Текст книги "Наша история (СИ)"

Автор книги: Умка со льдин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Впервые за долгое время Сириус не чувствовал дыру внутри. Словно в его сердце вошёл человек, разложил всё по полочкам и исчез. Подобное чувство было много лет назад, когда гордо именуемые себя Мародёры впервые забрались на крышу замка и дали клятву вечной дружбы. Это было так по-детски глупо, но тогда Блэк чувствовал целостность внутри.

Когда Юфимия и Карлус приняли Сириуса в семью, у него появился дом. Место, где ждут, где всегда тепло, где обогреют и окружат заботой. Совершенно другая семья, где можно радоваться, дурачиться, любить. Где разрешены эмоции. И каждый раз возвращаясь сюда, Блэк был убеждён – здесь он найдёт покой.

Именно покой внутри испытывал Сириус, смотря на женскую половину семьи. Лира, Лили, Кассиопея и Юфимия носились по кухне, вытворяя хаос. Каждая в муке или сиропе, весёлая и беззаботная. Они готовили рождественское печенье по семейному рецепту Блэков. Ли так и не поговорила с матерью, но на время они отложили ссору. Остальные, то есть Джеймс, Сириус и Карлус, украшали комнаты. Проголодавшись, Бродяга решил перекусить и застал такую картину.

Сейчас не было аристократок, грязнокровок или других клеймо. Были просто красивые девушки и женщины, что озаряли комнату своей красотой.

В фартуке Лира смотрелась так по-домашнему мило. «Она красива для тебя даже в мешке!» – насмешливо прошептал внутренний голос Бродяги.

И это было правдой.

Праздничный стол валился от вкусностей. Пудинг слева от Лили, индейка с овощами рядом с Карлусом, леденцы по правую руку Юфимии, рождественский хлеб и печенье, над которым так трудились девушки.

На камине и подоконниках стоял кристингл¹, а ветка омелы могла появиться над парой в любой момент. Колокольчики украшали каждый венок, постоянно издавая звон. Но главный атрибут стоял в середине огромного зала, радуя каждого.

Зелёная красавица была обвешена игрушками, фруктами, сладостями и орехами. На макушке гордо сияла ярко-жёлтая звезда, а сама ёлка была обмотана мишурой и гирляндами. Её украшали всей семьёй, а подготовление сопровождалось шутками и смехом.

В Рождество были забыты обиды, боль и смерть. Только радость от времяпровождения с семьёй, близкими и любимыми.

Джеймс ни на минуту не оставлял Лили одну. Парню было всё равно на слова о характере её крови. Для него Эванс была самой красивой. Рыжие волосы завиты и уложены на правую сторону, а красное плате добавляло цвета. Словно огонь, только не обжигающий, а согревающий. Поттер был готов вечно держать за руку этот огонь и никогда его не тушить.

Почти похожие эмоции испытывал Сириус. Смотря на нежное голубое платье, выразительно подчеркивающее глаза, Блэк любовался. Ещё не было ни одной девушки, что так цепляла. Были блондинки и брюнетки, спортивные и простые, стервы и милые дамы, но сравнивать было невозможно. Все они пытались стать хозяйкой Бродяги, не отдавая ничего взамен.

Лира не пытался приручить его насильно. Она сама была как запуганный зверёк. Слишком дорожила свободой, а потому не просила клятв, денег, не доставала с ревностью. Просто непонимающие особы оказывались в Больничном Крыле с какими-нибудь прыщами, что безумно веселило брата.

Внезапно дверь отворилась, пропуская холод в дом. Из коридора послышались шаги, и вскоре в зале стало на два человека больше.

– Ник! – Лира первая узнала брата, переодетого в Санту Клауса, и бросилась ему на шею.

Пока Никлаус сжимал сестру в объятиях, очнулись остальные. Кассиопея так же, как и дочь, долго обнимала любимого сына. Когда приветствия закончились, все обратили внимание на спутницу Ника.

– Это моя девушка. – парень взял её за руку, с нежностью глядя на возлюбленную.

– Лелин. – тихо проговорил ангелок, пряча глазки.

Она казалась настоящим ангелом. Белокурые волосы, голубые глаза, маленький рост. Лелин была куколкой, рядом с которой Никлаус казался её защитником. Глядя на бережное отношение брата к блондинке, Ли убедилась в этом.

