Текст книги "Наша история (СИ)"

Автор книги: Умка со льдин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

– Заткнись! – закричала Лира, закрыв уши руками. – Закрой рот, замолчи! Заткнись! – шептала она, не в силах слушать.

– Я бы с удовольствием с тобой поиграла, малышка Ли. Такая юная, бесстрашная, красивая. Но у моего Повелителя на тебя особые пла… – конец фразы потонул в криках.

На этот раз крики были мужскими. Лестрейндж подумала, что ей показалось, но кричали действительно Пожиратели Смерти. Вместо зелёных и красных вспышек отныне преобладали белые.

– Мракоборцы! – зло прошептала Белла, видя, что нескольких белых тучек приближаются к ним. – Я уверена, мы ещё встретимся. Депульсо! – выкрикнула она, направив палочку на Лиру.

Последнее, что почувствовала Слинт перед темнотой, был сильный удар о землю.

Больничное Крыло. Хогвартс.

POV Лили Эванс.

– Джеймс, сейчас зайдёт мадам Помфри! – тихо шикнула я, когда Поттер попытался схватить меня за талию.

– Плевать. – ответил тот и всё же притянул меня к себе на колени.

С того момента, как появились мракоборцы, прошло десять часов, а дрожь била меня до сих пор. Как только я вспоминала о тех трупах, накрытых белыми простынями, сразу становилось тошно. Только вот страшнее оказалось опознание, когда мы все с ужасом узнавали сокурсников.

– Знаешь, как я испугался, Эванс? – Джеймс зарылся носом в мои волосы, нервно вдыхая. – Я чуть с ума не сошёл!

– Я тоже.

Каждая вспышка Авады Кедавры, видневшаяся из окна поезда, заставляла моё сердце биться чаще и думать. Кого убили сейчас, а кто будет следующим. Я знала, что теперь мы будем помнить этот день до конца жизни.

Кошмары будут нас преследовать до самой смерти. Мрачные мысли одолевали меня, нужно было отвлечься. Джеймс помог мне и не отходил ни на шаг с момента появления работников Министерства.

Здесь, в Крыле, когда все раненые получили помощь, был приглушён свет, а абсолютная тишина, разбавляемая тихими вздохами, добавляла романтики. Джеймс, заметив мою нервозность, коснулся рукой моего лица, заставляя смотреть в омут карих, почти шоколадных глаз. В его взгляде можно было прочитать: «Не волнуйся, Эванс, я с тобой». И этого было достаточно. Поттер нашёл мои губы и поцеловал. Так сладко и нежно, что закружилась голова. Словно каждый наш поцелуй – первый.

Однако сейчас – не время и не место для романтики.

Нехотя разорвав поцелуй и вызвав недовольный возглас Джима, я в сотый раз посмотрела в левый угол. Лира так и не пришла в себя, когда мы её нашли. Сириус и Джеймс, которых измучили Пожиратели, во всё горло орали, чтобы нашли подругу. А я чуть не упала в обморок, когда узнала, что Беллатриса Лестрейндж увела её.

Сейчас Лира была без сознания из-за сильного удара о землю, а Сириус, также не пожелавший уходить, спал на неудобном стуле около её постели. И всё было бы романтично, если б не так страшно!

– Твои ссадины не болят? Может обработать ещё раз? – спросила я у Джеймса.

– Меня вылечит только твой поцелуй! – он забавно выставил губы уточкой.

Но Джеймсу не везло с поцелуями. Проснувшийся Сириус позвал меня, так как Лира открыла глаза и попыталась встать.

– Не сегодня, Поттер! – я легонько хлопнула ладошкой по его губам и встала.

Разочарованный Джеймс поплёлся за мной. Джеймс взял нужные зелья, а я бинты, и вместе мы направились к Лире.

– Что случилось? – она попыталась встать, оперевшись на локти, но тут же упала, зажмурившись.

– Лежи, лежи. – спокойным тоном произнесла я, укладывая подругу на место.

Лира коснулась рукой своей повязки на голове и, увидев кровь, ещё пуще разволновалась. Пока я меняла бинты и обрабатывала рану, мальчики рассказывали всё произошедшее.

