Текст книги "Черте что и стремный ангел (СИ)"

Автор книги: Убийца с нежными глазами

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Хрень святая, как же в нем тесно и горячо. По ходу, я был у него первый, да, именно самый что ни на есть первый, и это меня просто несказанно радовало и заводило.

Уже стонал не только Варфоломей, но и я вторил ему, сжимая пальцами его ягодицы до боли. Парень же, то подмахивал навстречу мне бедрами, то толкался в мою руку, то вообще забывал двигаться, упираясь своим лбом в пол. А я все наращивал темп, который был просто бешеным. Глубокие, тяжелые толчки, сбитое дыхание, пот по скуле сбегающий дорожкой и тянущая сладостная боль внизу живота. Вот, сейчас, еще немного, и я взлечу…

– Что тут, мать вашу, происходит, карданный вал тебе в заднюю ось! – невиданный вопль со стороны двери, и я оборачиваюсь, не собираясь даже останавливаться. Кого там еще нечистая принесла? А принесла она, эта самая нечистая, короля Ада, мать его так.

– Чего... надо? – задыхаясь, прохрипел я, продолжая толкаться в Варфи, который издал тихий сдавленный вопль и тут же снова спрятал лицо в руках сложенных на полу.

– Я вас спрашиваю, какого хрена тут происходит?! – снова пытается привлечь наше внимание Сатана, а меня это начинает бесить, ведь еще немного, совсем чуть-чуть и… улетим к звездам, это я даже видел по Варфоломею, которого жутко трясло.

– Трахаемся мы тут, что не видно? Или на пальцах показать? Дядь, отвали, блин…еще…немного и кончим, – делаю два грубых толчка и начинаю кончать прямо в парня, который буквально одновременно со мной тоже достигает наивысшего блаженства.

А со свидетелями даже прикольнее. Что-то новенькое и, как бы, экстремальненькое. Но сейчас, завалившись на бок и притянув к себе Варфи, хотелось побыть только с ним, наедине, поэтому махнув рукой изумленному сатанинушке, я лениво пробурчал:

– Все вопросы потом. А сейчас вали отседа, давай, бегом смойся в тазик. Видишь, мы каемся, в соответствующей комнате. Как закончим, оповестим кому куда, – и я тут же заржал, поражаясь своей наглости и остроумию. – Давай-давай, чего залупился? Разлупочная за углом, Леонардо ты недовинченный.

– Чегооо? – взревел Сатана, – ах ты ж, крокозябра заураненная, ах ты ж… да я тебе счас карму-то подправлю! Чакры поначищу! Нимб не жмёт?!

– Умоляю, отвернись, – заржал я, – а то у меня сейчас завтрак в желудке прокиснет.

– Ща ты сам у меня прокиснешь! Да ты!.. Да я тебя…

– Ну что ты? Ну что я? Что, словесная нефтескважина иссякла? Сгинь, нечисть, а то ща как благословлю, будешь в бане чайной ложкой прикрываться!

Дьявола, кажется, вся эта ситуация вместе с представлением, открывшимся перед ним, еще больше разозлили, потому что он, не желая больше выслушивать мою изящную словесность, рванул к нам. Я даже немного испугался этой бешеной махины, несущейся прямо на нас. Но, подскочив к нам, Дьявол вырвал у меня из рук обнаженного Варфи и резко встряхнул его, как куклу. Мне даже стало его жаль. Жестоко, однако. Мальчишка замычал недовольно и испуганно посмотрел на Сатанюгу.

– Так значит, вот, чем ты занимаешься?! Тебе дело поручили, а ты что? А ты с ангелами кувыркаешься! Ах ты, шкуру содрать с тебя нужно. Толк из тебя вышел? Какой там толк, может, он и вышел, да бестолочь осталась! Я обыскался тебя по всему Аду, а ты… Что делают праведники в Аду? Я тебя спрашиваю! Нет, каждая душа нам нужна, даже очень, но эти придурки начали молиться, и решили строить там, внизу, свои храмы, чтобы дальше восхвалять Господа своего. Где, блин, это видано, где слыхано, чтобы в Аду строили храмы!?

Голос дьявола то срывался на вопль, то на истерический визг, что весьма неприятно било по барабанным перепонкам. Но мне как-то было сейчас по хрену, кто и что утворил, поэтому я стал тихонько одеваться, подбирая с пола вещи Варфоломея.