– Лира, сестра Ника. – дружелюбно произнесла она, протянув руку.

– Очень приятно. – Лелин легко пожала, улыбаясь.

– Думаю, мы познакомимся в процессе празднования, не так ли? Прошу к столу! – пригласила Юфимия и попросила Минки принести ещё два комплекта посуды.

Весь вечер проходил весело и безмятежно. Кассиопея, узнав Лелин поближе, незаметным кивком головы одобрила выбор сына. Того же мнения была и Лира, с которой возлюбленная брата общалась больше всего.

Когда дети и Карлус ушли продолжать праздновать Рождество на Трафальгарскую площадь, сёстры остались одни. Заварив чай, они сели в кресла перед камином. Дрова в огне весело потрескивали, излучая тепло, согревая.

– Как давно мы не устраивали такие посиделки, Мия. – проговорила Слинт.

– Наша последняя была перед твоим уездом, Касси. Помню, как не хотела тебя отпускать с Ричардом. Знала, что мы долго не увидимся.

– Ты помнишь, милая.

– Конечно. Ещё с детства наши чаепития были и остаются важными для меня.

В воздухе повисла уютная тишина, нарушаемая дыханием сестёр и треском дров. Даже после стольких лет разлуки, жизни, переживаний они чувствовали эту неразрывную связь.

– Этот мальчик, Сириус Блэк, кто он?

– Он сын Вальбурги и Ориона.

– Ах да, помню. Почему тогда Сириус здесь?

– Два года назад умер Альфард, только у него были хорошие отношения с Сириусом после поступления на Гриффиндор. Вальбурга не сказала о смерти сыну, не позволив даже попрощаться с ним. Мальчик вспылил и ушёл из дома. Мой Джеймс попросил приютить Сириуса, который уже тогда был нам как сын. С тех пор он полноправный член нашей семьи. – Юфимия отпила из чашки, делая паузу, – А почему ты спросила?

– Лира расцвела рядом с ним. Мия, поверь, в Хогвартс она уезжала совершенно разбитой. Смерть Ричарда сломила мою дочь. Отец был для неё путеводной звездой, маяком. Когда он умер… Когда его убили, – исправилась женщина, – Лира осталась в темноте. Я боялась, что в школе станет только хуже. Но сейчас, глядя на то, как она улыбается этому парню, я понимаю, что всё сделала правильно.

– Ты всегда была хорошей матерью. – Юфимия положила свою ладонь поверх руки сестры.

– Они выглядят как мы с мужем в молодости. Такие счастливые, влюблённые, молодые. – на глаза Кассиопеи навернулись слёзы.

– Ох, Касси.

Юфимия поднялась с места и крепко обняла сестру, вдыхая родной запах. Теперь, когда родная душа рядом, всё встало на свои места. И миссис Поттер сделает всё, чтобы сохранить этот покой.

Всё же важнее семьи никого никогда не будет.

Комментарий к 21. Рождество в кругу семьи.

Кристингл¹ – круглый апельсин, как мир. В центре его возвышается свеча, она дает свет в темноте, как любовь Господа. Красная лента опоясывает «мир» как символ крови Христа, пролитой за нас. Четыре палочки указывают на все четыре направления и символизируют север, юг, восток и запад, которые в свою очередь знаменуют четыре времени года.

========== 22. Сапфир, наполненный жизнью. ==========

Сердце матери – это бездна, в глубине которой всегда найдется прощение.

Семья вновь собралась около рождественской ёлки. Зелёная красавица радовала глаза своим сиянием, исходившем от гирлянд и свечей. Дети распаковывали разноцветные подарки, лежавшие под ёлкой, а родители с улыбкой наблюдали за счастливыми лицами.

Маленькая коробочка лежала на подарке Сириуса, обернутая в ярко-красную бумагу. Лира осторожно взяла в руки подарок, не имея понятия, что там внутри. Вопреки ожиданиям вещь не была подписана. Словно кто-то, кто прислал подарок, хотел создать загадку. А может быть, в коробке лежало нечто, настолько ценное, что подпись была лишней.

