Текст книги "Шоколад и ваниль (СИ)"

Автор книги: Twaiti

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

«И почему я так волнуюсь об этом?» – подумала она.

Вскоре девушка нашла то, что искала: в недрах шкафа отыскалась белая воздушная юбка и тёплый мягкий кремовый свитер, ворот которого украшали изысканные оборки и ряд жемчужин. Завершив свой образ розовыми батальонами на каблучке, Хелен довольно улыбнулась.

Изучающе глянув на своё отражение, она медленно стянула резинку с пышной косы.

– Хожу с ней каждый день, – пробормотала она недовольно. Белые пряди распустились, раскинувшись по плечам, струями опускаясь вниз.

Хотела бы Хелен пойти именно так, но слова бабушки вновь всплыли в голове: «Волосы – способ распущенных девок соблазнять мужчин! Их нужно убирать». Но ведь Вару всё равно видел её один раз незаплетённой, тогда во время дождя. В итоге, найдя компромисс и завязав волосы лентой-бантиком, девушка наклонилась к своей сумке. Из неё показалась знакомая кошачья морда, и Джокер порывался вылезти наружу, в большой мир.

– Нет, потерпи ещё чуток, – ласково попросила кота Хелен, – Главное, чтобы он нас с тобой не прогнал: а то придём, постоим под дверью, а Вару разозлиться, что мы без приглашения.

Глянув, за дверь, не сидит ли на кухне бабушка, она достала розовый блеск для губ, и прошлась им по губам. Положив в сумку нужные вещи и пакет с домашней выпечкой, Хелен вышла из комнаты.

Озираясь по сторонам, она, максимально тихо прокралась к выходу. Но на середине коридора:

– Куда это ты намылилась?

Пожилая женщина, кутаясь в кружевную шаль, скептически глядела на девушку. Та замерла и, стыдливо опустив голову, хотела уже что-то ответить, но её опередил подоспевший Ромео.

– Ну как же, бабуль, она пошла отнести домашнее задание, нашей больной подруге!

Старуха скривилась:

– И она что, вот так идти собирается?! Юбка, что такая короткая? Вон, все трусы видно! И не стыдно тебе!

Ромео нервно закусил губу, Хелен смиренно сложила руки.

– По-моему что-то горит, – вдруг всплеснул руками брат, и испуганно глянул на бабушку. Та удивлённо расширила глаза и только и изрекла: «Пирог!». Поспешив в кухню, она ругала внука, мол, не уследил за выпечкой, а «стоит, лясы точит». Подмигнув Хелен, Ромео прошептал:

– Я попробую её умаслить, так что не бойся, – улыбнувшись, он приподнял подбородок девушки, – выше нос, сестрёнка!

Спустя пару минут, Хелен уже шагала по улице, по направлению автобусной остановки. Так будет быстрее. Джокер изредка шевелился, приятно согревая бок, к которому прислонялась сумка. Присутствие кота придавало девушке решимости.

Назад уже всё равно нельзя. Пока бабушка не остынет, совать нос домой не стоит. Хелен было ужасно стыдно, что та увидела её в дурном свете. Если бы не Ромео, она бы точно никуда не пошла.

Холодало. Розовое пальто, словно для куклы сшитое, тепло грело. Чего не скажешь о белых кружевных перчатках – самых любимых и красивых. Подув на ладони, дабы согреться, Хелен ожидала медленно, словно гусеница, подползающий к остановке автобус.

Через минут пять-десять девушка стояла возле высотного дома. Здесь появился вопрос: «Как попасть внутрь»? Не найдя ответа, Хелен уже начала было паниковать. Однако удача оказалась на стороне вечерней посетительницы: дверь открылась, и придерживая её, вышел подтягивающий за собой мешок, старик.

– Давайте я вам помогу, – вежливо улыбнулась Хелен, придержав дверь.

– Благодарствую, барышня, – дед признательно кивнул, и сумел вытащить ношу за порог.

Путь был открыт. Сверившись с адресом на бумажке, путешественница принялась подниматься аж на десятый этаж.

И вот она стоит прямо перед его дверью. Номер квартиры висит немного криво, но это вполне в Его стиле.

Глубоко вздохнув, Хелен робко нажала на кнопку звонка.

Дверь скоро отворилось и…

====== Глава 14, в которой закрыты окна ======

– Вы привезли мою кофемолку? – на девушку смотрел широкоплечий волосатый мужчина, «усталой» наружности: мешки под глазами, недельная небритость, сонный взгляд.