– Собирайся, мы уходим, и чтобы я больше тебя с этим недоделанным не видел.

Не понял, это он что, про меня такую каку говорит? Нетушки, так дело не пойдет. Я такого не потерплю.

– На себя глянь, морда «упитая». Да тебя самого уже нужно на спиртовой завод, мочу в банки закатывать под видом слабоалкоголки. И я не понял, что за наезды на великого меня? Вообще там, в Аду, оборзели, чтоб на сына Господнего гадости нести, – понесло меня, так понесло. Разнесло просто-таки.

– О, так вот кто передо мной. Нежданчик. Еще какой. Ну, сын Господний, чтобы я больше не видел тебя возле своего сына, а то все крылья повыдергиваю! Понял? Варфи, забирай свои шмотки и пошли, бестолочь, а то я и тебе по рогам надаю, пакость мелкая.

Варфи как-то грустно глянул на меня, быстро накинул на себя помятые и слегка разорванные вещи и поплелся за своим отцом. Я не мог ничего сделать, да может, и не хотел вмешиваться в их семейные дела, поэтому только провожал взглядом их БМВ, который вскоре скрылся где-то внизу, за тучками. Нехерово в Аду живётся, сатанюги на бэхах ездят, а мы всё пёхом, да на крылышках. Непорядок. Хорошо, что у менеджера с Лукойла мерина хоть отобрал себе…

Но даже мысли о машине не грели. Вот и поразвлекался, называется. Получил, что хотел, а этого я хотел просто жутко, но почему же тогда на душе кошки скребут? Почему мне стало не легче, а еще хуже? Мои мысли тяжелым грузом стали давить на мой измученный мозг, загружая меня по полной. Что не так? Где я просчитался? Почему в сердце тоска, а в жопе ветер? Вот это сканвордик на мою голову. Но об этом я снова, как и всегда, решил подумать завтра. А сейчас быстро собравшись, я решил вернуться домой, так как время моей работенки подошло к завершению.

Ох, лучше бы я домой не приходил. Как сердце чуяло, когда подходил к дому, сразу икота началась. Вспоминает кто-то, ох вспоминает, да еще как… И вправду. На пороге дома снова стоял Отец, как всегда в своей любимой позе, со скрещенными руками на мощной груди, и сурово смотрел на меня.

– Явился, не запылился, – да, словарный запас у него скудный. – Допрыгался, да, вот ты и допрыгался. Мало того, что арфу потерял, ключ от Райских ворот посеял, так еще в Рай пускал кого попало.

– Чего кого попало? Вполне себе нормальные, неплохие чуваки…

– Я тебе сейчас дам чуваки. Что за словечки? Там сплошные уголовники и балагуры. Как ты мог праведников отдать адскому отродью, а в Рай отправить этих… даже слов не подберу… гопников. Но больше всего меня возмутило даже не это, а ваше…твое…его…триста спартанцев…секс ваш на полу, – наконец смог выдавить из себя это слово Отец.

– А откуда ты узнал? Что, снова Сифилиус проболтался?

– Нет, мне сам Дьявол звонил. Такого тысячи веков не было, чтобы с Ада звонили в Рай пожаловаться на моего сына, который, якобы, совратил их дражайшего наследника, причинил ему родовую и не только травму… эх, – отец махнул рукой и посмотрел на меня.

А что я? Я не считал себя виноватым, наоборот, время, проведенное у ворот, я долго еще не забуду. Да кстати, думаю, не один я.

– Короче, ты наказан. Завтра уезжаешь в лагерь, исправительный, для ангелов. И будешь там, пока я не решу, что с тобой делать. Выбраться ты оттуда не сможешь, поэтому даже не надейся. Иди, собирай вещи, мойся и спать.

– Но, я же ничего…

– Я все сказал! Ариведерчи, сын…

Уже неделя прошла с того времени, как меня отослал отец в этот дурацкий лагерь с веселым названием «Елисейские Поля». Точно, что поля. Только не Елисейские, а Адские.

Мое утро начиналось с подъема в шесть утра, зарядки, которую я всячески старался пропускать, и жуткого завтрака из кашки. Буэ… гадость-то какая. Ну, а потом начиналась самая веселуха. Исправление заключалось в том, что с утра до вечера мне, да и не только мне, там таких как я была целая уйма, приходилось на бесконечных огородах копать картошку. Солнце в голову печет, пот струится по лицу, а я, как идиот, картошку копаю. Понятно, откуда жирует весь Рай.