– Всё хорошо, Ли. – Сириус осторожно и аккуратно держал её за руку, боясь причинить боль. – За нас не волнуйся, просто очень хотели надрать зад Пожирателям. Это просто ссадины. Профессор ЗоТИ послал Патронус Дамблдору, а старик организовал срочный отряд дюжины мракоборцев. Большинство тварей смогли бежать, но некоторых поймали.

– Ли, что сделала Беллатриса? – задал вопрос Джеймс, когда я закончила с перевязкой и села рядом с ним.

Мы напряглись. На теле Лиры не нашли каких-либо сильных поверждений магического воздействия, не считая того, что её откинуло заклинанием. Мало верилось, что славившаяся своим безумием и кровожадностью Лестрейндж отпустила просто так. Мадам Помфри предположила, что Беллатриса хотела задушить Слинт, на это указывали синяки на шее подруги.

– Она… – Лира прочистила горло и надломленным голосом сказала, – Она пыталась задеть меня рассказами о пытках отца.

Я прикрыла рот рукой. Беллатриса избивала её не физически, а морально, прекрасно зная слабые места.

– Завтра состоится вечер прощания с погибшими. – прервал тишину Сириус.

– Мы все там будем. – твёрдо сказала я.

В конце-концов всё, что нам осталось – это почтить память погибших и думать, кто же будет следующим.

========== 25. Кораблики на воде. ==========

Похороны не для мёртвых. Они для живых.

Первый и последний путь студентов Хогвартса происходит по воде. Именно из-за этой старой традиции все преподаватели и ученики собрались у Чёрного озера. В их руках были трансфигурированные кораблики со свечами.

Директор Дамблдор, облачённый в чёрную мантию, стоял во главе всех. На его лице не было снисходительной улыбки, голубые глаза не поблескивали заговорщически за стеклами очков-половинок. Старое, изборожденное морщинами лицо излучало скорбь и вину в произошедшем. Профессор Флитвик украдкой утирал слёзы уже мокрым платочком, а профессор Стебель, не сдерживаясь, рыдала на плече Хагрида.

– Вчера мы понесли невосполнимую утрату. На поезд Хогвартс–Экспресс было совершенно нападение. Волан-де-Морт, с помощью своей армии Пожирателей Смерти, объявил войну всему магическому миру. К сожалению, он выбрал самый ужасный способ – через детей. – Дамблдор сделал паузу, давая каждому передышку. – Боль, которую мы чувствуем при этой ужасной утрате, напоминает мне, напоминает нам, что пусть мы все такие разные, имеем разную религию, цвет кожи и мысли, наши сердца и души едины! Когда-то нам всем придётся сделать выбор. Остаться в стороне или сражаться – выбирать нам. И при выборе мы должны помнить о Аманде Брайан, Карле Мёрфи…

Студенты Хогвартса в полной тишине слушали перечень имён, вспоминая улыбку каждого погибшего. Боль терзала изнутри, царапала острыми когтями душу волшебников, напоминая весёлые дни, когда все были живы. Казалось, что те дни беззаботной жизни остались где-то далеко позади.

– Сейчас я попрошу вас почтить память тридцати семи юных, отважных и честных волшебников.

Профессор МакГонагалл, плохо скрывая красные глаза и опухший нос, первая спустила кораблик на воду. А следом за ней тысяча студентов отпускали свои кораблики, пока в беззвёздном небе пылали портреты погибших. Дети от одиннадцати до семнадцати лет, их всех постигла страшная участь.

Тридцать семь – пугающая цифра. Они должны были бросить вверх шляпу при окончании школы, поступить, создать семью и пойти своей дорогой. Но эта маленькая жизнь была оборвана на начале своём пути. Даже самые стойкие мракоборцы рыдали на детскими трупами, проклиная себя, что не пришли раньше.

Тишина нарушалась лишь тихими вздохами и всхлипами.

Гостиная Гриффиндора.

Лили показалось, что гостиная пуста, несмотря на всех присутствующих. Не было ни единого человека, который сейчас пребывал в спальне. Каждый Гриффиндорец сидел в общей комнате, опустив голову. Никто не смеялся, не играл в плюй-камни, не разговаривал. Но старосте всё равно почему-то казалось, что кого-то не хватает. Привыкнуть к отсутствию почти сорока человек было трудно, даже если это были не только Гриффиндорцы.

