Текст книги "Mitfahrgelegenheit (СИ)"
Автор книги: Topsyatina
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
Там
*– Шпюльмашина (или просто шпюлька, как говорят русские немцы) – Schpülmaschine – посудомоечная машина.
**– Случай реальный, но в СМИ не попал.
Парковочных мест почти не было. Том устало потёр глаза, медленно моргнув. У подъезда стоял радостный Рик. Ауди встала аккурат между двумя представителями корейского автопрома. Том из машины почти вывалился.
– Эй, дружище!
Рик подошёл и крепко обнял одноклассника. Тот вяло улыбнулся, сразу идя к багажнику.
– Ты чего не весел?! Полстраны проехал, в новом месте. Разве тебя, мой притязательный друг, не вдохновляет новая обстановка?
– Я устал, хочу пожрать и завалиться спать.
Рик захлопнул рот, кивнув. Он взял сумку друга, пока тот влезал обратно на сидение, забрав Колу и ключи от машины. Вин встретил его ослепительной улыбкой, расцеловал в обе щёки и в отличие от любовника сразу начал причитать, что Томас уставший и весь какой-то неживой. Он тут же сообразил ужин, сразу метнувшись в гостиную и разложив диван. Достал полотенце, чтобы парень ополоснулся перед сном, заботливо поставил сумку у дивана, подлил чай и только потом сел, во все глаза смотря на Тома.
– Что?
Он ел быстро, почти не пережёвывая. Вин сделал обалденный шницель с овощами. Как-то Рик пошутил, что стоило им стать геями только оттого, что пассивы хотя бы стараются готовить. Почти жена, только лучше.
– Соскучился, – ответил Вин, шире улыбаясь.
– Смотри не влюбись, – Том подмигнул ему, отчего Рик набычился.
– Ты лучше скажи, как там тот парень, который с тобой ехал? Ты забил свидание, обещаний наплёл типа роз, конфет и презервативов со вкусом банана?
Вин продолжал глазеть, почти пожирал глазами гостя. Рик прыснул, сложив руки. Том растерялся от такого вопроса.
– Нет, мы договорились поехать вместе обратно.
– Ну хоть что-то.
– Лично я был уверен, что он приедет не один, – обращаясь к бойфренду, сказал Вин. – Ты обаятельный и привлекательный. Что с тобой не так? – опечалено спросил тот у гостя.
– Всё.
– Детка, – Рик улыбнулся любовнику, – не лезь к нему, Том ищет принца в розовых чулочках.
Одноклассник швырнул в него вилку, которая проехалась по столу и упала на пол. Рик засмеялся, Вин смотрел на парней недоумённо, а Томас встал, поблагодарил за ужин, взяв тарелку, положил её в раковину и пошёл в гостиную. Он чертовски устал и сейчас спорить с другом не хотел. Только потянув за полы майки, как услышал сзади голос:
– И тело такое без внимания пропадает! Как тебе не стыдно себя истязать, а?
Том выгнул бровь, показал Рику средний палец и продолжил переодеваться. Вин постелил постель, взбил подушку и услужливо подал полотенце, почти заставив приятеля идти мыться.
– Не трогай его, – упрекнул он любимого, чмокнув в висок, когда из ванной послышался шум воды, – ты разве не заметил, какой он замученный? И ему явно понравился тот мальчик.
Рик посмотрел на парня бестолково.
– Он приехал ко мне или к пацану этому? Я ревнивый и требую к себе максимальной концентрации его внимания. Погоди, или ты, – он посмотрел на светлую чёлку, что в момент скрыла хитрые глаза, – что-то задумал?
– Завтра ты будешь обниматься со своим другом, а не с камерой, всячески подбадривать его и отвлекать, а я постараюсь найти эту «Золушку».
– Как? – слишком громко спросил тот.
Вин затолкал парня на кухню, оборачиваясь. Из ванной всё ещё слышался шум.