Самое же мое любимое занятие было, это в огромных парниках собирать огурцы. Только сорвал один, на его месте тут же вырос другой, сорвал второй, тут же вырос третий. Короче, и так далее. Блин, прям сад изобилия. А огурцы-то никогда не кончаются. Да только глядя на них, я всегда, не без улыбки, вспоминал милого демона, который стонал еще недавно от моих толчков внутри. Арр… А все-таки, гаденыш оказался сыном самого Дьявола или как там его. Вот уж не мог подумать, что так и есть. Прокололся маленько. Но почему же снова как-то странно внутри, как-то хреново от этих воспоминаний? А еще жутко хочется опять увидеть его. Но разве не из-за Варфи я сюда попал? Конечно, из-за него. Ведь если бы он не стащил мою арфу, всего этого бы не случилось. Хотя, не случилось бы и того, самого главного, чего я хотел…

Ай, всю голову себе забил всякой херней. Только черепушка разболелась.

Я тут же махнул на все рукой, как любил всегда делать, вытащил из кармана свои любимые таблеточки и решил, что самое время их испробовать на себе. Скучно тут, жутко скучно. Остроты не хватает.

Остроту я получил совсем быстро. Огурцы, которые я до этого собирал, вдруг зашевелились и заговорили со мной. Один так вообще подмигнул и полез ко мне обниматься своими усиками. Я тут же дико заржал и сорвал его, разглядывая в руках.

– Отпусти, ты мне пузо сдавливаешь, олух. Нахрена сорвал, идиот?

– Опа, огурец говорящий, – снова хохот, я и засунул его в корзинку к остальным, которые что-то кричали. Во, блин, дают. Балаган подняли. Это ж надо, говорящие и орущие огурцы.

А вот усик снова полез меня трогать, везде, даже там. Смешно и щекотно. Черт, звездочки в небе, птички пляшут, красота-то какая.

Короче, одним словом, время я провел довольно весело. Уже через час на меня стали косо поглядывать и вертеть у виска, типа, совсем рехнулся чувак. Или солнце напекло головушку, либо тяжкий труд здоровье подорвал. Но все, кто были рядом, просто стали от меня шарахаться, а потом и вовсе сбежали куда подальше. А мне было пофиг. Весело, хорошо и огурцы…

====== Демон “Чудеса из Ада” ======

Всю дорогу, пока мы ехали в отцовском БМВ, я пытался разобраться в своих чувствах. То, что произошло в той комнате, то, что случилось между мной и Абалимом… я не знал, как к этому относиться. С одной стороны, мне было дико стыдно, что я скатился до того, что позволил Ангелу сотворить с собой такое. А с другой – мне-то это понравилось. Понравилось до такой степени, что даже сейчас я чувствовал приятные ощущения внизу, вспоминая происходящее.

Он был таким страстным, таким умелым, а то, что он творил своими губами и языком… мммм, это непередаваемо. В тот момент я почувствовал, что становлюсь невесомым, растворяясь под его ласками. Всё тело сводило мучительно-сладкими судорогами и, казалось, что мир сейчас взорвётся и рассыплется на мириады осколков, каждый из которых переливается всем радужным спектром. Эти осколки превратятся во вспышки взрывающихся фейерверков, и наступит… что наступит, я не успел понять, потому что Ангел перевернул меня на живот и, подхватив под грудь, поставил на колени.

Мой хвост в его руках, не вырвешься, но я и не хотел вырываться, я уже полностью отдался во власть ему. А он… он сделал мне настолько больно, что я даже не мог себя контролировать. Боль была дикая, разрывающая. Я не мог понять, что происходит. Почему вдруг из ласкового и нежного, дарящего наслаждение Ангела, Абалим превратился в дикого рычащего зверя? Что я сделал ему плохого, что он вот так поступал со мной? Он что-то говорил о том, что надо немного потерпеть, и совсем не больно, и будет хорошо, но я не мог терпеть. Я вырывался и рыдал, мечтая только о том, чтобы он прекратил это всё. Но, в то же время, я не хотел, чтобы он отпускал меня.

