Текст книги "Осколки памяти (СИ)"
Автор книги: Тори Халимендис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Как и следовало ожидать, Логан остановился в «Маджестике», лучшем отеле города, о чем мне поведал утром Гудвин.
– И снял самый дорогой номер? – язвительно спросила я.
От недосыпа резало глаза, словно с них насыпали песка. Каждый поворот головы отдавался болью в затылке. До рассвета я провертелась в постели без сна, вспоминая, пытаясь понять, допустила ли ошибку. Конечно, Логан пытался расположить всех вокруг к себе и притворялся своим в доску парнем, но я-то помнила, кто он такой и откуда прибыл. Его светлость напоминал мне пригревшегося на солнце и успешно прикинувшегося бревном крокодила: стоит зазеваться – съест в одно мгновение и не подавится.
– Откуда мне знать? – резонно спросил Гудвин. – Меня он, сама понимаешь, полюбоваться картинами или угоститься кофе перед сном не приглашал. Я ведь не привлекательная сероглазая блондинка, не то, что некоторые.
В ответ на это я посоветовала Джону направление, в котором он мог прогуляться в свободное время. Он расхохотался и заверил меня, что в моем кабинете ему нравится намного больше.
– А ведь какой-то год назад ты краснела от подобных выражений, Донн, – с некоторой, как мне показалось, гордостью заметил он. – Зато теперь сама кого угодно в краску вгонишь.
– От вас и не такому научишься, – проворчала я.
– И все-таки мне кажется, что ты его заинтересовала. Логана, – непонятно зачем пояснил Гудвин. – Он расспрашивал о тебе.
Вот только этого мне не хватало.
– О моей работе?
– В основном да, конечно. Давно ли ты пришла в Управление, как часто задействована в расследованиях, сколько случаев раскрыто благодаря твоему дару.
Можно подумать, его светлость сам об этом не знает. Да я ни за что не поверю, что ему не подготовили подробнейшее досье на всех сотрудников. Сам же, между прочим, вчера намекнул, что мимо него ни одна подробность не прошла.
– И что ты ему понарассказывал?
Гудвин уже открыл рот, чтобы ответить, но тут дверь приоткрылась и Найтон просунул голову в образовавшуюся щель.
– Доброе утро, Донн. О, Гудвин, и ты здесь. Вы как раз мне оба нужны.
Преисполненная самыми нехорошими предчувствиями, я медленно встала.
– Что стряслось?
– Очередная шлюха с розой? – невесело осведомился Гудвин, показывая, что его мысли совпали с моими.
Найтон вошел в кабинет, и мне показалось, что он занял собой половину помещения: крупный шатен с мускулистым торсом, крепкими руками и грубо высеченным лицом.
– И с чего бы это вы сразу думаете о самом худшем?
– А что еще могло прийти мне в голову? – огрызнулся Джон. – Раз уж срочно понадобились и я, и Донн.
– Ну да, подписать показания. Установили личность вчерашнего покойника. И даже убийцу уже нашли – благодаря Донн, между прочим. Так что можете рассчитывать на благодарность шефа.
Конечно, Лоренс не замедлит сообщить о столь скором раскрытии дела его светлости. Мол, хоть с Душителем у нас и не получается пока ничего, но работа Управления все равно не стоит на месте.
– И за что зарезали бедолагу Тима? – повеселевшим голосом спросил Гудвин.
– Из-за денег, разумеется. Некий Саймон Годуэлл занял у своего приятеля Тимоти Даллеса крупную сумму. И проигрался подчистую на бегах. А когда Тим напомнил про должок, заманил его к Митере и прикончил. Вдова мистера Даллеса, стоило ей услышать имя Саймона, тут рассказала, что таковой числился у ее покойного супруга в должниках.
Мне не очень-то верилось, что скорое раскрытие по горячим следам убийства бедолаги Даллеса произведет впечатление на его светлость. Как бы ни пытался Логан прикинуться своим в доску парнем, я припоминала тот цепкий взгляд, которым он окинул меня в момент знакомства, и в очередной раз говорила себе, что от столичного менталиста лучше держаться подальше.
