Текст книги "Месть сладка (ЛП)"
Автор книги: Twilight to Midnight
Жанры:
Фанфик
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
Такой, о которой Рональд Билиус Уизли всегда мечтал.
Гермиона поплелась прочь от людей и от своих жалостливых мыслей на прохладное затененное крыльцо в задней части дома, опасный наклон которого обеспечивал оптимальное убежище. Она намеревалась провести остаток обеда здесь, скрываясь от женщины, с которой вряд ли могла соперничать. Она настолько плотно сжимала свой стакан, пытаясь сдержать кипевший внутри гнев, что у нее побелели костяшки пальцев.
– Не нужно этого делать.
Гермиона вздрогнула, стакан выскользнул из ее рук и упал на пол, расплескав во все стороны свое содержимое, а сам откатился целым и невредимым. Ее взгляд все еще был направлен на яркий ломтик лимона. Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.
Медленно повернувшись, Гермиона скрестила ледяные руки на груди, чувствуя сырость и неприятный холод через свой тонкий кардиган. Ей потребовалось немного вытянуть шею, чтобы встретиться глазами с той, что потревожила ее уединение.
– Трейси.
Трейси Бенедикт смотрела на нее очень серьезно, ни тени былой ослепительной улыбки не промелькнуло на лице.
– Не нужно этого делать, – повторила она.
Гермиона напряглась, словно перед боем.
– Я понятия не имею, что вы хотите этим сказать, Трейси, но не стоит так подкрадываться к людям.
Трейси небрежно пожала плечами.
– Не держитесь за прошлое. Не держитесь за него, – уточнила она.
Гнев вспыхнул мгновенно и, по-видимому, проступил на лице Гермионы.
– Если вы думаете…
Трейси прервала ее, поднимая руки в знак поражения.
– Я не имею в виду, что вы должны отойти в сторону ради меня, – Трейси немного занервничала и облизнула губы, а потом продолжила. – Я знаю, кто вы, Гермиона. Я читала о вас в газетах. О войне.
Гермиона скрестила руки на груди, слегка прислонилась к перилам крыльца и перевела взгляд на яркий солнечный свет солнца, слегка поджав губы.
– И что же вы имеете в виду? – спросила она неохотно.
Трейси наклонилась к ней и сжала кулаки, и ее идеально ухоженные ногти впились в ладони.
– Моя точка зрения такова, что вы не должны позволять Рону относиться к вам, как… ну вы понимаете… как к девушке напоказ. Вы – героиня войны, вы никогда не должны позволять так с собой обращаться!
Гермиона скептически фыркнула:
– Смею заметить, что вы одна из этих девушек.
Трейси еще раз слегка пожала плечами.
– Я знаю, что Рон все еще любит вас. Или по-прежнему одержим идеей жениться на вас… Может, все эти разглагольствования и не доказательство, я не знаю. Все, что я хочу сказать, что прошло уже не мало времени после вашего расставания, а он так решительно настроен, особенно вместе с этим законом, черт… В общем, вы всем видом показываете, что скучаете по нему…
– Неправда! – возмущенно возразила Гермиона. – Я никогда не…
Трейси по-доброму рассмеялась.
– Я не имею в виду, что вы тоскуете по Рону, я говорю, что так выглядит со стороны. Вы не упрощаете задачу ни себе, ни мне. Знаете, вы можете стать счастливой, если начнете двигаться дальше. Я слышала, Драко Малфой сделал вам предложение…
– Хотите заполучить Рона себе, – сделала вывод Гермиона. Ее тон стал циничным. – Поверьте мне, он того не стоит, не делайте этой ошибки.
Трейси грустно улыбнулась.
– Да, вы правы. Я хочу его себе. Но разве это преступление? Разве не этого хотят все женщины – быть единственной владычицей мужского сердца? Мне действительно он нравится.
– Это преступление, если этот человек Рон. Не совершайте эту ошибку. Рональд не способен любить с полной отдачей никого, кроме себя.
Трейси грубовато фыркнула в ответ на ее слова:
– Что, слишком обидно?
Глаза Гермионы округлились от возмущения, но протест застыл на приоткрытых губах. Трейси добродушно улыбалась, явно поддразнивая своим ответом.
– Ну, если только немного, – призналась она, насмешливо улыбаясь.