А потом… потом он что-то прошептал, что-то произошло, и боль исчезла. Совсем. Я решил проверить и слегка подался навстречу ему. Больно не было. Он начал двигаться внутри меня, постепенно ускоряя темп. Мне стало настолько хорошо, настолько, что я уже не мог ни о чём думать. Мои стоны смешались с его хриплыми рыками, его рука на моём члене (спасибо, Тениус, называю вещи своими именами), его толчки глубоко внутри меня, чувство наполненности, приятное растягивание и что-то, что идёт изнутри, что разливается по телу, заставляя дрожать, задыхаться, стонать и кричать. Что-то, что сводит с ума, охватывает всё тело огнём, выжигая в душе долгожданный катарсис. Я настолько ничего не соображал в тот момент, что появись там кто угодно, я бы не смог остановиться. Меня несло со скоростью света, ураганом сметая всё, стремясь к наивысшей точке наслаждения. Кульминация этого атомного взрыва сотрясла меня извергающейся лавой, вырывая из груди непристойные, дикие вопли. Где-то вдалеке слышу низкий стон Абалима, понимаю, что и он тоже…

– Варфоломей! – грозный рык отца вернул меня на землю, резко вырвав из мечтательных грёз. Блин, как я мог забыть, что он стал свидетелем моего… наших… в общем, свидетелем. Что же теперь будет? – Ты совсем оглох уже? Где ты летаешь? Варфи, я к тебе обращаюсь!

– Да, папа.

–Да, папа, – передразнил меня он, – ты вообще соображаешь, что натворил? Соображаешь, дурья башка? Ты ж меня на все миры опозорил! Где же это видано, чтоб Демон дьявольских кровей под Ангела ложился?! Неслыханно! Позорище!

С каждым его словом я всё ниже наклонял голову, на глазах выступали слёзы, а горло перехватило спазмом. Даже сказать ничего не мог в своё оправдание. Да и что говорить? Что теряю голову, находясь рядом с этим Ангелом? Что схожу с ума от его прикосновений? Что пойду на всё, лишь бы быть с ним? Что хочу его до судорог в мышцах? Что… люблю его? Но это ведь, действительно, позорище, и Тениус говорил. Я понимал, что совершил нечто непоправимое, но если бы отмотать назад время, я бы не поступил иначе. Понятное дело, отцу эти мысли озвучить я не решился, потому и молчал, чем бесил его ещё больше.

– Молчишь? Сказать нечего? Зато твой дружок языкастый умеет разговаривать! Жирно так базарит, борзо! Мне! Самому королю всея Ада такие эпитеты заворачивал! А ты? Не сопротивлялся ему, не вступился за честь отца, ничего не сделал из того, что должен. Вместо этого, ты стоял перед ним на коленях, как последняя подстилка! Стонал под ним, как конченая шлюха! И это мой сын? Дешевка! Давалка! Да я тебя в бордель сдам, пусть тебя вся преисподняя теперь имеет, после такого-то… – мои всхлипы прервали его словесный поток, и он внезапно замолчал. Я уже не мог сдерживать рыдания, но рвались они из меня не столько из-за тех обидных слов, что я услышал от отца, а сколько из-за того, что я отчётливо понял, что теперь я вряд ли увижу Абалима хотя бы ещё раз. – Ты чего, Варфи? Чего плачешь-то?

– Я… я… он… меня, а я… его… – наплевав на всё, я хотел, уж было, выложить отцу начистоту обо всех своих чувствах к Абалиму, а дальше будь, что будет, но он перебил меня.

– Что он, Варфи? Что? Он изнасиловал тебя, да? Сынок, скажи мне, не плачь, Варфик, милый, не плачь мой злыдик, бедненький мой, как же я сразу не допёр-то? Ну, конечно же! Конечно! Он насильно тебя заставил, он же держал тебя, тебе было больно, тебя никто не защитил, меня не было рядом, – он полез обнимать меня, бросив руль. Потерявший управление «бумер» чуть не врезался в одну из многочисленных туч междумирья. Опомнившись, отец схватился за руль, оставив меня, наконец-то, в покое. – Не рыдай, мой хороший, не рыдай. У, божье отродье, ну я ему задам! Ну, я ему устрою, сыночку господнему. Он у меня кровавыми молитвами умоется, я ему покажу три господа бога душу мать колумба кристофора бабушку в лысый череп!

