Текст книги "Охотник (СИ)"
Автор книги: Travnik
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)
– Маша, они знают, кто ты такая? – прервал опасную тему Сергар – Где живешь? Где работаешь?
Девушка улеглась, накрывшись одеялом по самый подбородок, помолчала, обдумывая, с сомнением помотала головой:
– Нет. Они затащили меня в машину на улице. Ничего не спрашивали. В сумочку не лазили. Паспорт на месте. Машина с московскими номерами, парни чужие. Когда въезжали – меня никто не видел. Да и не могли увидеть – стекла тонированные. Бармен в сауне тоже меня не видел. Нет, не найдут! Думаю – не найдут.
– Думаешь? – усмехнулся маг – Ты забрала у них несколько миллионов рублей, оскорбила их, унизила – ведь для мужчины нет унижения страшнее, чем то, что получено от женщины! Судя по поведению этих тварей, они очень любят унижать женщин, а этим обычно занимаются люди слабые, забитые по своей жизни. Ведь на ком-то нужно выместить свою злобу от того, что они такие ничтожные насекомые? Этим они приподнимаются над самим собой и над окружающими. Им так кажется. И теперь представь – девка, которую они мучили и насиловали, вдруг взяла верх – сбежала, да еще и обокрала! И как ты думаешь, они не будут искать?
– И что будет? – в глазах Маши плеснулся страх, она съежилась, сделавшись еще меньше, забралась под одеяло так, что остались видны только глаза и верхняя часть головы. А еще пальцы, побелевшие, вцепившиеся в край одеяла.
– Будет что? – Сергар задумался на минуту, вздохнул, забарабанил пальцами правой руки по колену левой ноги, заброшенной на правую – А будет, вот что: они проснутся, начнут трясти того самого бармена. Решат, что может быть это он их обокрал. Потом попытаются узнать у него – не знает ли тебя, и не были ли вы в сговоре. Потом…потом…говоришь, они приехали по приглашению местного бандита? По делам? Тогда два вариант: они – или обратятся к нему за помощью, или не обратятся. Возможно, что и не обратятся. Насколько я знаю таких типов, они не любят признаваться в своей глупости и слабости. Потерять лицо? Я бы на их месте вспомнил, на каком месте тебя схватили, обошел бы все окрестные организации, дома, описывая твою внешность. Опросил бы извозчиков…таксистов. Городок маленький, ты сама сказала. Кто-нибудь, тебя бы обязательно вспомнил. Это процентов девяносто. И тогда – в первую очередь они поехали бы к тебе домой. Мать сегодня дома?
– Нннет! – с ужасом выдохнула Маша – Она сегодня работает, в ночь, в магазине. Дома никого нет!
– Они придут, постучат. Ты была сегодня дома, так? Так. Возможно кто-то тебя и видел. Спросят соседей. Им скажут – ты ушла. Куда могла уйти? Добрые соседи расскажут, что ты наверное в больнице, со мной. Тут ведь ничего не утаишь, так? Соседи все знают. Нос суют… И тогда они приедут сюда, тебя убивать. Но прежде постараются забрать у тебя деньги. Ведь это немалые деньги, так?
– Большие! – сдавленным голосом пискнула Маша – Только я ничего не помню – откуда они взялись! Ничего не помню! Знаю, что это их деньги, и что-то с ними связано, но что – не помню! А может они уедут? Не будут меня искать? Это для нас большие деньги, а для москвичей – тьфу одно! Они все богатые! У них одной наркоты было на тысячи баксов! Что им какие-то четыре лимона?!
– Ты их унизила – терпеливо повторил Сергар – Ты их оскорбила. Они должны тебя найти. Но это даже хорошо.
– Что хорошо?! – оторопела Маша.
– Хорошо, что не придется их разыскивать – хмыкнул Сергар – Сами придут.