– Кроме того, – продолжала Трейси, – я знаю, что он был таким не всегда. Под этой маской гнева и негодования обязательно должен быть добрый человек… Он просто сбился с пути.
– И вы намерены направить его на путь истинный?
Несмотря на риторичность вопроса, Трейси ответила без колебаний:
– Да. Уже направляю. Вот поэтому мне и нужно убрать вас с его пути. – Она сделала паузу. – Не обижайтесь.
Гермиона пожала плечами.
– Продолжаете опекать сирых и убогих?
– Что есть, то есть, – подтвердила Трейси; в ее тон вернулись шелковистые нотки, а глаза вновь искрились смехом. – Мы поняли друг друга?
– Предельно ясно.
*
Несмотря на все благородные намерения Трейси и ее столь убедительное изображение из себя чуткого человека, Гермиона не собиралась делать ей одолжений, когда она так легко заставила ее чувствовать себя среди семейства Уизли нежданным ночным гостем. Да, Гермиона хотела отпустить Рона и двигаться дальше, но не была полностью уверена, что он был достоин такой женщины, как Трейси, которая, несомненно, заслуживала мужчину намного лучше.
Мерлин, это звучало жалко даже для ее собственных ушей, ведь на самом деле он был хозяином положения. И был немногим лучше, чем… чем…
Гермиона застонала.
И вправду слишком обидно, подумала она. Прошедшие месяцы превратили ее в циничную и озлобленную суку. Она вдруг почувствовала себя обманутой за все годы юности, которые провела с Рональдом Уизли. Ее юность должна была пройти в каком-нибудь головокружительном романе со страстным и романтичным юношей, как у героинь в этих дешевых романах, которые продаются в лавке Флориш и Блоттс. Юность, которая никогда не вернется. Дыхание сбилось от подступивших к горлу слез, но Гермиона решительно проглотила обиду.
Не в этот раз, подумала она.
Пришло время принять меры.
*
– Ты приятно пахнешь.
– Разговор не об этом.
– Нет, серьезно, ты чертовски вкусно пахнешь, так…
– Малфой…
– …аппетитно…
– Возьми себя в руки…
– …аж слюнки текут…
Пауза.
– ТЫ ЧТО, МЕНЯ СЕЙЧАС ЛИЗНУЛ?!
Возмущенный крик Гермионы прервал ежедневный часовой механизм корпорации Малфой, и многие из проходящих сотрудников остановились на полушаге и с любопытством посмотрели на дверь своего босса. Недовольный секретарь бросал на них злые взгляды, и работники предприятия поспешили на свои места, оставляя хаос и конфликты в пределах кабинета их директора.
Между тем, внутри, теперь печально известного офиса, Гермиона Грейнджер поспешно копалась в сумочке, пока не извлекла на свет бутылек с жидкостью малинового цвета. Она спокойно поставила его на большой письменный стол из красного дерева и аккуратно открыла крышку.
Малфой посмотрел на нее с любопытством и изумленно откашлялся.
– Ты и так выглядишь прекрасно, дорогая…
Гермиона проигнорировала его реплику, решительно нанесла раствор на руки и начала тереть щеку.
– Я не поправляю макияж… Это дезинфицирующий раствор, – Гермиона раздраженно фыркнула. – Ты слышал, что я сказала?
– Я не поправляю макияж… Это…
– Да! Спасибо! Я имела в виду, до этого!
– О… Ты имеешь в виду ту часть, где ты радостно упала в мои объятия и заявила о своей вечной любви, пообещав провести остаток своей жизни рядом со мной и воспитывать наших красивых детей?
Гермиона театрально закатила глаза.
– Это не совсем то, что я сказала, но суть ты, похоже, уловил.
Она сделала паузу, размазывая прохладную жидкость по коже, а потом презрительно фыркнула:
– Достаточно сказать, что я готова дать положительный ответ на твое предложение… как только ты будешь готов выслушать мои условия.
Драко развел руками в знак согласия, хотя выражение его лица было язвительным и насмешливым.
– Условие номер один. Ты никогда не тронешь меня, если…
– Нет, – Драко прервал ее с невозмутимым видом. Потом отвернулся и направился к окну, сложив руки за спиной. Он стоял и смотрел на великолепный вид из окна.
