Текст книги "Сто тысяч Рю (СИ)"

Автор книги: Towaristsch Mauser

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

– Делаешь все, как я скажу. Сейчас выйдем на асфальтовую дорогу, ты идешь следом, никуда не лезешь, лишнего не болтаешь.

– Как скажешь, насяльника, – усмехнулся Рю.

И правда, послушался, не лез, дурацких вопросов не задавал и лишнего не болтал. Промытая недавним дождем асфальтовая дорога резко тянулась далеко вперед, на первый взгляд, почти как живая, почти как настоящая асфальтовая дорога, которой пользуются. В голове не укладывалось, что она мертвая, не предназначенная уже для передвижения транспорта и пешеходов. Дорога была тут частью природы, такой же опасной, как амазонские джунгли, или даже еще опаснее. Впереди, над мостом едва заметно клубился воздух, словно от жары, хотя с утра было довольно прохладно.

– Что это? – одними губами шепнул Рю.

– Аномалия. Но нам туда не надо, нам налево.

За исключением аномалии, да далекого странного воя, похожего больше на крики дельфинов, чем на собачий скулеж, представавшая перед глазами картина никак не соответствовала всяческим ужасам, которыми Рю заранее сам себя запугал до потери пульса. Слева от моста уходил вниз поросший травой склон, буйно разросшиеся сорняки хватали за джинсы и оставляли репьи на ткани. Ну склон, ну трава, ну воздух клубится. Подумаешь.

– Наступишь туда, – кивнул Дима в сторону, – и все, большой привет. Пойдут клочки по закоулочкам. Рю не отставал, шел за ним следом, хотя ощущения опасности – не было. Обманчивая тишина: серое смурное небо, буро-зеленая трава, камни под ногами. Ветер нагнал тяжелые облака, закрывшие собой утреннее солнце. Они шли примерно с полчаса. Пейзаж Кордона здорово напоминал множество тех свалок, где Рю доводилось побывать в компании вторметаллщиков – все тоже ощущение запустения, заброшенности, ненужности. Унылое, в общем-то, место.

– Не расслабляйся, – шикнул Дима, спускаясь в сухой неглубокий овражек. Красная глина пополам с песком осыпалась под его тяжелыми полуботинками. Рю легко спрыгнул следом, поскользнулся на пучке травы и ссыпался на спину Диме.

– Придурок, блядь, – огрызнулся тот тихо, – чего творишь?

– Прости, – тот отлепился от его плеч и отошел в сторону, хватаясь за ветки.

– Если ты такой неуклюжий, ничем хорошим это не кончится. Я не нанимался с тобой возиться.

Тот не ответил, сощурившись. Непривычно узкие, словно без верхнего века, черные глаза казались неправильными, нечеловеческими, как у инопланетянина.

– Ты вроде не дурак, и не такой слабый, каким можешь показаться. Так что хватит тут мне. Стой на стреме.

Рю схватил брошенный ему бинокль. Кивнул, подтянулся вверх по обрыву, цепляясь за траву, и приник к сухой теплой земле,

– Пойми ж ты, – ворчал Димка, откапывая присыпанный песком несгораемый ящик. – Здесь все серьезно. По-настоящему.

– А я что? – спросил.

– А ты… ты вот где работал раньше? До гастарбайтерства твоего?

Рю закусил губу, оглядывая окрестности.

– На дядю работал на крутого, который за тебя все проблемы решал?

– Вроде того, – выдохнул тот, – а что, заметно?

– Охуенно заметно. – Димка потрошил ящик, быстро распихивая по контейнерам добычу. – Кто ж такое барахло по тайникам распихивает… охотничьи списки, бинты, ну блядь, они б еще фантики сюда заботливо припрятали.

– Фантики?

– Вкладыши от «Турбо». Пятнадцать лет назад я бы описался от восторга, если б нашел такой тайник, – мрачно добавил он и принялся разглядывать небрежно упакованные артефакты. – Ты их не собирал, что ли?

– Не помню, – хмыкнул Рю, и перевел тему, – если я тебе скажу, где я работал, ты не поверишь.

– Ну и где же? Охранником в магазине?

– Не угадал.

– Интересно, кстати, где ты пистолет слямзил…

– Это мой, – сморгнул Рю.

– Ах, твой. И лицензия есть?

– Дома где-то валяется.

Сталкер ничего не ответил, присыпая песком опустевший тайник.

