Текст книги "Осколки памяти (СИ)"
Автор книги: Тори Халимендис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Поспать мне удалось не более пяти часов, но я все равно чувствовала себя на удивление отдохнувшей. Немного ныли мышцы, но это ощущение казалось даже приятным – и вызывало прилив крови к щекам при воспоминании о проведенной с Логаном ночи.
Его светлость – Реймонд, да, – развалился поперек кровати и наблюдал за тем, как я натягиваю чулки.
– Иди сюда.
– Опоздаем, – предупредила я, хотя от звука его хрипловатого от желания голоса меня вновь обдало жаркой волной.
Удивительно, но жажда обладания и не думала идти на спад. Я и не представляла, что способна вытворять такие вещи, которые мы проделывали друг с другом всего несколько часов назад. Пожалуй, предложи мне Реймонд те самые игры, что так возмутили меня в свое время в изложении Чарли, я бы согласилась без колебаний. Просто потому, что с ним я хотела бы испытать все способы доставить друг другу наслаждение.
– Обойдемся без завтрака. Иди сюда.
Он неуловимым движением соскользнул с кровати и оказался рядом со мной, шепнул прямо в ухо:
– Ты сводишь меня с ума, Николь.
Подхватил под ягодицы и прижал спиной к стене. Я обхватила ногами его талию, раскрываясь ему навстречу, принимая в себя. Зажмурилась, вцепилась в его плечи и только тихо постанывала в такт мощным толчкам, пока не закричала от накрывшей с головой волны наслаждения.
Одеваться пришлось быстро, вливать в себя кофе – одним глотком, а булочки с джемом мы жевали уже на ходу, натягивая плащи и давясь смехом под делано равнодушным взглядом Агнесс. Горничная вела себя так, словно не заметила в поведении хозяйки и ее гостя ничего необычного. Зато в Управлении Гудвину хватило одного взгляда, чтобы определить: с его напарницей что-то не так.
– У тебя скончался богатый дядюшка, оставив в наследство все свои миллионы? – осведомился он.
– Какой дядюшка? – не поняла я.
– Значит, ты сорвала куш в казино. Колись, Донн, что случилось? Ты вся сияешь.
– Просто хорошо выспалась, – с как можно более безразличным видом соврала я.
По лицу Гудвина было заметно, что он не поверил, но допытываться, к счастью, не стал. Его самого раздирало желание поделиться новостями, потому что он склонился ко мне с загадочным видом и шепнул:
– Знаешь, где я был ночью?
Не нужно обладать выдающимся умом, чтобы догадаться, что он затеял. Я скрестила руки на груди и нахмурилась.
– Кажется, мы договаривались пока не приближаться к "Бриллиантовому дождю". Или я что-то неправильно помню?
Напарник разочарованно скривился.
– Ну вот, Донн, как же с тобой неинтересно. Все всегда знаешь. Ладно, слушай, что я там обнаружил.
Но договорить ему не позволил громкий стук в дверь. В приоткрывшуюся щель просунулась кудрявая голова телефонистки Кэтти.
– Офицер Донн, это срочно. Вам телефонирует его сиятельство.
Я только вздохнула. Вряд ли у Чарли действительно стряслось нечто неординарное, просто титул графа Хекстона магическим образом действовал на служащих Управления.
– Прости, Гудвин. Поговорю с его сиятельством и вернусь. Дождись меня.
– А куда я денусь? – хмыкнул Джон. – Только ты побыстрее.
Кэтти испуганно округлила глаза. Лишь субординация не позволила ей высказать все, что она думала по поводу столь вопиющего распоряжения. Надо же – побыстрее поговорить с самим графом. Ее мысли столь отчетливо проступили на хорошеньком личике, что Гудвин не сдержался и широко ухмыльнулся, а я кашлянула, скрывая неуместный смешок.
Аппаратов на все Управление выделили два. Один стоял в кабинете Лоренса, а второй – в приемной. Я взяла трубку и услышала глухой голос Чарльза.
– Здравствуй, Ники. Давай пообедаем вместе. В "Морской звезде", хорошо?
Я хмыкнула. Такими темпами, того и глядишь, стану завсегдатаем сего пафосного заведения. С куда большим удовольствием я бы разделила обед в "Харчевне матушки Нильс" с Гудвином, но Чарльз явно приглашает не просто так.
