Текст книги "Наша история (СИ)"

Автор книги: Умка со льдин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

– От обычного похмелья ещё никто не умирал. – фыркнула Эванс.

– Сама выглядишь не лучше. – ответила я.

Это было правдой. Было заметно, что выглядит она небезупречно. Обычно одетая с иголочки староста была уставшей. Под глазами залегли мешки, а одежда была помята. Но, учитывая, сколько мы выпили, это было ещё ничего. Другие Гриффиндорцы, не умеющие пить, качались и еле держались на ногах.

– Ты хоть помнишь, что вчера творила? – Сириус упал на соседний стул в кабинете Истории Магии, вызывая мурашки по моей коже.

– Обрывками. А ты?

– А у меня иммунитет. Привык уже. – усмехнулся он.

Блэк выглядел как обычно безупречно и в то же время с небрежностью, идущей только ему. Но и Сириус человек, и даже у парней, походивших на Апполонов, после пьянки было видно похмелье, пусть не так сильно. Так, Лира, не думай о Апполонах! Уж тем более походящих на Сириуса!

– Ах, конечно. Ты и мой братец любите выпить курса так с четвёртого.

– Вообще-то с начала пятого. – Джеймс рухнул на стул рядом с Лили.

– Великая разница. И вообще, нужно было устраивать вечеринку сегодня, в пятницу. И кто делает матчи в четверг, зная, что одна из команд будет отмечать победу? – мой вопрос остался без ответа.

Начался урок. Я удобно устроилась на плече Сириуса и уснула сразу после рассказа о Восстании Гоблинов. Пусть мне нравится История, но профессор Бин рассказывает так скучно и монотонно, что слушать невозможно.

Я была в центре комнаты, наполненнной людьми. Все громко разговаривали, улыбались. Среди них были видны Джеймс, Лили, Ремус. Внезапно все вокруг вспыхнуло, люди начали гореть, их улыбки исчезли. А я просто стояла посреди комнаты и смотрела. Огонь меня не трогал. Мое тело не могло сдвинуться, сделать шаг, помочь другим. Боже, что происходит?!

– Лира! – среди толпы появляется Сириус и заключает меня в свои объятия, – Выход запечатан, никто не выйдет и не войдёт. Даже если мы умрём, я не перестану тебя любить. – его губы находят мои и в последний раз целуют.

– Лира! – кто-то трясёт меня за плечо.

Я резко вскидываю голову и вижу обеспокоенного Блэка. Это просто странный сон, похожий на типичную романтику. Нужно успокоиться. Все уже вышли из кабинета, остались только Лили и Мародёры.

– Кошмар? – заботливо спросил Рем.

– Просто глупость. – я торопливо собрала вещи в рюкзак, и мы вышли из кабинета.

Сириус обеспокоенно поглядывал на меня и держался рядом, словно курица-наседка. Эванс и брат мирно разговаривали, никого не замечая. Джеймс, как всегда, лохматил волосы, выдавая себя с потрохами. И когда эти двое поймут, что влюблены?

Чтобы отвязаться от ненужных вопросов Блэка, в кабинете Трансфигурации я подсаживаюсь к Ремусу, увлечённо читающему книгу.

– Что читаешь?

– Доксицид, бодроперцевое зелье, дурманящая настойка. Их особенности и побочные эффекты.

– Лили хотела усовершенствовать бодроперцовое, чтобы не появлялся пар из ушей и носа.

– Это было бы круто. – согласился Люпин и отложил книгу, – Расскажешь, что тебе приснилось?

– Это был пожар. И там были мы все. Это странно, потому что обычно мне снился отец. До того, как начала принимать лекарства.

Ремус – один из немногих, кто знает о моих кошмарах. Он даже ходил со мной за настойкой в Больничное Крыло. С ним всегда можно поговорить. Я ценю это больше всего.

– Не хочешь узнать толкование своего сна? – спросил Рем.

– А ты можешь его дать? – заинтересованно поднимаю бровь.

– Да, я недавно для развития брал в библиотеке книгу «Толкование Снов». По соннику Фрейда видеть огонь во сне – означает, что скоро вы влюбитесь, причем ваше чувство будет взаимным. Вы поразительно будете подходить друг другу, у вас возникнет абсолютная совместимость и гармония.