– Это простое условие, Малфой.
Он повернулся на каблуках и решительно направился к ней, не отрывая взгляда от ее лица.
– Не такое простое, как ты думаешь, Грейнджер. Я знаю, почему ты здесь, – он скорее утверждал, чем спрашивал. – Уизли доставляет тебе неприятности?
Она поджала губы. В этот момент он был так похож… ну да, на Трейси Бенедикт, эту занозу в заднице. Прошедший воскресный обед у семьи Уизли стал для нее шоком. Она испытала не столько чувство ревности при виде Трейси, как ожидала; скорее, она была безмерно обижена. Она сердилась на Рона, что он так быстро (несмотря на все уверения Трейси об обратном) забыл ее, она сердилась на семью Уизли, которая так ласково приняла новую девушку Рона и была очарована ее красивыми чертами и манерами (хотя она признавала, что Трейси этого заслуживает), и она сердилась на себя, что ей приходится злиться на семью Уизли, столь же дорогую ей, как и ее собственная.
Задвинув поглубже эти мысли, она спокойно произнесла:
– Да, ты прав. И я прошу твоей помощи, как ты и предложил.
Драко слегка наклонил голову и положил свои тонкие пальцы на ее нежное плечо.
– Тогда, думаю, это я вправе ставить условия, не так ли? – Он не стал дожидаться ответа и независимо продолжил. – Мы объявим о нашей помолвке сегодня. И будем помолвлены в течение как минимум трех месяцев…
– Двух, – перебила его Гермиона, не сводя злого взгляда с руки, сжимавшей ее плечо.
Малфой сделал паузу, повисло тяжелое молчание.
– К чему такая спешка? Если что-то не получится, то все еще будет достаточно времени для…
– Два.
– Три.
– Два.
– Два с половиной, – уступил Драко. Он наклонился и прошептал ей на ухо. – Скажем так… удачный компромисс. – Его голос отдавал легкой хрипотцой.
Он пробежал взглядом линию ее шеи и остановился на розовом ушке. Наклонился еще немного вперед и коснулся языком мягкой плоти мочки, оставляя влажный след… Гермиона резко стряхнула с себя его руку.
– Не смей!..
Драко не дал ей закончить. Ее плоть на вкус была слаще, чем он мог вообразить. Он чувствовал себя человеком, умирающим от жажды в пустыне, и небольшая капля воды не дала ничего пересохшему горлу. Он крепко схватил ее за руки, шагнул вперед и повалил на широкий письменный стол, стоящий сзади. Гермиона почувствовала, как пресс-папье впилось в поясницу.
– Стой! Что ты?..
Малфой проигнорировал ее протесты. Отпустил ее руки, провел пальцами вдоль открытых плеч и спустился вниз, задрал ее юбку и раздвинул бедра. Он мрачно усмехнулся, когда Гермиона попыталась сесть. В ее глазах плескалась паника, и она попыталась вырваться из захвата. Оставив ее попытки без внимания, Драко вплотную встал между ее ног и опустился на нее сверху, припечатывая к столу. Он сильно прижался губами к ее рту, сминая, подавляя.
Гермиона всхлипнула от боли и страха перед натуральной попыткой изнасилования. Ее руки уперлись в грудь Драко. Она чувствовала, что он пытается языком раздвинуть ее губы, пока она пыталась уклониться от этого унизительного поцелуя. Малфой почувствовал ее ужас и сопротивление, отодвинулся, всматриваясь в ее глаза, пытаясь успокоиться сам.
Гермиона тяжело дышала и тоже заворожено смотрела в его невероятные глаза, обрамленные легкими золотистыми ресницами, с радужкой, словно налитой жидким серебром. Малфой моргнул, прерывая зрительный контакт, медленно наклонился и коснулся уголка губ целомудренным поцелуем, царапая пробивающейся щетиной нежную кожу щек. Спустя пару мгновений он снова коснулся ее губ, на этот раз лаская чувствительную плоть, одурманивая каждым нежным касанием.
Опьяняющий туман окутал ее разум, и совершенно неожиданно смятение и нервная дрожь, охватившие Гермиону, утихли. Не совсем понимая, зачем она это делает, Гермиона приоткрыла губы, позволяя Драко углубить поцелуй и смакуя медленные ласки.
