Текст книги "Лицо и сердце (СИ)"

Автор книги: Under Queer Sky

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 38 страниц)

Внезапно его взору предстала картина, в которой Алекс безмятежно лежал в высокой траве, жуя травинку и созерцая облака. Вид разметавшихся влажных волос, умиротворенного лица и сильного тела, расслабленного и разомлевшего от жары, сладким трепетом отозвался внутри, и созерцатель чуть было не потерял концентрацию. В паху заныло, ушибленное солнечное сплетение сильно болело. Усилием воли отогнав возбуждение, он послал мысленное сообщение: «Обед готов».

Алекс вскочил, озираясь. Повертев головой и никого не обнаружив вокруг, он подхватил расстеленную в траве куртку, на которой лежал, и помчался к их лагерю.

Через пару минут он подлетел к Тони с мелькающими на лице злостью и страхом. Созерцателю очень хотелось поцеловать, успокоить разгневанного напарника, узнать вкус его губ после той травинки, которую он так лениво жевал.

– Что это было?! – выпалил охотник.

– Я тренировался посылать мысленные сообщения, – Тони попытался придать голосу спокойствие.

– Не лезь ко мне в голову, – нахмурился Алекс.

– А я и не лез, – честно ответил Тони. – Тренироваться продолжу, мне давно пора освоить этот навык.

– Я тебе не подопытный кролик! – кулаки Алекса начали сжиматься.

– Можешь считать это моей маленькой местью за твою охоту на меня как на, кхм, кролика сегодня в сновидении, – ухмыльнулся Тони.

Ситуация начинала его даже забавлять.

Алекс угрюмо наклонил голову, нависая над сидящим у костра коллегой.

– А сейчас ты похож на собирающегося боднуть меня бычка, – Тони засмеялся и послал мысленный образ увиденного охотнику. Сделать это оказалось на удивление просто. – Ты уж определись, будешь меня опять бить или присядешь пообедать, – наслаждался он подтруниванием над коллегой.

Тони похлопал по бревну, приглашая Алекса присесть. Охотник выдохнул и шлепнулся рядом, избегая прикосновений и даже взгляда в сторону друга. Проглотив очередную порцию их нехитрой еды, вкусной, несмотря на походные условия, Алекс немного усмирил свой гнев и спросил:

– Ночью опять летать будем?

– Нет, этой ночью я тебя в сновидение не возьму, – ответил Тони, прихлебывая горячий чай с травами.

– Это почему? – обиделся Алекс неожиданно для самого себя.

– Сначала разберись со своими чувствами, – спокойно ответил созерцатель, – я не хочу сегодня тратить время на догонялки в сновидении.

«И боюсь, что не устою», – признался он себе.

– Ты меня не догонишь, – продолжил Тони, – во сне я сильнее тебя. И после сновидения тоже, поскольку трансовое состояние рассеивается не сразу. Насчет последствий я тебя просветил. Тебе это, насколько я помню, не понравилось.

Он говорил серьезно, будто не было никаких шуток совсем недавно.

– А сильные эмоции, – назидательно продолжил созерцатель, – лучше потрать на изучение мысленной связи. Тебе это тоже необходимо уметь. Потянись за своими чувствами и позволь им привести тебя к тому, кому ты хочешь послать сообщение, – поделился он своим недавним открытием.

Алекс нахмурился, и вскоре в голове у Тони зазвучало такое знакомое слово: «Ненавижу».

Тони заржал, вспоминая свои ночные послания лесу, и пихнул Алекса в бок. Тот чуть не свалился на землю и прислал ему еще одно емкое сообщение: «Пидор!»

– Этот вопрос мы уже обсудили утром, – успокаиваясь, сказал Тони. Вспомнил, что надо бы похвалить коллегу: – Молодец, хорошо получается!

«Я веду себя сейчас совсем как Тедди», – неожиданно поймал себя на сходстве с наставником он.

Тони поднялся, отряхнул крошки с одежды и взял свою брошенную в палатке ветровку.

– Ты куда? – опять неожиданно для самого себя спросил его Алекс.

Тони смерил его тяжелым взглядом, молча повернулся и ушел в лес, похрустывая попадающимися под ноги ветками.