– Том сам расскажет то, что узнал про него. Я постараюсь навести справки. Это мне по силам. Ни один парень не приезжает в Кёльн, если не имеет хотя бы одного здесь друга из темы, – Винсент подмигнул Рику и стал загружать посуду в шпюльку*.
– Ты слишком азартен, детка.
– Я люблю Тома не меньше твоего. Ты хоть раз видел, чтобы он вёл себя как унылый школьник после одного лишь свидания?
Рик промолчал.
– Вот и я нет, – закончил Вин и затих, слыша, как открывается дверь ванной.
Томас будто бы похорошел. Он переоделся в свободные штаны и футболку. Зайдя на кухню, посмотрел, что делают ребята. Рик стоял у окна и курил, а Вин убирался.
– А я думаю, почему мне так хреново, – в момент оживился тот, – курить хочу, как скот!
– Присоединяйся, – улыбнулся одноклассник, протягивая пачку.
Сразу стало как-то лучше. Том посмотрел в окно, где за домами, будто в щель, проглядывается Рейн.
– Ну и?
– Что?
– Расскажи, что за парень с тобой ехал, – попросил Вин, садясь напротив.
Он не курил, ему просто хотелось побыть рядом. Том выдохнул, посмотрел на заинтересованные две пары глаз и сдался. Он рассказал о Билле то, что знал сам, то, что брюнет успел ему поведать о себе. Добавил, что он действительно понравился ему, ведь таких мальчиков редко встретишь, особенно в Берлине. Рик хотел вставить ремарку про растянутые дырки, но Вин заехал ему по уху, и тот не закончил. Том продолжил, попутно упомянув о назойливой Лене, которая высосала им четверым весь мозг, о бедном багажнике, который почти стонал от вещей. Вновь вернулся к Биллу и слишком уж мечтательно вздохнул.
– Ты бы хотел устроить ему эту экскурсию, да? – спросил Рик.
Руки у него были скрещены, сам он смотрел на друга цепко и серьёзно.
– Да, почему нет?
– Вы всё равно встретитесь, – уверил его Вин, – и у тебя будет четыре часа до Магдебурга, чтобы убедить его пойти с тобой на свидание.
– Свидание? – немного обалдело.
– А как это ещё назвать? Двое парней, которые увидят друг друга в третий раз, собираются приятно провести время. Разве это не свиданием называется?
– Я не думал как-то...
– Ты не правильно выражаешься, – упрекнул фотограф друга, – Том забьёт ему стрелку и тогда у них будет всё на мази.
Вин прыснул, посмотрел на часы и охнул.
– Пора спать, мальчики. Завтра я хотел бы ещё вас завтраком накормить перед тем, как мы пойдём в город.
Том улыбнулся, подумав про себя, что Винсент просто идеальная хозяюшка, которая строит своего муженька и гостя в придачу. Он лёг на диван, положил рядом телефон. Ребята пожелали ему спокойной ночи и скрылись за дверью своей спальни. А он отчего-то подумал о том, что Билл сейчас вот так же лежит на диване в гостях, заложив руки за голову, и смотрит в потолок. Очень хотелось, чтобы он тоже думал о Томе.
Его потянули за ногу. Томас схватился за одеяло и нахмурился.
– Вставай! – радостно над ухом. – Сегодня тебя ждёт целое шоу, где будут только одни мальчики. Представь только, – продолжил вещать Рик, пытаясь уронить друга на пол, – мальчики в плавках, мальчики в коже, мальчики в перьях, мальчики в масле...
Том открыл глаза и заметил воодушевленное лицо одноклассника. Рик закусил нижнюю губу, видимо, фантазируя.
– Ты не забыл о лесбиянках? Это и их день тоже, – напомнил он Рику.
Тот отмахнулся.
– Ох, мальчики в масле. Кунжутном! Как леденцы, и все в ряд. Без белья, голенькие, сладенькие... – мечтательно.
Том прыснул, вывернулся и пошёл умываться. Он поздоровался с Вином, который стоял за плитой. Тот улыбнулся, сказав, что завтрак почти готов. Солнце освещало небольшую квартирку, которая казалась ещё уютнее. Том посмотрел в зеркало и пожелал этому парню отлично провести день.
