Текст книги "У Черного моря (СИ)"

Автор книги: TurkFan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

– Хорошо. Просто хотел убедиться, что мы с тобой на одной странице.

Ягыз развел руками.

– А то ведь неделя прошла, и за всю неделю ты ни разу не встретился со своей невестой.

– А это кто тебе донес? – Ягыз выпрямился и потянулся к папке с документами, надеясь прекратить этот нелепый разговор.

– Если бы ты хоть раз с ней, хоть мимоходом встретился, через полчаса об этом уже знал бы даже твой брат в горной деревне.

– Справедливое замечание, – кивнул Ягыз. – От Орду ничего не скрыть.

– Ну знаешь, знает один – знает один, знают двое – знает весь Орду.

Орду не узнал бы обо всем, если бы дедушка сказал ему, что собирается сделать, подумал Ягыз. Эту тайну он мог бы ему и доверить.

Ягыз ждал ее на парковке, и он буквально кожей чувствовал каждый впивающийся в него взгляд. Но он только улыбался, кивал и здоровался. По счастью, никто не останавливался, чтобы с ним поговорить о жизни, как иногда бывало на улицах города, но все, кто шел к своим машинам, почему-то вдруг находили причину постоять в сторонке и поговорить с другими задержавшимися. Наверное, о жизни.

Ягыз оперся локтями о машину, глядя на выход из порта. Хазан уже должна была выйти, один из выходивших моряков, теперь куривший у ворот, сообщил ему, что корабль Хазан уже почти закончил разгрузку, так что оставалось еще, наверное, несколько минут.

Ягыз вздохнул. Он знал, что это было глупо и бесполезно, он даром тратил время, она, может быть, еще и откажется с ним ехать – но, рано или поздно они должна были начать общаться, так почему бы не сейчас?

Хазан появилась в проходе, когда он уже почти было отчаялся. Она шла прямо к нему, не задерживаясь, не останавливаясь, чтобы поискать взглядом свою машину – просто шла прямиком к нему, словно знала, что он здесь, и зачем он здесь.

Ягыз кивнул. Ну конечно же, она знала. С чего он мог решить, что она не знает? Разве госпожа Фазилет оставит что-то на волю судьбы? Ягыз обошел машину и открыл дверцу пассажирского сидения.

– Привет, – сказал он, улыбнувшись одними губами.

– И тебе привет, – сказала она и оглянулась по сторонам. – Легкой работы, братья, – помахала она рукой зевакам и спокойно села в машину.

– Значит, ты знала, что я тебя встречу? – спросил он, заводя машину, и она откинулась на сидение, прикрыв глаза.

– Даже если бы тетя Кериме не предупредила меня в ту же секунду, как мама угнала мою машину, пока я разгружалась, ко мне даже мухи слетались с воплями «А тебя ждет Ягыз Эгемен».

– В Орду ничего нельзя сохранить в секрете, да?

– Ну почему же. Никто до сих пор не знает, кто стащил свежевымытый ковер тетушки Хаят и бросил его на берегу моря.

– Ветер? – Предположил Ягыз.

– Один из вариантов, – она устало улыбнулась. – Прости за маму. Когда она начинает плести интриги… – Она скорчила рожицу, закатывая глаза.

– Я ведь мог отказаться. Ты выросла в Орду, уж наверняка нашла бы способ сама добраться домой.

– Ты бы не хотел вызвать гнев моей матери. Откажись сегодня – и завтра тебя бы просто принесли бы к моим дверям в мешке, – она откинула голову на подголовник и разглядывала Ягыза, повернув голову.

– Ты же знаешь, что ни один мужчина Орду не посмеет тронуть любимого внука Фатиха Эгемена? – Напомнил он, усмехнувшись.

– Моя мать и ее подружки – не мужчины.

Они рассмеялись, и Ягыз дернул головой, улыбаясь.

– Странно, после первых двух наших встреч, и так спокойно болтаем.

– Ну, мы же с тобой заключили мир, – напомнила она. И даже больше того, подумал он про себя. – В конце концов, мы вместе танцевали хорон, – сказала Хазан. – Враги не танцуют хорон вместе.

– О Аллах, не напоминай мне об этом. Мне сквозь землю провалиться хочется, когда вспоминаю.

– Ну, не так уж плохо и было… В конце. После практики. Тебе нужно будет побольше практиковаться, здесь на каждом большом событии танцуют хорон.

