Текст книги "Месть сладка (ЛП)"
Автор книги: Twilight to Midnight
Жанры:
Фанфик
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
Драко рассмеялся, когда, отстранившись от нее, увидел, что она потянулась следом.
– Наше соглашение может стать еще более приятным, тебе достаточно лишь сказать «пожалуйста».
Гермиона закусила губу, чтобы сдержать мгновенный и отчаянный стон: «Пожалуйста!», который стремился соскочить с кончика ее языка. Хотя здравый смысл явно ее покинул, гордость еще осталась и была единственным, что останавливало ее.
Драко казался же намного сдержаннее, чем она себя чувствовала, и если бы не этот дикий блеск в его глазах, то Гермиона могла бы подумать, что его совершенно не будоражит ситуация, в которой они оказались. Он ее не касался, только опирался руками о стену, преграждая ей путь к отступлению, а его губы кривила ухмылка. И лишь его бедра не двусмысленно терлись об нее.
Когда, наконец, желание переросло в мучительную боль, она схватила его за пояс и расстегнула его, прежде чем Драко успел возразить. Прорываясь сквозь слои одежды, она освободила его пульсирующий член, чувствуя, как просто задыхается от нетерпения и ощущает некое дежавю от своей фамильярности.
– Что… – лишь успела произнести, когда Драко резко развернул ее и прижал грудью к стене. Его пальцы впились в плоть ее бедер и нетерпеливо сдирали с нее джинсы вместе с трусами.
С хриплым выдохом Гермиона приветствовала толчок его пальцев, когда они погрузились в ее влажное влагалище, такие прохладные в противовес ее жарким глубинам. Повернув голову в сторону, она краем глаза видела, с каким восхищением он смотрел на свои пальцы, которые входили и выходили из нее.
Громко запротестовав, Гермиона толкнула бедра ему навстречу, без слов требуя к ласкающим ее пальцам добавить еще один палец, чтобы достичь кульминации… но он жестоко убрал руку, и, подняв влажные от ее смазки пальцы, смотрел, как вязкая влага переливается в лучах слабого солнечного света.
– Пожалуйста! – капитулировала Гермиона, и Драко медленно оторвал взгляд от своих пальцев и посмотрел на нее с любопытством. Пока она глядела на него в ответ, он поднес пальцы к своим губам и облизал, не отрывая от нее взгляда. Гермиона содрогнулась от возбуждения и Драко больше не смог себя сдерживать.
Она почувствовала, как он резко двинул ее бедра к себе, и ей пришлось сильнее прогнуться и упереться руками в стену, и через мгновение почувствовала его резкий вход. Когда Драко полностью вошел, он секунду помедлил и с мучительной медлительностью вышел. И когда Гермиона подумала, что просто погибнет без этого ощущения наполненности, он вошел в нее вновь.
– Совершенная, – хрипло пробормотал он ей на ухо. – Абсолютно совершенная.
Гермиона задохнулась… господи, но он заставил ее чувствовать себя настолько красивой и упоенной. С каждым входом и отступлением Гермиона чувствовала тепло… какое-то… новое, расцветающее и пускающее корни в ее сердце, после каждого шепота слов преданности, одержимости и любви ей на ухо.
Ни на минуту Драко не сбивался с выбранного четкого ритма, а Гермиона с каждым толчком чувствовала, что подходит к краю и вскрикнула в ожидании, готовая к тому заключительному толчку, чтобы она могла погрузиться в глубины забвения.
Драко остановился, ухмыльнулся и отпустил ее, выйдя из ее заманчивого тепла. Гермиона попыталась устоять на ногах, но ее тело безвольно скользнуло на пол. Вскрикнув от возмущения, она повернулась, но увидела, что Драко натягивает свои шелковые боксеры на все еще напряженный член, а затем застегнул брюки.
– Что? Почему… – все, что она смогла пробормотать, когда он присел на корточки, рядом с полураздетой Гермионой. Наклонившись, он нежно поцеловал ее и слегка улыбнулся, прежде чем снова встать.
– Это твое наказание, любовь моя. Подумай дважды в следующий раз, когда решишь пообедать с другим мужчиной, – Драко бросил долгий взгляд на ее блестящее лицо, и вышел из комнаты, бесшумно закрыв за собой дверь.