Насколько упоителен был поцелуй, настолько же удивительным был вкус губ Драко Малфоя, смесь коньяка столетней выдержки, мяты и… желания. Она остро осознавала, кто ее целовал, но не могла сопротивляться накатывающему возбуждению. Гермиона подалась навстречу его ласкам, и легкий смех Драко отразился резонансом в груди и мелкими мурашками побежал по всему телу. Почти бессознательно, слишком увлеченная поцелуем, Гермиона переместила ноги в более удобное положение, скрестив за его спиной лодыжки, сминая ткань безукоризненно сшитого костюма.
Он почувствовал движение Гермионы, и по его губам пробежала самодовольная улыбка. Медленно, чтобы не спугнуть ее инициативу, он нежно погладил пальцами ароматную кожу ее ключицы, слегка раздвинул ткань ее рубашки, чтобы обхватить грудь, и мягко сжал упругую плоть.
Тихий стон вырвался из ее горла, и Гермиона прогнулась навстречу к нему.
Драко хрипло рассмеялся и припал губами к ее шее. Лаская, теснее прижался к ней. Он чувствовал жар своего тела, чувствовал, как глубоко внутри разгорается неугасимое пламя и рвется наружу… Как долго он ждал этого момента… Теперь победа даже слаще, когда у него ее…
– О, Мерлин!
Сквозь туман удовольствия Гермиона отметила это восклицание и поняла, что оно не принадлежало ни ей, ни Малфою. В панике она дернулась и попыталась выбраться из-под тела, прижимающего ее к столу.
Драко даже не двинулся, только повернул голову, чтобы взглянуть на нежелательного посетителя.
– Убирайся из моего кабинета, Забини, – холодно велел он и снова повернулся к своей застенчивой пленнице, потянувшись к ней губами за поцелуем. Гермиона отвела лицо в сторону и выглянула из-за его плеча. Ее глаза расширились, когда она увидела своего бывшего сокурсника. Гермиона резко убрала ноги с талии Драко и попыталась вывернуться из-под него, попутно пытаясь прикрыть ноги.
– Боже, Малфой! Отстань от меня! – для большей убедительности она ударила его в грудь. – Сейчас же!
Она хотела сказать это независимым и гордым тоном, но ее голос сорвался. Она продолжала извиваться, отчаянно пытаясь освободиться и убраться из офиса, сохранив хотя бы остаток достоинства. Густо покраснев, Гермиона встретилась с веселым взглядом Драко и сглотнула комок в горле.
– Пожалуйста, – прошептала она.
Малфой вздохнул и позволил себе еще пару мгновений насладиться ее восхитительным стройным телом, извивавшемся под ним, а затем отпустил ее. Тайком поправил брюки и нетерпеливо повернулся к лучшему другу, который даже и не собирался покинуть комнату. Во взгляде Драко плескалось раздражение, говорящее лучше всяких слов.
– Что? – рявкнул он.
Блейз поднял руки в знак капитуляции, держа в правой тонкую папку.
– Вот… Я просто хотел оставить этот контракт…
– Верно! – громко воскликнула Гермиона, обратив на себя внимание двух бывших слизеринцев; виноватый румянец все еще окрашивал ее щеки. Она быстро схватила свою сумочку, перекинула ее через плечо, бросила нервный взгляд на Драко и быстро направилась к двери.
– Грейнджер.
Она медленно повернулась, мысленно ругая себя за то, что не может даже взглянуть на Блейза Забини.
– Малфой.
Драко усмехнулся, удобно облокотившись на край этого чертового стола.
– Не забудь связаться с Министерством… моя дорогая.
Она быстро кивнула и грациозно выпорхнула из кабинета.
Драко неотрывно следил за удаляющейся фигурой, пока дверь не захлопнулась за ее спиной.
– Она рождена быть Малфой.
Блейз фыркнул и открыл рот, чтобы прокомментировать замечание, но Драко холодно посмотрел на него, и он быстро сомкнул челюсти. Малфой убирался на своем столе, перекладывая документы, рассеянно касаясь все еще теплого пресс-папье, смакуя в душе свою победу. Он слегка облизнул губы, а его глаза сверкнули диким светом, когда он разгладил несколько листов смятой бумаги и вдохнул теплый аромат Гермионы, задержавшийся в воздухе.