– Ты их хочешь убить? – Маша побледнела, глаза расширились, и было видно, что девушка еле сдерживается, чтобы не закричать – А что будет с нами?! Давай вызовем милицию? Полицию, то есть! Пусть охраняют! А я заявление напишу! Что они меня изнасиловали! Их закроют!
– Ты же вроде не любила полицию – усмехнулся маг – А как приспичило, сразу в полицию? Эх, люди, люди…непоследовательны, как и всегда. А что полиция? Негодяи заявят, что ты их обокрала, и если эти люди связаны с местным главарем банды, который еще и во власти – посадят и тебя, и меня. И уже в тюрьме до тебя точно доберутся. Вот если бы ты не брала тех денег…они бы просто уехали. Лучше бы ты их убила на месте. Перерезала бы им глотки, пока спали, и…да что говорить? Все так, как есть.
– Хотела… – Маша сглотнула, помолчала – Помню – вроде как хотела. Но не прирезала. Почему – не знаю. Не помню.
– Не так просто убить человека – мрачно кивнул Сергар.
– Ты убивал? Хотя…что я спрашиваю – конечно убивал! А участковый почему говорил, что ты врач? Что ты не военный? Это легенда, да? Я видела в кино – бывших военных селят где-нибудь в провинции, чтобы враги их не достали! А потом вызывают, когда нужно выполнить операцию! Ну…убить кого-нибудь, террориста какого-нибудь…еще что-то… Ой, я не то говорю, не о том надо думать! Ты думаешь, они все-таки нас найдут?
– Найдут. Скорее всего, будут сидеть возле твоего дома до глубокой ночи, потом поедут в больницу. Тут я их и встречу. Сейчас встань, оденься, и покажи мне машину, на которой ехали негодяи, найди в интернете. Я не спрашиваю номер этой машину, но…
– Я помню! Помню номер! – Маша села, откинув одеяло, и голые груди колыхнулись вверх-вниз. Зрелище было в высшей степени привлекательным, так что Сергар с трудом отвел глаза. Впрочем – тут же отметил, что грудь Маши слегка отвисла – видимо из-за того, что она довольно ощутимо похудела после лечения.
– Щас, щас покажу! Я знаю! Это БМВ икс шесть! Витька говорил, что обязательно такой купит, когда разбогатеет! Щас в интернет залезем, и я найду! Щас!
* * *
– Не, внатури, я уже о…..л сидеть в машине! – бритоголовый хлебнул из бутылки, сморщился, попросил – Дай нюхнуть, ну чо ты внатури такой сложный? Меня трясет! Дай, что ли?
– Заткни хайло, Пашок – Эрик был как всегда убедителен, тянул слова – настоящий мафиози! Холодный, рассудительный!
– Нанюхались уже – третий парень помотал головой и добавил – Эрик, давай к Черену обратимся! Аккуратно, через ментов, вытащим телку, узнаем где бабло, а потом…видно будет. Главное бабло найти! Нас же внатури порвет твой папаша! Ну чо ты кобенишься?!
– Я щас тебя пристрелю, сука! – яростно захрипел Эрик, глаза его выпучились так, что едва не вылезли из орбит. Из уголка рта вырвалась тонкая, липкая струйка слюны и повисла на подбородке узкой нитью – Я на куски ее порежу! Я кожу с нее живьем сниму! Я дырку проткну у нее в груди, и буду туда ее трахать! Прямо в сердце! Я…я… Ааааа!
Эрик зарычал, и потряс пистолетом перед лицом опешившегося соратника.
Все замолчали, и каждый подумал одно и то же: "Писец! Совсем с катушек съехал! Донюхался!"
Тот, у лица которого Эрик тряс стволом, окончательно решил: "Все. Сваливаю. Звал меня Вазген с ним работать – зря не согласился. С этим нарком точно в беду попадешь. Папочкин сынок!"