Я неосознанно бросила взгляд на Сириуса, смеющегося над Питером. Никогда не верила в гороскопы и не зацикливалась на Прорицаниях в Шармбатоне, а сейчас в сердце кольнуло.

Ремус проследил за моим взглядом и усмехнулся. Я называю Эванс и брата глупыми, когда сама не могу признаться. Смешно. Мы никогда не разговаривали о моей влюблённости, но Люпин был слишком наблюдателен. И как только он пытался поговорить о том, как Сириус смотрит на меня или наоборот, я сбегала из-за выдуманных дел. Мы оба всё понимали, но для меня слова «люблю» или «ненавижу» – слишком серьёзные. Говорить их первыми я не собиралась.

– Ничего не говори. – шикнула на друга, который только засмеялся от этого.

– Вы уже давно смотрите друг на друга по-другому, но, как упрямые ослы, никак не поговорите. Дураки. – ласково обозвал Рем и сел за свою парту.

В кабинет со звонком вошла МакГонагалл. Стуча каблуками, она встала около стола и нетерпеливо посмотрела на класс. Мы расселись по своим местам, и начался урок.

Конец POV Лира Слинт.

Звонок с Зельеварения прозвучал десять минут назад. Последний урок закончился, а это значало свободу и личное время на два дня вперёд.

– О чём говорите, дамы? – Сириус облокотился на стену.

Несколько Гриффиндорок сидели и стояли около подоконника, переодически смеясь и увлечённо расказывая что-то. Среди них были Лили, Лира, Марлин, Алиса, Мэри и другие.

– У нас было небольшое стремление, кто выучит как можно больше стихотворений иностранных писателей за последнюю неделю. Сейчас пришла очередь рассказывать Лили. – звонко сказала Марлин, давно влюблённая в Блэка.

Поттер, который всегда оказывался рядом с Сириусом, заинтересованно посмотрел на рыжую. Цвет лица Эванс стал похож на ее волосы. Но просто смутиться и отвернуться она не могла. Стараясь не смотреть на Джеймса, она прочистила горло и с выражением начала читать.

– Послушайте!

Ведь, если звезды зажигают —

значит – это кому-нибудь нужно?

Значит – кто-то хочет, чтобы они были?

Значит – кто-то называет эти плевочки жемчужиной?

И, надрываясь

в метелях полуденной пыли,

врывается к богу,

боится, что опоздал,

плачет,

целует ему жилистую руку,

просит —

чтоб обязательно была звезда! —

клянется —

не перенесет эту беззвездную муку!

А после

ходит тревожный,

но спокойный наружно.

Говорит кому-то:

«Ведь теперь тебе ничего?

Не страшно?

Да?!»

Послушайте!

Ведь, если звезды

зажигают —

значит – это кому-нибудь нужно?

Значит – это необходимо,

чтобы каждый вечер

над крышами

загоралась хоть одна звезда?!¹

Джеймс стоял, разинув рот. Блэк озорно подмигнул девчонкам, мол, Сохатый уже не тут.

– Лира, твоя очередь. Ты последняя.

Внимание Сириуса тут же переключилось с друга на его сестру. Лира, поймав подбадривающий взгляд подруг, посмотрела на Бродягу.

– Заметался пожар голубой,

Позабылись родимые дали.

В первый раз я запел про любовь,

В первый раз отрекаюсь скандалить.

Был я весь – как запущенный сад,

Был на женщин и зелие падкий.

Разонравилось пить и плясать

И терять свою жизнь без оглядки.

Мне бы только смотреть на тебя,

Видеть глаз злато-карий омут,

И чтоб, прошлое не любя,

Ты уйти не смогла к другому.

Поступь нежная, легкий стан,

Если б знала ты сердцем упорным,

Как умеет любить хулиган,

Как умеет он быть покорным.

Я б навеки забыл кабаки

И стихи бы писать забросил.

Только б тонко касаться руки

И волос твоих цветом в осень.

Я б навеки пошел за тобой

Хоть в свои, хоть в чужие дали…

В первый раз я запел про любовь,

В первый раз отрекаюсь скандалить.²

Девушки долго спорили, чьё стихотворение оригинальнее. Алиса не желала уступать Мэри, а Марлин считала, что лучшим было именно её. Только с помощью вмешательства Мародёров они согласились на ничью. МакКиннон, Вуд и МакДональд ушли вперёд, не желая прерывать идиллию Джеймса и Лили, Сириуса и Лиры. Только Марлин была недовольна, но смирилась, позволив подружкам себя увести.