Джеймс сидел рядом с ней, крепко сжимая ладошку Лили. В этом жесте не были ничего романтичного, лишь безмолвная поддержка. Рядом, на креслах у камина, уместились Лира и Сириус. Их ладони также были переплетены, словно с их помощью вёлся бессловный разговор.

«Я рядом»

«Я знаю»

Старое радио затрещало. Как будто оно пыталось выплюнуть слова, но мешали помехи. Внезапно шуршание прекратилось, а ему на смену пришёл леденящий ужас, сковывающий тело каждого Гриффиндорца.

– Говорит Лорд Волан-де-Морт. – раздалось шипение голоса. – Я хочу сказать, что это было лишь началом. Случай в поезде – полный пустяк по сравнению с тем, что начнётся дальше. Больше не будет спокойных дней, веселья и безопасности. Я не дам покоя никому, пока не сотру мерзких грязнокровок с лица Земли! Многие попытаются помешать мне, но это безумие. Каждая пролитая капля чистой крови – ужасная утрата для магического сообщества. Но я убью каждого вставшего на моём пути. А пока присоединяйтесь ко мне! Присоединяйтесь или умрите!

В ту ночь не только в гостиной Гриффиндора, но и в кабинетах директора и учителей, во всех домах страны, прозвучал голос Тёмного Лорда. Альбус Дамблдор напряжённо думал, сквозь очки глядя на радио, ученики и учителя содрогались, родители крепче прижимали к себе маленьких детей и молились за старших.

В этой пучине страха и отчаяния был едва слышен голос ликования лорда Волан-де-Морта.

========== 26. Луч солнца. ==========

Комментарий к 26. Луч солнца.

1 – The Beatles «Golden slumbers».

Я не знаю иных признаков превосходства, кроме доброты.

Л. Бетховен

В нашей жизни есть солнечные люди. Их невозможно не заметить, потому что тепло, исходящее из их сердец, освещает путь нам всем. Они рядом, просто нужно посмотреть по сторонам.

У Северуса было собственное солнце. С тех пор, как рыжая девочка из примерной семьи протянула руку неказистому уродцу Паучьего Тупика, его жизнь изменилась. Она словно не боялась утонуть в грязи Северуса. Напротив, видя бедную мать, пьющего отца, поношенную одежду и тёмную душу, сама нырнула с головой. Лили была сильно привязана к своему Севу, не зная о безответной любви друга.

Сегодня день рождения Лили. Детские забавы и игры остались давно позади, а крепкая дружба разрушилась одним словом. Северус умолял, просил о прощении, но всё тщетно. Всё, что ему осталось, – это наблюдать за бывшей подружкой издалека и лелеять надежду, что однажды Лили простит его.

Белоснежная рубашка, как всегда старательно выглаженная, заправлена в юбку, обувь начищена до блеска, а тёплая мантия накинута на хрупкие плечи. Рыжие волосы слегка завиты и закреплены зелёной лентой, идеально подходящей к глазам. При улыбке на щеках, точно наливных яблоках, появлялись ямочки. Лили Эванс буквально искрилась счастьем.

– С днём рождения! – Джеймс подхватил именинницу и закружил, заставляя её смеяться.

– Поздравляю, цветочек! Все подарки вечером, а сейчас, если мы не поторопимся, то кошка превратит нас в часы.

– Пит не идёт на завтрак? – Лили оглянулась в поисках Питера и, не найдя его, вопросительно посмотрела на Джеймса.

Сириус и Джеймс выглядели одинаково привлекательно. Развязанные галстуки и незаправленные рубашки придавали парням бунтарский вид, а дерзкие взгляды заставляли краснеть всех девушек, начиная с четвёртого курса.

Ремус, которому предстояло пережить скорое полнолуние, выглядел неважно. Бледное лицо, мешки под глазами и усталый вид делали Лунатика на несколько лет старше. Говорить не хотелось, а потому объяснение, где шляется Питер по ночам, он решил доверить друзьям.

– Он ещё дрыхнет. Вчера поздно пришёл и сразу лёг спать. Я думаю, завёл себе подружку. Может, клюнула какая-нибудь Пуффендуйка.

– Ты в своём репертуаре, Сириус. – сказала Лира, спускавшаяся с лестницы.

– Стараюсь. – Бродяга поцеловал девушку за ушко, щекоча дыханием, отчего та довольно прикрыла глаза.

