Текст книги "Месть сладка (ЛП)"

Автор книги: Twilight to Midnight

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Гарри покачал головой и отпустил обмякшего Малфоя. Он достал из кармана обручальное кольцо Гермионы и бросил его к ногам Драко.

– Она мне все рассказала, – презрительно цедя слова, произнес Гарри. – Ты болен, Малфой! Держись от нее подальше, ты меня понял?

Отчаяние и гнев грозили вновь поглотить его разум, но Драко отстранился от Поттера и, несколько раз глубоко вздохнув, ответил:

– Она моя невеста! Я люблю ее…

– Ты не любишь никого, кроме себя! – вскричал Поттер. – Помолвка разорвана! Она сбежала! Я надеюсь, ты чертовски доволен!

Драко шокировано посмотрел на Поттера и замотал головой, не желая верить. Гарри резко развернулся к стоящему в сторонке домовому эльфу и вырвал из его лапок письмо. В Драко полетел смятый конверт с министерской печатью.

– Прочти, если мне не веришь.

Гарри повернулся спиной, но, прежде чем уйти, угрожающе проговорил через плечо. Его взгляд упал на портрет Нарциссы, по лицу которой текли слезы.

– Не смей ее искать, Малфой. Ты облажался.

Драко с горечью наблюдал за уходом Поттера. Проигнорировав отчаянные мольбы матери дать объяснения и болезненные стоны Гойла, Драко разорвал письмо, ожидая увидеть аккуратный почерк Гермионы. Но наткнулся только на машинный шрифт министерства.

«Драко Люциус Малфой,

Мы с сожалением сообщаем вам, что ваша помолвка с мисс Гермионой Джейн Грейнджер была аннулирована по запросу мисс Грейнджер.

Причина расторжения не указана.

Наши искренние соболезнования».

Драко закричал, его сердце выбивало бешеный ритм. Он ударил Гойла по лицу снова, и еще раз, и потом еще раз и бил до тех пор, пока его руки не стали мокрыми от крови и он не повалился на пол рядом с Грегори. Он не слышал мольбы матери, доносившиеся с портрета, не видел глаза домовика, полные ужаса при виде хозяина.

По поместью разнесся пугающий, нечеловеческий крик.

========== 16 глава. Хватило бы и на двоих. ==========

– Скажите мне, где она.

Парвати и Лаванда обменялись нервными взглядами, глядя на напряженную фигуру Драко в проеме двери их дома. Побелевшие костяшки судорожно сжатых в кулаки рук резко контрастировали с его черной мантией. На его лице были написаны ярость и боль одновременно.

Его вопрос остался без ответа, и девушки отошли, пропуская его в дом, но Драко стукнул кулаком о косяк двери и не двинулся с места.

– Я не чаи пришел распивать, где она?

Парвати вздрогнула и, нервно облизав губы, отступила еще дальше, вглубь дома, Лаванда успокаивающе положила ей на плечо руку и обратилась к Драко.

– Пройди же, не устраивай сцен на глазах у соседей.

Драко несколько раз глубоко вздохнул, резкими взмахами рук разгладил складки на мантии и широкими шагами вошел в дом. Он встал у своего излюбленного места возле окна, но не стал наслаждаться видом за окном, а уставился на провидиц немигающим взглядом серых глаз.

– Еще раз повторяю, где она?

– Мы не можем сказать, Малфой, – тихо произнесла Лаванда, поправив выбившийся из прически локон.

На лице Драко расцвела ухмылка хищника, почуявшего запах крови своей добычи. Он отошел от окна и подошел к Лаванде и Парвати, нависнув над ними с высоты своего роста.

Его тон был вежливо-нейтральным, когда он, наконец, заговорил, глядя на Лаванду.

– Давайте сделаем наше общение наиболее безболезненным для каждой стороны. Скажите мне, где сейчас моя невеста… или вам не придется говорить вовсе.

– Не угрожай нам! – воскликнула Парвати, и злой взгляд Драко обратился к ней. Девушка опустила голову и посмотрела на руки Драко с тонкими розоватыми полосами шрамов на костяшках пальцев. Слухи о том, как именно появились эти шрамы, успели долететь и до них.