Оставшиеся тоже собирались идти в Башню, когда появилась Меган. Слизеринка, не обращая ни на кого внимания, уж тем более на Лиру, подошла к Сириусу вплотную и положила ему руку на плечо. Бродяга напрягся от прикосновения бывшей девушки.

– Сириус, привет. Чем ты занят вечером? Может, встретимся? – промурлыкала Коллин.

– Привет. Извини, занят. – он аккуратно убрал руку девушки.

Лира не смогла сдержать смешок. Пусть Меган и пыталась заигрывать, она была уже пройденным этапом. Обычно брюнетка никогда не смеялась над другими, но тут заиграла ревность. Расстроенная и обозленная Меган приковала свой взгляд к Лире, недобро усмехнувшись.

– Я слышала, как вы тут веселились. У нас с Сириусом было почти так же на Хэллоуин. Не то, что у тебя, Слинт. – фамилию соперницы Коллин буквально выплюнула.

– Я не совсем поняла, что ты сказала о Хэллоуине, Меган. – теперь натянуто улыбаясь, сказала Гриффиндорка.

– У нас была очень бурная и длинная ночь после бала. Думаю, мы оба как-нибудь захотим повторить. – Меган гадко улыбнулась, про себя недоумевая, почему соперница ещё не устроила скандал.

Она не любила обманывать себя. Она признавала, что Лира красива. Видела, как смотрит на нее Блэк, и злилась. Коллин никогда не отдаёт своих парней новеньким француженкам.

– Что ж. Оставлю вас наедине, чтобы вы смогли обговорить все детали вашей следующей встречи. Мне пора. – голос Лиры стал холодным, как металл.

Она, не желая больше говорить, в последний раз неестественно улыбнулась счастливой Слизеринке и со скоростью света двинулась по коридору. Сердце неприятно ныло. Было больно. Казалось, что просто парень, но нет. От одной мысли, что он развлекался с кем-то, становилось невыносимо.

Сириус нагнал ее около входа в подземелья. Быстро и даже грубо отделавшись от Меган, у которой язык без костей, побежал за Лирой, оставляя позади друга и старосту. Впервые за столько лет Блэк бегал за кем-то. Схватив за запястье и развернув девушку к себе, Бродяга ожидал увидеть слезы. Но увидел лишь синие глаза, полные боли.

Ее глаза. Именно они выделялись. Не тонкая талия, аккуратная грудь, красивая задница, а именно глаза. Синие-синие, чистые. Во время гнева они становились почти чёрными, а при раздражении серыми. Сейчас у них был мутный цвет, показывающий только одну эмоцию. Разочарование.

– Лира…

– Сириус, не стоит. Мы не встречаемся, ты не должен оправдываться. – перебила его Гриффиндорка. – Я спрошу только для того, чтобы не было непонимания, и только один раз. Ты провёл ночь Хэллоуина с Меган, когда накануне мы договорились встретиться?

Наступило недолгое молчание. Лира не могла унять боль, режущую сердце вдоль и поперёк. Сириус не мог смотреть ей в глаза. Идиотка Коллин! Какого черта она распустила свой язык?!

– Понятно. – расценив молчание правильно, отступила, – Мне нужно побыть одной.

Однако Блэк не собирался просто так отпускать её. Если не сейчас, то когда? Вновь хватая за руку, Сириус притянул Лиру к себе, не давая шанса освободиться. Целует. Сладко. Тягуче. Её губы имеют вкус вишни. Его любимый вкус с некоторых пор. Буквально вжимает в своё тело, боясь, что ещё мгновение, и она исчезнет. И если в первые минуты Блэк сам прижимал к себе девушку, то вскоре она запустила руки в мягкие волосы, потягивая, выплескивая все свои эмоции.

Поцелуй – это фейерверк. Внутри тебя все взрывается. Твой мозг буквально атрофируется. Только их губы и никаких мыслей. Остальное уже не имеет смысла.

Спальня девочек.

Две Гриффиндорки лежали на кровати Лиры. В волосах, на подушке и простыне были разбросаны совершенно разные конфеты, принесенные из Хогсмида, – шоколадные котелки, печенье с ореховой пастой, глазированные орешки. Подруги в последнее время редко оставались вдвоём и решили наверстать упущенное.

