Текст книги "Черте что и стремный ангел (СИ)"

Автор книги: Убийца с нежными глазами

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

– А-а-а-а-а-а, – протянул я, хотя не совсем понял, что он имел в виду, – но погоди, как ты можешь писать такие истории, если ты сам не гей?

– Тоже мне, сложности. Да такие истории половина «не геев» пишет, и ничё, нормально. Да что уж теперь, – он махнул рукой, – я и бросил-то это писательство, потому что хотел делом серьёзным заняться. На журфак поступил, думал, что талант у меня. Но в этом мире одного таланта мало, нужны связи и бабло, как у Толика.

– У какого Толика? – переспросил я.

– Так у Бубликова же, мать его за ногу, это ж он меня, скотина такая, во всё это дело с антибожескими документами втянул. Вот и выгребаю теперь: ангелы, демоны, хренотень всякая, морду, вон, разбили. Сам же Толик, выхухоль мудоблядская, ни хрена не смыслит в журналистике, даром, что личность известная, на самом деле ноль без палочки. Все статьи, якобы его, мною написаны, все до единой. А мне с этого что? Жалкие слёзы вместо гонорара? Но Толику бабло не помогло, и связи не спасли. А это потому, что нехрен себя пупом земли считать и бухим за руль садиться, – как-то злорадно закончил журналист и отвернулся. – И вообще, чего это я с тобой разоткровенничался? Мне вон твой ангел челюсть сломал, мне в больницу надо.

Я посмотрел на него и как-то увидел, что челюсть у него не сломана, морда расквашена, да, но кости целы.

– Нет у тебя переломов, – я хотел его обрадовать, но как-то не получилось, потому что он недоверчиво уставился на меня и скептично скривился.

– А ты у нас чё, человек-рентген, блин? Насквозь видишь? Ты мне тут зубы не заговаривай, целитель доморощенный. Мне компенсация положена, за нанесение тяжких телесных. А компенсацию ты мне дашь, потому как ангел твой усвистел в неизвестном направлении.

– В смысле, компенсацию?

– Парень, ты с луны упал? У нас в больничках за спасибо не лечат, бабки нужны.

– А, это, ну это пожалуйста, сколько нужно?

– А я знаю, сколько? Вот сейчас тачку вызову, поедем в травматологию, там и скажут, сколько. Мне лишнего не надо, я не шкура меркантильная, как некоторые.

Мне совсем не улыбалось куда-то ехать, потому что нужно было искать этого Бубликова, у которого, как я понял из услышанной части разговора этого мужика с Абалимом, и были нужные мне документы. Но журналист сказал, что Бубликов попал в аварию, а значит, по идее, он тоже в больнице, а мы туда как раз поедем, следовательно, всё идёт по плану. Вот только, неизвестно, может, у них здесь больница не одна? Надо бы уточнить.

– Послушай, – обратился я к мужику, который уже звонил оператору такси, – а мы в какую больницу поедем? Она одна у вас?

– Не, у нас много, но мы поедем в неотложку, там где травма, все, кто с травмами, туда едут, ну если сами могут, а не могут, так их скорая везёт. А чего спрашиваешь? Там, откуда ты, одна больница, что ли?

– Да просто спросил, – я решил не уточнять, а журналист уже отвлёкся на беседу с оператором.

Через некоторое время мы спустились к ожидающему такси, водитель которого матерился на планшет и нашему появлению не особо обрадовался.

– Куда? – рявкнул он, усаживаясь за руль.

– В травму, – рыкнул в ответ журналист, – а будешь орать на клиентов, то и сам там побываешь в качестве пациента.

– Да я чё? Я ж ничё, – зачастил таксист, трогаясь с места, – это они всё, у-у-у-у, злыдни поганючие, убил бы! – Он кивнул на планшет.

– Кто? – переспросили мы.

– Да эти, мать их, админы херовы! Мне рыбок надо кормить, понимаешь ли, а у них, бля, сервер перегружен! Бесит уже!

– Понятно, – протянул журналист, а я снова подумал о том, что здесь, на земле, все просто какие-то невменяемые.

Подрулив к высокому зданию, таксист высадил нас, потыкал в планшет, снова витиевато выругался и, дав по газам, с визгом покинул парковку. Мы вошли вовнутрь, журналист здесь хорошо ориентировался, поэтому сразу повернул в боковой коридор и остановился у двери с надписью «Приёмный покой». Под дверью на стульях сидело много народу, но не обращая на них внимания, мой спутник толкнул дверь, пытаясь пройти без очереди.