Ощущая смутную досаду, Алекс побрел мыть посуду.

Прошло несколько часов. Смеркалось. Тони не появлялся. Алекса начала грызть тревога за коллегу.

«Тони, я ужин приготовил», – охотник сконцентрировался на образе Тони, каким он его запомнил. Ссутулившаяся спина немым укором предстала перед глазами.

«Иду», – услышал он ответ в своем сознании.

Очередной приступ злости скрутил Алекса. Он решил, что таким образом Тони решил его то ли обучать, то ли просто поглумиться.

– Я травы собирал, – минут через десять услышал он голос созерцателя неподалеку, – увлекся. Спасибо, что позвал.

Злость испарилась, и охотника начало грызть чувство вины за то, что он так плохо подумал о напарнике.

На поляне появился Тони с охапкой трав, замотанных в куртку. Его футболка украсилась заметными даже в сумерках пятнами от ягод, травы и еще неизвестно чего.

Вручив подошедшему к нему Алексу траву, он достал из рюкзака клеенчатую скатерть и, приняв обратно сверток, бережно расстелил на ней свой гигантский веник. Вытащил из-под него куртку, огорченно её осматривая. Ветровка тоже была совсем грязная.

Вскоре после ужина Алекс уполз в палатку, а Тони с фонариком и котелком в руках, громыхая посудой и ругаясь каждый раз, как споткнется, пошел к ручью. Он пообещал себе, что на завтрашнее утро бардак не оставит.

Ночью, обнаружив себя у костра в сновидении, Тони грустно вздохнул от нахлынувшего чувства одиночества и привычно ругнул горячо любимого учителя.

«Отвали», – услышал в ответ.

Смутившись, каким-то образом понял, что тот не один. Зависть и обида скрутили его, чуть не выбросив из сновидения. Он ввинтился в небо и полетел, оставляя в горах все свои печали. Тони гонялся наперегонки с ветром, пока силы не покинули его, и он не уснул глубоким сном без сновидений.

========== Лицо и сердце. Часть I. Хочу дом, хочу к ведьме ==========

Созерцатель открыл глаза и понял, что проснулся совсем рано. Щурясь от яркой подсветки, он сверил свои ощущения с часами в мобильнике. Было шесть утра. Алекс спал, повернувшись к нему, тихо посапывая. Хотелось прикоснуться к нему, убрать прядь волос за ухо, чтоб получше рассмотреть лицо. Тони смотрел на охотника. Следил за его дыханием.

«Интересно, что ему снится?» – думал он.

Насмотревшись, осторожно выпутался из спальника и вылез наружу. С огорчением заметил, что забыл развесить травы. Они были полностью мокрые от росы.

Тони вспомнил, что им сегодня идти в деревню, и решил, что лешего еще рано изображать. «Привет, учитель, чтоб тебе сладко спалось». Поскреб заросший подбородок, достал электробритву и маленькое зеркальце и пошел к ручью приводить себя хотя бы в относительно человеческий вид.

Ему понравилось одно место выше по течению от их лагеря. В нем было что-то вроде углубления в русле ручья. Казалось, что образовалось крохотное озерцо. К тому же, от него до палатки было достаточно далеко, и жужжание бритвы не могло разбудить спящего друга. Приладив зеркальце к обломанным сучьям на елке, Тони сосредоточенно брился, время от времени поглядывая на себя. Удовлетворившись увиденным в отражении результатом, он вернулся к их стоянке.

Разобравшись с мокрым веником из трав, прислушался к урчанию в желудке и взялся готовить нехитрый завтрак.

Около восьми утра заспанный Алекс выполз из палатки.

– Ну ничего себе, – протер он глаза, – ты сегодня рано встал.

– Угу, – пробурчал Тони, пережевывая кусок мяса, – выспался. Сам удивляюсь.

– О, и завтрак готов! – обрадовался охотник, заглядывая в котелок, – спасибо!

– На здоровье, – кивнул Тони.

Алекс ушел в кусты. Минут через десять вернулся и уселся рядом. Нагреб себе каши из котелка и принялся за еду.

