Текст книги "Смерть как признак неудачи (СИ)"

Автор книги: Ваша Маша

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

– Да помолчи, ты! Горе наше!

Так я же вроде и так молчу...

– Да не молчишь ты, – на мой рот опустилась рука и крепко прижалась, что за вольности, – повезло, что те трое тоже нанюхались листочков, иначе не такая встреча бы была. Кстати, откуда у тебя кровь на руке?

Вот интересно, как я должна ответить, если он закрыл мне рукой рот.

– Эй, ты ее поймал? Я разберусь с теми, потом с ней решим.

Решим, так решим, что ж, красота от этого не пропадает.

Я продолжала смотреть на траву, восхищаться этим местом, а парни что-то делали, говорили, но мне никак не мешали.

Неожиданно меня окатило водой и…

Блин! Что это такое было?

– Что за чертовщина со мной была?

– Ха, – на меня смотрели ехидные моськи любимого и капитана, – меньше будешь всякую ерунду с земли поднимать.

Я посмотрела на свои руки, они все были покрыты желтым порошком, рядом со мной являлся листик, изрядно помятый, как будто даже слегка пожеваный. Точно. Я его сорвала, когда пошла после небольшой драки дальше, и наверно машинально его теребила и растирала.

– Угу, – бкркнула так, что парни заржали, – вообще-то я его с дерева сорвала.

– Это дерево прощения, местный наркотик…

– Я уже подсела? – испугалась не на шутку, мало ли эти иномирские штуки с первого раза привыкание вызывают, наркоманкой становится – в мои планы не входило.

– Нет, он вообще не вызывает привыкания, используется лекарями для усмирения буйных пациентов.

– Зашибись. Ладно спасибо, что умыл. Кстати, откуда вода? Нам с собой не давали.

– У этих, – Балид кивнул на лежащих недалеко ребят, – была, наверно, от реки идут.

– Давай обыщем, может они что-то нашли.

У ребят мы нашли только один талисман, и вот не понятно, из реки они его достали, или нашли где-то в другом месте. Дурацкое задание.

Дальше пошли ближе друг к другу, мало ли какие еще сюрпризы припасла местная роща.

Пока дошли до реки больше никого не встретили, но зато нашли еще два талисмана. Один был в дупле дерева, куда полез Мирон, а один лежал прямо на земле, под наружным корнем дерева, за который я запнулась.

Про первую схватку рассказала ребятам, получила выговор, и лёгкую помощь от Мирона, у него в рукаве была припрятана мазь, которую он одолжил у Брютая еще вчера. Порез больше не болел, что не могло не радовать.

У реки столкнулись с группой, которая так же как мы получила подсказку. Они обследовали дно реки, сразу видно – подсказки разнообразием не блещут. Их четверо. Нас трое. Но они стоят в воде, значит если нам повезёт, и срединих не водников, мы сможем их уделать.

Но когда нам брало и везло.

Стоило нам произвести первую атаку, как вода пришла в движение сразу с двух сторон и встала стеной, отгораживая их от нас.

Балид начал атаковать камнями, но вода все поглащала.

Огонь, прилетевший сквозь водяную стену, стал такой неожиданностью, что если бы не Мирон, я бы просто получила в лоб огненным шаром, думаю, это был последний мой бой. Ха. Они играют не на жизнь… Ну извините. Я хотела по-хорошему.

Достала нож и, усилив его магией, пустила в лоб тому, кто атаковал меня огнём. Увернется, в этом я не сомневалась, но поймёт, что я тоже настроена серьёзно.

Мирон создал смерчь локального масштаба, Балид вплел в него землю и камни, а я придала ускорения сию творению.

Смерчь прошёл сквозь стену, хорошенько приложив двоих участников группы.

В этот момент я скорее почувствовала, нежели увидела или услышала, как с другой стороны в нас летят ножи, чудом успела их отразить воздушной стеной.

– Балид, закругляемся, от леса идёт еще одна группа.

– Мне не пробиться одному сквозь стену.