Очередь такая наглость не устроила. Опирающийся на костыль дедуля, сидевший под самой дверью, резко подскочил, преграждая проход своим костылём.

– Куда без очереди? Я инвалид, и то сижу, а ты куда лезешь?

– Да я на работе пострадал, я известный журналист, – завопил мужик, тыча в лицо деду каким-то удостоверением.

– Да мне по барабану! Хоть сам Господь Бог, в очередь иди!

– Ага, ишь, попривыкли лезть везде, – поддержали дедка остальные страждущие, – морду вон наел, да на тебе пахать можно!

– Да я на задании! – вопил журналист, – я пресса! Четвертая власть! Да ещё и пострадавшая.

– Будешь наглеть, ещё больше пострадаешь, – шумела очередь, – сразу в морг отправишься. Мы тут с утра сидим, а он тут явился, понимаешь ли, хрен с баштана.

Дверь открылась и в коридор вышла тётка в белом халате.

– А ну, тихо все! – заорала она. Очередь тот час же затихла. – Разорались, работать не даёте! Соблюдайте тишину, здесь больные люди, между прочим! И я из-за вас ногти криво накрасила!

– Дочка, а когда ж Михал Сергеич-то придёт? – подобострастно улыбаясь тётке в белом халате, спросила какая-то бабулька.

– А я почём знаю? Вот у него и спросите!

– Так нет же его.

– Так ждите! – отрезала тётка и, бахнув дверью, скрылась в кабинете.

– Вот же блин, и врача нет, – уныло протянул журналист, – дайте мне, что ли, верёвку и мыло...

– Повеситься собрался? – живо поинтересовался дедок.

– Нет, бля! – рявкнул журналист, – помоюсь и в Альпы! Что за народ-то такой дикий? Ни хрена не смыслят в аллегориях.

Вот с этим я был полностью согласен – дикий народ, это точно. Тем временем, журналист выбрался из ожидающей толпы и стал набирать какой-то номер на телефоне.

–Чё делаешь? – спросил я.

– А не видно? Бен Ладену звоню, чтоб взорвал к чёртовой бабушке всю эту богадельню! – но глядя на мою недоумённую физиономию, журналист вздохнул и добавил. – Связи подсуечу, достало меня здесь всё, пойдём вон, на кушетке посидим, пока перезвонят мне.

– Слушай, а Бубликова твоего тоже сюда привозили?

– Ага, – кивнул тот, слушая, что говорят ему в телефоне, – всех ургентных сюда сразу свозят. Ну вот, блин, полчаса ждать, как минимум.

– Так может, пока ждём, сходим поищем, где он тут лежит? – моё терпение заканчивалось, уж очень негативно на меня действовала окружающая обстановка.

– Кого поищем?

– Бубликова.

– Да Бог с тобой, чего его искать-то, акстись, милай, туда, где он, я ни за какие коврижки не пойду.

– А где же он?

– Там, – журналист неопределённо тыкнул куда-то пальцем, и устало облокотился на стену, прикрыв глаза.

– Тебе надо, ты и ищи. Деньги давай на снимки и лечение и ищи.

– Так мы ж не знаем, сколько?

– Тыщу давай, не ошибёшься.

Я вытащил из кармана скомканные бумажки, при виде которых у бедняги глаза на лоб полезли.

– Откуда?

– Что?

– Столько бабла у тебя откуда?

– Так отец дал.

– Ясно, – скривился журналист, – мальчики-мажоры ебутся в помидоры... и о деньги твои пачкаться неохота, но с тебя не убудет, а мне для здоровья нужно.

Отполовинив у меня кучу фантиков, он снова опёрся на стену и прикрыл глаза. Постояв пару минут и уяснив, что ничего более я от него не добьюсь, я решил сам разыскать этого Бубликова.

Разумно прикинув, что спрашивать лучше у работающих здесь, чем посетителей, я двинулся по больнице искать персонал в белых халатах. Из попавшихся мне, о таком пациенте никто ничего не знал. Каждый посылал меня то в одно отделение, то в другое, то в регистратуру, то в окно справок, то на хер. Но на хер я не пошёл, ибо Абалима по близости не наблюдалось, а на какие-то другие херы меня не тянуло.

