Текст книги "На пороге войны (СИ)"

Автор книги: TonicWithoutStraw

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

– Стоило предупредить. Не люблю сюрпризы.

Он отпустил её, медленно покружил по комнате, осматривая вещи краем глаза. Всё было на своих местах, как и до его ухода. Но волнение, исходившее от Гилы, не давало Харсину покоя. Конечно, его причина быстро стала ясна. Золотой край инфокарты, выглядывающий из разъёма голопроектора. На языке вдруг стало горько, словно вкус предательства ощущался по-настоящему.

– Повелитель приказал тебе, Гила? – спокойно, насколько это получилось, спросил ученик. Голос всё равно дрогнул, потому что он никому так не верил, как ей. И чем же заслужил такой жестокий удар в спину, Харсин не мог понять, как не старался.

Девушка не ответила. Замерла на месте, не отводя взгляда от его лица, словно перед хищником, которого проявленный страх способен спровоцировать на нападение. Странно. Харсин никогда не думал, что она может его бояться. И сильно.

– Не молчи.

– Он знал, что я могу войти, – Гила не была настолько отчаянной, чтобы врать, будучи пойманной за руку. Но честность не приносила ей никакого облегчения. – Сказал, что не желает никому зла. Лишь хочет убедиться, что его ученик не делает глупостей. Что есть люди в столице, и связи с ними… а незашифрованные данные вызовов… Я не могла ему отказать, Харс, понимаешь? – тон её вдруг сменился на яростно-обвинительный, будто Харсин тоже был причастен к произошедшему. – Когда повелитель просит, ты либо делаешь, либо ты и все те, кто тебе дорог…

Девушка резко замолчала, но сказанное необдуманно уже ранило сильнее, чем она могла себе представить. Кого бы Гила ни пыталась защитить, они были для неё важнее, чем он и его любовь.

– Прости, – она сокрушённо опустила голову. – Я не знала, как поступить по-другому. Когда он говорит, у меня внутри отключается всё, кроме ужаса и навыков базовой помощи.

Харсин рассеянно кивнул и с трудом заставил себя сократить расстояние. Она рефлекторно попятилась назад, но ситх, подавив нежелание, протянул к ней руку и слегка согнул пальцы, заставляя остановиться.

– Не бойся, – почти шепотом успокоил он её. – Разве я хоть раз обидел тебя?

Гила помотала головой, но её губы задрожали, а тёмные глаза различимо заблестели в полумраке. Глаза Харсина, наверное, тоже блестели, когда она беспомощно раздирала ногтями его ладонь, лежащую на шее. Ему правда хотелось сделать это быстро, но тьма внутри яростно требовала заставить Гилу испытать ту же боль, что она причинила. И он, при всей своей воле, не смог воспротивиться мстительному желанию, которое вложила в него Тёмная сторона.

Харсин занял своё любимое место для медитации напротив окна. Сумерки заливали Бостирду кровавым огнём, но на фоне того пламени, что никак не унималось внутри, они были бесцветными и блёклыми. Даэр мог открыто войти в покои ученика и перевернуть всё с ног на голову. Ему это не было нужно. Настоящий урок был не в гробнице. За этот урок Харсин был готов ещё раз броситься на него с мечом, но в глубине души сидело гадкое осознание того, что повелитель прав. У ситха не должно быть привязанностей, и милосердие может обойтись дорого.

Он просидел так до глубокой ночи, упиваясь раздирающей его бурей чувств. Предательством, болью, ненавистью, сожалением.

Прелестные тёмные глаза Гилы всё ещё смотрели в спину.

10. Тёмная сторона Каас-Сити

– Дарт Сафир, свет очей моих!

Лорд Даэр попытался изобразить вежливую улыбку, однако его обаяние, обычно проявляющееся в беседах с противоположным полом, в этот раз не включилось. Улыбка вышла довольно паршивой. Уже сильно немолодая, но ухоженная чистокровная дама, подошедшая к ним, отзеркалила его натужный жест. Высокий бокал с игристым вином скрипнул в её руках так, словно дама собиралась выплеснуть его в лицо повелителю. Но такого, на памяти Харсина, не позволяли себе даже Тёмные советники.