Ягыз покачал головой, вздыхая. Он никогда не был танцором, даже в юности он предпочитал смотреть, как танцуют другие, а не танцевать самому, но… Наверное, она была права, ему придется постараться научиться, люди будут смотреть.

Кажется, весь Орду жил по правилу «что увидит Орду?», и Ягыз стал замечать, что и сам начал такое подумывать, хотя прожил здесь чуть больше месяца.

Некоторое время они ехали молча, пока она не нашла тему для разговора.

– Хорошая машина, – сказала она, и Ягыз покосился на нее. – Не для поездки в горах, конечно, – быстро добавила Хазан, поймав его взгляд. – Но машина очень хорошая.

– Подарок деда, – сообщил Ягыз, и она кивнула.

– Ясно. Что ж, хорошо, что я тогда тебя не пропустила, и ты его не побил. Здоровья мне.

Он тихо рассмеялся под нос.

– Да уж, здоровья тебе. И часто твоя мама плетет подобные… Интриги?

– Сколько я себя помню.

– Но я все еще не понимаю, зачем. Мы с тобой же все равно поженимся, какая разница, общаемся мы или нет?

Она не ответила, и через несколько минут он с сомнением посмотрел на нее.

– Разве нет? – Настороженно спросил он, и Хазан повернулась к нему.

– Нет, ты прав. Какая разница. Конечно.

– Но… С другой стороны, так как нам ведь предстоит работать вместе… – Ягыз понял, что его слова ей не понравились, и наверное, и правильно. Он семь лет знал, что женится на незнакомке, успел привыкнуть, а она… Еще неделю назад она была свободна. – Ведь дедушка сказал… Ну, что мы будем вместе управлять активами Эгеменов здесь в Орду.

– Конечно, – Хазан закивала головой, улыбаясь уголками рта. – Точно. Управление активами. Совершенно точно. Согласна.

Ягыз искоса посматривал на нее, стараясь не отводить взгляда от дороги.

– Думаю, нам будет лучше, если мы, ну, не знаю. Станем друзьями? Во всяком случае, постараемся? Нам ведь предстоит…

– Прожить вместе целую жизнь, – закончила Хазан. – Да, конечно. Лучше стать друзьями.

– Мы можем вместе сходить в кино, – предложил он.

– Ага, и на футбол, – сказала она, поправляя кепку. – На пикник съездим, в баскетбол сыграем, можем подраться еще раз. На ножах. По-дружески. Я с друзьями, знаешь ли, часто дерусь.

Ягыз послушно фыркнул этой странной шутке, но он не совсем понимал ее настроения, и припарковавшись возле дома Фазилет Чамкыран с сомнением посмотрел на нее.

– Так как насчет того, чтобы увидеться на днях? – Спросил он, когда Хазан дернула дверь.

– Мой телефон у тебя есть, звони, когда придумаешь, чем нам по-дружески заняться.

Ягыз кивнул, доставая телефон, чтобы перепроверить ее контакты.

– Подожди, пожалуйста, – попросил он, диктуя ей номер, и она кивнула, подтверждая правильность.

Он записал его вечером после помолвки, ошарашенный случившимся, задохнувшийся и потный после танцев, немного пьяный, немного обалделый.

Она была записана у него как «Хазан Чамкыран», словно какой-то бизнес-партнер. Ягыз не давал своим контактам милых прозвищ, как делал Синан, у которого все были записаны как «Братец», «Большой братец», «Любимый папочка» и прочая чепуха, но все же члены семьи и друзья были записаны у него не так официально – просто имя и фамилия.

Как полагалось записывать телефоны невест? «Любимая»? «Жизнь моя»? «Свет очей моих»? Ягыз фыркнул, выруливая к дому дедушки. Это был перебор, несомненно. Но все еще казалось неправильным так хранить ее контакты – Хазан Чамкыран, остается только «Морской Порт Орду» дописать в деталях.

Как же записать? «Невеста»? «Будущая жена»? Просто «Хазан»?

Припарковавшись, Ягыз снова достал телефон и посмотрел на ее контакт. Он сам не понял, что на него нашло, когда кликнул кнопку «Изменить», стер ее имя и записал: «Морская коза», и пошел в дом, улыбаясь, как дурак.

У порога его встретила Омрюм, прыгая ему на руки, и Ягыз расцеловал племянницу, поцеловал в щеку Ясемин, обнял бабушку одной рукой, но он внутренне напрягся, встретившись взглядом с дедушкой. Снова поднялась в груди обида, еще слишком свежая, неуспевшая уняться.