Назад шли тоже молча. Поднявшийся ветер гнул сухую траву, приминал ее и сыпал пылью в глаза. Димка, полагаясь больше на память и чуть, чем на датчик, вел его обратно, пока вдруг, у самой дороги, не утянул в кусты.

– Смотри, – кивнул на ту сторону моста, – бандиты.

Рю пригляделся, заметив группку людей, осторожно выходящих на дорогу. Двое парней, в куртках и тренировочных штанах с лампасами, волокли третьего, в кепке и пыльном камуфле окраски «лес». Третий явно упирался, но тех двоих это не смущало – их больше всего занимало, свободна ли дорога.

– Чего это они?

– Нам какая разница, – прикусил губу Димка, задумавшись.

Раздался негромкий вскрик – парень умудрился вырваться. Рю все еще колебался, когда Димка, выхватив пистолет с глушителем, едва слышно выстрелил в одного из них. Удачно выстрелил, попав в затылок. Второй схватился за автомат, но не успел – поймав пулю плечом, он опрокинулся на бело-красный столбик, дернулся от следующего выстрела, столб покраснел, забрызганный кровью. Димка выстрелил еще пару раз, на всякий случай, подождал, пока тело не осядет на асфальт, а потом вышел из кустов.

Парень в камуфле лежал на дороге лицом вниз, обхватив голову ладонями.

– Неаккуратно я, – сглотнул Димка, склонившись над ним, но тот зашевелился, присел, подтянув ноги. Димка вдруг выругался и сорвал с него кепку – пережженные перекисью водорода волнистые волосы рассыпались по плечам. Рю, не вполне соображая, что происходит, подошел ближе. Вместо ожидаемого парня на них смотрела ярко накрашенная девица лет двадцати пяти, привлекательная и отчего-то смутно знакомая.

– Спасибо вам, мальчики, – медленно проговорила она, поднимаясь на ноги. Отряхнула пыльный камуфляж, и поглядела на Диму долгим взглядом.

– Заебись, – буркнул тот, отшвырнув кепку в сторону, – за проститутку вписался.

– Проститутку? – не понял Рю.

– Ну да, – фыркнул тот, наскоро обхлопывая еще теплые тела бандитов, – просто замечательно. Блядей только не хватало.

– Какой грубиян, – едва слышно пробормотала девушка, затем томно вздохнула, окидывая взглядом его статную фигуру и широкие плечи.

– Проводишь меня, паренек? – она подошла ближе к Рю, и ухватила его за руку.

– Провожу, – мягко кивнул тот, покровительственно похлопал ее по плечу, и накрыл ее руку своей.

– Как хорошо, что вы так удачно подвернулись! – всхлипнула та тихо, и доверчиво прижалась к нему, хотя по комплекции была плотнее и крепче. Дима обернулся, и замер, оглядывая их двоих. Его верхняя губа непроизвольно вздернулась, превращая лицо в брезгливый оскал.

– Вы там что, подружились уже? – сердито спросил он, подходя ближе, подтолкнул девушку дулом автомата в спину, – валим отсюда, пока эти сюда не набежали.

– Я, конечно, сама виновата, мальчики, – замурлыкала девушка, приноравливаясь к широкому шагу Димы, – вы меня просто спасли.

– Откуда ты здесь? – спросил Рю.

– Мы с девчонками согласились к военным на субботник заскочить. Пиво, шашлыки, все дела, – она хихикнула, – нас предупреждали, чтоб мы с заставы ни ногой, но Надька, овца тупая, потащила меня пофоткаться.

– Пофоткались, – усмехнулся он, – не страшно к военным соваться?

– Не страшнее к ментам.

Рю понимающе ухмыльнулся и потрепал ее по затылку.

– Ой, мальчики, а вы тут живете, да? Эй, ну я же с тобой разговариваю, что ты смурной какой?

– Хватит пиздеть, – оборвал ее Димка, топая в направлении хутора, – тут тебе не пикник.

***

– Почему пиздец-то?

– Да отъебись ты, – не выдержал Димка. Скрипнул матрасом, укладываясь на другой бок. – Заебал.

– Я тебе говорю, – выдохнул Рю, – я раньше часто с ними работал. Обычные самые девушки, ничего особенного в них нет.

– А как по мне – так фу, блядь, какая гадость, – скривился тот, – в борделе, что ли работал?

– Нет, на улице.