Тем временем мы подъехали к адским вратам. Бафомёт распахнул ворота, открывающиеся с диким скрипом. Бросив машину у Замка, отец провёл меня до моей комнаты. По дороге я думал о том, стоит ли ему рассказывать, что он всё неправильно понял или пусть и дальше пока так думает? Ничего не решив, я почему-то вспомнил, как Тениус пугал меня тем, что у меня будет болеть задница после секса. Вот именно, что пугал. Ничего не болело. Наверное, когда сильная любовь, то и задница не болит.

– Никому ни слова, – напутствовал меня отец, входя следом за мной в комнату,– знаем только ты и я.

– И даже Тениусу не говорить?

– Никому – это значит, никому, ты меня понял? Тем более, Тениус в отпуск улетел, на Гаваи, устал, блин, переработался, перетрахался. Вот к чему привело твоё с ним общение! Дожили, что Ангелы… ох, наворотили дел. И этот тоже – не божий сын, а прямо-таки сатанинское отродье…

На последних словах он как-то запнулся, внимательно глядя на меня. Я же в это время, плюхнувшись с размаху на кровать, взвыл самым натуральным образом. Сидеть почему-то стало дико больно. /прим. автора: Эх, Абалимка, мог бы и с пролонгированным эффектом обезболивающее заклятие накинуть, чтоб отката у Варфика не было. Вот всему учить нужно=)/

– Что? Что такое? – кинулся ко мне Дьявол, – больно, да? Ну, всё, хана ему!

– Кому тут хана? – на пороге комнаты стояла маменька, злобно поблескивая взглядом из-под нахмуренных бровей. – Варфоломей, объясни мне, на кой бес нам сдались здесь эти монахи? Мало того, что они всех шлюх в Замок перетягали, упились вусмерть, так они ещё и мусорки наши заблокировали. Окружили со всех сторон, молятся. Меня перекорёживает всю, как я их стенания молитвенные слышу! Какого ты их сюда притащил?

– Они сами, мам, они сказали, что они наши братья.

– Спаси нас Сатана от таких братьев! Они тут уж храмы свои строить планируют, мессы свои справлять… вы, оба, чего молчите? Смерти моей хотите? Чем ты там занимался на воротах, что эта шобла сюда притаскалась?

– Я там… ничем, – еле выдавил я из себя, перехватив предупреждающий взгляд отца.

– Оно и видно, что ничем! Сифилиус этот вражий куда смотрел, как мог ошибиться? Ладно ты, молодой неопытный…

– Госпожа Тирания, вот вы где! Я вас по всему Аду обыскался, – в дверь заглядывал Метеос, – о, и вы здесь, Князь Танатос. В общем, выйдите кто-нибудь во двор, там новый грешник поступил, такую ересь несёт, якобы он сам видел, своими глазами, как Ангел Демона у ворот, в комнате покаяния раскладывал. Он там, значит, каялся, а…

– Так он же должен был в Рай попасть, Абалим же ему грехи отпустил, – не выдержал я, и тут же прикусил язык.

– Метеос, убери этого припадочного грешника с глаз долой! – взревел Танатос, – ну и деревня, ничего не утаишь.

– Рассказывайте! – прорычала Тирания, – Варфи, что он несет? Что значит, раскладывал?

– То и значит, – пробубнил я, отчаянно краснея.

– Чтооо? – маменька изменилась в лице, а от её вопля окончательно завял цветок в горшке, который я безуспешно пытался выращивать и уже почти реанимировал, но, видно, не судьба.

– Крепись, Тирания, – вступил отец, – над нашим сыном… надругались, свершили мерзкое дело, нанесли травму… Что, совсем не соображаешь, дура? Изнасиловали его!

– Да как? Да кто? Да что? Да вы охренели, что ли?

– Да это ты его запустила! Ты! Ты должна была заниматься его воспитанием, а ты что? По инкубам таскалась!?

– А ты не должен был? Сам своих демонесс только и видел! Во всех адских борделях твою морду уже наизусть знают! Сын тебе не нужен! Тебе вообще дети не нужны!

– Не хами! Нужны! Дети – они эти, цветы жизни, вот.

– Ага, цветы жизни! Только у нас, благодаря тебе, кактус смерти получился!

– Сама родила этот кактус!

– Так от тебя же!

Внезапно они замолчали, а мать недоуменно спросила:

– Странно, а где же Змеильда? Уже должна бы появиться. У неё дар приползать в самый разгар событий.

– Маменька на воды отбыли, – огрызнулся отец, – не отвлекайся!

– Да ладно, – махнула рукой Тирания, – успеем ещё. Делать-то что?