– Милорд, – со змеиными интонациями процедила она, не потрудившись и голову наклонить. Изумительно расшитая мантия всколыхнулась от неприязненного движения плечами. – А я было надеялась, что в этом году не увидимся.

– Думал, ты просматриваешь списки гостей, прежде чем заявиться.

– Сочла, что залы достаточно велики, чтобы разминуться. Как поживает госпожа Танара? В добром здравии, надеюсь?

Харсину начало казаться, что он тут совершенно лишний, но покинуть мастера без дозволения не разрешалось. В присутствии Аэмиса он и то не чувствовал такого накала. Тогда Даэр был непоколебимой глыбой, а сейчас по ней ползли видимые трещины раздражения.

– В превосходном. Как поживает половина Каас-Сити?

– Как видите, аналогично, – Сафир обыденно проигнорировала неоднозначный подтекст вопроса. – Теперь прошу извинить, милорд. Я вдруг вспомнила, почему обычно просматриваю списки гостей.

Даэр проводил её галантным кивком.

– Похоже, она на особом счету, если с такой лёгкостью вам дерзит, – вполголоса отметил Харсин, стараясь придать любопытству оттенок интереса к политике. – Тоже из близкого круга Императора?

– Хуже. Это моя жена, – в равнодушном тоне повелителя словно звучало осуждение себя многолетней давности. – Тогда счастливых династических союзов ещё не изобрели.

Харсин сдержал удивленный смешок. Он ужасно хотел узнать, как вообще Даэр закончил в браке с женщиной, которая, наверное, годилась ему в матери, но такие вещи не спрашивают у лордов ситхов, если хотят жить. Однако немой вопрос в глазах ученика читался слишком уж ясно. Повелитель соблаговолил на него ответить.

– Не смог устоять перед такой очаровательной дамой, – сперва привычно съехидничал он. – Мы ровесники. Тело – точно такой же инструмент воина, как и Сила. Смертная оболочка дряхлеет. В бою ты можешь укрепить себя любой из известных техник, но рано или поздно твои кости начнут срастаться неделями, а на изношенных суставах будет появляться всё больше имплантов. Ты об этом можешь не беспокоиться. Такие безголовые и неуместно любопытные типы редко преодолевают сорокалетний рубеж. Как и большинство ситхов.

– И всё же вы продолжаете меня учить, – напомнил Харсин. Признание мастера, что лет ему куда больше, чем кажется, не стало сюрпризом. Он давно подозревал, но повода спросить не было. Ситхи весьма трепетно относятся к практикам, которые постигли, и тайнам, которыми обладают.

– До первой ошибки.

Даэр тут же покинул его, увидев вдалеке освободившегося от разговора Дарта Ваурона.

Ошибок ученик пока не делал. Не таких, за которые стоило бы вознаграждать смертью. Последние недели были щедры на возможности их совершить, ведь повелитель счёл, что полтора года – достаточный срок для того, чтобы продемонстрировать свои способности, таланты и преданность. С мелкими поручениями было покончено. Харсин занял место рядом с капитаном Рэндоном во главе подконтрольного повелителю малого флота, и многие месяцы теории пришлось подкреплять неожиданной практикой, исполняя волю Империи втайне даже от неё самой.

В командовании для Харсина не было ничего незнакомого, но резкая смена масштабов поначалу давалась непросто. Порой… согласование приказов занимало больше времени, чем было уместно, однако Рэндон показал себя разумным человеком и к тому же плохо переносил боль. Его рекомендаций Харсин не отвергал, но кое-что капитану было недоступно. Офицер видел только позиции, манёвры, траектории. Ситх – движение Силы в них: как неуверенность отклоняет курс, как осторожность открывает уязвимость. Рэндон назвал бы подобное интуицией, но за этим чувством скрывалось больше, чем он смог бы понять. Чем Харсин сам иногда понимал.