Это правда, но Мирон помогал мне сдерживать магию приближающейся группы, которая вно не скупилась на проклятия. Жёсткие ребятки.

– Капитан, помоги Мирону.

Перебежала на место Балида. Я очень не хотела этого делать, но обстоятельства – вещь упрямая.

"Я хочу вашу магию" – сосредоточилась и протянулась к оставшимся на ногах соперниках. Два водника. Ай, какой большой резерв. У каждого. Ощущение, будто меня переполняет магия, было тяжёлым, но не настолько, чтобы забыть, где нахожусь. После потери такого количества магии парни в воде отключились. Ничего. Кислородом я их обеспечила, а поспать не помешает.

Всю лавину воды пустила на новых соперников. Куда их смыло – не важно. Они еще нас догонят. А пока нам стоит обыскать речных красавцев.

Один талисман они нашли сами, второймы искали все оставшееся время до удара колокола.

Первый удар прозвучал как выстрел, неожиданно и очень пугающе.

– Ну и какие идеи? Как спрятаться от этих собачек, что скоро выйдут на охоту?

– По идее, вода должна скрывать следы.

– По идее или по факту? – как-то не радовала меня мысль, что одногруппнику не знают наверняка, спасёт нас вода или нет.

– Другого выхода все равно нет. – Балид пожал плечами, а я у меня аж глаз задергался. – Я могу сделать под водой небольшую пещеру, вы наполнителя ее воздухом, и мы все просто пересидим этот час там.

– Давай. Другого выхода я не вижу. Делайте, а я осмотрюсь немного. Со вторым колоколом приду.

– Будь аккуратна.

Кивнула ангелу, решив ничего не обещать и пошла в сторону противоположного, тому откуда мы пришли, берега.

Сидящего на дереве парня увидела раньше, чем стало поздно, но позже, чем могла бы увернуться от нападения.

Коротышка не доставал мне и до плеча, но бил с такой силой, будто раз в пять больше себя самого. Не вырубилась на первых же ударах лишь потому, что Мирон бы меня за такое вообще убил бы.

В какой-то момент смогла перекатиться и выхватить из-за пазухи нож, который я достала из собственной руки часом ранее.

Вот теперь можно и сразиться. То ли какое-то зелье, то ли особая магия усилила этого бойца, но в том, что сила была не родная, я была уверена.

Теперь, оправившись от первого шока, отражать удары было легче.

Как назло посреди нашего ответственного боя раздался второй удар колокола.

"Ну, ё-моё, лишь бы парни не сунулись меня искать", толком подумать об этом мне естественно не дали, влепив очередной сильнейший удар по почками, отчего я невольно выгнулась дугой и рухнула на колени, "вот ведь, дрянь", выругаться хотелось похлеще, но некстати вспомнилось слова Фрола о том, что его сестра не должна ругаться как бандит из подворотни.

– Тормози, скоро спустят гончих.

Я пыталась достучаться до мелкого, но ему было совершенно фиолетового, он, небось и своих сам укакошил, чтоб под ногами не путались.

Я не могла поверить, что он собирается меня убить, но его точечные удары, то в голову, то по жизненно важным органам, явственно давали понять, что парень настроен серьёзно.

Сейчас бой с Фролом вспоминался как лёгкая разминка, все-таки я на подсознательном уровне знала, что брат не убьет меня, а вот этот тип убьет. Если только у него появится такая возможность.

На то, чтобы обратиться к магии, требовалась хотя бы секунда времени, но мне ее никто предоставлять не собирался, парень явно работает с какими-то таблетками, нельзя иметь такую выдержку, выносливость и силу от природы. Сверхчеловек.

К собственному стыда на то, чтобы устранить соперника основательно, решалась непозволительно долго, он бы так долго переживать обо мне не стал. Хотя, кого я обманывают, он вообще не переживал.

Хруст шейных позвонков совпал с третьим ударом колокола, и только это спасло меня от самобичевания. Жить я хотела больше, чем стоять над телом этого жестокого не по годам парнишки и гадать, тянется или нет, в дюбимчиках он у госпожи удачи, или давно заждался прихода более серьёзной ее сёстры.