Ей никогда не нравился Гойл, но даже Парвати было жалко человека, чье лицо пришлось восстанавливать по старым колдографиям. Судачили, что старые школьные друзья что-то не поделили, но Гойл отказался выдвигать обвинения против Драко, а Блейз утверждал, что совершенно не в курсе разногласий между бывшими одноклассниками, когда авроры обратились к нему за разъяснениями.

Драко проследил за ее взглядом и произнес еще тише:

– Я не угрожаю. Я сделаю, – он отпрянул от задрожавшей Парвати и побледневшей Лаванды, делая несколько шагов в сторону окна. – Я прослежу, чтобы последнее, что вы услышите – это были ваши отчаянные крики о пощаде и глухой звук собственных ломающихся костей. Но ни одного шрама не останется на ваших телах и ни один аврор не узнает о моей причастности к этому.

Лаванду совершенно сковал страх, да и всхлипы Парвати, вцепившуюся в ее руку, стойкости не добавляли. Она с силой сжала свободную руку, и ногти впились в нежную кожу. Острая боль немного отрезвила её, разжимая липкие пальцы паники, сжимающие горло.

– Ты не стал нас слушать, когда мы советовали рассказать Гермионе правду. Ты плюнул на наши предупреждения и теперь стоишь и требуешь информации, на которую просто не имеешь права, – её голос слегка охрип к последнему предложению, а лицо Драко становилось всё темнее, не предвещая ничего хорошего.

– Она моя невеста и безрассудно сбежала…

Парвати, вдохновленная речью Лаванды, оборвала его.

– Гермиона больше не твоя невеста. Она разорвала помолвку, всё кончено. И тебе будет уроком, если она найдет хорошего парня и, наконец, будет счастлива. Она это заслужила!

Драко зарычал и рванул к ним снова. Парвати в отчаянном жесте загородила собой Лаванду. Драко схватил ее за подбородок.

– Гермиона будет счастлива со мной. Она просто неправильно поняла мой поступок. Я заслуживаю хотя бы шанса объяснить ей это.

Парвати мотнула головой, пытаясь освободится из его хвата. Не получилось. Лаванда сзади крепко держала ее за плечи, что добавило ей решимости.

– У тебя был шанс. Ты облажался, – проговорила Парвати, прямо глядя ему в глаза. – У тебя было несколько месяцев и куча возможностей всё ей объяснить. Но ты ни черта не сделал. Ты сам во всем виноват, и мы не будем тебе помогать затащить Гермиону в сети нежеланного ей брака.

Ей ответила абсолютная тишина, и на секунду Парвати подумала, что смогла достучаться до разума Драко Малфоя. Её надежда оказалась не долгой.

Драко выхватил палочку, а Парвати ощутила, как словно тонкая металлическая игла вонзилась ей в висок и перед глазами с бешеной скоростью побежали картины ее прошлого. Она попыталась сопротивляться, но боль в голове только усилилась, и Парвати оставалось только с ужасом наблюдать, как ее воспоминания – светлые, мрачные, интимные – нещадно просматривают и откидывают, как не нужные. Казалось, что это насилие длилось несколько часов, хотя в реальности прошло лишь несколько мгновений. Наконец, истязание прекратилось, и обессиленная Парвати кулем упала на пол, потеряв сознание.

Лаванда, не сумевшая удержать подругу, упала на колени рядом с ней. Драко схватил ее за волосы и, не дав возможности вымолвить ни слова, вторгся и в ее разум.

Перед его глазами вновь побежали чужие воспоминания. Откидывая мысленно каждую картину прошлого в сторону, как ненужные бумаги со стола, Драко всё больше мрачнел. Они ничего не знали о местонахождении Гермионы! Несколько бессмысленных обрывков информации, которая и так была ему известна, куча разговоров о возможностях развития событий и всё!

Он отпустил Лаванду, и она упала рядом с Парвати. Драко перешагнул через двух измученных провидиц. Применение легилименции оказалось столь же бесполезным, как и они сами. Они ни черта не знали, а строили из себя… Впрочем, как и все, кого он успел опросить за прошедшие три дня, пытаясь отыскать Гермиону.