Замотавшись таскаться по бесконечным коридорам, я решил передохнуть. Для этого хотел выйти на улицу и присесть на лавочку, которую заметил у входа, ещё когда мы только приехали сюда. Пробираясь в сторону выхода, я пропустил пожилую бабульку со шваброй, которая мыла коридор. Зря я это сделал, потому как в следующую секунду, поскользнувшись на мокром полу, я проехал, как на катке, пару метров, врезавшись головой в одну из дверей.

От удара дверь открылась, а на голову мне упала табличка: «Зав. отделением Драбаданов М.С.» Из кабинета, куда я влетел до половины, на меня смотрел здоровенный мужик в синем костюме с закатанными рукавами.

– Чё надо? – грозно рыкнул он.

– А Бубликов...

– Ну, охренеть, – прервал меня этот гориллообразный индивидуум, – ну, молодёжь, ни стыда, ни совести, ничего лишнего. Ты мне зачем имущество портишь? Бубликов ему, голодный, что ли? Нет у меня бубликов, рогалики есть, пойдёт?

– Да нет, мне не просто бубликов, мне Бубликов Анатолий.

– Именные бублики? Парень, ты из психиатрического что ли?

– Нет, из Ада! – рявкнул я в ответ, потому что уже не было никаких сил доказывать что-то этим тупым, и я надеялся, хотя бы, напугать.

– А, ну я так и понял, ща, погоди, посиди, я позвоню, будут тебе и бублики, и рогалики, и Анатолии, и какие хочешь.

– Да мне один нужен, – уже чуть ли не плакал я, – Бубликов Анатолий Иванович, у вас лежал, после ДТП.

– А, этот, так сразу бы и сказал. Поздно спохватился ты парень, в морге он, Бубликов твой.

– А морг где?

– А вот выйдешь из здания и в глубину территории вдоль заборчика иди, там увидишь одноэтажное кирпичное здание, вот и морг тебе.

– Спасибо, – я поднялся с пола и положил табличку на край стола, – извините за это, я случайно.

– Да ладно, чё уж там, – подобрел заведующий, – тебе спасибо, что не стал мозг выносить, отчего у нас люди умирают.

– А что, часто умирают?

– Почему часто? Один раз всего, ладно, иди уж, мне вон ещё целый коридор принимать, помимо блатных без очереди. Давай-давай, двигай.

Я и двинул. Осталось теперь только найти морг, поговорить с Бубликовым и, считай, часть дела сделана. Кирпичное здание я нашёл довольно быстро. На двери висела записка «Ушли в лабораторию». Толкнув неожиданно поддавшуюся дверь, я вошёл. Небольшая комнатка, дальше ещё одна, чуть дальше зал со столом по центру, а за ним виднелась ещё одна, металлическая, дверь. Эта дверь была заперта, но на гвозде, торчавшем в стене рядом, висела связка ключей.

Подобрав ключ и отперев дверь, я вошёл в тёмную комнату, со стоявшими по периметру каталками. Здесь было невыносимо холодно. Казалось, что на ресницах застыл иней, а изо рта, с дыханием, вырывались клубы пара. На каталках лежали люди, у каждого на пальце висела бирка с именем и фамилией. М-да, ситуация, кто ж знал, что они мёртвые? И вот как я теперь узнаю, где этот Бубликов документы дел?

Я стоял как раз напротив его тела. Подчиняясь какому-то наитию, подошёл поближе и положил руки на его голову. Со мной что-то происходило, что именно, понять я не мог. Я словно впал в некий транс. Спустя какое-то время, покойник зашевелился и сел на каталке, ошарашено осматриваясь по сторонам.

– Ебать ту Люсю, где я, мать вашу в рот мне ноги головой о батарею?

– Бубликов? – спросил я, – Анатолий Иванович?

– Бубликов, бля, Бубликов! Какого хуя ты меня сюда притаскал, гамадрил тупоголовый? Там такие тёлки, одной я почти засадил, а ты? Сунь взад, немедленно!

– Кому сунуть? – опешил я.

– Не кому, бля, а куда! Верни меня обратно, мать твою, я в сауне культурно отдыхал, девочки, то – сё. Бизнес решал, да я, бля, с такими охуенными пацанами познакомился, уже вопросы перетерли, по баблу потрещать собрались, а ты, бля, ты чё творишь? Ты мне неустойку, мать твою, оплатишь! Да я там с самим Сатаной, между прочим, бухал!

