Текст книги "Черте что и стремный ангел (СИ)"

Автор книги: Убийца с нежными глазами

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

– Чего?!

– Того! Я сказал, ты – сделал. Все, свободен.

Я гневно топнул ногой, нацепил черные очки на глаза и, с силой грюкнув дверью, пошел к себе в комнату. Там меня ждал мой единственный верный мне друг Раф, который облизал меня с ног до головы, прыгая на руки.

– Раф, не сейчас, я думаю, как пробраться в нейтральный мир. Сегодня там будет туса века, и я должен сто процентов туда попасть. Вот только как, если Отец приказал бабке следить за тем, чтобы я все время находился у себя в комнате?

Я сел на кровать и стал усиленно думать, чего бы такого наколдовать. Хорошо, что никто не знал об этих моих способностях к странным штучкам и колдовству, а то давно бы отправили в исправительный лагерь.

Сидел я в раздумьях где-то целых полминуты, когда внезапно радостно подскочил с кровати и понесся к своему столу.

– Так, так, где-то тут видел, где же оно? – бормотал я, шарясь по тумбочкам своего стола. – Вот оно, вот!

Я извлек небольшой мешочек, из которого вывалил на ладонь засохшую лапку курицы, хвост саламандры и порошок тарантула, не успевшего завершить свой коитус за полторы секунды до смерти. Думаете, самым сложным было достать этого жука или заставить его совершать коитус? Та фиг там! Самым сложным было найти лапку курицы, потому что всех курей давно перерезали на пир, по случаю моего дня рождения. Но у меня есть связи, и лапку мне достали местные барыги, у которых был налажен трафик с самой земли.

Быстренько выкинув цветок из глиняного вазона в виде чаши, я все это свалил туда и стал растирать в порошок. Пропотелся я конкретно, но нужной консистенции мне все-таки достигнуть удалось. Довольно посмотрев на плоды своей работы, я внезапно охнул и шлепнул ладонью себя по лбу.

– Перо, перо ангела, где же его взять?.. Эм, Абалим, ты тормоз... – обозвал я себя, и тут же выдернул белое перо у себя из крыла. Сотворив в воздухе небольшой огонек, я тут же сжёг его, а пепел добавил туда же, в глиняную миску. Налив немного воды, я все это снова перемешал, превращая в однородную массу и бурча несложные заклинания, а потом вылил полученную жидкость в стеклянный пузырек.

– Ну что, Раф, должно получиться, – злостно захихикал я и, открыв пасть собаке, капнул туда пару капель этой мути.

Долго ждать не пришлось, уже через пять минут, пройдя все метаморфозы, хруст, рыки и вскрики, передо мной предстала точная моя копия. – Супер! Вот это да.

Я обошел себя, или его, вокруг, даже потрогал везде, поражаясь все-таки, качеству своей работы и, довольный, похлопал близнеца по плечу.

– Короче, сиди здесь, никуда не выходи. Будешь мной.

– Гав! – тявкнуло человеческим голосом это чудо, от чего меня перекосило. – Мдэ, надо будет доработать. А пока рот не раскрывай, сиди тихо, а лучше спи. Зайдут проверить, а я тут, прилежно сижу, думаю о своём поведении.

Хохотнув, я накинул на себя белый плащ, голову накрыл капюшоном и быстро выбежал из своей комнаты. Каких-то полчаса по задворкам Рая, диким корчам, и вот я уже в нейтральном мире. “Замогилье” встречает меня толпами народа, гремящей музыкой и радостными воплями.

– Заждались, ох заждались! Где шлялся-то, Абалимчик? Туса во всем соку, а ты опаздываешь! – провопил Кадиэль, пытаясь перекричать музыку и хлопая меня по плечу.

Еще тот придурок, скажу я вам, тоже ангельское отродье, да только его воспитатели всякой херней мозг ему не засоряют. Продвинутые родители, не то, что у меня, туда нельзя, сюда нельзя.

– Да по делам бегал, по делишечкам. Трицепсы, бицепсы качал, и все такое...

– Ууу, крутой ты чувак.

Даже не помню, сколько я выпил, сколько танцевал и зажимался с цыпочками, которые мне успели поднадоесть, пока не увидел “это”. Я даже застыл, разглядывая новое лицо в этом клубе, а поверьте, я знал тут всех. Новички сюда заходили крайне редко, либо только с кем-то из уже побывавших здесь. Но этот экземпляр был тут сам и, видать, первый раз, так как все разглядывал с открытым ртом.