За столом Рик продолжал разглагольствовать о мальчиках, которые будут на шпильках щеголять за машиной какой-либо из партий.
– Что в этом году ты хочешь себе в коллекцию? – спросил Том, наслаждаясь кофе и тостами.
От привычек избавиться сложно. После посещения очередного гей-парада Рик всегда хвастается чем-либо. Например, пару лет назад он собрал одиннадцать роз и, естественно, подарил их Вину. Потом был год флаеров, за ним год агитационных наклеек и значков.
– Презервативы! – выпалил тот и тоже взял тост.
Винсент закатил глаза и слабо выдохнул. Том усмехнулся.
– Ну и зачем они тебе?
– Как это? – возмутился парень. – Да, я понимаю, к чему ты клонишь. У нас с деткой секс без резинок, но вот приедут к нам гости, как ты, к примеру, – Том сразу скуксился, а одноклассник продолжил, – и презиков нет. Облом, так ведь? Куда ты побежишь? Не возьмёшь же ты целлофановый пакет в самом деле? – он поднял в назидание палец и погрозил им, смотря на бойфренда и друга. – Я забочусь о друзьях.
– Какой милый, – сахарно проблеял Том. – Иду одеваться, надо выглядеть хорошо. Хочу, чтобы мне кто-нибудь кинул леденец или хотя бы конфету.
Вин ему подмигнул, а потом грозно посмотрел на друга.
Проблема была в том, что Томас взял с собой только две футболки. В одной он спал, а другая была немного не во вкусе Рика. Не то, чтобы архитектора это сильно парило, но слушать о том, что он выглядит как бомж, ему не хотелось. Поэтому выбор пал на майку, в которой он ехал. И, естественно, получил по шее.
– Чудовищно! Ты в этом не пойдёшь!
– А в чём я пойду? – Том растерялся.
– Она вонючая. Неужели у тебя нет ничего приличнее?
Рик притязательно посмотрел на взятые из Берлина футболки, фыркнул и махнул рукой. Он важно заявил, что не допустит рядом с собой такого оборванца, да ещё и на прайд-параде! Винсент никак не отреагировал. В итоге Томас сел на диван, включил телевизор и стал насиловать пульт. Ребята собирались недолго. Рик, конечно же, взял рюкзак с камерой и штативом. Без фотографий жить он не мог. Вин положил к нему две бутылки воды, пару бутербродов, потому что пообедают они только часа в четыре, а перекусить захочется. С собой у него была сумка через плечо со всякой мелочью. Том же взял только телефон и кошелёк.
Погода была чудесная! Солнце светило ярко, на улице было около плюс двадцати одного. Одноклассник сразу потянул друга и бойфренда в центр, сказав, что майка эта не покатит. Том решил не перечить. Такая забота о внешнем виде ему даже польстила. Хотя архитектор подумал, что Рик, скорее, очень соскучился, поэтому пытается стать для него центром вселенной. До Кёльнского собора они дошли, болтая. Конечно, им попадались на пути парни и девушки, которые явно будут участвовать в шествии. Тома это всё задорило. Берлин не был таким уж примерным городом, но настолько развязных персонажей он, пожалуй, там не видел. И дело не в причёске или подборе цвета. Поведение... Эти люди явно знали, куда едут и зачем. Те, кто приехал ради CSD, спешили на экскурсионные автобусы, которые работали только до двенадцати, или на теплоход по Рейну. Вин то и дело постоянно восклицал восторженно:
– Ой, посмотри какие на мальчике штаны! Боги, какая подвеска, она из серебра и стоит порядка ста двадцати евро: я хотел себе такую. Он полуголый и в перьях! Ах, это потрясающе.
Томас снисходительно улыбался. Казалось бы, ну живёшь ты в Кёльне, уже нечему удивляться. А нет, всё-таки...