Остальные двое уходить еще не решились, но задумались о том, как скоротечна жизнь, и почему она зависит от таких вот придурков. "Я х…..ю! Пристрелит, сука, и не спросит чо почем! Надо быть поосторожнее, так и дохнуть недолго!"
Эрик взял себя в руки, успокоился, вытер с подбородка брызги слюны и уже спокойно сказал:
– Спокойно, я все продумал. Щас подъезжаем к больнице, тихо заходим. Глушим охранника, идем к палате этого хренова экстрасенса. Берем девку, в машину, и…
– А если деньги там, в палате? – подал голос четвертый – Мы уедем, потом возвращаться?
– Обыщем. Там и допросим.
– Визжать будет – мрачно бросил третий – Сбегутся больные, вызовут ментов. Щас у всех телефоны. И мы сгорели. Херовый у тебя план! А еще – с чего ты взял, что мы спокойно войдем? Нас в больничку не пустят! Приступом брать будем? Кроме того, у подъезда точно дежурят больные, очередь к экстрасенсу. Помните, что сосед сказал? Эта сука у колдуна типа секретарша и кассирша. Рулит очередью, бабки берет. Но я не о том – эти самые больные торчат у больнички всю ночь, ждут очереди. И как мы туда войдем? На глазах у толпы народа? Как вытащим эту суку? Как запихнем ее в машину? Это ты подумал?
– Правда, Эрик, как? – засуетился гориллообразный Пашок – Внатури не складывается ничо! Да охранник нам просто не откроет, скажет – идите на…й! И чо мы тогда, будем скакать у дверей, как обезьяны? Не, внатутри – гавно какое-то получается! На шару не взять. Надо придумать чо-то!
– Ну если такие умные – придумайте! – Эрик выругался, и откинувшись на спинку кресла закрыл глаза – Вы только пистеть горазды, а чтобы придумать – у вас башки не хватает, все Эрик, да Эрик! Вот и давайте, думайте!
Эрик не был глупым парнем. Подлым, злобным, самолюбивым – да. Но не глупым. И он понимал шаткость своей позиции. И уже пожалел о том, что не согласился связаться с Череном и разрулить все с его помощью. Да, потом вонь, потом папаша весь на дерьмо изойдет – плохо, но лучше, чем когда все раскроется после попадания их в ментовку! Да еще и с наркотой на кармане! Тогда папаша точно с катушек съедет и все будет очень хреново. В клинику точно закатает, а потом…потом неизвестно что. Но свободы не видать, это точно. Туда не ходи, сюда не ходи, бабок опять же лишит.
"Первое задание, и так бездарно просрать! Казалось бы – привези бабки, и все! И закончилось полным дерьмом! Ты осел! Ты полный, конченый осел, ишак тупоголовый! Хер тебе, а не тачка, хер тебе, а не бабки, лечись, а как вылечишься – на короткий поводок, как собаку! Ты и есть собака, больше никто! Только ишак жрет свой товар! Мне такие сыновья-нарки не нужны!"
И все будут смотреть, хихикать, говорить, что Эрику папаша опять вставил! Твари! Все твари!
У Эрика аж в глазах защипало. Ему стало себя ужасно жаль, и он чуть не прослезился. А на смену слезам пришла ярость – холодная, ясная, прочищающая мозг. И он понял. Все понял – то, как нужно сделать.
* * *
– Где-то тут…встречать должны. Ага – вон он! Семен, к подъезду давай, вон стоит парень, машет.
– Вижу. Щас!
Скорая помощь медленно подъехала ко второму подъезда дома, фельдшер открыл сдвижную дверь газели, шагнул на землю. У бордюра стоял молодой парень в темной куртке, лицо его было не разглядеть – падала тень от дерева. Фельдшер раскрыл рот, приготовив стандартную фразу: "Вы скорую вызывали?" – но не успел, тут же получил жестокий удар в переносицу, от которого потерял сознание.