* * *
Подписав все положенные документы, я задержалась в архиве поболтать с Натали. Тридцатилетняя смешливая рыжеволосая красотка пришла в Управление пять лет назад, быстро наловчилась работать с бумагами и почти сразу обзавелась женихом. Хотя до свадьбы у них с Найтоном дело так и не дошло, но расстались они друзьями. Заместитель шефа до сих пор не забывал о сотруднице архива, распределяя премии, а Натали знала, что может получить внеплановый выходной, если вдруг потребуется. Своей дружбой с Найтоном она не злоупотребляла и не кичилась, была со всеми приветлива, и сотрудники Управления отвечали ей искренней симпатией. Я в свой первый год в Управлении немного завидовала тому, что Натали могла не опасаться подводных камней: никому и в голову не приходило заключать на нее пари.
– Если бы ты устроилась машинисткой, то и на тебя бы не заключали, – заверила она меня. – Ты ведь сама выбрала мужскую работу, Ники. Конечно, тебя никто не воспринимает всерьез, пока ты не докажешь обратное.
С тех пор прошло немало времени, отношение сотрудников ко мне переменилось, а с Натали мы сдружились. Чарли немного поворчал, считая, что я выбрала не самую подходящую для себя компанию, но смирился. Выбора у него все равно не было.
Сейчас подруга заправила за ухо рыжий локон и с любопытством уставилась на меня.
– Рассказывай.
– О чем? – притворилась я непонимающей, хотя прекрасно знала, что именно ее интересует.
– О том, как обедала с его светлостью, конечно.
– Вообще-то, – осторожно заметила я, – мы обедали втроем: его светлость, я и Гудвин. Почему бы тебе не расспросить Джона? Он провел с Логаном больше времени.
Натали только фыркнула, показывая свое отношение к моему предложению.
– Джон. Да что там мужчины понимают. Скажи, Ники, ты ему понравилась?
– Да с чего ты взяла? – изумилась я. – Он просто хотел поближе познакомиться с людьми, с которыми ему предстоит вместе работать.
– А кое с кем – познакомиться очень близко, да?
Натали хитро подмигнула, а меня в который раз за последние два дня охватило раздражение. Да что же это такое?
– Вовсе нет, – сухо ответила я. – Если хочешь знать, прелести подавальщицы заинтересовали его светлость куда сильнее, нежели моя персона. Прости, Нат, мне пора. Увидимся вечером, хорошо? Или пообедаем вместе.
Договорившись после работы заглянуть с подругой паб, я покинула архив. Вернулась в кабинет, распахнула окно и жадно вдохнула холодный сырой воздух. Отчего-то в Управлении было слишком жарко натоплено, хотя обычно в холода я зябко куталась в шаль.
– Не боитесь простудиться?
Я резко обернулась. Логан стоял, прислонившись к косяку. Раздражение достигло предела и теперь выплескивалось через край.
– Я не слышала, чтобы вы стучали, ваша светлость.
– Реймонд.
– Что?
– Зовите меня по имени, Николь. Мы теперь – одна команда. И да, я стучал. Дверь оказалась неплотно прикрыта.
– Донн, Логан, – сквозь зубы процедила я. – Моя фамилия – Донн.
Он улыбнулся и покачал головой.
– Увы. Я пытался, но всякий раз, когда звал вас по фамилии, чувствовал себя грубияном. Поэтому предлагаю остановиться на именах. Реймонд и Николь – чем плохо?
Я несколько раз глубоко вдохнула осенний промозглый воздух, чтобы не сорваться и не накричать на королевского кузена. После этакого демарша моей службе в Управлении точно пришел бы конец.
– Всем плохо, – процедила сквозь зубы. – Имена – это намек совсем не на служебные отношения.
Как он оказался рядом со мной так быстро? Только что стоял, небрежно прислоняясь плечом к двери, и вот уже совсем близко, так, что я чувствую исходящее от него тепло.
– Звучит заманчиво… Николь.
Низкий голос с хрипотцой. Темные глаза – их взгляд сейчас почти нежен. Длинные изящные пальцы, прикасающиеся к моему запястью…
– Вы сошли с ума, Логан.
Я отшатнулась так резко, что свалилась бы за подоконник, не удержи меня его светлость.
– Что случилось?
Крепкая рука не отпускала мою талию.
– Не прикасайтесь ко мне.