– Когда ты поняла, что любишь моего брата? – спросила Лира и, увидев разъяренный взгляд Эванс, добавила. – Даже не думай меня обмануть. Можешь врать себе, Джиму, остальным. Но вы смотрите друг на друга так, словно хотите закричать на весь Большой Зал о своей любви.

– Что, впрочем, и делал Джеймс все эти годы. – усмехнулась Лили, отправляя в рот очередной котелок.

Лежать рядом с подругой, говорить с ней – было как-то по-семейному. Рыжая староста на минуту почувствовала себя дома. Лира – не Туни, не будет обзывать уродкой.

– Когда он попросил дать ему шанс. Именно тогда. Без спеси, без зазнайства. Это был просто Джеймс Поттер, а я была просто Лили Эванс. Он лишь попросил дать возможность доказать, что он может по-другому. Тогда я поняла, что ошиблась в твоём брате.

Они замолчали. И для каждой это молчание было уютным. Лили терзалась одним вопросом, касающимся подруги, а мысли Лиры были далеко не здесь. Там, в коридоре. Где произошло столь желанное событие.

– Сириус поцеловал меня.

Лира не знала, что делать. Мысли путались в голове, не давая сосредоточиться на одном. Они разрывали изнутри. Любовь к Блэку была признана давно, на ее место пришла боль. Даже думать не хотелось, что он целовал Меган, спал с ней в Хэллоуин.

– А что сделала ты? – спросила Лили.

Милая подружка, если б ты знала.

– Я сбежала. – Ли ухмыльнулась собственной глупости. – Идиотка.

– Жалеешь?

– Нет.

– В таком случае не зацикливайся.Ты любишь его. А Сириус без ума от тебя, так что все будет хорошо.

Будет ли?

Комментарий к 17. Я б навеки пошёл за тобой.

Бодроперцовое зелье – нечто вроде противопростудной микстуры. Резко согревающее зелье. Имеет небольшое побочное действие: из носа и ушей пациента часа три идёт лёгкий дым.

Доксицид – чёрное, неприятно пахнущее зелье, предназначенное для выведения докси.

Дурманящая настойка – зелье, вызывающее головокружение, смятение и безрассудство.

Стихотворения:

1. Маяковский “Послушайте”.

2. Есенин “Заметался пожар голубой”.

========== Конец 1 главы. ==========

У каждого человека свои звёзды.

Антуан де Сент-Экзюпери. Маленький принц

– Джеймс, куда ты меня ведёшь? – спросила Лили с завязанными глазами, в очередной раз спотыкаясь.

– Осталось совсем немного, потерпи. – весело ответил Поттер, поддерживая девушку за руку и с улыбкой смотря на ее недовольное лицо.

Сейчас Эванс казалась безобидной. Ее глаза были плотно закрыты повязкой, а сама Лили, похоже, смущалась своего положения, ведь привыкла всё контролировать. Но ее руки так крепко сжимали ладони парня, что Сохатому пришла в голову безумная мысль. Он готов на всё, только бы держать ее за руку.

Дело было в том, что около семи вечера Лира вытолкала подругу в гостиную и скрылась, напоследок подмигнув брату. Правда, после довольная Гриффиндорка была перехвачена Сириусом и утащена в мальчишескую спальню для серьёзного разговора.

Спустя время, когда Лили была готова зашипеть от очередной кочки, а Поттер порывался взять девушку на руки, они пришли. Джеймс аккуратно снял повязку с глаз Эванс, глаза которой мгновенно заискрились, стоило только привыкнуть к свету.

Перед глазами было красивое озеро. Стволы деревьев плотно закрывали пару от чужих глаз, однако это не мешало восхититься небом. Стоило только поднять глаза, как сердце замирало. Небесное полотно окрасилось в красный цвет, а солнце почти село.

– Джеймс, где мы? – восторженно прошептала Лили, боясь нарушить хрупкую идиллию.

– Опушка Запретного Леса. Но не боись, нас никто не тронет, обещаю.

Джеймс наблюдал за рыжей старостой. Сейчас она не язвила, не обзывала, не била учебником по голове. Последнее было на втором курсе, но голова Поттера до сих пор помнит.