– Хорошо.
– Я пришлю за тобой шофера.
Мои протесты оборвали гудки – Чарли повесил трубку. Подавив желание выругаться сквозь зубы, я поблагодарила Кэтти и вернулась в кабинет. Джон стоял у окна и насвистывал веселый мотивчик.
– Ну, и чего желает его сиятельство?
– На обед пригласил. В "Морскую звезду".
Гудвин протяжно свистнул.
– Везет тебе, Донн. Эх, и почему я не красивая молодая леди? Тоже звали бы в рестораны разные знатные типы.
– Договорись с Логаном, – посоветовала я. – Он тоже знатный тип, повыше Хекстона летает. Глядишь, пригласит тебя куда-нибудь.
Джон скривился.
– И отдать половину жалованья за обед? Вряд ли меня кто за свои угостит. Ладно, Донн, можешь считать меня завистником.
Я потрепала напарника по плечу.
– Брось. Лучше расскажи, что ты нарыл в "Бриллиантовом дожде".
Гудвин весь подобрался, из его позы исчезла расслабленность, с лица пропала ухмылка.
– Как мы и предполагали, дело нечисто. Я пришел туда, притворившись обычным посетителем.
– И тебя никто не узнал? – не поверила я.
– Обижаешь, Донн. Зря я, что ли, курсы маскировки проходил?
Я подняла руки.
– Хорошо, сдаюсь. Ты – гений выслеживания. И маскировки. И вообще всего, чего только можно. Рассказывай.
Итак, вчера поздним вечером Гудвин, загримировавшись и натянув парик, отправился в "Бриллиантовый дождь". Занял столик в углу, заказал выпивку и принялся осматриваться. На первый взгляд казалось, что клуб ничем не отличается от десятка таких же, разбросанных по всему городу. Споро сновали между столиками официанты, разнося заказы. На сцене сменяли друг друга томные певицы и полуобнаженные извивающиеся и принимающие призывные позы танцовщицы. Посетители заказывали большей частью спиртное – закусок на столах почти не было. Табачный дым смешивался с запахом пота и дешевых духов, выедал глаза.
– Я проторчал там не меньше двух часов, пока не заметил кое-что странное, – торжествующе возвестил Гудвин. – Соседний столик заняли два типа. Было уже хорошо за полночь, народ почти не прибывал, даже начал расходиться. А эти заявились.
Я пожала плечами: мало ли, у кого какие привычки. Клубы, подобные "Бриллиантовому дождю", закрываются чуть ли не с рассветом.
– Они подозвали официанта, но тот не принес им заказ, а скрылся за дверью. И появился обратно через несколько минут, поманил за собой одного из новоприбывших посетителей. Тот встал и проскользнул в служебные помещения. Вернулся спустя примерно четверть часа, посидел за столиком несколько минут, после чего оба типа покинули клуб.
– И больше ничего?
– Тебе что – этого мало? Тогда добавлю, что я вышел вслед за ними. Выглядели оба, кстати, не слишком богатыми. Не простыми работягами, которые не могут позволить себе посещение злачных мест средней руки, конечно, но и на обладателя мобиля, дожидавшегося за углом, ни один из них не тянул.
– Дела-а, – задумчиво отозвалась я. – Конечно, хотелось бы верить, что типчики просто заявились в "Бриллиантовый дождь" поболтать с кем-нибудь по-дружески. Ну, с управляющим, например.
– Вот только поверить затруднительно, – подхватил Гудвин. – Ладно, вечером опять загримируюсь и отправлюсь туда. Может, выясню что-нибудь новенькое.
Меня охватила тревога.
– Только будь осторожен, хорошо?
Напарник склонился ко мне и неожиданно чмокнул в кончик носа.
– Слушаюсь и повинуюсь, госпожа. Не переживай так, Донн, что я – желторотый юнец, вчера поступивший на службу? Все будет в порядке.
Но поселившийся внутри страх никак не желал разжимать ледяные щупальца, стискивавшие сердце. И я только сжала ладонь Гудвина и прошептала:
– Прошу тебя.
Он посмотрел мне в глаза и кивнул. На сей раз серьезно, без шутовства.