Я бежала обратно к реке, когда увидела этих "милых" созданий, спасибо всем богам всех миров, издалека.

С десяток животинок ходило по берегу и принюхивалось. Соваться в реку, рискуя разоблачить парней и спровоцировать собак на атаку, не стала.

Медленно, аккуратно, не дыша стала двигаться в обратном направлении, правда никак не могла оторвать взгляда от самой большой гончей из тех, что исследовали берег: не чёрная, как я ожидала, а белая собака, больше любой бойцовой, вдоль позвоночника шипы так же белого цвета, лапы покрыты чем-то вроде панциря, не разобрать, но подходить ближе чисто ради удовлетворения любопытства не рискнула, и вряд ли когда-нибудь рискну; уши небольшие, морда слегка вытянутая, зубы торчат из пасти, создавая эффект не одного ряда смертоносных орудий в арсенали "милашки"; хвост покрыт шипами, с которых на песок капало что-то зеленоватые, не удивляюсь, если это яд или паралитик, кто ж их разберет.

Неожиданно одна из собак, бродящих поодаль, забыла, остальные ее поддержали, и все они кинулись куда-то в сторону, противоположную от меня.

Скорость, на которой они умчались, пугала настолько, что на секунду я встала как вкопанная, а потом округу огласил такой вопль, что мне захотелось умереть, но не слышать его ни секундой дольше.

"На крик сбегутся другие собаки, какова вероятность, что хотя бы одна не наткнется на меня?"

Дотреки бежать далеко, а остальные побегут скорее всего именно там.

Я побежала в рощу. Надо забраться выосоко. Настолько, чтобы даже эти магические собачки не смогли достать.

Пока бежала в поисках дерева повыше, думала о том, с чего все началось. Есть у меня такая особенность – перед лицом смерти отчаливать в мир воспоминаний. Защитная реакция.

"Господи! Скажи мне кто-то чуть больше пяти лет назад, что я буду бегать по наркоманскому лесу от волшебных собак – убийц, я бы посмеялась. Ну да. Тогда я мечтала о кукле и новом платье. А вот сейчас я мечтаю о том, чтобы час прошёл, я а я не лишилась жизни, конечностей и своих друзей".

Когда уже нашла дерево и стала карабкаться наверх, почувствовала, как смерть дышит в затылок. Подобно глупой героине детского мультика обернулась… Зачем? Не знаю, какими иллюзиями я себя тешила, но от вида двух собак, стоящих всего в сотне метров от дерева, на которое я сейчас избиралась, по телу прошёл холодок, сменяемый сильнейшей дрожью во всем теле: от кончиков пальцев до кончиков волос.

В далеком, будто чужом, детстве я была уверена, что страшно – это " в черной-черной комнате, стоял чёрный – чёрный гроб, в черном-черном гробу лежал чёрный – чёрный маг, ты подошёл к гробу, а он схватил тебя за горло", ну или что-то вроде этого, концовки всегда менялись, но неизменным фактором оставалась черная давящая атмосфера, пугающая и подовляющая. В детстве мы все верим, что все самое страшное остаётся в чёрной комнате, но стоит включить свет – все плохое уйдёт.

Так вот, это нифига не правда!

Вокруг меня светлый лес, светлый день, ко мне неспешноф походкой, предвкушая плотный обед, приближаются белые, почти пушистые собачки, и я понимаю, что это самое страшное, что когда-либо происходило в моей жизни.

Они не торопились скулить, оповещая товарищей по охоте о находке, это подарило мне надежду на то, что они еще меня не обнаружили.

Великие думы о вечном не мешали мне карабкаться все выше и выше, поэтому я действительно тешила себя тем крохотным шансом на жизнь, что подарили мне спокойные шаги гончих. Может быть та дрянь, который мы умывались утром, глушит или стирает запах?

"Ну, а вдруг?" – думала я и ползла все выше. На верхушке дерева, там, где двигаться было уже опасно, я замерла, ожидая продолжения.