– Дедушка, – Ягыз коротко приобнял господина Фатиха, не спуская с рук Омрюм.

– Давно тебя не было видно в нашем доме, – сказал дед, испытующе глядя на него, и Ягыз отвернулся.

– Простите меня за это, папа, – повинилась госпожа Севинч. – Не хотела его от себя отпускать.

– А теперь поужинаем все вместе, – бабушка позвала всех к столу.

Несмотря на то, что семья Эгеменов могла позволить себе прислугу, готовкой и многими домашними хлопотами бабушка занималась сама, приходящие помощницы помогали ей только в том, что она не успевала, и это было одной из причин конфликтов бабушки с Селин – Ягыз мог себе представить, как была шокирована его сестренка, когда бабушка впервые отправила ее мыть окна. Ягыз вызывался помогать бабушке, но она всегда гнала его с кухни, говоря, что это не мужское дело, зато помощь Ясемин она принимала с радостью и нахваливала невестку.

Ягыз усмехался, глядя на это – все прекрасно знали, что в Стамбуле Ясемин пальцем о палец ударить не желала, разве что готовить научилась недавно, но при бабушке с дедушкой послушно мыла посуду, резала лук и натирала полы, выслушивая, какая она золотая невестка, да еще и подлизывалась к бабушке, выпрашивая у нее рецепты и советы. Само собой, подобное плюсов для Ясемин в глазах мамы и Селин не прибавляло.

Закончив ужин, Ясемин схватилась за тарелки, отправив еще и Омрюм «помогать маме и прабабушке», и мама, закатив глаза на поведение невестки, начала убирать со стола, но собравшегося помочь им Ягыза дед взял за плечо.

– Внук, – твердо сказал он, – пошли, поговорим.

Ягыз напрягся, но послушно последовал за дедушкой в его кабинет, огромные окна которого выходили на террасу.

– Садись, – приказал дед, закуривая сигару.

Ягыз распрямился и присел, твердо глядя деду в глаза.

– Что случилось, Ягыз? – спросил дедушка. – Почему ты не приходишь домой. Не ври мне, – приказал он, когда Ягыз открыл рот. – Не ври.

Взгляд черных глаз деда прожигал его насквозь.

– Я ведь многого от тебя не прошу, Ягыз. Одного только – не врать и не молчать. Я догадываюсь, что могло тебе не понравиться, но я не желаю догадываться, внук. Я желаю, чтобы ты говорил мне это прямо.

Ягыз сгорбился, опуская голову, опуская плечи.

– Все нормально, дедушка. Все пройдет. Это просто… Это пройдет.

– Не пройдет, внук. Ты на меня обижен. Значит, скажи мне об этой обиде. Не копи свои обиды в себе, Ягыз. Разбирайся с ними и отпускай, но не копи их.

Он подошел к Ягызу и поднял его лицо за подбородок, заставляя его посмотреть себе в глаза.

– Ты же не думаешь, что люди не видят, когда ты чего-то недоговариваешь? Может Хазым этого не замечает за тем шумом, что создают его другие дети, но ты у меня здесь один, и я вижу тебя.

Дедушка опустил руку, но Ягыз не отводил от него взгляда, глядя прямо на деда.

– Когда-то я допустил ошибку. Хазым тоже был у меня один, и я тоже видел, что он недоговаривает, но я не стал у него спрашивать, был горд, думал, если буду нужен, сам придет, сам попросит. И потому я на тридцать лет потерял своего сына – потому что и он был гордецом и не попросил помощи, не сказал о том, что у него на сердце, что у него на уме.

– А если бы сказал? – Спросил Ягыз. – Если бы он поговорил с тобой? Ты бы помог ему? Расторг бы помолвку? Позволил бы ему уехать в Стамбул?

– Возможно и нет, – признался дед. – Мне понадобилось тридцать лет, чтобы понять свои ошибки. Но у меня нет еще тридцати, чтобы их повторять. Ягыз, мальчик мой, ты помнишь, как мы встретились впервые?

Еще как помнил, подумал Ягыз.