Тони допил кофе и вспомнил, что сменить одежду тоже не помешает: нехорошо получится, если местное население примет их за бродяг. Он вытащил свой рюкзак из палатки. Сосредоточенно порывшись в нем, нашел мыло и полотенце. Разделся до белья, швырнул свою грязную футболку и джинсы, тоже уже нуждающиеся в стирке после прогулок по чаще, на спальник и пошел к ручью, к тому месту, которое он нашел сегодня утром.

Он ухитрился даже вымыть голову. Привел себя в порядок, отмыл кроссовки и, смотря под ноги, чтоб не испачкать обувь, потопал обратно.

На полпути Тони внезапно почувствовал уже знакомую щекотку. Осторожно проверил свои подозрения.

«Продолжаешь меня рассматривать», – хмыкнул он.

Заметил, что это ему очень даже нравится. Снова опустил голову. Пряча довольную улыбку, чуть замедлил шаг. В этот раз щекотка не прекратилась, дойдя до паха. Организм отреагировал весьма недвусмысленно. Надеясь, что помывка в холодной воде и прохладное утро скроют его возбуждение, Тони побрел к их лагерю, стараясь не показывать, что он заметил внимание охотника.

Только подойдя к костру, созерцатель поднял голову и посмотрел на Алекса, застывшего с приоткрытым ртом, ложкой в одной руке и миской в другой.

Покрасневший до корней волос охотник дернулся, захлопнул рот и непроизвольно облизнул пересохшие внезапно губы.

«Очень эротично!» – язвительно прокомментировал про себя Тони.

Признаться даже самому себе, что ему опять захотелось поцеловать охотника, взъерошить его волосы, обнять и прижать к себе… Так, чтоб Алекс прочувствовал его реакцию на то, как рассматривал друга… Было трудно.

– И-и-извини, – заикаясь произнес Алекс и отвел взгляд.

Видя, как Алекс смущается еще больше, чем он, Тони не смог сдержаться, чтоб не поддеть охотника:

– Вообще-то мне понравилось, так что не стоит извиняться, – улыбка расползалась по губам Тони. – Я еще в поезде почувствовал, как ты меня рассматриваешь, – добивал он друга. – Твое внимание мне очень приятно. Такая забавная легкая щекотка, – Тони уже еле сдерживал рвущийся наружу смех.

Алекс от всей души желал провалиться под землю.

– Можешь не стесняться, разглядывай меня сколько хочешь. Не только тогда, когда думаешь, что я этого не вижу, – Тони повернулся и пошел к рюкзаку.

Запихивая в него грязную одежду, вытащенную из палатки, он сложился пополам. В этот раз не от боли, а от смеха.

Алекс выронил из рук посуду и рванул с места в сторону леса.

– Лучше иди тоже вымойся. Нам к людям идти, а мы похожи на двух грязных, вонючих медведей, – догнали охотника слова Тони, все еще хохочущего вслед застуканному на горячем Алексу.

Примерно в одиннадцать утра они спустились в деревню.

Алекс переживал, что их вещи вместе с палаткой кто-нибудь украдет, но Тони успокоил его, заверив, что лес их принял и позаботится о сохранности пожитков.

Ничего нового, впрочем, они не узнали из сбивчивых рассказов. Новый кошмар оказался идентичным предыдущим по содержанию и случился всего неделю назад. Алекс, справившись с волнением, изображал очарованного горными красотами горожанина. Крестьяне охотно покупались на его открытую, располагающую к себе улыбку и разрешали побеседовать со своими детьми и внуками.

Они обошли все замеченные ими в сновидении дома. Тони задумчиво топтался у каждого «темного места», приседал и заглядывал в окна, подражая их неизвестному подследственному.

– Такой маленький, а уже такой страшный, – комментировал он шутя, обращаясь к коллеге.

По дороге назад купили молоко у бабки, сочувственно поглядывающей на, по её мнению, вечно голодных молодых людей.

– Вроде можно пить сырым, – сказал Тони, придирчиво его осматривая.

Вернувшись, они, по очереди передавая друг другу бутылку, выхлебали все до капли. Разлить молоко по кружкам уже изрядно оголодавшие парни забыли.

Тони засел за описание очередного происшествия. Посмотрел на лист смятой бумаги и улыбнулся тому, что становится похож на учителя. Он не раз видел, как тот, так же сидя у костра, записывал на коленке очередные «секретные магические сведения».