Ошеломленная Гермиона лежала, нескромно растянувшись на полу, ее джинсы и нижнее белье было стянуто к щиколоткам, а тело кричало от неудовлетворенности и жаждало разрядки, в которой ей так жестоко отказали.
Проклиная Малфоя, Гермиона встала, натянула белье и оглянулась в поисках ванной комнаты. Она проблуждала по коридорам минут десять, пока не сдалась и не попросила, мимо проходившего домашнего эльфа, указать ей направление. Когда она смыла с себя все свое недовольство и немного успокоилась, то отправилась на поиски Драко. Но ей было сказано, что хозяин только что уехал по делам и не вернется в ближайшие несколько дней.
Гермиона пересилила желание затопать от досады, сделала несколько глубоких вдохов и сердито двинулась к выходу.
*
Драко смотрел, как она чуть ли не топая от досады, вышла за ворота усадьбы и аппарировала прочь.
Он тяжело вздохнул. Он хотел преподать ей урок, но скорее больше доставил неудобств себе. Он не мог касаться Гермионы и не испытывать при этом эрекции. Она нещадно возбуждала его. Драко провел рукой по лицу и направился в ванную. Похоже, он будет проводить там большую часть их брака, пока не разберется с этим аспектом их супружеской жизни раз и навсегда.
*
Самодовольную гримасу на лице Долохова можно было назвать улыбкой с большой натяжкой. Он небрежно пролистывал страницы «Ежедневного Пророка», и в его груди каждый раз растекалось ощущение удовлетворения, когда он видел фото, на котором Гермиона Грейнджер перегнулась через стол и что-то ему объясняла в ресторане. Обстановка была весьма интимной, что и расписали журналисты.
Конечно, их ужин не подразумевал ничего подобного. Мисс Грейнджер была очаровательно предана своему делу, и Долохов постарался впитать столько информации, сколько было возможно. Гермиона с таким жаром и энтузиазмом описывала ему их дальнейшие действия, что ему невольно подумалось, насколько она сильно отдается тому, что любит, что невозможно остаться равнодушным. Ах… быть единственной навязчивой идеей такой женщины – не самое ли большее блаженство? Дмитрий погладил тонкими пальцами черно-белое изображение Гермионы. Такая одержимость чем-либо – это и ее сила, и слабость одновременно. Сложно не пользоваться таким оружием.
Она стала бы чудесным дополнением его семейного древа. Интеллект, магия, свежая кровь… то, что крайне необходимо семье Долоховых, чтобы продвинуться дальше в это неспокойное послевоенное время. И какой прекрасный трофей в его постели… Женщина, которая не раздвигает ноги ради богатства и престижа. Кроме того, так лестно дать по носу этому заносчивому щенку Малфою…
Довольно вздохнув, Дмитрий тщательно сложил газету и отложил ее в сторону на тумбочку. Он лениво скатился вниз с подушек, на которые опирался, сидя на кровати и взглянул на девушку, лежащую рядом с ним. Она лежала в позе эмбриона, спиной к нему, и иногда кремово-белые плечи вздрагивали от тихих рыданий.
– Ну, ну, дорогая, – пробормотал Долохов, поглаживая пальцем ее позвоночник. – Ты подумала о своем поведении?
Джиневра Уизли медленно развернулась к нему лицом. Еще не высохшие слезы оставили на лице полосы, она скромно ему кивнула:
– Мне очень жаль, Дмитрий. Я никогда не должна была даже пытаться найти другого мужчину. Я вела себя очень глупо… Я не… – выпалила она на одном дыхании.
Дмитрий Долохов схватил ее за горло и сжал, прерывая любые слова, которые она планировала сказать.
– Ты не глупа, моя дорогая, ты просто шлюха, – пальцы еще раз сжались на ее горле, прежде чем он отпустил ее.
Джинни всхлипнула и скривилась от боли, кольнувшей в боку. Ее тело все еще болело от грубых ласк Дмитрия, который скорее насиловал ее ночью, чем занимался с ней любовью, когда вернулся после ужина с Гермионой Грейнджер.
Он продолжил говорить, не обращая внимания на ее дискомфорт.