– Тебя не предупредили, а даже у вас в Стамбуле нечасто целуют руки родичам, что уж о твоей Америке говорить. Понятно было, что ты не знал. А мне понравилось, как ты себя повел, когда понял, где допустил промах. Ты не запаниковал, не заерничал, не начал зубоскалить или угодничать. Просто встал, признал, что допустил ошибку и исправил ее, как настоящий мужчина, – дед сжал ему плечо. – Но я дам тебе еще один совет на будущее. Если ты не знаешь, где допустил ошибку – спрашивай. И потому я спрашиваю тебя, внук. Где я допустил ошибку?

Ягыз вздохнул, улыбаясь.

Как же он любил своего дедушку.

Комментарий к Часть 7

Добрые слова и слова поддержки заставили заработать фантазию – и вот буквально сама собой появилась эта часть, даже и не придумывалось, само на бумагу легло.

Все еще не в курсе, что будет дальше – думаю о том, что Хазан надо собирать сундук с приданым, подумаем об этом. И да, дедушка все еще не купил любимому внуку пистолет!

Честно скажу, такого ненормально мудрого и доброго дедушку я придумала чисто для комфорта Ягыза, которому хотелось найти хоть кого-то в семье, кто его по-настоящему бы любил и заботился. В этом рассказе, сами понимаете, не будет никаких историй с Мехметом Йылдызом, но Ягыз так и оставался “ребенок-проект”, на которого взвалим ответственность, а сами помогать не будем.

Ну и теперь вот что скажу. Есть ли здесь авторы, желающие написать fix-it по Дочери Посла? Честно скажу, сериал в принципе и не смотрела, не пошло – видела всего пару первых серий, а потом следила только в группах вконтакте и инсте, но от того, чем закончилась история Наре – прямо волосы встали дыбом, в страшном сне не привидится. Теперь еще и Гедиза через неделю-две уберут, боюсь даже представить, как его на прощание в грязи изваляют, чтобы потом Санжара радостно сводить с совсем левой бабой.

Зачем они вообще сериал назвали “Дочь Посла”, если он “Сын дровосека”? Жесть. Короче, нужен fix-it, сам не возьмусь, ибо половину героев и развития событий не знаю

========== Часть 8 ==========

«Активы Эгеменов». Когда он сказал это, Хазан с трудом удержалась от желания врезать ему снова, теперь в правую щеку, ту, что была ближе – для симметрии.

«Активы Эгеменов».

На самом деле, она не поняла, почему так разозлилась? Он ведь сказал чистую правду, дядя Фатих, по сути, берет ее не в жены своему внуку, а заместителем управляющего «активами Эгеменов».

Если честно, Хазан скорее разозлилась на себя. За то, что позволила себе обмануться. Что едет в красивой машине, рядом с красивым мужчиной, ведет приятную беседу – приятную для обоих. И вдруг услышать, что «какая разница, все равно же поженимся» – это словно холодной водой окатило.

Да, она все еще ехала в красивой машине, с красивым мужчиной, с приятной беседой – и это было просто деловой обстановкой. Налаживание связей двух будущих партнеров по бизнесу.

Хазан не часто думала о том, чтобы пойти замуж. Наверное, может быть, когда-нибудь – но она думала, что будет любить своего будущего мужа. Что встретит какого-нибудь парня, который заставит ее сердце биться чаще, и в котором она не разочаруется, как бывало с ее предыдущими увлечениями.

Хазан фыркнула – увлечениями. Так прозвучало, будто у нее их было сотни. Она подумала, была ли у Ягыза возлюбленная. Даже у этого Холодильника наверняка были какие-то увлечения. Оставил ли он позади какую-то американку с разбитым сердцем?

Была бы воля мамы, их с Ягызом усадили бы за свадебный стол в тот же день после обручения, но после столь стремительной помолвки, дедушки все же набрались совести и дату свадьбы пока не назначали – год, два. Собрать приданое, построить новой семье дом, как следует подготовиться, жениху с невестой узнать друг друга получше…

У Хазан на языке крутилось, что последнее – это то, что обычно бывало первым, но она промолчала. С «узнать получше» пока получалось туго. Особенно потому, что дорогому жениху это и вовсе, оказывается, было не надо. «Какая разница, все равно поженимся».

Действительно, какая разница? Что он любит есть? Рано встает или поздно? Нет ли у него болезней или аллергий? Какая разница, вам всего-то вместе активами Эгеменов управлять, не жить вместе и не детей растить.

При мысли о детях Хазан подурнело.