Гнев и разочарование не могли вытеснить панику, что последние дни терзала его. Мысли одна страшнее другой мучили его. Гермиона наверняка в опасности! Молодая красивая женщина одна шляется незнамо где. И никто! Никто не знает где её искать. То, что Гермиона может быть не одна, а в компании какого-нибудь мужчины, который её утешает, помогает улаживать дела и всячески поддерживает, пугала его еще больше.

Все эти дни, что он возвращался домой после бесцельных поисков, только всё больше позволяли ледяным тискам одиночества сжимать его сердце. Он никогда не понимал, насколько большое место в его жизни занимала Гермиона, пока она не ушла. Даже во время его добровольного изгнания на время войны, она незримо присутствовала в его жизни, напоминая о себе статьями из газет, радиорепортажами, да просто не значащими обрывками разговоров его знакомых. Ее успехи и неудачи всегда были неотъемлемой частью жизни Драко Малфоя.

И никогда как теперь он не чувствовал себя настолько одиноким. За эти дни он едва видел Блейза, который буквально в этот же день вернулся в свой особняк, хотя его слуги еще не до конца вернули дому первозданный вид и во многих комнатах присутствовали следы потопа. Забини, можно сказать, его бросил, оставив в социальной изоляции, когда исцелил его руки и переправил бессознательного Гойла в больницу Святого Мунго.

Он не услышал от него и слова сочувствия. Да, в той ситуации он был не готов никого слушать, но теперь. Блейз не спросил его, ни что произошло, ни чем он может помочь, он просто слинял, как крыса с тонущего корабля.

Даже Нарцисса отказалась разговаривать с ним. Она увидела жестокость, на которую способен ее ребенок, и Драко сомневался, что в ближайшее время услышит ее голос, да и разрыв с Гермионой только подлил масла в огонь.

В его офисе сотрудники переговаривались не иначе чем шепотом, избегая даже смотреть на своего начальника, когда он появлялся на работе. Но в его отсутствие сплетни о неудавшемся романе с Гермионой Грейнджер были любимой темой для обсуждения. Его секретарь старался свести общение с начальником к минимуму и едва осмеливался напоминать ему о графике встреч, когда он не явился на несколько заседаний и важных переговоров. Драко было не до своей работы – он переворачивал страну в поисках Гермионы.

В первый же день, поддавшись панике, он помчался в квартиру Гермионы, но обнаружил только агента по недвижимости, показывающего квартиру какой-то молодой маггловской паре и много пустого пространства. Было видно, что Гермиона рванула с насиженного места и ушла в подполье.

Он обшарил все ее старые прибежища, любимые места, а ее друзья самодовольно открывали двери, показывая, что не укрывают беглянку.

Драко даже нашел старый дом ее родителей, дом ее детства, надеясь, что она укрылась в нем, желая вернуться в счастливые воспоминания о любви и безопасности. Когда он появился перед домом, то понял, что напрасно надеялся. Дом и сад были в хорошем состоянии: видимо, по просьбе Гермионы кто-то ухаживал за ее собственностью, но в остальном дом производил впечатление пустовавшего много лет жилища. Внутри вся мебель была покрыта белыми простынями, на которых лежал нетронутый никем слой пыли. Все комнаты были пусты, а глухой скрип половиц отдавал отчаянием.

Воздух был затхлый и стоячий.

От безысходности его затопил гнев, и он еще долго пинал и крушил мебель в доме ее родителей. Всего несколько недель отделяли его от успеха, и, если бы не предательство Гойла, Гермиона всё ещё была с ним!

Выпустив разочарование наружу, он уселся на пыльный пол, тяжело дыша.

Хотя он мог признаться в этом едва самому себе, Драко скучал по Гермионе почти до безумия. Все предыдущие дни его мучили кошмары, что Гермиона убегает от него, а потом возвращается в магический мир будучи замужем за другим мужчиной, беременная чужим ублюдком. В последний раз, проснувшись от этого кошмара, покрытый липким холодным потом его отчаянно вырвало. Никогда его так не пугала собственная кончина, чем жизнь с таким знанием.

Именно тогда он и решил обратиться к провидицам, но и они оказались бесполезны.

Если он не найдет её раньше, чем истечет срок, отведенный законом о браке, то потеряет её навсегда. Его принудительно женят на какой-нибудь легкой до наживы девице, а Гермиона будет… где-то там… там, где время и другой мужчина сотрут воспоминания о нём.