Логан убрал руку и отступил на шаг. Губы искривились в ухмылке.
– Предпочтете, чтобы в морг отправили уже ваше тело? Я всего лишь помешал вам вывалиться из окна, Николь.
– Донн, – рявкнула я.
Он пожал плечами.
– Мне кажется, вы пытаетесь отрицать очевидное.
– О чем это вы?
Он опять ухмыльнулся, да так самодовольно, что мне захотелось опустить ему на голову тяжелое пресс-папье из малахита.
– Я вам нравлюсь.
Я задохнулась от возмущения.
– С чего вы взяли?
Он пожал плечами, как бы демонстрируя, что нет смысла пояснять очевидное. Самое плохое заключалось в том, что он все еще стоял слишком близко, так близко, что я не могла отойти от окна, не задев его.
– Пустите меня.
– Разве я вас держу?
А вот теперь ошибки точно не было: Логана сложившаяся ситуация забавляла.
– Зачем вы пришли? – прошипела я, старательно отворачиваясь от него.
– Пригласить вас на ужин.
Плавно переходящий в завтрак, надо полагать. Вчера в разговоре с Джоном я угадала: его светлость ничем не отличается от тех сотрудников Управления, что заключали пошлые пари на новенькую служащую. Мне стало противно.
– Я не собираюсь ужинать с вами, любоваться старинными гравюрами в вашем номере и пить утренний кофе.
– В моем номере, – подчеркнуто любезно заявил Логан, – нет никаких старинных гравюр. Ну, или их хорошо от меня спрятали.
– Тогда смотреть ваши детские снимки, – не сдавалась я. – Или какой там вы изобрели предлог, чтобы заманить меня к себе?
Логан выглядел озадаченным.
– Вообще-то, я всего лишь пригласил вас поужинать. У меня нет желания демонстрировать вам свои детские снимки, поверьте.
– Будете уверять, что не хотите затащить меня в постель? – взорвалась я.
Логан долго молчал, в упор рассматривая меня, а потом усмехнулся и слегка мотнул головой.
– Нет, не буду. А вы действительно необычная женщина, Николь.
– Вы никогда таких не встречали, – продолжила я. – Разумеется. Представьте себе, эту песню я слышала уже неоднократно.
Логан слегка приподнял правую бровь.
– Вот как?
– Да, ее исполняли на разные лады почти все мои коллеги.
– Не сомневаюсь.
Он протянул руку и кончиками пальцев почти невесомо провел по моей щеке. Я затаила дыхание. Инстинкт самосохранения вопил, требуя отбросить его руку, отвернуться, велеть Логану убираться из кабинета, но я не могла найти в себе сил даже отшатнуться. Только смотрела, словно завороженная, как он медленно склоняется ко мне.
Горячие губы накрыли мой рот, и я зажмурилась. Силы оставили меня, стремление сопротивляться растаяло. Нет, я не ответила на поцелуй, короткий, почти целомудренный, но и вырываться не стала. Логан отстранился сам.
– Не надо отрицать очевидное, Николь, – сказал хрипло. – Вы тоже это чувствуете, верно? Странное притяжение с момента знакомства. Если вы хотите играть в недотрогу – будь по-вашему, я подожду. Но недолго.
Развернулся, широкими шагами пересек кабинет и вышел. А я, словно во сне, медленно поднесла руку к губам, на которых все еще чувствовала прикосновение его губ.
* * *
– Что-то случилось? – спросила Натали и отхлебнула из кружки золотистого эля.
– Нет, с чего ты взяла?
– Слишком уж ты задумчивая. Как будто и не со мной, а где-то витаешь.
Ох, и что ответить подруге? Что я мысленно то и дело возвращаюсь в тот момент, когда Логан поцеловал меня?
Нет, вот этого точно говорить нельзя. Натали, давно и безуспешно пытавшаяся свести меня с кем-нибудь из коллег, придет в восторг. Она не поймет, почему с Логаном лучше не иметь дела. Романтическая натура подруги пренебрегала такими препятствиями, как социальное неравенство. Натали и в голову бы не пришло, что его светлость желает просто немного поразвлечься, раз уж ему придется провести какое-то время в провинции.