– А-а Вару тут живёт?

– Чего? Не, он не в 41, а в 42, – хохотнул хозяин квартиры, указав на дверь по соседству, – но если хочешь…

– Нет-нет, – вежливо улыбнулась Хелен и кивнула в прощальном жесте.

– Как хочешь, – пожал плечами мужчина, закрыв дверь.

Постояв пару минут в лёгком недоумении, Хелен повернулась к соседней квартире. Вот здесь, уже точно, живёт он. Без вариантов!

Звонок. За дверью послышались тяжёлые медленные шаги. Недолгая пауза и дверь отворилась. На пороге стоял её лучший друг.

Сказать, что облик Вару был непривычен, значит, ничего не сказать. Под глазами залегли мешки, кожа бледная, словно полотно, да и сам он весь осунувшийся какой-то. Свободная футболка свисала, будто оказавшись на размер больше, и лишь штаны, усыпанные синими спиралями, хорошо лежали на его бёдрах. Очков не было. На плечи накинута простыня.

– Опа, какие люди. Ты чего это тут? – удивлённо и хрипло поинтересовался парень, натягивая сползшую простыню.

– Да так, пришла проведать…, – пролепетала Хелен, счастливо улыбаясь, призналась, – тебя так долго не было.

– Вот как, – брови Вару подскочили вверх.

Поморгав, будто избавляясь от пелены сна или дрёмы, он глянул назад, и нехотя повернулся.

– Ладно, заходи.

У девушки чуть не перехватило дыхание. Она у него дома. Уже перешагнула порог, и снимает с себя пальто. Все преграды остались позади, а неудачи забыты в одночасье.

Квартира Вару оказалась… Очень ему подходящей, в общем-то. Она была небольшой, состоящей всего из одной комнаты, кухни и ванной. Единственная роскошь – большое окно с просторным подоконником.

При первом взгляде на комнату хулигана, сразу становилось понятно, кто в ней обитает: полный хаос. Слева располагалась криво застеленная кровать, устланная лишь толстым матрасом и косо накиданным на него постельным бельём. Возле неё шкаф, из которого торчали некоторые предметы одежды. Ящик-тумба, которая, казалось бы, вот-вот лопнет от набитых в неё предметов: здесь были и тонны приспособлений для шуток, и странного вида коробочки, и просто поломанные вещи. Пол у стен заставлен всяким барахлом и мусором: пакеты, коробки, сваленная одежда, даже какая-то техника. Вон, в углу пристроился усилитель, на нём какой-то белый чемоданчик, а рядом забавная шляпа. В разных местах оказались пустые бутылки из под чего-то подозрительного, и разного вида бумажки и тетради.

Стена у кровати завешана какими-то записками, фотографиями. На полках безделушки, среди которых нашлись даже застывшие насекомые и фигурки каких-то воинов. Посреди соседней стенки окно с широким подоконником, на котором покоиться гитара, рядом с горшком, из которого торчит какое-то убогое растение.

Предметом мебели, который удивил Хелен, был книжный шкаф, полки которого были плотно заставлены произведениями разношёрстной литературы. Возле него – зелёное кресло-мешок, в которое гостья и опустилась. Она с любопытством осматривала обстановку комнаты, в то время как хулиган сел на кровать и прислонился к стенке. Взгляд его изумрудных глаз был, как-будто, затуманен белой дымкой.

– Уютно у тебя тут, – наконец нарушила молчание Хелен. Её изнутри переполняло чем-то между радостью и неловкостью происходящего.

Вару усмехнулся и оскалился в присущей ему манере:

– А то. Не у какого жалкого школьника нет такой хаты.

Сумка опустилась на пол и из неё показалась знакомая кошачья морда.

– Твою ж дивизию…, – вздохнул Вару, растягивая слова, – ты его принесла, чтобы он мне тут нагадил?

Его голос хрипел, было заметно, что на привычную ярость по отношению к недругу у него нет сил. Это весьма обеспокоило Хелен.

– А п-почему тебя не было в школе так долго?

Двоечник молчал, опустив взгляд. Было непонятно: заснул он, или задумался. Комнату освещало несколько винтажных, странных на вид светильников, криво прикреплённых к стене. Это даже создавало лёгкое ощущение уюта, закрытости от холодного города, который ожидал за окном. Поднявшись с кресла, Хелен подошла к другу, и недолго думая, приподняла его голову руками, приложила ладонь ко лбу парня.