Второй фельдшер, женщина средних лет с ужасом смотрела, как сползает тело напарника и только лишь молча раскрывала рот, будто рыба, выброшенная на берег. В ее голове мелькнула мысль: "Нарки! Попали!" – но сознание угасло, выбитое таким же сильным, поставленным ударом, переломившим хрупкую женскую челюсть, как стеклянную.
Водителя вырубать не стали. Его несколько раз ударили по почкам, чтобы прочувствовал серьезность момента, и через пять минут "скорая помощь" шуршала по улице, такой пустынной в три часа ночи. Никого на тротуарах, темные окна пятиэтажек, мерцающие лампы над дверями закрытых магазинов. Только ночные таксисты спят в своих машинах, дежуря на "пятаках", ожидая припозднившегося гуляку, способного оплатить поездку до дома. Ни ментов, ни прохожих – идеальное время для совершения преступления.
– Вы чо, пацаны?! У нас нет наркоты! И бабок нет! Что вам нужно? За что? – пятидесятилетний водитель был очень напуган. Он видел такие лица в девяностых, и не думал, что подобное еще возможно. Совершеннейшие отморозки, с остекленевшими глазами, ни в грош не ценящие чужую жизнь. От них веяло опасностью, и самой смертью.
– Проедь мимо больницы, у центрального входа – приказал Эрик, собранный, сосредоточенный. Он был доволен своей придумкой, все шло по плану, как надо!
– Внатури, Эрик, гля – машины стоят с людьми! Ждут!
– Сука, заткнись! Не зови по именам! – яростно рыкнул Эрик, больше для пущей важности, и бросил косой взгляд на водителя. У того захолонуло сердце – все, завалят! Он не знал, что Эрик с самого начала решил не рисковать и убрать всю бригаду, чтобы не вложили – кто побывал в больнице. Соратникам он ничего говорить не стал, фельдшеров пока что только связали, забили в рот кляпы из их же шматья, и теперь доктора лежали на полу, в позе "ласточки" – так менты вяжут буйных "клиентов".
Вязали уже на ходу, по дороге к больнице, но получилось довольно быстро и умело. Пашок не только умело дробил челюсти, его способности были довольно разнообразны. За то Эрик и держал его при себе – что-то вроде телохранителя.
– Сейчас подъедешь к приемному покою, и вызовешь дежурную сестру, или кто там у вас принимает? Врач? Мне поуху кто, но чтобы дверь открыли. Иначе я тебе уши обрежу! Понял, мудила-водила?
– Понял – хрипло выдохнул мужчина. У него в висках билась кровь, а в голове вертелась только одна мысль: "Не дожил до полтинника! Всего неделя! Оля будет плакать…"
Подъехали к воротам, охранник на шлагбауме раскрыл тяжелые створки, не глядя на водителя, дождался, когда проедет "скорая" и снова закрыл ворота, чтобы пойти дремать на лежанке возле маленького телевизора. Праздников не было, обычный будний день, так что "скорых" в такую ночь бывает мало, можно спокойно поспать.
Водитель нажал на кнопку звонка, подержал, отпустил…снова нажал. "Кормушка" на двери долго не открывалась, потом появилось заспанное лицо, над которым торчал помятый зеленый колпак.
Кормушка снова закрылась, электрический сигнал запора двери загудел, створка раскрылось.
– Кого привезли? Тяжелый? – зевая спросила медсестра, и невольно вздрогнула, когда из-за знакомого водителя вышагнул здоровенный бритоголовый парень. Он без замаху, хлестко ударил в челюсть сорокалетней женщине и та мешком опустилась на пол, не издав больше ни звука.
Ее утащили, несколько минут вязали заранее подготовленными вязками (Эрик предусмотрительно распорядился, учел). Затем к машине отвели белого, как мел водилу.
Эрик взял нож у одного из парней, и красуясь перед своими, приставил острие к шее мужчины:
– Где палата колдуна? Расскажешь – будешь жить. Как туда пройти, чтобы не поднять шума? Камеры слежения в коридорах есть? Охрана?