Эту мысль она от себя постоянно гнала. Детей ведь не ветром надувает, для детей с ним придется спать. С этим… Совместно управляющим активами Эгеменов. Хазан уже представляла их первую брачную ночь. Пожимают друг другу руки, желают удачи, в деловом костюме и галстуке ложатся в постель, с деловитым видом «преумножают человеческие активы Эгеменов» и расходятся, говоря «с вами было приятно иметь дело, партнер».

Уф.

Что он там еще хотел? Пообщаться по-дружески. Отлично, отлично. Она пригласит его пропустить пивка с ребятами из артели в пятницу, не так разве веселятся ее друзья. Она так и представляла его себе в их баре, с ее товарищами-рыбаками: напьются, обругают скупщиков рыбы, пожалуются на судьбу и подерутся с русскими моряками – и он среди них, в пиджаке и галстуке, причесанный волосок к волоску, прямой, словно палку проглотил, подержит ее фуражку, пока она будет демонстрировать, какие знает приемчики, а то и вместе с ней будет кого-нибудь бить. Да, да, прямо живо себе это представляет. Так и будет, не сглазить бы.

Как будто у нее было время на общение с этим Ягызом Эгеменом! Рыба в море ловиться не перестала, мама с ума сходить не перестала, тетя Кериме ворчать не перестала, Керем номера откалывать, теперь в деревне, не перестал. Только Эдже перестала плакать, и это было лучшее, что могло случиться. Эдже теперь светилась, как солнечный лучик, она не ходила, а летала, не говорила, а пела, и напевала и радовалась каждую секунду, даже когда мама завалила ее домашней работой – Эдже была готова перемыть каждый ковер, отчистить каждую вазочку, натереть каждую дверную ручку, и все это не скрывая улыбки и не прекращая пения.

Эдже была счастлива, и это было главное. Мама все еще не позволяла ей видеться с Ясином – и Хазан, кстати, тоже, не нравился ей этот водитель автобуса, но Эдже была пока счастлива и тем, что есть.

Что не ей предстоит выйти замуж за Ягыза Эгемена.

– Он на самом деле очень красивый, – виноватым голосом сказала она однажды Хазан. Хазан кивнула. – У него красивые глаза. – Да, да, красивые. – И он хорошо одевается. И машина у него красивая. – Хазан кивала, поджав губы. Да, да, все красивое, видели уже, спасибо, Эдже. – А еще он очень вежливый, – Хазан вспомнилась «морская коза», но она благоразумно промолчала. – Он много работает. С утра до вечера. Каждый день. Даже иногда в выходные.

Хазан закивала.

– Да, да, да, ты имеешь в виду, мне его и видеть-то не придется, да, хорошее дело, сестра, легкой работы ему.

– Я не это имела в виду, – заныла Эдже, но Хазан просто подхватила рюкзак и отправилась в спортзал. Надо же, какой хороший оказался Ягыз Эгемен, когда не тебе за него идти замуж.

В вечер субботы, через два дня после ее прекрасной поездки в прекрасной машине с ее будущим партнером по бизнесу, телефон зазвонил, и Хазан приподняла брови, увидев, что звонит «Ягыз Эгемен» – Хазан удержалась от желания назвать контакт «Козел в костюме».

– Хазан, привет, прости, не отвлекаю? – голос Эгемена был неожиданно неуверенным.

– Нет, мы собираемся смотреть сериал, – Хазан отошла в сторону, чувствуя спиной испытующий взгляд госпожи Фазилет.

– У меня к тебе просьба. Ты сможешь сейчас освободиться?

Хазан приподняла брови.

– Ну я даже не знаю, главные герои вот-вот поцелуются.

– Какая там будет серия? – Вдруг спросил он, к удивлению Хазан.

– Восьмая.

– Тогда можешь расслабиться, подожди еще серий пять, разве не так бывает в наших сериалах?

Хазан засмеялась.

– А ты откуда знаешь, как бывает в наших сериалах, мистер Америка?

Взгляд мамы буквально прожег ее спину.

– У меня есть бабушка, знаешь ли. Ладно, Хазан, о моей просьбе. Мои все уехали в гости к кому-то там, и оставили на меня Омрюм. И моя племянница очень хочет встретиться с тобой, мы с ней собираемся поужинать в кафе у моря, не хочешь с нами?

– С Омрюм? – Спина Хазан уже не плавилась под взглядом мамы, она испарялась с шипением.