Ли разорвала обёртку и открыла подарок. На бордовой бархатной подушечке лежал необычный кулон. Маленький ключик из серебра, в середине которого сверкал сапфир, переливаясь в лучах огня от камина. Записка, что лежала рядом с кулоном, гласила:

«Твой отец хотел бы, чтобы это оказалось в твоих руках. Мама»

Лира бережно сжала в руках вещь, принадлежавшую папе. Ключик был как будто тёплым, словно отец прижал к себе любимую дочь своими сильными руками. В голову пришли воспоминания, когда семья была целой и счастливой, а на глазах навернулись слёзы.Смахнув их рукавом пижамы, Слинт пообещала себе, что сегодня же помирится с мамой.

Поздно вечером, когда все уже готовились ко сну, Лира выскочила из комнаты. Было необходимо добраться до комнаты матери. Само расположение гостей было таким: Лире и Лили выделили комнату около Джеймса и Сириуса в правом крыле, а мистер и миссис Поттер располагались возле лестницы. Недалеко от них расположилась Кассиопея.

Дойти бесшумно не составило труда. К счастью, это был не дом Блэков или Малфоев. В поместьях таких чистокровных волшебников даже пройти мимо некоторых комнат страшно, не говоря уже о том, чтобы побывать в них. Ради примера можно привести комнату с эльфами, чьи головы отрубили собственные хозяева.

Лира неуверенно стояла около комнаты матери. Они ещё не говорили с момента ссоры. Глубоко вздохнув, она постучала дрожащей ладонью по дубовой поверхности. Услышав тихое согласие, Ли отворила дверь и вошла внутрь.

– Мы можем поговорить?

Кассиопея была прекрасна. Каштановые волосы до поясницы, обычно профессионально уложенные, сейчас волнами спадали, словно водопад. На лице ни грамма косметики, что являлась неотъемлемой частью образа женщины.

Миссис Слинт держала в руках книжку, сидя на уютной софе.

– Конечно, присаживайся.

Кивнув, Лира присела на край рядом с матерью. Кассиопея всегда старалась быть строгой мамой и женой. Как истинная аристократка, выросшая в известном безумии Блэков, знание манер и правил поведения были для неё законом. С малых лет Никлаус и Лира знали, как правильно держать ложку, что говорить взрослым и как себя вести.

Именно рядом с матерью исчезла беззаботность, вместо неё появлялась другая сторона Лиры Слинт, ненавистная ей самой. Холодная, расчетливая наследница семьи, готовая на всё, только бы родители гордились дочерью. Безмерная любовь к родителям – одна из главных слабостей Лиры.

Однако сейчас не тот момент, где нужно притворство.

– Я хочу извиниться, мам. В день матча было сказано много лишних и ложных слов, о которых за это долгое время я успела пожалеть.

Слова давались трудно. И дело было совсем не в гордости. Время разлуки было по-настоящему тяжёлым. Ссора образовалась в тугой комок, засевший в груди и мешавший жить. Когда есть недопонимание с родными, как сердце может быть на месте?

– Ох, милая. – в глазах матери отразилась любовь и бесконечное сожаление. – В тот день мы обе должны были понять друг друга. Но, зная мятежные характеры нашей семьи, довольно проблематично сесть и договориться. Я не сержусь на тебя. Иди сюда. – Кассиопея раскрыла руки для объятий.

Гриффиндорка с удовольствием нырнула под такие нежные и одновременно сильные руки матери. Запах родного человека всегда особенный. От мамы пахло корицей, кремом для рук, а также присутствовал лёгкий аромат кофе.

– Знаешь, этот кулон принадлежал Юджинии Слинт, в честь которой тебе дали второе имя. Твоя прабабушка была очень могущественной ведьмой. Она передала Ричарду кулон по наследству, а отец хотел отдать его тебе. Храни этот ключик, ладно?

Лира утвердительно кивнула головой. А Кассиопея тем временем решила приоткрыть правду. Следующие слова повергли Гриффиндорку в шок.

– Этот кулон был в кармане твоего отца даже в момент смерти. Одна половина сапфира наполнена жизнью Ричарда, а другая смертной энергией самой Юджинии. Ключ – очень ценная реликвия, имеющая свою легенду. По словам предков, он может открыть шкатулку, сделанную самой Юджинией! Она была утеряна после смерти прабабушки. Однако это не отменяет факт её существования.