Алекс, временами вспоминая свой утренний конфуз, краснел. Потом бледнел, осознавая, как что-то сжималось внутри при взгляде на рассеянного созерцателя, неспешно бредущего по лесу. Снова краснел и пытался выбросить из головы всю эту «чушь». Помешивал надоевшую кашу. Содержимое котелка грозило подгореть.

Тони делал вид, что не замечает страданий друга.

«Пусть тоже помучается, не все ж мне одному отдуваться», – злорадствовал он.

Закончив к четырем часам дня все протокольно-хозяйственные хлопоты, они развалились у костра на вытащенных ковриках, расстелив неподалеку влажные спальники для просушки.

– Алекс? – обратился созерцатель к младшему коллеге.

Тони лежал, как обычно рассеянный, и созерцал небо, погрузившись в себя.

– Да, босс?

Охотник понял, что сейчас последует очередная занудная инструкция. В изложении Тони, наверняка, она будет выглядеть то ли как лекция, то ли как нравоучение о предстоящем им деле. Он приподнялся, опершись на локоть, и нашел в себе силы посмотреть на друга.

– Сегодня не ужинаем, только чаю выпьем. Я заварю покрепче. До темноты ничего больше не делаем. Постарайся успокоиться. В сновидении твои терзания будут мешать… И не только тебе, – глянул на него «босс» и опять уставился в небо. – Твоя главная задача – не испугаться, когда увидишь существо. Проблема не в том, что оно злое, а в том, что оно нам чуждо. Именно это вызывает животный ужас, – объяснял Тони. – После того, как я найду нашего подопечного, я побеседую с ним. Расспрошу, чего ему в горах не сиделось и зачем его понесло в деревню, – продолжил созерцатель. – Дальше будем действовать по обстоятельствам. Надеюсь, убивать его не придется, и завтра в это время мы уже будем возвращаться домой в электричке. Не люблю убивать зверушек, даже если они «пугачие», – наконец закончил он.

Предложения задать вопросы не последовало.

Тони поднялся, потянулся, взял свою мятую и грязную ветровку и ушел в неизвестном направлении.

Алекс, взбудораженный предстоящим приключением, «не думал о белой обезьяне». Мышцы его нервно подергивались. Он тоже встал, размялся, попрыгал, сбрасывая накопившееся нервное возбуждение. Вслед за Тони он не рискнул отправиться. Он понимал, что тому, как и ему сейчас, позарез требовалось побыть в одиночестве. Напряжение, создавшееся между ними, утомляло обоих.

Вспомнив о вечерней росе, Алекс занес коврики и спальники в палатку и расстелил их там.

«Опять он про все забыл, рассеянный придурок, – раздраженно подумал охотник, – а мне теперь его вещи таскать…»

Дальнейшие мысли опять сбили с толку: «В мокром спальнике не поспишь особо, жалко его».

Шарахнувшись от проявления своей заботы о коллеге, он опять весь напрягся.

Темнело. Алекс снова, непонятно почему, начал тревожиться за Тони.

«Какого черта я тревожусь о взрослом мужике? Пусть себе бродит, где и сколько хочет», – разозлился он в очередной раз на себя и подвесил котелок с водой для чая над костром.

«Про чай он тоже, небось, забыл! Его ведь заваривать надо», – фыркнул охотник.

Уже почти в полной темноте Тони наконец явился. На сей раз без травы.

– Вода почти закипела, – укоризненно заметил Алекс, сидя возле костра и грея руки над огнем.

– Спасибо! Я опять про все забыл.

Тони осмотрелся по сторонам. По его прикидкам, к этому времени спальник должен был бы уже полностью промокнуть.

– Я занес твои шмотки в палатку, – Алекс понял причину его верчения на месте.

– И что б я без тебя делал? – неожиданно тепло обратился к Алексу Тони.

– Спал бы в мокром, – охотник почувствовал, что сказал это слишком грубо, и опять смутился.

Тони сделал вид, что не заметил ни грубости, ни очередного приступа смущения друга. Он сейчас чувствовал себя ответственным за нормальное вхождение в сновидение, а очередное выяснение отношений спокойствию явно не способствовало.