Она прекрасна. Рыжие волосы развевает слегка заметный ветерок, губы растянуты в улыбке, а в глазах детский восторг. Сохатый знал, как Лили любила природу, потому и привёл сюда. Это место Мародёры обнаружили на шестом курсе. Ничего интересного здесь не было, поэтому никто и не вспомнил. Сохатого осенило, когда Лира за обедом рассказывала о самых красивых озёрах в мире. В ту минуту Лили слушала, забывая дышать.

– Идём. – Поттер взял девушку за руку и подвёл к самому краю.

Он расстелил плед на траве, наложив Согревающие Чары. После пара удобно села, смотря уже друг на друга.

– Здесь будет красиво ночью. – проговорила Лили, переводя взгляд на небо.

– Мы можем остаться здесь сколько угодно. Бродяга и Лира нас прикроют.

– Если друг на друга не отвлекутся. – усмехнулась Эванс.

– Что это значит? – быстро переменился в лице Джеймс.

– Сириус не сказал тебе? Он поцеловал Лиру.

– Вот же пёс! – воскликнул Сохатый. – Поцеловал мою сестру, а мне ни слова!

– Им надо поговорить, Джеймс.

– Возможно. – обмяк он под взглядом старосты.

Какое-то время они сидели в тишине. Лили наслаждалась видом и близостью парня, а Сохатый любовался ею.

– Что ты будешь делать на Рождество?

– Пока не знаю. У моей сестры появился жених, наверняка она будет наслаждаться вниманием родителей. Туни имеет на это право. А ты?

– Лира и Сириус едут ко мне. Бродяга живёт со мной, а семья сестры пробудет у нас некоторое время. Наши мамы – сестры, долго не виделись, поэтому захотят наверстать упущенное.

– У вас будет весёлый праздник. – с улыбкой и совсем без зависти произнесла Лили.

Когда солнце скрылось за горизонтом, на небе появились первые звёзды. Сохатый, знавший от лучшего друга все созвездия, показывал их Эванс, тоже имевшей кое-какие понятия в космосе.

Это произошло неожиданно. Когда девушка говорила об очередном созвездии, Джеймс потянулся к ней. Их губы соприкоснулись в совсем детском поцелуе. Лили вздрогнула от неожиданности, но ответила. Сейчас перед ней был не тот Поттер, достающий своим нахальством, а лишь влюблённый парень.

Джеймс и не думал, что это так приятно. Безусловно, он умел целоваться. В постели парня побывало много девушек, но все они были пылью по сравниваю с Эванс. Мягкие, нежные губы, отвечающие с трепетом. Что может быть лучше?

– Лили? – Поттер всего на минуту отодвинулся от неё, заглядывая в зелёные глаза.

– М?

– Мне бы очень хотелось, чтобы ты отпраздновала Рождество с нами.

========== Глава 2. Ложь во спасение. ==========

Друзья вовсе не должны питать и укрывать наши тела – для этого достаточно соседей, нет, они должны заботиться о наших душах.

Спальня мальчиков.

– Джеймс, где моя палочка?

– Бродяга, куда подевались наши гриффиндорские свитера? И мои очки!

– Лунатик, помоги-и!

Именно так началось утро Мародёров. Питер, даже не стараясь сложить, пихал в чемодан свои вещи, большинство из которых была еда. Джеймс потерял свои очки и бродил в их поисках по всей комнате. Сириус никак не мог отыскать свою волшебную палочку. Только Ремус спокойно сидел на подоконнике и читал книгу, потому что собрался ещё с вечера.

– Вы ведь в курсе, что являетесь волшебниками? – вздохнул Люпин, со вздохом отрываясь от книги по Трансфигурации и вставая, – Акцио, очки! Акцио, палочка!

Названные вещи в один миг оказались в руках Рема, тут же отдавшего предметы их владельцам. Но двое друзей по-прежнему смотрели на него с недоумением. Вздохнув ещё раз, Мародёр прошептал заклинание, и все вещи Джеймса и Сириус были аккуратно уложены в чемоданы.

– Иногда мне кажется, что вы до сих пор находитесь на третьем курсе по изучению маглов! – воскликнул Люпин.

– Ты просто мозг нашей компании. – оправдался Поттер, но его глаза искрились смехом.

– И надоедливая совесть, – любезно подсказал Бродяга, но после прилетевшего в его голову учебника добавил, – Но спасибо, Луни!

Спальня девочек.

– Марлс, просыпайся!

– Лили, почему мой лифчик висит на твоей кровати?

– А где Лира?