– Хазан, пойдем с нами ужинать! – раздался в трубке детский голосок, и Хазан улыбнулась, разворачиваясь и натыкаясь на взгляд стоявшей прямо за ее спиной мамы. – Мы уже в машине!

– Конечно, малышка, – сказала Хазан в трубку, делая маме страшные глаза. – Я уже выхожу.

– Омрюм? – Спросила мама, и Хазан раздраженно фыркнула.

– Да, Омрюм Эгемен хочет познакомиться с невестой дяди. Они зовут меня в кафе у моря.

– Разве вы уже не знакомы с Омрюм? – удивилась Эдже, но мама отмахнулась от нее.

– Иди, переоденься! Не так же ты пойдешь?

– Мама, это всего лишь кафе у моря, – Хазан отмахнулась от нее, начиная собираться.

– Люди будут говорить, что ты ходила на свидание с Ягызом Эгеменом, одетая как бродяжка!

– Мама, они будут так заняты разговорами, что я вообще ходила с ним на свидание, что на мысли об одежде у них времени не останется, – сказала Хазан, направляясь к двери, – и это, кстати, не свидание! – Добавила она, захлопывая дверь.

Омрюм была очень милой девочкой. Все девочки в этом возрасте милые, наверное, но Омрюм действительно была очень миленькой. Конечно, она была избалованной – единственный ребенок в семье (не считая Синана, конечно) – она не могла не быть избалованной, и судя по тому, как Ягыз был готов заказать для нее абсолютно все перечисленное в меню, в будущем ничего не поменяется.

Официант продолжал заставлять стол разными кушаниями, и Хазан прикусила язык – не ее дело было учить, как дяде угождать своей племяннице. В конце концов, это дело дядь и теть – баловать племянников, а воспитывать их должны были родители.

Проблема была в том, что родителями были Гекхан и Ясемин, которые наверняка тоже заказали бы все меню – два раза.

Хазан начала понимать, как у Эгеменов вырос Синан, и что Селин им тоже еще свое покажет. Госпожа Фазилет всегда держала дочерей в ежовых рукавицах, и в эту минуту Хазан была матери за это благодарна.

– Хазан, а раз ты теперь невеста моего дяди, мне нужно звать тебя тетя Хазан? – спросила ее Омрюм.

– Да, – сказал Ягыз.

– Нет, – сказала Хазан.

Они переглянулись, и Ягыз отвел глаза, поднося ко рту бокал с лимонадом. Хазан повернулась к девочке.

– Ты можешь называть меня, как тебе больше хочется, хочешь, зови тетей, хочешь, зови просто Хазан.

– Тогда я буду звать тебя Хазан! – Обрадовалась Омрюм. – Дядя, я не хочу больше рыбу, я хочу сирон!

– Конечно, дорогая. – Ягыз послушно переставил перед ней тарелки.

– Хазан, а ты умеешь готовить? Дядя Ягыз сказал, что никогда не ел сирон, когда бабушка приготовила. Ты будешь готовить дяде сирон?

– Я не умею готовить, милая, – Хазан попыталась выдавить улыбку.

– Женщина Карадениза и не умеет готовить? – Ягыз изумленно уставился на нее, и Хазан сжала челюсти.

– Полтора месяца здесь живешь, и уже эксперт по Караденизу? – лживо сладким голосом спросила она, и он прищурился, глядя на нее.

– Большая бабушка говорит, мама тоже не умела готовить раньше, но большая бабушка ее научила. Она тебя тоже научит, Хазан!

– Я не сомневаюсь, – проскрипела Хазан, в свою очередь припадая к бокалу с лимонадом.

– Дядя Ягыз, Хазан, а когда вы поженитесь, вы будете жить в своем доме, да? Отдельном?

– Да, – сказала Хазан.

– Нет, – сказал Ягыз.

Они снова переглянулись.

– Большой дедушка сказал, что свадьбу надо будет сыграть, когда будет построен дом, значит вам будут строить отдельный дом, ведь так, дядя Ягыз? – Омрюм совершенно не обратила внимания на их несогласие.

– Это образное выражение, сладкая моя, – Ягыз склонился к ее лицу, стирая салфеткой соус.

– А что значит образное?

– Значит, нам нужно подготовиться, – сказала Хазан. – И многое решить.

– Мы будет жить с бабушкой и дедушкой, – сказал Ягыз, глядя в пространство над ее головой.

– Я хочу жить собственным домом, – сказала она, глядя ему в горло.