* * *
– Я осмелился сделать заказ, – сообщил Чарли, поцеловав меня в щеку. – Суп из раковых шеек и фаршированные крабы.
– Звучит привлекательно. Но ты ведь позвал меня не для того, чтобы накормить обедом. Так зачем я понадобилась тебе, Чарли?
Граф Хекстон отвел взгляд и неубедительно запротестовал:
– Мы так редко видимся в последнее время, Ники. Я соскучился.
– И твоя новая подружка не может эту скуку развеять? – усмехнулась я. – Как ее? Наина?
– Откуда ты знаешь? – изумился Чарльз.
Я пожала плечами.
– Забыл о месте моей службы? Давай не будем ходить вокруг да около, Чарли. Я слишком хорошо изучила тебя. Что случилось?
Он взял со стола бокал с вином, но не пригубил, а подержал немного, чтобы потом поставить на место.
– Генри, – выпалил, наконец. – Николь, что за странный допрос устроил его светлость моему сыну?
Я тоже подняла бокал, но отпила из него и спокойно посоветовала:
– А ты спроси у его светлости.
Чарли устало сгорбился, провел рукой по лбу. Пожалуй, впервые со дня нашего знакомства я по-настоящему осознала, насколько он старше меня. Вон и в волосах тускло мерцает серебро седины, и возле рта залегли скорбные складки.
– Не думаю, что его светлость станет делиться со мной своими соображениями.
Я попыталась задавить так некстати охватившую меня жалость, но не преуспела. Накрыла ладонью руку бывшего возлюбленного, тихо сказала:
– Все будет хорошо. Правда.
– Утешаешь? Не стоит, Ники. Лучше скажи, в чем его светлость подозревает мальчика? В убийстве этой потаскушки Ванессы?
Услышать от него, такого рафинированного, такого сдержанного бранное слово было настолько неожиданно, что я от изумления не сразу осознала смысл сказанного.
– Что? Ты знал?
– О чем? О связи Генри с дочерью брандмейстера? Или о ее похождениях? Да – на оба вопроса.
– Но откуда?
Чарли опустил голову еще ниже, упорно избегая моего взгляда. В груди похолодело, и я прошептала, сама себе не веря:
– Ты… ты тоже, да?
Граф выдернул ладонь из-под моей, схватил бокал и отхлебнул разом половину.
– Не будем об этом.
Теперь уже мне стало неловко смотреть на него. Желудок внезапно сжало спазмом, и я задышала редко и глубоко, силясь подавить подкатившую к горлу тошноту. Опять припомнился тот давний случай, когда Чарли предложил мне разнообразить наши встречи, а я отказалась. Должно быть, Ванесса соглашалась. И на это, и на многое другое.
– Поговори с его светлостью, – обрадовавшись моему молчанию, настойчиво принялся убеждать меня Чарли. – Скажи ему, что Генри не мог совершить ничего подобного.
– И ты думаешь, что он мне поверит?
Но в действительности проблема заключалась в другом: я и сама уже не смогла бы поручиться за Генри. Люди, которых я знала уже много лет и полагала, что хорошо их изучила, люди, которых считала своими близкими, которым доверяла, внезапно представали передо мной совсем в ином свете – и это пугало.
– Но это же глупо – подозревать моего мальчика.
– Тогда скажи это Логану сам.
Я резко отодвинула стул и поднялась.
– Николь.
– Всего хорошего, Чарли.
– Николь, – растерянно повторил он, но я уже распахнула дверь, чуть не стукнув по носу официанта.
– Я передумала, – злорадно сообщила ни в чем не виноватому парню. – Не хочу обедать.
И быстро зашагала к выходу. Вслед мне донесся звон и испуганный вскрик, но я даже не обернулась, чтобы посмотреть, что случилось.
* * *
Его сокровища, настоящие, подлинные сокровища хранились там, где и положено истинным драгоценностям – в тайнике. Еще мальчишкой он обустроил на чердаке убежище, где прятался от разыскивавшей его строгой няни, и покидал свой приют, только заслышав голос матери. Неудивительно, что главным из сокровищ, тщательно скрываемым от любопытных глаз в резной шкатулке красного дерева с перламутровой инкрустацией был дагерротип молодой светловолосой женщины с удлиненным овалом лица, широко расставленными большими глазами и изящным носом. Легкое светлое платье подчеркивало хрупкость фигуры, выглядывавшие из митенок длинные пальцы с миндалевидными ноготками сжимали ручку кружевного зонтика.