А вот так началось утро у девушек. Гриффиндорки носились по комнате с криками, что они проспали. Эванс на ходу пыталась застегнуть брюки и расчесать волосы, Алиса прыгала возле кровати рыжей, чтобы достать верхнюю часть своего нижнего белья, а Марлин только проснулась.

– Ли ушла в библиотеку, она хотела взять книжку на каникулы. В отличие от нас, ее вещи уже собраны. – в укор себе и подругам сказала Лили.

– Она не человек. Как можно быть такой идеальной? – шутливо пробурчала МакКиннон и направилась в ванную.

– Ну и где же эта книга? – злилась Лира, стоя на стремянке и пытаясь найти нужный предмет.

На Заклинаниях её заинтересовало происхождение Непростительных, потому что профессор Флитвик не углублялся в эту тему и лишь поверхностно произнёс пару слов. Это показалось недостаточным, и Гриффиндорка пошла в библиотеку.

Внезапно стремянка покачнулась, и Лира упала на что-то, повалил за собой кучу книг. Этим «что-то» оказался крепкий семикурсник.

– Прости, я случайно! Ты ушибся? – заправив прядку за ухо, спросила Ли.

– Все нормально, правда. – улыбнулся парень, помогая поднять упавшие книги.

– Ты ведь Лира Слинт, верно? Я Александр Боунс, Когтевранец.

Александр был крепкого телосложения и обладателем глаз цветом самой яркой зелёной травы. Во время разговора он постоянно трепал свои светлые волосы, приводя их в беспорядок.

– Да, это я. А мы знакомы?

– Это я тогда нашёл тебя в коридоре. В Хэллоуин.

– Оу, – Лира впала в замешательство. – Прошло уже много времени, но всё равно спасибо. Если б не ты, я…

– Тебе не за что меня благодарить. Я рад, что оказался там тогда и помог такой красивой девушке. – она коротко рассмеялась, и Алекс подхватил ее смех.

Ударил колокол, извещающий и скором поезде, и семикурсники засуетились.

– Уже пора. Может, как-нибудь поболтаем в следующем семестре?

– С удовольствием. Желаю удачных каникул, Алекс.

– И тебе, Лира.

Хогвартс–Экспресс.

В купе поезда было очень шумно. Все радовались Рождеству, которое уже было на носу. Безусловно, праздничная атмосфера поднимала боевой дух Великобритании. Хоть и ненадолго, но люди могли забыть о Волан-де-Морте, Пожирателях Смерти, исчезновениях и убийствах.

Лира удобно устроилась на плече Сириуса, в такую же позу сели и Сохатый с Лили. Ремус все также продолжал читать книгу, а Питер, как и всегда, жевал еду, изредка бросая взгляды. Прошло уже много дней, но Хвост до сих пор трясся от мысли, что Ли проболтается.

– Ребята, если сможете, приезжайте к нам после праздника! Родители не будут против. – сказал Джеймс, обнимая Лили за плечи.

– Думаю, что удастся вырваться на пару дней. – согласно кивнул Рем.

– А ты, Пит? – спросил Сириус.

– Я не смогу. Меня не отпустят. – промямлил Петтигрю.

– Жаль. – действительно расстроился Поттер, – А ты, Лили? Приедешь? – с надеждой спросил парень.

– Я постараюсь, Джеймс. – улыбнулась Эванс.

– Если хочешь, то мы сможем тебя встретить. – предложила Лира, – Заодно Джеймс познакомится с будущими родственниками.

Как только до рыжей старосты дошёл смысл сказанного, она вся покраснела и спрятала лицо в руках. Джеймс лишь шикнул на сестру, но было видно, что на его лице мелькнула улыбка.

– Я уже представляю разговор Сириуса и Кассиопеи. – ухмыльнулся Джим.

– Иди в баню, Сохатый! – толкнул друга ногой смеющийся Бродяга.

За разговорами и шутками путь оказался недолгим. Проводив Лили, Ремуса и Питера, двое Мародёров и Лира двинулись к семейному домовику Поттеров – Минки, который и перенёс ребят с помощью трансгрессии.

– Добро пожаловать в Годрикову Лощину!

========== 20. Чета Эванс. ==========

Комментарий к 20. Чета Эванс.

Хотелось бы объясниться по поводу пары моментов.