– Я так и чуял, что ты из этих.

– Нет, я не из бандитов.

– А из кого же? Из проституток? – сощурился Димка, обернулся, окинув фигуру Рю оценивающим взглядом, – сейчас мне кажется…

– Когда кажется, креститься надо. Я их крышевал раньше.

– Стой, – Димка застыл, неудобно вывернув шею. Глядел на него снизу вверх, подложил под голову рюкзак, – только не говори мне, что ты в ментуре работал.

Рю развел руками. Потом пожал плечами и еще раз развел руками, еще выразительнее.

– Что ты мне тут руками машешь?

– А что я могу сказать, если ты велел мне говорить.

Димка рыкнул что-то нечленораздельное матом и вновь отвернулся к стене.

– Дим, – Рю присел на край импровизированной его кровати, – ты что, меня теперь презираешь?

– Не презираю, но, блядь, ты не можешь быть ментом!

– Почему бы это?

– Потому что ты… ты на мента нихуя не похож.

– А на сутенера?

– На сутенера похож. И на бандитскую шестерку тоже здорово смахиваешь.

Рю замолчал. Стянул с себя куртку, принялся вытаскивать запрятанные глубоко в подкладку документы, но потом бросил это занятие.

– Наверное, ты и документам не поверишь. Скажешь, что поддельные.

– Да странно было бы, бандит и без фальшивых документов! – буркнул тот, не оборачиваясь.

Вечернего света не хватало, и на старых, выцветших обоях невозможно стало различить рисунок. Дверные косяки белели в темноте. В доме больше никого не было, и Рю расслабленно вытянулся поперек матраса, облокотившись спиной на димины ноги. Снаружи громко забренчала гитара, сразу несколько голосов подхватили песню.

– Ишь, – заворчал тот, укладываясь на спину, – выдрючиваются.

– А ты чего такой недовольный. Ну пришла девушка, ну кому-то сегодня спать теплее будет, – Рю отчего-то мечтательно зажмурил глаза. – И, даже, наверное, не одному.

– То бы девочка. А то проститутка ведь.

– Так она от этого девушкой быть перестанешь, что ли? В мутанта превратится? Голову тебе откусит, или член по самое некуда?

– Если ты не понимаешь разницы между девушкой и блядью, – скрипнул матрасом Дима, – я не в силах тебе объяснить.

– Вот ты, Дима, – заговорил Рю мягко и вкрадчиво, коснулся ладонью его бедра, – вроде бы взрослый мальчик, калашников в руках умело держишь…

– Если ты мне хочешь сказать, что я наивный идиот, то говори. А сам-то кто? Мент продажный? Бандюга? Или еще кто похуже, а? Чего ты так блядей защищаешь?

– Не тебе их судить, – умолк тот, приподняв голову, и закрыл глаза. Профиль четко вырисовывался в темноте, ресницы лежали на щеках.

Димка не выдержал вдруг, резко развернулся, едва не сбросив Рю на пол. Под звон расстроенной гитары и старую дворовую песню о трагичной истории любви, он прижал его к стене. Рю напряженно задышал, отпихивая от себя его руки, но Димка был сильнее, и тихо сопя, пытаясь схватить оба его запястья одной рукой. Они возились в темноте, отпихивая друг друга. С улицы раздался звонкий девичий смех, приятный такой, не визгливый, и кто-то вновь принялся травить старые шутки.

– Дим, ну что ты…

– Хватит уже, – ему наконец-то удалось подмять Рю под себя, – если ты одна из этих, так чего ломаешься?

Дима рывком задрал черную свободную майку, пропихивая под нее ладонь. И тут же отстранился. Рю лежал под ним, тяжело дыша, грудная клетка с некрупными рельефными мышцами то вздымалась, то опускалась.

– Не одна, а один, – поправил он Димку. – Хочешь ширинку мне расстегнуть? Чтоб наверняка проверить.

– Нет, – Димка встал и пересел на старую раскладушку в другом углу комнаты, – значит, ты и правда мужик.

– С чего ты взял, что я врал тебе? – Рю натянул майку обратно.

– Все, ложись спать. Ты меня заебал, и я знать тебя не хочу больше.

Рю уселся на кровати, скрестив ноги в позе лотоса.

– Значит, пока я для тебя на девочку был похож, которую можно было защищать, все было нормально? Все было отлично? А потом ты напугался, что я проститутка, но хотеть не перестал, но отношение ко мне ухудшилось. А теперь ты узнал то, что я и так тебе говорил, и больше меня знать не хочешь?