– А ты что предлагаешь?

– А что в таких случаях нужно делать? Свадьбу?

– Одурела что ли?! Ты что говоришь? У нас сын, а не дочь, какая, на хрен, свадьба?!

– А, ну да, – озадачено пробормотала маменька, – мде, была бы девка, было б проще. И вот что теперь делать?

– Молчать, – ответил отец, – что уж сделаешь, сделано всё. Но я это так не оставлю! Я… я… я его отцу пожалуюсь! Пусть всыплет ему по самые помидоры, пусть запрёт где-то, чтоб и духу его ангельского не видно и неслышно было!

– Правильно, – поддержала его мать. Это что-то новенькое. На моей памяти они ещё никогда не приходили к общему решению. – Пойдём, Князь, нужно выполнить родительский долг. А ты, Варфи, носа из своей комнаты не высовывай, пока всё не успокоится. И не дай твой дедушка тебе куда-нибудь улизнуть!

– А что… что с ним будет? – пискнул я вслед родителям.

– С отродьем-то этим божьим? Ну, уж я постараюсь, чтоб было по максимуму, – угрожающе прошипел отец, – молнией его он не ушандарашит, к сожалению, но на каторгу, надеюсь, сошлёт.

– Не надо на каторгу, – прошептал я сквозь слезы, – папа, я прошу тебя.

– Ох, силы Тьмы, как же он тебя запугал, но ты не один, Варфи! Папочка защитит тебя, и да свершится возмездие!

– На месте отвозмездить надо было, – фыркнула мать.

– Не время, Тирания, – ответствовал Дьявол, – ну, угандошил бы я его, сразу б война началась, а мы не готовы пока. Вишь вон, у нас боец того… раненый, в заднее место.

Родители ушли, а я дал волю слезам, согнувшись на кровати. Теперь из-за меня у Абалима будут неприятности. А всё потому, что я не нашёл в себе сил признаться, что сам хотел этого ангельского секса. И теперь я никогда не увижу моего Ангела, никогда больше не почувствую жарких касаний его губ, будоражащих прикосновений его рук. Никогда больше он не обнимет меня, не поцелует. Никогда не повторится то, чего я хотел даже сейчас, несмотря на боль в том самом заднем месте.

Моя истерика затянулась надолго. Слёз уже не было, но отчаяние, захлестнувшее меня, полностью парализовало мою волю и даже желание жить. Я тупо лежал на кровати, пялясь в одну точку и почти не двигаясь. Отказывался от еды, не реагировал на вопросы и разговоры. Не обращал внимания на охи-вздохи родителей и шаманские ритуалы адских лекарей. Мне ничего не помогало. Так прошло около трех дней. Может, больше или меньше, я не мог сказать точно. Счёт времени я потерял.

В тот день, очередной целитель покинул мою комнату, неплотно прикрыв дверь. От сквозняка она приоткрылась ещё больше. Я услышал какой-то шум в коридоре, топот и затем крики:

– Великий Танатос, Бог на проводе, поговорить желает. Кто-нибудь, найдите Танатоса, его в кабинете телефон ожидает.

– Иду, – издалека послышался голос папеньки, – что он, отчитаться решил, как содрал три шкуры со своего нерадивого сына?

Меня словно подкинуло в один момент. Я должен услышать, о чём они будут говорить. Это мой единственный шанс узнать хоть что-нибудь о Абалиме. Тихонько выскользнув из комнаты, я прокрался к отцовскому кабинету и затих у двери. В узкую щель мне было видно часть кабинета и половину сидящего за столом Танатоса.

– У аппарата, – а пафоса-то сколько в голосе папашки. Ну, ещё бы, Бог сам ему звонит с докладом, есть от чего завыпендриваться.

– Ты как Сталин прямо, – слышится зычный мужской голос. Громкая связь включена. Мне повезло. – Как он там, кстати?

– Ты за него не переживай, он тебе что, родственник? Ты мне лучше скажи, ты своему сынку вливание сделал? Наказал?

– Сын наказан, отрабатывает повинность в исправительном лагере, но я тебе не по этой причине звоню, чтоб за свои действия отчитываться!

Лагерь? Какой ещё лагерь? Воображение живо нарисовало унылые бараки, изможденных узников в кандалах. Один из них падает на землю, не в силах держаться на ногах. Его грубо поднимает на ноги надсмотрщик, толкает к остальным работающим, подгоняя длинным кнутом. Бедняга оборачивается и смотрит прямо на меня знакомыми бездонными глазами. Его взгляд полон боли и отчаяния.