Мерлин, нет!

Его горло сжалось от этой мысли, когда он, выходя из дома Лаванды и Парвати, громко хлопнул дверью. Уже хорошо знакомая паника подступила снова. Драко твердо чеканя шаг шел к антиаппарационному барьеру, и окружающая обстановка немного расплывалась перед глазами. Он яростно моргнул, чтобы убрать непролитые слезы.

Драко не позволил себе заплакать. Гермиона еще не была полностью для него потеряна… пока не была. У него по-прежнему оставался почти месяц, чтобы найти ее. Чуть больше трех недель, за которые он должен был найти ее, попросить у нее прощения и жениться на ней.

Сожаление сдавило грудь. Эти проклятые провидицы. Как бы они не были пафосны со своими картами и хрустальными шарами, но были правы в одном. Если бы он просто слушал их советы, то сейчас не столкнулся с этим хаосом. Не искал сломя голову без вести пропавшую Гермиону. Нет, он высокомерно решил обойти судьбу и теперь сидел у разбитого корыта, отчаянно пытаясь найти без вести пропавшую невесту.

Он любил ее.

Мерлин… как он хотел вновь ее увидеть, увидеть хотя бы в последний раз. Если бы он мог сказать ей только одно, он сказал бы, что любит ее. Драко не говорил ей об этом, сам не до конца веря в истинность своих чувств. Боже, каким нужно быть дураком, чтобы считать, что все его эмоции это смесь страсти и одержимости.

А теперь его шанс был упущен. Только создатель знает, где сейчас Гермиона. И вернется ли она когда-нибудь.

Если бы он просто мог усадить её перед собой и всё ей объяснить. Объяснить свои мотивы, рассказать о проклятии, сказать ей…

… сказать ей, что …

… что даже если она никогда не может его полюбить, то это не важно; его любви хватит и на двоих.

***

За два дня до…

– Сэр.

Блейз оторвался от утренней газеты и взглянул на своего дворецкого Каина, который внезапно застыл изваянием рядом с его креслом. На скулах дворецкого играл необычный для него румянец.

– Да? – откликнулся Блейз, откусывая бутерброд и возвращаясь глазами к статье о разорванной помолвке Малфоя. Блейз не понимал, что мог натворить его друг, раз Гермиона сбежала от него как от авады кедавры, оставив Драко в таком бешенстве. Но пожав плечами, Блейз решил еще пару дней дать своему другу остыть, прежде чем под аккомпанемент утешающих фраз – «это случается с каждым», «всё что ни делается всё к лучшему», «в море еще полно классных рыбок» – потащит его в паб для одиноких волшебников коими они и являлись.

С приближением окончания срока отведенного законом о браке на поиск подходящего партнера, там будет полно красивых отчаявшихся волшебниц. Которые станут легкой добычей, с ухмылкой подумал Блейз.

– Сэр, сотрудники обеспокоены и назначили меня поговорить с вами от их имени.

Блейз удивленно взглянул на Каина, а потом продолжил просматривать газету, надеясь не найти сообщения о пропавших колдомедиках. Еще рано утром он отправил сову в больницу Святого Мунго с сообщением, написанное почерком Кейт (спасибо запретная секция Хогвартса) о том, что она просит отпуск, и оставил записку в квартире Кейт для некого «Бена», где она говорит, что запуталась в их отношениях и хочет побыть одна какое-то время.

Сомнение, что он не все предусмотрел, еще теплилось в нем, поэтому он еще раз пробежал глазами колонку о пропавших магах. Нет, чисто! Никто не упоминал о ней. Возможно, в конце концов, ему все сойдет с рук.

– …доносятся странные крики… – проговорил Каин словно бы между делом.

Блейз отреагировал мгновенно.

– Что? Что ты сказал?

Дворецкий глубоко вздохнул и начала свой рассказ заново.

– Как я уже сказал, сэр, персонал обеспокоен странными криками, которые доносятся, кажется, из вашего личного крыла. Вы сказали, сэр, чтобы никто туда не заходил, но персонал смущают…

Блейз попытался отмахнуться от чувства вины, которое тонкими ледяными пальцами прошлось вдоль позвоночника, и постарался непринужденно улыбнуться.

