сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 34 страниц)
- Я знала, что ты его не забыла. А какой вы парой были! Как он о тебе заботился! - приговаривала женщина, торжествующе глядя на Рустама. Тот отвернулся. Сколько же можно? Неужели никогда Валентина Степановна не примет его и не простит? А та продолжала:
- Вот, Рустам, уедешь ты в свою областную, а Женя позаботится о Риточке. - Она словно специально подбирала наиболее демонстративные фразы.
- Позабочусь. - Евгений появился за спиной Валентины Степановны и открыто посмотрел на Рустама.
- Даже не сомневаюсь. - Рустам не опустил взгляда и эта безмолвная борьба моментально раскалила воздух.
- Да что же мы в коридоре стоим? - Всплеснула руками Валентина Степановна. - Идемте-ка в комнату, мы уж без вас начали чаевничать...
- Идите. А мне Евгению нужно пару слов сказать. - Ответил Рустам, все так же не сводя взгляда с гостя. - Рита, мы сейчас придем. - Он заметил жест Риты. Та растерянно переводила взгляд с одного на другого. Но мать увела ее в комнату. Оставшись наедине с Евгением, Рустам глухо произнес:
- Я не знаю, кто ты. И зачем ты появился. Но если ты причинишь Рите боль, я тебя из-под земли достану.
- Что, она даже не делится с тобой своим прошлым? - насмешливо ответил Евгений. - Надо же! А я думал, у вас доверие. Только вот я о ней знаю больше, чем ты. И если кто-то и причиняет ей боль, то не я, не я... - Он многозначительно покачал головой.
- Ты меня услышал. Выводы делай сам.
Рустам прошел мимо Евгения, намеренно задев того плечом. Кем бы ни был этот мужчина, Рустам не позволит ему вмешаться в их жизнь. Даже если Рита сама этого захочет.
* * *
Кирилл Евгеньевич, подняв голову, посмотрел на окна. Как давно он не был в этом дворе, в этом доме... Он боялся даже самому себе признаться, что с этим местом его связывает слишком многое. Возможно, потому он уступил сыну эту квартиру. В ней все - и стены, и окна, и царапины на полу - напоминали о прошлом. О прошлом, в котором они все были счастливы.
Глубоко вздохнув, он решительно шагнул в подъезд. Наверное, не стоило приходить так рано, еще и в выходной. Но иначе он может передумать. И разговор, который уже давно должен был состояться, не состоится.
Но, видимо, ему и не суждено было состояться. Дверь открыла Оксана.
- Кирилл Евгеньевич? - она удивилась, хотя сразу же постаралась скрыть удивление за приветливой улыбкой. - Так неожиданно... Вы проходите! - она посторонилась.
Красовский нерешительно прошел в комнату и остановился с растерянной улыбкой. На дверях он заметил знакомые черточки. Именно здесь он отмечал рост сына и обещал, что когда тот вырастет, то обязательно будет таким, как папа. Но вот Максим вырос. Но Кириллу Евгеньевичу все меньше хотелось, чтобы сын походил на него.
- Он пообещал, что по этим отметкам будет рост Володи измерять. - Тихо сказала Оксана, остановившись за спиной мужчины. Тот спросил, не поворачиваясь, чтобы не выдать охвативших его чувств:
- А где он сам?
- На работе, сегодня его смена.
Извинившись, Оксана выскочила из комнаты - заплакал маленький Володя. Кирилл Евгеньевич повернулся было, чтобы уйти, но знакомый голос остановил его:
- Куда ты так спешишь? Тебе настолько противно здесь находиться?
Анна. Она смотрела на него с улыбкой. Он ожидал увидеть презрение, насмешку, но не мягкий приветливый взгляд.
- Ты у нас нечастый гость. Поэтому, может, побудешь немного?
Кирилл Евгеньевич молча кивнул. Она права. Несмотря на ту небольшую ниточку понимания, которая протянулась между ним и Максимом в последнее время, их отношения все же оставались напряженными. А недавняя вспышка гнева у сына, казалось, порвала и ту нить.
- Может, скажешь что? - Анна Сергеевна не выдержала затянувшегося молчания.
- Да я бы сказал, только, боюсь, тебе не понравится. Тебе никогда не нравилось все, что я говорил.
- Потому что ты был неправ. Знаю, знаю. - Махнула она рукой, заметив движение Красовского. - Ты не любишь, когда тебя учат.
- Не люблю. И потому учу сам.
- Чему? Кирилл, чему ты учишь? - пытливо посмотрела на него женщина.
- Успеху. Умению идти к цели и добиваться своего.
- Ты всегда умел красиво говорить. - Анна Сергеевна смахнула со стола невидимые пылинки.
- Этому я тоже учу. - Кирилл Евгеньевич следил за движениями ее руки.