Он всыпал в кипяток чуть не полпакета «волшебного» чая, добавил туда еще что-то из собранного вчера, подождал, пока тот заварится, и разлил питье по кружкам.

– Пей и погружайся в сновидение минут через пятнадцать, – уверенным и спокойным голосом сказал Тони, подавая Алексу настоявшееся зелье с приятным травяным запахом.

Через полчаса, опять поставив на входе у палатки дымящиеся палочки, он присоединился к коллеге.

«Вот сейчас бы мне требовалось скомандовать во сне моему новоявленному коллеге: «Обними меня», – думал он, засыпая. – Ну, да ладно, надеюсь, и так справимся. Если он сможет совладать со своим страхом, уже хорошо будет».

Войдя в сновидение, он некоторое время ждал Алекса. В этот раз не желая тратить силы на бегство от охотника, он стоял за палаткой, чтоб, как только друг появится, взять его за руку.

Алекс обнаружил, что стоит у костра, но не увидел Тони. Он было заметался, но почувствовал, что тот взял его под руку.

– Летим в деревню. Спустимся к одному из следов и последуем по нему за существом, – сказал созерцатель.

Они быстро пронеслись от своего маленького лагеря к селу и оказались около ближайшего к ним темного места. Тони потянулся к следу чувствами, и обстановка внезапно изменилась. Они стояли, все так же переплетя руки, почти вплотную друг к другу около какого-то очень старого дуплистого дерева где-то в лесу.

«Оно в дупле», – услышал охотник в сознании комментарий Тони.

На Алекса накатила какая-то странная волна отвращения и животного ужаса. Тони почувствовал это.

«Не поддавайся своим страхам», – напомнил он и передал импульс своей отрешенности по их объединенной через руки энергии, поддерживая охотника.

Алекс сосредоточился на помощи, получаемой от Тони, и это почти помогло. Ужас отступил. Он даже смог осмотреть окружающий их лес.

«Ждем, пока оно нас заметит», – продолжил созерцатель.

Они зависли в молчании. Охотник уже совсем было освоился, как вдруг ужас накатил с новой силой, и он обнаружил, что буквально на расстоянии вытянутой руки от них появилось странное существо чуть выше метра ростом. Сложением оно напоминало обезьяну. Длинные руки почти достигали земли. Густая шерсть темного цвета лоснилась, отблескивая в исходящем непонятно откуда тусклом свете. Но самым омерзительным было видеть вполне человеческое лицо у этой пародии на обезьяну.

«Переключись на восприятие энергии», – скомандовал ему Тони. Самому созерцателю было все равно, как воспринимать создание.

Алекс выполнил указание, и странная форма превратилась в нечто, смутно напоминающее темный полупрозрачный карандаш высотой в метр. Чувство страха и отвращения никуда не исчезло, просто теперь внешность не оказывала дополнительного, притягивающего внимание, влияния.

– Что ты делал в деревне? – спокойно и уверенно спросил Тони у существа.

– Смотрел. Скучно. Грустно. Искал, – каким-то образом они оба услышали ответ.

– Ты тут живешь?

– Да. Ведьма оставила мой дом здесь, – они получили образ плетеной коробочки, давно сгнившей в дупле.

– Ты искал ведьму? – догадался Тони.

– Уже нет. Уже давно ее нету, – пришел ответ. – Хочу дом, хочу к ведьме.

Созерцатель вспомнил о своей подставке для палочек.

– У меня есть для тебя дом, – передавая волну своей спокойной силы, сказал он существу. – Но я не могу заменить тебе ведьму. Могу отнести к другим людям. Возможно, с кем-то ты подружишься.

– Они меня боятся, – ответил дух.

– Я отнесу тебя к тем, кто не будет тебя бояться. К таким, как я. Хочешь?

– Хочу! – существо обрадовалось, и эта радость накатила очередной тошнотворной волной на Алекса. – А твой дом с магией?

Тони передал образ палочек, наполненных силой, которые он обычно жег в подставке, надеясь, что это устроит создание. Духа новый дом вполне устроил.

– Следуй за нами, но не прикасайся к нам, – велел ему созерцатель.

Мгновение спустя они втроем были в их лагере. Палочки уже догорели, осыпавшись пеплом на подставку. Тони указал на нее.