Лира, ошарашенная информацией, не сразу смогла ответить.

– Я никогда не оставлю этот кулон.

Эти слова получили кивок и улыбку от Кассиопеи. Пожелав матери спокойной ночи, Ли ушла.

Той ночью заклинание Обливиэйт было окончательно разрушено.

Комментарий к 22. Сапфир, наполненный жизнью.

https://vk.com/club180073137 – ссылка на группу ВКонтакте, где можно увидеть кулон в альбоме «Фэндом: Гарри Поттер Наша история»

========== 23. Последний день перед войной. ==========

– Послушай раз в жизни голос разума. Сельма, Сельма!

– Я слушаю сердце.

Танцующая в темноте

Быть Блэком – чуть ли не то же самое, что быть королевской крови.

Известная фамилия в магическом мире, причисленная к «Священным двадцати восьми». Даже само упоминание об этой семье вызывает уважение и почтение, а иногда и страх. Блэки занимали самые высокие посты, имея знатные должности.

Представители данной семьи славятся своим безумием. Говорят, Тёмная Магия сводит с ума, потому как Блэки – прямое доказательство этому. В их библиотеке можно найти невообразимое количество литературы на самые разные темы, даже запрещённые.

«Чистота крови навек» – нерушимый девиз волшебников, родившихся под этой фамилией. Маглы для них низшая раса, портящая чистую кровь. Много веков на семейном дереве не было ни единого человека с грязной или смешанной кровью.

Детям с рождения внушали мысли, что брак с нечистокровным магом – это позор. Подобное нарушение грозило отречением родственников от ребёнка, его буквально выжигали, как с гобелена, так и из жизни. Особо помешанные семьи могли даже убить собственного ребёнка за такую ошибку, избавившись от стыда.

Но всё имеет конец. Дети вырастают, а родители теряют авторитет. Как бы не были сильны правила и убеждения о чистоте крови, любовь всегда побеждает. Может не каждый осмелился бы на предательство семьи. Андромеда осмелилась.

Как только в жизни красавицы-шатенки появился Тед Тонкс, всё изменилось. Маглорожденый волшебник помог Андромеде понять, какая на самом деле её семья. Кровь больше не имела значения. А скрытый брак перечеркнул все связи с семьёй. Блэки выжгли предательницу крови, оставив лишь чёрный уголёк вместо имени на семейном древе.

За день до окончания каникул Сириус решил навестить сестру. Зная о гостеприимстве Меды, Бродяга позвал друзей. С помощью портала Карлуса Поттера появившись на небольшой лужайке, Гриффиндорцы во всей красе увидели дом Тонксов.

Маленький домик с небольшим садиком, ограждённый и уютный. Хлопья снега, который шёл с самого утра, завалили кирпичное здание так, что пробраться к дому было бы намного труднее без любезных хозяев, проделавших небольшую дорожку ко входной двери.

Дверь открыла хозяйка дома. Незнающий человек мог бы легко принять её за Беллатрису, старшую сестру Меды. Такая же красивая, тонкая и бледная аристократка. Однако только самые близкие знали, как оскорбительно для миссис Тонкс подобное сходство. В отличие от безумной сестры Андромеда никогда не использовала Непростительных Заклятий, не занималась пытками и не поддерживала Волан-де-Морта.

– Сириус! Какой приятный сюрприз! – Тонкс была искренне рада видеть кузена.

Сестра была одной из тех женщин, кого искренне любил Бродяга. Именно к ней приходил Мародёр за советом и чашкой вкусного чая. Мудрая и рассудительная волшебница, выбравшая счастье вместо крови, была той, кому Сириус доверял больше, чем самому себе. Чьи уютные объятия иногда казались единственным утешением человека, который понимал – каково это, идти по своему пути, оставляя далеко позади желания семьи.

Когда компания, состоящая из Мародёров в неполном составе и Лиры, оказалась в коридоре, из глубин дома раздался детский крик:

– Сириус!

А вскоре появилась и сама обладательница голоса. Нимфадора Тонкс прыгнула на руки Бродяги.

– Так Нимфадора – метаморфор? – спросила Лира у Люпина, наблюдая, как быстро меняется внешность девочки.