Не знаю даже, что меня привлекло в этом несуразном парнишке, явно из низшего мира, но, наверное, я запал на его милую мордашку. Ну, а что, мальчиками я тоже не брезговал, особенно такими хорошенькими.

Взяв два стакана с алкоголем в руки, я тут же, пробиваясь через толпу, подкатил к пареньку и протянул ему стакан.

– Привет, новенький. Я Абалим, а ты у нас кто? – мой взгляд уже оценивал его “филейную часть”, которая была очень даже ничего.

Может, ему пилюлю счастья подсунуть, чтобы немного расслабился, а то духом чую, скованный какой-то. А так расслабится, и тогда можно будет поговорить с ним по-взрослому.

====== Демон “Ужасы любви или снять за 60 секунд” ======

Собираясь на первый в жизни серьёзный выход в свет, я находился в неком возбужденно-приподнятом настроении. Почему-то мне казалось, что там со мной обязательно что-то произойдёт, что-то очень хорошее. Мне очень хотелось переодеться во что-то супер-гламурное, чтобы при моём виде все выпали в осадок, но не хотелось терять время. Я и так круче всех, мне всегда это моя бабуля говорит. Она постоянно твердит мне о моём особенном положении. Это благодаря ей я даже хвоста своего стесняться перестал. А чего стесняться? Того, что он у меня не такой, как у всех? Так и я не такой, как все, я – избранный. Понятное дело, что и отличаться от всех должен.

Да и потом, на мне и так брендовые шмотки. Между прочим, самим Карденом пошиты. Это на земле все думают, что носят одежду творения рук великих кутюрье, ага, сейчас. Все кутюрье уже давным-давно нам души свои продали, на нас же и работают. Правда, они ещё не знают, что попав к нам, им придётся шить семейные трусы на местной захолустной фабрике, но на то это и Ад.

А пока все их эксклюзивы попадают к нашим. На земле же довольствуются китайским ширпотребом, отдавая за этот хлам бешеные деньги и считая, что носят творения высокой моды. Не, сам Карден всё же что-то предполагает эдакое, хитрый дедуган, потому и старается, обеспечивая весь Ад по высшему разряду. Но в договоре, который все эти создатели гламура подписывали с моим старшим братом Тениусом, всё чётко прописано. Так что, шить ему после смерти семейки, которые будут экспортироваться на землю, надо же и китайским работникам что-то носить.

К слову, Тениус не совсем мне брат. Ну, разве что по отцу. Бабуля говорила, что когда-то давно, мой папаша согрешил с какой-то землянкой и тогда появился Тениус. По началу, его мать не хотела отдавать сына отцу, но Танатос настоял. Дитя вырастили в Аду, а после он стал спец-агентом на земле, ему так сподручнее было, и среда знакома. Договора на приобретение душ, коллекторские фирмы, которые выбивают долги по просроченным договорам, в общем, нехилая помощь папику с привлечением свежих душ. Делал он для нас очень многое, но бабуле всё равно не нравился. Она считала, что истинным наследником должен стать только я, и никто другой. Но Тениус и не претендовал, ему и на земле неплохо.

Хоть бабушка и не любила моего братца, я его просто обожал, и всегда радовался каждому его приезду. Он многое мне рассказывал и показывал. Благодаря ему я научился играть в карты, это он надоумил меня добавить себе немного брутальности и сделать пару татуировок. Правда, то, что я сделал, ему не особо понравилось, но он никогда не сердился на меня долго. А мне нравилось – с плеча, вдоль позвоночника, опускалось множество небольших звездочек, на левой руке наш символ, а на правой – рыбный скелет. Не, вот на счёт символа и скелета Тениус меня даже похвалил, а вот звездочки мои ему не понравились. Но, как я уже сказал, долго он не сердился. Интересно, где он сейчас? С самого утра его не видел.

Размышляя о том, куда пропал Тениус, я шёл по извилистым коридорам замка, направляясь к выходу за пределы. Очень хотелось увидеть братца и похвастаться тем, что я иду на мега-тусу, чтоб перестал уже видеть во мне несмышлёныша. Но, к моему разочарованию, его нигде не было. Не мог же он вернуться на землю, не попрощавшись со мной?