- Зачем? Красивые слова причиняют больше всего боли.
- Красивые слова лучше всего слушают. Людям не нужна правда, людям нужны высокие обещания и умные фразы.
- Мне ты тоже много чего обещал. - Тихо сказала Анна Сергеевна. - И сыну. А вот много ли сделал?
Кирилл Евгеньевич не мог сидеть. Он встал, и, прихрамывая, прошелся по комнате, рассматривая фотографии. Анна Сергеевна наблюдала за ним.
- Зачем тебе понадобился Максим? - вдруг спросила она. Женщина понимала: бывший муж никогда ничего не делал просто так. И как бы ей ни хотелось поверить, что тот пришел, чтобы просто увидеть сына, внука и невестку,, но она понимала - этого не будет. А значит, лучше сразу узнать, что у Кирилла на уме.
- Мне нужно с ним поговорить. - Отрывисто ответил Красовский.
- О чем?
- Это наше с ним дело.
- Он все равно расскажет мне.
- Он мой сын, и я имею право обсуждать с ним рабочие моменты, не так ли? - ехидно ответил Красовский.
- Лучше бы ты с ним личные моменты обсуждал. - Тихо ответила Анна Сергеевна. Хотя иногда ей казалось, что Кирилл изменился, сейчас перед ней стоял тот же жестокий человек, каким она его знала. А ей так хотелось, чтобы хоть что-то вернулось... Они столько пережили, и неужели Кирилл не прочувствовал всего этого?! Они чуть не потеряли сына!
- Я бы с радостью, да вот он не торопится. - Развел руками Кирилл Евгеньевич.
- Еще бы. Ты же сам его от себя отвернул.
- Вот только не надо нравоучений! - Красовский поморщился.
- Тебя научишь... - Горько усмехнулась женщина. - Кирилл, я только об одном тебя хочу попросить. С чем бы ты ни пришел сейчас, не втягивай Максима в свои дела. Дай ему жить своей жизнью.
- Знаешь, почему мы тогда развелись? - прищурившись, спросил Красовский, глядя на бывшую жену. - Ты слишком часто лезла не в свое дело. И то, что происходит сейчас - тоже не твоего ума дело! И мы с Максимом сами разберемся, что ему делать!
- Ты сам-то себя сейчас услышал?! - вскинулась женщина, но Кирилл Евгеньевич быстрым шагом вышел из квартиры, хлопнув дверью. Но хотя он задыхался от злости, какая-то частичка его души кричала: "А ведь она права! Права, и ты это знаешь!". Да, он знал. И не так он представлял себе этот разговор. Но вернуть уже ничего нельзя... Что сказано - сказано, что сделано - сделано. А значит, так тому и быть.
И Кирилл Евгеньевич, не оглядываясь, зашагал прочь от дома, не зная, что полный боли и жалости взгляд провожал его до машины.
========== Часть 19 ==========
Цветы нехотя роняли на стол увядшие лепестки. На ярком солнце они быстро поникли и опустили головки, И уже не верилось, что еще пару дней назад это был пышный и красивый букет...
Наташа лениво отщипывала лепесток за лепестком, словно помогая цветам избавиться от лишнего груза. Мысли ее были далеко. И лишь когда перед ней собралась внушительная кучка оборванных лепестков, Наташа спохватилась. Резким движением она смела их со стола и выбросила в мусорное ведро, бросив оценивающий взгляд на порядком поредевшие цветы. Оценив масштабы катастрофы, Наташа вздохнула и мысленно пообещала себе купить Валентине Ивановне новый, свежий и яркий букет.
Мысли ее снова вернулись к мучившим ее тревогам. Наташа отключила телефон, но она знала: это лишь кратковременная отстрочка. Ей с трудом удалось дождаться субботнего утра. Каждый звук, каждый шорох заставлял ее вздрогнуть. Наташа не знала, что известно ее матери. И уж тем более - на что та готова пойти ради денег. Хотя... Уж тут все было ясно. Разве прошлое не показало, что жажда к деньгам и хорошей жизни свела Елену Михайловну с ума? Если та спокойно отдала дочь в руки маньяка...
Наташа тряхнула головой, отгоняя воспоминания. Волосы, забранные в "хвост", рассыпались по плечам. Женщина раздраженно смахнула их и огляделась в поисках соскочившей резинки. Дома она все чаще изменяла любимой прическе и полюбила закалывать волосы. Ярик часто подшучивал над ней, говоря, что так она похожа на старшеклассницу. Она лишь отмахивалась. Не хватало еще, чтобы ее за интерна принимали в больнице! Поэтому каждое утро начиналось с укладки непослушных волос, которые к концу дня начинали предательски закручиваться на кончиках.
Резинка нашлась под столом. Наташа наклонилась за ней и почувствовала, что кухня поплыла перед глазами. Она ухватилась было рукой за стол и почувствовала, что ее поддерживают теплые добрые руки.
