Текст книги "Сто тысяч Рю (СИ)"

Автор книги: Towaristsch Mauser

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

По пути в комнату Коршуна здание вдруг тряхнуло, Рю поскользнулся на гладких плитах и едва не упал. В ушах тонко загудело, и паника поднялась из глубины души, неудержимо сильная и иррациональная.

– Спокойно, – сказал Коршун, подхватив его. – Всего лишь Выброс.

– Выброс, – одними губами повторил Рю, и едва не отключился, потому что все гудело, снаружи и изнутри, из самого нутра гудело. Словно перемкнуло его, и тут же носом пошла кровь. Он закрыл глаза, не заметив, как оказался на кровати.

– Плохо? – спросил Коршун, оглядывая его.

– Д-да, – у Рю тряслись пальцы, паника нарастала, требовала бежать, бежать, спасаться. Наверху выла сирена, кто-то что-то говорил или объявлял – плохо слышно было.

– В первый раз всем страшно, – сказал Коршун, сам аккуратно заткнул ему нос кусочком ваты. И, стащив водолазку, ловко перевернул его на живот.

– Не хочу, – сглотнул Рю, подтягивая колени к груди. – Мне страшно.

– Сейчас тебе будет хорошо, – пообещал Коршун, быстро разделся сам и принялся за его штаны, – расслабься,

– Не могу, – высоким, напряженно звенящим голосом сказал Рю.

– Тихо. Это всего лишь Выброс, – пробормотал Коршун, растягивая ладонью презерватив по всей длине.

– Там что? Умирает все сейчас?

– Умирает и создается заново, – фыркнул Коршун, бесшумно забираясь на него, – твари так и прут потом. И хабара много.

– Не хочу.

– Хочешь, – сказал тот, развернул его и накрыл собой. Рю вздрогнул, уперся лопатками в его грудь, и неожиданно для самого себя выдохнул, вздохнул свободнее. Коршун, такой тяжелый, сильный, уверенный в себе, навис сверху, закрыв его от неведомого смертельно опасного Выброса.

– Ладно, – не стал сопротивляться Рю, кое-как расслабился, разведя ноги, – я обещал.

– Обещал, – ухмыльнулся тот, мягко целуя его в висок, – тебе понравится.

И, без прелюдии и предупреждения, развел его ягодицы в стороны и ввел член на длину головки, единым плавным толчком. Рю выдохнул шумно, подался назад, позволяя войти глубже, и одновременно словно спрятался под ним.

– Все, все хорошо, – успокаивающе и низко пробормотал Коршун, целя его в щеку и уголок рта, отчего Рю разомлел, повернул голову, чтоб попробовать на вкус его губы, такие нежные сейчас. Охнул, ощутив член в себе, упругий и горячий, движущийся часто и плавно, но в этот раз его охватило радостное, приятное возбуждение. Самому хотелось дать Коршуну, позволить войти в себя.

– Ты, оказывается, можешь быть хорошим, – тихо усмехнулся тот, уверенно стискивая его член. Лег на бок и потянул на себя, подхватив под колено, и Рю тихо взвыл, усаживаясь на член до конца. Замер, улавливая ощущение, и едва дышал, отдаваясь, пока не почувствовал, что Коршун, прихватив его за ухо, кончает горячо и сильно. Пол едва ощутимо вздрогнул, и кровать тряхнуло, Рю вскрикнул и прижался к Коршуну, выплеснул сперму ему на пальцы.

– Все! – выдохнул он, подбираясь к нему вплотную, извернулся и уткнулся головой в его грудь. Провел ладонью, касаясь мягких темных волос, и закрыл глаза.

– Молодец, – сказал Коршун, – садись, отлично.

Рю тихо засмеялся, а потом чуть не вскрикнул от очередного вскрика далекой сирены.

– Почему тут так жутко?! – воскликнул он, забираясь под одеяло, и Коршуна затаскивая к себе. На кровати было тесно, но сейчас Рю был этому рад.

– Потому что это Зона, – пожал плечами тот, охотно прижимая его к себе, – зато тут можно изнасиловать такого котика.

– Только потому что мне страшно! И ты этим пользуешься, – выдохнул Рю. – Я ни за что бы не стал спать с тобой!

– Ну да, я догадываюсь, – сощурил глаза Коршун и выбрался из-под одеяла.

– Ты куда? – Рю взволнованно приподнялся на локте, – постой!

– Скоро все закончится, – отрезал Коршун, – а у нас сегодня ходка.