– Да, – донеслось с того угла, – все правильно понял, садись, пять. Отъебись.

С улицы доносились звуки перебранки – каждый доказывал, что он круче, и какой он замечательный сталкер. Кто-то продолжал бренчать на гитаре, задумчиво перебирая струны.

***

Когда Рю проснулся, в комнате было пусто и тихо. Тишина стояла напряженная, неприятная, застоявшаяся как вода в болоте. Издалека, с заставы военных, казалось, доносился звук мегафона, слишком тихий здесь, чтоб различить его уверенно.

Около костра было оживленно – провожали вчерашнюю гостью. Она о чем-то говорила с невысоким мужиком, в котором Рю сразу опознал торговца – на сталкера тот не походил ни капли. Едва он подошел к костру, как эти двое замолчали, и уставились на него.

– Доброе утро, – немного нервно поздоровался Рю, пожав руку торговцу. Димы нигде не было видно.

– Утро, – ответил тот с ехидцей, – доброе. Меня Сидоровичем кличут, да ну слышал, наверное.

– Слышал.

На плечи опустились чьи-то ладони, но Рю не успел даже толком напугаться – по запаху приятных сладковатых духов понял, что бояться нечего.

– Так и не вышел вчера к костру, зараза, – усмехнулась девушка.

Рю молча попрощался с ней, не желая вставать между ней и ее провожателями: кто-то все же вызвался проводить ее к заставе. Остальные хохмили, рекомендуя перед заставой раздеться до белья, а то и полностью – а иначе, мол, сначала пуля в лоб, а потом вопросы, кто да откуда.

– Ты, говорят, не собираешься на хуторе долго оставаться? – перешел к делу Сидорович, провожая девушку взглядом.

– Да, – не стал вилять Рю, – хочу глубже пройти. Это сложно?

– Глубже в Зону залезть? – крякнул тот, облокотившись о скат разрушенной стены, – дурное дело нехитрое.

Рю смолчал, невольно оглянувшись. Поймал внимательный взгляд одного из опытных сталкеров, и отвернулся, смутившись.

– Только не в этом китайском барахле, – покачал головой Сидорович, и в пинетках своих ты тоже далеко не уйдешь. Если деньги у тебя есть, могу отличную снарягу предложить. А если денег мало, то куртку, типа той, в которых бандиты ходят. А если денег нет, – он усмехнулся, – то не беда, сиди здесь и жди, пока появятся. Все равно через второй блокпост тебе не пройти.

– Там дальше еще военные есть?

– А то как же. Застава, навроде вот этой. Таких, как вы, ловить и уничтожать – их, можно сказать, прямая обязанность, поскольку ты тут нарушитель. Если ты тут будешь сидеть и ждать, пока с неба на тебя денежки посыплются, то это ты зря надеешься. Мне эта деваха сказала, мол, бандиты хвалились, что связного моего перехватили. Неизвестно, правда это, или нет, но узнать надо. У него, у паразита, ПДА выключен.

Рю кивнул, с готовностью принимая задание, хотя в исходе операции был ой как неуверен. Сидорович, видимо, прочитал сомнение в его глаза, и добавил:

– Ты просто разузнай, не врут ли они. Мало ли, чего языком болтают, без повода туда ребят посылать смысла нет.

– Хорошо, – снова кивнул Рю.

– И вот еще, – фыркнул Сидорович не слишком довольно, – держи.

– Что это? – Рю уставился на странный прибор, походивший на помесь мобильника с кирпичом.

– Это ПДА. Твой будет.

– Спасибо, – выдохнул он.

– Не за что. Смотри сюда, как пользоваться, а то пока вам все не разжуешь, и в рот не положишь – ничего не понимаете.

***

Вновь уходил вверх пыльный косогор, небо хмурилось. Рю, у которого в ушах гудело от лекции и краткого экскурса по топографии, истории и политики Зоны, пошел прочь от хутора. Уставился в новенький бинокль, высматривая, нет ли патруля военных, но едва не упал лицом вперед, ощутив холодное прикосновение металла к затылку.

– Тыдыщь, – сказали за спиной, – чего оборачиваешься, ты убит уже.

– Димка?

– Я уже двадцать лет как Димка, – огрызнулся тот, – раззява ты. Куда тебя черти несут, сидел бы на Кордоне и не рыпался, раз не слышишь, что у тебя за спиной происходит.