– Сам Сатана, между прочим, мой отец! – не выдержал я, – давай говори, где документы дел!

– Какие документы? Вот что вам всем неймётся с документами этими? Сам Дьявол спрашивал, ты вот теперь, совсем ёбнулись. Ну, я по пьяни Дьяволу-то всё равно растрепал, коль ты сын, так и быть, и тебе скажу, но ты меня чтоб обратно вернул, слышь?

– Ну хорошо, если ты так просишь, а чем тебя жизнь-то не устраивает?

– А что хорошего? Вчера – жопа, сегодня – жопа, завтра – жопа, и вот нахуя мне такая стабильность? И потом, у всех жизнь как жизнь, зебра, в полосочку, чёрненький – беленький, всё красиво, а у меня, бля, даже не зебра, а какой-то ебанутый леопард!

– Хорошо-хорошо, если ты так настаиваешь, верну тебя обратно, раз так плохо тебе здесь живётся. Ты, главное, скажи, документы где?

– Так у заказчика же, на вот, – он протянул мне мобильный, – там навигатор, в нём адресок заказчика забит. Ему и отдал, с ним и бухал, а потом домой ехал и не доехал. Всё, я свою часть уговора выполнил, теперь ты выполняй. Возвращай меня в Ад, меня там пацаны ждут, и Дьявол.

– Да-да, вали уже, мы здесь сами разберёмся, – послышался ещё чей-то тонкий голосок.

Обернувшись, я заметил странного парня, сидящего на соседней каталке с поджатыми ногами. Невысокий, щуплый, одет в непонятные клетчатые штаны и чёрные кеды с розовыми шнурками. Чёрную футболку украшал рисунок в виде разбитого сердца. Пол-лица парня закрывала чёрная густая челка, в губе и ухе поблескивали колечки пирсинга. Один глаз, который не закрывала чёлка, был обведен чёрным цветом. В руках он крутил лезвие бритвы, позвякивая множеством браслетов на запястьях.

– Ты кто? – уставившись на это «чудо», протянул я.

– Смерть я, – передёрнул плечом пацанчик, – незаметно?

– Да не очень как-то... А где ж коса?

– Чувак, ты с прошлого века? С косой не модно рассекать уже. И потом, у меня в клиентах одни эмари остались, вот и приходится, так сказать, внедряться в массы, плакать учиться, страдать, бля, – он всхлипнул, – ну а что? Никто умирать не собирается, все надо мной ржут только, на днях вообще побили. – Он откинул чёлку и под глазом я увидел огромный синяк. – Видал? Невозможно, блин, работать, все бессмертные какие-то. А у меня план, между прочим, и отчёт квартальный. С этим мне вообще повезло, сам откинуться хочет, так что давай, вали уже, не порти статистику.

– Ну, лады, удачи тебе, – я кивнул парню и направился к выходу, сжимая в руках мобилу с заветным адресом, – и тебе тогда, – глянув в сторону бывшего трупа, – привет папику передай.

Оставив этих двоих разбираться со статистикой, я вышел из морга и, решив больше не рисковать, подумал о том, что по данному мне адресу лучше добраться на такси. Жаль только, что не знаю, как это самое такси вызвать. Ладно, разберёмся, сейчас главное – свалить подальше от этой чумовой больницы.

Выйдя за территорию, я осмотрелся по сторонам. Уже темнело, местность незнакомая, куда идти – непонятно. Решив посмотреть в мобилке Бубликова, вдруг у него забит в памяти телефона номер такси, я принялся листать контакты. Куча имён, какие-то непонятные сокращения, крыша, рубероид... хм, как этим-то можно звонить? Автосалон херовый, Ад, Дилеры... Так, стоп, Ад? У него прямая связь с моим отцом? Офигеть, вот мне повезло. Радуясь, что могу связаться с родителем и спросить совета, я нажал на копку позвонить напротив контакта Ад. Через несколько гудков я чуть не оглох от визгливого голоса.

– Ты мне какого хера звонишь, блядун ты грёбаный! Алкоголик несчастный! – голос заходился истеричными нотами, – И с того света уже достаешь! Не сдохнешь никак? Чтоб тебя бешеная собака отодрала! Чтоб у тебя член отсох! Чтоб тебя...