– Ох… не волнуйся. Я… эээ… вернее моя подруга немного поживет у меня, и она любит покричать, ну ты меня понимаешь. – Блейз усмехнулся и поиграл бровями, намекая дворецкому на двусмысленность своей речи, но последний не повел и бровью, сохраняя на лице беспристрастное выражение.

– Да, сэр, но она все еще кричит. Хотя вас нет рядом.

Блейз замялся.

– Ну… ей нравится всё драматизировать. Наверно она просто зовет, чтобы я принес ей завтрак, – избегая взгляда дворецкого, Блейз схватил со стола пару булочек и быстрым шагом направился к лестнице.

Черт побери, ему давно пора усилить чары звукоизоляции на своем крыле. Кейт, должно быть, всплеском стихийной магии сбила его чары и теперь по дому разносились ее крики.

Пройдя по коридору в сторону своей спальни, он понял, наконец, что именно имел в виду дворецкий. Эта чертовка выла, как сирена воздушной тревоги, материлась, как портовый грузчик, и произносила вдохновенную речь, в которой упоминались его родственники, слуги, сам Мерлин, какие-то неприличные приспособления, продающиеся в Лютном переулке и, конечно же, он сам, причём ему во всей этой комбинации приписывалась неизменно пассивная сексуальная роль.

Не удивительно, что на щеках Каина играл столь нетипичный для него румянец.

Блейз ворвался в комнату, вновь накидывая заклинания звукоизоляции.

– Заткнись! Тебя никто не услышит, – Блейз усмехнулся. – Привилегия собственных апартаментов.

Кейт зло на него посмотрела и дернула еще раз магические веревки, которыми была привязана к изголовью кровати.

– Отпусти меня сейчас же, это незаконно! Какой мужик свяжет беззащитную женщину?! Ты…

А потом вдруг ее взгляд смягчился, а лицо приобрело немного плаксивое и беззащитное выражение.

– Я… я хочу в туалет. Развяжи меня, пожалуйста.

Блейз растерялся от такой быстрой смены настроения и уже шагнул в сторону кровати, чтобы отменить заклятие, но потом резко остановился.

– Ты врешь, – недоверчиво произнес он.

Кейт метнула в него злой взгляд и фыркнула.

– В любом случае скоро я точно захочу в туалет, что же мне ходить прямо под себя? – и она снова демонстративно дернула веревки, удерживающие её. На руках Кейт уже образовались красные ссадины, некоторые кровоточили, явно указывая, что последние пару часов она пыталась освободиться или хотя бы ослабить хватку веревок.

Блейз выругался, когда увидел ее раны. Отбросив булочки на столик, он бросился к кровати и прижал ее плечи, чтобы она прекратила извиваться и перестала ранить свои руки.

– Ты с ума сошла? Посмотри, что ты наделала!

Кейт закатила глаза и саркастично произнесла.

– О Боже, как же это глупо с моей стороны пытаться освободиться от веревок, когда я обнаружила себя связанной на кровати сумасшедшего.

Он сердито выдохнул и навалился на нее грудью, глядя прямо в глаза, он был так близко, что еще пара сантиметров – и их носы соприкоснутся.

– Ты засадила меня в тюрьму. Ты солгала аврору…

– А ты схватил меня и тащил, как варвар. Это рукоприкладство!

– Замолчи! – Блейз глубоко вздохнул. – Сейчас я тебя развяжу и залечу твои раны.

Она скептически на него взглянула и тут же перестала ерзать. Блейз отстранился и взмахнул палочкой, освобождая её. Кейт быстро сгруппировалась и села на кровати, поджав ноги и растирая затекшие запястья.

Блейз присел рядом и протянул к ней руку.

– Дай.

Кейт протянула к нему правую руку.

– Ты знаешь, что ты больной идиот? Зачем ты вообще меня похитил?

Блейз сжал зубы.

– Это было спонтанное решение. В конце концов, – он залечил ссадины на правой руке и бесцеремонно схватил ее за левую, заставив повернуться к нему лицом, – я просидел в холодной сырой камере с какими-то сумасшедшими преступниками целую ночь, так что ты должна была заплатить. Око за око, так сказать.