Хуже всего то, что я не могла не признать правоту Логана. Он действительно привлекал меня. Всю жизнь я старалась держаться от таких мужчин на расстоянии, понимая, что роман с подобным хищником никогда не закончится теплой ровной дружбой, как с Чарли. Наверное, и Чарли я выбрала в свое время именно потому, что чувствовала его мягкость и надежность. Вот только ни мягкость, ни надежность еще не гарантируют любви, так что мой расчет не оправдался.
– Устала, – соврала я.
Натали погладила меня по руке.
– Совсем тебя загоняли, – грубовато произнесла она. – Может, тебе лучше перевестись к нам, в архив? Подумай, Ники, никаких трупов, одни бумаги.
Я едва не взвыла. Мне пришлось долго, очень долго доказывать всему Управлению, что я не изнеженная барышня, что способна справиться с работой, традиционно считающейся мужской. В конце концов, со мной в роли менталиста смирились все коллеги. Даже Чарли отступил, поняв, что убедить меня бросить службу не выйдет. И вот вам, пожалуйста, сюрприз от подруги.
– Не хочу, Нат, – как можно спокойнее ответила я. – Сейчас я на своем месте, понимаешь?
Но она только покачала головой.
– Ники, женщина не должна смотреть на трупы. Не должна впитывать чужие воспоминания. Оставь мужские дела мужчинам.
Я начала догадываться.
– Что-то раньше ты подобных разговоров не заводила. Кто он, Нат?
Подруга покраснела так, что веснушки на носу пропали.
– О ком ты, Ники?
– О том, кто вложил тебе в голову мысли о разделении работы на мужскую и женскую.
Натали упрямо вздернула подбородок.
– И что? Разве это плохо? То, что мужчина взваливает на себя самое трудное?
– Хорошо, – примирительно сказала я. – Очень хорошо. Так кто он?
Подруга отвела взгляд.
– Да так, один человек. Ты не подумай, между нами ничего нет.
– Пока нет? – уточнила я.
Схлынувший было румянец вернулся на лицо Натали.
– Ну, – пробормотала она, – я не против, но он… понимаешь…
Я только вздохнула. Понимаю, конечно. Несмотря на красоту, Натали не слишком везло с мужчинами. Долгая помолвка с Найтоном так и не привела к свадьбе. После подруга пыталась завести отношения в кем-то вне Управления, но так ничего и не получилось. Первый роман продлился всего месяц, второй и того меньше. А с третьим поклонником не дошло и до пятого свидания. На четвертом молодой человек решил, что уже давно встречается с Нат и пришла пора затащить ее в койку. И очень недоумевал, когда Натали от всей широты души влепила ему пощечину. Возможно, история закончилась бы для нее плачевно, не будь она служащей Управления. Незадачливый кавалер посыпал пару дней угрозами и на том успокоился. Правда, несостоявшейся возлюбленной пришлось напомнить горе-ухажеру, где она работает, но это уже детали.
* * *
Он пытался стать таким, как все. Действительно пытался. После смерти матери старался наладить отношения с отцом, но ничего не получалось. Отец не желал замечать сына. Овдовев, принялся кутить и менять любовниц, даже не выдержав положенного срока траура.
Поначалу такое поведение родителя огорчало его. Но потом он понял. Человеческая природа несовершенна. Если сам он близок к идеалу, то прочие обладают пороками. Но к осознанию своей миссии он пришел много позже. А пока попытался закрывать глаза на слабости окружающих, но получалось все хуже и хуже. Порой ему хотелось кричать от того уродства, что ежедневно доводилось видеть. Нервные припадки учащались, ночами он не мог спать. Однажды отец сгоряча пригрозил сдать его в лечебницу. Неизвестно, смог бы он так поступить с единственным ребенком, но эти слова послужили поводом задуматься. Пришлось притворяться, искусно играть роль. Изображать, что он такой, как все, что ничем не отличается от омерзительной толпы. Что он – один из них. Смешно, но одурачить окружающих получилось так легко. Впрочем, если вдуматься, то ничего удивительного. Он гений. Всегда это знал, и теперь в очередной раз убедился.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Приняв решение как можно меньше видеться с Логаном, я ненадолго успокоилась, а зря. На следующий же день после вечерних посиделок в пабе с Натали курьер доставил мне скромный букетик фиалок и конверт. Велев Агнесс поставить цветы в столовой, я хмыкнула. Вполне в стиле Чарли: он всегда любил вещи неброские, но дорогие. Примерную стоимость невзрачного на вид букетика, перевязанного синей шелковой ленточкой, я могла представить. Фиалки очень редкого вида доставили в цветочную лавку чуть ли не через половину континента. В разгар нашего романа Чарли любил такие маленькие сюрпризы: цветы и конфеты я получала ежедневно. Но после расставания бывший возлюбленный, как правило, отправлял мне подарки только на праздники и значимые даты. Я не обижалась: подруга – не любовница, ее дарами не осыпают. Что же случилось сегодня?