Дальше я слушать не стал, хоть и не мне были адресованы все эти проклятия, но всё равно было как-то неуютно. Потому быстро отключившись, я стал дальше перелистывать контакты.

– Слышь, дай мобилу позвонить, – услышал я рядом с собой, вздрогнув от неожиданности и чуть не выронив телефон.

Меня обступили трое парней, примерно моего возраста, может, чуть постарше, но физически покрепче, однозначно. Один из них сейчас и обращался ко мне, картинно сплёвывая на асфальт сквозь зубы.

– И бабосы гони, а то звонки дорогие, – подхватил второй.

– А семки есть? – включился третий, но тут же, со словами «туфту гонишь», получил подзатыльник от первого.

И почему мне показалось, что они хотят не просто позвонить? Вот прямо как чувство какое-то было. Опасности. Да и потом, телефон я им отдать никак не могу, там адрес, от которого зависит многое.

– Не, ребят, я не могу, – начал я, но меня перебили.

– Слышь, ты, сявка доходяжная, мобилу гони, быра, а то по асфальту тя раскатаем.

Блин, ну сплошные проблемы у меня на этой земле, ну как так жить? Бесит уже. В конце концов, сын Дьявола я или нет? Сейчас устрою этим малолеткам оборзевшим геену огненную.

Сконцентрировавшись, я вытянул вперёд руки, посылая в них всю энергию. Ладони засветились голубоватым светом.

– Епт, ты гля, чё творит, – пробубнел один из троицы, который о семках спрашивал, – фокусник, что ли?

Не обращая на него внимания, я продолжал нагнетать энергию. Когда почувствовал её предел, отпустил. Из ладоней полился осязаемый свет, превращаясь в радугу и порхающих бабочек. Ну, вот что за блядство такое? Где моё всепожирающее пламя? Почему вместо того, что нужно, получается какая-то сопливая хуйня!?

– А ты всё развлекаешься? – странно знакомый голос сзади прервал процесс размножения бабочек.

Остатки радуги зависли в воздухе. Парни переглядывались между собой, а сзади меня стоял Пал Палыч, старый знакомый из ментовки, который меня тоже о документах расспрашивал. Одна из бабочек, подлетев к Палычу, неожиданно села ему прямо на макушку. Пацаны заржали, а один из них сказал:

– А те идёт, Палыч.

– Поговори мне ещё, Залупенко, сразу вслед за своим обдолбанным братцем на кичу поедешь. Херли тут забыли?

– Палыч, да не кипишуй, чё ты? Вот, кореша встретили, потрендеть остановились...

– Знаю я твоё потрендеть, – прервал его Палыч, – допрыгаешься ты, Залупенко, ох, и допрыгаешься. Так, съебнули быстро, пока я добрый!

Парней и след простыл, а я стоял и смотрел на неожиданного спасителя, толком не определившись, доверять ему или, всё же, пока не стоит.

– Слышь, ты это... помоги, а? – вдруг попросил тот, – я в гости, блин, собрался, а бухла купить не за что. У меня вот минералка есть, преврати в вино, а?

Выполнив его просьбу, я в ответ попросил его помочь мне найти такси. Тормознув первую проезжающую машину и сунув водиле под нос удостоверение, Палыч сказал:

– Лезь в машину, этот довезёт, я сказал, что ты стажёр на задании, так что всё путём. И это... спасибо.

– И вам спасибо, – улыбнулся я, забираясь в салон старой иномарки, – мне вот по этому адресу, пожалуйста.

Домчав меня до шикарного особняка, водитель пожелал удачи в выполнении задания, отказался брать деньги и благополучно уехал, оставив меня у входа. Подойдя к калитке, я нажал на ручку. Заперто. Что ж, похоже, на сегодня мой лимит открытых дверей исчерпан. В голове неожиданно появилась мысль: «Стучите и вам откроют». А что? Тоже вариант. Я нажал на кнопку звонка и, в ожидании, прислонился плечом к воротам. Ждал я недолго, чуть скрипнув, ворота открылись, пропуская меня в широкий двор. У входа в дом, улыбаясь, стоял Тениус.

– Братишка! – закричал я, – ты вернулся! Как же я рад тебя видеть! А я здесь, со мной тут такое происходило! Отец дал задание...