– Такой человек, как Драко Малфой, никогда бы не обратил на тебя внимание… когда у него есть такая женщина, как мисс Грейнджер, максимум что тебе светит – это презрение с его стороны… ты хороша лишь для того, чтобы раздвигать ноги. Да и Мерлин знает, сколько мужчин уже успело воспользоваться твоими способностями.
Она закусила губу, но слезы ручьем текли по щекам. Дмитрий одарил ее лишь презрительной усмешкой. Он откатился от нее и, опустив босые ноги на ледяной пол, направился в ванную.
Вне себя от унижения, Джинни уткнулась лицом в подушку и заколотила руками по ней, в надежде унять ярость и гнев, переполнявшие ее, стараясь не обращать внимания на боль в ребре. Когда она немного успокоилась и перестала рыдать, то приподнялась на локтях и схватила «Пророк» с ночного столика. В ярости она бросила его на пол, туда, где минуту назад стоял Дмитрий.
Словно в насмешку на нее со страницы глядело изображение Дмитрия и Гермионы, улыбающихся друг другу.
ГДЕ МАЛФОЙ?
Джинни прочитала вспыхивающий заголовок и оскалилась в усмешке. Действительно, где? Конечно, ему вряд ли понравилась эта ситуация… Может быть, это самое подходящее время, чтобы… ее взгляд метнулся к закрытой двери ванной комнаты, и Джинни передернуло. Нет, если Дмитрий узнает, что она пошла к Малфою…
Всё эта сука!
Грейнджер! Разве ей не достаточно того, что у нее был Драко? Она покусилась и на Долохова! Схватив газету с движущейся фотографией, она разорвала ее в клочья, но это ее все равно не успокоило. Ей хотелось кричать и крушить все вокруг, но Дмитрий мог услышать и наказать ее за это своеволие.
Сердито задыхаясь, Джинни вызвала эльфа, чтобы он навел порядок, а сама быстро оделась. Ей просто необходимо было уйти до возвращения Дмитрия. Помимо того, что Джинни нужно было залечить все синяки и ссадины, ей просто необходимо было повидать Гермиону лично и объяснить, что той не стоит своими жадными когтями вцепляться и в Дмитрия. Опускать эту гадину было одним из ее любимых занятий.
Когда она, наконец, осталась довольна своим внешним видом, Джинни аппарировала к дверям квартиры Гермионы в центре Лондона. Со всего размаху стукнув кулаком в дверь, она нетерпеливо ждала ответа. Но Гермиона дверь не открыла, да и из-за двери не доносилось ни звука. Пнув с досады дверь, Джинни уже собралась начать кричать, чтобы эта магглорожденная швабра не пряталась и встретилась с ней лицом к лицу.
– Мисс Уизли… я могу вам чем-то помочь?
Джинни резко развернулась, чуть не потеряв равновесие на шатких каблуках:
– Грейнджер, – сердито выдавила она, – я хочу поговорить с тобой.
Гермиона с сарказмом произнесла:
– Милый наряд, – и следом вздохнула. – О чем?
Джинни высокомерно вскинула голову, показывая свое превосходство.
– Разве ты не хочешь пригласить меня в дом?
– Нет, – с невозмутимым видом ответила Гермиона.
– Как грубо, Грейнджер. А я-то думала, что ты всегда такая паинька, – презрительно произнесла Джинни, сузив глаза.
Гермиона твердо встретила ее взгляд.
– Времена меняются.
Они смотрели друг друга: одна едва сдерживая гнев, другая с холодным презрением.
– Держись подальше от Дмитрия, – наконец выговорила Джинни.
Брови Гермионы с удивлением взметнулись:
– Ну, ты и лицемерка. Это мне впору говорить тебе, чтобы ты подальше держалась от Малфоя.
Джинни усмехнулась.
– Чувствуешь угрозу? Боишься, что Малфоя не удовлетворяет простая грязнокровка? – Джинни подчеркнула последнее слово, а потом что-то прочла во взгляде Гермионы и подло усмехнулась. – О, неужели вы еще не трахались? Боже мой, я смотрю, Малфой даже не хочет тратить свое время на любителей…
– Да лучше быть любителем, чем пользованным товаром, – резко ответила Гермиона, пытаясь вернуть брошенное оскорбление.
Глаза Джинни сузились, а ее ноздри сердито раздувались.
– Просто держи свои лапы подальше от того, что принадлежит мне, или я заставлю тебя пожалеть об этом, – Джинни развернулась и пошла прочь с гордо поднятой головой.