– Туда, – скомандовал он духу.

Они получили в ответ очередную омерзительную волну радости, и ощущение присутствия существа покинуло их.

– Просыпаемся, – сказал Тони Алексу.

========== Лицо и сердце. Часть I. Но хоть попробую ==========

Они открыли глаза. Оба заливались потом, сердце учащенно колотилось в груди. Алекс, жадно глотая воздух, вытаращился на Тони, глаза которого все еще были наполнены странной силой, виденной охотником ранее только во сне. Тони пошевелил непослушными губами и произнес:

– Идем к ручью. Река, конечно, была бы лучше, но мы себе ноги переломаем, пока до нее доберемся.

Тони взял мобильник, расстегнул спальник, вылез из него и из палатки. Алекс проделал то же дрожащими, плохо слушающимися руками. Тони подал ему руку, помогая выбраться из палатки, и потащил охотника, подсвечивая телефоном дорогу, к углублению в ручье, которое он нашел сегодня утром. Ноги у обоих заплетались. Чудом не упав и даже почти не спотыкаясь, они все же добрались до крохотного озерца.

Созерцатель как подкошенный рухнул на колени, не отпуская руку друга и вынуждая того сделать то же самое.

– Делай как я, – сказал он.

Опустил руки в ручей и омыл ледяной водой лицо, корни волос и шею.

Алекс чуть не упал в ручей. Сунул руки в воду. Руки заломило от холода, что, как ни странно, немного помогло, и он почувствовал, что странная слабость отступает вместе с учащенным сердцебиением и нарушением координации движений. Вода уносила остатки ужаса. Умывшись, он почувствовал себя еще лучше.

Тони тем временем полностью погрузил лицо в воду и застыл в таком положении, неизвестно как не соскальзывая в ручей. Созерцатель поднял голову и опять скомандовал:

– Повторяй. Делай так, пока все чужеродные ощущения не покинут тебя. Окунай по очереди лицо и руки. – Видя, что охотник в чем-то сомневается, добавил: – Если этого не сделаешь, заболеешь.

– Я упасть боюсь, – объяснил причину своих сомнений Алекс.

– Лучше один раз упасть в ручей, чем потом две недели проваляться в постели, – сказал Тони и продолжил свои странные процедуры.

Минут через двадцать он нашарил в темноте мобильник. Встал с колен, вытер телефон о футболку. Посветил вокруг и пошел за дерево отлить. Алекс и в этом последовал его примеру.

Вернувшись к ручью, Тони оперся на более или менее свободную от остатков веток елку и наконец шумно выдохнул:

– Все, завтра вечером я буду киснуть в своей теплой ванне часа два, не меньше. И никаких потусторонних чудовищ.

Он расслабился. Немного сполз вниз по стволу, откинул назад голову настолько, насколько позволяли ему сложение и дерево. Уставился на еле заметно колышущиеся кроны деревьев и просвечивающие через них звезды. Ночь была тихой и приятно прохладной.

Внезапно он почувствовал, как что-то теплое прикасается к нему. Вздрогнул, опустил голову, встретившись с взглядом Алекса, почти невидимого в темноте. Охотник плотнее прижался к нему, просовывая свою ногу между его слегка расставленными для лучшего упора ногами.

– И как это понимать? – хриплым шепотом спросил созерцатель, не сводя глаз со смотрящего на него в упор друга.

Голос не слушался Тони. В голове зашумело. Он подобрался, подтягиваясь вверх по стволу.

– Я, я… Я не хочу уезжать, – тихо сказал Алекс.

Он изучал Тони, замечая, что тот пахнет дымом, лесом, потом и еще чем-то неизвестным, сводящим с ума. Тело его было плотным, теплым. Вжиматься в него было очень приятно и совсем не противно. Он обнял его за плечи. Чуть наклонил голову влево. Принюхался. Медленно приблизил свои губы к шее напрягшегося всем телом созерцателя. Очень хотелось лизнуть и попробовать его на вкус. Сжав сильнее плечи Тони, он легко коснулся губами места за ухом. Облизнул губы. Созерцатель был мокрый. Солоноватая гладкая кожа – приятно прохладной.