Забравшись на чердак, он уже ставшим привычным движением приподнял одну из гладких досок пола и вытащил заветную шкатулку. Долго смотрел в родное лицо, гладил кончиками пальцев пожелтевший от времени снимок. Как же ему не хватало матери. Той, которая всегда хвалила его, верила в уникальность отпрыска. Однажды ему даже показалось, что он встретил похожую женщину, которая поймет его, разделит его стремления, сможет оценить по достоинству оказанную ей честь. Но он ошибся. Вернее, стерва обманула его, притворившись той, кем не являлась. Мразь. Обманщица. В ярости он саданул кулаком по пыльным доскам, подул на ссадину и постарался успокоиться. Ничего, что мерзавке удалось обхитрить его, все равно он раскрыл ее ложь. И скоро она за все ответит. Очень скоро.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Я все еще кипела от ярости, когда вернулась в Управление. Припоминала по дороге излюбленные ругательства сослуживцев и крыла ими бывшего возлюбленного. Ох, услышала бы покойная бабушка те слова, что бормотала я себе под нос. Боюсь, простым мытьем рта с мылом я бы не отделалась – невзирая на возраст и должность. Представив себе укоризненный взгляд бабули и ее презрительно поджатые губы, я на мгновение устыдилась. Воспитанная леди не должна не то что повторять такие выражения – даже подозревать об их существовании в языке. Впрочем, воспитанной леди и в Управлении делать нечего.
Спроси меня кто, что вызвало большую злость – просьба Чарли заступиться за Генри или его отношения с Ванессой – ответить я бы не смогла. Где-то в душе поселилось мерзкое ощущение того, что меня использовали, и никакие ругательства не могли его прогнать.
Дверь моего кабинета оказалась открытой, хотя я точно помнила, что запирала его. Это удивляло, но не пугало: нападения в Управлении можно не бояться. И я догадывалась, кому могли выдать запасной ключ.
Догадка оправдалась: в моем кресле расположился Логан, причем ноги он нагло закинул прямо на стол, а сам откинулся на спинку и лениво потягивал из моего стакана нечто подозрительно темно-вишневого оттенка. И в то, что это невинный сок, как-то не верилось.
– Удобно? – ехидно спросила я.
– Не совсем. На редкость тесный закуток тебе выделили.
– Ну, стоит учесть, что штатный менталист в провинциальном городе – это не королевский кузен в столице, так что чем богаты. И пить вино на рабочем месте, между прочим, у нас не принято. Отстали мы от столичной жизни.
Логан поставил стакан, поднялся и подошел ко мне.
– Хекстон расстроил тебя?
Я даже не стала интересоваться, откуда ему известно о моей встрече с Чарли. Благодаря болтливой Кэтти об этом, несомненно, знает все Управление.
– Не хочу говорить о нем.
Логан отстранился, посмотрел мне в лицо. Провел пальцами по моей щеке, обвел контур губ.
– Знаешь, о чем я подумал, когда впервые увидел тебя? – спросил охрипшим голосом.
– Нет, – удивилась я. – Откуда бы?
– Ты стояла такая холодная, равнодушная, смотрела сквозь меня, будто я недостоин твоего внимания…
– Вот уж нет, – запротестовала я. – Ты все сочиняешь. На самом деле я боялась тебя до дрожи в коленях.
– Не может быть, – шепнул он, снова притянув меня к себе. – Ты ничего и никого не боишься, храбрый офицер Донн.
– Кроме королевского назначенца, в чьих силах вынудить меня навсегда оставить службу.
Я уже сама обнимала его. О чем мы там говорили раньше, до того, как начали эту игру? Кажется, о Чарли? К демонам. И Чарли, и его сыночка. К демонам обоих и все Управление с ними вместе. Здесь и сейчас для меня существовал только мужчина рядом, его прерывистое дыхание, легкий свежий запах его одеколона, его горячие руки, обнимавшие меня, губы, наконец-то накрывшие мои властным поцелуем.
Реймонд терзал мой рот, и я плавилась, растворялась в его объятиях, забывала обо всем.