В сияющих поместьях имперской столицы разворачивались иные сражения, к которым ученик проявлял заметно меньше интереса, чем его наставник. Последний час лорд Даэр и Дарт Ваурон о чём-то переговаривались на южном балконе, и по активной жестикуляции молодого советника становилось очевидно, что их диалог далёк от светских сплетен. Харсина мастер в свои политические интриги не посвящал, поэтому он старался не отсвечивать и наслаждаться гостеприимством лорда Ваурона.

Ваурону было чуть больше тридцати, а он уже собрал вокруг себя весь свет Каас-Сити. Возможно, это и проложило ему такой стремительный путь наверх. Войти в Тёмный Совет в относительно молодом возрасте считалось большой удачей, но Харсин сомневался, что удача тут вообще сыграла какую-то роль. Несмотря на обманчивую обходительность, в глазах чистокровного ситха горела абсолютно та же безжалостность, что сопровождала взгляд всех Тёмных лордов. Ваурон поднялся по головам своих вчерашних союзников. Доверие, которое лорд Даэр оказывал ему, Харсину казалось излишним, но мастер не стал бы прислушиваться к ученику.

Скучный отдых Харсина непредвиденно прервал раб-посланник. Он едва обратил внимание на слугу, который встал поодаль и терпеливо ждал, пока ситх закончит созерцать какую-то инопланетную статую.

– Милорд. Повелитель Даэр велел передать, чтобы вы самостоятельно нашли дорогу к апартаментам, – еле слышно прошелестел тви’лек, когда тот обернулся.

Взглянув на южный балкон, Харсин обнаружил, что ни Ваурона, ни Даэра там нет. Дарта Ксара, который только что мелькал тут своей лысеющей седой головой, тоже не было видно. Значит, происходило что-то серьёзное.

– О, нас бросили, – не слишком-то разочарованно протянул женский голос рядом с ним.

В высокой остролицей особе Харсин без труда узнал Цинн, ученицу Ксара, с которой ему приходилось сталкиваться в менее приятной обстановке. Даже здесь он чувствовал приторный запах химикатов и гибельный, по-своему болезненный, отпечаток Силы. Они ему запомнились куда лучше, чем внешность девушки.

– Раз так, то мне здесь делать больше нечего, – заключил Харсин.

– Именно, – согласился появившийся с другой стороны чистокровный. Примерно одного с ним возраста, насыщенный алый цвет кожи и сложный узор костных наростов говорили о принадлежности юноши к древнему, ценящему свою кровь роду. – Среди этих пенсионеров самому можно постареть раньше времени.

– Это Леторис, – представила ситха Цинн. – Дарт Ваурон – его мастер. Так… Хочешь узнать, как по-настоящему развлекаются в Каасе?

– Не слишком, – сдержанно ответил Харсин.

– Ты отвратительный рекламщик, Цинни, – цокнул языком Леторис. – Это будет не совсем дружеская вечеринка. В Ордене, как и везде, нужны связи. Союзы. Поддержка. Мы их не ищем – мы их создаём. Так звучит убедительнее?

***

Так звучало куда убедительнее, поэтому после недолгих раздумий Харсин согласился. Сегодня ученики – завтра лорды, а иметь лишние контакты всегда полезно. Кроме того, бесконечный поток дел хоть и отодвинул произошедшее с Гилой на второй план, но внутри оно до сих пор лежало тяжёлым камнем. Харсин спрятал в её руках ту частичку своей человеческой сущности, которую хотел уберечь от Тёмной стороны, но теперь не осталось ни этой частички, ни самой Гилы. Иногда одиночество подло подкрадывалось, забирало весь воздух из лёгких и причиняло почти физическую боль воспоминаниями. Странно было надеяться, что неформальные контакты что-то исправят, но отвлечься действительно не мешало.

Решение у Леториса было категорическое – «Джен’хал», заведение его мастера. Яркое пятно аморальности и разврата в величественной и чинной тьме Каас-Сити. Шумные залы, едкий дым и пульсация стробоскопов – словно другая вселенная, в которой никому нет дела, кто ты за пределами этих дверей. Рабы сопроводили троицу в частную ложу. Как оказалось, тут уже ждала компания из пяти человек – двух девушек и троих юношей. Всем на вид было не больше двадцати. Значит, собрались одни ученики.