Спускаясь по лестнице, я услышал какой-то шум, непонятную возню и звуки под ней. Затем последовали вопли и рычание. Что там происходит? Спрыгнув с последних ступенек, я повернул в темноватое подлестничное пространство, и остолбенел от увиденного.

Творилось нечто невообразимое. Какой-то ангел, это я понял по его крыльям, которые были обмотаны цепями, стоял на четвереньках, наряженный в нечто, что смахивало на сбрую лошади. Наверное, он действительно изображал из себя лошадь, потому что один из демонов держал его за уздечку, продетую в какую-то хитрую штуку во рту. Штука не позволяла ангелу сомкнуть челюсти, чем и пользовался демон, впихивая в его рот свой передний хвост.

На спине у этой «лошадки» восседал мой братец, собственной персоной, который засовывал в задницу ангела огромную такую штуку, которая очень похожа на наши передние хвосты, но в разы длиннее и толще. Я сразу удивился, как оно, такое здоровенное, вообще туда вмещается, но штуковина входила и выходила довольно легко, со специфическим таким, хлюпающим звуком. Помимо этого, Тениус хлестал ангела плетью, оставляя вздувающиеся багровые полосы, пришпоривал его бока ногами и объявлял заезды. Вся эта троица рычала, кричала, визжала, стонала и выла.

Очнувшись от ступора, я рванулся к ним. Мне очень жаль было этого несчастного, замученного, истерзанного ангелочка, которого мой братец избивал с такой остервенелой жестокостью. Не, я, конечно, понимаю, что ангелы нам враги, и всё такое, но чтобы вот так, с такой звериной ненавистью – это даже для ангелов слишком. Столкнув Тениуса со спины несчастного, ногой я отпихнул второго демона и принялся распутывать цепи, стягивающие крылья бедняги. Цепи впились настолько, что белоснежные перья приобрели местами розоватую окраску, от выступившей крови, а местами и вовсе осыпались.

– Сейчас-сейчас, – бормотал я, – потерпи немного, я помогу тебе.

Ангел смотрел на меня замутненным взглядом, по всему было видно, что измучили беднягу настолько, что он даже не соображал, где находится. Я расстегнул крепления уздечки на его затылке и вытащил изо рта металлические распорки. Взгляд ангела приобрел осмысленность. Он посмотрел прямо мне в глаза, пытаясь что-то сказать.

– Не благодари меня, не нужно, тебе тяжело говорить, я понимаю, – шептал ему я, – уже всё закончилось…

– Закончилось? – внезапно взревел он, а я даже отпрянул от такой неожиданности, – закончилось, еб твою мать? Да ни хера оно не закончилось, я только собрался кончать, ещё б немного, и я бы кончил… а ты… ты… да я тебя в трехлитровую банку закатаю! Да какого хуя вообще?

–Чё? – я ничего не понимал, – в смысле кончать? Ты хотел сам это всё закончить? Но у тебя же не хватило бы сил, ты же был полностью беспомощен, связан, а я…

– А ты – придурок гребаный, – заорал мне ангел, – злыдень писюкастый, индюк малосольный, едрит твой ангидрит. Тениус, какого хуя это ебанько прерывает нам охуительный трах, а? Убери отсюда этого припизженного, и давай продолжим, я хочу кончить, мать вашу!

– Поговори мне ещё, сучка недоебаная. – Рыкнул Тениус, ударив ангела в бок ногой, от чего тот заскулил, согнулся и принялся целовать ботинок (между прочим, тоже от Кардена) ноги, только что впечатавшейся в его тело. – Это мой брат, и никакой евпатий-коловратий, укушенный в голову, не смеет его припизженым называть, хоть он и недалеко от этого ушёл.

Я уже вообще ничего не соображал, таращась то на Тениуса, который поставил ангелу между крыльев свою вторую ногу, прижимая его к полу, то на цепляющегося за ноги брата ангела, который постанывая, облизывал ботинок, умоляя простить его и трахать дальше. Отшвырнув от себя валяющегося у его ног ангела, Тениус подошел ко мне и обнял за плечи, уводя из этого места.

– Пойдём, Варфи, – говорил он, – я тебе сейчас всё объясню.