Распечатав конверт, я некоторое время разглядывала выпавшее из него приглашение, а потом подошла к телефонному аппарату и попросила соединить меня с особняком его сиятельства графа Хекстона.
– Ники, дорогая, – радостно прогудел Чарли, – ты уже получила приглашение?
– Да, и именно о нем и хотела с тобой поговорить.
– Не успеваешь купить новое платье? – невидимый собеседник рассмеялся. – Хочешь, я поговорю с твоим начальством, и Лоренс даст тебе выходной, чтобы ты могла посвятить весь день походам по магазинам?
– Не хочу, – резко ответила я. – Я вообще не хочу приходить на званый ужин в честь его светлости. Чарли, ты не обидишься, если меня не будет?
Повисло неловкое молчание. Минуты две, не меньше, Чарли ничего не отвечал, а когда, наконец, заговорил, в его голосе слышался непривычный холод.
– Как ты себе это представляешь, Николь? И что я скажу его светлости? Что ты проигнорировала приглашение из-за глупых капризов?
– А ты не говори ему ничего, – предложила я. – Вряд ли ты поставил его светлость в известность о связывающих нас дружеских отношениях.
Чарльз кашлянул.
– Вообще-то, я сказал, что ты – мой близкий друг. Ники, да все знают. Прибудет мэр, который тоже непременно спросит о тебе. И члены совета. И даже твой начальник, Лоренс. Как ты прикажешь объяснить им твое отсутствие?
Я только поморщилась. Мэра, Иствунда Паркера, я недолюбливала. Сорокалетний худощавый брюнет мнил себя сердцеедом и при каждой встрече одаривал меня маслянистыми взглядами. Да, с него станется спросить, почему я не пришла. А если не сам мэр, то его супруга, Нелли Паркер, непременно поинтересуется. Нелли, в противовес супругу, была пышной блондинкой. И еще самозабвенной сплетницей. Она могла рассказать, что ел каждый удостоившийся ее внимания горожанин на ужин, сколько раз чихнул и с кем заговорил. Как при всем этом она не пронюхала о похождениях собственного мужа, оставалось загадкой. Хотя я не сомневалась: мистрис Паркер прекрасно осведомлена обо всех пассиях мэра, просто закрывает глаза на измены и делает вид, что ей ни о чем не известно.
– Чарли, – жалобно проскулила я, – Чарли, а можно мне взять с собой Натали?
– Ники, – возмутился граф. – Ты прекрасно понимаешь, что этой особе не место в моем доме.
Похоже, злость и раздражение стали с недавних пор моими постоянными спутниками, потому что вспыхнула я мгновенно.
– Это еще почему?
– Ники.
– Нет, Чарли, дорогой, объясни, будь так любезен, чем тебя не устраивает общество моей лучшей подруги.
Хотя я и не могла видеть в тот момент лица Чарльза, но могла бы поклясться, что лоб его прорезала вертикальная морщинка между бровей, а уголки рта скорбно опустились.
– Это бессмысленный разговор, дорогая, – таким голосом, словно втолковывал неразумному ребенку всем известную истину, проговорил граф. – Давай завершим его. Жду тебя на приеме. И еще одно, Ники: я пришлю за тобой шофера.
И разъединился. Я послушала доносящиеся из трубки короткие гудки и выругалась столь грязно, что покойная бабушка, услышь она такие слова из моих уст, не скоро пришла бы в себя.
* * *
– Донн, у тебя сегодня выходной, – обрадовал меня шеф, едва лишь я переступила порог Управления.
По вполне понятным причинам в восторг меня его заявление не привело.
