься? – Он засмеялся, а я поняла, что он не отстанет, поэтому молча пошла умываться. Спала я в ночнушке, которую нашла в шкафу. Длинная, она достает до самого пола. Придя в комнату, обнаружила сидящего Диму. Видимо он ждал представления с переодеванием! Ну значит, не буду разочаровывать и злить хозяина! Когда-нибудь я отомщу за этот позор! А пока терпение – мое всё!

Переодевалась быстро и молча, а сама подумала, что дома я знала, что примерно в моем возрасте, иногда позже, у девушек начинаются месячные, у меня их еще не было, но что делать здесь если начнутся. Спрашивать было не только страшно, но и почти невозможно. Я задумалась и не услышала, как Дима подошел сзади.

– Твоя спина, – я резко выпрямилась и ударила мальчишку головой по носу, – черт!

Парень зашипел и отскочил от меня, так и не договорив начатого. Я испугалась! Действительно испугалась! Если сын Илиды обиделся, то он может превратить мою жизнь в ад, и я утоплюсь так же как Фроська! Наверно, на моем лице слишком явно проступил страх, паника настолько обволакивала мое сознание, что я почти готова была заговорить, но вдруг Димитрий выскочил за дверь. Больше я его в этот день не видела.

На утреннем построении мне досталась кухня, столовая и круглая гостиная. В-первую очередь я вымыла кухню, помыла овощи, съела яблоко, потому что завтрака у нас не было, а есть хотелось очень сильно, потом помыла пол в столовой, обтерла картины, которые висели на всех стенах, поправила шторы, благо стирать их не надо, Ярка сказала, что их повесели только на прошлой неделе, пришлось отмыть какое-то красное пятно под одним из столов.

Все было настолько тихо и спокойно, что в какой-то момент мне показалось, что я прибираюсь у себя дома, но по дороге в круглую гостиную, я услышала шум, за дверями, кажется, кабинета Илиды (или Ромара, еще не запомнила) кто-то ругался. Я никогда не подслушивала, но свое имя заставило остановиться. Я посмотрела, чтобы никто не бродил в это время по особняку и притаилась около дверей:

– Мама, ну пожалуйста, ну я прошу тебя! Неужели так сложно выполнить всего одну мою просьбу? Я же никогда ничего у тебя не просил!

Так, понятно, Димитрий что-то просит у Илиды. Но как я услышала свое имя?

– Сын! Я не могу убрать эту девчонку! Она и так оказалась здесь случайно! Фроська, раньше жившая в той комнате, сбежала, может утопилась, к ней Ромар приставал, не выдержала, ишь-ты неженка нашлась! Где только граф их берет?! Ну так вот, ты же знаешь, как хозяин печется обо всех, кого привозит работать, а тут эта, оборванка, потерялась, мы случайно нашли эту, она на лавке пряталась, думала, не видим ее. Раз спала ночью на улице, значит искать никто не будет ее. Вот и принесли ее сюда. Почему ты так на нее взъелся? Когда вы успели поругаться? Она же немая!

– Мы не ругались. Она просто мне не нравится! Она! В ней! Убери ее! Прошу тебя!

Кажется, терпение молодого человека кончалось, потому что он переходил на крик. И слушая его сейчас, дала бы ему не меньше двадцати лет. Слишком грубый голос, слишком властно разговаривает с матерью. Интересно, где он жил до этого, если девочки его не видели, только Мирка видела его один раз, она жила здесь дольше всех. И то, он тогда был еще маленький. Но спрашивать, сколько ему лет, я бы не стала ни за что.

Боясь быть пойманной, я пошла убираться в комнате.

Я протерла кресла, камин, диван, подмела, помыла, обтерла окна и подоконники, протерла все полки и шкафы, ковер пришлось вынести на улицу и там хорошенько выбить и помыть, с ковром мне помогла Ланка. Она вообще была настроена ко мне дружелюбней всех. Ярка, которая, как я поняла, была здесь за старшую, относилась ко всем внимательно-отстраненно. Я еще не заметила, чтобы с кем-то из девушек она была груба или наоборот, слишком дружелюбна. Салька – оказалась очень высокомерной дамочкой. Ее всегда брал с собой Ромар. На рынок, по делам в город, вечером она помогала ему в кабинете. Я не понимала, почему она его не боится, но лучше пусть она, чем я. Ланка жила в соседней комнате. Пока мы чистили ковер, она рассказывала, как жила раньше, как оказалась здесь. Оказывается, ей уже 16 лет, она жила в соседнем городе, но после смерти отца и матери жить стало не на что. Чтобы избежать участи нищенки, она подалась к графу Соколову. Граф, молодой мужчина, ему всего 24 года, а тогда было только 20 лет, взял ее к себе работать. Сам он постоянно в разъездах, дома бывает редко, поэтому описать его характер не смогла бы даже Илида. В те редкие моменты, когда граф дома, он отстраненно вежлив с прислугой, просто вежлив с друзьями, которые часто приезжают вместе с ним, и совсем избегает встреч с соседями. Куда он уезжает – никто не знает. Но денег Ромару оставляет исправно.

За разговорами (точнее за речью Ланки) мы скоротали время за чисткой ковра. На обед я не пошла, потому что не успела почистить камин, а вот на ужине не появилась Салька. Удивляться у меня не было сил.