– Ладно-ладно, идёмте. Я не хочу видеть ваши лобызания.

У Джеймса уже вошло в привычку говорить так даже при объятиях Лиры и Сириуса. Как истинный старший брат, Сохатый ревновал сестру. Словно внутри что-то просыпалось, и появлялось желание набить морду Бродяге. Но, как лучший друг, Джим старался ограничиваться лишь колкими фразами и язвительными замечаниями.

Сириус и Лира, шедшие в обнимку чуть дальше остальных, изредка целовались и переговаривались. Джеймс держал Лили за руку, пока она принимала поздравления от друзей и знакомых. Один первокурсник даже подарил имениннице музыкальную открытку, сильно краснея и старательно выговаривая выученное поздравление.

– У меня появился конкурент? – Джеймс поиграл бровями.

Со смехом Лили поцеловала его в колючую щёку и отстранилась. Недовольный Сохатый вновь притянул старосту к себе и поцеловал уже в губы. Она провела ладонью по его шее, и у Джеймса мурашки побежали по телу.

Некоторые остановились, другие засвистели. Особо ревнивые девушки испепеляющим взглядом уставились на парочку.

Всё же целующиеся Лили Эванс и Джеймс Поттер – отличное зрелище для толпы в столь отвратительное время.

Большой Зал.

– Нет, Джеймс, я не хочу пышную вечеринку.

Четыре пары ошарашенных глаз уставились на неё, словно на сумасшедшую. Ремус так и не донёс до рта ложку каши, а Джеймс поперхнулся чаем. Сириус засмеялся, глядя на Сохатого. Лира подавила смешок, скрывая улыбку за кубком с тыквенном соком.

– Почему? – Джеймс был настолько зол и разочарован одновременно, что смог выговорить одно слово.

– Очевидно же! Совсем недавно было нападение на поезд, погибли наши товарищи. Устраивать праздник немыслимо!

– Немыслимо лишать людей попытки отвлечься. К сожалению, Лилз, война не закончится завтра или послезавтра. Она может вообще не закончиться. – Лира поставила кубок на стол и, взглянув на подругу, взяла в руки газету, лежащую рядом.

– Нет, и даже не пытайтесь меня переубедить. – отрезала Лили и встала с места. – Ремус, нам пора исполнять свои обязанности.

Лунатик кивнул и, быстро доев свой завтрак, поспешил за вышедшей Лили. Джеймс и Сириус переглянулись. Они научились понимать друг друга ещё с первого курса, и сейчас в их голову пришла одинаковая мысль.

Спальня мальчиков.

– Идут! – в комнату забежала Марлин и встала около Сириуса, попути взмахнув палочкой и выключив свет.

Как только Лира и Лили вошли в комнату, всё вспыхнуло. Семнадцать свечек горели на огромном торте, украшенном клубникой со сливками. Комната была преображена гелевыми шарами, красивыми бумажными снежинками, разноцветными лентами, а между кроватями Сириуса и Джеймса растянулась надпись с поздравлением.

– С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ!

Лили, тронутая таким сюрпризом, со слезами на глазах принимала подарки и пожелания. Разноцветные обёртки и коробки остались на столе, а Гриффиндорцы рассыпались на импровизированном танцполе. В комнате наложили заклинание незримого расширения, и место хватило всем.

– А теперь на связи лучшие диджеи этого столетия – братья Пруэтты!

– Мне показалось, или уровень самолюбия значительно повысился? Даже дышать стало трудно! – Бродяга показательно оттянул воротник рубашки.

Вместо ответа Сириусу Гидеон включил песню The Beatles «Nowhere Man». Фабиан взмахнул палочкой, прошептав заклинание. Свет погас, а комнату освещали мерцающие огоньки гирлянд.

Nowhere man, please, listen

You don’t know what you missing

Nowhere man, the world is at your command

Джеймс закрутил Лили в танце, то поднимая к потолку, то почти роняя на пол. Старосте оставалось лишь удивляться умению Поттера так танцевать.

He’s a real nowhere man

Sitting in his nowhere land

Making all his nowhere plans for nobody

Making all his nowhere plans for nobody

Казалось, что ноги сами понеслись в пляс, отбивая замысловатый ритм. Ремус, на которого действовали несколько бутылок огневиски, отключился от мира сего и во всю танцевал с Мэри и Алисой. Вспотевший Питер отошёл попить, а Марлин, наконец избавившаяся от Хвоста, попала в цепкие объятия Гидеона.