– Но не сейчас же? Не уходи… – Рю сглотнул и зарылся в одеяло. – Мне нехорошо и страшно.

– Позор, а не мужик, – Коршун рывком поднял штаны и застегнул их, звякнув бляшкой, – мент еще называется.

Рю смолчал, проглотив обиду. Вместо изнасилования сам отдался, а в итоге вон как вышло.

– Никуда не выходить, ни с кем не разговаривать, сигналов бедствия не подавать, – отрезал Коршун, – в тумбочке термос и паек, можешь брать.

– Но…

– Если я не вернусь через сутки, – снизошел Коршун, – можешь поднимать панику, – До скорого.

– Коршун!

Он вышел и закрыл дверь снаружи. Рю выдохнул, завернувшись в одеяло с головой. Кажется, долговец и правда рассматривал его только в качестве домашнего животного.

Но Рю не собирался ждать отведенных ему суток. Что бы там Коршун не думал, даже ему не позволительно было содержать мента, пусть даже такую шестерку, как лейтенант Ветров, в качестве кота. В тумбочке нашелся подходящий моток проволоки, замок в двери был самый что ни на есть стандартный – Рю быстро расшатал его, подцепив ловко. Натянув брюки и заношенную до дыр куртку поверх дареной водолазки, он осторожно выглянул за дверь и отправился на поиски приключений.

Небо после Выброса было чистым-чистым, промытым, как окно весной. Сталкерня, переждавшая катаклизм в убежище, уже выбиралась наружу через КПП, но Рю к ним не присоединился. На Ростке было интересно: ходил народ, словно цеха еще работали, и невидимый агитатор надрывался, возвращая Рю в пионерское прошлое.

– Вражеский элемент на территории Долга! – раздалось вдруг за плечом, и в бок уперлось что-то холодное. Рю понадобилась вся сила воли, чтоб не подпрыгнуть, крича. Он натянуто улыбнулся, оглядываясь – рядом стоял долговец по фамилии Никитин.

– Я не вражеский элемент, – фыркнул Рю, – я орленок Ильича.

– Надо же, выискался, орленок, – усмехнулся Никитин, – а Коршун где?

– За хабаром пошел, – отозвался Рю, разглядывая Никитина. Тот выглядел, как нормальный ментовский капитан, а то и майор: крупномордый, с проседью. И чего ему тут понадобилось, чего за Периметром не жилось?

– А ты чего скучаешь? – спросил долговец, оглядев его в ответ, – заняться нечем?

– Неясно, с какого бока подступиться.

– У нас тут скучать некогда, – отозвался долговец и принялся рассказывать о внутреннем распорядке, не обращая внимания на сирену. Рю молча слушал, запоминал и старался не отвлекаться. Никитин напомнил ему одного покойного нынче майора. Майор тоже был мордатый, здоровый, интересный мужик – но слишком уж серьезный. Мрачный неулыба с отчетливыми опущенными морщинками в уголках рта. И, в отличие от товарища полковника, шуток не понимавшего и не уважавшего. Иногда Рю думал, что майор и полковник сумели бы поделить город без крови, если бы не были такими разными.

– … и потом разберешься сам, – Никитин хлопнул его по плечу, – ясно?

– Ясно, – закивал Рю, пытаясь сообразить, что пропустил мимо ушей – наверняка нечто важное. Но Никитин, посчитав, что сказал достаточно, еще разок хлопнул его по плечу и вернулся к делам.

***

В баре было темно, как в снорочьей норе. Наверное, это было и к лучшему – полумрак глотал грязные столы, черно-зеленую плесень и ржавую паутину, оставляя лишь неявные очертания. Посетителей почти не было. Только совсем молодые парни, резавшиеся в карты, жадно покосились в сторону вошедшего Рю, но оценив его затертую куртку и заклеенные кроссовки, вернулись к игре.

Бармен покосился на него – в темных глазах едва заметно мелькнул интерес, желание избавиться от скуки. Молча подошел ближе, облокотившись о не слишком чистую стойку.

– Выпить, – сказал Рю, разглядывая бармена в ответ.

– И чего изволите? – равнодушно хмыкнул тот.