Вару не сразу понял что происходит. Он удивлённо поморгал, и поднял взгляд на девушку рядом с собой. Лишь когда, до него дошло, что творится, хулиган что-то невнятно прохрипел и тихо кашлянул.

– У тебя температура, – обеспокоенно констатировала девушка.

Вару был горячим, и лицо его пылало, то ли от происходящего, то ли от температуры. Недоверчиво посмотрев на девушку, он поморщился и завернулся посильнее в простыню.

– И чё?

– Ты болеешь, поэтому не ходишь в школу, – всплеснула руками Хелен.

– Как же ты догадалась?! – с наигранным удивлением съехидничал Вару.

Девушка поджала губы, немного помолчала, и наконец, с усилием выпалила:

– П-позволь мне… позволь мне позаботиться о тебе!

– Оу, – выдохнул парень, ошарашенно посмотрев на подругу, – в смысле “позаботиться”? Зачем?

– Ты же живёшь один, и если нет того, кто позаботится о тебе, то этим кем-то буду я, – пролепетала на одном дыхании она, – тем более, ты не можешь выгнать меня. Ты ведь этого не сделаешь?

– А так хотелось, – огорчённо вздохнул Вару, и оба еле сдержали смех.

– Ты что-нибудь пил?

– Только чистый спирт, – вяло ухмыльнулся парень, откидываясь на подушку, – да не пил я ничего, ладно.

Джокер запрыгнул на край постели и Вару недоверчиво попытался спихнуть его ногой. Завернувшись в зелёное пуховое одеяло, сползшее с кровати, парень наблюдал, как Хелен порылась в сумке и скоро скрылась на кухне.

Кухня оказалось немногим чище комнаты, но всё же более убранной. Она была бы самой обычной кухней, если бы не бутылки и банки в углах, и не занимающие всё пространство столешниц, вещи, вперемешку с мусором. Посуда, как и ожидалось, была не вымыта, грязные кастрюли, сковородки и ковшики кучами взгромоздились на полки. В холодильнике, к счастью, нашлось что-то съестное.

Выложив на блюдце принесённые с собой вафли, Хелен наскоро помыла небольшую кастрюльку и, поставив греться молоко, принялась за мытьё посуды.

Она дома у Вару. Заботится о нём.

Хелен крепко-крепко зажмурилась, и помотала головой. Надеялась ли она, что это уймёт быстрое биение сердца или тепло внизу живота? Непонятно.

Не успело вскипеть молоко, как в голове появились новые вопросы: «А ел ли он?», «Есть ли у него лекарства?», «Сильно ли заболел?».

Мысленно отругав себя за глупость, девушка перелила молоко в чашку (одну из немногих в доме без треснувших краёв) и, добавив немного мёда и сливочного масла, вернулась в комнату.

Вару оторвал лохматую голову от подушки, приподнялся на локтях.

– Чё это? – недоверчиво заглянул он в чашку.

– Молоко, – весело улыбнулась Хелен.

– А это чего плавает? – прищурился парень.

– Я добавила мёд, – она взяла кота на руки и пересадила на кресло. Джокер, недовольно фыркнув, решил сегодня снизойти до игнорирования ослабевшего противника.

Вару поморщился, высунув язык. Тонкие бровки Хелен превратились в галочку.

– Пей, погрей горло.

– Эх, пустишь женщину в дом, потом спасения не будет, – устало проворчал парень, отхлёбывая из чашки.

– Опиши, как ты себя чувствуешь?

– Херово, – прикрыл глаза Вару, – ой, простите мне мой французский.

– Это я поняла, а конкретнее?

– Ну… Горло болит, бошка раскалывается. О! Ещё в ушах звенит, как будто Феликс что-то тараторит. И холодно ужасно, – наконец неохотно перечислил Вару.

– Покажи горло, – мягко попросила девушка.

– Беее! – высунул язык хулиган, – то есть, аааа!

– Ты точно не полоскал горло гвоздями? – недоверчиво поинтересовалась Хелен, – ладно, ты, наверное, не ел… Поспи пока немного. И попытайся выпить побольше.

Вару в другой раз, может и не понравилось бы такое ярое шефство подруги, но ему не оставалось ничего, кроме как подчиниться.