– Еще тогда, – хрипло прошептал он, разорвав поцелуй, – еще тогда я представил себе, как ты смотрелась бы на столе… полураздетая… возбужденная… ждущая, когда я возьму тебя…
Слова обжигали даже сильнее, чем губы, оставлявшие метки на шее и ключицах. Расстегнутая умелыми пальцами блузка улетела куда-то в угол.
– Дверь, – вспомнила я с последним проблеском сознания. – Запри дверь, чтобы никто не зашел.
– Дверь? – переспросил он, глядя на меня потемневшими глазами. – Какая дверь?
Но быстро сообразил, что от него требуется. Щелкнул замок, и Логан снова вернулся ко мне, подхватил под ягодицы, крепко прижимая к горячему сильному телу. Не успела я охнуть, как оказалась сидящей на столе. Реймонд сжал мои плечи, заставил откинуться на спину.
– Чулки можно оставить, – пробормотал он, стаскивая с меня белье и покрывая поцелуями внутреннюю сторону бедер.
Я уже вся горела, изнывала от нетерпения, цеплялась пальцами за край столешницы и прогибалась в пояснице. Несколько раз порывалась приподняться, но Реймонд удерживал меня в прежнем положении. В понимании того, что сейчас все зависит от него, а я лежу беспомощная, открытая для его взглядов и ласк, было нечто постыдное, но такое сладкое и возбуждающее. Оказывается, это так приятно – полностью отдаться на волю мужчины, подчиниться ему.
Логан провел пальцами от ключиц вниз, слегка задел соски, усилил нажим внизу живота, заставив меня ахнуть. Я дрожала и всхлипывала, когда он повторил путь губами.
– Реймонд… а-а… да-а… еще…
– Вот так, Николь? – хрипло спросил он, на мгновение прервавшись. – Тебе нравится?
– Да-а-а.
Я была уже на грани, когда он закинул мои ноги себе на плечи и вошел одним плавным движением. Мне понадобилось всего несколько глубоких толчков, чтобы сорваться в бездну наслаждения и выкрикнуть в экстазе его имя.
Уже потом, одетая, с приведенными в порядок волосами, я сидела на подоконнике и бездумно глядела в окно. Логан ушел, поцеловав меня на прощание и пообещав прийти вечером. А я внезапно осознала, что во мне больше не осталось ни злости, ни подавленности – моих спутников со встречи с Чарли. Только приятная истома во всем теле и звенящая легкая пустота в голове.
* * *
Гудвин демонстративно дернул плечом и обхватил себя руками.
– Ну у тебя и холодрыга, Донн. Принести кофе? Хотя бы согреешься.
– Не надо, – отказалась я.
Напарник подошел к батарее и потрогал ее.
– Горячая. А я подумал, что-то сломалось. Все-таки старые добрые камины нравятся мне куда больше центрального отопления. Как-то они надежнее и уютнее.
– Ага, и очень уместно смотрелись бы в наших кабинетах, – съехидничала я. – Зачем пришел?
Вопрос прозвучал грубовато, но я слишком торопилась перевести тему, чтобы задумываться о вежливости и такте. Гудвин – парень умный, он быстро догадается, что холодно в комнате из-за того, что окно слишком долго было открытым. И тут же задаст вопрос, а зачем мне вообще понадобилось проветривать кабинет. Отвечать на это мне бы не хотелось.
– Вечером я собираюсь в "Бриллиантовый дождь", – напомнил Джон.
– И?
– Так вот, ты не хочешь прогуляться со мной? Обрядим тебя как особу легкого поведения, нацепим парик, раскрасим лицо – Лоренс не узнает, даже если столкнется нос к носу.
Соблазн оказался велик. Мне и самой не терпелось узнать, что же происходит в ночном клубе такого, из-за чего зверски убили проститутку и подставили невиновного работягу. Но я вспомнила об обещании Логана зайти вечером, представила его реакцию на мои объяснения и решительно отказалась:
– Нет. Прости, дружище, но не могу.
– Трусишь, Донн?
Гудвин прищурился. Уверена, он ожидал, что я с возмущением отрину обвинение и соглашусь на его авантюру. Все-таки напарник неплохо меня изучил за годы совместной работы.
– Не трушу. Но и с тобой не пойду.