Гончие остановились прямо под условно моим деревом и стали втягивать воздух все более интенсивно, будто сомневались в верности следа.

Из-за листьев меня было не видно, во всяком случае, я на это очень надеялась.

От мысли, что последние полчаса слишком много надеюсь на чудо, стало смешно, но не настолько, чтобы я забыла об угрозе, ожидающей моего малейшего прокола, внизу.

Сколько прошло времени сказать не возьмусь, но пот, крупными каплями стекающий по лбу через подбородок к шее, успел пропитать одежду, усиливая мой запах.

Собаки запычали, но одного человеческого запаха им оказалось мало, так что они все не предпринимали никаких активных действий, но менее пугающими от этого не становились.

В такой ответственный момент я икнула.

Господи, спалить себя так банально и так по-дурацки могла только я. А мне все икалось и икалось, и остановиться никак не получалось, это, видимо, кончилась моя удача.

Вот так памахала ручкой и смылась в неизвестном направлении. Чёрт бы ее побрал!

Гончие на такое громогласное заявление о присутствии здесь одной неудачницы не среагировать не могли, поэтому почти моментально раздался вой, от которого мои внутренности поменялись местами.

Кто бы знал, как мне стало страшно. Руки и ноги онемели, стали деревянными и абсолютно непослушным, горло сковал спазм, в ушах набатом стучало, оглушая и дезориентируя.

Лишь одна мысль билась в голове, пусть скорее пройдёт их час. Только время тянулось медленно, разрушая мои планы на жизнь.

Я видела, как приближается почти два десятка гончих с разных сторон леса, и ясно понимала, что не просто так их боятся все люди этого мира.

Стоило собакам собраться вместе, как они устроили соревнования по прыжкам в высоту. Но от чего моя челюсть чуть не отбила мне же ногу, так от того, как они допрыгивали до середины дерева, зацеплялись за ствол, отталкивались от него и почти допрыгивали до меня. Их челюсти с огромными белыми зубами стучали так, словно те самые зубы были из стали как минимум, а уж их опасная близость от моих поджатых ног охлаждала кровь в венах до состояния льда, не позволяя лишний раз выдохнуть, икота (зараза такая) прошла с первым же прыжком "милейшего создания", да, а я не верила, что испугом можно ее лечить. Проверила. Лечится. Только вот мысль, что это последнее мое открытие в жизни, стало так невыносимо, что захотелось завыть вместе с этими адскими собаками.

Из-за своих жалких попыток успокоить рабушевавшееся сердце, пытающееся разогнать кровь, которая упорно хотела остаться на месте и не привлекать еще больше внимания к своей носительнице, я пропустила момент, когда одна из тварей прыгнула настолько высоко, что ее зубы сомкнулись на моей голени.

– АУУУУУУУ! Аааааа! Уууу!

Мой вой, наверно, огласил всю округу! Я все завывала и завывала! Гончая не разжимала пасть, а я чувствовала, как с каждой секундой все сложней держаться на ветках – еще чуть-чуть и я расцеплю руки и мы вместе упадем на землю с высоты метров в пятнадцать. Корить себя за рассеянность не получалось, потому что думать ни о чем, кроме по истине адской боли в ноге думать вообще ни о чем не получалось. Яд распространялся по ноге, краткая мысль о том, что яд все-таки парализующий принесла не больше покоя, чем мысль о том, что сейчас остальным гончим ничего не стоит допрыгнуть до нас и просто ястянуть нас вниз.

Слезы лились из глаз сплошным потоком. Как же больно! Как же адски больно! За ускользающее сонание я держалась даже крепче, чем за ствол дерева, понимая – стоит потерять сознание и все, меня уже не спасет ничего: ни время, ни моя группа, ни я сама. Господи! Лишь бы парни не сунулись сюда на мои вопли. Только осознание того, что парням со стаей ни в коем случае не справиться, заставило меня прикусить ветку и не скулить. Но как же больно.