Я безропотно пошёл за ним, лишь напоследок кинув взгляд на оставшихся. Надувшийся ангел сидел у стены, опираясь на неё изувеченными крыльями. Второй демон поднял с пола плеть и уже приближался к сидевшему. Видать, экзекуция продолжится. И за что они его так? Неужели только за то, что он ангел? Да и сам этот ангел какой-то непонятный. И реакция его странная.

– Тениус, – несмело спросил я, – скажи мне, что это вообще происходило? Зачем? Почему?

– Это просто секс, Варфи, мы просто трахались, ему так нравится, – он смотрел на меня, усмехаясь, – просто такой секс, девиация, понимаешь?

– Деви… что?

– Понятно, – вздохнул брат, – чему тебя здесь учат? У тебя что, ни разу секса не было?

– Нет, – отчего-то застеснялся я.

– Исправим, – усмехнулся Тениус, – пора бы тебя приобщать к доступным радостям, вот только присмотрю тебе подходящую парочку, а то этот чухоблох потасканный слегка. Ты вообще куда шёл?

– Я на тусу, вообще-то, спускался к выходу, и услышал, увидел… этот ваш… секс.

– Мде, обломал ты нас конкретно так. Ну, ладно, я тебе потом более подробно всё расскажу, иди пока, а то я чутка занят, лошадка ждёт заезда, – заржал он и, похлопав меня по спине, развернулся, возвращаясь обратно под лестницу.

Я рванул изо всех сил по коридору. Времени оставалось мало, да и увиденное, честно говоря, напугало. И вот это – секс? Нет, я, конечно, не совсем тупой, кое-что знаю, кое-что читал, кое-что видел. Интернет и у нас есть, а в Замке он даже работает, в отличие от всегда висящих серверов во всём Аду, вот только одна проблема – интернет только у папика в кабинете, а доступа в кабинет у меня пока нет, не дорос, типа. Тем не менее, иногда, когда Танатос уезжал по делам, я пробирался в его кабинет, зависая часами за компом, но такого я даже в интернете не видел. Хотя, может быть, не там искал. Вообще, в моём понятии, любовь – это нечто возвышенное, красивое, приятное, а секс, как я думал, апофеоз этого всего самого приятного. А оно вот как оказалось. Ужас, просто, слов нет. Не хотел бы я, чтоб меня вот так вот… да и сам не хочу так никого, уж лучше любовь, без вот этого всего.

Под впечатлением, но уже с принятым решением, я выскочил из Замка и поспешил в самый популярный клуб, в который и собирался. Из-за этих всех событий я забыл мобилу, и теперь связи с матерью не было. Если она позвонит, чтоб позвать меня домой, то я не услышу. Ну и ладно, в конце концов, я уже взрослый, вон, даже уже узнал, что такое секс (ужас-ужас), хватит уже за мамкину юбку цепляться.

Добравшись до «Замогилья», я ещё на подходах услышал музыку и хохот тусующихся. Там весело, и это здорово, повеселиться мне совсем не мешает. К тому же, они должны быть счастливы, что их почтит своим вниманием сам Потомок Великого Князя Тьмы. Но когда я переступил порог клуба, уверенности во мне чутка поубавилось. А когда с гиканьем пронесшаяся мимо компания чуть не сбила меня с ног, уверенность растаяла вовсе. Я топтался у порога, рассматривая заведение, но не решаясь пройти дальше, чтобы не быть окончательно раздавленным беснующейся толпой. Становилось неуютно и я, уж было, решил забить на эту тусовку и вернуться домой, как прямо передо мной появился Он.

Я не знал, кто он такой. Судя по крыльям, ангел, конечно, но он разительно отличался от всех остальных. Такое впечатление, что крылья ему достались по ошибке. Он совсем не похож на остальных ангелов, он значительно выше, сильнее и… да чего уж там, красивее их всех. Очень сильно смахивает на картинки моделей из журналов, которые привозил с собой с земли Тениус. Улыбается, в руках держит два стакана с какой-то ядовито-зелёной жидкостью и, пробираясь сквозь толпу, направляется явно в мою сторону. От него даже веет какой-то опасностью, почему-то я так чувствую. Но подумав о том, с какого лешего я, великий наследник Танатоса, должен бояться какого-то там вшивого ангела с косыми крыльями, я выпрямился, расправив плечи и изо всех сил, стараясь выглядеть достойно своего темнейшего папашки.