Он выглядел разочарованным. Поднялся, протянул:
– Ну ладно, как знаешь.
И вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Я разумом понимала, что поступила правильно, но все равно внутри шевелилась противная мыслишка: "Струсила, струсила. Побоялась объясняться с его светлостью". Я гнала ее прочь, но она не желала униматься, то и дело напоминала о себе.
А незадолго до окончания рабочего дня ко мне заглянула сияющая Натали.
– Представляешь, Джон пригласил меня на свидание, – выпалила она.
Я даже не сразу поняла, о чем она.
– Поздравляю. Стой. Джон? Какой Джон? Гудвин?
Подруга хихикнула.
– Ну, ты даешь. Так заработалась, что забыла имя собственного напарника?
Вне себя от злости, я вскочила на ноги. Так вот что задумал Гудвин. Решил воспользоваться наивной Нат.
– Ты никуда не пойдешь.
– Это еще почему? – обиделась она.
– Потому. Сиди здесь, а я пока отыщу напарничка и сверну ему шею. Вот гад.
Натали ухватила меня за руку.
– Да что с тобой, Ники?
Я молча рванулась к двери. Затрещала ткань рукава, подруга разжала пальцы, но тут же сделала быстрый шаг вперед и перекрыла мне выход.
– Николь.
– Ты ничего не понимаешь, – прошипела я. – Этот… этот… этот мой напарник просто ищет для себя прикрытие.
Натали не удивилась.
– Я знаю.
Несколько секунд я только и могла, что хлопать в изумлении ресницами, словно глупышка.
– Знаешь?
– Да, Джон мне все рассказал. Сказал, что у него важное задание, а ты не можешь с ним пойти.
Я ничего не понимала.
– Но ты сказала, что у вас свидание.
Лицо подруги озарилось улыбкой.
– Правильно. Ведь он позвал меня, а не какую-то из своих подружек. А потом, когда вечер закончится, он поймет, как я отличаюсь от них, увидит, сколько у нас общего. Он…
– Он так сильно тебе нравится? – перебила ее я.
– Конечно, и уже давно, – спокойно ответила Нат. – Он веселый. Умный. Красивый. Вот только никогда не обращал на меня внимания. Этот вечер – мой шанс, Ники. Пожалуйста, не надо вмешиваться, прошу тебя.
И что мне оставалось? Только одно – обнять ее и прошептать:
– Удачи, дорогая. И будь осторожна.
* * *
Тревога за подругу, куда большая, нежели за опытного в общении с криминальным миром напарника, не давала мне покоя весь вечер. Я почти ничего не ела за ужином: вяло поковыряла вилкой салат, сунула в рот кусочек жареного цыпленка, но даже его проглотила с трудом из-за предательски накатившей тошноты. Логан заметил, конечно же, что со мной творится нечто неладное, и попытался расспросить, но я не стала выдавать тайну Гудвина.
Ночью сжимавшее сердце холодными когтями беспокойство стараниями Логана отступило, но утром вернулось снова и принялось терзать меня с утроенной силой. Одним глотком осушив чашку кофе, я поскорее обулась, набросила плащ и выбежала из дома. Реймонд следовал за мной с каменным выражением лица.
– Может, все-таки расскажешь, что происходит? – не выдержал он, когда я притормозила у "Континенталя".
– Очень надеюсь, что ничего, – пробормотала я, выжала сцепление и нажала на газ.
Управление встретило меня непривычной тишиной. В просторном холле не было ни души, кроме дежурного офицера.
– А где все? – спросила я у него.
Он посмотрел на меня с удивлением.
– Завтракают, наверное. До начала рабочего дня почти час.
Только теперь я сообразила, что прибыла слишком рано. Поднялась в свой кабинет, некоторое время бездумно перекладывала бумаги, а потом направилась в архив. Чтобы наткнуться на запертую дверь, разумеется, но возвращаться к себе не стала. Устроилась на подоконнике, смотрела на срывающиеся с еще темного неба посверкивающие в свете фонаря снежинки и пожалела, что не обзавелась привычкой к курению – тогда ожидание не казалось бы столь тоскливым.