– Мама говорит, что каждый раз в Орду вспоминает, почему в Стамбуле мы живем у бабушки и дедушки. Что жить собственным домом очень трудно и утомительно. Но очень весело, мы делаем, что хотим! Папа говорит, что в Орду он может ходить по дому в трусах, как и положено в собственном доме, правда он никогда не ходит в трусах.

– Спасибо за это уточнение, милая, – кивнул Ягыз, и Хазан прыснула.

– Папа говорит, что когда у меня будет братик или сестренка, мы точно съедем в свой дом в Стамбуле, а мама говорит, что если у меня будет братик и сестренка, то мы даже в Орду будем только с его родителями жить. Хазан, дядя Ягыз, а у вас сразу будут дети, как вы поженитесь?

– Да, – сказал Ягыз.

– Нет, – сказала Хазан.

В этот раз они даже не посмотрели друг на друга, продолжая концентрироваться на Омрюм, которая потеряла интерес к сирону и снова потащила к себе рыбу.

– Мы это решим, когда поженимся, сладкая, – сказала Хазан, помогая переставлять блюда на столе.

– Мои дедушка и бабушка хотят еще правнуков, – твердо сказал Ягыз, глядя в тарелку с пиде.

– Пусть поговорят об этом с Гекханом и Ясемин, – Хазан так старалась улыбаться, что щеки ныли.

– Мама говорит, что у меня будет братик или сестренка, когда она наберется сил. Дедушка сказал, что не знает, где это она так устала, и они с папой поругались.

Ягыз обеспокоенно переглянулся с Хазан, и они решили срочно перевести тему.

– Омрюм, милая, тебе очень нравится Орду?

– Очень, Хазан! Тут все так вкусно, и тут большие бабушка и дедушка, и еще тут море, у нас тут прямо около дома море, и мы всегда по утрам там гуляем с мамой, а когда папа здесь, то и с папой.

– Но в Стамбуле есть Босфор, и там тоже совсем близко, – вмешался Ягыз, но Омрюм перебила его, мотая головой.

– В Стамбуле мы не гуляем с мамой и папой каждый день, и Босфор не такой красивый, как Черное море!

– Умница, девочка, – похвалила ее Хазан, – нет ничего лучше Черного моря. Или ты не согласен, стамбульский?

Ягыз поднял руки, сдаваясь.

– Я не буду оценивать водоемы, тут я пас.

– Тут и оценивать нечего, – твердо сказала Хазан. – Черное море и все тут.

– Хазан, а когда ты выйдешь замуж, ты будешь продолжать ходить в море? – Омрюм еще не устала задавать вопросы.

– Да, – сказала Хазан.

– Нет, – сказал Ягыз.

Этого Хазан терпеть уже не стала. Она прищурилась, глядя будущему мужу прямо в глаза.

– Я буду ходить в море, покуда дышу.

– У нас будет полно работы на берегу, – не менее твердо сказал Ягыз.

– По управлению активами Эгеменов, я помню, – сладко улыбнулась она. – Этим будешь заниматься ты, а я помогать. С моря.

– Мы обсудим это позже, – сказал он сквозь зубы.

– Конечно.

– Хазан, дядя Ягыз, а вы совсем не едите, покушайте!

У Хазан не было аппетита, но они с Ягызом переглянулись и придвинули к себе тарелки с остывшей жареной рыбой.

– Слишком много лимона, – сказал Ягыз.

– Тут нужен лимон, – сказала Хазан, одновременно с ним.

Она сжала зубы, стараясь не закричать, и увидела, что он тоже отворачивается в сторону, играя желваками на щеках.

– Дядя Ягыз, Хазан, а вы будете играть свадьбу в Стамбуле? Папа с мамой говорили, что у них было две свадьбы, одна в Стамбуле и одна в Орду, у вас тоже будет две?

Хазан хотела сразу же ответить, что нет, никаких двух свадеб, но прикусила язык. К ее удивлению, Ягыз тоже не ответил сразу. Она повернулась к нему и увидела, что он смотрит на нее, ожидая ее ответа.

Хазан махнула ему рукой, предлагая отвечать. В конце концов, это он же у нас стамбульский.

– Нет, – неуверенно сказал Ягыз, глядя на невесту. – У нас будет только одна свадьба. В Орду.

Хазан искренне улыбнулась.

– Нет, – сказала она. – Только одна свадьба.