– Ты меня лапаешь, – Тони не делал никаких попыток вырваться или обнять в ответ охотника, просто шепотом комментировал происходящее.

Так ему было легче окончательно не поддаться своим, полностью вернувшимся после сновидения, чувствам. Тони понял, что на Алекса они накатили быстрее и мощнее, как только они отмылись от энергии духа. И справиться с ними он не мог из-за недостатка опыта и самоконтроля.

«И из-за сопротивления», – с грустью осознал он.

Чужеродность встреченного создания сплотила их, вынуждая Алекса открыться, чтобы получить помощь от более опытного коллеги и выстоять перед лицом не самого приятного для обычных людей обитателя Земли. А охотник пока еще мало чем в этом отличался от них.

Алекс поерзал, выбирая, как бы получше прижаться к Тони большей площадью тела. Созерцатель сжал кулаки, никак не решаясь ни обнять, ни отпихнуть от себя друга. Солнечное сплетение сжималось, реагируя на каждый теплый выдох коллеги в его шею. Удары сердца разрывали грудную клетку.

Ничего не отвечая, Алекс еще раз прикоснулся губами к тому же месту на шее Тони. На этот раз увереннее. Лизнул соленую кожу.

Собирая остатки благоразумия, Тони, которого уже била дрожь, произнес по-прежнему хрипло, не в силах даже прокашляться:

– Ты сейчас во власти своих чувств. Не поддавайся им.

Алекс по-прежнему молчал. Правой рукой он сгреб Тони за плечи, левую просовывал созерцателю за спину чуть повыше талии. Тот упирался, вжимаясь в дерево. Алекса это не смутило, и он принялся гладить его по руке, вдоль тела, спускаясь все ниже, к бедру. Под мокрой рукой футболка сминалась, движения были неровными, порывистыми и от этого окончательно затуманивающими разум.

– Я… Я хочу… – голос Алекса опять сорвался.

– Я тоже много чего хочу, – Тони призвал на помощь свою язвительность.

– Попробовать… Поцеловать тебя, – выдохнул Алекс, уже совсем забыв о своей неприязни к мужчинам и открываясь волнам накатывающей на него страсти.

– Это же неестественно и противно, – припомнил ему созерцатель.

Воспоминания о ссоре немного помогли ему справиться с собой.

– Ты не противный, – заметил охотник.

Облизнул губы, затем еще раз поцеловал в шею, уже не просто облизывая, но целуя взасос, все сильнее и сильнее.

– Спасибо за новость. И как я столько лет без этого открытия на свете прожил? – вложил весь сарказм, на который он был способен, в дрожащий голос Тони.

Колени у него подгибались, руки тряслись.

Наконец, Алекс оторвался от него.

«Синяк завтра будет», – доложил сам себе Тони, из последних сил сопротивляясь желанию сжать любимого так, чтоб у того хрустнули ребра.

Но он по-прежнему не верил в то, что охотник хочет их поцелуя сознательно, а не просто действует под влиянием момента, поддавшись влечению.

Алекс поднял голову. Жадно обшарил лицо созерцателя взглядом. Правой рукой обнял его за шею так, чтоб тот не смог от него увернуться. Левой рукой прижал к себе его бедро, возбуждаясь все больше от того, что его член вжимается в тело Тони. Прикрыл глаза и губами коснулся столь внезапно, непонятно и пугающе желанных губ. В них тоже, как ни странно, не оказалось ничего противного. Мягкие, теплые. Только слишком плотно сжатые. Это охотнику не понравилось. Он провел по губам Тони языком, желая окончательно сломить непонятный ему отпор и открыть себе дорогу в его тело и душу.

«Я об этом завтра утром могу очень сильно пожалеть, – горько сказал себе Тони. – Но хоть попробую!»

Он ответил на поцелуй, судорожно сжав охотника почти так, как ему хотелось, почти до хруста ребер. Оттолкнувшись от дерева, воспользовался моментом, когда Алекс обнял его левой рукой, убрав её наконец с его бедра, повернулся, вложив в это движение всю свою сдерживаемую страсть и ярость. Прижал друга к дереву. Вжимаясь в мускулистое тело, обхватил Алекса за голову. Зарываясь пальцами во влажные волосы, теперь уже сам исступленно исследовал языком рот сейчас любимого, а завтра вполне возможно и ненавистного, так неожиданно самого близкого человека.