Oh yeah, all right

Are you going to be in my dreams

To night?

Спустя множество песен они устали и, желая отдохнуть, нашли себе местечко в комнате. Лили сидела на коленках Джеймса, осыпающего её шею лёгкими поцелуями. Фаб с усмешкой наблюдал за братом и Марлин, допивая бутылку сливочного пива. Пьяный Лунатик спал на своей постели, рядом, на полу, сидел Питер, которому явно было плохо.

Сириус и Лира, прижавшись друг к другу лбами, медленно кружились в такт музыке, тихонько подпевая:

Once there was a way to get back homeward,

Once there was a way to get back home.

Sleep pretty darling, do not cry,

and I will sing a lullaby.¹

========== 27. Ночь воспоминаний. ==========

Все твои воспоминания, веселые и грустные, и делают тебя таким, какой ты есть.

Над замком царила холодная февральская ночь. Все обитатели Хогвартса спали сладким сном, продрогнув от холода. Зима всё больше распалялась, а морозы всё чаще достигали своего пика. Камины не утихали ни на минуту, разгораясь с новой силой от каждого полена.

За прошедшие сутки не было ни единого извещения о нападениях или убийствах. Словно Волан-де-Морт дал передышку после страшных событий в поезде, насмехаясь над слабыми гражданами, готовясь нанести более сильный удар.

Две фигуры, запахнутые в тёплые мантии, спускались из Башни Гриффиндора, держась за руки и тихо переговаривась. Факелы ярко освещали путь, роняя тень на семикурсников.

– Джеймс, ты уверен?

Лили была обеспокоена и постоянно оглядывалась на женские спальни, откуда они только что вышли. Уверенный Сохатый продолжал идти, не реагируя на слова своей девушки.

– Джеймс!

– Послушай, Лили, – со вздохом он повернулся к ней. – Там сейчас Бродяга и огромное количество еды от эльфов. Наилучшей компании для Лиры даже представить нельзя!

– Куда мы идём?

– Если не считать патрулирования по коридорам, ты никогда не видела тёмную красоту Хогвартса. Хочу показать тебе её.

Спальня девочек.

Марлин крепко спала, а её кудри красиво разметались по подушке. Алиса развалилась на кровати в виде морской звезды. Книга, которую она читала перед сном, давно свалилась на пол, захлопнувшись. Из-под двух махровых одеял показывалась только макушка Мэри, с детства любившей тепло. Гриффиндорки даже не отреагировали на появление Сириуса, продолжив спать.

Балдахин одной из кроватей был зашторен, не пропуская любопытные взгляды внутрь. Милый светильник на прикроватной тумбочке освещал Лиру и Сириуса, сидевших в обнимку в полном молчании. Много взбитых подушек под их спинами позволили расслабиться, насколько это казалось возможным. Открытая упаковка шоколадных лягушек находилась возле левой руки Бродяги. Несколько фантиков и карточек лежали рядом, остальные же после просмотра исчезающих волшебников за ненадобностью были раскиданы по полу. Шоколадные кексы, печенье с пудрой и разные пончики, политые шоколадом, украшенные глазурью, покоились на столе напротив кровати.

Сириус гладил волосы Лиры, пока та, прикрыв глаза, шумно вдыхала воздух. Её красные опухшие глаза Бродяга заметил ещё с того момента, как перешагнул порог комнаты.

– Сегодня год, как его нет.

– Ты писала семье?

– Мама и Никлаус в порядке. Тётя Юфимия и дядя Карлус не оставят их одних в день годовщины.

– Мне жаль.

Она не ответила, лишь сильнее сжала простынь в кулачках и зажмурилась. Сириус тоже прикрыл глаза. Ситуация была для него слишком необычной, можно сказать внештатной. Лира редко позволяла себе лить слёзы, да и вообще носила стойкий характер. Годовщина смерти отца входила в список того времени, когда Бродяге просто нужно быть рядом.

– Лир, не молчи. Знаю, что больно, но молчание сведёт с ума.