Hohe Straße была забита людьми. Пестрели надписи, сувениры торчали отовсюду. Туристы то и дело застревали то у одного прилавка, то у другого. Хотелось всё увидеть, потрогать, попробовать. Не успел Том опомниться, как Рик втащил его в магазин и заставил примерять все подряд футболки. Ребятам больше понравилась от Джека и Джонса. Старую фотограф смял и засунул себе в рюкзак, заставив друга немедленно надеть новую или он пойдёт полуголый. У архитектора не было других вариантов.
Когда они вышли из магазина, на улице уже была тьма народа. Оставалось только идти за толпой. Винсент подхватил общее настроение, сообщив, что они должны приобрести какие-нибудь атрибуты: смешную шапку или просто разноцветные бусы. Слава богу, он не предложил им в баб переодеться, – всё остальное они стерпят. Как раз в одной из лавчонок блондин купил для Тома отличный ободок, на котором были прикреплены сдвоенные символы Марса. Гендерные знаки мигали цветами радуги и болтались на пружине туда-сюда. Для Рика бойфренд присмотрел пёструю шляпу с клёпками и пайетками, а себе взял гирлянду из искусственных цветов на шею и гей-флажок. Он ржал минут десять и не мог успокоиться, когда Том надел свой ободок. Хмурый пацан с дебильным аксессуаром. Вид друга настолько развеселил Вина, что заразил и Рика. Они оба гоготали, задыхаясь.
– Вот уроды, а.
Фотограф в шляпе тоже выглядел нелепо, а блондину гирлянда на удивление шла.
– Нужно найти место прямо у дороги, чтобы было хорошо видно, – сказал Вин, смотря по сторонам, когда они дошли до перекрёстка. – Можно, конечно, встать на бордюр, но перед нами будут люди.
– Ты должен ловить презервативы. Не факт, что ребята докинут до бордюра, – встрял Рик. – Тем более, Том приехал, чтобы посмотреть парад с первого ряда.
– На самом деле, я приехал с вами повидаться, – вставил тот, смутившись немного, – идти на парад – твоя идея.
– Конечно, ведь только идиот его пропустит!
Винсент охнул, схватил архитектора за руку и будто на буксире потащил куда-то вправо. Они лавировали между парочками, небольшими компаниями и одинокими очевидцами. Шли всё дальше, пока блондин не затормозил.
– Идеально!
Было здесь только несколько человек, потому что улица сужалась и находилась дальше от места начала парада. Том осмотрелся. Они остановились около череды магазинов, рядом с фонарным столбом. Людей прибавлялось с каждой минутой.
– А почему мы не встали сразу у собора? – спросил архитектор.
– Потому что он будет последним пунктом в параде. Ребята раздадут к тому времени все важные подарки: цветы, конфеты, значки...
– Презервативы! – добавил Рик, кивая усиленно.
Вин на это ничего не ответил. До начала оставалось около получаса, поэтому он решил рассказать приезжему гостю особенность парада. Все CSD, в целом, были похожи. Незатейливые. Партии арендуют фургоны или платформы (у наиболее крупных они есть в собственности), выстраиваются друг за другом и шествуют. Эта часть во всех городах одинаковая. Будь то Берлин, Гамбург или Мюнхен. Иногда между партиями вклиниваются машины некоторых Интернет-ресурсов. Всё зависит от года и политической обстановки, подчёркивая значимость того или иного вопроса. Геноцид сексуальных меньшинств в восточной Европе или дискриминация еврейских геев-военнослужащих. Но даже такого рода пропаганда проходит весело: гремит музыка из колонок, развиваются флаги, зрителям раздаётся различный стафф. Призывы о помощи и поддержке происходят позже: на сценах по всему городу и в толпе, когда шествие заканчивается. Естественно, парад – это не только веселье и отрыв. Каждая партия поднимает свой самый актуальный вопрос: гей-семьи, воспитание детей, усыновление для однополых супругов, рабочие места, гражданские права, СПИД и ВИЧ, донорство и прочее. Хотя, Вин себя поправил, это в основном веселье. Совмещение приятного с полезным. Зрелище обещает быть по меньшей мере интересным, ведь гей-культура обширна. Но изюминка кёльнского в том, что здесь разрешают шествовать всем. Если, к примеру, в других городах есть ограниченное количество заявок на места для платформ, то здесь нет. Таким образом, на этом параде можно увидеть самые смелые костюмы, самые неожиданные образы и пародии. И ещё, так как прайд-парад проходил раз в год, то он невольно ассоциируется с Кёльнским карнавалом, в один из дней которого тоже проходит парад. Это стало традицией: одна или несколько партий в CSD закупает цветы и конфеты, раздавая по дороге это богатство публике. Но как и в Кёльнский карнавал, так и сейчас надо соблюсти определённое правило: хочешь что-либо, надо знать нужное слово. Винсент заметил, что предложить тебе могут цветок, конфету или поцелуй, конечно, если ты знаешь, как именно надо об этом попросить. Том почесал подбородок.