– Ты пыхтишь так, что тебя за три километра слышно, – Рю отошел, отодвинув дуло автомата, – только я не думал, что ты, дурак такой, станешь мне в голову тыкать.

– И зря не думал. О твоей безопасности, кроме тебя самого, никто не позаботиться.

– Слушай, – Рю заморгал, и высокомерно задрав голову, проговорил, – ты мне вчера что сказал? Я отъебался. Что тебе сейчас от меня надо?

– Ты до моста не дойдешь один, – ухмыльнулся тот, – может, Сидорович раскаялся, что авансом тебе ПДА выдал.

Рю не ответил, и, глубоко вдохнув, пошел в сторону дороги.

– Ты со мной не ходи, – шепнул Димка, когда они подобрались совсем близко к полуразрушенным кирпичным зданиям, – Я знаю, где искать, и вернусь быстро. Вдвоем нам все равно не справиться.

Рю не послушался и пошел.

***

Димка кое-как дотащил его бесчувственное тело до Хутора. Мог бросить незадачливого напарника там, где тот и лежал после страшного удара прикладом в висок, но в последний момент почему-то не смог этого сделать: прощупал пульс, отодвинул пальцем тонкую складку века. И, проклиная себя, собственную совесть, поволок Рю на Кордон.

И приволок ведь, спустил его вниз, в подвал, и оставил отдыхать-отлеживаться.

На душе было пакостно. И вроде хорошо ведь вернулся, Сидорович денег отвалил, но поганое ощущение нельзя было залить ни пивом, ни водкой. Димка хотел напиться, но холодная водка после теплого и кислого, как моча, пива, совсем в глотку не лезла. Потому что не напарник это. Сразу ясно – не напарник. И пусть даже не соврал, что мент, стрелять-то узкоглазый умеет, как выяснилось – а все равно не напарник. Просто, в принципе, вовсе не напарник. Потому что Димка нутром чувствовал свой интерес к парню. Обычно пофиг ведь, как выглядят друзья или знакомые, во что они одеты, как говорят или двигаются, не смотришь на это, не замечаешь. А тут хотелось смотреть и разглядывать, разглядывать, следить за движениями длинных сильных пальцев, теребящих сигарету. Сейчас пальцы Рю, темные от загара, покоились на матрасе. Димка подошел ближе и стиснул их, ощущая живое, настоящее тепло ладони. Тот сонно забормотал что-то, приоткрыл рот, суша зубы – ровные, светлые. Димка вздохнул – девкой был бы краше.

Он стащил с Рю тяжелую брезентуху от Сидоровича, охлопал его карманы. Нащупал плотные корочки, зашитые в куртку, и, немного поколебавшись, разорвал ткань изнутри и вытянул плоскую книжечку, отошел к лестнице, к свету. «Младший лейтенант милиции Ветров Рюрик Олегович». И скуластая, кошачья морда с раскосыми глазами в форме. Корочки были очень похожи на настоящие, или и были настоящими – Димка в этом не разбирался. Рюрик, ну надо же, родители постебались! По паспорту выяснилось, что Рюрик старше Димки, и родом из маленького городка. Странный, должно быть, это городок, если Рю так боится гостей из него даже здесь, за Кордоном.

***

Ближе к вечеру Рю проснулся, пришел в себя. Присел, пошатываясь, на матрасе и разбудил нечаянно уснувшего рядом Димку – тот лежал рядом на рюкзаке, как дракон в пещере с сокровищами.

Димка разлепил глаза и посмотрел на напарника:

– Пить хочешь?

– Н-не знаю, – отозвался тот, весь взмокший и встрепанный, – жарко мне… – проговорил тихо, лежит весь взмокший

Димка недовольно закряхтел, заворочался, но все же поднялся и поднёс к его губам бутылку с минералкой. От горлышка так заманчиво пахло свежестью и прохладой, Рю охотно потянулся пересохшими губами к горлышку, жадно выхлебал половину, не замечая, что Димка поддерживает бутылку, себя рядом.

– Напился? – спросил, наконец, Димка хмуро.

– Да, – выдохнул тот, оттолкнув горлышко, – наверное. Спасибо.

– У тебя жар?

Рю не ответил, подумал, потрогал себя за лоб. Потом молча помотал головой.