Вернувшись на кухню, Хелен вздохнула. Здесь стоило прибраться. За уборкой, а после готовкой, мысли ползли медленно, сменяя одна другую.

Например, объявившееся с порога «Интересно, почему он живёт один?». Хотя постойте, Вару же было восемнадцать? Девушка мимолётно отметила для себя, что она младше его на целый год. А вдруг ему не нравятся девушки младше?

Постойте, как она успела прийти к такой мысли?

На плите тушились морковь и лук, в большой кастрюле закипала вода. Тихо шипя, масло мелкими пузырями навязчиво преследовало кусочки овощей.

– Заразиться не боишься? – послышался за спиной голос и Хелен вздрогнула. В её макушку уткнулся подбородок парня.

– У меня иммунитет, – нашлась девушка, мягко улыбнувшись, – а как ты умудрился заболеть?

– Это долгая история…

– Мы никуда не спешим.

Вару вздохнул, и начал:

– Каждый год с приходом зимы приезжают некоторые люди, скажем так. Они… типо мои недруги, список которых у меня сложился за время моей короткой, но весёлой и крутой жизни. Ну и они, в общем, приезжают на свои старые квартиры, по делам, и я устраиваю «Марафон безумия» – моё отмщение этим идиотам. Так и живём, – заключил он свой монолог.

– И как всё сложилось в этот раз? – полюбопытствовала Хелен, улыбаясь.

– Плохо всё сложилось, – проворчал Вару, морщась, – глупая тётка, которая выкинула в детстве мою коллекцию муравьёв, должна была получить по заслугам, но её тупая огромная собака гналась за мной пару кварталов. А потом… Я спрятался от этой дурацкой псины под мостом, а она ещё полчаса круги наматывала, пока её дурында хозяйка не приползла. Потом ещё копов вызвали. Я там часа два просидел в какой-то луже! Холодно, мокро и сыро – охренеть!

– Это будет тебя уроком, что месть это не всегда хорошо, – хихикнула собеседница.

– Это будет тебе уроком, – противно передразнил Вару, – ну подумаешь, кинул кирпич в окно. Это было самый глупый пункт плана – и на нём облажаться!

– Поступай со всеми так, как хочешь, чтобы они поступали с тобой, – мягко сказала Хелен.

– Ой, как у тебя всё сложно, – фыркнул парень.

Они немного помолчали, Хелен передвигала лопаткой овощи.

– Почему ты не лежишь? – вдруг спросила она.

– Тут теплее, – помолчав, пробормотал Вару, прикрывая глаза.

Хелен поджала губы, и сжала ладошку возле груди. Нет, не сейчас. У него озноб, вот почему он так близко. Это совершенно ничего не значит!

Скоро суп был накрыт крышкой и все ингредиенты лениво варились внутри. Хелен рылась в тумбочке, старательно пытаясь что-то отыскать, а Вару вернулся в постель, полулежа, уставился в окно.

– У тебя есть лекарства?

– Только слабительное.

– Для каких это нужд? – глаза девушки удивлённо расширились, – хотя знаешь, я догадываюсь. Мне нужно сходить в магазин. За тобой последит Джокер.

– Уж он то, за мной последит.

Она собиралось было идти, но остановилась на пол пути:

– Извини… А какой у тебя код от двери внизу?

Совсем скоро Хелен собиралась вновь позвонить в знакомую дверь, но та оказалась открыта. Недовольная такой халатностью, она зашла обратно в квартиру, затворив за собой дверь. Окно в комнате было открыто, как и балконная дверь.

– Ты с ума сошёл? – глаза девушки округлились.

– Мне было жарко, – недовольно фыркнул Вару откуда-то из под подушки: его зелёная кудрявая макушка торчала из-за края одеяла, – какая ты противная, не закрыва-ай.

Джокер играл с пустым пакетом.

Хелен закрыла окно, не смотря на протест больного, и скрылась на кухне. Вару поднял голову, с лёгким любопытством: куда это пошла его подруга. Ждать пришлось недолго: Хелен вернулась с ложкой и бутылочкой какой-то микстуры. Присев на край кровати, недомедсестра открыла бутылочку, и вылила немного содержимого в ложку.

– Пей.

Вару недоверчиво понюхал лекарство, пытливо поглядел на Хелен.

– Выпьешь – дам тебе аскорбинку.