Гермиона бросилась вперед и схватила ее за запястье.
Джинни резко вскрикнула, как от боли, и Гермиона выпустила ее руку.
– Что ты делаешь, Грейнджер?! – раздраженно завопила Джинни.
Гермиона с отвращением выдохнула.
– Что, черт возьми, с тобой случилось, Джин? Ты никогда не была такой в Хогвартсе.
Что-то мелькнуло в глазах младшей Уизли, она потерла место на запястье, где ее схватила Гермиона.
– Да… только времена меняются.
Она попыталась уйти, но Гермиона снова заговорила.
– Не настолько, Джинни. Что произошло между тобой и Гарри?
– Это его вина! Он отказался от нас, когда побежал к Паркинсон, и теперь она носит его внебрачного ребенка и… и… и… – Джинни тяжело задышала и потерла виски. Она повернулась к Гермионе, и выдавила улыбку, похожую на гримасу. – Как я сказала, времена меняются. С чего такие внезапные воспоминания, Грейнджер? Надеешься собрать старую банду вместе? Рон, конечно, не сразу согласится, но если ты приползешь к нему на коленях…
– Боже, забудь, Уизли, – Гермиона провела рукой по своим растрепанным волосам. – Я просто хочу сказать, что ты своим поведением вредишь не только себе, но и своим родителям. Я не прошу тебя делать мне одолжений, но подумай о них. Они же все переживают за тебя.
– О, какой трогательный совет, Грейнджер, но я думаю, что все в порядке. А ты, может, будешь совать свой нос в дела своей семьи? Ах да, кажется, у тебя никого не осталось.
Слезы навернулись на глаза Гермионы. Ее родители погибли в Великую войну, и Гермиона никогда не забывала об этом. Поэтому вместо того, чтобы обратиться к своенравной Уизли еще раз, она позволила ей уйти прочь.
– Заблудшая душа.
Гермиона резко развернулась и прижала ладонь к сердцу.
– Луна! Как долго ты там стоишь?
Блондинка с глазами лани задумчиво покачала головой и провела пальцем по своей челке.
– Совсем чуть-чуть. Но думаю, достаточно, чтобы понять суть… она бывает тактичной?
Гермиона вздохнула, открыла двери своей квартиры и пропустила вперед Луну.
– Уизли? Редко, – закрыв дверь, Гермиона бросила ключи на тумбочку, и устало откинулась на мягкий диван. Луна присела рядом с ней.
– Я бы предложила тебе чаю, но боюсь, что прямо сейчас просто не смогу дойти до кухни.
– Все в порядке, – произнесла Луна. – Хочешь поговорить об этом?
Гермиона покачала головой и решительно махнула рукой.
– Я не имею в виду Джинни, – сухо сказала Луна. – Давай поговорим о твоем тайном свидании с Долоховым.
Это заявление заставило Гермиону собрать остатки внимания. Она открыла глаза в одно мгновение и сердито проворчала:
– Не говори мне, Луна Уизли, что ты веришь этой ерунде! Я никогда бы…
– Фото стоит тысячи слов.
Гермиона тяжело вздохнула.
– Это был просто ужин с коллегой. Вот и все. Ничего тайного или дурного я не делала.
– Аааа, ясно, – задумчиво протянула Луна, а потом почти невинным тоном спросила, – Малфой так же воспринял ситуацию?
Сжав зубы, Гермиона дернула головой в сторону, обиженно глядя на фотографию Пиренеев в рамке на стене.
– Драко иррационален. Как и все мужчины.
Луна рассеянно кивнула, ее глаза приняли игривое выражение:
– Понятно, если бы ты увидела в газете фотографию, скажем, Джинни Уизли и Малфоя запечатленными за интимным ужином и об этом трещали все таблоиды, то ты просто не обратила бы на это внимания и…
Гермиона запальчиво прервала Луну, пытаясь в душе подавить то странное чувство ревности, которое поднялось при мысли о Малфое с другой.
– Прекрасно, прекрасно. Я поняла. Но я же… Я же пошла к нему, чтобы все объяснить и что он делает?.. – Она замолчала на полуслове. Кровь прилила к щекам, когда она вспомнила, что именно он сделал, чтобы наказать ее, как он утверждал.