– Да я знаю, Варфи, – Тениус обнял меня, увлекая в дом, – пойдём, папа тоже здесь, собрал семью на земле. Я уже в курсе о происшедшем, да я и раньше знал, работал над этим вопросом. Но ты молодчина, всё правильно сделал. Сейчас мы все вместе дождёмся этого психа, который всё эту беду наворотил, заберём документы и отправимся домой. Точнее, вы с отцом в Ад, а я останусь здесь, дальше нести свою нелегкую службу на страже интересов Зла. Пойдём, дорогой, перекусишь с дороги, пока ждать будем, отдохнешь.

Мы прошли в огромный зал, в центре которого стоял стол, уставленный всевозможными блюдами и напитками. Во главе стола, улыбаясь, сидел отец.

– Здравствуй, сынок, – проговорил Танатос, увидев меня, – ты у меня молодец, почти всё сам сделал. Но Тениус, оказывается, раньше знал обо всём, просто не хотел нас тревожить понапрасну.

– Тениус времени зря не теряет, – ухмыльнулся братец, – что бы о нём не думали. Да, я ещё раньше узнал обо всей этой делюге с поддельными документами. Вышел на заказчика, даже втёрся к нему в доверие. Стал лучшим другом, можно сказать. И вот теперь мы все вместе его и подождём.

– Пап, а ты-то здесь зачем? – поинтересовался я у отца.

– Да вот, сынок, хотел лично убедиться в том, что всё прошло успешно, ну и Тениус позвал, говорит, на земле коньяк лучше, – на последней фразе отец слегка замялся, – но я не только из-за коньяка, не думай. Давно я не поднимался на поверхность, здесь всё так изменилось...

– А было иначе? – мой вопрос послужил началом разговора, в котором Танатос рассказывал о том, как было на земле раньше, что изменилось, а я, в свою очередь, выкладывал им с братом свои мытарства.

Рассказал обо всём, опуская лишь свои чувства к Абалиму. Не нужно оно им, а тем более отцу. Может быть, брату и расскажу попозже, наедине, спрошу совета, но сначала нужно закончить с делом. И где этот полумафиозный бизнесмен, который заказчик наших проблем, подевался? Мы здесь, понимаешь ли, победу празднуем, а его всё нет и нет. А вдруг он совсем не придёт? И получится, что флаг отобрали, а победы не было. Точнее, наоборот, победа, вроде как и есть, а вот злосчастный стяг, в виде тех самых документов, канет в небытие.

А мы всё празднуем, а папик всё пьянее, уже вошёл в состояние почти что анабиоза, даже мне, и то налили, как особо отличившемуся. Похоже, что всем, кроме меня, уже пофиг и на заказчика, и на эти бумажки. Разговоры крутятся вокруг абсолютно других тем и, как это всегда бывает, скатились до уровня, когда начинают меряться, у кого больше по всем параметрам. Тениус пытается задавить папашу интеллектом, доказывая, что счастье в мозгах, а Танатос уже чуть ли не машет перед носом своим хером, пытаясь опровергнуть оппонента. Почему-то мне стало дико смешно, я попытался что-то сказать, в ответ на особо откровенное папашкино движение, но язык не слушался. Веки отяжелели, перед глазами расплывались предметы, а затем всё резко потухло. Гул в ушах нарастал, пока не превратился в оглушительный звон. А дальше я ничего не помню. Вообще.

Когда я открыл глаза, подумал, что ослеп. Кромешная тьма и тишина пугала. И ещё я не чувствовал рук, только боль в плечевых суставах. Шевельнув верхними конечностями, я услышал непонятный лязг металла. А после почувствовал, как миллиарды иголок вонзились в мои руки от плеч до запястий. Пальцы оставались онемевшими. Глаза немного привыкли к темноте, и я уже различал очертания предметов. Задрав голову кверху, я рассмотрел цепи, уходящие куда-то к потолку, к которым и были прикованы мои руки. Мне стало страшно. Дико страшно. Хотелось орать, а ещё в туалет.

Внезапная мысль резанула ножом по сознанию – что случилось с отцом и братом? Почему-то, я был уверен, что моё нынешнее положение – дело рук того самого заказчика, которого мы ждали. Но как один человек, пусть даже и насквозь бандитский, смог управиться с тремя демонами, один из которых сам Сатана? Вот этого я понять никак не мог. Соображалось туго, потому что голова была ещё тяжёлой. Так хреново мне не было даже после того, как я перебрал абсента. Накатывала тошнота, а ощущение во рту кошачьих отходов добавляло разнообразия в, и так паскудные, ощущения.