Первый образ состоял из ярких волос цвета жевательной резинки, карих глаз и маленького носика. Но стоило Доре увидеть Ремуса, как её волосы сразу сменились на розовые.

– Да, это редкая способность. – кивнул Лунатик.

– Я Тонкс! – мгновенно разозлилась Дора, которая стала похожа на спелый помидор от злости.

– Как бы мы с Тедом не старались, она всё равно не любит своё имя. – развела руками Андромеда. – Вы проходите в комнату, я заварю чай.

Зал дома буквально кричал, что тут живёт ребёнок. Разные книжки и раскраски, плюшевые игрушки и всевозможные мелкие детальки от конструктора были по всему дому. В углу, рядом с детским столиком, стояла ёлка, гирлянды которой ярко мерцали.

В комнату вошла Меда, держа в руках поднос с чашками и небольшой корзинкой с печеньем и конфетами. Вручив каждому кружку горячего чая, хозяйка дома села в продавленное кресло, а Дора сразу же кинулась к ногам матери.

– Хорошо, что зашли. Тед часто отлучается по поводу работы, а я дома одна. – улыбнулась Андромеда, – А ты, Сириус, совсем от рук отбился! Заходи почаще, я же скучаю! – шатенка шутливо хлопнула рукой по плечу Мародёра.

Внезапно Нимфадора встала со своего места. Подойдя к Лире, девочка забралась ей на колени. Ли, понимая, что Дора хочет что-то сказать, наклонилась.

– Скажи, а тебе нравится Ремус?

Остальные были слишком заняты разговором о происходящих событиях в мире, чтобы услышать этот странный вопрос.

– Нет, мне нравится Сириус. – улыбнулась Лира.

– Это хорошо, потому что Ремус нравится мне. Как только я вырасту, сразу выйду за него замуж. – серьёзно сказала Дора, а после улыбнулась и перелезла на колени к Люпину.

Слегка ошарашенная Гриффиндорка посмотрела на Лунатика. Ей было действительно интересно, знал ли друг об этих великих планах. Наверняка догадывался, если судить по бледно–розовым щекам.

–… А кто такая Лили Эванс? – спросила Андромеда после очередного рассказа о школьных шалостях.

– Это самая красивая девушка в мире. Моя девушка. – улыбнулся во все тридцать два зуба Поттер.

– Я что-то не понял. Сохатый, мы же говорим о рыжей занозе в заднице, а не о моей девушке! – деланно нахмурился Бродяга.

Поттер, стремясь защитить свою рыжеволосую красавицу, шутливо повалил друга на пол. Завязалась драка, втянувшая ещё и Лунатика.

Спустя несколько дней после Рождества Лили вернулась к семье. Но даже если её здесь и не было, староста Гриффиндора гордилась бы Джеймсом, с гордостью вышедшем из драки. Пусть даже с фингалом, который совершенно случайно поставил Рем.

Ребятам удалось вернуться домой поздно вечером. Маленькая Тонкс никак не желала отпускать Ремуса и Сириуса. К слову, даже засыпая на руках матери, Нимфадора смогла взять обещание, что Гриффиндорцы придут в гости ещё раз.

Это был последний вечер перед войной. На следующее утро бывший обыкновенный волшебник и нынешний именуемый Волан-де-Мортом объявит свою власть и посеит настоящую смуту.

Комментарий к 23. Последний день перед войной.

https://vk.com/album-180073137_262776638 – ссылка на группу ВКонтакте, где в альбоме можно найти фотографии главных героев.

========== 24. Страх по венам. ==========

– Вы не особенно боитесь.

– Вы не особо пугаете.

Шерлок Холмс.

Поезд Хогвартс–Экспресс мчался вперёд, оставляя позади белые клубы дыма. Он также оставлял за собой Рождество, недолгое время в кругу семьи и друзей и, что самое главное, время спокойствия.

Это было обычное, ничем непримечательное утро. Студенты-волшебники, как обычно, садились в поезд на платформе 9¾. Родители помогали с багажом, обнимали детей и боялись. У каждого были абсолютно разные страхи в жизни, но все они были мамами и папами. А значит, что в одном точно имелось сходство – опасность для любимого ребёнка.

Прошло десять минут с того, как поезд набрал ход, а Лира только добралась до Мародёров, расположившихся в последнем вагоне.