Кейт усмехнулась.

– Это что, девиз семьи Забини?

Блейз откинул ее залеченную руку от себя.

– Перестань выводить меня из себя! Если я больной идиот, то ты точно бешенная стерва!

Кейт зло сощурилась и попыталась его ударить, но Блейз всего за секунду подмял ее под себя и снова навис сверху. Прижатая к кровати его телом Кейт сразу же начала сопротивляться. Ее тонкая фигурка дергалась рывками, которые отозвались в голове Блейза неожиданными недвусмысленными фантазиями.

– Пусти меня!

Он улыбнулся и отрицательно покачал головой и постарался перегруппироваться так, чтобы не слишком сильно давить на нее своим весом. И не только, как оказалось, весом…

Собрав остатки смелости, и всей бравады, что в ней была, Кейт смело посмотрела в его глаза.

– Что, Забини, боишься, что я пойду и заявлю о похищении, и тогда ты не отделаешь одной ночью в тюремной камере. – Она снова дернулась, пытаясь сбросить его с себя, и задела ногой его эрекцию. – Что… что это, черт возьми? – Ее глаза расширились.

Блейз поморщился, не переставая ее удерживать. Кейт вновь заметалась под ним.

– Слезь с меня, слезь с меня! Ты чертов извращенец! Какой мужик будет возбуждаться от перепалки с женщиной, которая грозится засадить его в тюрьму?!

– Когда эта женщина трется об тебя, как течная сука! – зло бросил Блейз.

– Что?! – от возмущения Кейт замерла. – Я не терлась об тебя, кретин! – и снова попыталась вывернуться.

– Прекрати извиваться и провоцировать меня!

Кейт застыла, прекратив отчаянные попытки вырваться, поняв, что ее действия действительно имеют явный сексуальный подтекст. Она глубоко задышала, глядя прямо на расширяющиеся зрачки Блейза. Комнату наполнило разгоряченное дыхание.

– Чёрт, женщина! – процедил Блейз и жарко поцеловал Кейт.

***

Наши дни…

Мина была домовым эльфом семейства Забини вот уже на протяжении нескольких поколений, но никогда у нее не было столь доброго хозяина, как хозяин Блейз. Он досыта кормил ее и содержал в чистоте, регулярно поставляя новые наволочки, когда истрепывались старые; таким хозяином можно было только гордиться.

Тем не менее, когда она слышала крики, доносящиеся из спальни хозяина Блейза, то волновалась.

Голос бедной женщины был полон такого бешенства, что Мина ужасалась, помня, сколько хозяева Забини могут причинить боли и страдания беззащитному существу.

Ей не хотелось верить, что ее любимый хозяин Блейз мог причинить кому-то столько плохого, но крики пугали её!

Мина знала, как поступить! Она пойдет к Добби! Добби всегда понимал все переживания домовых эльфов, и, в отличие от всех остальных эльфов, он никогда не ругал её, не судил её и не сплетничал о ней!

Кивнув себе, Мина вздрогнула в последний раз от криков бедной девушки и аппарировала к границе Хогвартса. Добби знает, что делать… ясно как день, что Добби знает, как ей поступить.

Перед глазами домовухи во всем своем великолепии предстал замок. Незаметно пройдя через ворота и минуя повороты замка, Мина нашла вход в кухню Хогвартса. Войдя внутрь, ее ноздри сразу наполнились обилием ароматов.

Большинство эльфов даже не обратили на нее внимания, занятые собственными делами. Отыскать Добби среди своих собратьев было проще простого, поскольку даже в стоящей на кухне жаре на его голове красовался разноцветный головной убор.

Он восторженно ее поприветствовал и предложил кучу бутербродов и напитков, но Мина вежливо отказалась.

Она так беспокоилась, что как можно быстрее поведала Добби историю, происходящую в доме ее хозяина.

Большие глаза Добби медленно моргнули.

– Мина, это страшная проблема!

Мина в ужасе схватила себя за уши.

– О, я так и знала! Хозяин Блейз держит у себя женщину, которой это не нравится, ах, ах, ах!!!