– Абалим… – беззвучно шепчу я, – любимый, родной мой, прости меня, пожалуйста…

Картинка рассеивается от зычного голоса отца:

– А чем же обязан в таком случае? Ишь ты, отчитываться не хочешь, значит? А придётся, за гнилые дела твоего сыночка.

– Да погоди ты, не мороси, – прерывает отца Бог, – тут дело посерьёзнее будет.

Я весь обратился в слух. Что может быть ещё серьёзнее? А Бог тем временем продолжал:

– Узнал я, что на земле странные вещи творятся. Ты же знаешь, у меня есть видеосвязь и прямая трансляция…

– Из порностудий, – гнусно захихикал папаша, прерывая его.

– Разрази тебя гром, Танатос, не суди всех по себе! Будешь ёрничать, вообще рассказывать не буду!

– Лано-ладно, молчу.

– Так вот, узнал я, что кто-то на земле раздобыл гнусную, ложную информацию о том, как на самом деле происходили все чудеса, которыми я себе на земле авторитет зарабатывал. Но это полбеды. Люди, по природе своей не совершенны, потому эта инфа обросла совсем уж невероятными подробностями. А состряпать поддельные документы, якобы их подтверждающие, им тем более не составило трудностей. Дошло уж до того, что они какие-то тесты, псевдонаучно подтвержденные, добавили. И судя по всему, вся эта информация говорит о том, что не существует жизни после смерти. Более того, они ставят под сомнение вообще наличие Меня вместе с Раем.

На этих словах отец издал победоносный вопль и злорадное хихиканье:

– Ну что же, не скажу, что я огорчён, мою работу сделали за меня, тебя не существует, в это никто не верит, следовательно, ты проиграл в многовековом противостоянии, и теперь я – единый властелин миров. Но по нашей дружбе, я так и быть, возьму тебя к себе в Ад на работу, в котельную, – он снова заржал, – но, конечно же, учитывая твоё положение, на должность главного кочегара.

– Уймись, парнокопытный, – внезапно отрезал Бог, – я признаю, что при создании человека использовал демо-версию, и что-то подглючило в проге. Ну, что вышло, то вышло. Однако, ты не далеко ушёл мозгами от несовершенных людей.

– Чего это? – настороженно произнёс Дьявол.

– Сам подумай: Бога нет, Рая нет, а мы ведь с тобой неразрывно связаны, забыл? Всемирное равновесие между добром и злом. Нет меня, а следовательно, нет и тебя. Не верят в меня, но и тебе не обратить к себе новых душ.

Дьявол долго молчал, а после, как-то неуверенно, произнёс:

– Но они же всё равно рано или поздно умрут, вот и узнают, есть ли жизнь после смерти, чё ты паришься?

– Да не парюсь я особо. Мне-то без надобности. Не верят, пусть не верят. Это их проблемы, а не мои. Ты при их жизни ещё контракты составляешь, так что подумай лучше о себе. Ах, да, ещё один момент. Ты заметил, что приток новых душ почти иссяк?

– Жить, что ли, лучше стали?

– Не думаю, что всё так просто. Последним нормальным поступлением были те души, что по ошибке к нам и вам попали. Кстати, когда ты мне уже братьев с монастыря переправишь и заберёшь своего подрывника? Он мне уже здесь все клумбы заминировал. Достал, сил нет.

– Да нужны мне они, братья твои. Их же сраной метлой теперь отсюда не выгонишь. Вкусили, понимаешь ли, праведники грешной жизни. Вообще, не Ад, а дурдом какой-то. Молятся, мусорки заблокировали, ещё и храмы строить собираются…

– Вот видишь, Танатос, это уже первые признаки нарушения равновесия. А дальше будет ещё хуже. Эту информацию, что я тебе говорил, передали какому-то журналисту, и на днях в новостях выпустят сенсацию. А это ты, между прочим, этот дьявольский глаз людям подкинул. Телевидение-то это. Да и непонятно, почему, всё же, поток приплыва новых душ иссякает с каждым днём. Думается мне, что всё это как-то взаимосвязано. У тебя же есть агентура на земле, разобрался бы, в твоих же интересах.