Резко вспыхнувший свет долбанул по глазам и, непроизвольно, я зажмурился. Осторожно приоткрыв глаза, я увидел стоявшего напротив меня брата.

– Тениус, – обрадовано завопил я, – я знал, что с тобой он не справится! Выпусти меня скорее, я рук не чувствую и в туалет дико хочется. Тениус! Да ты что, оглох, что ли?

– Не ори, – поморщился брат, – гавно коньяк на земле, всё же, ну да ладно.

– Тениус, у тебя нет ключей, чтоб меня вытащить? Может отпилим чем-то, а? – жалобно протянул я, потому как терпеть уже не мог совсем.

– Отпилим, – протянул брат, – разве что, твои руки. Варфи, я знал, что ты тупой, но не до такой же степени! Ты что, так до сих пор ничего и не понял?

– А что я должен понимать? – удивлённо переспросил я, – ты меня собираешься снимать отсюда? Я...

– Нет!!!

– Я в туалет... как нет?

– Варфи, ты подохнешь здесь, так понятнее? Но прежде, чем ты подохнешь, я кое-что тебе расскажу. И покажу, может быть. Скорее всего, покажу, потому как корчить из себя любящего братца у меня уже нет никаких сил.

– Ты... ты же не хочешь сказать, что...

– Именно это я и хочу сказать! Достали вы меня уже! Всё ваше дебильное семейство во главе с дегенератом папашей и его недоразвитым сыном. И эту тупость хотели сделать наследником Сатаны? Это чмо пассивное должно было управлять Тёмным царством? Я не поверил сразу, ибо место наследника по праву принадлежало мне! Как старшему и более опытному. Но, видите ли, во мне недостаточно дьявольской крови. Что же, теперь, за неимением тупицы с её достаточным количеством, придётся принять меня таким, каков я есть. Но мне нахрен не упал ваш Ад, с его идиотскими правилами и тупым противотоянием с Раем. Мне и здесь, на земле, неплохо. А скоро станет ещё лучше, когда я полностью уничтожу и Ад, и Рай.

Я слушал и не мог понять, что происходит? Почему Тениус, мой дорогой брат, тот, кому я доверял свои секреты, теперь вот так вот себя ведёт? А тот продолжал:

– Вся эта лажа с документами – моих рук дело. Это я заказчик и никакого друга-бизнесмена у меня нет, и не было никогда. Это мой дом, точнее, один из домов, принадлежащих мне. А скоро мне станет принадлежать весь мир. То, что эта утка, – он потряс перед моим носом папкой с документами, – завтра попадёт на телевидение, это ерунда. Ты не знаешь всех масштабов. Я создал вакцину бессмертия. И я продаю её тем, кто может её купить, за бешеные бабки. Но эти идиоты не знают, что обретя бессмертие, они теряют свою душу. Она просто исчезает, растворяется. Побочный эффект.

Он захохотал. Сейчас он смеялся, как сумасшедший, а может и был таковым.

– Тениус, зачем тебе это?

– Зачем? Ты не понимаешь, тебе с самого рождения преподносилось всё на блюдечке с голубой каёмочкой, а я должен был добиваться всего сам. И я добился! Я! Я стану единовластным правителем всех миров, а ваши службы мне и на хрен не упали. Люди станут бездушными. Их уже половина таких. И вы ничего не сможете предпринять, захиреете, станете бомжами, а после вымрете, как динозавры. Ведь притока свежих душ не будет. Он уже иссяк, и с каждым днем ручеек пересыхает ещё больше. Они все будут работать на меня. Здесь, везде, я буду решать, жить им или умереть.

– Погоди, – не знаю, зачем я полез в полемику с ним, но меня самого заинтересовал этот план, и я пытался найти в нём слабые места. – Не все же могут купить эту твою... вакцину. И потом, если никто не умрёт, то произойдёт это, как его? Перенаселение, и тогда элементарно не хватит на всех земных ресурсов...