Гриффиндорка вновь не ответила. Сириусу почему-то вспомнился их первый откровенный разговор. Казалось бы, что тогда они просто выплеснули наболевшее. Никто из этих двоих даже подумать не мог, что именно в тот момент Сириус и Лира научились понимать боль друг друга.

Это нечто большее, чем было у обоих до этого. Настолько необъяснимое, что понять может только тот, кто испытал это чувство. Потому что любовь – это принятие и испытание чужой боли, как своей.

– Знаешь, мой отец всегда любил шоколадное мороженое.

Лире казалось, что Пасха пролетела незаметно. Голова была забита только мыслями об экзаменами, и все каникулы она провела в своей комнате.

В тот вечер Лира читала и конспектировала учебник по Заклинаниям. Исписанный пергамент сменялся новым, руки были измазаны в чернилах, а скомканные листы уже не помещались в мусорную корзину.

Раздался хлопок. На белоснежном, такого же цвета были все предметы в комнате, ковре появился эльф-домовик. Он подошёл к хозяйке и, поклонившись, пролепетал:

– Хозяйка послала Динки. Хозяйка хочет, чтобы вы спустились.

– Спасибо, Динки. Передай родителям, что я буду с минуты на минуту.

Эльф, кивнув и вновь сделав поклон, с хлопком исчез. Со вздохом и нежеланием отрываться от важного параграфа Лира поднялась с места и вышла из комнаты. Предварительно она вымыла руки, потому как Кассиопея терпеть не могла грязь. Едва спустившись с лестницы, Ли угодила в объятия.

– Малышка моя!

Запах отца окутал с головой, а сильные руки нежно сжали дочь. Его жена и сын, уже прошедшие то же самое, с улыбкой наблюдали за сценой. Ричард поцеловал Лиру в лоб и отпустил.

– Мне кажется или ты выросла? Клянусь, на голову точно! – со смехом он начал отмерять рост дочери.

– Тебя не было всего три дня, папа! – воскликнула Лира, убирая от себя руки и прижимаясь к талии отца.

– Ладно-ладно. Зато, – Ричард с загадочным видом взял из рук эльфа небольшую коробку. Семья знала, что это. Ещё со времён, когда Никлаус только учился ходить, он всегда покупал это после командировки. – По пути я купил шоколадное мороженое.

После долгой разлуки волшебный вкус шоколада – лекарство, ставшее привычным. Тогда Лира и думать не могла, что однажды лишится этого.

Зал Наград.

– Я хочу оказаться среди них в конце года.

Большая комната была наполнена почётными грамотами, щитами с гербами, статуэтками, отличительными значками и другими вещами с указанием года, имени награждённого и названия награды. Очевидно, что награды не имели срока давности. Доказательством служила награда некоего Тома Реддла «За особые заслуги перед школой», выданная почти тридцать лет назад.

Джеймс смотрел на табличку, где золотом отливали выгравированные имена лучших ловцов. Уже много лет квиддич являлся для него чем-то неотъемлемым в жизни.

Мужчина и его маленький сын сидели на метле. Карлус учил Джима, наглядно показывая и рассказывая.

– Ты должен крепко держаться за метлу руками, при этом скрестив ноги. Главное – держать равновесие. Видишь, сынок?

– Да, пап, давай уже полетим! – Джеймс с нетерпением ёрзал на месте, готовясь к полёту.

Карлус улыбнулся, потрепал сына по лохматой макушке, и они почти одновременно оттолкнулись от земли. Даже не смотря на то, что полёт был недолгим, оба получили настоящее наслаждение.

– Помни, Джеймс, я всегда буду рядом, чтобы поймать тебя при падении.

Вскоре Джеймс смог летать сам. Карлус был невероятно горд, смотря, как его единственный сын поднимается всё выше и выше.

Сириус и Лира.

– Ты знаешь, у меня не было настоящей семьи. Но рядом всегда находился Регулус. Сейчас и его нет.

Двое мальчиков в ужасе смотрели на разбитую вазу. Её подарил очень важный знакомый матери, которая запретила сыновьям даже прикасаться к хрупкому изделию.

Братья Блэки слишком увлеклись игрой в догонялки, в результате которой Регулус толкнул столик с длинными ножками, и ваза упала. Веселье сразу прекратилось, ему на смену пришёл страх. Вальбурга в гневе страшнее любой фурии.