А эта ожившая картинка из журнала уже протягивала мне один из стаканов:

– Привет, новенький. Я Абалим, а ты у нас кто? – не переставая лыбиться, произнёс он.

Я – кто? Он не знает кто я? Офигеть! Уже собравшись просветить этого обнаглевшего отпрыска ангельского рода, в последнюю секунду я передумал. Мало ли, как он это воспримет, ангел же всё-таки. А терять его компанию не хотелось, он так располагающе улыбается…

– Варфоломей, – я решил ограничиться одним именем. Кто знает, тот поймёт, ну а кто не знает – будет сюрпризом.

– Пойдём, Варфи (млять, и этот туда же, ну вот что, нельзя не коверкать моё имя?), присядем, я тебе о здешней толпе расскажу, о клубе и вообще, – впихнув мне в руки стакан с этой зелёной хренью, он потащил меня к столикам в глубине зала.

– Так здесь же все места заняты, – озираясь по сторонам, протянул я.

– Для меня никогда не бывает занято, – усаживаясь за угловой стол, сказал он, – ведь я – великий Абалим, звезда местной тусы и ваще.

«Ну-ну, – подумал я про себя, – у тебя вообще нет недостатков, кроме скромности, звезда ты наша. Это ты ещё не знаешь, с кем имеешь дело». Улыбнувшись своим мыслям, я опустился на стул, ставя перед собой стакан.

– За знакомство? – продолжал улыбаться он, приподнимая свою порцию пойла дикого, вырвиглаз, цвета.

Интересно, что это они здесь пьют? Я осторожно понюхал напиток, не пахло ничем, абсолютно, слегка только чем-то вроде мяты.

– Да не ссы, я херни не предложу. Это, можно сказать, амброзия. Ты чего, абсент никогда не пробовал?

– Да тысячу раз, просто это какой-то другой… – я пытался не ударить в грязь лицом, строя из себя прожженного тусовщика.

Поэтому, приподняв, в свою очередь, стакан, я залпом опрокинул в себя всё его содержимое.

– Это самый лучший, – начал Абалим, но увидев, что я уже выпил, замолчал, удивлённо на меня пялясь, – фига себе, ты абсент глушишь. Неразбавленным даже. Я такого ещё не видел.

Он медленно, через какую-то специальную ложку, на которой лежал кубик сахара, лил воду в свой напиток. А я, офигевший от того, что чувствовал, не мог даже ничего сказать. Дико-горький, вяжущий вкус, обжигающий горло, язык и желудок. Мне казалось, если я выдохну, то получится мини-автоген. А нам уже принесли следующую порцию. Зажевав выпитое лимоном, я с отчаянием смотрел на своего нового знакомого, который уже разбавлял очередную дозу.

– Попробуй, как я, – он пододвинул ко мне свой стакан, хитро улыбаясь, – так вкус смягчается.

Я сделал глоток из его стакана. Да, так действительно легче. Ну, а откуда мне было знать? Чуть не облажался, вот ведь, забери мой папаша все эти дурацкие коктейли. Но фигня эта зеленая ничего такая. Расслабило меня в момент и так захорошело. А после выпитой мелкими глотками порции из стакана Абалима мне вообще стало настолько хорошо, что лучше никогда не бывало. Просто-таки состояние эйфории и счастья. Хотелось любить весь мир, и чтобы мир меня любил. Хотелось танцевать, летать, смеяться, веселиться. Как же суперски, что я пришёл сюда и познакомился с таким клёвым чуваком. Ну и пофиг, что он ангел. Оказывается, и среди ангелов есть нормальные пацаны. И пофиг даже на то, что он называет меня Варфи.

А ангел продолжал знакомить меня с присутствующими:

– Вот этот дебилоид, который сейчас машет крыльями на танцполе, как кастрированный петух – это Кадиэль. Редкий придурок, но у него влиятельные родители, видать, когда они его делали, то не очень-то старались. Вон тот, похожий на глиста в обмороке – его брат, Ариэль. Эта толпа так, местная шушера, за тем столом – барыги, а эти, – он кивнул на мрачную группу в тёмных очках, понуро сидевшую за соседним столом над стаканами с томатным соком, – это соседи клубешника, вампиры. Да, короче, со временем со всеми раззнакомишься. Главное знать, от кого нужно держаться подальше. Но пока ты со мной – тебя никто не обидит. Ты же со мной?