– Что, мы больше не ловим Душителя?
Лоренс скривился, будто у него внезапно заныл зуб. Или даже целая челюсть.
– Скажи на милость, какая от тебя сегодня может быть польза? А если я не отпущу "дорогую Ники" прогуляться по магазинам и купить себе новый наряд, то на меня здорово обозлится твой друг.
Похоже, Чарли уже успел не просто поговорить с Лоренсом, но и достать его до печенок. На моей памяти шеф еще ни разу не предоставлял сотруднику внеплановый выходной по столь смехотворному поводу.
– А если обо мне спросит его светлость Просто-Логан? – коварно осведомилась я. – Так и доложите, мол, штатный менталист отсутствует на рабочем месте по уважительной причине – выбирает платьице для приема?
– Он не спросит, – буркнул Лоренс.
Его ответ поверг меня в глубочайшее недоумение. Неужели не только Чарли, но и Логан обрабатывал несчастного шефа, чтобы тот отпустил меня ходить по модным лавкам? Да в жизни не поверю.
– Его светлость Просто-Логан отправился в архив, – подтвердил мои догадки начальник. – И велел Паркинсу приготовить мобиль, повозить его светлейшую персону по тем местам, где обнаружили трупы. Не знаю, что уж он хочет там вынюхать, но сомневаюсь, что вернется наш герцог раньше обеда. А там я тебя прикрою, если вдруг ему вздумается поинтересоваться. Скажу, что отправил тебя в мэрию.
Лоренс явно разделял мою антипатию к Логану, и это не могло не радовать. С другой стороны, меня обеспокоило намерение Логана проехаться по местам совершения преступлений. Конечно, я тоже, как и шеф, не верила, что столичному менталисту удастся обнаружить нечто, не найденное специалистами Управления, но всегда оставался крохотный шанс на случайность. И что делать, если у Логана таки получится что-то найти? Это ведь станет весомым доказательством моей профнепригодности.
– Не бойся, Донн, – грубовато бросил шеф. – Хоть ты и баба, а все равно лучший менталист из тех, кто когда-либо бывал под моим начальством.
– Оно и неудивительно, – безрадостно отозвалась я, – особенно если учесть, что до меня в Управлении служил пьянчужка Дагвет, который видел не то чужие воспоминания, не то собственные галлюцинации. Мне рассказывали, что он одного от другого отличить не мог. Во всяком случае, вряд ли кто из покойников перед смертью гонялся за зелеными белками с синими хвостами. А что, так заметно, что я волнуюсь? Вроде бы вы не обладаете даром, шеф.
– Для того, чтобы прочесть твои мысли, мне и дара не надо, – хмыкнул Лоренс. – Все-таки не первый год тебя знаю.
Дверь в кабинет заместителя начальника приоткрылась, и оттуда выглянул Найтон.
– Шеф, – позвал он. – О, вы заняты. Ну, как освободитесь, взгляните на мое заявление, договорились?
– И смотреть не буду, – проворчал Лоренс. – Никакого отпуска, Найтон. Если газетчики не удержатся и напишут о Душителе, то нас просто разорвут на части.
– Не напишут, – легкомысленно отозвался Найтон. – Зря, что ли, его сиятельство велел им держать языки за зубами и перья в… прости, Донн.
– Сомневаюсь, что его сиятельство употребил именно такое выражение, – заметила я.
Найтон только махнул рукой.
– Ну, не сказал, так подразумевал, какая разница? Шеф…
– Нет, – рявкнул Лоренс. – О чем бы ты ни хотел попросить – нет. А ты, Донн, ступай с глаз моих.
Найтон присвистнул, а я сочла за лучшее действительно убраться из поля зрения шефа. На всякий случай.
* * *
На выходе меня перехватил Гудвин.
– Куда собралась? – спросил он и схватил меня за локоть.
– По магазинам, – уныло отозвалась я.
– С такой постной физиономией? – не поверил он. – Донн, мои подружки летят в подобные походы как на крыльях. Впрочем, тебе покупки пока не светят. У нас труп.
День, определенно, становился все паршивее с каждой минутой.
– Душитель?
– На наше счастье, нет. Но там требуется менталист, так что поедешь со мной.