– И какие же слова надо знать?
– Это тебе могут сказать только в туристических центрах и экскурсоводы, которые работают здесь.
– Отлично, – скептично, – весьма полезная информация.
– Том, – Рик ухмыльнулся, – это же гей-парад, а не карнавал, парней и уломать можно без всяких нужных слов.
Людей на улице стало всё больше. У дороги не было ни одного свободного места. Вин поставил Тома в первый ряд, сказав, что сейчас уже всё начнётся. Архитектор не ощущал себя как-то по-особенному. Обычно, когда чего-то ждёшь, то возникает трепет внутри, ладони потеют и дыхание перехватывает. А здесь такого не было... ну как будто ожидание представления. Да, центр города стал театральными подмостками, а его лишь втянули сюда, как зрителя, который и желания-то особого не имел.
Послышалась музыка. Том выгнул шею и обернулся. Три шеренги людей шли с флагами, одетые в разнополосные костюмы. На них был какой-то грим. Естественно, толпа заволновалась.
– Сейчас ты познаешь таинство. Вкушай, – начал издеваться над другом Рик, за что получил размашисто ладонью по боку.
Обратив внимание на открывающих парад, у парня сложилось мнение, будто он попал в цирк. Томас ни раз признавался себе, что гей-культура отчасти смешна ему. Не сказать, чтобы он был против своих же, ведь «играет с ними на одном поле», но что-то было в этом... странное. Он никогда бы не позволил себе напялить трусы, вымазать грудь красками и идти на улицу, крича о своей свободе. Рик давно знал об этой его черте и хотел переубедить. Не кардинально, не навязывая чужого мнения, а так, слегка подтолкнуть, показав, что есть и иная сторона.
Музыка стала всё громче, шествующие всё ближе, скептицизм – глубже. Открывающая платформа агрессивно взывала о том, что у сексуальных меньшинств должно быть личное пространство, чтобы никто не лез в их жизни. В довесок, сзади массивной машины шли люди с транспарантами, обычные люди, без костюмов и масок. Они хотели защитить одного из них, попросить помощи. Эта история** облетела весь интернет: в городе Дюйсбург, что находится между Дюссельдорфом и Эссеном, недалеко отсюда, раз за разом происходил один и тот же случай. Владельцу бара для геев постоянно выбивали окна. Не имеет значения, в какой стране ты живёшь, ненавистники найдутся всегда. Многие полагали, что он выбрал не слишком хороший район для бара. На остекление уходило много денег, но владелец упорствовал, пока однажды в баре не побили стёкла, когда он работал. Вследствие чего, трое пострадавших и сам владелец. Вандализм, дискриминация и геноцид. Мужчине требовалась операция, которую не до конца могла бы покрыть страховка. Деньги собирали всем миром.
Том смотрел на этих людей, которые просто пришли или приехали сюда, чтобы напомнить, и невольно испытал гордость. Всё-таки осталась в мире человечность.