– Что же я наделал? – глаза Регулуса наполнились слезами. – Матушка убьёт меня!

– Регулус Арктурус, Сириус Орион! Что. Вы. Наделали?

В комнату вошла элегантная женщина в строгом чёрном платье. Волосы собраны в пучок, а на лице ни грамма косметики. Но даже естественная красота очаровательного лица вселяла ужас.

– Кто разбил дорогую вазу, к которой я говорила даже не прикасаться?

Лучше ярость и крики, чем этот тон. Разочарованный. Холодный. Вселяющий страх. Готовящий к наказанию.

– Я… – охрипший от волнения Регулус уже хотел было признаться, как Сириус перебил его, сделав шаг вперёд.

– Это я разбил.

Минуту другую Вальбурга смотрела на старшего сына, а после, когда точка кипения достигала пика, схватила Сириуса за руку и поволокла за собой. Всё, что осталось младшему брату, – это наблюдать, как за матерью с палочкой в руках закрывается дверь.

Потому что старшие братья всегда защищают младших.

– Хэй. – Лира положила руку на щёку Сириуса, после последовал короткий поцелуй. – Я всегда буду рядом.

Кухня Хогвартса.

– Уверен, ты проголодалась!

– Поттер, что за глупости?! – Лили считает Джеймса безумным, смотря, как он щекочет картину.

Невозможно описать её выражение лица, когда хохочущая груша превратилась в зелёную ручку. Лили не успела опомниться, как Джеймс схватил её за руку, и они очутились на кухне.

В воздухе витал вкусный запах ароматных булочек, которые окажутся на столе во время завтрака. Вдоль каменных стен стояли друг на друге кастрюли и сковородки, начищенные до блеска. В конце кухни – кирпичный, огромных размеров очаг. Сотня маленьких бледных существ, одетых в полотенца с эмблемами Хогвартса, бегали по всей кухне.

Предложенные эльфами овсяное печенье и тёплое молоко напомнили Лили детство. Она, как и положено, получила письмо в одиннадцать лет. Конечно, Северус первым заметил в ней магию и рассказал о Хогвартсе. Но те времена, когда Лили была обычной девочкой, навсегда остались в её памяти.

Молодая женщина в испачканном фартуке с улыбкой смотрела за двумя дочурками. От торта осталось немного глазури, и Лили и Петуния с удовольствием взялись за неё.

– Лили, ты грязнуля! – захохотала Кэтрин и принялась вытирать салфеткой лицо дочери.

– Вот именно! Нужно быть аккуратней! – однако в голосе Петунии не было даже унции самодовольства, лишь привычная сестринская забота.

Хлопнула входная дверь, и в дом вошёл Джон. Повесив плащ в шкаф и сменив туфли на тапочки, он прошёл в кухню.

– С возвращением, милый. – Кэт поцеловала мужа в щёку.

– Чем так вкусно пахнет? – мистер Эванс вдохнул запах выпечки, вызывая улыбку у Кэтрин.

– Девочки приготовили клубничный торт. Сами. – она подмигнула мужу.

Усмехнувшись, Джон опустился на корточки и, приобняв девочек за плечи, сказал:

– Ну что, маленькие поварята, снимайте фартуки, мойте руки и возвращайтесь! Будем обедать.

Вечером вся семья вместе съела вкусный торт. Лили и Петуния весело переглядывались, а Джон и Кэтрин с улыбкой наблюдали за дружными сёстрами.

Тогда не было Северуса, его рассказов о Хогвартсе, магии. В те времена Петуния любила сестру. И сейчас, учитывая ненависть чистокровных волшебников к маглам, Лили отдала бы всё на свете, чтобы вернуться в тот вечер и ещё разок вместе с сестрой испечь клубничный торт.

– Идём скорее!

Со вздохом оторвавшись от воспоминаний, Лили прибавила шаг и поспешила за Джеймсом. Он лишь загадочно улыбнулся на вопрос, куда они идут.

Лица Гриффиндорцев обдал холодный ветер, и даже тёплые мантии не спасли от мурашек по телу. На крыше лежал толстый слой мокрого снега, который шёл до сих пор.

– Будь осторожна, ладно? Крыша скользкая из-за снега.