– Вип-палата, на втором этаже – задыхаясь, косясь на острие, проткнувшее ему кожу, ответил водитель – По коридору до конца, направо по лестнице, наверх, прямо, за стеклянной дверью, третья дверь направо. Ее сразу видно, вип-палату, у нее дверь такая…богатая, из лакированного шпона. Напротив в коридоре цветы всякие, растепния домашние, фикусы…стулья стоят, типа для отдыхающих больных. Холл, что ли называется… насчет шума – а чо там шум, нет никого, спят все. И врачи, и больные. Три часа ночи! Камер нет у нас. Давно собирались поставить, да все денег нет на них. Да и кто тут у нас будет чудить…
Он осекся, глянул на жесткие, неприятные лицо "собеседников", сердце ушло в пятки:
– Парни, отпустите, я никому не скажу! Не убивайте!
– Отпустим, не ссы! – осклабился Эрик – Вот если все точно сказал – так и отпустим. Парни, принимайте!
Удар рукоятью пистолета в затылок, водитель схватился руками за голову. Еще удар! Осел на землю.
Его перевалили в машину, связали, шипя и ругаясь – мужчина был грузным, тяжелым, не то что тощие фельдшера! Закрыли дверь газели и тихо вошли в больницу.
Мерцали тусклые лампы дневного света. Коридор пуст, никого. Водитель не обманул. Осторожно поднялись по каменной лестнице, прошли через стеклянную дверь на лестничной площадке.
Полумрак. Горит только одна лампочка, вдалеке, видимо возле сестринской. После яркого света лестничной площадке глаза привыкали к полумраку с трудом, Эрик выругался, ударившись о край тележки для перевозки больных, которую какой-то ишак поставил прямо возле выхода, перегородив весь проход. Толкнул каталку, та с шорохом откатилась в сторону, и все четверо прошли в коридор.
Эрик хотел одного из парней оставить в газели, чтобы охранял пленников и если что, мог поднять тревогу, позвонив по телефону, но передумал – пусть идут с ним. Так спокойнее. Нехрена отсиживаться, когда сам босс идет на дело!
Глаза привыкли темноте, и уже казалось, что в коридоре не так уж и темно. Дверь в вип-палату была в десяти шагах от входа, видная издалека. Напротив нее, как водитель и говорил – что-то вроде холла, где на стене висел телевизор, скорее всего давно не включавшийся по причине своей дряхлости, а еще потому, что обитатели вип-палаты не любили шум возле своих дверей.
Днем тут на стульях дежурили страждущие больные, ожидающие своей очереди на посещение волшебника, излечивавшего самые тяжкие болезни, но парни этого уже не узнали.
Из-за угла метнулась тень, и тут же один из парней свалился на пол – хрустнула шея, переломленная мгновенным, точным ударом.
Тут же упал второй – нож вошел ему в глаз, до самой рукояти.
Сергар предпочитал именно этот удар – пораженный мозг выключался, и умирающий не успевал сделать ничего, кроме как упасть и подергать ногами. Удары в корпус, если человек силен, или находился под снадобьями, могли не привести к нужному результату. Будучи уже практически мертвым, противник об этом еще не знал, и мог нанести ощутимый урон, прежде чем кислородное голодание выключит мозг, и он перестанет руководить своим телом.
Эрик уже поднимал пистолет, когда из темноты вылетел небольшой огненный шар – всего с ноготь, вонзился в грудь и прожег ее до самого позвоночника, убив не менее эффективно, чем если бы в цель попали из магнума-44.
На ногах остался только Пашок, который не стал доставать ствол, автоматически приняв стандартную боевую стойку. Паша долго занимался каратэ, и если бы не ушел в группировку, мог достичь довольно высоких результатов. Его тренированное тело не успела еще разрушить привычка к коксу, потому двигался бандит быстро, ловко, и когда всей своей мощью обрушился на незнакомца, спокойно ожидавшего нападения, был уверен в успехе.