Он придвинулся ко мне поближе, обжигая дыханием и слегка приобнимая своим крылом. Какое мягкое, шелковое, ласковое прикосновение. Улыбка сама расползлась у меня на лице, и я кивнул.

– Конечно, с тобой, – в глазах вспыхивали разноцветные огни, я млел от касания крыльев и балдел от того, как же здесь круто.

Внезапно заунывная какая-то песня, которую гоняли уже по третьему кругу, прервалась, и зазвучала выносная музява от dj RV.B. Меня неведомой силой потянуло на танцпол, где я забацал такой тектоник, что окружающие прифигели. Непонятно каким образом возле меня оказался и Абалим.

– А ты неплохо двигаешься, – прокричал он мне, пытаясь заглушить грохот музыки, – давай на пару.

Мы ещё чутка почудили на танцполе, а после как-то утанцевали в сторону, где возле самой стены Абалим прижался ко мне всем телом, обнимая крыльями. Одна его рука лежала на моём бедре, вторая на затылке, пальцы перебирали волосы и ласкали шею. Прижимаясь ко мне сильнее и сильнее, он шептал на ухо о том, какой я классный, какой сладкий, какой обалденный, самый лучший. Его голос был тягучим, мурлыкающим. Тело горячим и сильным. Прикосновения нежными и одновременно требовательными. Всё моё тело мелко сотрясалось от дрожи, но холодно мне не было. Наоборот, жарко, очень жарко. Дыхание стало прерывистым, по спине пробегали табуны мурашек, а передний хвост…

Абалим коленом раздвинул мои ноги, прижимаясь ещё ближе, продолжая шептать на ухо комплименты и покрывая шею мелкими поцелуями. Его губы… такие горячие, мягкие, его язык, оставляющий на мне влажные дорожки, зубы, чуть прихватывающие пылающую кожу, его бездонные чёрные глаза… я падал в эти глубокие колодцы, забывая обо всём на свете. Внезапно пришла мысль, что это и есть любовь. Та самая квинтэссенция, которую я искал.

– Пойдём, на улицу выйдем, – прошептал он, потянув меня за руку, – здесь слишком много народу, дышать нечем.

Мы вышли из клуба. Холодный ночной воздух немного отрезвил меня, но перед глазами всё равно продолжало всё плыть, наверное, от опасной близости этого невероятного ангела. А тот, уже абсолютно не стесняясь посторонних взглядов, от которых мы избавились, выйдя на улицу, продолжал прижиматься ко мне, а его руки обшаривали всё моё тело. Вдруг, крепко обхватив меня руками за талию, он притянул меня к себе, а его губы накрыли мои. В этот момент я слышал только биение наших сердец в унисон, перехватило дыхание, и из моих губ вырвался протяжный стон.

– Какой ты… горячий, – отрываясь от меня на секунду и потираясь об меня, промурлыкал он, – я таких ещё не встречал… ну так что, малыш, загоним мой камазик в твой гаражик, м? – усмехнулся он.

Он чего, придурок, что ли? В такой момент думать о машинах? Я тут весь в любви, чувствах, а он хрен знает, о чем думает. Не, помочь-то ему мне хотелось, но, к сожалению, у нас в Аду, как назло, все гаражи заняты. Был один ангар, но и в том сейчас стоит фура помидоров, которую некий Гарик Шаурма продал моему папане. Сам же Гарик и торгует сейчас этими помидорами, но ангар-то всё равно занят. О чём я и поведал своему новому знакомому. Тот как-то странно посмотрел на меня, даже целовать перестал. Обиделся, наверное.

– Пойдём ещё выпьем? – предложил я ему, чтобы хоть как-то сгладить напряжённую обстановку.

– Ну, пойдём, – пожал плечами Абалим, – может, и правда, ещё не та кондиция, или счастливые пилюли нельзя смешивать с алкоголем, а то чёрт знает что творится.

– Что? – переспросил я, – ты что-то о моём отце упоминал.

– Да не-не, ничего, – быстро ответил он, – пойдём, говорю, конечно, отчего бы и не выпить?

Мы вернулись в клуб и уселись за свой стол, разбавляя очередную порцию абсента.