Пока паралич не сковал все тело, стала трясти ногу одной рукой, второй еще крепче (из всех оставшихся сил) вцепилась в ствол, понимая, что на самом деле лишь отпускаюсь и держусь все меньше и меньше, с каждой секундой повышая шансы собачкам на не самый сытный обед.

Трясти ногу было еще больней, чем просто стараться удержать себя и огромную адскую тварь на весу, вот только гончая, почувствовав, что ее пытаются скинуть, стала пытаться зацепиться за ствол дерева и тогда я вблизи увидела ее когти, длиной в пять-шесть сантиметров, острые как мо ножи, которых сейчас у меня не было.

Истерика затопила сознание.

Я затрясла ногу так сильно, что если бы не яд, пущенный "милашкой" по моим венам, уже бы просто умерла от болевого шока. Второй ногой начала бить ту по морде, даже в состоянии полнейшего неадеквата, опасаясь напороться на шипы, мало ли какой сюрприз притаился в огромных костяных наростах.

Удар колокола я почти не услышала из-за воя собак внизу, которые все это время прыгали и сотрясали дерево, но достать нас не могли.

Со вторым ударом, который раздался гораздо раньше, чем я ожидала, заставил гончую расцепить мертвую хватку и упасть на землю на четыре лапы так мягко, будто она просто слевитировала вниз.

Собаки снова завыли, но третий удар колокола заставил их быстро убежать в направлении реки. Теперь я не боялась, что они наткнуться на ребят в реке, у них команда – вернуться домой.

Но теперь я сидела на дереве и ревела, жаль, что действие яда не прошло с исчезновением тварей, ниже пояса я уже себя не чувствовала, сцепила руки в замок, обхватив ствол покрепче, насколько позволяло собственное состояние и стала молить своего земного бога, чтобы он послал мне либо быструю смерть, либо моих ребят.

Ревела в голос, уже не опасаясь никого, кто может быть страшнее белых четырехлапых тварей с костяными шипами и ядовитыми клыками… Никто…

А еще только сейчас, мучимая болью, которая прорывалась даже сквозь паралич, настолько сильной она была, я пыталась понять, почему не воспользовалась магией? Почему не создала вокруг себя купол, сквозь который они бы просто не проникли, почему не защищалась магией?

Потому что магия – не часть меня. Как бы я не тренировалась, в критических ситуациях я так и не научилась, не привыкла надеяться на помощь магии. Магия для меня так и осталась чем-то – на чем надо сосредоточиться, сформулировать мысль, позыв, приказ, а вот в такой ситуации безотчетной паники я даже не подумала, что можно как-то себя защитить помимо того, что залезла повыше.

Какая глупая…

Рыдания перешли в смех, точнее в истерику…

И тут время для меня остановилось. Я смеялась, смеялась, смеялась, лишь чудом не разжимая руки, и, не позволяя себе упасть.

– Нема! – я услышала, как меня позвали, даже поняла, что позвали именно меня, но реакции от меня никакоц не последовало. Я продолжала смеяться и плакать. – Нема! Маша! Что с тобой? Мирон! По-моему у нее нога в крови!

Тут рядом со мной появился мой ангел. И правда ангел, прилетел, чтобы спасти меня и принять в Рай… Ведь ангелы в ад не провожают… Или провожают…

– Эй, хорошая моя, маленькая, иди сюда, держись за мою руку.

Сквозь всхлипы я кое-как выдавила из себя жалкое: "Я не могу, руки больше не слушаются", и снова разрыдалась, теперь без смеха и истерики. Просто рыдала от страха. Чего я сейчас боялась? Наверно, накатило запаздалое ощущение близкой смерти… Даже в доме похитителей я так не боялась, там все происходящее воспринималось как-то не так, все было слишком сюрриалистично, а вот сейчас прочувствовав всем телом боль, превосходящую любую, испытываемую мною ранее во сто крат, я испугалась. За себя. Впервые я настолько испугалась за себя. Если бы не яд, меня бы трясло так, что давно бы свалилась с этого треклятого дерева, как же мне сейчас было страшно. Я чуть не стала обедом стаи собак. Ведь я бы чувствовала, как они бы разодрали мой живот, ища внутри меня еду для себя. В ушах все еще стоял тот душераздирающий крик, который я слышала у реки. Кого-то они достали, загрызли. А он чувствовал… Слезы потекли с новой силой.