– Ты тупой идиот, Варфи. Во-первых, я не ограничусь землёй, во-вторых, когда народу станет слишком много, под видом вакцины бессмертия я подсуну им вакцину смерти, которая также уничтожает душу. А к тем, кто купить не сможет, вакцина смерти попадёт в виде добровольных пожертвований с едой, лекарствами, водой и прочей хернёй. Механизм продуман и отточен до миллиметра. Единственное, эта зараза не берёт тех, у кого течёт дьявольская кровь. Но не берёт в терапевтической дозировке, – он снова захохотал, – а вот при передозе и достаточном времени – возьмёт всех. Танатос уже получил свою дозу вместе с коньяком. Ты получишь сейчас. Спасти тебя может только тот, в чьих жилах достаточно крови Сатаны или Ангел, что удивительно, но, бляха, это ещё один побочный эффект. Я спасать тебя не стану, Танатос тоже, наш папаня в полном коматозе и надёжном месте. Бабка с твоей мамашей не в курсах, так что всё, мой милый братик, пиздец котёнку.

– А сколько времени нужно, чтобы она подействовала? – осторожно спросил я, надеясь, что, может быть, меня разыщет Абалим, ведь Ангел может вернуть меня к жизни.

– Час, может два, а может и сутки, – ответил Тениус, – ещё не проверял, но на своего трахаря можешь не рассчитывать, он тебе не поможет.

Моё сердце гулко трепыхнулось и упало куда-то вниз.

– Ты... ты его... тоже?

– Нет, – разочаровано протянул Тениус, – на тот момент у меня партия закончилась, но поверь мне, спасать тебя он не будет, он сам жаждет твоей крови.

– Почему? Неужели из-за тех слов, что я сказал...

– Хочешь знать почему? – расхохотался брат, – ладно уж, перед смертью должно выполняться последнее желание. Смотри.

Он сложил на груди руки, что-то зашептал, крутнулся на месте и передо мной стоял, улыбаясь... Абалим.

– Аби... – прошептал я.

Но с Ангелом что-то творилось невообразимое. Он задёргался из стороны в сторону, закрутился на месте. Не понял, он мне что, брейк тут танцевать собрался? И как он появился? Куда пропал Тениус? Но в тот же момент я заорал от неожиданности, когда Абалим превратился в меня самого. А после снова принял облик Тениуса.

– Ну, как тебе трансформации? – усмехнулся тяжело дышащий демон, – фак, энергии эти все переодевалки отнимают, пипец сколько. Короче, Варфи, я в твоём облике почти что трахнул твоего Абалима, хер его знает, как ему удалось улизнуть, видать, я что-то не учёл, вознёсся, божья гадость. Но поверь мне, он на тебя дико зол, что ты позволил себе отпиздить его в этом самом подвале и хотел поиметь. Так что, с той стороны помощи можешь не ждать. А его папаня тем более тебе помогать не станет, даже если и подсматривает сейчас за нами, вуайерист проклятый.

Он погрозил кулаком куда-то в потолок, а после приблизился ко мне, держа в руке шприц с мутной жидкостью.

– Смотри, несостоявшийся наследник Князя Тьмы, вот здесь, – он стряхнул шприц в руках, – твоя смерть. Пиздёж, что Демоны и Ангелы бессмертны. Доказано мной. Ладно, хватит лирики, пора кончать, хотя я бы не отказался кончить с тобой в несколько ином роде. Давно ты меня заводишь, ты и твоя пассивность. Вот так бы и выдрал тебя, как того чмыря, когда ты наткнулся на нас под лестницей. Когда я драл его, я представлял тебя.

Он придвинулся вплотную и положил руку на мой член под джинсами, затем сжал, не давая отодвинуться, шевельнуться. Бля, даже смерть меня не пугала так, как осознание того, что он может со мной сотворить, зная его предпочтения. Его рука поползла дальше, а стальные пальцы сжали яйца. Я аж заскулил от боли, так он сжимал, а сомнений в том, что я вообще сейчас обоссусь, даже не оставалось. И хорошо, если только это. В страхе я закрыл глаза, но почувствовал, что пальцы Тениуса разжались. Чуть отодвинувшись, он воткнул иглу мне в плечо.

– Жаль, нет у меня на это времени, – разочаровано выдохнул Тениус, – так и помрёшь, не вкусив прелестей жёсткого секса. Вот же блядская спешка, но на этой земле иначе никак не получается. Ну, да ладно, оторвусь потом на ком-нибудь. Прощай братуха, зря ты вообще родился.