– Мобиль тоже требуется? – съехидничала я. – Служебный, по словам шефа, отдали сегодня на откуп его светлости Логану, который Просто Логан.
– Брось, Донн, неплохой ведь парень, даром что королевский кузен. И чего ты взъелась на него?
Я не ответила. Все равно Джону не понять, что я чувствовала, ожидая ежедневно услышать от Лоренса: "Уволена, Донн" Напарник не знает, как я лежала без сна и строила глупые планы мести спорщикам, заключавшим на меня пари. Как старалась доказать, что могу справиться с работой не хуже мужчин. И вот теперь, когда все наладилось, появляется мистер Большая Шишка из Королевской канцелярии и дает мне понять, что я – всего лишь женщина. А женщина должна знать свое место – это мне приходилось слышать неоднократно.
– Поехали, Гудвин. Могу даже отвезти тебя в честь спасения от похода по модным лавкам. Только не говори, что нам опять нужно в Нижний город.
* * *
Несчастную Молли Руфин убили недалеко от центральной площади, в квартале, где селились обеспеченные горожане. Аккуратные двухэтажные дома под зелеными черепичными крышами, невысокие живые изгороди, лужайки с пожухлой уже травой. Когда мы приблизились к особняку, то обнаружили, что дверь закрыта неплотно. Изнутри доносились громкие голоса и надрывный плач.
– Эй, – громко позвал Гудвин, войдя в прихожую. – Кто здесь есть?
Уже знакомый мне рыжий Коул выглянул из комнаты, где о чем-то громко спорили, и обрадовано произнес:
– О, мистрис Донн, хорошо, что вы прибыли. Может, увидите чего, а?
– Не могу обещать, – отозвалась я.
– Что там, Коул? – спросил Джон.
– Семнадцать ножевых ранений, – бодро отрапортовал тот. – Кровищи – словно свинью резали.
Меня замутило.
– Полегче, Коул, – прикрикнул на парня Гудвин. – Донн незачем знать о возникших у тебя дурацких ассоциациях. Да и мне, по правде говоря, тоже.
Коул опустил взгляд, принялся переминаться с ноги на ногу.
– Да я ничего, – промямлил он, – просто… вот…
– Просто он, – передразнил Гудвин. – Думать надо.
– Так мистрис Донн все равно ведь увидит…
– Что, никто не догадался принести чистую простыню? – возмутился Джон.
Я тронула его за рукав.
– Спокойно, напарник. Моего визита здесь не ожидали, вот и не успели подготовиться. Правильно?
Вопрос я задала Коулу, бросая ему тем самым спасательный круг, вот только ухватиться за него молодой полицейский не сумел.
– Ага, не ждали, – с готовность подтвердил он. – А что, вы и через ткань увидеть воспоминания можете? А почему тогда Берталину так смотрели?
Лицо Джона потемнело, брови сдвинулись.
– Потому что шлюх не резали на лохмотья, – рявкнул он. – А эту прикройте.
– Не надо, – запротестовала я.
Гудвин одарил меня мрачным взглядом и повторил:
– Прикройте. Если воспоминания будут считываться слабо, тогда откроете. Ясно?
Когда я зашла в гостиную, где лежал прикрытый простыней труп хозяйки дома, то ощутила огромную благодарность напарнику. По светлому ковру расплылись огромные бурые пятна. Мне было страшно представить, на что похоже тело несчастной женщины.
Осторожно подошла, стараясь не наступать на кровавые пятна, склонилась над жертвой, протянула руку и закрыла глаза. И на меня тут же нахлынули чужие воспоминания, столь яркие и громкие, что я с трудом удержалась на ногах.
…Страх. Дикий, животный страх, заставивший оцепенеть. Злобный хохот.
– Нет, пожалуйста, прошу тебя, не надо.
Опять хохот. Безумное, искаженное ненавистью лицо. Рыжие растрепавшиеся локоны.
– Сдохни, мразь.
Боль. Сильная, невыносимая.
– Сдохни. Сдохни. Сдохни.
Боль. Боль. Боль.
Сознание туманится, и последнее, что видит стекленеющий взгляд – ухмылка на обезображенном злобой некогда красивом лице.
– Пить, – прохрипела я, отшатываясь от трупа.