- Наталочка, ну что же ты? - с укором произнесла Валентина Ивановна. - Надо было меня позвать!
Она с тревогой смотрела на Наташу. Бывшая соседка уже успела стать ей родной, словно дочь или внучка. И все чаще старушка обращалась к Наташе на "ты", а та не особо и возражала и сама тянулась к Валентине Ивановне. Вот и сейчас, дождавшись утра, Наташа вызвала такси и приехала к соседке. Она не выдержала одиночества. Все пугало ее, а больше всего - неизвестность. Ярик в больнице, из знакомых соседей - только Галина Викторовна, Александра Витальевна сама еще не оправилась после происшествия с сыном... Так и получилось, что сейчас Наташа сидела на кухне Валентины Ивановны, а та все хлопотала вокруг нее.
- Ты меня зови, если что надо! Чего ж ты сама скачешь? - воспитывала старушка Наташу.
- Вот еще, буду я вас гонять за каждой мелочью. - Огрызнулась Наташа и тут же прикусила язык, но Валентина Ивановна не обиделась. Она привыкла к язвительной Наташе и не обижалась на резкость, которая зачастую была машинальной. Слишком уж привыкла Наташа топорщить иголки, за что старушка иногда ласково называла ее Ёжиком.
- И погоняйте! - Валентина Ивановна снова перешла на "вы". - Мне полезно! А то сижу только перед телевизором!
- Мне тоже полезно. - Вздохнула Наташа, чувствуя, что пол вроде вернулся на место, а стены перестали расплываться.
- Вот Ярославу Алексеевичу пожалуюсь на вас! - пригрозила старушка. - Он вас быстро перевоспитает!
- Что? - опешила Наташа и внезапно расхохоталась, да так, что на глазах выступили слезы.
- Да-да! - приободрилась Валентина Ивановна. А Наташа вытирала слезы и чувствовала, что на место их подступают другие, настоящие и горькие. Напоминание о Ярике отозвалось в груди болью. Еще не прошел ужас от возможной утраты, как не место ему пришло уже знакомое и не менее горькое ощущение предательства. Валентина Ивановна сразу почувствовала произошедшую перемену и с тревогой спросила:
- Что-то случилось? Неужели опять поссорились?
Наташа помотала головой. Она не хотела рассказывать Валентине Ивановне о своих проблемах. Ни к чему той лишние тревоги. Она и так слишком близко к сердцу принимает все происходящее в семье Домбровских-Олди. Но старушка не унималась:
- Ну что такое? - Она ласково погладила Наташу по руке. - Я же вижу, что вам плохо. И это не только вот это... - Женщина туманно обвела рукой Наташу. - Это что-то другое.
Валентина Ивановна с тревогой и лаской смотрела на Наташу. Она понимала - той нелегко открыться, но ведь что-то заставляет бедняжку искать у нее поддержки и защиты. Почему защиты, старушка и сама не могла объяснить, но какое-то шестое, седьмое или какое там еще чувство подсказывало ей - неспроста Наташа сейчас здесь, в ее доме.
- Валентина Ивановна... - Тихо сказала Наташа и каждое слово давалось ей с трудом. - Я не могу вам рассказать... Пока не могу. Мне самой нужно разобраться.
- А справитесь ли вы сама? - невольно старушка задала вопрос, наиболее мучивший Наташу.
- Не знаю... - Прошептала Наташа и уронила голову на руки. Здесь, в этой квартире, она не была неприступной и бесчувственной Натальей Андреевной, а была просто Наташей, Наталочкой, а значит, ни к чему прикрываться привычной маской. Она почувствовала, что Валентина Ивановна обняла ее, и сама прижалась к старушке, словно ища у нее помощи и тепла, того самого, которого не дождалась от матери.
- Наталочка, нельзя в себе все держать, нельзя... - Донесся до Наташи голос старушки.
- Вы мне не сможете помочь. - Глухо ответила Наташа, проглотив ком в горле.
- А есть тот, кто сможет? - осторожно спросила Валентина Ивановна. Наташа замерла. Слова соседки подсказали ей выход... А может, и не выход, но шанс. Шанс справиться со всем.
- Телефон. Мне нужен телефон. - Все еще с заплаканными глазами, но полна решимости, Наташа осторожно высвободилась из объятий Валентины Ивановны. Та подала ей трубку радиотелефона, которая все кочевала из комнаты в комнату, следуя за передвижениями старушки. И очень вовремя она сегодня оказалась на кухне.
Наташа, вытерев глаза и выровняв дыхание, набрала номер, который, пожалуй. все они уже знали наизусть. И услышав на том конце знакомый уверенный голос, решительно произнесла:
- Владимир Петрович? Это Наталья Андреевна. Мне нужно с вами поговорить.