– Ты так далеко не уйдешь, – с легким презрением к самому себе сказал Димка – мысль о том, что странный недонапарник уйдет вглубь Зоны, оставив его на Кордоне, оказалась совсем неприятной. А тот словно уловил его мысли и проговорил:

– Не могу я тут на на больничном отлеживаться. Мне глубже надо.

– Дальше либо через железную дорогу, – почесал в затылке Димка, – либо под ней.

– А по дороге поезда ходят? – улыбнулся Рю.

– Нет, военные, – улыбнулся Димка в ответ, но как-то криво и неприятно, – с автоматами.

– И по-другому никак?

– По-другому… Под путями есть проход. А в проходе военных нет, зато есть аномалия. И не одна, а несколько, как говорят. По длине всего туннеля. Сгусток статического электричества, который лупит внезапно по непонятной схеме. Каждый сгусток по-разному.

– Не знаю даже, что хуже. Аномалия или военные, – развел руками Рю. Димка вздохнул, а потом проговорил:

– Мне через военных не пройти. Я… у меня с этим туго.

– Ладно, не переживай, – улыбнулся Рю, крепко хлопнул его по плечу узкой ладонью, – ты и так мне очень помог

Димка уставился на него в упор, в его восточное, непроницаемо-спокойное лицо. Дался же ему этот странный тип… но отчего-то так не хотелось отпускать его от себя.

– Но я могу с тобой попробовать пройти по туннелю, – сказал Димка, сознавая, что авантюра эта ему никуда не стучит, и, скорее всего, выйдет боком. Рю сморгнул и отчего-то отвел взгляд. Будто не хотел идти с ним. Димка разозлился внезапно и продолжил:

– Мне-то всё равно придётся тоже пробираться в глубь.

– Зачем тебе?

– Там артефакты дороже, – улыбнулся Димка, и опять вышло криво и плохо. Рю сделал вид, что не замечает этой улыбки, а может, и правда, не заметил. Подхватился, встал на ноги – Димка тут же помог, приобнял, и почувствовал, как по телу бежит ток, теплый, если ток может быть теплым, энергетические волны нахлынули, и Димка, унимая дрожь в пальцах усилием воли, повел его к выходу. Чувствовал себя так, будто уже попал в эту жуткую аномалию под мостом: небо и земля перевернулись, поменялись местами, в груди ритмично колотилось взволнованное сердце, беззащитное перед обидой и пренебрежением. Почуяв это, Димка крепче стиснул зубы и выпустил напарника из рук, как только выволок из подвала:

– Иди теперь сам. Не маленький.

Рю кивнул, протер лицо ладонями – грязное, от носа вбок тянулась полоса засохшей бурой крови, волосы слиплись как шерсть у дворняги. И пошел, чуть пошатываясь, к колонке. Видно, его сильно прикладом приложили. Димка поймал себя на том, что он смотрит заботливо вслед, волнуется – не упадет ли Рю, и, сердито фыркнув, отвернулся и подошел к бревну.

У костра уже заседал местный клуб завсегдатаев, и, поздоровавшись с парнями, Димка проткнул тушенку ножом и сунул в костер. Потом потянулся проверить, достаточно ли жара в костре и замер, уставившись вперед.

Со стороны трассы по центральной улице через площадь шел сталкер в чёрно-красном защитном костюме. Быстро, уверенно шагал в направлении сидоровичего бункера. Темная маска скрывала пол-лица, черные волосы были острижены коротко, ёжик с редкими проблесками седины. Димка удивленно поймал холодный светлый взгляд, но быстро смутился и отвёл глаза. И едва не вскрикнул – на щеку и ухо упало несколько ледяных капель. Рю, тряхнув мокрыми волосами, уселся рядом. Сталкер-чужак зыркнул на них, как на говно, и прошёл было мимо, но вдруг резко остановился и оглянулся. Посмотрел строго, чёрные брови напряжённо сведены.

И прошел мимо.

– Форма Долга, – проговорил Дима. – Что его сюда занесло, интересно.

Рю отжал мокрые волосы, откинул прядь с лица, и посмотрел на Диму внимательно.

– Значит, он из этой вашей группировки местной?

Дима молча кивнул.

– Ишь ты, – хмыкнул Рю, – чего это он на остальных как на говно смотрит?

– Потому что Долг. Они вообще заносчивые. Но надёжные. А вот свободовцы в доску свои. Но могут накуриться и всё дело запороть.