На вечернем построении я впервые увидела, как кого-то бьют.

Мы пришли к одиннадцати часам. Илида уже сидела на диване и разговаривала с сыном, а Ромара не было, как и Сальки.

Почти полчаса спустя они спустились со второго этажа. Салька выглядела очень довольной, хотя и растрепанной. На нее никто не обратил внимания. Ромар обвел нас взглядом и усмехнулся. Я сразу сжалась в комочек. Мне хватило одного его взгляда, чтобы понять, нам не жить!

– Итак, сегодня все справились хорошо! Кроме Тирки!

Я посмотрела на девушку, по ее щекам текли слезы, но сама она не проронила ни слова. Она стояла уверенно глядя на Ромара.

– Тирка, сегодня тебя видели в моем кабинете. Ты украла золотые часы, их уже у тебя забрали и вернули. – Он посмотрел на Сальку, и сразу стало понятно, кто кого видел, и кто что забрал. – воровство, хоть и неудавшееся, карается пятнадцатью плетьми.

Я стояла и боялась пошевелиться. Мне было страшно получить один удар, а про пятнадцать я вообще молчу! Это же убьет эту маленькую девочку! Я перевела взгляд на Тирку, она не выглядела хрупкой, немногим старше меня, я бы дала ей лет тринадцать, не больше, но у нее уже появлялись очертания фигуры. Темные волосы, зеленые глаза, невысокого роста, не худая, но и толстой с нашей работой язык не повернется ее назвать. Если ее переодеть, причесать, то она будет очень красивой. Я посмотрела на Ромара, который, кажется, думал так же, его сальный взгляд проходился по фигуре совсем еще маленькой девочки, меня передернуло, что не укрылось от взгляда Димитрия. Он смотрел на все это без интереса, ему, как будто было скучно. Я бы тоже предпочла оказаться как можно дальше от сюда.

Молчание затягивалось, но никто не пытался его нарушить. Мне стало интересно, где и когда приведут в силу наказание? Но Ромар быстро ответил на мой молчаливый вопрос.

– Выходите во двор, и без глупостей.

Я пошла за девочками, только Салька осталась в комнате, даже Илида и Димитрий последовали за нами. Я не хотела знать, что связывает эту паршивку с Ромаром. Я хоть и была в сущности еще ребенком, но 21 век в родном мире толкал детей к узнаванию всего и даже больше раньше, чем следовало бы.

Мы вышли на задний двор, прошли к паленнице, которую еще сегодня собирала Ланка, Тирка подошла к столу, большому, грубому столу, я днем так и не поняла, для чего он нужен. А сейчас, глядя на то, как девушка спокойно на него залазит и ложится я заметила кровь, которая уже давно засохла, царапины на столешнице, следы от …зубов? Какое должно быть наказание, чтобы оставить все эти следы?

Тирка легла на стол, Илида помогла ей освободить спину, Димитрий сел неподалеку, мы встали с другой стороны, Илида сразу сказала, наверно для меня, что мы обязаны смотреть, чтобы знать, какое наказание нас ожидает в случае неповиновения. Я бы с радостью оказалась как можно дальше отсюда.

На меня накатывал страх, паника подступала к горлу, еще чуть-чуть, и я готова была заплакать, но подняв взгляд, встретилась с пристальным вниманием Димы, но эмоции я читать не умею, как и мысли, поэтому снова опустила взгляд на свои балетки, которые, кстати, очень грязные. Где успела замарать?

– Я вижу, все готовы! Тогда начнем!

Из дома вышел Ромар, в руках у него была плеть. Коричневая, то ли из кожи, то ли из какой-то ткани, но я готова была упасть в обморок, если бы не Ланка, которая держала меня за руку, как маленького ребенка, коим я в сущности и являюсь.

– Напоминаю, пятнадцать ударов!

Она как будто издеваясь, медленно занес руку над спиной девушки, я зажмурилась, потому что сил, смотреть на это издевательство, не было. По-моему, я услышала свист ветра, когда плеть опустилась на спину девушки, я не смогла разлепить веки, сильнее сжала ладонь Ланки! Только бы это все кончилось!

– Один! – Ромар считал вслух. Ему доставляло удовольствие избивать эту стойкую девушку, которая даже не вскрикнула, я решила, что она потеряла сознание, посмотрела в ее глаза и увидела в них непролитые слезы, она молчала, но не потому, что ей было не больно, а потому что не хотела показать свою слабость. Неожиданно плеть опустилась второй раз, на спине сразу проступили красные полосы. – Два! – я смотрела в глаза девушки, теперь не в силах их отвести или закрыть, – Три! – По щеке девушки потекла слеза, но она по-прежнему не проронила ни звука, – Четыре! – на спине выступили первые капли крови! Какой силы должны быть удары, чтобы так быстро пробить кожу? – Пять! – Слезы уже текли без остановки, на губах выступила кровь, так сильно девушка закусила их. Наверно я поступила опрометчиво, неправильно, будь я на месте девушки – никто из них не стал бы помогать, но мама всегда говорила, что разделив боль другого человека на двоих, ты помогаешь ему не только пережить трудную участь, но и поверить в то, что на свете есть еще что-то хорошее!