Луна в легком нетерпении наклонилась вперед.
– В самом деле? И что же он сделал?
========== 10 глава. Слишком много мыслей о Малфое. ==========
Редактурой данной главы занималась чудесная бета Харизма.
За прошедшие дни, пока Малфой якобы был в отъезде, Гермиона обменялась еще несколькими письмами с Дмитрием. Ее движение в защиту эльфов набирало обороты, и многие жены влиятельных политиков откликнулись на ее призыв.
Гермиона уже получила несколько незначительных и одно крупное пожертвование. Дела шли хорошо.
Во всяком случае, ее карьера, а вот о личной жизни сказать было сложнее.
Со стоном потерев глаза, Гермиона попыталась вернуть внимание к пергаменту, на котором последние вот уже два часа пыталась придумать тонкую формулировку законопроекта, который запрещал бы свободную торговлю домовыми эльфами. Но у нее ничего не выходило, и Гермиона понимала, что с учетом того, что уже давно перевалило за полночь, ей пора хорошенько отдохнуть, а значит вернуться домой в уютную…
… и совершенно пустую квартиру.
Грудь сдавило от горестных воспоминаний о Живоглоте, который умер от старости несколько лет назад. Ее добрый соратник, которого Гермиона похоронила недалеко от Хогвартса, где полукнизл так любил гоняться за бабочками среди высокой травы.
Качнув головой, Гермиона улыбнулась и отбросила грустные мысли. Она встала и тщательно собрала бумаги, отложив в сторону важные пометки, которые стоит просмотреть с самого утра, когда ум прояснится.
Одним касанием Гермиона выключила настольную лампу и позволила приглушенному свету из коридора указать путь к выходу из кабинета. Прихожая, оживленная в обычное время, в столь поздний час казалась почти зловещей.
Гермиона сняла с крючка свою куртку, просунула руки в рукава, мотнула головой, вытряхивая свои непослушные кудри из-под воротника, и взяла в руки сумку. Окинув последним взглядом офис и убедившись, что все в порядке, она развернулась и неожиданно врезалась в высокого человека.
Гермиона вскрикнула и отпрянула, выхватывая палочку. Движение было столь резким, что она врезалась в стоящий сзади стол и с криком упала, смахивая с него все офисные принадлежности.
– Полегче, дорогая, – со смешком проговорил знакомый голос, и перед взглядом Гермионы появилась протянутая для помощи рука.
Гермиона ухватилась за предложенную руку и встала, потирая ушибленное бедро.
– Драко? – удивленно пробормотала она.
– Да, дорогая?
Адреналин перестал бушевать в крови, сердцебиение успокаивалось, дыхание выравнивалось, и Гермиона позволила себе опереться на руку Малфоя.
– О, Драко… – она облегченно выдохнула. – Да ты нормальный?! – голос Гермионы разрушил тишину. – Ты напугал меня до полусмерти!
Она грубо оттолкнула его от себя и, гневно сверкая глазами, подняла вверх палец в обвиняющем жесте.
– Да что ты о себе возомнил?! Сюда нельзя приходить в такое время. Ты думаешь, что можешь являться в Министерство, когда тебе вздумается, если у тебя есть пара мелких чиновников, которые бегают за тобой, как собачки!?
Гермиона остановилась и глубоко вдохнула, собираясь продолжить свою гневную тираду, но Драко ее опередил:
– Не такие уж они и мелкие, – с усмешкой произнес он.
– Кто? – опешила на мгновение Гермиона.
– Чиновники. В конце концов, дорогая, если даже у Долохова есть клерк среднего уровня, такой как Диггори, не думала ли ты, что у Малфоя мог бы быть кто-то повыше? Кто-то, скажем, как председатель Визенгамота… образно говоря, конечно, – сделал акцент Драко.
Гермиона недоверчиво на него посмотрела:
– «Образно говоря»?
– Он был бы в состоянии помочь твоему предприятию гораздо лучше, образно говоря.
– Действительно мог бы. Но неужели, образно говоря, Малфой стал бы тратить время и деньги, подкупая судейского чиновника ради какой-то магглорожденной?
Драко одобрительно усмехнулся и нежно коснулся рукой ее щеки.
– Стал бы.