1. Петуния. Да, в фильме она брюнетка, но в книге она описана вот так: «Что же касается миссис Дурсль, она была тощей блондинкой с шеей почти вдвое длиннее, чем положено при ее росте». Потому я больше склоняюсь к книге, как к первому источнику.

2. Я не нашла имён родителей Лили и придумала сама. Мистер и миссис Эванс, на мой взгляд, слишком скучно.

Семья – это самое важное, что есть в мире. Если у вас нет семьи, считайте, что у вас нет ничего. Семья – это самые прочные узы всей вашей жизни.

Джонни Депп

Ухоженный домик был выкрашен в светло–жёлтый цвет. На окнах с красивой резьбой стояли горшки с розами. Само здание построено в два этажа на приподнятой возвышенности. Ступеньки, ведущие к входной двери, украшали перила с завитушками. А в самом дворе дома были посажены самые разные цветы.

Кэтрин Эванс обожала цветы так сильно, что даже связала с ними свою профессию. «Самый лучший флорист» – называли ее в городе. Женщина старательно ухаживала за растениями, которые собственноручно посадила в своём саду. Но больше цветов Кэт полюбила только дочерей и мужа.

Джон с семьей жил в городке Коукворт, недалеко от Паучьего тупика, где жила неблагополучная семья Снеггов. Мистер Эванс работал хирургом, приносил деньги в семью и обожал своих девочек.

Это был видный мужчина с добрым взглядом и светлыми волосами.

Петуния и Лили – прекрасные дочки, выросшие в понимании и заботе. Джон и Кэтрин окружили их любовью, что, казалось бы, они должны быть лучшими подругами. Так и было, но только до тех пор, пока в спокойной и обычной семье не появилась магия.

Как только игрушки начали летать сами собой, а Северус Снейп, оборванный мальчишка, стал лучшим другом Лили, всё разрушилось. В сердце Петунии после прихода Минервы МакГонагалл, настоящей волшебницы, поселилась зависть. Когда же старшая сестра обнаружила, что оборванец из Паучьего тупика и сестра прочли ее письмо директору Хогвартса, на миг зависть сменилась ненавистью. Усугубило ситуацию то, что родители весьма радостно отнеслись к особенностям Лили.

Лишь когда в жизни Петунии появился Вернон, стало легко и просто. Да, он не был богатым красавцем, зато с ним было хорошо в общении. С детства молчаливая Туни с удовольствием слушала о дрелях, повышении Вернона и его желаниях. Но даже рядом с ним она завидовала сестре, ее волшебству и друзьям, чьи письма приходили каждые каникулы.

Утром покой семьи Эванс был вновь нарушен. Лира Слинт, Джеймс Поттер и Сириус Блэк стояли на пороге дома и ждали, когда им откроют. На их несчастье, открыла Петуния, которая сразу же нахмурила брови.

– Доброе утро. Вам кого? – блондинка в уме подумала, что они ошиблись домом.

– Доброе утро, Петуния. – поприветствовала Лира, знавшая о семье из рассказов подруги, – Мы друзья Лили. Можно нам войти?

Она старалась говорить мягко и спокойно, потому что помнила, что у старшей сестры её соседки по комнате взрывной характер. Особенно на всё волшебное.

Не успела Петуния что-либо ответить, как сзади неё появилась Кэтрин. Женщина приветливо улыбнулась, узнав по рассказам дочери всех троих, и пригласила гостей в дом. Бродяга воспользовался природным обаянием и поцеловал руку Кэт, чем сильно ее смутил. Джеймс крепко пожал руку мистеру Эванс и общался с ним уверенно, чем сразу заслужил его внимание. Ранее Джон часто слышал о надоедливом мальчике, а совсем недавно о неплохом парне. Мужчина переглянулся с женой, улыбаясь.

Джеймс же украдкой наблюдал за мамой Лили и поражался. Как можно быть настолько похожими? Волосы Кэтрин были собраны в пучок, но это не мешало увидеть рыжий отлив. Зелёные глаза искрились так же, как и у дочери. Плавные движения, спокойный голос. Если Петуния полностью пошла в отца, то Лили была копией матери.

Сама Лили Эванс никак не ожидала увидеть друзей в своём доме, но тем не менее кинулась обнимать их. Только вышедшая из ванны, но все равно сонная рыжая староста с удовольствием пригласила друзей за стол. Петуния на это лишь фыркнула и села между родителями.