Мирон подлетел ближе и стал силой отцеплять меня от ствола. В конце концов ему это удалось. Он прижал меня к себе и стал спускаться вниз, а я продолжала плакать, но уже беззвучно, уткнувшись в плечо самого желанного человека. С ним все в порядке… Это главное. Он цел.

Как мы опустились на землю, я не почувствовала, оказалось, что видеть Балида я рада нисколько не меньше, чем мрона, ну может быть самую малость меньше, но настолько незаметна была эта радость, что от облегчения захотелось тут же потерять сознание.

– Эй, эй, эй! Маша! Не отключайся! Нема! Принцеска! Ну-ка, не спать! Тебе нельзя отключаться. Поняла. Говори! Что хочешь говори. Мы нашли талисманы, осталось найти один, во всяком случае для целостного артефакта на вид не хватает лишь одного. Так что пока мы будем искать еще один, ты будешь развлекать нас разговорами! Не спать! Маша! Встряхни ее! Нема! Не спи!

Я слабо кивнула, понимая, что шевелить головой становится все трудней, паралич добрался до рук, сколько пройдет времени, чем меня парализует всю? Дышать стало очень тяжело. Говорить? Нет… Не могу…

– Эй! Не думал, что ты такая слабачка! Маша! нема, мать твою! Говори! Расскажи что-нибудь.

Слабачка? Но ведь это не так… Перед глазами была черная ветровка Мирона, переводить взгляд куда-то в сторону не было сил и желания. Слабачка? Нет… Я ведь еще в детстве поняла, что безумно сильная…

– Первый раз меня выпороли вместо девушки, которую оклеветала другая служанка, – мой голос был чужим, замогильным, неживым, но все равно продолжала говорить, они должны понять, я не слабачка, я боролась до конца, – она бы не выдержала стольких ударов, и я вызвалась вместо нее. Не думала, что может быть так больно. После этого я никогда не вызывалась вместо других, но меня и так часто наказывали. Наверно управляющий не мог терпеть той тишины, что следовала за его ударами. Я, тогда еще маленькая девочка, не знала, что люди так жестоки. Хлыст опускался на мою спину с жуткой медлительностью раздирая спину и проникая каждый раз все ближе к костям. Мне казалось, что я ощущаю ту плеть, или как она правильно называлась, прямо внутри себя. Тогда было так больно… Но они ни разу не заставили меня издать хоть звук… Я не сл…

Из глаз снова потекли слезы, больше сил на разговоры не было. Рот уже не открывался. Дашать было так трудно, что каждый вздох приравнивался к поднятию целой тонны груза на плечах…

– Нет, не слабачка. Потерпи еще немного. Балид, впереди.

Что было впереди – я не знала. Зато даже мой затуманенный страхом и болью мозг проанализировал ситуацию: Балид ушел вперед, а мы встали за широкое дерево, впереди послышались крики, звуки борьбы будоражили мою почти застывшую кровь.

– Ми-рон… По-мо-ги е-му…

Не уверена, что сказала вслух, но ангел понял и ответил:

– Потерпи маленькая, он уже закончил почти, сейчас мы пойдем дальше. Потерпи. Чуть-чуть. Дыши. Просто дыши. Не смей отключаться. Уже скоро мы будем дома. Балид! Она не дышит!

Дышу… дышу… еще дышу… ради тебя… но как же хочется перестать мучить себя… как же хочется сдаться… не слабачка… мама… я вас подвела… все-таки подвела…

Папа…

«Папа, помоги мне… Папочка… Я не хочу умирать… Папочка…»

– Балид! Она не реагирует. Давай с ними заканчивай.

Вранье, что я не слышала его и не реагировала… Я просто не могла больше шевелиться даже чуть-чуть. Тело больше мне не принадлежало… Последнее, что я увидела, глаза любимого.