– Водки или водки? Пожалуй, что водки, – решил Рю, подвинул себе стул ногой и уселся, зевнул, прикрыв рот ладонью. Бармен зевнул в ответ, не сдержавшись, сонно потер глаз и выставил на стойку пол-литра. Рю потянулся, разглядывая мутные, запотевшие ледяные пол-литра. По гладкому боку текли теплые капли, водка бултыхалась в стекле, обещая кураж, пьяный угар, угрожая обжечь губы и глотку – и Рю даже передернулся. Здесь, в Зоне, даже водка была другой: крепче и злее.

– Энергетик есть? И стакан? – спросил Рю, вытаскивая деньги из кармана. Последняя сотня долларов прощально хрустнула в ладони. И больше их тут не найти. Надежда свалить из Зоны в безопасное место растаяла как утренний туман – она и так-то была призрачной, а сейчас Рю окончательно понял весь идиотизм своего поступка. Бармен взглянул на деньги, и, ничего не говоря, свалил в подсобку. И быстро вернулся, выставив на стойку две жестяные банки, непрошенную банку шпрот и граненый стакан.

– Или тебе чистый нужен? – спросил бармен, глядя, как Рю оглядывает стакан на свет.

– Пойдет и такой, – отозвался тот, меланхолично намешал себе коктейль и отхлебнул. Деньги-то в Зоне крутились наверняка, и хорошие, взять хоть этого Коршуна, который мог позволить себе многое. Еще одна нитка зависимости. Только не забывай подставлять ему задницу и все будет хорошо.

– О чем задумался? – спросил бармен, истекавший любопытством, как шпроты – маслом.

– О деньгах, – не стал скрывать Рю, – сколько у вас тут поднять можно?

– Сколько не унести, – ухмыльнулся бармен, – на гранитный памятник хватит.

– А серьезно? На хлеб с икрой хватит заработать?

– Сегодня ты найдешь, а завтра потеряешь, – философски хмыкнул тот, стянул без разрешения рыбешку из банки и сжевал ее за секунду. – Многим везет, но постоянное везение – это редкость. Большая редкость.

– Ну а долговцы? – сощурился Рю, – у тех, кто тут давно, денег наверняка немало.

– А чего ты чужие бабки считаешь? Впрочем, – бармен, не чуждый сплетням, облокотился о стойку, – у Долга хабар по большей части ученым идет, за снарягу.

– И как тут большинство делает? Копит и потом сваливает из Зоны?

– Сваливает? – расхохотался бармен, – ты пошутил, что ли? Да им тут всем нравится здесь торчать!

– Нравится? Ты серьезно? – Рю влил в себя остатки коктейля, но вокруг ничего не изменилось – все так же тускло мерцала грязная лампочка и паутина не проросла цветами, – нравится здесь?

– Ну представь себе, да, – осклабился тот, – взять хотя бы Коршуна… знаешь его, да?

– Знаю, – отрезал тот, наливая себе еще.

– Ты бы поосторожнее с ним, – посоветовал бармен, навострившись, – он тут охочий до малолеток. То один, то другой…

– Да что ты! – воскликнул Рю, не сдержавшись, – то есть, ему тут тоже нравится.

– Он в Зоне как в малине, – проговорил бармен, зыркнув по сторонам, – нахрен ему за периметр? Чтоб его правительство прижало?

– А местные не прижимают? – ехидно спросил Рю, – за то, что гомосятину устраивает?

– А кто видел? – удивился бармен, – ты видел? Я не видел.

Рю только пожал плечами, смешивая себе еще порцию. Пол-литра сейчас было ощутимо много, чтоб выпить в одиночку, и он протянул бутылку бармену. Тот кисло хмыкнул, но, зевнув, все же налил себе – в припасенный стакан, разбавив чем-то темным и мутным из бутылки под стойкой.

Надежда развести Коршуна на деньги стала совсем туманной. Стало ясно, что из Зоны Коршун никуда по своей воле не уйдет – и вряд ли соблазнится перспективой свалить в теплые страны.

– Ты сам-то зачем сюда пожаловал? – бармен уселся поудобнее, уставившись на собеседника. Выволок из-под стойки сыр “косичкой” и закусил им водку.

– В Зону или на Росток?

– На Росток, я думаю, ты с… другом пришел, – очень понимающе улыбнулся бармен, но Рю не отреагировал на провокацию, – а в Зону?

– Дело у меня тут было, – отмахнулся Рю, – а сейчас деньги нужны.

– Деньги? – задумчиво хмыкнул бармен, – обычно тем, кто сюда именно за баблом идет, не везет больше всего. И наоборот – тем, кому на них срать, они в руки так и валятся.