Парень вылил содержимое ложки в рот и получил обещанную награду. Не смотря на то, что его лицо скривилось от вкуса лекарства, плеваться он не стал.

– Поишь меня какой-то бурдой, – проворчал он, поворачиваясь на бок, – и как тебе не стыдно.

– Ужасно стыдно, – Хелен подошла к окну, вглядываясь в ночное небо, – что это за растение в горшке?

Она развернулась к другу, и, подумав немного, забралась на кровать, села прислонившись спиной к стене. Вару приподнялся и сел неподалёку.

– Ооо, – протянул он и прокашлялся, – это трофей после битвы с одним продавцом дядькой-огородником. Я даже не знаю, что это за растение, если честно.

Повернув головы, они посмотрели друг на друга с минуту, а потом вдруг захихикали.

– Драться с продавцом, – смеясь, приложила ладонь к лицу девушка, – боже, это же додуматься нужно.

– Он увидел, как я съел морковь в его магазине, – плечи Вару дрожали от хриплого смеха.

– Гляди, – отсмеявшись, поднял голову он.

Парень протянул руку и дёрнул за свисающий с закрытой полки шнурок. Дверца полки открылась и по ней, как по накатанной, звеня, высыпала горстка лампочек. Они были привязанными к ниткам и, покачиваясь, нависали прямо над кроватью. Гостья завороженно посмотрела на лампочки, дотронулась до одной из них пальцем. Внутри каждого стеклянного сосуда что-то плавало: разноцветные мутные жидкости переливались, поблёскивая в свете настенных ламп.

– Они красивые, – очаровано прошептала Хелен, а затем, бросив взгляд на книжный шкаф, заметила, – ты много читаешь.

– А ты думала я тупой? – фыркнул Вару, наиграно насупившись, – шутки про говно может и безмозглый, как Габриэль, придумать, а вот что-то стоящее – не так легко сообразить.

– Габриэль не безмозглый, просто он часто погружается в себя. И что тебе нравится читать? – наклонила голову девушка.

– Да разное… Главное чтобы не хрень какую-то, типо любовных романчиков. Люблю комедии… фантастику тоже. Иногда антиутопии.

Лукаво посмотрев на Хелен, он вздохнул, и проговорил:

– «Я достаточно разбирался во взрослых, чтобы понимать – если я всё-таки расскажу, мне вряд ли поверят. Мне и так не особо верили, даже когда я говорил правду. С чего бы им верить, когда на правду совсем не похоже?»

– «Океан в конце дороги»? – после короткой паузы мягко улыбнулась собеседница, – я тоже её читала. А я скажу… «Они то и дело спрашивают, чем я всё время занята. Я им говорю, что иногда просто сижу и думаю. Но не говорю о чём. Пусть поломают голову. А иногда я им говорю, что люблю, откинув голову, вот так, ловить на язык капли дождя. Они на вкус как вино. Вы когда-нибудь пробовали?»

– Фаренгейты, – догадливо улыбнулся Вару и вновь кашлянул, – ты такая лиричная.

– Все мы немного лиричны.

Короткая пауза.

– О чём ты мечтал в детстве?

– О, как. Ну, я много чего хотел. Стать пиратом, например.

– Эту мечту, дорогой Фрэнсис Дрэйк, я и так знаю.

– Ладно-ладно, требовательная Кровавая Мэри! Ещё я мечтал куда-нибудь далеко-далеко уехать. В идеале, обойти вокруг света. Но это, наверное, первые лет пять. Потом уже просто хотелось куда-то сбежать.

Он помолчал.

– А у тебя?

– Самая большая?

– Самая большая.

– Я хотела…, – она мечтательно подняла глаза вверх, – летать. И чтобы у меня были огромные качели. Такие, знаешь, красивые-красивые. И все в цветах! Ты качаешься, и как будто летишь: вверх и падаешь вниз!

Вару тепло ухмыльнулся:

– Хорошая мечта.

– Да, но детская.

Тиканье старых часов затаившихся над дверью.

– Расскажешь мне, почему ты живёшь один?

– Только, если ты расскажешь, как нашла мою квартиру. Шпионила за мной? Не знал, Хел, что ты такая разбойница.

– О боже, – пискнула она, пряча красное лицо в ладонях и улыбаясь, – неет.

– Ну, давай, колись.

– Нееет.

– Рассказывай, а то я заражу тебя своими микробами.