С моего места отлично просматривался вход в Управление, и я с жадностью ловила взглядом каждую поднимавшуюся на ступеньки фигуру. Заметила, как подъехал служебный мобиль, как вышел из него Лоренс, как прибыл Логан. Они с шефом встретились на крыльце, о чем-то оживленно заговорили и вместе вошли внутрь. Постепенно подтягивались и прочие сотрудники, но ни Гудвина, ни Натали я не видела.
Беспокойство усиливалось. Через четверть часа я слезла с подоконника, чтобы бежать к Лоренсу и просить его о помощи. Бросила последний отчаянный взгляд в окно, уже ни на что не надеясь, но заметила, наконец-то, знакомую фигурку. Натали шла, непривычно ссутулившись, плечи ее поникли. Рыжие локоны трепал ветер. Не в силах устоять на месте, я кинулась к лестнице и перехватила подругу на ступеньках. Вид у нее был безрадостный: скорбно поджатые губы, покрасневшие глаза. Похоже, Натали долго плакала.
– Что случилось? – ужаснулась я. – Что-то с Джоном?
Подруга расхохоталась, и ее смех, дикий, безумный, испугал меня еще сильнее, чем затянувшаяся неизвестность. Я схватила Нат за плечи, встряхнула.
– Где Гудвин?
Зубы Натали отчетливо клацнули. Заговорила она, впрочем, почти спокойно.
– Отправился расспрашивать какого-то типа. Не знаю, кого именно и по какому делу, мне ничего толком не известно. Только то, что с утра у него какие-то дела вне Управления.
Волна облегчения затопила меня. Я пошатнулась, ухватилась за стену.
– Так он жив?
– Жив, конечно.
– Тогда почему ты ревешь?
По лицу Натали действительно покатились слезы. Она некрасиво шмыгнула носом, утерлась рукавом.
– Потому, что я дура, – всхлипнула подруга. – Ах, Ники, какая же я дура.
Показываться на рабочем месте в таком состоянии ей точно не стоило. Пришлось схватить ее за локоть и оттащить в свой кабинет, предварительно убедившись, что коридор пуст и нас никто не видит. Усадив Нат, я налила ей воды и спросила:
– Принести кофе?
Она покачала головой.
– Спасибо, не надо. Сейчас я успокоюсь и пойду к себе.
Немного поколебавшись, я все-таки принялась расспрашивать ее. Ведь что-то расстроило всегда смешливую Нат до такой степени, что она заявилась на службу с опозданием, да еще и в столь неприглядном виде. Если бы только в моих силах было ей помочь. Но нет, от меня здесь ничего не зависело.
Свидание прошло совсем не так, как представляла себе наивная восторженная Натали. Она-то воображала, что сумеет заинтересовать Гудвина, показать, какая женщина находится с ним рядом и может принадлежать ему – только руку протяни. Но стоило притворяющейся любовниками парочке устроиться за столиком в "Бриллиантовом дожде", как Гудвин словно позабыл о своей спутнице. Она растерялась, но попыталась завести разговор, и тогда Джон шикнул на нее: "Помолчи. Не мешай" Натали стало обидно и очень захотелось встать и удалиться с гордым видом, но она понимала, что после такого демарша ей придется позабыть о Гудвине навсегда. И еще хорошо, если он не ославит провалившую задание сотрудницу на все Управление. Мысль о том, что привлекать работницу архива к слежке за подозрительными субъектами офицер права не имел, так что в его интересах не распускать язык, Нат в голову попросту не пришла.
– И потом, – откровенничала она, то и дело прикладывая к глазам платок с кружевной каймой, – я понадеялась, что ночью Джон отвезет меня домой, вот там-то все и случится. Дуреха.
Гудвин действительно не бросил помощницу. Они досидели в клубе почти до закрытия и ушли, когда заведение опустело. Оставалась лишь подвыпившая компания за столиком у самой сцены, на которую Джон внимания не обращал. Кого они выслеживали, так и осталось для Натали загадкой. Судя по угрюмому выражению лица ее спутника, успехом его затея не увенчалась.
На улице Гудвин быстро обнаружил таксомотор, сговорился с водителем и отвез спутницу домой. Церемонно поцеловал ей на прощание руку, поблагодарил за помощь и вернулся к поджидавшему его мобилю, сыто урчавшему незаглушенным двигателем. А Нат осталась стоять на крыльце и глотать злые слезы разочарования.