– Я знаю, как тебе денег раздобыть! – вклинился в разговор неожиданный собеседник. Рю обернулся к нему, да так и застыл с полоской сыра в зубах: лысый, жутковатого видатип казался смутно знакомым.

– Что смотришь, а? – ухмыльнулся тот щербато, – товарищ Ветров?

– Я не…

– Ладно, ладно, не выкручивайся, – фыркнул тот, – ты же на меня работал. Под другим, правда, именем.

– Андрей Витальевич?! – изумился Рю, никак не ожидая увидеть его здесь.

– А, вспомнил все-таки! – обрадовался тот.

– А у тебя еще остались деньги, вторметальщик? – спросил бармен,

слегка раздосадованный вторжением в беседу, – ты мне еще денег должен. За квартиру.

– Я впрок заплатил, – покачал головой тот, – а скоро у меня денег немеряно будет. Слушай, Ветров, тут такая тема…

– Тут у каждого второго то Клондайк, то Эльдорадо! – насмешливо фыркнул бармен.

– Слушай, я же тебе торговать не мешаю! – воскликнул тот, но охрана в баре уже начала посматривать недобро. Вторметальщик утих, приобнял Рю за плечи и поволок его к выходу из бара:

– Пошли, нечего тут разговаривать. Сидят, уши греют…

– Но я не так давно пришел, – попытался отмахнуться Рю, однако тот был настойчив и все же вытащил его из бара.

Солнце перевалило за полдень, и на Ростке было тихо, только агитки раздавалась вникуда.

– Такая тема, – продолжил Андрей Витальевич, и его щербатый рот плохо соответствовал его речам, – я привел сюда людй, специалистов, в том числе, оценщиков. Мы тут все разведали и узнали, что и откуда стоит вывозить, и мне нужен каждый работник. Я в курсе, что ты не гастарбайтер, и это хорошо. Осталось только развернуться, пойдем, я покажу тебе нашу базу.

– Послушайте, – сказал Рю, прижимая ладони к вискам – от водки голова слегка поехала, тело плохо слушалось благодаря энергетическому пойлу. Голос вторметальщика наслоился на бодрую пропаганду со столба, и Рю окончательно перестал понимать, в чем смысл, и есть ли он вообще.

– Пойдем, – вторметальщик подхватил его под руку, – на базу.

– Я пойду посплю, – сказал Рю, выдергиваясь из хватки и разворачиваясь к жилому корпусу. Но не успел – в бок уперлось крепкое дуло пистолета. Рю осознал пистолет и уставился на вторметальщика.

– Пошли, пошли, – чуть шепеляво проговорил тот, улыбаясь, – и делай вид, что тебе все нравится. Чтоб ни одна шавка за нами не увязалась.

Рю изменился в лице, хотел было дернуться, уйти из захвата, но, похоже, умение пить, не сильно пьянея, куда-то испарилось.

– Все, хватит тут стоят, как тополя на Плющихе, – рыкнул тот тихо, и, продолжая улыбаться сквозь зубы и трепаться про отгрузки и нормы, пошел на КПП. Рю тащился за ним, пьяный от ужаса и водки, плещущейся в мозгу.

***

После сытного обеда Димка решил покемарить. На полный желудок спалось неспокойно: совесть покусывала за мягкое, требовала хоть попытаться узнать насчет недавно слинявшего напарника.

В то утро, когда Рю свинтил из Депо, Димка проснулся довольный, в тепле, но тут же обнаружил, что обнимает он гнусного негодного Коршуна. Коршун же, пригревшись, против ничего не имел, но проснулся сразу же, как Димка отодвинул его от себя. А обнаружив пропажу, тут же стал собираться. Димка ему препятствовать не стал – понимал, что гордый идиот Рю в одних кроссовках уже, скорее всего, кончился как человек и начался как очередной труп. И одиночка-долговец без квада скоро станет тем же самым. Поэтому Димка наблюдал, как долговец уходит. И к чести гнусного негодного Коршуна, тот Димке ничего не сказал.

А сейчас Димка никак не мог избавиться от ощущения, что сделал что-то не так. Хотя он все так сделал, других выходов не было, просто совесть ела. Прокрутив ситуацию в мозгу еще разок, Димка успокоился.

– Спишь? – негромко спросил новый знакомец, тронув за плечо.

– Да нет, – отозвался Димка, – так.

– Тут народ пришел… – сказал второй.

– Это военные, – хмыкнул всезнающий Знайка, – они частенько тут шарятся. Обычно здесь с ними нейтралитет.