– Узнаю, ладно, так и быть, – соглашается Дьявол, – сам заметил, что новых нет никого. Хиреем помаленьку. Вот скажи, на хрен ты вообще человека создал? Одни проблемы от них.

– Дешёвая рабочая сила, чего уж там. Да и не было бы их, сам понимаешь, и мы были бы не нужны. Вот только влияние мы на них почти утратили. А если эта инфа просочится по телеканалам – пиши пропало. В общем, я полдела за тебя уже выполнил. Где живёт этот журналист, мои ангелы возмездия выяснили. Я тебе адрес по электронке скину, а ты уж подумай, как инфу изъять.

Дальнейшие события произошли моментально. Не успел я уложить у себя в голове услышанное и исчезнуть в обратном направлении, как отец резко открыл дверь, шандарахнув ею по моей голове. После втащил меня в кабинет и огорошил заявлением:

– В общем так, Варфи, так как ты всё уже сам слышал, повторять не вижу смысла. Тениус телефон отключил, факохерус гребаный, роуминг, видите ли на Гавайях дорогой. Кадров у нас катастрофически не хватает, так что, придётся тебе эту инфу добывать. Заодно и отсюда пропадешь на какое-то время, меньше трепаться будут, а то уже каждый второй из-за этого долбанного грешника, что вас видел, знает, что у тебя с Ангелом произошло, во всех, мать их, подробностях. Твоя задача – забрать документы с этой информацией и доставить в Ад. А мы уж тут сами решим, что с ними дальше делать. Адрес я тебе написал, хотел распечатать, да принтер сломался. И ещё, дело это ответственное. Сумеешь справиться – считай, наше влияние на землю распространится, а значит, в сражении с Раем мы победили, коль вся земля под нами будет. Думаю, что Бог не всё договаривает и, наверняка, кого-то из своих прихвостней тоже туда отправит, ангелов возмездия, ой, не могу, смех один. Ты должен их опередить. Ты всё понял?

– Да, – неуверенно сказал я на всякий случай, хотя совсем ни черта не понял.

Но меня уже снабдили бумажкой с адресом, навигатором, какими-то зелёными фантиками, сказав, что это деньги, доллары, баксы, как их называют на земле, и что они мне там пригодятся. Предупредили, чтобы я никому не рассказывал, кто я такой на самом деле, а после отвели к Проводнику земного портала, предварительно совершив надо мной какие-то ритуалы, из-за которых у меня пропал хвост. Сказали, что так будет лучше внедриться в среду, и что теперь у меня человеческий вид. На всякий случай, я опасливо потрогал спереди, через карман штанов. А то мало ли, задний отвалился, вдруг и передний тоже. Но всё было на месте, приветливо откликнувшись на касание. И на том спасибо.

– Готов? – спросил отец, утирая скупую слезу.

Я проверил карманы, вытянул мятую бумажку и ещё раз внимательно вчитался в адрес: улица Паттоновых Выбоин, на пересечении с улицей Новые Пески, вход со стороны переулка Большой Проход. Сверившись с навигатором и рассовав всё по карманам, я кивнул.

– Удачи тебе, сын, – напутствовал меня отец, – и да пребудут с тобой силы Тьмы.

Я ступил в портал, в который меня унесло с бешеной скоростью. Полёт был похож на ощущения во время секса с Абалимом, перед тем, как мне стало настолько хорошо, что я сам себя не осознавал. Горько вздохнув, понимая, что теперь-то уж точно вряд ли увижу своего Ангела, я настроился на выполнение задания.

Земля встретила сыростью, затхлым запахом и кромешной тьмой. На секунду я подумал, что никуда меня не отправляли, и всё мне просто приснилось. Но реальность неслась на меня бешеной махиной, слепя прожекторами, оглушая грохотом и отчаянно сигналя. Осознав, что это грохочущее нечто сейчас просто размажет меня, я настолько испугался, что внутри меня что-то произошло, и я резко взмыл над несущейся железной фиговиной. Обалдело озираясь вокруг, зависнув над пронесшейся хренью (ох и длинная, зараза), я силился понять, каким образом мне удались чудеса левитации. Ничего не придумав, я расслабился, и тут же грохнулся на металлические полосы внизу, больно ударившись спиной. Но это было ещё полбеды, услышав, как от моего падения, в заднем кармане штанов, что-то хрустнуло, я вытащил навигатор, на стекле которого расползалась сетка трещин.