Пашок был убежден, что в тухлом захолустном городишке никто не сможет противостоять кандидату в мастера спорта – каковым он в в общем-то и являлся. Коричневый пояс, если перевести на язык каратек.
Честно сказать, его уровень боевой подготовки давно уже перешагнул через коричневый пояс. Ему спокойно можно было бы присвоить и дан, если бы его это интересовало. Но Пашка интерсовали только деньги, да еще – бабы, которых он любил брать грубо, унижая, как и положено настоящему мужчине. Он и единоборствами начал заниматься потому, что в детстве был хилым мальчуганом, которого вечно обижали во дворе. Затем Пашок неожиданно вырос, раздался в плечах, оставшись в душе обиженным, жаждущим мести Пашком, и вкупе с занятиями единоборствами это все привело его на скамью подсудимых – за нанесение тяжких телесных, приведших к смерти потерпевшего.
Десять лет, из которым он отсидел восемь. На зоне Пашок подтянул свое мастерство, избивая тех, на кого показывал пахан, а когда откинулся – пристроился к пахану, вышедшему чуть раньше, такой же "торпедой", какой и был на зоне.
Незнакомец стоял, не выказывая страха, и когда Пашок сделал выпад, лишь блокировал его кулак своей широкой ладонью.
И на этом все закончилось. Шарахнула синяя искра, Пашок застыл, вытаращив глаза, затем свалился на пол, как подрубленное дерево. Тело его было парализовано вернее, чем если бы его ужалила птицеоса.
Сергар пару секунд переводил дух, потом тихо выругался – его возможности боевого мага претерпели катастрофические изменения! Жалкий шарик, который он выпустил вместо полноценного огневика даже не пробил противника насквозь! Если бы тот был в броне, или даже всего лишь кольчуге – отделался бы приличным ожогом.
"Грозовое заклинание", с помощью которого Сергар должен был исторгнуть из ладони пучок здоровенных синих молний дало лишь искру – слава богам! – все-таки парализовавшую негодяя.
Потому и подпустил бандита поближе – сомневался в успехе колдовства. И не ошибся!
Похвалив себя за предусмотрительность, пощупал пульс детины, толкнул дверь палаты:
– Снадобье! Воронку! За мной!
Маша выскочила из палаты, охнула, увидев мертвых бандитов, потом вдруг с силой пнула бритоголого в бок, а когда Сергар погрозил ей кулаком, опустиласьна колени и вставила Пашку в рот горлышко пластиковой бутылки с отрезанным дном. Сергар медленно залил добрую порцию снадобья, подождал, прислушался, затем кивнул Маше:
– Обыщи. Собери все деньги что у них есть – они им все равно не нужны. Потом, когда уберем трупы, возьмешь тряпку и подотрешь, чтобы не было следов крови. Поняла?
Маша молча кивнула, обшарила мертвецов, парализованного, и через несколько минут дверь в палату закрылась. Сергар выждал еще пять минут, хотя в голове у него билась кровь: "Скорей" Скорей!", затем возложил руки на голову лежащего в беспамятстве парня, и когда тот вдруг открыл глаза, тихо, но четко сказал:
– Сейчас ты будешь делать все, что я скажу. Ты мой. Ты – никто. Ты понял меня? Повтори.
– Я – никто. Я сделаю все, что ты скажешь. Я – твой.
– Встань. Отвечай на вопросы. На чем вы приехали в больницу?
– На машине "скорой помощи".
– Где она?
– У дверей приемного покоя.
– Врачи живы?
– Да.
– Бери ближайший к тебе труп и неси его в "скорую помощь", на которой вы приехали. Кладешь, и быстро возвращаешься.
Пашок без натуги поднял трупа Эрика, и держа его на руках как ребенка, пошел к лестнице.