– Чудеса! – только и воскликнул Димка, – а чего им надо?

– Мало ли… – загадочно ответил Знайка и больше ничего не сказал.

***

Военным, как выяснилось, не терпелось узнать о судьбе вторметальщиков, которых они пустили в Зону за длинным рублем.

– Видел таких?

– Ну не знаю, – Димка почесал в затылке, – на них не написано же…

– Пятеро мужчин, и девушка с ними.

– Видел, наверное, – вздохнул Димка, – зачем она с ними пошла?

– Бухгалтерша ихняя была, – сказал тот, – а где видел?

– А вам зачем? – улыбнулся Димка, подавив инстинктивный страх перед людьми в форме. – Для отчетности?

– Нам незачем, сынок, – улыбнулся один из них, совсем седой, – вон, в той комнате торчит один из городских, ему-то и надо доложить.

– Ну, если такое дело, доложу, – Димка смело поднялся и потопал в комнату, размышляя о возможном вознаграждении за информацию.

В комнате, освещенной одним тусклым плафоном на стене, стоял голый по пояс парниша – аккуратно укладывал на спинку стула рубашку, переодевался, видать. Димка улыбнулся, постучавшись в косяк двери, а потом обомлел. Парнишка, обернувшийся на стук, оказался Рю! Черные волосы, ниже плеч стянутые в короткий хвост, черные раскосые глаза, брови вразлет…

– Блядь, – выдохнул Димка и протянул, – вот такая вот зараза, девушка моей мечты!

И, не дожидаясь ответа, подошел и обнял его. Наконец-то! Неужели можно вернуть все назад, исправить то, что, казалось, уже не вернуть? Димка с удовольствием притянул Рю к себе, потерся всем и телом. Прижался губами к виску:

– Мне похер уже, правда, – зашептал горячо, – Пидор, не пидор, это не важно. Я хочу, я скучал…

Но не успел он договорить, как Рю, скривившись, оттолкнул его от себя. Димка шумно сглотнул от нахлынувшей обиды – и тут рифленая подошва тяжелого берца врезалась ему в лицо. Искры посыпались из глаз! Димка повалился на пол, не ожидав такого, рыпнулся было встать, но его вновь пнули в лицо, сильно, больно и обидно, опрокидывая на пол.

– Эй! – заорал Димка, вскинув руки, – Рю, ебу дался?

– Я не он, – отчеканил парень, встал над ним, разминая светлые, жилистые руки. Весь его торс, стройный и подтянутый, был увит мускулами, как тугими веревками. Димка поглядел, как напряглись мышцы меж ребер – рельефные, отчетливые, – и позавидовал молча.

– Раз ты меня с ним спутал, – сообразил парень, – значит, знаком.

– С кем?! – воскликнул Димка, проверяя, на месте ли челюсть, и заодно стирая след от подошвы.

– С Ветровым, – проговорил тот, уселся на него верхом и прошипел, глядя глаза в глаза, – где он, отвечай!

И, не успел Димка придумать чего соврать или сыграть в молчанку, парень стиснул его яйца.

– Раздавлю, – пообещал он, щуря глаза, такие холодные и злые, – считаю до трех. Раз…

– На Ростке он, – выдохнул Димка, ощутив, как усиливается хватка. Холод прошиб до позвоночника.

– На Ростке…? Правду говоришь? – парень стиснул сильнее, и Димка невольно поверил, что еще чуть-чуть, и яйца правда стекут вниз, к колену.

– Да! Да у кого угодно можно спросить, все знают…

– Нет, – покачал головой тот, – ты первый сказал.

Димка засопел, задышал шумно и рыпнулся в сторону. Этот невесть откуда взявшийся Брюс Ли задумчиво поднялся с него, отошел в сторону, надевая свежую рубашку. Эстет херов.

– А вторметальщики тебе на кой хрен? – буркнул Димка, вставая и потирая ноющие яйца. Тот не удостоил его ответом, быстро-быстро застегнул все пуговички и заправил рубашку в штаны. Прошел мимо, едва не задев, и Димка невольно посторонился, пропуская его.

– Эй ты, Джекичан, – окликнул он, – ты откуда вообще такой красивый, а?

– Передай Ветрову, если успеешь, – осклабился тот, обернувшись, – что Черный мент пришел по его душу.