– Хуже! – пискнул Добби. – Я слышал… – Он наклонился ближе, прямо к ее огромному уху. – Я слышал, что невеста хозяина Драко, мисс Герми, исчезла!

Мина ахнула.

– О! Тогда это она! – огромные слезы брызнули из глаз домовухи. – О! Как можно! Хозяин Блейз украл невесту своего лучшего друга? О, хозяин Драко наверно сходит с ума! Нужно скорее все ему рассказать!

Добби кивнул.

– Я сразу же скажу хозяину Драко.

– И я!

– Нет, нет, нет. Ты все правильно сделала, Мина, мы защитим мисс Герми. Отправляйся обратно в поместье и проследи, чтобы все было в порядке. Не волнуйся, министерство накажет плохого хозяина и не даст причинить тебе вред!

***

– Что? – Драко уставился на своего бывшего домашнего эльфа, который беспрерывно дергал ушами. – Повтори, что ты сказал.

– Хозяин Блейз похитил мисс Герми! – пропищал Добби и его глаза расширились еще больше.

– Добби, ты ошибаешься. Откуда ты вообще это узнал? – Драко устало потер переносицу, обдумывая, не начать ли поиск Гермионы вне Британии. Она всегда любила Францию.

– Добби узнал от одного из эльфов хозяина Блейза, – нервно произнес он и слегка понизил голос. – Она кричала, мисс Герми кричала. Все слуги и эльфы слышали это. Наверно он…

Драко прервал напыщенную речь Добби.

– Ты говоришь, что слуги слышали, как кричала женщина?

– Да! Да!

– Ладно, я разберусь с этим, Добби, – Драко пожал плечами и отпустил беспрестанно кланяющегося домовика.

Драко встал, прошел в коридор и подозвал лакея, стоявшего в тени.

– До тебя доходили в последнее время какие-нибудь сплетни из дома Забини?

– Сэр, что вы. Мы выше сплетен…

Драко закатил глаза.

– Мерлин, перестань. Так были слухи или нет?

Человек заколебался, его взгляд заметался из стороны в сторону, не желая уточнять что-либо.

– Возможно, были…

– Твою ж! – Драко резко развернулся и пошел к камину. Что, черт возьми, сделал его друг? Нет, он не мог на самом деле выкрасть Гермиону… но ему никогда не нравилась идея Драко жениться на грязнокровке. Отношения Блейза и Гермионы всегда были достаточно напряженными.

– Чёрт, – он снова выругался. Ему не хотелось верить в худшее. Верить, что один из его лучших друзей, с которым столько было пережито вместе, что он…

Драко встряхнул головой, прогоняя мысли прочь. Черт возьми, он узнает, что происходит, и если слухи правдивы, Блейз окажется на соседней с Гойлом койке.

========== 17 глава. Правда о лжи. ==========

За три дня до…

Как ни трудно это было, но Гермиона заставила себя разжать плотно сжатый кулак.

Тонкая полоса белого золота, инкрустированная бриллиантами, упала с ее ладони в ладонь Гарри. Гермиона с болью в груди наблюдала, как кольцо исчезло в кармане его брюк.

– Что он сделал, Гермиона? Я думал, вы двое … –

– Пожалуйста, не сейчас, Гарри. Я… Я все тебе объясню, когда вернусь, – она сморгнула набежавшие слезы.

Гарри окинул ее подозрительным взглядом.

– Вернешься? Куда ты собралась? – он нахмурился и схватил ее за руку. – Гермиона, убегая от Малфоя, ты не решишь своих проблем, тебе нужно поговорить с ним.

Она вырвала свою руку, потирая схваченное место, словно оно горело.

– Разговорами тоже не решить эту проблему. – Она подняла руку, когда он попытался протестовать. – Нет! На самом деле… Мне просто нужно уйти… куда-нибудь, где… где можно все обдумать.

Слезы хлынули из глаз, и Гермиона бросилась к Гарри и крепко его обняла. Ей была невыносима мысль, что приходится лгать ему, но на данный момент она сама не была уверена, что действительно собирается вернуться.

Всего месяц – и Закон о браке вступит в полную силу, а Гермиона слишком устала, чтобы искать нового жениха.

Да и замужество с волшебником создавало еще одну проблему: ей не хотелось, даже случайно, когда-либо столкнуться с Драко.