– Как тебе это удалось? – нарушил тишину голос Забини.
Драко улыбнулся.
– Я ничего не сделал, – усмехнулся он. – Уизли ухитрился сам своей тупостью подложить себе такую свинью.
*
Гарри Поттер никогда не чувствовал себя настолько сбитым с толку, с тех пор как… хм… да никогда!
А теперь он сидел, Мальчик-Который-Выжил, человек, который боролся во времена Великой Войны и победил Темного Лорда, сидел…
…с головой между коленями и плывущим миром перед глазами, тяжело дыша.
– Все в порядке, милый, сделай несколько глубоких вдохов, – ворковала над ним Панси, поглаживая прохладными руками его волосы и кидая на Гермиону извиняющиеся взгляды. В то время, как сама виновница приступа героя магической войны, не обращая никакого внимания на пару, нежно подула на чернила и запечатала письмо. Неизбежность принятого решения заставляла нервно сжиматься желудок.
Грейнджер нерешительно привязала пергамент к ноге сипухи, молча посмотрела на нее, и сова быстро унеслась в ворохе перьев, унося ее письмо к конечному пункту назначения.
– Как… как ты могла?.. – Гарри Поттер слегка позеленел и снова опустил голову между ног. Тошнота отступила понемногу, и он поднял голову еще раз.
– Малфой… – он задохнулся, словно поперхнулся этим именем. – Пожалуйста, не надо… пожалуйста… пожалуйста… Мерлин, Иисус, Будда, Аллах… Пожалуйста, только не моя лучшая подруга, только не Гермиона, лучше возьмите меня вместо нее!
Панси выглядела несколько удивленной.
– Да… Я всегда подозревала, что эта неуемная вражда с Драко… – Панси поцокала языком, подбирая слова, – следствие подавляемого сексуального напряжения, точно говорю.
Гарри позеленел еще больше, если это вообще было возможно, открывая и закрывая рот в беззвучном протесте.
– Ну что делать, детка, – продолжила Панси. Ее глаза явно смеялись. – Совершенно очевидно, что Драко сделал свой выбор; не завидуй своей лучшей подруге.
– Я… я…
Внезапно Панси шлепнула его по лицу с явным раздражением. Ее настроение менялось столь же быстро и неожиданно, как весенняя погода, что характерно для беременных женщин.
– Разве ты не хочешь поздравить свою лучшую подругу?
Гарри нерешительно взглянул на Гермиону, его глаза немного слезились от жгучей пощечины.
– Боже, Гермиона, это же Малфой… Я имею в виду… а как же Рон?
Гермиона плотно поджала губы, внешне оставаясь убийственно спокойной:
– Какой Рон?
Поттер молчал, пока жена не ткнула его снова.
– Так какой Рон? – переспросила Панси.
Гарри Поттер посмотрел на свою жену, увидел слегка поджатые губы, излишне сильно выгнутую бровь и, наученный горьким опытом, покорно произнес:
– Никакой, дорогая.
Он кинул робкий взгляд на Грейнджер и пробормотал довольно неохотно:
– Ты, конечно, лучше знаешь, как тебе поступить, Гермиона.
Она кивнула и бросила мимолетный взгляд на очень довольную собой Панси.
Сегодня Гермиона извлекла ценный урок.
Никогда не связывайтесь с беременной женщиной.
========== 6 глава. Как дважды два. ==========
– Mademoiselle! S’il vous plait!
– Mon Dieu!
– Mademoiselle Granger! (1)
Тройка французов, вторя друг другу все более нервными голосами, уже неоднократно пытались удержать на месте сопротивляющуюся девушку.
– Любовь моя, стой на месте… Остановись сейчас же, Грейнджер! – Драко раздраженно посмотрел на Гермиону, их взгляды столкнулись в отражении зеркального трюмо.
– Да зачем…
– Да затем, что если ты не успокоишься, я прикажу, чтобы тебя для профилактики портные ткнули несколько раз иглами.
Гермиона замерла, но ее глаза угрожающе сузились.
– Это смешно, Малфой. Моя одежда и так прекрасно мне подходит! Мне не нужны какие-то сшитые на заказ тряпки и всякая причитающаяся к ним мишура!
Он закатил глаза и уткнулся взглядом в журнал, лежавший у него на коленях, со страниц которого очаровательная модель заманчиво ему подмигивала.