– Я уж думал, вы увлеклись обсуждением рукописей лорда Дрейпы, – издевательским тоном поддразнил тощий парень с ситхской татуировкой на щеке. Заметив незнакомца, он порывисто поднялся с места и подошёл к прибывшим. Харсину не понравился его въедливый взгляд.

– Заткнись, Райс, – закатил глаза Леторис. – Это Харсин. Он…

– И так понятно чей. Держится, будто палка в заднице.

– Тебе могу это засунуть, – невозмутимо ответил Харсин и указал на рукоять меча, подцепленную к поясу.

– Он бы кое-что другое предпочёл, да? – чистокровный со смехом толкнул Райса в плечо, заставляя отступить. – Потом будешь клеиться. Обычай знаешь.

С кислой ухмылкой Райс отошёл на несколько шагов, после чего незнакомая пухлощёкая девушка неожиданно высвободила в него Молнию Силы. Ложа наполнилась нестройным хохотом.

– У Леториса тут есть правила, – пояснила Цинн. – Правда, мне они не совсем понятны.

Напряжение, которое появилось с их прибытием, быстро утонуло в привычных для ученического возраста развлечениях: премиальной выпивке, контрабандных стимуляторах и пытках персонала. Сколько рабов, на которых демонстрировали свои таланты присутствующие, вынесли другие рабы, сказать уже к полуночи становилось сложно, но ситхам здесь было позволено всё. Харсин с осторожностью наблюдал за учениками и старался по минимуму вовлекать себя в происходящее. Оно напоминало ему разведку, где требовалось найти баланс между бдительностью и убедительной интеграцией. Однако неофициальная атмосфера расслабляла, и вскоре черта этого баланса несколько… расплылась.

– Так что празднуем-то в итоге? – спросила Ниния, та самая девушка, которая наказывала Райса. С виду – безобидная хохотушка, она превосходно владела молниями Силы и даже показала на рабах цепную. Её мастера Харсин не знал, но по дорогим украшениям заключил, что он тоже не последний человек в Ордене. Удивительно, как подобно своему наставнику Леторис окружил себя будущей элитой Империи. Но зачем? Вряд ли для того, чтобы устраивать вечеринки.

– Дорогая, у нас великий повод, – Леторис забрался на стол и чуть оттуда не свалился. Вся его грация воина давно смылась феноменальным количеством «Сумерек Рагноса». – Сегодня среди нас появился лорд ситхов. Выбрала имя, моя смертоносная красавица?

– О, это же я, – неуклюже встрепенулась Цинн. – Мекхис. Моя модификация труболазера теперь будет на каждом флагмане. Энергия, затраченная на генерацию…

Чистокровный не дал ей пуститься в объяснения. Спрыгнул, приземлившись на ноги только с помощью Силы, неожиданно навалился всем телом на озадаченную девушку, и, под хохот присутствующих, прервал её объяснения совсем не дружеским поцелуем.

– Это было лично. Очень лично, – голос тёмной леди прозвучал так, будто она подводила итоги эксперимента. – Должно было спровоцировать какую-то реакцию. Но какую?

Леторис не стал отвечать. Возобновившийся общий смех сказал всё за него.

– И пусть ваши враги и враги Империи содрогнутся от ужаса, милорд, – вдохновенно провозгласил он. В тоне юноши было мало шутливости и много искренности.

– Пусть Тьма примет вас в своих объятиях, – дополнил Райс.

– И клинок несёт только смерть, – с улыбкой закончила Ниния.

Время бежало быстро. К середине ночи Харсин, устав от душного воздуха ложи, вышел на открытую площадку, но насладиться теперь желанным одиночеством не получилось. Спустя минуту появился сам зачинщик, Леторис.