Гермиона постаралась не реагировать на дрожь, которая пробежала вдоль позвоночника, поднимая на свет воспоминания о…
Она откашлялась и вызывающе подняла голову:
– Что ты хочешь, Малфой?
Драко развел руками в примирительном жесте:
– Это твой способ сказать мне, что ты не хочешь говорить о прошлой неделе?
Гермиона поджала губы. Она была уверена, что покраснела.
– Это… несправедливо… даже предположить, что между мной и Дмитрием может что-то…
– Так значит, «Дмитрий»? – обманчиво спокойным тоном произнес Драко.
Раздраженно пыхтя, Гермиона взмахнула руками:
– Не в этом дело…
Он прервал ее.
– Дело в том, что Малфой может дернуть за более безопасные ниточки… чтобы на совершенно законных основаниях протащить твой проект, – твердо сказал он. – И, как твой жених, я считаю, что я более надежен, чем Долохов.
– Малфой…
– Грейнджер, – строго сказал Драко. – Ты разве не видишь, что наша маскировка трещит по швам. Если Уизли догадается о нашем соглашении, то все теряет смысл. – Драко шагнул к ней, оттесняя ее к столу своим телом, пока она не присела на холодную столешницу. – Ты же этого не хочешь, не так ли? Ты же всё еще хочешь заставить Уизли страдать за то, что этот мерзавец сделал с тобой, ведь так? Хочешь проучить мелкую Уизлишку, верно?
Гермиона неосознанно кивала на каждый вопрос, хотя укол беспокойства мелькнул в ее груди, когда он упомянул Джинни. С ней было что-то не так… больше, чем обычно. Но что именно, она не понимала. Качнув головой, Гермиона стряхнула своенравные мысли.
– Не пытайся ко мне подлизаться после… после… сам знаешь! Моего наказания! ха!
– Я только пытался преподать тебе урок, – хрипло прошептал Драко. – Ты всегда была такой способной ученицей.
Гермиона попыталась отойти от него, но сделать это можно было единственным способом – залезть на свой собственный стол и перепутать все тщательно разложенные пометки и примечания.
– Глупый урок, основанный на одних ревнивых предположениях, – она разгоряченно потерла виски.
Драко небрежно пожал плечами и немного сместился, полностью загородив дверь.
– Как бы то ни было, думай об этом, как о превентивных мерах на будущее.
Гермиона покачала головой, всем своим видом выражая недоверие.
– О каких мерах, Малфой?! Да мы с тобой даже не по-настоящему помолвлены! – она вздохнула. – Да если бы… если бы у меня были близкие отношения…
– Трахалась, – процедил он сквозь стиснутые зубы. – Скажи это, Гермиона. Если бы я трахалась. Потому что это всё, на что способен Долохов. Не нужно прикрываться красивыми словами…
Гермиона сжала зубы от гнева и тяжело задышала.
– Это ложь! Мы!.. – Гермиона махнула рукой между ними. – Мы с тобой ложь! Это ты не можешь просто… просто… – она покраснела, – …трахать меня в качестве наказания.
Она дышала так часто, и Драко придвинулся к ней настолько близко, насколько мог. Его возбудило ругательство, упавшее с этих мягких пуританских губ, и он не хотел ничего больше, чем поступить так же, как и на прошлой неделе, но на этот раз он не позволит себе остановиться.
– Возможно, стоит исправить эту ситуацию, – он лизнул ее шею, покусывая шелковистую плоть.
– Что?
– Наша договоренность. Наше соглашение, если хочешь. Можно сделать его постоянным.
Гермиона ахнула.
– Что? Ты с ума сошел? Зачем нам?..
Драко впился поцелуем в ее губы, сминая, поглощая и прерывая всякие протесты.
Спустя минуту оторвавшись от ее губ и крепко прижав к себе, он быстро и хрипло проговорил в ее волосы:
– Подумай об этом. Зачем нам искать других партнеров?.. Когда мы были в школе, я издевался над тобой, но это не со зла. Я рос в семье, где меня не учили общаться с людьми по‑другому. Я сожалею о прошлом, но это не должно мешать нам сейчас, тому, кем мы можем стать друг другу. Я могу дать тебе гораздо больше, чем кто-либо другой…
Гермиона ахнула, уткнувшись лбом в его плечо.