– Странный ты, – пробормотал Абалим, – вот, ей-богу, странный. Или гонишь по-дикому. Ведь ты же меня хочешь, я же чувствовал…

Я сделал пару глотков, и тут меня понесло:

– Странный, говоришь? Конечно, странный. Я не такой, как все. Совсем не такой. Знаешь, я ведь не сказал тебе сразу…

– Что? – наклонился он ко мне, – какие-то венерические болячки?

– Чегоооо? Какие болячки? Я – потомок великого Танатоса, будущий властелин всех миров, наследник Великого Князя Тьмы, – я смотрел на офигевшее лицо Абалима, на отвисающую челюсть, округляющиеся глаза, и наслаждался произведенным эффектом, – да-да, ты правильно понял, я – сын Сатаны.

– Ты? – он расхохотался, – ну ты и приколист, парень, это ж надо, такой отмазки я ещё не слышал.

Он продолжал смеяться, а я обиделся. Он мне не верит? Мне! Не верит!? Не, ну понятно, что взять с недалёкого ангела, но я заставлю его поверить. Нужно доказать… показать… всем здесь, кто я такой. Играла известная композиция Мерилина Менсона, ну, вот эта: Ka-Boom Ka-Boom. Решение созрело моментально. Сейчас я вам всем здесь покажу!

Я запрыгнул на сцену и под зажигательную, выносящую мелодию начал двигаться, постепенно освобождаясь от одежды. Зал взревел, собравшиеся вокруг сцены завороженно смотрели на меня, открыв рты, хлопали, свистели и вопили. И только Абалим не двинулся со своего места, но тоже пристально смотрел на меня. А я, закрыв глаза и, уже избавившись от рубахи, медленно расстёгивал джинсы, совершая движения бедрами вперед и чуть вверх. Ну, под эту песню иначе не потанцуешь, только так.

«… Мне нравятся большие тачки, ведь

Я – большая звезда

Я делаю большой и клевый рок-н-ролл

Мне бы понравилось любить тебя

Но мое сердце ранено

И я, я, я – поэтому твой

Ка-бум, Ка-бум

Ка-бум, Ка-бум

Ка-бум, Ка-бум

Мне бы понравилось ла ла ла ла любить тебя

Ка-бум, Ка-бум

Ка-бум, Ка-бум

Ка-бум, Ка-бум

Мне бы понравилось ла ла ла ла любить тебя».

Стащив джинсы и отшвырнув их в зал, я повернулся спиной к публике, продолжая танцевать. На последних аккордах я рванул вниз нижнее бельё, освобождая из плена свой дьявольский хвост. Хвост победоносно выпрямился вверх, а я повернулся и через плечо посмотрел прямо в глаза Абалиму своим фирменным взглядом. Ну что, видел? Теперь не сомневаешься, что я сын Сатаны?

Но насладиться реакцией ангела мне не удалось. Я почувствовал, как чьи-то руки тянут меня со сцены, кто-то наваливается на меня, тяжело дышит. Мне не хватает воздуха, я пытаюсь вырваться, но меня крепко держат. Внезапно рядом появляется Абалим и стаскивает с меня Кадиэля (а это он, оказывается, придавил меня), тот протестует, а Абалим с размаху бьёт его в челюсть. Кадиэль падает, но тут же подхватывается, кидаясь на Абалима.

Сцепились они не на шутку. Я метался между ними, пытаясь разнять и оттащить друг от друга, но бесполезно. В отчаянии, я осмотрелся вокруг. Мой взгляд упал на декоративную колонну в центре зала. Закрыв глаза, я что-то прошептал, что и сам не помню, как колонна вдруг зашаталась и рухнула точно между дерущимися.

От неожиданности и грохота они отскочили в разные стороны. Схватив меня за руку и попутно собирая по залу мои шмотки, Абалим утащил меня к нашему столу.

– Ну ты и выдал, – выговаривал он мне по дороге, – блин, теперь снова фонарём под глазом светить. Но ты мне хоть благодарен-то будешь, что я тебя вырвал из гнусных лап Кадиэля?

– Конечно, буду, – уверил я, – чего он вообще на меня накинулся?

– Чего-чего, – пробормотал Абалим, – я б и сам накинулся, да тут кто угодно накинулся бы, но меня не рискнули злить, а этот… выблядок, залупадрянь прихуевшая.

– Может, ты мне одежду отдашь? – спросил я.