– Большинство из них будут мертвы. Завтра или через год, – невесело поделился чистокровный. – Не все добиваются того же, что и Цинни. Академия осталась в прошлом – мы не друзья здесь, но и не соперники. Мы верны своим повелителям, но не безмолвные их рабы. Рано или поздно каждый возвысится, займет место своего мастера или погибнет. В любом случае, союзы стариков не будут играть для нас роли. Приглядеться на старте к тем, кто скоро разделит с тобой власть над Империей, – не лишнее.

– И почему этим занимаешься именно ты?

Его губы дрогнули от слабой улыбки, но взгляд остался туманным и меланхоличным.

– Мастер говорит, что у меня большой талант к прорицанию. Однако каждый раз, когда я погружаюсь в Силу, то вижу лишь кровь и расплавленный металл. Словно всю галактику засунули в мусорный измельчитель, где перемешались плоть, сталь и Сила. Потом охватывает чувство, что я стою на краю, и малейший порыв ветра может столкнуть меня вниз. Когда я выхожу из медитации, моё дыхание остаётся неровным, будто я до сих пор балансирую на том крошечном пороге в одном шаге от падения. Лорд Ваурон считает, что мои видения – знак глобальных перемен. Так я не боюсь их. Я люблю быть к ним готовым.

– И хоть бы кому явилось знамение процветания и лучи сияющего Хорусета над великой Империей, – мрачно съязвил Харсин.

Леторис рассмеялся.

– Райс слишком привязался к предыдущему ученику твоего мастера, – сменил он тему. В интонациях четко прослеживалась антипатия. – Он прекрасно знает, что у него нет против тебя шансов, поэтому будет только лаять. Можешь заткнуть его, но не здесь, – сделав напоследок глубокий вдох свежего сырого воздуха, Леторис засобирался обратно. – А теперь прошу простить. Я, как истинный патриот, не могу позволить девственницам занимать высокое положение в Ордене.

В столичные апартаменты Даэра Харсин вернулся под утро, потратив остаток ночи на внесение патриотического вклада в моральный облик будущих повелительниц. Пересекаться сегодня с Даэром не хотелось. Харсин не сомневался, что паршивый вид ученика знатно его разгневает. Но некоторые вещи были неизбежными.

К его удивлению, повелителя дома не оказалось, и слуга сообщил, что он ещё не появлялся. Слишком радоваться такому везению Харсин не стал и усиленно принялся приводить себя в порядок. Неприличная доза детоксикантов и нецелевое использование Силы – спустя час он мог выдержать обычный для свободного утра учебный поединок. Впрочем, больше всего Харсин хотел закрыться в своих покоях и не отсвечивать до конца дня, пока не подготовят корабль для возвращения на Бостирду.

Мастер прибыл несколькими часами позже. Встретив его в холле, как полагается, Харсин по вскользь брошенному взгляду понял, что утреннее столкновение тоже не приносит Даэру никакого удовольствия. Одежды лорда как и всегда были безупречно выглажены, тёмные пряди лежали волосок к волоску, но что-то в облике повелителя Харсину показалось непривычным. То ли различимая усталость в глазах, то ли неуловимый шлейф женского парфюма.

– Без тренировок сегодня, ученик, – сухо обронил ситх и железными шагами направился в сторону своего кабинета.

11. Цена мира I

Харсину всегда казалось, что важные события в жизни не наступают внезапно. Что любому повороту предшествует долгая прямая, и если хорошо приглядеться, то можно её увидеть. Увидеть, как десятки событий сплетают путь, как ведут в определённую точку во времени и пространстве. Он всегда считал, что почувствует момент, когда разрозненные детали сложатся в понятную картину и целый отрезок собственной судьбы обретёт ясность, а затем сменится другим.

Но получилось иначе. Жизнь связала руки и бросила его в ледяную воду, ограничив будущие действия до жёсткой последовательности. Так, словно настоящего выбора никогда не было. Словно Сила всё давно решила, распланировала, и ему оставалось только пройти по заданному ею курсу и не оступиться. Может быть, Аджанта Полл был прав, говоря, что у Силы есть воля, которой следует вселенная. Может быть, был прав Тулак Хорд, утверждая, что Ей самой не достичь ничего без руки сильного командира. Кто кого вёл через все эти события – сложно было сказать даже через десятки лет.