За ними на отдалённом расстоянии ехал фургон одной из партий. Шарики, другая музыка, не менее тихая. Они заряжали толпу позитивом. Вин начал пританцовывать, подвигав бровями, когда архитектор посмотрел на него с улыбкой. Многие, как Рик, фотографировали всё подряд. У каждого участника на груди был значок. Они раздавали листовки и наклейки, просили в общем голосовании поставить напротив номера именно их фургона галочку. Том решил, что это ему ни к чему. За фургоном тянулся своеобразный шлейф из киношных воинов. Томас подумал, что тут-то глаза у него и загорелись. Группа полу-богов, невозможно красивых и молодых, в золотых доспехах, латах, в масле, махали приветливо толпе, даже фотографировались с теми, кто просил.
– Мальчики! – похабно протянул Вин и вздохнул томно.
Один из красавцев послал ему воздушный поцелуй. Это не ушло от объектива Рика, который одобрительно улыбнулся любимому. Том посмотрел им вслед: задницы, что надо.
Послышался «Candy Shop» из следующей машины. Очередная партия, никаких политических лозунгов, только их логотип и толпа приспешников. И тут стали на очевидцев лететь конфеты с платформы. Ну прямо дождь из сахара. Фантазия из детства.
– Лови, Том! Я хочу самый большой чупа-чупс! – закричал Винсент, подняв руки.
– А не хочешь попробовать мой леденец, крошка? – спросил парень из машины, сально подмигнул и точно в ладони блондину кинул конфету.
Вин поймал, сразу развернул и эротично прошёлся по её ребру языком. Том умилился. Тот парень из машины сглотнул, смотря восторженно.
А за ними с рёвом, ровными рядами проследовали байкеры. Было много молодёжи, но и пожилые пары присутствовали. Мотоциклы все обклеены, на каждом обязательно находился разнополосный флажок. Кто-то из толпы сказал, что у Тома классный головной убор. Гендерные знаки от каждого движения болтались туда-сюда.
Со следующей платформы архитектор перестал считать, перестал замечать индивидуальность той или иной партии. Все эти флаги, наклейки, растяжки, листовки проносились одним большим и разноцветным пятном. Партии уже не отличались друг от друга ничем, слившись в общую массу. При таком колорите стало банально всё равно. Музыка доносилась из каждой машины и не важно уже, какие лозунги доминировали на их корпусах. А глаза выцепляли интересных персонажей, красивых мальчиков в привлекательной и откровенной одежде, целующихся или извращенцев, которые не постеснялись пройтись со всеми. Естественно, когда шла группа в костюмах, головы наблюдателей были направлены только на них, забыв, кто шёл до них, будь то трансвеститы от Gay.de или активисты BDSM. В памяти оставались только самые яркие. Том радовался за друга, который почти залез на столб и всё-таки поймал пару презервативов, которые так хотел. Он распихал их по карманам и заверил, что позже поделится. Парень кивнул. Его ошарашило, что подбежавший к нему пацан прилепил ему на грудь наклейку и подмигнул, так же быстро смывшись.
– Они выбирают самых привлекательных, не отрывай, – сказал Вин, доедая свой леденец и всё так же пританцовывая.
Но уже буквально через десять минут к нему подбежал очень милый мальчик, оторвал наклейку с груди и прилепил новую, сказав, что представители той партии в корне не правы. Это вызвало смех Винсента и улыбку Томаса.
– Я не знал, что они враждуют.
– Это как в политике. Всем нужны приспешники, – блондин передал ему бутылку воды, которую достал из рюкзака бойфренда.
Томас начал оттаивать. Общее веселье накрыло его, подхватило и повело за собой. Он свистел вслед самым упругим задницам, острил и смеялся. Раскрепостился. Рик не видел друга таким со школы, когда они могли ещё без зазрения совести совершать необдуманные глупости.
– Наконец, ты живой, – восторженно сказал Вин, положив ладонь на плечо архитектора. – Я безумно рад видеть тебя таким.
– Не зря мы здесь, так?
– Да, – блондин закивал. – О боже, Том, смотри какие мальчики! – заверещал он возбуждённо, тыча пальцем в небольшую группу.