Алекс пососал его язык, как раньше шею. Тони зарычал, просовывая ногу поглубже между ног охотника. Потерся о его торс. Прижался к бедру Алекса, демонстрируя, потеряв всякое стеснение, свое возбуждение. Сжал его голову и отпустил себя.

Они не прерывали поцелуй, то углубляя его и позволяя себе ласкать друг друга, то отстраняясь до еле ощутимого касания, подчинившись странному ритму, объединившему их в единое целое.

Тони вынырнул из забытья, обнаружив, что стало прохладнее. Алекс выпустил его из объятий и пытался расстегнуть ремень его джинсов. Удовлетворив немного свою страсть поцелуем, Тони смог очнуться достаточно для того, чтобы отстраниться, отцепить руки Алекса от пряжки и сказать:

– Нет.

Алекс, все еще охваченный жаром чувств, ошеломленно уставился затуманенными глазами на созерцателя.

– Нет, Ал. Нет, – Тони прокашлялся. – Если ты сейчас запустишь руки мне в штаны, а завтра сделаешь вид, что ночью между нами ничего не было, я, я… Мне будет очень больно, – наконец смог подобрать он слова. – Если ты сам этого по-настоящему хочешь, а не действуешь так только потому, что тебе страсть в голову ударила, – Тони окончательно пришел в себя, – то мы продолжим. Но не сейчас.

Он оторвался от Алекса и побрел в темноте куда глаза глядят. Пройдя метров двадцать, прислушался, не пошел ли за ним охотник. Расстегнул джинсы и в несколько движений достиг оргазма. Неведомо как ориентируясь на местности, добрел до палатки. Внутри было пусто. Тони залез в спальник, свернулся, уткнулся носом в стенку палатки и отключился.

***

Алекс проснулся рано, несмотря на все пережитые ночью потрясения. Посмотрел на Тони. Тот тихо спал, свернувшись и отвернувшись от него, изредка вздрагивая во сне.

Повинуясь внезапному импульсу, охотник едва прикоснулся к плечу созерцателя. Будить друга, впрочем, не рискнул. Тони по утрам приветливостью и так обычно не отличался, а что он может выдать сегодня о его умственных и прочих способностях, Алекс и знать не хотел.

Охотник выбрался из палатки. Он любил утро, когда все пахло свежестью и весь мир казался обновленным. Опять хотелось есть. Он вспомнил, что вчера они не ужинали, и принялся ворошить пакеты в рюкзаке, выбирая что-нибудь наименее противное на вкус.

Алекс сидел на бревне, уставившись на костер. Время от времени он помешивал кашу, норовившую подгореть, и вспоминал все, что случилось ночью, начиная от поимки духа и заканчивая самоудовлетворением после того, как Тони сбежал от него. Облизнул покалывающие и все еще слегка опухшие губы. Воспоминания нахлынули с новой силой. Густая краска залила лицо. Полученный опыт будоражил. И он хотел еще. Вспоминал то, что сказал ему Тони, и думал.

Охотник не боялся осуждения однокурсников, если он решится на что-то большее, чем один тайный поцелуй в лесу с мужчиной, и кто-то из них об этом узнает. В конце концов, в последний год учебы каждый уже куда больше озабочен собственной судьбой, чем гомосексуальными отношениями однокашника. Да и популярности ему не занимать. Красавчик, улыбчивый и коммуникабельный – таким прощают многое. Но вот родители… Здесь все было куда сложнее… Как долго он сможет скрываться от них, Алекс не знал. Но и сказать, что «ничего не было» он не мог. Было. Еще как было. Знание того, что он вовсе не прочь продолжить начатое, навалилось на него тяжким грузом. Алексу стало стыдно за «пидора».

Тони проснулся поздно. Тело затекло. Он понял, что провел всю ночь в том же положении, в котором уснул. Он вытянулся, посмотрел направо. Пустой развороченный спальник. Выходить из палатки было страшно. Вспышки воспоминаний об Алексе, обо всем, что между ними произошло ночью, жгли огнем. Пережить отказ будет безумно больно.