Первые месяцы в год его восемнадцатилетия были спокойными. Что бы лорд Даэр и его союзники не сделали, амбиции Аэмиса на некоторое время утихли, что позволило обратить внимание на насущные проблемы. Мастер считал, что нет смысла отрицать близость войны, и вместо того, чтобы сдерживать бурю, нужно возвести стены. Этим они и занимались. Ваурон улыбался в Совете, присматривая за первыми лицами Империи, Виндикан опустошал планеты ради ресурсов с удвоенной силой, а Даэр намеревался ослепнуть от голокарты, рисуя силуэты настоящих и будущих сражений.

Слышалось кое-что и о Малгусе, который по приказу своего мастера бороздил Неизведанные Регионы в поисках союзников и вассалов. В кругу Леториса упоминали, что его начинают узнавать и даже бояться. Некоторые утверждали, что легко указали бы место этому выскочке. Харсин не пытался поколебать их уверенность. Умные не стали бы сыпать угрозами за глаза, а идиотов разубеждать бесполезно.

Сам Леторис с каждой встречей выглядел всё мрачнее. То ли из-за того, что куда больше времени проводил с чиновниками, чем с братьями по Ордену, то ли из-за того, что видения усилились. Лорд Мекхис почти сразу отдалилась от остальных и вела затворническую жизнь в лаборатории. Механизмы всегда интересовали её больше живых людей, и неугасающая энергия Леториса не смогла надолго отвлечь от её истинной страсти. Ниния чем-то прогневала мастера (или он решил заменить её более покладистым учеником) и была отправлена на задание, которое ей оказалось не по силам. Райс давно усмирил враждебность, но его повелитель, опасаясь ухудшения отношений с Даэром, сослал ученика на дальние фронтиры.

Самому Харсину пока не светили ни слава, ни уважение. Будучи тайной рукой своего мастера, он редко контактировал с кем-либо за пределами вверенного ему флота или более крупного соединения. Разнообразия на новой позиции было немного. Прибыть к указанной планете. Послать транспорт с дипломатами. Дождаться возвращения дипломатов или их останков. Бой на орбите. Бой на земле. Оставить гарнизон, покинуть систему ещё до того, как сытые холёные рожи с Дромунд-Кааса прилетят устанавливать новые порядки. Часто целями были беспомощные аграрные миры, но ещё чаще – те, на кого нападение малым флотом выглядело как запредельный уровень самоуверенности. Броня практически не высыхала от крови, рукоять меча пережила сотню ремонтов. И награда за это – никакого упоминания в отчётах. «Двадцать третий мобильный флот», «операция под руководством капитана Алиана Рэндона», «при активном содействии Пирамиды дипломатии и экспансии»… Даэр не любил быть в центре внимания, и это распространялось на всё его окружение. Наверное, большая часть Империи до сих пор считала лорда праздным аристократом. Единицы были осведомлены о его положении и могуществе. Харсин видел в этом плюсы, но всё равно тайно мечтал о более значимой и заметной роли. По-другому и быть не могло; однако чувства, что он не на своём месте, у него не возникало ни разу.

Можно сказать, что всё началось в системе Орд-Зат, куда они с капитаном Рэндоном прибыли по указанию повелителя. Сражение только начиналось. Корабли были выстроены в боевом порядке и ожидали команд, Рэндон сухо отдавал первые приказы с флагмана. Стоя рядом с ним на мостике, Харсин наблюдал, как несколько патрульных судов противника безуспешно пытаются заставить их разгруппироваться. Маломощные турели не наносили серьёзного урона щитам, а крупные корабли командующий благоразумно не подпускал, зная, что низкая манёвренность при таких позициях имперцев их просто погубит.

Один из атакующих выбрал неудачное направление и стал прекрасной мишенью. Несколько залпов из новой разработки Мекхис буквально разорвали корабль пополам. Очевидное превосходство в огневой мощи и низкая интенсивность боя, исход которого был уже понятен, вгоняли в тоску. Харсин боролся с желанием оставить всё на капитана и заняться действительно полезным делом, но на мостике ситх – знамя и боевой дух во плоти, а не декор.