– Да… Она прекрасно подходит Гермионе Грейнджер. Однако на Гермионе Малфой она сидит ужасно. Так что стой спокойно, и я свожу тебя пообедать.
Гермиона испытывала сильнейшее желание незаметно сползти с подиума магазина, содрать с себя этот невозможно стесняющий шелк и скрыться подальше от придирчивых людей, которые проявляли к ней излишне много внимания. Она слегка покачивалась, уворачиваясь от юрких игл то одного, то другого работника ателье, но как она могла сердиться на них, ведь они просто выполняли свою работу, а вот Малфой… Нет, ну в самом деле, неужели необходимо было переноситься через Ла-Манш, чтобы купить ей новую одежду?
Три театральных вздоха французских портных прервали ее мысли.
– Мадемуазель, это лучшие ткани Парижа! И вы сейчас в престижнейшем ателье Европы! – заявил единственный мужчина из ее небольшого окружения фэшионистов.
Осознав, что высказала свою последнюю мысль вслух, Гермиона смущенно покраснела.
– Я не хотела вас обидеть, месье. Это… с непривычки… – Гермиона неопределенно махнула рукой в сторону синего шелка, драпированного вокруг ее ног, – я… не хотела никого обидеть.
– Могу ли я дать вам несколько советов, мадемуазель? – он склонил голову и окинул Гермиону скептическим взглядом.
После ободрительного кивка он продолжил:
– Скоро вы станете невестой господина Малфоя. Я считаю, что вы вправе требовать лучшего и никак не меньше.
Малфой поддержал сказанное одобрительным кивком и гордой ухмылкой.
– Видишь, Грейнджер? Похоже, все кроме тебя знают, как должна вести себя миссис Малфой.
– Я еще не Малфой… – пробормотала она: «И не стала бы, если бы не этот чертов закон!»
– Ты станешь, – произнес Драко очень серьезным тоном, и Гермиона поежилась, вызвав очередной всплеск раздраженных вздохов французских портных. Бормоча извинения, девушка провела остаток времени на подиуме совершенно неподвижно, подавляя желание горько застонать от этой экзекуции.
Когда, наконец, испытания (по мнению Гермионы) были закончены, они оба с благодарностью покинули ателье, сотрудники которого с одинаковым облегчением проводили «Мисс егозу» прочь. Пара шла по широкой гладкой террасе самого фешенебельного торгового района в волшебном Париже, и Драко крепко держал за руку Гермиону.
Она уже испробовала все способы, чтобы вырваться из захвата его пальцев, но всё было безрезультатно. Раздраженно вздохнув, она проводила недобрым взглядом очередную парижскую светскую красотку, с изумлением разглядывавшую их пару.
– Малфой! – прошипела она, пытаясь снова освободить руку от его захвата. – Все же смотрят на нас!
– Хорошо, – беспечно бросил он сквозь фальшивую улыбку, махая в ответ каким-то знакомым через улицу.
– Чего здесь хорошего? Борода Мерлина, Малфой! Это будет…
– Притчей во языцех; главной новостью на весь магический мир, если я хоть что-нибудь понимаю в этом деле, – пробормотал Драко, неожиданно нелепо довольный собой. – Парижане самые большие сплетники на всей планете… Твоего дорогого Рональда хватит удар.
Гермиона закусила губу.
– Ты не понимаешь, Малфой. Я не хочу, чтобы Рону было…
«больно…»
Драко почувствовал, как хватка вокруг его руки стала сильнее и улыбнулся про себя… Господи, этими гриффиндорцами слишком легко манипулировать.
Между тем Гермиона, казалось, наконец-то собралась с мыслями и презрительно фыркнула, оценив тонкий маневр Малфоя, и скрепя сердце, признала правильность подобной тактики.
– Но почему Париж? Почему не Лондон? Все же знают нас там.
Достаточно известная в пределах родной Англии, личность Гермионы не была так широко растиражирована по эту сторону Ла-Манша, и она скорее волновалась, что станет просто «неизвестной дамой». И какая тогда была бы польза от подобной прогулки?