– Зачем? – усмехнулся он, – ты так даже лучше, и вообще, я награду жду, так что пошли, родной, в укромный уголок, предадимся обоюдной любви, от которой ты улетишь к звездам. Качество и количество обещано.

Он снова прижался ко мне, а мои временно уснувшие ощущения вновь вспыхнули во всей своей яркости.

– Мне так нравится эта твоя любовь, – прошептал я, – только ты о машинах больше не говори…

– О каких, блядь, машинах? – нервно переспросил Абалим, прерывая своё занятие по исследованию языком моего тела.

– Ну, камаз у тебя там, или что?

– Ах, это, – он расхохотался, – ага, камаз. Ракета, атомная, млять её, бомба.

– Не, вот бомбу точно не надо, взорвётся же всё, я никак в Ад бомбу не протащу… И потом, зачем куда-то идти, любовь – это разве стыдно? Пусть все смотрят и завидуют, – я снова потянулся к нему, но он почему-то резко и неожиданно оттолкнул меня и злобно посмотрел в упор.

– Эм, э... хм... ты что, издеваешься надо мной? Решил посмеяться? Постебаться над самым тут великим и всемогущим? – он грубо схватил меня за руку и рванул к себе, – Прямым текстом тебе сказать? Трахаться пошли, говорю, так понятно, бля, или нет? В углу раком тебя поставлю и отлюблю. Или ты хочешь при всех, на виду?

До моего сознания медленно доходили его слова, пока он тащил меня в угол, где стоял небольшой диванчик, скрытый листьями растущей в кадке пальмы. Выходит, вся эта любовь, его нежность, поцелуи, объятия, всё это только для того, чтобы сотворить со мной то, что я видел у себя в Замке? То, чем занимался мой брат с тем ангелом? Всю эту дикость? Прикрываясь любовью? Вот, значит, как? А он уже заваливает меня на диван, раздвигает коленом ноги. Я пытаюсь вырваться, оттолкнуть его, но он сильнее. Перехватывает мои руки, злится и шипит сквозь зубы:

– Какого ты ломаешься? Ты же тоже хочешь меня, хочешь секса, у тебя же у самого стоит, ты же весь вечер меня доводишь…

– Да не хочу я никакого секса! – ору я, вспоминая багровые полосы на спине ангела, которого трахал мой брат со своим другом. – Не хочу! Ты сильнее меня, думаешь, поэтому тебе всё можно? Ну, давай, чего замер? Давай! Где твои цепи-кандалы? Плеть? Сбруя? Вперёд!

– Ого, мальчик любит погорячее? – шепчет он, склоняясь ко мне и крепче сжимая мои руки, – можно и так, если хочешь…

Договорить ему не даёт грохот упавшей пальмы, за которой обнаруживается Кадиэль.

– Снова ты? – рычит Абалим, – как же ты меня уже достал, гонорея тебя забери! Я же сказал, что он со мной! А то, что моё – не сметь трогать!

– Твоё то, что под ногтями, – гаденько улыбается тот, – поделись мальчиком, Абалимчик, не будь клизмой самоходной.

– Слышь ты, выпердыш верблюжий, успокой свой ультразвук, я тебе тут не дельфин. Твоё у коня под хвостом, морщерогий кизляк, так что вали отсюда!

– А я против! Будешь со мной спорить?

– Буду! – подскакивает Абалим, направляясь в сторону Кадиэля.

Я понимаю, что сейчас, возможно, начнётся вторая серия разборок, но мешать им у меня просто нет сил. Навалилась какая-то тяжесть, слабость, голова кружилась, перед глазами всё плыло, я попытался встать, чтобы унести отсюда ноги, пока им обоим не до меня, но попытка окончилась неудачно. Навернувшись с дивана на пол, я отключился.

====== Ангел “Срань Господняя” ======

Мдэ, что не говори, а ночка удалась. Такого идиотизма я давно не помнил. Все тусовки, как тусовки, а эта просто вынесла мне весь мозг. Ну, вот на хрена я вообще подкатил к этому малолетнему придурку? Приключений мне на жопу было мало? Вон, и так с папаней влетел по самое не могу. На воротах сидеть Райских предстоит. Так нет же, мало, блин, было. Теперь под глазом красуется огромный фингал, губа разбита, а сам я, как осел, тащу на себе тушку бесчувственного Варфоломея.