Из машины доносилась «Candyman», рядом шли полуобнажённые мальчики, размахивая флагами, а за машиной, как на буксире, ехала небольшая платформа в виде золотой клетки. В ней совершенно голый юноша, весь в карамели или сиропе (было непонятно), приветствовал публику. Кто-то из очевидцев подбежал к нему, он протянул руку и мужчина слизнул сладость с кожи.
– Карамель, – объявил он.
Том заулыбался и рискнул сам подойти к нему. Юноша облизал губы.
– Хочешь сладкого, малыш? – заворковал, вытянув руку и прошёлся пальцами по губам Тома.
Публика заликовала, многие начали хлопать. Том шёл рядом, держась за прутья клетки, облизывался, прикрыв глаза. Сладкий мальчик мазнул ему пальцами ещё и по носу, усмехнувшись. Парню пришлось вернуться к друзьям. Вин смотрел на него, как на героя.
– Вкусно?
– Да, неплохо.
Блондин вытер нос друга, смеясь. Потом их внимание отвлекли мужчины в костюмах жениха и невесты, но в каждом от персонажей было ровно по половине. Они шли по парам и раздавали цветы, попутно фотографируясь.
– Мне всегда было интересно, – начал Рик, – как они одну брючину к юбке пришивают? И как люди вообще в эту конструкцию влезают?
– А мне любопытнее, как они совместили цилиндр и диадему с фатой? – задумчиво протянул блондин. – Хотя да, брючина с юбкой тоже интересно.
Том наблюдал, как парочки проходят мимо, улыбнувшись им вслед.
– Цветы они раздают как-то неохотно.
– Наверное, надо что-то отдать взамен, – сказал Томас.
– Хочу розу, – заныл Вин. – Нет, серьёзно, хочу получить розу!
– Пойдут следующие – попроси, – спокойно ответил Рик, фотографируя очередных шествующих.
Те были голые. Совсем голые. Том вновь засвистел, крича, что жопки у них качественные, и стал улюлюкать. Мужик из толпы вышел, подстроился к одному обнажённому парню и взял его за яйца. Публика заволновалась. Парень не растерялся и ответил тем же. Многие засмеялись. Так они постояли недолго, держа друг друга за самое дорогое, а потом разошлись.
Из следующей машины доносилась зажигательная музыка. Многие на их стороне стали танцевать или просто качаться в такт. Солнце уже начало подпекать, становилось жарче. Том с Вином посвистели вслед очень сексуальным феям, от души веселясь. Настроение поднялось до максимума.
– Боги, смотри, какие там парни! Они в латексе или коже?! – задыхаясь, возбуждённо спросил Винсент, смотря на приближающийся фургон и его сопровождение. – Мама, вот это мальчики!
Представители очередной партии. Растяжки призывали к терпимости, в самой машине будто бы устроили вечеринку. Люди танцевали, улыбались и призывали голосовать за их платформу. А рядом шли те самые мальчики, на которых указывал Винсент. Их было шесть, в разных костюмах. Они раздавали цветы, махали руками, улыбались и не отказывались фотографироваться. Том с улыбкой смотрел на стройные тела, обтянутые кожей, пока не узнал одного из них. Это был Билл.
Архитектора обдало холодом. Он открыл рот и жадно осматривал своего попутчика, с которым познакомился только вчера. Тот Билл и этот были совершенно не похожи друг на друга, но это был один человек, несомненно. Даже вот родинка под губой говорила об этом. Он выглядел женственнее остальных, оттого, что на нём был затянут корсет. Ноги казались стройнее и длиннее из-за обтягивающих их брюк комбинезона. Он выглядел намного выше, так как на юноше были ботильоны на танкетке. Вся одежда была в небольших шипах и клёпках. Тёмные волосы были красиво уложены, а на лице макияж.
– Господи, рестлер! – завопил Вин. – Я не знал, что бывают кожаные костюмы для рестлеров!
– Милый, это для ролевых игр, – Рик ухмыльнулся. – Том, не хочешь с ним сфотографироваться? Том?