– Ну, ладно-ладно! В общем…

И она рассказала историю с завучем и маффинами. Вару помолчал, а затем нахмурился:

– То есть, ты накормила завуча маффинами со снотворным, обманула его и узнала мой адрес, хотя это и запрещено?

Секунда молчания, и парень разразился хохотом. Который, впрочем, быстро кончился из-за неожиданного приступа кашля.

– Ну чего ты смеёшься? – недовольно нахмурилась Хелен, – когда ты, вот так, сказал… Это и правда звучит ужасно.

– Кх… Да нет, я смеюсь не по этому, – улыбнулся Вару чуть мягче, – Просто это всё не в твоём стиле. Ты ведь за доброту, честность и прочую лебеду. А тут такое! Что же заставило тебя пойти на это?

– Я хотела увидеть тебя, – выпалила, не подумав, девушка, чем ошарашила и саму себя и собеседника.

Вару невольно опустил глаза. Никто до этого не стал бы делать подобного ради него. Странное чувство не отпускало его весь вечер, с того момента, как Хелен пришла к нему домой. Она сегодня была, вроде бы, беззаботной, но какой-то, по-особенному странной. Он украдкой глядел на её тонкие ноги в белоснежных колготках и узкие плечи, укутанные тёплым свитером.

Заметив, что Хелен от чего-то ужасно смутилась, он вдруг заговорил:

– Мама отказалась от меня. Мне было десять. Я хорошо помню, как она кривилась и кричала, когда я приносил домой жуков, кидал камнями в птиц и рвал одежду. Она всегда ненавидела меня. Наверное, также как и моего отца. Она не стала отдавать меня в детдом, просто оставила с отцом, хотя знала, что жизнь с этим ублюдком – вечная пытка. Только в четырнадцать я смог начать зарабатывать – до этого приходилось терпеть этого мудака.

– А что не так с твоим отцом?

– Ну… Он короче, дурь толкает. Наркоман хренов… Он и меня хотел подсадить. И я ведь почти повёлся, но… Один человек не позволил мне съехать с катушек, – Вару неотрывно глядел на ряд лампочек, – ну, теперь я один, и жизнь стала намного лучше.

Парень помолчал и, покачав головой продолжил:

– Я ненавидел их. Они вечно дрались, орали, словно бешеные псы, дерущиеся за кусок мяса. Я хотел причинять им боль. Мне было весело, когда они злились за мои грешки. Я ведь думал, что самый лучший, и выше их. Но мне так это нравилось: мне смешно делать людям больно. Какое безумие…

Его слова потихоньку угасали, и голова опустилась на подушку. Хелен сидела, молча вслушиваясь в тишину, и смотрела на одну из лампочек. В вечернем свете её ресницы подрагивали, в глазах играла печаль. Как в этот момент ей захотелось кричать и плакать: прижать друга к груди не отпускать, пока он не почувствует, что в безопасности. Какое же это ужасное чувство – неспособность сделать человека счастливым. Закрыть глаза ладонями, представить, что не слышала всего этого ужаса, с которым близкий человек жил восемнадцать лет. Наклонившись к Вару, она позволила себе ласково ворошить зелёные кудри, которые были на удивление мягкими. Они скользили сквозь пальцы, ехидно торча в разные стороны: непослушные, как и их обладатель.

Сейчас лицо Вару было умиротворённым и спокойным. На нём читалось совсем лёгкое напряжение – простуда окружила его даже во сне. Дыхание было ровным и слегка хриплым.

Подумав с минуту, Хелен решилась: она легла рядом с другом, напротив него. Мягко взяв его за тёплую руку, и натянув на себя вторую половину одеяла, молча смотрела в лицо спящего Вару.

Неожиданно глаза его приоткрылись, и полусонный парень тихо прошептал, подбирая слова.

– Хелен… Ты знаешь… Ты самый лучший и единственный друг, который у меня когда-либо был…

Хелен плакала.

В ту ночь не было дождя. В ту ночь пошёл снег.

Комментарий к Глава 14, в которой закрыты окна Больше тёплого молока, одеял и тихих разговоров.

Хочу сказать большое спасибо читателям, и обещаю, что всё самое интересное впереди!