– Всем привет, кого не видела!

Открыв дверцу купе, Гриффиндорка закатила чемодан и зашла сама. Чёрная короткая курточка, изнутри обшитая дорогим мехом, отлично сочеталась с тёплыми ботинками, а плотно обтягивающие джинсы выделяли стройные ножки.

– Ли, помочь? – спросил Джеймс, отложив золотой снитч и встав.

Едва ли Сохатый хотел взять чемодан Лиры, как Сириус крепко ухватил друга за руку и усадил на место, злобно глядя на пришедшую.

– Что ты, Джим! Ей не нужна твоя помощь, есть же Боунс!

– Я больше скажу, Сириус, он и есть, и пить умеет, ибо живой человек. А если ты ревнуешь, то так и скажи. – дерзко ответила Лира.

Она без посторонней помощи убрала чемодан и села рядом с Питером, не смотря на удивлённого брата и злого парня. Шарфик, до этого находившийся на шее, оказался в её руках.

Дело в том, что на платформе троим друзьям встретился Александр Боунс. Она разговорилась с Когтевранцем, сказав Джиму и Сириусу не ждать её. Ни с того ни с сего разозлившийся Бродяга после выместил свой гнев, сильно хлопнув дверцей купе.

– Мне некого ревновать. – просто ответил Сириус.

– А что же ты так завёлся, м? – Лира отбросила вещицу и наклонилась к нему.

– Мне не нравится, когда какой-то упырь трогает моё. – последнее слово красивый Мародёр выделил интонацией.

Гриффиндорка, порядком уставшая от ложных обвинений, вскочила с места. Подобные упрёки со стороны любимого человека подкосили Ли. Да, ревность – частое явление, но Лира никогда не давала повода для недоверия.

– Во–первых, Алекс никакой не упырь! А во–вторых, кто это тут стал твоим, Блэк?

– А он уже Алекс! – Сириус зарычал так правдоподобно, что Питеру захотелось спрятаться.

Ссора могла продолжиться, но вовремя открылась дверь, давая проход Ремусу и Лили, пришедших с собрания. Старосты, услышавшие ссору ещё в коридоре, с вопросом посмотрели на присутствующих, едва войдя.

– Вы чего кричите? – спросил Лунатик.

– Вот именно, вас слышно даже рядом с машинистом! – Лили включила режим старосты, соблюдающей тишину и порядок.

Не дождавшись вразумительного ответа, она села рядом с Джеймсом, скинув сапожки и с удовольствием вытянув ноги. У Гриффиндорки болела голова из-за двадцатиминутной лекции о безопасности и важности соблюдений правил в связи с обстановкой в стране. Джеймс незаметно поцеловал её за ушко, пытаясь расслабить возлюбленную.

– Ещё я буду оправдываться! – с этими словами Лира вылетела из купе, напоследок сверкнув глазами.

Стало тихо. Бродяга демонстративно отвернулся к окну, делая вид, что не замечает взгляды друзей. Джеймс, зная о характере сестры, решил ей дать время успокоиться, а потому начал играть с волосами Эванс. Сама Лили, встревоженная не на шутку, хотела было пойти за подругой, но Ремус оказался быстрее.

– Сиди, Лилз. Я поговорю с ней.

Сириус, злоба которого не утихла, хотел было сказать что-то язвительное Лунатику, но передумал. Не хотел ещё больше накалять обстановку и получить от Джеймса, считавшего друга полным ослом.

Едва Ремус попытался встать с места, как мощный толчок усадил его обратно. Толчок повторился снова, словно кто-то сильно ударил по стенкам поезда, и Хогвартс—Экспресс начал тормозить.

– Почему мы остановились? – испуганно спросил Питер.

– Может, поломка? – неуверенно выдвинул гипотезу Джеймс, поправив очки.

Все хорошие мысли отпали, как только в коридоре, а после и в купе погас свет. Оглушающая тишина воцарилась в поезде. На миг показалось, что кто-то просто выключил звук.

Тишину, словно тонкую бумагу, разрезали крики и ослепляющие вспышки заклинаний.

В коридоре началась суматоха, а совсем рядом полыхнула молния зелёного и красного цвета. Сириус, помнивший заклятие Круциатус с самого детства, опомнился первым. Он открыл было рот, когда в купе залетела перепуганная Алиса Вуд.