Вытерев рукавом слезы с лица, Гермиона отпустила Гарри и попыталась улыбнуться, но, судя по его лицу, вышло у нее не очень. Она нежно поцеловала его в щеку.

– Пожалуйста, просто верни кольцо Малфою… Я не хочу его видеть прямо сейчас.

Гарри смотрел на нее, но понимал, что ничего не мог сделать. Когда Гермиона Грейнджер решила что-то сохранить в тайне, только бутылка Веритасерума могла помочь ее разговорить, но под рукой у него такой роскоши не было, поэтому он только кивнул в ответ на ее просьбу.

– Возвращайся поскорее, Гермиона.

Она отвела взгляд, спасаясь от его проницательных глаз и соглашаясь с ним. Сейчас она чувствовала, что ей нужно уйти как можно скорее, прежде чем она сломается и потеряет мужество для исполнения задуманного.

Вернувшись в свою квартиру, Гермиона окинула взглядом представшую пустоту. Коробки с упакованными вещами и большая часть мебели уже были отправлены на хранение. Все, что осталось – это обрывки пупырчатой пленки, упаковочная бумага и разбитые черепки фарфора.

Отправив в министерство письмо об аннулировании помолвки, она в сердцах разбила фарфоровую тарелку. А когда созвонилась с риэлтором и заказала грузчиков и упаковщиков вещей, разбила еще две чашки. Когда следом писала письмо об увольнении с работы, то расколотила об стену еще три блюдца и еле удержалась, чтобы окончательно не разбить любимую мамину чашку, которая осталась как память.

В общем, у Гермионы Грейнджер практически не осталось посуды.

Восстанавливать репаро разбитые чашки не было никакого желания, поэтому она по старинке взяла веник и стала подметать комнату, сметая осколки и обрывки бумаги в угол. Она не собиралась заниматься генеральной уборкой, но оставить в таком виде квартиру, конечно, не могла. Методичная работа помогла привести мысли в порядок.

Спасаясь от своего ненормального жениха и раздумывая куда податься, Гермиона не хотела импровизировать. Париж был первым местом, пришедшим на ум, куда отправиться, но любой, кто ее знал достаточно хорошо, легко бы догадался, где ее искать. Поэтому подумав, она решила поехать в Италию. Ведь она должна быть такой красивой в это время года… прекрасное место, чтобы убежать и, возможно, пустить корни … вдали от мрачных берегов Англии.

Да. Италия была идеальной… за исключением того, что она никого не знала и едва могла говорить на языке этой страны… Мерлин, о чем она вообще думает?! Она не может…

Нет! Гермиона несколько раз глубоко вздохнула. Слишком поздно поворачивать назад. У нее еще будет время и для сомнений и для сожалений. В это же мгновение раздался стук.

Гермиона с подозрением взглянула на входную дверь и отставила веник. Драко не мог так быстро прийти, он получит кольцо не раньше, чем через час.

– Гермиона! – раздалось из-за двери.

Голос был знаком, и она вздохнула с облегчением, когда опознала визитера.

Долохов, одетый во все черное, вошел в квартиру. Он тонко улыбнулся, оглядев пустую квартиру.

– Куда-то собрались?

Гермиона кивнула.

– Да… думаю, вы скоро прочтете об этом в Пророке.

Его холодные глаза окинули ее словно бы безучастным взглядом.

– Хм… Уверен, что прочту.

Он медленно снял с рук перчатки и, пройдя через пустую комнату, положил их на подоконник. Слегка облокотившись на него и поигрывая тростью, Долохов небрежно спросил:

– Куда едете?

Гермиона закусила нижнюю губу, обдумывая, стоит ли говорить ему правду. Но Дмитрий был к ней столь добр и уберег от ошибки, что она решила, что не стоит за его щедрость платить недоверием.

– Италия, – она слегка улыбнулась. – Всегда хотела ее посетить.

Долохов не удивился. Вместо этого, он спокойно улыбнулся и наклонил голову.

– Замечательный выбор, Гермиона. Если вы еще нигде не бронировали номер, могу ли я предложить свою усадьбу в Сицилии? В это время года открывающийся с нее вид особенно живописен.