Неудавшаяся провокация вынудила защитников планеты ввести в бой тяжёлый крейсер. Ситх и офицер смотрели на тактический экран, молча просчитывали предполагаемые манёвры и векторы движения. Оба были уверены, что победа достанется легко, и так случилось бы, но всё изменили три коротких предложения.

– Сообщение из Каас-Сити, милорд, – прервала тишину специалист по связи.

– Включай, – ровным тоном позволил ученик. Внутри образовалось чувство тревоги.

– Уводите все силы в систему Денногра, – жёстко, без приветствия отчеканила проекция лорда Даэра. – Оперданные, когда покинете систему. Ты, ученик, свяжись в частном порядке.

Бежать и устраивать ему допрос не стали ни Харсин, ни Рэндон. Оба научились беспрекословно исполнять приказы повелителя, даже если от них несло безумием и ранней гибелью. Иногда, направляясь к очередной цели, Харсин смотрел на рапорты разведки и думал, что в этот раз повелитель точно пытается от него избавиться привычным для лордов способом. Однако мастер не поручал невозможного, разве что для кого-то ещё. Правда, хорошим результатам Даэр никогда не был рад. В лучшем случае молчал, в худшем – выдавал длинную тираду о нерациональном, бездумном и бездарном расходовании войск.

По крайней мере, молнии Силы остались в прошлом.

Оставив капитана руководить отступлением, Харсин спустился в узел связи, чтобы обеспечить повелителю приватную беседу. Внезапная переброска возмущала, но ученик не торопился строить догадок до объяснений повелителя.

– Слушай внимательно, – Даэр начал говорить ещё до того, как на терминале возникла его полная проекция. – На орбите Денногры имперский торговый флот столкнулся с… карательным флотом Республики, – по запинке и презрительному выражению стало ясно, что официально он именовался «миротворческим» или как-то так. – И не спрашивай почему. Это очень загадочная история. Командование отправило силы Четвёртого флота на помощь, но, если верить тем отчётам, что я получаю, он не в состоянии исправить ситуацию.

– Понял, – кивнул Харсин. – Я и капитан Рэндон возьмём контроль над оставшимися силами и закончим сражение.

– Командующий Четвёртым тебе не позволит.

– Кто?

Даэр взял небольшую паузу.

– Дарт Аэмис.

Ну конечно. Как ещё в бескрайнем космосе могут столкнуться те, кто столкнуться не должен.

– Я и капитан Рэндон возьмём контроль над оставшимися силами и закончим сражение, – четко и бесстрастно повторил Харсин. Повелитель хотел услышать именно это, и было глупо его разочаровывать.

– Не подведи меня, ученик, – добавил повелитель в качестве последнего напутствия.

***

– Я бы сказал, что положение удовлетворительное, милорд, – без лишних любезностей заключил Рэндон, глядя, как они приближаются к месту столкновения. Слова прозвучали жестокой шуткой, потому что весь экран сканера был серым от обломков. Однако капитан не язвил, а ориентировался на доступные силы вместо уничтоженных. – Касаемо торговых – потеряли почти весь эскорт. «Заанар» и ещё два транспортника глушат передачи и не дают сосредоточить огонь на ком-то из них. Из Четвёртого остался «Суверен» – флагман и единственный дредноут. К сожалению, мы не получили по нему данные, но я предполагаю серьёзные повреждения. Устроить такой хаос с целым разрушителем, – Рэндон впервые позволил себе разочарованный вздох. – Прошу прощения, но от члена Тёмного Совета ожидаешь большего. Энсин, – он бросил короткий взгляд через плечо, – остальную сводку.