На сей раз мне сразу же сунули в руку стакан с прохладной кисловатой водой. Открыв глаза, я обнаружила, что чья-то заботливая рука положила несколько кубиков льда и пару лимонных долек.
– Спасибо.
– Что ты видела? – озабоченно спросил Гудвин.
Я сделала несколько глубоких вдохов, отгоняя тошноту. Потрясла головой, отгоняя жуткие видения.
– Убийцу. Женщина лет тридцати пяти. Среднего роста, изящного телосложения. Рыжие волосы. На правой щеке шрам.
Говорила я отрывисто – горло все еще перехватывало спазмом. Коул быстро записывал мои слова. После фразы о шраме поднял голову и спросил:
– Мистрис Донн, а вы сможете ее опознать?
Гудвин дернулся, разом подобрался, глаза его загорелись.
– Ты что, видел похожую?
Коул хмыкнул.
– Видел, а как же. Здесь она, рыдает в соседней комнате, слышите? Кузина убитой. Вне себя от горя, надо понимать.
– Приведите ее, – осипшим голосом распорядилась я.
Коул вышел и вскоре вернулся, ведя за собой рыжеволосую заплаканную женщину. Прическа ее растрепалась окончательно и сейчас походила на воронье гнездо, нос покраснел и распух, но я сразу же узнала ее.
– Она.
Глаза рыжей забегали.
– О чем это? Кто эта женщина? В чем она меня обвиняет? – голос ее уже срывался на визг.
– Разве я вас в чем-то обвинила?
Убийца судорожно стиснула руки. Похоже, она сообразила, что выдает себя, и попробовала отыграть назад.
– Вы так смотрели на меня, словно в чем-то обвиняете.
– Разве?
– Офицер Донн – штатный менталист Управления, – холодно сообщил Гудвин. – Только что она считала воспоминания жертвы. Будете продолжать отпираться?
Рыжая смотрела на меня с неверием. Я молча кивнула, подтверждая слова напарника. Тогда она снова разрыдалась, некрасиво, безудержно, то и дело шмыгая носом.
– Я не хотела, правда, не хотела, поверьте мне.
Мне было противно на нее смотреть.
– Хотели. Прекратите истерику. За что вы ненавидели вашу кузину?
– Стерва, – выплюнула рыжая. – Крутила с моим мужем у меня за спиной.
На меня навалилась такая усталость, что даже ноги подкосились, и я опустилась в кресло, даже не посмотрев, нет ли на нем кровавых пятен.
– У вас есть убийца и мотив, Коул. И даже признание. Полагаю, я больше не нужна.
– Признание? – взвизгнула убийца. – Я ни в чем не признавалась.
– Признавались, – заверил ее Коул. – Кларисса Симон, вы обвиняетесь в убийстве Молли Руфин…
* * *
Он помнил тот день, когда впервые увидел Николь Донн. Помнил отчетливо, каждую деталь, каждую мелочь. Прохладный легкий ветерок, колышущий уже покрывшиеся нежной зеленой листвой ветви. Подсохшие лужицы после вчерашнего дождя. Ослепительно яркое солнце на небе такой голубизны, которая бывает только весной. Щебет птиц. Рыжего кота, обходящего кусты с видом полноправного хозяина, исследующего свои владения. Светлое пальто с расшитым причудливым узорами поясом, туго обхватывающим тонкую талию. Светлые локоны. Узкое лицо с четко очерченными скулами. Серые глаза под темными полукружьями бровей. Изящный рисунок строго сжатых губ. Тогда ему подумалось, что она похожа на волшебницу из страны гор, сказку о которой читала ему в детстве мама.
Он решил, что она не такая, как все. Другая. Особенная. Что ее не запятнала грязь грешного мира. А потом оказалось, что он ошибся. Она такая же дрянь, как и остальные. Даже хуже, ведь другие не притворялись волшебными созданиями. А она – лживая мразь, посмевшая обмануть его. Притворщица, выдававшая себя за ту, кем не являлась. Он заставит ее заплатить за обман. За свое унижение. За все. Скоро, очень скоро придет время, когда Николь Донн горько пожалеет о своем поведении.
Нет, он не подарит ей легкую смерть. Она должна помучиться, осознать и раскаяться. И только после этого он освободит ее.