– Вот именно. Если бы мы шли по Косому переулку, то нам бы ежеминутно докучали просьбами рассказать нашу «историю», – Драко изобразил пальцами кавычки, другой рукой все еще крепко удерживая Гермиону. – У нас не было нашей истории… до сих пор, и мы ведь не хотим раскрыть наш небольшой заговор, не так ли? Ведь Уизел вряд ли поверит в этот фарс, если будет считать, что ты до сих пор не можешь меня терпеть, как и когда-то в Хогвартсе.
– Да я как-то до сих пор… – Гермиона изобразила кислую улыбку.
– Это к делу не относится. Во всяком случае, тот факт, что ты готова путешествовать со мной, подразумевает определенный уровень близости. Добавь романтическую прогулку на фоне Парижа, – Драко тщательно подчеркнул название города с характерными французскими переливами, – и вуаля! У нас есть красивая сладострастная тайна, которую каждый человек на этой планете захочет узнать!
Гермиона посмотрела на него с сомнением.
– Ты должна признать, слизеринцы умеют составлять заговоры как никто другой.
Она неохотно улыбнулась.
– Заткнись, Малфой.
– Любое твое желание, mon coeur (2), для меня закон.
– Звучит подозрительно, – проворчала Гермиона, борясь с улыбкой.
*
Рональд Уизли с небольшой озабоченностью посмотрел на сестру, уж слишком она вздрагивала при каждом движении.
– Что… – нерешительно начал он.
– Ничего, Рон, – произнесла Джинни со смехом, очищая сажу с одежды. – Я же только что вышла из камина.
Младшая Уизли ласково поцеловала брата в щеку и прошла мимо него. Она нашла свою мать суетящейся на кухне. Лязг самоочищающихся кастрюль и сковородок и чудесный запах воскресного обеда заполняли воздух, и младшая Уизли глубоко вдохнула этот аромат.
– Джиневра, – нежно произнесла Молли Уизли, – поцелуй же свою мать.
Джинни сделала, что ей велели, послушно клюнув в щеку пухлую матрону.
– Как твой бойфренд? – спросила Молли, устремив взгляд в миску с жидким тестом.
Небрежно пожав плечами, Джинни опустила палец в миску и слизнула сладкую смесь. Молли улыбнулась этой озорной выходке дочери, вспоминая давнее детство Джинни, а затем, не удержавшись, ущипнула ее за щеку.
– Иди, поздоровайся со своими братьями, дорогая.
Джинни кивнула матери, натянула на лицо улыбку и плавно ступила в гостиную, игнорируя напряженные лица родственников.
Ведь, чего уж скрывать, у Джинни Уизли периодически случались приступы амнезии, когда она «забывала» появляться на воскресных обедах своей семьи. Потому что она знала, что все думали о ней, была сведуща в неявном неодобрении семейством ее жизни.
Все считали ее шлюхой, охочей до чужих денег.
Фальшивкой, подделкой, продажной девкой.
Черт, конечно же, она ничего не забывала, но Джиневра Молли Уизли никогда не просила прощения. На самом деле, она была горда собой, ведь буквально на днях все ее планы будут осуществлены, и ее семья, наконец, увидит, что она добилась заслуженного успеха.
Тогда она покажет Гермионе, она покажет Гарри.
– Перси!
Один из ее старших братьев сухо кивнул в ответ.
– Джиневра.
Она вздохнула: она ненавидела, когда брат называл ее так. Это будет долгий вечер. Она быстро оглядела комнату: стандартный набор родственников и друзей; Поттер и его маленькая сучка стояли в отдалении. Джинни презрительно фыркнула – даже думать о них было тошно.
Она резко перевела взгляд с них в настойчивом и конкретном, но безрезультатном поиске, и нахмурилась: Джинни хотелось сегодня же рассказать Гермионе о Дмитрии. Проклятье! Эта сучка всегда так или иначе разрушала ее жизнь.
– Где же Гермиона? – спросила она, старательно изображая незаинтересованность.
– Точно, где эта сука? Я хотел поговорить с ней об этом ублюдке Малфое, – лицо Рона вновь покрылось сердитым румянцем, а пальцы сильнее сжали стакан.
Взрыв негодования в сторону Рона шел вперемешку с советами «следить за своим языком». Флер деликатно прикрыла уши своей дочери и впилась взглядом в своенравного брата мужа. Но прежде чем уши Рональда Уизли покрылись волдырями от уничтожающего взгляда Флер и урока этикета на английском языке с характерным французским акцентом, ее прервала Луна.