– А я-то думала, – всхлипывала она сейчас, – надеялась, что…
Я топталась возле нее в растерянности. И хотелось бы утешить – но как? Не придумав ничего лучшего, я погладила подругу по спутанным волосам и пробормотала:
– Ничего, все обойдется.
– Думаешь? – с надеждой спросила Нат. – Ты ведь так хорошо знаешь Джона. Полагаешь, он просто решил не торопить события?
Я поперхнулась. Ничего подобного мне и в голову прийти не могло. Гудвин – и не торопить события. Да он приступал к осаде понравившейся девицы сразу же после знакомства и при первой же возможности укладывал новую пассию в постель, о чем потом со смехом сообщал приятелям.
– Дорогая, – осторожно начала я, – наверное, это даже хорошо, что у вас ничего не получилось. Сама ведь знаешь, Джон пока не готов к серьезным отношениям. Ни один его роман долго не продлился.
Натали отшвырнула мою руку, вскочила. Заплаканное лицо пошло некрасивыми алыми пятнами, опухшие глаза зло прищурились.
– Я все поняла, – звенящим голосом выкрикнула подруга.
– Что? – пришла я в недоумение.
– Ты не хочешь, чтобы я была счастлива с Джоном. А все потому, что тебе нечего ждать от твоего герцога. Он не заберет тебя с собой в столицу, да? Поэтому ты хочешь, чтобы все вокруг тоже были несчастны?
Несправедливые слова, наполненные отчаянной злобой, так поразили меня, что я не сразу нашлась с ответом. А спустя мгновение и отвечать стало некому – Натали сорвалась с места, рывком распахнула дверь и вылетела из кабинета. Я осталась в одиночестве.
Как бы ни пыталась я забыть о вызванных обидой упреках подруги и заняться служебными делами, ничего не получалось. Все валилось из рук, сосредоточиться на очередном отчете не получалось. Поймав себя на том, что в третий раз перечитываю один и тот же абзац, пытаясь сообразить, что же написать дальше, я плюнула и убрала бумаги в ящик стола. Хуже всего было то, что Натали озвучила мои тайные страхи. Я старательного гнала от себя тяжелые мысли, и мне даже удалось спрятать их так далеко, что они не всплывали в сознании, но если посмотреть правде в лицо, то я действительно слишком привязалась к Логану. И со страхом ждала, что его вызовут обратно в столицу.
Время уже перевалило за полдень, а я все сидела и бездумно смотрела в окно. Наконец-то распогодилось, ветер прогнал тяжелые свинцовые тучи, но вид оставался безрадостным: пожухлая трава, голые ветви деревьев. Скоро снег уже перестанет таять и останется лежать искрящимся под солнцем покровом, начнутся зимние праздники. Традиционный ежегодный прием у мэра всего через две недели. Интересно, если я предложу Логану появиться там вместе, он согласится?
Все мои мысли крутились вокруг Реймонда, так что когда раздался стук в дверь, то я не сомневалась, кого увижу на пороге и крикнула:
– Заходи, открыто.
Но в кабинет, вопреки моим ожиданиям, ввалился Гудвин. Плюхнулся на стул и довольно ухмыльнулся.
– Ты даже не представляешь, какие у меня новости, Донн.
– Выследил кого-то? – равнодушно спросила я.
– Еще нет, но этой ночью определенно поймаю крупную рыбу. Вот увидишь.
Я все еще оставалась погруженной в мысли о своих отношениях с Логаном, потому и не проявила особого интереса. Вяло задала пару вопросов, но Джон, заметив отсутствие энтузиазма, делиться со мной своими планами не стал.
– И вообще, это мое расследование, – заявил он, поднимаясь. – Ты отказалась вчера идти в "Бриллиантовый дождь", помнишь? Из-за этого мне пришлось позвать эту трещотку из архива, но даже ей не удалось помешать мне подслушать кое-что интересное.
– Кстати, о Нат, – встрепенулась я. – Тебе не кажется, что это некрасиво – обнадеживать девушку, которой ты нравишься?
– Не кажется, – отрезал Джон. – Я ей ничего не обещал. Сразу предупредил, что мы идем на служебное задание. А если она чего-то там себе вообразила – это не моя вина. Все, Донн, увидимся завтра.