– Так и не понял разницы… тушенка еще не все?

Из проделанных дырок сочился соус и перловка. Димка принялся вертеть банки на подставке над огнём, чтобы они со всех сторон прогревались, стащил самую горячую банку, повертел ее, а потом без лишних раздумий воткнул нож, открыл и принялся есть. Поделился с Рю, но тот ел плохо, без особо интереса и часто моргал – сказывалось не то напряжение, но те сотрясение мозга.

К костру подошло еще двое, потрепанные, но довольные, утащили подставку для тушенки и уселись рядом.

– Долговца видели? – Димка на них смотрит взволнованно.

– Видели. А кто же их не видел? – усмехнулись. – И не одного.

– Нет, сейчас вот тут прошёл.

– Ооо, а это не контролёр часом был? – один мужик приложил ладонь к его лбу.

– Да иди ты! – рассердился Димка, – говорю же, долговец! Высокий такой, чёрный. К Сидоровичу прошёл!

– Угу. Долговцы только квадами ходят. Не бреши.

– Ну не верите, сами к Сидоровичу сходите!

Мужики заржали и отстали от Димки. Тот раздраженно передернул плечами, взял еще каши и принялся заедать нервы, хотя обычно одной банки на ужин хватало. Рю сидел рядом, невесело ковыряясь в тушенке. Стянул с себя промокшую куртку, с волос текло, и майка прилипла к груди, плоской и не слишком-то рельефной, с локтей капало на землю.

Леха подобрался поближе, будто видел плохо, и разговоры стихли.

– Я же говорил, что это не девка, – сказал он в полной тишине.

Все замолчали, отводя глаза. Димка тоже уставился в тушенку, будто интереснее в жизни ничего не видел. А сзади, со спины, раздались негромкие шаги – долговец решил присоединиться к их скромной трапезе. Уселся рядом, отстегнул маску. И посмотрел на димкиного напарника так, будто никакого Димки и на свете не существовало.

– Рю, тебя так зовут? – сказал он хрипло, – я слышал, ты в глубь Зоны собираешься. Могу проводить.

Рю молчал, разглядывая правильные резкие черты лица долговца, прямой тонкий нос, высокие скулы и чёрную щетину, подчеркивающую резкость черт лица.

– Собираюсь, – проговорил он, наконец, вроде как спокойный на вид, – а тебе что за резон? У меня напарник есть.

Долговец равнодушно повел плечами. Достал бутерброд и принялся жевать, напоминая при этом здоровенного рыжего муравья среди мелких черных собратьев.

– Просто предлагаю. Всё равно тебя больше туда никто не поведёт, – усмехнулся. – А этого мальчишку самого вести надо.

Дима покраснел и засопел, стараясь сделать вид, что его это все вовсе не касается.

– Дима опытный, – сказал Рю, просто не в силах промолчать.

– Вижу, – долговец оглядел их обоих, и амуницию, и общее состояние. Димка нахмурился и поднялся с места, но молчал и ничего не говорил. Воцарилась тишина, и пролетевший шепоток услышали все:

– … нашли друг друга.

Чёрный долговец повёл плечами только, не оборачиваясь.

– Меня Коршун зовут, – протянул он руку в перчатках без кончиков пальцев. Рю вскинул брови, но пожал протянутую руку коротко и сильно.

– Приятно познакомиться, – едко усмехнулся Димка.

– Пойдем, – сказал Коршун, не спуская глаз с Рю.

– Куда это мы пойдем? – выдохнул тот. Ненавязчивый и пугливый интерес Димки ему льстил и даже забавлял. Но этот широкоплечий тип был чересчур серьезен.

– Куда идем, говорю?

– Туда, где светит солнце.

– Вот только, братцы, добраться б дотемна, – вклинился в разговор Димка, оттер Рю плечом. – Я с вами.

– Нахуй? – спросил Коршун, уперся взглядом ему в лоб, будто дыру высверлить хотел. Димка споткнулся об это холодное “нахуй”, но сделать ничего не смог, проглотил и проговорил негромко:

– Ты не попутал? Никто не рвется с тобой идти.

– Я слышал, кому-то надо глубже в Зону.

– Надо, – вновь ответил Димка вместо своего новообретенного напарника. В груди у него теплело какое-то странное чувство: смесь надежды и радости. Обойдутся они и без долговца.

– Обойдемся, – сказал Димка вслух, – и без твоей помощи.