– Алиса, что происходит? – Лили вскочила с места, хватая подругу за рукав белоснежного свитера, так похожего на бледное лицо подруги.

– П-Пожиратели Смерти оставили поезд! Они выводят всех наружу, ищат м-маглорожденных-х! – запинаясь от страха, охрипшим и севшим голосом произнесла однокурсница.

Все мгновенно вскочили на ноги, доставая палочки, переглядываясь от страха, придумывая план. Алиса умчалась дальше, чтобы успеть предупредить остальных, оставив дверь открытой. Было видно, как в коридоре началась давка. Кто-то кричал, искал друзей, кто-то плакал, кого-то давили ногами в панике.

Взгляд Сириуса упал на сиденье, где скомканно лежал шарфик кофейного цвета. Лира! Она же вышла! Едва ему пришло это в голову, как Джеймс взглянул на друга, подумав о том же.

– ЛИРА!

– СЕСТРА!

Лили хотела было тоже ринуться на помощь подруге, но была удержана Поттером. Джеймс быстро достал из рюкзака мантию-неведимку и накинул на возлюбленную.

– Что ты делаешь, Джеймс!? У нас нет времени на шутки! – Эванс попыталась освободиться от странной тряпки, но Поттер перехватил её руки.

– Эванс, ты глухая? Они убивают маглов! Ты останешься здесь!

– Но я…

– Ты останешься здесь, Лили! – заорал ей в лицо Сохатый, заставляя замолчать. – Находи остальных маглорожденых и накладывай на них Дезиллюминационные Чары. Послушай, ни в коем случае не выходи из поезда, обещаешь?

– Обещаю. – Лили сглотнула слёзы и накинула капюшон мантии-неведимки.

Было страшно. Безумно страшно.

Когда Пожиратели захватили поезд, Лира переходила в другой вагон. Из-за резкого тормоза двери так сильно шарахнули её по голове, что на миг сознание помутнилось. Она прислонилась к стене в попытке придти в себя, но тщетно.

Как только звёздочки перестали кружиться перед глазами, руку Лиры схватил человек в чёрной мантии и уродливой маске. Слабо сопротивляющуюся Гриффиндорку вывели на улицу и выставили в ряд с однокурсниками. Алая струйка горячей крови стекала по щеке Лиры, и это было единственным, что помогало не отключиться.

В начале колонне, состоящей из плачущих и перепуганных детей и подростков, стояли около десятка человек в масках. Один из них держал листок бумаги, другой чёрный мешок, остальные враждебно направили палочки на студентов.

К каждому подходили и, приставив палочку к горлу, спрашивали имя. Предварительно ребёнок отдавал все имеющиеся деньги и золотые украшения. Большинство ребят уводили сразу же. Группой по семь-десять человек и двумя Пожирателями туда, где разглядеть что-либо было уже невозможно.

Страх когтистой лапой сдавил всё внутри, разливаясь по венам. Из-за паники Лира не могла принять разумное решение. Голова была забита вопросами, а боль притупляла восприятие приосходящего. Что происходит? Почему всех вывели? Что им нужно? Ужасающий ответ пришёл лишь с зелёной вспышкой Авады Кедавры.

Они убивали маглорождённых.

Эти твари абсолютно не обращали внимание на то, что это всего лишь первокурсники, ещё даже не прошедшие распределение. Не думали, что у той девочки была вся жизнь впереди. Пожиратели оказались настолько бесчувственны, что иногда даже мелькали вспышки Круциатуса, как будто смерти было мало. До недавнего времени большинство людей знали о Непростителных Заклятиях только из книжек.

Сильный толчок по плечу вывел Лиру из раздумий. Когда пришёл её черёд, чёрный мешок был полон разных ценностей.

– Имя и фамилия! Деньги и украшения! – приказал грубый голос, хозяин которого во всю пялился на кулон.

Ключик выбился из под свитера, а куртка осталась в купе. Голубые глаза, видневшиеся в прорезях маски, пугали. Стеклянные и бесчувственные, словно мёртвые.

Папа лечит мои разбитые коленки.

– Назовись, идиотка!

Папа присутствует на моём первом матче в Шармбатоне.

– Ты что, оглохла! Я сказал, имя и деньги!