====== Глава 15, в которой никто ничего не понимает ======

Вару подумал, что заразил её. Вид у Хелен, последние дни был весьма подавленный: румянец на щеках обесцветился, ранее бледноватый цвет лица превратился в совсем белоснежный, ресницы будто стали ещё длинней, а глаза ещё выразительней и печальней. Теперь она более походила на грустных фарфоровых кукол, которых обычно наряжают в кружевные платья и одиноко ставят на полку.

Вару не раз пытался представить, о чём думает его подруга, но не мог. И не удивительно: оно всегда так бывает в этой дружбе между парнями и девушками.

Она, то исподлобья, то украдкой смотрела на него, а во время уроков глубоко уходила в свои мысли.

Прошедшая лёгкой поступью снежная туча исчезла так же быстро, как и появилась. За последние дни снег пару раз выпадал, сумев покрыть поверхность крыш и лобовые стёкла машин и не превратиться в мокрое противное месиво.

– Эмма, – позвала Хелен, сидящую за столом подругу.

– Чего тебе? – раздражённо фыркнула Президент, не отрывая глаз от списка имён, по которому скользила рукой.

– А когда… когда любишь человека, а он тебя нет, нужно что-то делать?

Эмма остановилась, недоумённо поморгала и обернулась к Хелен.

– Ну, конечно! Это очень глупый стереотип, что женщина не может сделать первый шаг, – фыркнула она, будто сказанное было самой очевидной вещью на свете.

– И что же делать? – взволнованно пискнула собеседница, присев рядом с

Президентом и вперив в неё взгляд восторженных глаз.

– Что делать? – задумчиво повторила Эмма, и поморщилась, – ну… Так и скажи «Я тебя люблю»!

Хелен смущённо что-то пролепетала, приложив ладошку ко рту.

– Ну, или смотри: берёшь его за грудки, и к стенке. А потом раз, и того!

– Что «того»?

– Ну, целуешь.

Хелен снова всплеснула руками, её взгляд стал ещё более испуганным.

– Боюсь, я так не смогу. Ты точно смогла бы, а я…, – она вежливо улыбнулась, – к сожалению, я так не умею.

– Да что там уметь, всё же просто. Хотя, ты щупленькая, конечно… Но это не так важно. Кто это хоть?

Лицо собеседницы тут же заалело, да так, что уши покраснели.

– Феликс, да? Он недавно нахваливал твоё печенье. Или это Данте? Да ну, неужто Зонт?

На самом деле, на эту роль мог подойти любой из знакомых парней, т.к. Хелен со всеми общалась хорошо: каждому улыбалась, к любому находила подход, не говоря уже о вкуснейшей выпечке.

– По-моему у меня горят булочки, спасибо, пока! – скороговоркой протараторила Хелен и выскочила из класса.

– Могла бы и сказать, – фыркнула Эмма, когда девушки и след простыл, – влюблённость… глупости какие…

– Клео, как влюбить в себя парня?

Клео подняла на Хелен взгляд и наклонила голову. Помолчав, она произнесла:

– Не замечай его, вот и всё.

– Но… если он меня не любит, разве это поможет?

Клео молча пожала плечами.

В эту секунду в комнату влетела вечно энергичное веснушчатое торнадо.

– Мадам Хлор, у вас ещё осталась та синяя коробка? – улыбнулась она, а затем приветственно кивнула Хелен, – здрасте, мадам Водород.

– Я помогаю Хелен с её проблемой, – ровным тоном пояснила Клео, убирая с лица прядь синих волос.

– Ух ты, как интересно, что за проблемка? – с интересом заглянула в глаза главы кулинарного клуба Николь. Та слегка покраснела и шагнула назад.

– Д-дело в том, – скромно опустила глаза на свои белые перчатки Хелен, – что я не знаю, что сделать, чтобы влюбить в себя парня.

– Ха, – довольно хлопнула себя по коленке Николь и с лицом знатока поправила очки на рыжем от веснушек носу, – всё просто. Расскажи ему пикантный романтический анекдот.

– Какой? – встревоженно прошептала Хелен.

– Ну, смотри, например: Если вы хотите узнать посолен ли суп, – химичка выдержала пауза и весело посмотрела на подруг, – опустите в него два электрода, и если почувствуете запах хлора значит суп посолен!

Николь разразилась заливистым смехом, с трудом удерживая очки. Хелен вежливо хихикала с ней, как бы иронично это не звучало, пытаясь понять, в чём соль шутки.