Тот ничего не сказал, разглядывая их. Внимательный такой взгляд, оценивающий взгляд светло-зеленых, как незрелый крыжовник, глаз.

Димка жевал губу, едва сдерживаясь, чтоб не добавить что-нибудь в духе “пиздуй, куда шел”. Но крутая форма Долга, уверенный разворот плеч предупреждали, мол, Дима, не хами. И Дима послушался, не стал грубить, отвернулся от пришельца и стал выдергивать выбившуюся из формы нитку, длинную и кучерявую, как волос, выросший из бородавки. Рю смотрел на друга с каким-то восточным спокойствием, тоже не хамил. И, в отличие от Димы, проследил за отходом долговца. Тот, покрутившись немного у костра, как бы невзначай вытянул купюру из подсумка, а потом отошел и словно исчез в длинной, густой закатной тени.

Вечер выдался спокойный – военные сидели смирно на КПП, никто не погиб, красота. Солнце до последней минуты заката освещало жухлую траву на выходе из подвала, примятую тяжелыми ботинками.

***

– Спать ложись, – сказал Димка, разглядывая темный затылок. – При сотрясениях мозга это полезно.

– Да нет у меня сотрясения.

– Есть, – Димка подобрался поближе. Положил ладонь на затылок Рю и принялся поглаживать, пропуская длинные пряди сквозь пальцы. Тот тихо, сосредоточенно дышал, но дергался в сторону, позволял себя трогать. Касаясь живого тепла Димка грел пальцы, не знал и знать не желал, к чему все это приведет. Просто гладил, наслаждаясь прикосновением, и, не обращая внимания на продавленные, зассаные, обдроченные матрасы, холодную изморось, выступившую на стене, вдруг почувствовал себя счастливым.

– Ага, – раздалось у входа, – сидят, голубки!

Димка мгновенно отпрянул, будто его застукали на нехорошем, сглотнул и обернулся. Леха и Зубило стояли у порога и смотрели на них, ухмыляясь. Рю, нервно вздохнув, одернул на себе рваную куртку и отполз в угол.

– Что, Димочка, – оскалился Леха, – решил в пидоры податься?

– Иди ты в жопу, – миролюбиво отмахнулся Димка, не вполне понимая их настроя.

Парни переглянулись и заржали:

– Смотри, уже и сам предлагает!

– Леха, – нахмурился Димка, почувствовав взволнованный вздох из угла, – ты ебу дался?

– Ты думаешь, мне все равно? – нехорошо проговорил тот, – думаешь, развел тут гомосятину, и всем наплевать?

– Пиздов за такое дают, – пояснил Зубило, подходя ближе. Димка поднялся с кровати, натягивая лямки рюкзака, сунул руку в карман – и кастет сам зашел на пальцы. От припасенного “аргумента” Димке стало полегче. Зубило подошел ближе и замер.

– Я не понял, – сказал Димка, – тут у вас первостатейный пидор из Долга гулял, про которого слухи по всему Периметру гуляют, а вы глазки застенчиво отвели. А сейчас с каких хуев боретесь за звание культуры быта?

– Значит, признаешь? – поддел Леха тут же, – что нам есть за что бороться?

– Пидоры нам не нужны, – добавил Зубило. Димка взглянул на него, вспомнив, как эту тупую скотину из проволоки выпутывал, а Зубило матерился, плакал и рычал. А потом благодарил и лез корешиться.

Судя по всему, Зубило тоже вспомнил эту историю и сморгнул, посмотрел куда-то вскозь его плечо.

– С вами, голубыми, жить невозможно, – пояснил Зубило, надеясь, видимо, на понимание, – жопой не повернись лишний раз!

– Да нужна мне твоя жопа! Или вы отъебетесь со своей дурацкой выдумкой, – нахмурился Димка, – или я тебе, Зубило, оставшиеся зубы повыбью.

– Это вопрос риторический, – склонил голову Леха, – ты ему или мы тебе.

Димка разозлился, угрозы раздражали, как колючий репей. И, возможно, не были пустыми.

– И что ты предлагаешь? – спросил он, наконец, – учитывая, что я вообще таким не страдаю?

– Вали отсюда, – выдохнул Леха на одном вздохе, – чтоб мы тебя тут не видели.

– Мужики, вы чего? Да вы совсем, что ли…

– Пойдем, – тихо сказал Рю, дотронувшись до его локтя.