Краем уха Харсин всё ещё слушал, как офицер монотонно перечисляет остатки Четвёртого и незначительно превосходящие силы противника. В их с Рэндоном соединении был один крупный корабль – крейсер «Корриз», служивший флагманом. Кроме него – одни лёгкие корветы и малые звездолёты. Назвать это внушающей ужас мощью было преувеличением. Харсин с удовольствием бы ворвался на поле боя с армадой дредноутов и превратил республиканский флот в пыль, но работать приходилось с тем, что есть.

– Нам следует связаться с «Сувереном» для получения приказов, – напомнил Рэндон.

– Нет. Лонорн, вызовите «Заанар».

– Одну минуту, милорд, – связистка отрывисто застучала по кнопкам. – Открываю канал.

– Великий Император, они что, послали на сигнал бедствия ученика? – молодой чистокровный в проекции скривился, изображая крайнюю оскорблённость.

– Потом поязвишь, Леторис, – шлем Харсина скрыл улыбку, вызванную знакомым голосом. – Двигайся с «Шипом» к координатам, которые получишь. Щиты должны выдержать, но «Гардой» придётся пожертвовать.

– Это… противоречит приказам лорда Аэмиса, – с подозрением произнёс ученик.

– Скажешь, что я тебя шантажировал и заставил. Разве чистокровки обычно не сваливают всё на других?

– Убедительно. Ждём указаний, – Леторис согласно склонил голову, но по губам прочиталось беззлобное «придурок». – Когда выберемся, я лично перережу горло половине имперской разведки.

Первые заряды республиканских истребителей рассеялись о щиты. План в теории был простым, эффективным и практически идеальным. Хотя без координации с Четвёртым исполнить задуманное становилось сложнее, ситуация в целом не выглядела безнадёжной. Затруднения могли вызвать всего две вещи: если республиканцами командует гений и если Аэмис сделает какую-нибудь подлость. Что-то обязательно должно было произойти.

– «Суверен» вызывает, – вымученный профессиональный тон специалиста по связи Лонорн не скрывал напряжения и страха, вызванных противодействием Тёмному советнику. Таково было доминирующее настроение на мостике, и Харсину пришлось тайно призвать Силу, чтобы укрепить пошатнувшийся дух подчинённых. Паника была предотвращена, но полного спокойствия ему достичь не удалось.

– Игнорировать.

– Это уже измена, Харсин, – Рэндон оставил субординацию. Обратился тихо и скорее как к соратнику, чем к командующему. – Тёмный лорд не…

– И я беру на себя полную ответственность за последующие действия, капитан, – прервал его ситх. – Вы – исполняете приказы.

Звучало гораздо решительнее, чем чувствовалось на самом деле. Но отступать было некуда.

– Крейсер Четвёртого флота «Горизонт» пересекает вектор движения, – выкрикнул офицер из навигационного состава.

Капитан колебался лишние пять секунд, прежде чем дать дополнительные команды рулевому. Конечно, что-то должно было произойти.

– Разворачиваются, – уведомила женщина с поста контроля. – Они же не…

Залп турболазеров ударил по левому борту. Щиты тяжело выдержали прямое попадание. Рэндон тут же распорядился начать манёвры уклонения, и его приказ едва не потонул в потрясённом гудении на мостике. Что-то должно было произойти.

– Это дело для трибунала, а не для немедленной казни, – процедил сквозь зубы капитан. Его выдержка восхитила Харсина. Он догадывался, что внутри Рэндон проклинает всё: своевольных учеников, непримиримого советника, готового поставить под угрозу людей и миссию ради наказания, имперскую разведку, лорда Даэра с его тайнами и интригами и вдобавок тот день, когда он сам поступил на службу. – Сближаются.

– Подготовьте десантный транспорт и не дайте взять нас на абордаж, – Харсин сделал шаг к обзорному окну, чтобы получше разглядеть «Горизонт». – Похоже, придётся лично им объяснить недопустимость нападения на союзный корабль.

– Вы идёте на самоубийство, – буркнул Рэндон, колеблясь. Он не хуже Харсина знал, что долго под таким огнём они не продержатся. – Следует вступить в контакт с «Сувереном». Всё ещё можно…

– Вы сами-то верите, что опытный командир может устроить такой хаос с дредноутом, Алиан?