***

День выдался жарким, и дежурные равнодушно оглядели обоих, едва сдерживая зевоту. Андрей Витальевич попрощался с ними, но задерживаться не стал, а Рю тщетно скользил взглядом по черно-красным маскам. Никого из них он раньше не видел, и шансов не осталось.

Впереди раскинулась пыльная, ржавая пустошь с остатками дороги и множеством протоптанных тропинок. Солнце безжалостно било в затылок и отражалось в чем-то далеком на горизонте.

***

– Андрей, вы нас в гроб загоните, – пробормотал Рю, стараясь не дышать едкой пылью. Не дышать было сложно, потому что вдвоем лежали в небольшом овражке, наблюдая за разборкой двух бандитских группировок, не поделивших хабар. Бандиты, словно склочные бабы, ругались шумно, на всю округу, и никак не желали уходить восвояси. Рю с удовольствием расстрелял бы их всех, но только не из чего было. Единственный пистолет был у Андрея, и тот держал оружие наготове.

– Мне разницы особой нет, – прошептал вторметальщик, едва заметно ерзая на каменистой земле, – мне лечиться надо, для этого деньги нужны. Вот отведу тебя, получу денег…

– Кто заказал?

– Сам, небось, знаешь, кому ты понадобился, – улыбнулся Андрей, не уставая следить за ним, – живым, что обидно.

Рю не ответил, закрыв глаза. Живым, значит. Понадобился. Товарищу полковнику.

В душе дрогнула предательская струнка ложной, последней надежды. Трусливо так тренькнула в ухе, мол, может, оно и к лучшему? Не придется больше строить из себя идиота, не работать за гроши, не спать на вшивых матрасах… не дышать больше едкой сухой пылью, не бояться монстров и долговцев. Вернуться домой, живым, в руки товарищу полковнику и сглотнуть горький комок.

Может, полковник напился бессмысленной смерти и не хочет еще одной?

Рю вспомнил приятное, располагающее к себе лицо полковника, его добрые, хитрые раскосые глаза, как у лисицы, командующей в курятнике. Вспомнил резню и добрые полсотни трупов, остекленевшие лица сослуживцев и родственников. Вся военно-ментовская династия пошла в расход. Потому что товарищ полковник решил, что его предали. Или еще по какой причине, Рю не знал.

Оставит товарищ полковник его в живых, ведь почти полгода прошло? Или убьет, как в протоколах пишут, “с особой жестокостью”? Неизвестно.

Рю так устал, что решил ничего не решать.

А ссора не утихала. Казалось бы – разберитесь и валите уже на все четыре стороны, но нет, решили меняться и торговать прямо на дороге, держа оружие наготове.

– Прострелите вожаку голову, – посоветовал Рю, зевая.

– Еще чего! – прошипел тот, брызгая слюной.

– Пристрелите одного, тут же наконец-то начнется свара.

– Нам без надобности.

– Иначе мы тут до ночи застрянем.

– И что?

– Вы ночью в Зоне были? – спросил Рю, – а я был.

Андрей Витальевич посмотрел ему в глаза. И хотя черные, чуть выпуклые и глянцевые глаза Рю не выражали ничего, он потянулся за пистолетом, прицелился неумело и выстрелил.

Пуля прошла мимо. Рю скривился весь, но свои руки к чужим плечам не прикрутишь.

– Метко вы.

– Иди в задницу!

А бандиты, услышав выстрел, насторожились. Похватали хабар, подняли автоматы, и, забыв о вражде, организованной группкой подхватились на поиски стрелка.

– Блядь, – слаженно пробормотали оба, вторметальщик нырнул лицом в траву, накрыв голову руками. А Рю, несмотря на опасный момент, улыбнулся – пистолет Андрей Витальевич заткнул за пояс.

– Зря вы так, – пробормотал Рю, вытягивая пистолет, – яйца еще себе отстрелите.

– Чего? – спросил вторметальщик, чуть приподнявшись.

– Ничего, – ответил Рю и выстрелил, целясь в переносицу. Мозги Андрея Витальевича вышибло из черепа, а бандиты тут же разорались, совсем близко. Рю, облизнув пересохшие губы, отполз недалеко, может, и не прикончат, жаль, денег совсем нет, откупиться нечем. Рано он выстрелил, рано, не сдержался.

– Но сколько можно терпеть-то? – вздохнул он, уставившись на сразу четыре автомата, уткнувшиеся в грудь и лоб.

– Чего он там вякает? – спросил вожак одной из групп, – эй, ты, чухня, говори!