– Мистер и миссис Эванс, на самом деле мы здесь не просто так. – с присущей аристократической элегантностью ставя чашку на блюдце, произнесла Лира.

– Называй маня просто Кэтрин, Лира. Я не такая старая. – рассмеялась женщина.

– Хорошо, Кэтрин. Семья Джеймса приглашают Лили провести с нами Рождество. Я, как сестра Джима, и Сириус, как его лучший друг, тоже там будут.

– Я даже не знаю. – растерялась Кэт, не привыкшая быстро принимать решения.

Конечно, ранее Лили ездила пару раз к Марлин МакКиннон, даже ночевала там. Но родители Марлин познакомились с Кэтрин и Джоном и сразу внушили доверие.

– Мама, пожалуйста. – попросила Лили.

– Если уж на то пошло, то Лили может поехать к друзьям, раз ей так хочется. – приковала к себе внимание старшая сестра, – Вернон приобрёл билеты в театр на завтрашний вечер. К сожалению, в кассе было только четыре билета. – после, видя всё ещё нерешительность на лице родителей, Туни добавила, – У нас скоро свадьба. Вы должны поближе познакомиться с ним. После театра, в ресторане, будет отличная возможность.

– В таком случае это отличная идея. Лили проведёт время с нами, а вам не придётся разрываться. К тому же, Лилз сможет позвонить вам по телефону, информируя о своём состоянии. – мягко проговорила Лира, чувствуя победу.

– Тогда, Кэтрин, они правы. – наконец, подал голос Джон.

– Хорошо. – рассеянно проговорила женщина, сдавшись под таким напором.

– Спасибо, мама, папа! – крикнула самая младшая в семье и кинулась обнимать родителей.

После завтрака Ли помогла подруге собрать вещи в чёрную маленькую сумочку, у которой нет дна, приготовленную заранее. Собрав ванные принадлежности, вещи, Лили быстро переоделась и вместе с подругой спустилась на первый этаж.

Когда родители, их напутствия и сестра остались на пороге, а Сириус был готов трансгрессировать вместе с со друзей, Лили остановилась. Она внезапно вернулась к порогу и обняла сестру.

– Спасибо, Туни. Надеюсь, вам будет весело. – не дожидаясь ответа или возможного едкого замечания, Гриффиндорка вернулась к друзьям, и Блэк перенёс их к дому Поттеров.

В тот момент сердце Петунии Эванс на миг растаяло. Всего на секунду не было ненависти, злости, зависти. Объятия стали родными и тёплыми, а сестра словно и не уезжала в Хогвартс. Сердце Туни дало маленькую трещинку, которая в будущем совсем раскроется.

Пусть даже на мгновенье, но сёстры Эванс забыли обиды.

========== 21. Рождество в кругу семьи. ==========

Общество не принимает нас настоящими – язвительными, иногда грубыми, смешными, глупыми. Оно предпочитает высмеять за ориентацию, цвет кожи или религиозные убеждения. Мы уязвимы в этом. Не все могут искусно носить маски, делая безразличный вид. Некоторые люди настолько открыты и солнечны в душе, что притворство для них – медленное самоубийство. Другие же могут скрыть свои эмоции, словно ничего не чувствуют.

Сириус относился ко второму типу. Сын, которого всегда упрекали, из которого хотели вырастить бесчувственного аристократа, сбежал из дома, выбрав свой путь. Наперекор родителям, родственникам, окружающим и себе самому. Единственным человеком, которого любил Блэк, был Регулус. Младший брат, который без присмотра стал верным Пожирателем Смерти.

Всё изменилось, когда Джеймс Поттер вошёл в его жизнь. Он не был тем, кто желал от Сириуса фальши и манер. Просто мальчишка с таким же буйным нравом, как и у Блэка. Тогда Сириус понял одну очень важную вещь.

Семья не ограничивается кровью.

Но по жизни Мародёр оставался настоящим бездомным Бродягой. Он скитался по обочинам жизни, прося банальной заботы. Сначала у родителей, после в ход пошли девушки на ночь. Пустота, появившаяся в груди ещё в детстве, мешала жить. Она не позволяла надеть очередную маску и забыться. И Сириус делал всё, чтобы заглушить противное чувство внутри. Девушки, сигареты, алкоголь, пару раз даже лёгкая травка. Но у всех этих вещей был временный эффект. После вновь наступала пустота, а иногда даже казалось, что в двойном размере.