Тон Луны был наполнен мечтательными нотками, но слова, однако, были пропитаны сталью.
– В данный момент она находится в Париже. С тем ублюдком Малфоем.
Излишне говорить, что этот воскресный обед у Уизли был запоминающимся.
*
– Какого черта…
– О, закрой свой рот, Рон!
– Мама!
– Слушай своего брата, Рональд Уизли! Что я тебе говорила о болтовне с набитым ртом?!
– Я просто спросил…
– Ты не будешь ни о чем спрашивать, Рон. Что делает Гермиона – не твое собачье дело. После твоего фиаско я еще удивляюсь, что в тебя каждый раз не ударяет молния, когда ты произносишь ее имя!
– Она моя девушка, поэтому если я хочу…
– Бывшая девушка, Рональд, – отрезал Чарли. Его обычно спокойный тон был наполнен яростью.
Луна успокаивающе положила руку на плечо мужа, ее взгляд был устремлен на покрасневшего долговязого мужчину, сидевшего напротив нее.
– Она уже не твоя девушка, Рон, – мечтательно пробормотала Луна. – У меня сложилось впечатление, что она обручена с Драко Малфоем.
Лицо Рона исказилось от гнева и отвращения. Его ноздри раздувались, как и всегда, когда произносили имя его бывшей Немезиды.
– Мерзкий хорек.
– Давайте называть его драконом, – задумчиво прервала Луна. Все присутствующие уставились на нее с недоумением, за исключением Чарли, который поглядывал на жену явно одобрительно.
– Я согласен, – сказал он начальственным тоном, нисколько не заботясь о том, что только что дал Малфою право быть названным в честь его любимого живого существа.
Луна же рассеянно продолжала говорить, казалось, совершенно не обращая внимания на недоумение остальных членов семьи Уизли:
– Это кажется логичным, ведь, в конце концов, это его имя… И у Рона вроде даже какая-то ужасная аллергическая реакция на его имя, посмотрите на эту ужасную сыпь на его лице.
Все синхронно повернулись посмотреть на долговязого парня, чей рот был открыт от возмущения, а лицо и вправду было заметно красным и пятнистым.
– У меня нет! – сердито проговорил он, из-за чего часть наполовину прожеванной курицы и картофеля вылетела из его рта.
– Рональд Билиус Уизли! НЕ ГОВОРИ С НАБИТЫМ РТОМ! – крик Молли стал спусковым крючком для всех присутствующих, разразившихся смехом после комментария Луны.
Рон обиженно жевал, бросая на мать укоризненные взгляды. Миссис Уизли, в свою очередь, с явным неудовольствием ответила тем же, чем заставила его опустить глаза, но начать бурчать себе под нос. Молли угрожающе откашлялась, и бурчание быстро смолкло.
Между тем Луна, казалось, вообще не заметила семейных разногласий.
– Я думаю, что они очень красивая пара. У них могут быть дети с густыми платиновыми волосами…
Флер выглядела немного изумленной, в то время как Билл попытался замаскировать смех в кашель.
– ЧТО?! Миона с Драко ебать его Мал…
– Драконом, – рассеянно поправила Луна, не обращая внимания на направленный на нее зловещий взгляд.
– Да, братец, называй его Драконом. А то эта ужасная сыпь только усугубляется, – саркастически добавил Чарли, бросая на брата неприязненный взгляд.
Как будто чувствуя ухудшающееся состояние Рона, Луна достала флягу со странной гравировкой и поднесла к лицу шурина.
– О Боже, – прошептала она драматично, глядя на лицо Рона, покрывавшееся красновато-коричневыми пятнами, – ты выглядишь совсем больным. Но не волнуйся, – тон Луны мгновенно повеселел, – у меня есть прекрасный крем! Папа рекомендовал его, он уберет любую сыпь в один миг!
Она быстро открутила крышку непрозрачной фляги, явив всем окружающим довольно странно пахнущее вещество бурого цвета и зернистой текстуры. Джинни, которая сидела рядом с Луной, резко отодвинулась. Ее лицо исказилось как от мысли о Гермионе Грейнджер с богатым недоступным Малфоем, так и от сомнительных паров “крема”.