– А я ничего, – поднял руки Рю, выронил пистолет, пока пинком не вышибли. – Наконец-то разобрался с этим вот.

– Зачем ты его так?

– Чего вы там застряли? – буркнул второй вожак, – грохни этого ебнутого, и валим отсюда.

Но первый все еще с сомнением смотрел на Рю, пока его шмонали в четыре руки.

– Говори, чего у вас тут за разборка на нашей территории?

– Мммм… – судорожно пробормотал Рю, стараясь соображать быстрее, – этот тип прознал, что у меня тайник есть!

– У тебя? Тайник?

– Ну да. Он меня сначала на снарягу выставил, – забормотал Рю, – а потом к тайнику повел. Ну я у него пушку-то и спиздил.

– Начинается, – сказал второй вожак, – тайник.

– Ох уж мне эти сказочки! – рассмеялся рослый парень с автоматом,– ох уж мне эти сказочники!

Рю замолк, пожав плечами. Мол, хотите верьте, хотите нет.

– И где тайник? – гнул свое первый.

– Там, – сказал Рю.

– Где там, блядь?

– У меня карты нет, – развел руками Рю, – кто ж такие вещи записывает.

– И далеко?

– Так, – сказал второй, подходя ближе, – ты только не говори, что ты сейчас с людьми пойдешь тайник искать.

– А вот и пойду, – сказал первый, не желая уступать.

– Ты пизданулся? А ну пошли за мной, живо.

– Стоять, стоять, – первый нахмурился, – я пока еще не в твоей банде, и ты мне не указ.

Рю едва сдержался, чтоб не закатить глаза.

***

По дороге топали впятером: четверка бандитов и Рю впереди, подталкиваемый дулом автомата в спину. Шли быстро, не задерживаясь – уже темнело. Бандиты трепались без умолка, рассуждая о том, что осторожность никого еще до добра не доводила – в Зоне без риска и делать нечего. Вожак молчал, хмурый настолько сильно, что Рю спиной чувствовал его тяжелый взгляд. Не разделял лихого мнения об осторожности, и, наверное, жалел, что поссорился со вторым.

– Хули так близко к Ростку? – мрачно спросил вожак. – Скоро вплотную подойдем.

– Видное место самое надежное

– Ишь, расчетливый какой! Много деньжат скопил, наверное.

– Когда и я уже столько денег накоплю, что свалить отсюдова? – мечтательно проговорил один из парней.

– Немного осталось, Костян, – фыркнул другой.

– Гоп-стопом жить выгоднее? – поинтересовался Рю, получив автоматом под ребро.

– Ну уж точно выгоднее, чем такому как ты, – заржали оба.

– Впрочем, ты не расстраивайся, ты нужный обществу элемент.

– Без лоха и жизнь плоха!

– Да заткнитесь вы, – буркнул вожак, уставившись на выруливающий из-за поворота квад. Долг шел, не скрываясь, но и бандиты не стали уходить с дороги. Рю, не поднимая головы, скользнул взглядом по маскам, стиснул челюсть, чтоб не попросить о помощи – но квад и сам остановился.

Рю тоже замер, почувствовав упершееся в затылок дуло, невольно разлизал губы, ожидая пули. Приготовился к долгой разборке, но ее последовало.

– Так, – сказал долговец, – этот наш.

– Сколько дашь? – сощурился ушлый вожак. Долговец покосился на Рю, а тот грустно посмотрел в ответ и вывернул пустые карманы. И хлопнул глазами пару раз. Для убедительности.

– Держи, – глухо произнес долговец, протянул вожаку мятую пачку, перетянутую резинкой.

– Чего так мало?

– А ну не борзей! – сказал тот, и Рю оттолкнули в сторону. Он едва устоял на ногах, схватившись за тощее кривое деревце.

– Валим, – скомандовал вожак, и бандиты ушли, недовольно переругиваясь. Видимо, считали деньги.

Рю долго смотрел им вслед, цепляясь за деревце – чтоб не вцепиться в долговца.

– Живой? – спросил тот, снимая маску. Это оказался Никитин, и Рю вздохнул от облегчения.

– Да, – закивал он, – спасибо. Спасибо, что выручили.

– Хорошо, что ты далеко не ушел, – улыбнулся тот криво, – я заметил, что этот лысый тип как-то нехорошо свалил вместе с тобой. Решил вот поискать.

– Я ушел, потом назад, – Рю махнул рукой, – хрен с ним. Я вам потом отдам, как деньги будут. У меня с ними совсем тяжело сейчас.