Тот не слушал. Он смотрел только на одного парня, который подарил пожилой даме розу, мило улыбнувшись. Томас сглотнул, почувствовав, что будто бы в желудок упал камень, а пах затянуло плёнкой. Билл в этом образе вызывал в нём страстное желание. Отливающая на солнце чёрная кожа прятала тонкое тело, которое хотелось подчинить. Том встряхнул головой.
– Эй, ты куда смотришь? – блондин уже начал тормошить друга.
– Там Билл.
– Какой Билл? – ошарашено.
– Тот самый митфарер? – Рик открыл рот и вновь уставился на шестерых парней.
– Да, тот, что в корсете.
– Господи боже! – протянул Вин. – Какой он красивый!
Том не мог не согласиться. И в этот момент Билл его заметил. Его глаза удивлённо смотрели на знакомого, а на лице появилась улыбка. Парень неспешно подошёл к их стороне, явно обрадовавшись встрече.
– Привет, – поздоровался он, приблизившись.
– Привет.
– Я не думал, что мы встретимся. Рад тебя видеть, это твои друзья? – Билл посмотрел на две заинтересованные в нём физиономии.
– Да. Не думал, что ты состоишь в партии.
На это брюнет лишь пожал плечами.
– Я Вин, а это Рик. Очень приятно, – вставил блондин, выйдя вперёд.
– Взаимно.
Билл кивнул ему, вновь смотря на знакомого. Тот не отрывал от него взгляд, изучая карие глаза в обрамлении чёрно-серых теней. Том не мог подумать, что его будет так сильно возбуждать накрашенный парень в коже. И в любой другой ситуации архитектор испытал бы неловкость, но он на гей-параде, всё вполне предсказуемо.
– Ты так смотришь, потому что хочешь от меня розу или ты так сильно удивлён моим внешним видом?
– Отчасти, но роза мне не нужна.
– Мне нужна, – заявил Вин и посмотрел на жёлтый бутон.
– Так плохо? – озадаченно спросил Билл, оглядев себя.
– Очень даже хорошо, – сразу ответил собеседник, всё так же упорно смотря на брюнета.
– Классный у тебя ободок, – кивнул тот на предмет, веселясь.
– Спасибо.
– Тогда, – парень улыбнулся, взял розу и назидательно продолжил, – если хочешь получить розу, тебе необходимо сказать мне нужное слово и она твоя.
Только слепой бы не заметил значения того взгляда, которым смотрел Том на своего попутчика.
– Слов я не знаю, – всерьёз сказал архитектор, подойдя на шаг ближе, – и роза мне не нужна, но я хочу, чтобы ты поцеловал меня.
Этого не ожидал никто. Билл чуть не выронил букет из рук. И речи о шутке не шло, так как Том не улыбался, а продолжал смотреть вполне серьёзно. Брюнет сглотнул, приоткрыв рот, чтобы хоть что-то ответить, но не успел: Том не стал ждать и сам притянул его к себе, целуя. Публика зашлась восторженными охами, кто-то засвистел одобрительно. Рик вскочил на столб, держась одной рукой, как мартышка, и начал неустанно фотографировать. В объектив попадали движения их губ, как Том положил свою ладонь на щёку знакомого, не заботясь о макияже, как Билл наклонил голову, чтобы тому было удобнее, ведь сейчас их рост немного разнился, и гендерные знаки качались в разные стороны от их движений. Они целовались, прижавшись друг к другу, пока не услышали оклик:
– Билл, нам пора.
Брюнет отстранился, смотря немного ошарашено на Тома. Его губы были красные, а щёки слегка подрумянились. Обхватив удобнее букет, он потянулся к маленькой сумке, висящей через плечо, достал оттуда небольшую визитку и приблизился к уху Тома, шепнув:
– Приходи сегодня с друзьями, – вложив бумажный прямоугольник в ладонь парня, брюнет улыбнулся, – я буду ждать.
Отпрянув, он, всё так же улыбаясь, протянул розу Вину, подмигнул архитектору и быстро зашагал к друзьям.