Они вышли к стоянке и остановились у машины Ягыза. Он нес на руках уставшую и начавшую капризничать Омрюм, и Хазан открыла перед ним дверь заднего сиденья, глядя, как он усаживает малышку и пристегивает ее ремнем безопасности, ласково уговаривая ее чуть-чуть потерпеть. Закрыв дверь, он обернулся к ней и улыбнулся.

– Спасибо за приятный вечер, – сказал он. – Прости, что не провожаю.

– Моя машина прямо вот тут, – указала Хазан. – И тебе спасибо. – Она сделала короткую паузу, обдумывая все, что случилось. – Нам нужно почаще встречаться, – сказала она. – Нам многое нужно обсудить.

– Ты права, – кивнул Ягыз. – Очень многое.

И она неловко кивнула ему, прощаясь и разворачиваясь к своей машине.

========== Часть 9 ==========

– Брат, – отрывисто сказал Ягыз, до боли в пальцах сжимая трубку. – Брат, скажи мне пожалуйста, зачем ты напомнил деду, что он обещал подарить мне пистолет? А? Скажи мне это, Гекхан? После того, как я порадовался в разговоре с тобой, что он забыл, зачем ты тут же позвонил ему и напомнил? Скажи мне, Гекхан?

– Если дедушка хотел купить тебе пистолет, дедушка должен был купить тебе пистолет. Дедушка плохого не сделает, он лучше знает.

– Гекхан, – Ягыз потер лоб, упираясь локтем в стол. Локоть поехал и задел чертов подарок, и Ягыз замер, уставившись на него.

– У каждого мужчины Орду есть пистолет, – наставительным голосом сказал старший брат. – И у половины женщин. Ты теперь живешь на Черном море, как ты можешь обходиться без пистолета?

– Гекхан, мне не нужен пистолет…

– Нужен. А если на тебя нападут? А если тебя оскорбят? А если украдут Селин, как ты будешь преследовать?

Ягыз поднял голову, уставившись в потолок.

– Что значит «украдут Селин»? Гекхан, что ты несешь?

– Ну как обычно крадут, в жены. Как ты будешь преследовать жениха? Как будешь с ним договариваться?

– Аллах-Аллах, – раздраженно протянул Ягыз. – Если Селин украдут, я заявлю в полицию. Если меня оскорбят, я подам в суд. Если на меня нападут, опять же, заявлю в полицию. Что ты несешь, Гекхан, Создателя ради?

– Сынок, я напоминаю, мы мужчины Карадениза, у нас есть традиции…

– Гекхан! – Взорвался Ягыз. – Ты тридцать лет прожил в Стамбуле, даже не слыша о Черном море. Не говори мне о традициях!

И он бросил трубку.

Дверь приоткрылась, и в кабинет заглянул Сефер.

– Что за вопли?

– Гекхан… – Прорычал Ягыз. – Дедушка… Скажи мне, Сефер, – сказал он, потирая лицо. – Скажи мне, почему во всей моей семье… Во всем городе… Нет, во всей стране я один нормальный, а все кругом сумасшедшие?

– Один человек не может быть нормальным, Ягыз, – натянуто серьезно ответил тот. – Норму определяет большинство. Так что получается, что ты сумасшедший, а все вокруг тебя – нормальные, – и с ехидным смехом Сефер вошел в комнату. – О, что это у тебя, пистолет? Зачем ты его вытащил, кто-то украл Селин?

– Да, Сефер, – хладнокровно сказал Ягыз, – кто-то украл Селин, и я собираюсь идти к королю, требовать суда поединком. – Ягыз фыркнул, пряча пистолет в выдвижной ящик стола. – Что за средневековье, никто ее не украл и красть не собирается!

– Ну зачем ты так обижаешь сестру, что значит, никто ее не украдет? Что она, уродина нищая, чтобы ее не крали?

– Сефер, хватит, даже слышать не хочу ни о каких похищениях невесты, ясно? Это отвратительно.

– Да что тут отвратительного, обычное дело, когда родители несогласны. Разве дядя Фатих, твой дедушка, не похитил тетю Асие, твою бабушку? Разве дядю Джихангира не подстрелили, когда они с дядей Фатихом увозили ее, и ее родственники за ними гнались?

Ягыз опешил, и Сефер ухмыльнулся, глядя на его озадаченное лицо.

– Эх, Ягыз, Ягыз, американец ты наш, долго же из тебя придется делать мужчину Орду. Сынок, это же наши традиции…