Папа обнимает меня своими сильными руками, обдавая запахом папирос.

Последний подарок от самого близкого человека.

– Пошёл к чёрту.

Сириуса, а за ним и остальных Мародёров, вывели в тот момент, когда к горлу Лиры была прижата палочка. Бродяга сразу же узнал её обладательницу.

Высокая женщина с копной волос, походивших на чёрных змей, и полным отсутствием совести. Она – живой пример безграничного безумия, в котором кроется склонность к садизму, лихорадочная любовь к Повелителю и чистоте крови.

Беллатриса Лестрейндж.

Сириус, Ремус и Джеймс попытались вырваться, но их противники были в два раза выше и сильнее. Их, как и остальных, подвели к колонне, где Мародёры во всю смогли наблюдать разговор. Питер сжался и поник, пока его друзья предпринимали тщетные попытки стряхнуть грязные руки.

– Какая милая девушка! – елейным голосом пропела Белла. – Милочка, мы не встречались с вами раньше? Ваши глаза кажутся мне знакомыми! – Пожирательница убрала палочку от горла Лиры, однако продолжала держать своей когтистой лапой её локоть.

Казалось, Беллатриса не замечала собственного кузена и не реагировала на взгляды остальных Пожирателей. Внезапно её тёмные глаза расширились, а губы вытянулись в мерзкую ухмылку, вызвавшую страх у многих наблюдающих.

– Ты его дочь, верно? – почти шёпотом не то спрашивала, не то утверждала колдунья. – Ричард Слинт – твой отец! – Беллатриса расхохоталась безумным смехом, приводя остальных в недоумение.

Лира понимала, откуда она знает отца. Самые страшные догадки лезли в голову. Отрубленные части тела снова всплыли в памяти, словно это было вчера. Однако закрыть глаза и тем самым проиграть она не смела.

– Знаешь, мы поговорим наедине! Как девчонка с девчонкой! Остальные, продолжайте чистку! – Белла, вновь приставив палочку, вместе с пленницей сделала пару шагов.

– Не смей, Беллатрикс! Не трогай её! – истошно заорали Джеймс и Сириус.

– А, дорогой кузен! – Лестрейндж облизнула губы, глядя на Блэка. – Как там дорогая предательница Андромеда? Не переживай, мой мальчик, мы ещё поговорим!

Поезд.

Лили беспомощно слушала крики друзей. Мэри, не выдержавшая, отошла от окна и посмотрела на подругу, зажавшую руками уши.

– Ох, Лилз. – МакДональд обняла Эванс.

Они успели скрыть многих маглорождённых, но этого всё равно было недостаточно. Разноцветные вспышки не утихали ни на миг. Больше всего пугало то, что преобладал зелёный цвет.

Мэри насчитала семь.

Волосы Беллатрисы необычно контрастировали с белым снегом, а бледная аристократическая кожа ярко выделяла тёмные, почти чёрные глаза. Толкнув Лиру в слякоть от снега, Пожирательница ожидала падения. Однако годы тренировок квиддича сделали своё дело, и Лира сумела устоять на ногах.

– Ты похожа на него. Такая же гордая. – Белла хмыкнула, наблюдая, как девчонка с ненавистью в глазах выпрямилась. – Малышка Ли.

Гриффиндорка вздрогнула. Лишь отец имел право назвать её так. Детское прозвище вызвало мурашки по коже, что не укрылось от довольной Лестрейндж.

– Мне посчастливилось пытать твоего папочку. Он был крепким орешком, но когда мы начали отрывать ему руки-ноги. – Белла на миг мечтательно прикрыла глаза, а потом, словно хищник, больно сдавила руками плечо и шею Лиры. – Знаешь, что этот идиот шептал перед смертью? «Малышка Ли… Ник, Касси…простите меня…» Это было так жалко!

Беллатриса разжала руки и сделала шаг назад, достав из заднего кармана юбки палочку. Лира не успела отдышаться, как Пожирательница ткнула древко меж её ключиц.

– У него в кармане была фотография вашей семейки, нашли при обыске. Такая счастливая семья была! Что же теперь? Твой папочка сдох, я убила его! Я убила Ричарда Слинт! – словно желая, чтобы весь мир узнал, прокричала Белла, смеясь.