– Нет, Драко…
– Встреться со мной завтра, – он отстранился, поправляя дорогую мантию.
– Что?
– Завтра. Возле выхода из Дырявого котла в маггловский Лондон. Я хочу тебе кое-что показать.
*
– Гермиона, это не может быть ловушкой, – вздохнула Панси, помешивая ложкой свой жасминовый чай. – В Хогвартсе, конечно, он вел себя, как осел, но ты же не подозреваешь Малфоя в чём-то криминальном? Если он просит тебя встретиться с ним в Лондоне, то просто сделай это и не слишком задумывайся об этом.
Гермиона закатила глаза.
– Это я! Гермиона-всезнайка-Грейнджер. Я не могу об этом не думать.
Панси усмехнулась.
– Забавно… А я-то думала, твое второе имя «Джин», – ее взгляд был полон участия, когда она положила ладонь на руку Гермионы. – Он же твой жених, попробуй просто ему довериться.
– Ты хочешь, чтобы я … – резким жестом руки она указала на себя. – Гермиона Грейнджер, магглорожденная гриффиндорка, вечно всюду сующая свой нос всезнайка, доверилась Драко‑слизеринцу до мозга костей-Малфою? Панси, мне кажется, что беременность плохо на тебя влияет.
Панси весело рассмеялась, а в комнату вошел Гарри с ног до головы покрытый пятнами ярко-фиолетовой краски. Он наклонился и немного неловко клюнул Гермиону в щеку. После достопамятного разрыва с Уизли, их отношения так и не смогли полностью вернуть ту легкость и безмятежность, и на данный момент их связывали только непродолжительные визиты Грейнджер к Панси.
– Никогда не недооценивай слизеринцев, Гермиона. Я убедился в этом на собственном опыте. – Он слегка улыбнулся и нежно взглянул на Панси.
Она немедленно ответила ему столь же нежным взглядом и ласково погладила по щеке.
– Я тебя хорошо натаскала.
– Я тебя умоляю! – иронично произнес он.
Гарри еще раз поглядел на Панси долгим влюбленным взглядом, отчего Гермионе стало даже неловко находиться рядом с ними, и, извинившись, ушел счищать краску.
– Мы красим детскую, – счастливо объяснила Панси, нежно поглаживая свой живот.
– Вижу, – вежливо кивнула Гермиона. – Фиолетовый? Разве традиционные цвета не розовый или синий?
Панси весело рассмеялась и махнула рукой на Гермиону.
– Вот еще… Мы с Гарри еще не знаем пол ребенка и поэтому сошлись на чем-то среднем. Хотим, чтобы был сюрприз, понимаешь?
– Ну не знаю, у тебя такой большой… а вдруг там близнецы?
Панси хохотнула, чем напомнила Гермионе старую Панси в дни ее учебы в Хогвартсе.
– Нет-нет, я видела девушек, беременных близнецами, – они раза в два меня больше. Ох, надеюсь, ты меня извинишь, но мамочке нужно позаботиться о некоторых важных делах.
Гермиона вопросительно на нее посмотрела, Панси наклонилась ближе.
– Это код, – она улыбнулась. – Мне нужно в туалет каждые пять минут, потому что мой мочевой пузырь по ощущениям размером с грецкий орех.
– Ой, ну, конечно… я тогда… пойду найду Гарри?
Панси кивнула, тяжело поднялась и переваливающейся походкой вышла из комнаты. А Гермиона направилась в ту сторону, куда ушел Гарри. Шагая по уютным коридорам и рассматривая колдографии, висевшие на стенах, Гермиона на мгновение ощутила тоску по тем временам, когда трио было ее семьей.
– Если ты с ним счастлива…
– Что? – глаза Гермионы расширились, когда она повернулась к источнику голоса.
Рассеянно потирая щеку и все еще пытаясь счистить с себя остатки краски, Гарри повторил:
– Если ты с ним счастлива… тогда ладно… Я вовсе… не так уж и против него…..
– Я с ним не счастлива! Он меня злит и… очень злит! – громко запротестовала она, опираясь на кухонный стол и складывая на груди руки. Теплые цвета кухни настраивали на радушный лад, а слабый запах выпечки, витавший в воздухе, напоминал ей о далеком детстве в кругу своей шумной семьи.
Гарри скептически на нее посмотрел.