Затем, отсмеявшись, химичка продолжила:

– Ну, или говоришь такая: «– Извини, а ты не родом из Африки?» Он такой: «– Нет, а что?» И тут ты говоришь: «– Я думала, такие львы водятся только там»

Хелен покраснела, Клео недоумённо похлопала глазами. Вдоль коридора, в это время, шёл Куромаку. Заметив его, Николь весело ухмыльнулась.

– Ну, или самый простой способ. Эй, Маку! – окликнула она парня.

– Что? – вздохнул математик.

– Вашей маме невестка не нужна?

Клео хлопнула себя ладонью по лицу. Куромаку закатил глаза, и направился дальше по коридору. Николь хихикнула:

– Видала? Вот так и надо!

С этими словами она нагнала парня и продолжила путь вместе с ним.

«Нет, пожалуй, если я скажу такое Вару, он со мной точно разговаривать перестанет…» – подумала Хелен, однако, после данного разговора задумалась.

На следующий день, Вару, насвистывая себе под нос какую-то мелодию, направлялся в клуб. Зайдя, и даже не глянув в сторону плиты, у которой стояла хозяйка клуба, он лихо запрыгнул на подоконник. Расположившись поудобнее, свесил ноги и лениво зевнул. Горло уже почти не болело, в чём была, наверное, заслуга Хелен. Вару бы даже поблагодарил её, но в меру своего характера, не мог найти «удобного случая». Может сейчас самый подходящий момент?

– Кстати, Хел, я что хотел сказать, – начал он, и тут же замолчал, заметив странное выражение на лице подруги.

– Ты чего?

Это было что-то чудное: в секунду непонятное выражение лица, на подобии испуга, сменилось на холодность. Она, как будто не слышала слов друга, повернулась к холодильнику, и, открыв дверцу, уставилась в негодованием.

Подойдя к подруге сзади, Вару заглянул в холодильник.

– Что интересного по телеку сегодня показывают? – поинтересовался он, но Хелен вдруг резко схватила с полки молоко и захлопнула дверцу прямо перед его носом.

– Так, женщина, это чё такое было? – фыркнул Вару, недоверчиво посмотрев на Хелен. Та продолжала его игнорировать.

– Ну ладно, – пожал плечами парень и уже развернулся обратно к окну, как его окликнули:

– Вару!

– А?

– Т-твои… твои род… род…

– Чего? – переспросил Вару, непонимающе поморщившись.

– Т-твои родители случайно н-не пекари?

Брови Вару взлетели вверх.

– Что прости?

– Тогда… Тогда от куда у них такой батон?! – запальчиво протараторила Хелен, часто дыша. Щёки горели, в глазах блестели искры, коса растрепалась.

От такого заявления Вару чуть не поперхнулся воздухом. Он даже не мог решить, что ему сейчас стоит делать: смеяться или плакать?

В итоге парень лишь начал нервно хихикать, ошарашенно глядя на подругу. Та в свою очередь, нетвёрдыми шагами направилась к нему. Приложив костяшки побелевших кулачков к груди, она исподлобья глядела на свою цель. Ещё шаг и Хелен неловко толкнула парня к стене, упёршись обеими ладошками ему в грудь. Вару наблюдал за творящимся безумием, не в состоянии понять, что вообще происходит. Хелен продолжала часто ловить ртом воздух, будто накапливая силы перед следующим манёвром. Зажмурившись, она поджала губы и…

С писком отскочила от Вару, спрятав лицо в ладонях. Уши алели, всё тело била мелкая дрожь. Причитая, она пулей вылетела из класса, оставив бедного Вару переваривать произошедшее.

– Бля, что это сейчас было? – как громом поражённый, пробормотал он.

– Я так ужасно поступила! – причитала Хелен, уткнувшись в светлый дуб кухонного стола. Бабушка, которая в данную секунду была занята мытьём посуды, вздохнула:

– Так, не рыдай, глаза красные будут. Что ты сделала?

– Я пы-пы-пыталась понравится моему другу, но у меня ничего не вышло, – всхлипнула внучка, поджимая ноги.

– У, ясно, – усмехнулась старуха, выключая воду и вытирая руки полотенцем, – и зачем ты себе этим голову заморочила? Знаешь, что я тебе посоветую? Ничего не делать. Девушка не должна ничего делать! Если он тебя полюбит – значит полюбит. Нет – значит не твой человек. Либо Бог вас сведёт, либо нет. Всё просто.