* * *
Последний раз мазнув по губам помадой, Ирина придирчиво оглядела себя в зеркале и поморщилась. Отражение в зеркале ответило ей хмурым взглядом. Она отметила новые морщинки и уставшие глаза. А когда-то за спиной у нее шептались: "Ведьма!". Ну да. Рыжая, зеленоглазая. Чем не колдунья? Только вместо метлы в руках скальпель. Еще лучше. Всех неугодных скальпелем - и в котел.
Ирина усмехнулась, но как-то грустно... Почему в жизни волшебства не бывает? Или хотя бы чего-то, что могло бы стереть воспоминания. Они бередили душу, растравляя старые раны. И разговор с Ритой сделал лишь хуже. Зачем она открылась ей, что заставило ее откровенничать? Одному Богу известно. И сейчас Ирине оставалось лишь надеяться, что ее история не станет достоянием всей больницы. Хотя... Рита - это не Тамара. Ирина Васильевна уже не раз успела убедиться в том, что Рита умеет хранить тайны, свои и чужие. Что ж, может, и в этот раз пронесет...
Зачем она только согласилась на эту встречу с Лозинским? Ведь знала же, что зря. А теперь придется терпеть его сладкие речи. Словно подтверждая ее опасения, раздался звонок мобильного.
- Иду. - Коротко ответила Ирина и, в последний раз бросив взгляд на свое отражение, вышла из квартиры. И тут же открылась дверь квартиры напротив.
- Добрый день! - слащаво протянула соседка.
- Добрый. - Сухо ответила Ирина.
- А меня просили передать... Хозяйка заходила, вас не застала. Хотела с вами поговорить. Так что вы уж позвоните ей.
- Спасибо. Позвоню.
Ирина услышала, как за ее спиной сердито захлопнулась дверь. Она не собиралась дружить с соседями. Это съемная квартира, она здесь временно, зачем эти лишние связи? Из таких связей потом получаются ненужные слухи. Хотя разуму человеческому порой и знать особо ничего не нужно, сам додумает. Но хозяйке все же нужно позвонить. Хотя чего это она заявилась? Оплату Ирина внесла за пару месяцев наперед...
Лозинский уже ждал. Надо же, а пан-то, оказывается, при карете... Ирина оценила черную иномарку. Она любила машины, особенно черные и чистовымытые. Ей не хватало своей "Galant", оставшейся дома. Все же в личном транспорте есть свои преимущества.
Станислав Анатольевич распахнул перед ней дверцу. Сев, Ирина поморщилась. Салон пропах каким-то ядреным освежителем. Она не любила все эти пахучие штуки, а тут, казалось, их побывали сотни. Она опустила окно, впуская свежий воздух.
- Не боитесь простудиться? - спросил Лозинский, садясь на водительское сиденье.
- Боюсь задохнуться. Простите, но с ароматизатором у вас проблема.
- Да? - удивился мужчина. - А я и не чувствую.
- Что непростительно для анестезиолога.
- Иногда можно и расслабиться. - Ухмыльнулся Лозинский, словно случайно задев коленку женщины. Она поджала губы и слегка отодвинулась.
- Знаете, ваша расслабленность меня пугает. - Бросила Ирина, не глядя на него.
- А мы сегодня будем говорить о работе?
- А почему бы и нет? Ведь, как вы сказали, у нас чисто дружеская встреча. А связывает нас работа. Так почему бы не поговорить о работе?
- Потому что мы не на работе. Или это единственное, о чем вы можете говорить? - поддел ее Лозинский.
- Боюсь, это единственное, что вы можете понять.
- Грубо. - Пробормотал мужчина, поворачивая руль. Ирина незаметно усмехнулась. А на что ты рассчитывал? На признания в любви? Или бесконечные восхищения твоим талантом анестезиолога? Кстати, о талантах...
- У нас завтра три операции. - Напомнила она коллеге. - Вы готовы?
- Само собой. - Отмахнулся тот.
- Сам собой еще ни один наркоз не приготовился. - Ирине нравилось дразнить Лозинского. Того гляди, развернется, отвезет ее назад да и свалит в закат. И тогда она избавится от этой крупногабаритной проблемы, сердито сопящей за рулем.
- Вы хотите, чтобы я вам сейчас по всем параметрам отчитался?
- Ну что вы! Просто хочу быть уверенной, что пациент не обложит меня трехэтажным, проснувшись во время операции.
- Я повторюсь - тогда я использовал новейшую разработку! Возможно, что-то пошло не совсем так.
- А вы можете позволить себе такую вольность? - Ирина удивленно подняла брови. - Чтобы что-то пошло не так во время операции?
- Я много чего могу себе позволить.
- Надо же... А по вам и не скажешь.
- Буду считать это комплиментом.