– Найдем, с кого стрясти, – усмехнулся тот, – ребята, давайте на базу вернемся, проводим его. А потом обратно, в патруль.

– Стрясем с Коршуна за доставку.

– Это бандиты, я смотрю, его доставили, – улыбнулся другой долговец

– Чего стоим? – спросил третий, – кого ждем?

***

Засветло вернуться не удалось – когда подошли к КПП, солнце уже скрылось за горизонтом. На подходе столпилось человек десять, и чем ближе Рю к ним подходил тем хуже на душе у него становилось.

– Вот он. Живой и невредимый, – сказал Никитин, хлопнув Рю по плечу, и напряжение спало: его потормошили, убедившись, что он и правда живой, зашипело вскрытое пиво, заалели огоньки сигарет.

– И где нашли?

– У бандитов отбили.

– Я-то думал, где его носит, – один из поджидавших долговцев стянул с себя маску. – А он тусоваться пошел.

– Коршун!

– Ага, – улыбнулся тот нехорошо. Широко и вроде бы открыто, но ой как нехорошо, ой как недобро.

– Со мной все в порядке, – принялся оправдываться Рю, – все уже нормально.

– Я ведь просил тебя не выходить, – сказал Коршун, подходя ближе, приобнял его за плечи. Рука легла на плечо, тяжелая, как кусок рельса.

– Говорил?

– Я забыл…

– А голову ты не забыл? – поинтересовался Коршун и вроде бы как невзначай ущипнул.

– Коршун?

– Ну что Коршун! – хохотнул тот, отвесив ему подзатыльник, – кто тебе злобный баклан?

И снова ударил шутливо, отчего долговцы засмеялись. При всех ударил, вроде как дружески, вроде как по-свойски, по-мужски, но Рю едва сдержался, стиснув зубы и кулаки.

– Я устал, – проговорил он тихо, не сдержался и потер местечко на шее, ощутив наливающийся синяк.

– Может, выпить хочешь, а? – ехидно спросил Коршун, а потом посмотрел на свой квад и остальных долговцев, – вы как к этому, мужики?

– Да можно, – отозвался один.

– Пойдемте, такое надо отметить, – решили те, и Рю замер, не зная, что лучше: пойти с Коршуном пить, терпя его издевки при всех, или остаться с ним наедине.

– Я пас, – объявил он, хотя его на самом деле никто и не спрашивал. Оглядел их, направившихся уже к бару, выдохнул тихо, заметив уходящего Коршуна. Может быть, он уйдет с ними, оставив Рю одного?

– У тебя ключей нет, – спохватился Коршун вдруг. Столкнулся с Рю взглядом и, чуть помедлив, подтолкнул его в направлении корпуса. Рю зажмурился на миг, потом зашагал послушно, постоянно ощущая движение Коршуна за спиной, его тяжелые, ровные шаги.

Лестница была сырой – разлили не то воду, не то водку, непонятно было. Рю поскользнулся, едва удержавшись на ногах, и натерпевшийся за день кроссовок поехал по швам, расползаясь на части.

– В таких по Зоне топать – приговор себе подписывать, – заметил Коршун.

– Других нет.

– Значит, нечего и топать.

– Нечего. Но так случилось, – фыркнул Рю, стараясь не подчиняться. Не чувствовать себя без вины виноватым, не прогибаться под чужую волю.

Долговец ничего не сказал.

***

Ничего Коршун не сказал и тогда, когда отправил его мыться. Голодный, похмельный Рю (от водки все еще стоял привкус во рту), оказавшись в тепле, моментально поплыл. И съехал вниз, цепляясь обломанными ногтями за скользкий кафель.

Все приятно звенело, плыло и размывалось. Через какое-то время тепло перестало течь сверху, сквозняк прошелся по влажной коже, а в кабинке показался мрачный Коршун.

– Что с тобой?

– Устал.

– Ты хоть что-нибудь сегодня? – спросил Коршун чуть менее строго, Рю помотал головой и прикрыл лицо ладонями. Напряжение схлынуло. В конце концов, Коршун не совсем монстр. Убивать не станет.

– Почему ты наружу вылез? – спросил Коршун, кое-как поставив его на ноги. Помог одеться, хотя это и непросто было.

– Ну, – Рю пожал плечами, улыбнулся сонно, – я же живой. Я не могу взаперти.

– Я народ подготовить хотел, – нахмурился Коршун, – а ты мне все планы сорвал.