Через пять минут он появился, даже не запыхавшись от переноски тяжелого тела, и Сергар с легкой завистью подумал о том, что до такого уровня тренированности он дойдет еще не скоро. И тут же ругнулся на себя – забыл, что снадобье, которое влил в рот бандиту, обладало еще и тонизирующим, усиливающим способности свойством. Как и заклинание подчинения, которое Сергар применил к упавшему бандиту.
Мысль использовать заклинание пришла внезапно – если уж он потерял боевые способности до такого уровня, то боги точно должны были компенсировать потерю другими умениями, например – лекарскими – что и произошло. Только сильные лекари могли внушать пациенту то, что они хотели (не навсегда, но на время) – некоторые, даже без усиливающего магию снадобья.
Сергар рисковать не хотел, потому пришлось потратить на негодяя не меньше стакана дорогой наговоренной жидкости. И все получилось.
С последним "рейсом" зачарованного бандита Сергар пошел вместе с ним, и когда тот вывалил труп на пол газели, уселся на пассажирское сидение машины, приказав Пашку сесть за руль.
Машина выкатилась из ворот, и небыстро поехала вдоль по улице, туда, где бандиты оставили свой джип.
Это был окраинный район, джип стоял неподалеку от дома, на адрес которого Эрик вызвал скорую помощь – у этой пятиэтажки у единственной в округе на стене висело название улицы и номер, потому других вариантов больше не оказалось.
Через десять минут трупы бандитов перекочевали в салон джипа – были рассажены по сиденьям. Пашок сел на пассажирское – как ему приказал Сергар, захлопнул дверцу, и через несколько секунд раздались выстрелы – бандит расстрелял трупы товарищей, предварительно выдернув из глазницы одного из них нож Сергара.
Бросив нож на сиденье, повернул к себе ствол пистолета, направил в сердце и нажал на спуск.
Выстрелы прозвучали неожиданно громко, Сергар никогда не слышал настоящих выстрелов – если только из телевизора. С опаской оглянулся, не выглянул ли кто-нибудь из окон, чтобы посмотреть на происходящее? Но нет – на пустыре за домом все было тихо, ни один огонек в спящей пятиэтажке на загорелся. Люди спали – четвертый час, небо сереет, но до рассвета еще далеко.
Вернулся к скорой помощи, взял кусок тряпки, которую бандиты приготовили, чтобы вязать врачей, подошел к джипу, открыл лючок бензобака – точно так, как было написано в руководстве по эксплуатации машины, которое Маша нашла для него в сети. Долго пытался сунуть тряпку в бензобак, отчаялся – тряпка не хотела в него влезать, так и не смог добраться до горючего, видимо у горловины имелся изгиб, плюнул, закрыл лючоки бросил тряпку в салон газели. Нужно было действовать по-другому.
Фельдшеры уже начинали подавать признаки жизни. Женщина стонала, мужчина шевелился, пытаясь освободиться от пут, но у него ничего не получалось – лежа на животе с руками подтянутыми к ногам больно-то не "повоюешь". В мире Сергара такую вязку называли "рыбка".
Женщина в зеленой униформе дежурного врача все еще была без сознания – она лежала чуть поодаль от остальных, ближе к задней части газели и не подавала признаков жизни.
Усыпив очнувшихся врачей магическим посылом – коснувшись голов – тем же посылом Сергар пробудил водителя, а когда тот очнулся, приказал, стараясь, чтобы голос звучал как можно грознее:
– Сейчас сядешь за руль и отъедешь к сторону, ты понял меня?
– Понял! – водитель дико посмотрел на Сергара, маг чиркнул по путам водителя скальпелем, найденным в сумке с медицинскими принадлежностями, и через минуту газель фыркнула, завелась, и отъехала от черного, похожего на гигантского жука джипа.