Здесь открылся изумительный вид на Хогвартс и его окрестности. Если хорошо приглядеться, то можно даже увидеть конец Запретного Леса или же хижину лесничего Хагрида.

Четверо мальчишек сидели на выступе крыши, полной грудью вдыхая тёплый весенний воздух. Совсем недавно, убегая от Филча и миссис Норрис, они обнаружили это место.

– Знаете, парни. – сказал Сириус, откинув назад прядь волос. – Я никогда ещё не был настолько свободен.

– А я настолько счастлив. – Ремус с улыбкой посмотрел на друзей.

Внезапно Джеймс вскочил со своего места, приковав к себе внимание. Поправив очки, он прищурился и, внимательно оглядев компанию, громко и чётко произнёс клятву.

– Я, Джеймс Карлус Поттер, обещаю быть вашим другом. Навсегда.

– Всегда. – первым кивнул Сириус.

– Обещаю.

– Навсегда.

Мародёры посмотрели друг на друга и рассмеялись.

Только навсегда – это очень долгий срок.

========== 28. Полная луна. ==========

Важен тот человек, который приходит на помощь тогда, когда его даже не просят.

Бледная луна освещала Выручай-Комнату через огромное окно. Свет делал помещение не таким тёмным, создавая романтический полумрак.

Комната была представлена в виде Гриффиндорской спальни. Вместо пяти кроватей стояла одна большая, наполненная большим количеством перьевых подушек и тёплых одеял. В воздухе стоял запах ванильных свечек, а тикающие часы на стене показывали полночь.

– Бродяга, мать твою! – раздался голос Джеймса.

Когда выражение повторилось ещё несколько раз, Сириус разлепил глаза и поднял голову. Сквозное зеркало лежало около его мантии, лежащей среди раскиданных вещей. Надев штаны и накинув рубашку, сонный Бродяга взял зеркало в руки. Разъярённый Сохатый уставился на друга.

– Какого хера ты не с нами? – поглядев на задний план, он ещё больше разозлился. – Ты что, пока мы тебя ждём, вместе с Ли тра..!?

– Заткнись, рогатый. Сейчас буду. – пробурчал Сириус и, взяв в руки мантию, обернулся.

Мягкие перьевые подушки и огромное тёплое одеяло скрывали всё, что нужно, оставляя лишь верхнюю часть голой спины и головы. Вымотанная Лира безмятежно спала, но всё так же манила Бродягу обратно.

После утомительного дня, наполненного страхом и холодном, скрываться ото всех в Выручай-Комнате стало привычкой. К счастью, друзья всё понимали. Никто не знал, когда война ударит по самому больному, а потому все старались не упускать возможность побыть с любимыми людьми. Ища спасение, Лира и Сириус находили его друг в друге.

Напоследок поцеловав Ли в оголённое плечо, Бродяга покинул комнату. Улизнув от старого завхоза, он вышел из замка, перекинулся в собаку и помчался к друзьям.

Визжащая Хижина.

Питер ненавидел каждое полнолуние. Смотреть, как происходит перевоплощение Ремуса в оборотня, – ужасное зрелище. Пит бы даже сказал, что мерзкое и отвратительное. Нелегальными анимагами Мародёры стали на пятом курсе, но даже сейчас Хвосту хотелось отойти и очистить желудок от недавних булочек.

Спустя двадцать минут после трансформации появился Сириус. Чёрный пёс приветливо замахал хвостом, мол, идём скорее. Выйдя из хижины, Мародёры двинулись по привычному пути в Запретный Лес. Внезапно Бродяга сорвался с места и убежал вперёд. Сначала никто не понял, чего он хочет, но как только чёрная морда показалась среди толстых стволов, остальные рванули с места.

Джеймс и Сириус реально дрались, катаясь по земле, клацая зубами, бодаясь рогами. Сохатый повалил друга на землю и сделал вид, будто нацелился на него рогами. По глазам Бродяга понял, что это наказание за опоздание и за Лиру. Питер наблюдал за ними своими чёрными бусинками-глазами, сидя на поваленном дереве, пока Ремус нежился в нескольких метрах от него, закрыв глаза от удовольствия и вдыхая холодных воздух.

Сейчас они были счастливы.

Впереди их ждут тяжёлые испытания, предательство, разочарования. Но сегодня лишь бледная луна, освещающая путь.