– То есть слова Луны на воскресном обеде чушь, и ты просто хочешь вызвать ревность Рона? – понимающий взгляд прошелся между ними, и Гермиона удивленно хохотнула, покачав головой.
– Ничего подобного… Драко… то есть, я просто решила двигаться дальше.
– Ну-ну, – Гарри скептически покивал и отправил в рот целое печенье. Он улыбнулся, не обращая внимания на крошки, вылетевшие изо рта, и продолжил:
– Поступок Рона откровенно глуп…
– Рада, что ты, наконец, признаешь это.
Он укоризненно на нее посмотрел и сделал вид, что не заметил ее замечания.
– Я не одобряю… и я, конечно, не буду с ним слишком вежлив, если увижу на улице… но я не стану наставлять на него палочку… если он, конечно, не достанет ее первым… тогда… я уверен, что прокляну его так сильно, что даже тебе не удастся восстановить его здоровье.
– Ты сомневаешься в моих способностях, Гарри? – она улыбнулась и наклонилась, чтобы обнять его. – Но все равно спасибо… Я ценю твое неодобрение. Хорошо иметь на своей стороне кого-то, кроме Луны.
– Всегда пожалуйста. Обращайся в любое время. Дай же я тебя обниму, как следует!
Он поднялся, обогнул кухонный стол и крепко прижал к груди свою лучшую подругу, боевого товарища, которая столько времени была рядом с ним. Их прервал крик.
– Гарри Джеймс Поттер!!!
Гермиона еще никогда не видела, чтобы человек бледнел так быстро. В одно мгновение он кинулся на голос.
– Держись, малыш! – прокричал он, пока Гермиона бежала за ним вслед.
Картина, представшая перед ними, была почти смешной, если бы не расстроенный вид Панси. Она стояла в луже жидкости, и на ее лице было такое скорбное выражение, словно Панси была заигравшимся ребенком, который не успел вовремя добежать до ванной.
– По-моему, у меня отошли воды, – это звучало больше как вопрос, чем утверждение, но один взгляд вниз – и не было никаких сомнений, что она говорила правду.
– Что?! – на лице Гарри была паника и страх, каких Гермиона никогда не видела даже во время войны.
Увидев реакцию Гарри, Панси резко стала раздражительной, и взорвалась, как только что вскипевший чайник.
– Поттер! Где твоя хваленая смелость?! Ты – грифффиндорец, черт тебя возьми, или кто?! Не смей раскисать, когда у меня отошли воды! Немедленно подними свою бесполезную задницу и отвези меня в больницу, или я никогда тебе больше не позволю ко мне прикасаться!!! – в ее голосе слышалась истерика, и она безвольно опустилась на пол. – ПОЧЕМУ?! Почему я?.. – она икнула и всхлипнула, ударив кулаком по полу.
Гарри, казалось, почти и не услышал ее крики. Он нетвердо стоял на ногах, в замешательстве глядя из стороны в сторону, его волосы торчали в разные стороны, а очки перекосились. Он был похож на того одиннадцатилетнего мальчика, который впервые встретил близнецов Уизли.
– Что… что? – его взгляд сфокусировался на Панси, и глаза мгновенно расширились. – Панси! Боже! У тебя отошли воды!
Гермиона не знала, что ей делать: просто стоять в стороне и наблюдать, как посреди комнаты разворачивается хаос, или попытаться как-то помочь.
– Эй… тебе нужна помощь? – поинтересовалась она у Гарри, когда мимо нее пролетела на огромной скорости сумка с вещами. – Любая помощь в чем-нибудь?..
Панси продолжала кричать. Гарри продолжал бегать.
…А Гермиона стояла в центре бури и наслаждалась ощущением счастья, разлившемся в груди. Боже, как она могла столько времени сторониться своих друзей; ее жизнь стала такой монотонной рутиной, что она даже перестала что-либо замечать. Она ведь любила это дикое кипение жизни… она пропустила это ощущение сквозь себя, и именно здесь, рядом с Панси, готовой вот-вот родить, Гермиона ощутила себя полностью освобожденной.
Она подняла вверх руки, крутанулась вокруг своей оси и радостно вскрикнула. Ее возглас эхом прокатился по коттеджу. Это было невероятно приятно – наконец скинуть со своих плеч этот тяжелый груз.