– Что дальше? – спросил водитель морщась, потирая затылок. Потом прищурил глаза и с удивлением сказал:
– Ты же колдун! Я тебя знаю! А как же ты ходишь?! Ведь ты на костылях! И в коляске! А эти где, уроды?!
– Молчи – приказал Сергар, и касанием руки погрузил водителя в сон.. Выйдя из газели, подошел к джипу, встал на безопасном расстоянии, собрал все свои силы, и постарался вложить в этот огневик все, чем он сейчас обладал, все, что мог выдавить из своих "кладовых" силы.
Он никогда не вкладывал так много силы чтобы запустить один-единственный поганый огневик, но вышел тот убогим, не бело-голубого цвета, а красноватый, размером с мужской кулак.
Но этого хватило. Пущенный опытной рукой шар врезался в бензобак, расположенный под днищем машины, вспоров его, как огромным топором. Хлынувший бензин мгновенно воспламенился, и машина вздрогнула от удара, скрывшись под огненным пузырем.
Джип пылал весело, треща, разбрасывая искры, освещая весь пустырь, и Сергар со всех сил помчался к газели, молясь о том, чтобы его никто не заметил. В пятиэтажке тут же начали зажигаться огоньки окон, но газель уже неслась по улице, направляемая рукой испуганного водителя, которому Сергар пообещал перерезать глотку скальпелем, если тот не выполнит его приказ.
В больницу въехали, когда небо уже занималось розовым светом. Заспанный охранник на посту открыл ворота, газель проскочила на территорию, и через минуту уже стояла у двери приемного отделения.
Сергар погрузил в сон водителя, освободил от пут фельдшеров, усадил их на сиденья в салоне, придав их телам такой вид, будто люди спали. Когда усаживал женщину-фельдшера, заметил, что у нее сломана челюсть. Выругался, и занялся лечением.
Это заняло десять минут и отняло много сил, которых у Сергара почти уже не осталось. Закончив лечение, он постарался внедрить женщине мысль, что та никуда не уезжала, и всю ночь проспала в машине. То же самое сделал с фельдшером-мужчиной, с женщиной из приемного покоя, затем с водителем, погрузив всех в транс. Транс через некоторое время перейдет в сон, а когда проснутся – даже если заклятие не подействует – доказать ничего не смогут. Сергар откажется от любых обвинений – нигде не был, ничего не знаю, и вообще – идите к черту, чего пристали к инвалиду?
Он продумал все это заранее, когда возвращался в больницу.
Врача (или медсестру?), ту, что бандиты выкрали из приемного покоя, пришлось тащить внутрь больницы. Усадил ее на одну из скамеек, прислонив к стене, когда заметил на ее челюсти наливающийся синяк – за секунды убрал кровоподтек, слабо удивившись таким своим способностям, достойным эпических лекарей.
До палаты добрался без приключений, коридоры, освещенные мутным предутренним светом были так же тихи и пустынны, как и тогда, когда он убивал тут четверых негодяев.
Маша не спала. Когда Сергар вошел в комнату, бросилась ему на шею и с минуту они стояли обнявшись, неподвижно, успокаиваясь, и все еще не веря, что все обошлось так, как они задумали. Потом оба свалились на кровать, не раздеваясь, накрылись одеялом, и через несколько минут уже спали, измученные до предела, вымотанные, как грузчики после тяжелого трудового дня.
Сергару ничего не снилось, Маша же во сне стонала, вздрагивала, и сильнее прижималась к своему мужчине, неосознанно ища в нем опору и защиту. Что ей снилось – никто не знает. В то числе и она сама. Проснувшись утром, Маша не вспомнила своего сна, и даже вчерашние события казались ей туманными, далекими, будто она вычитала про них в страшной книжке, или видела ужастик в дурацком американском фильме, показывающем ужасы, так нравящиеся неумными зрителям, желающим плеснуть немного адреналинчика в их жидкую, теплую кровь добропорядочного горожанина.
