Текст книги "Невеста изумрудных принцев + Бонус (СИ)"

Автор книги: Tommy Glub

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Невеста изумрудных принцев

1 глава

Все события, герои, названия организаций, заведений и иных объектов являются вымышленными. Любое совпадение с реально существующими людьми или местами – случайность.

Как и любой мир в фантастических романах, этот тоже полностью выдуман автором.

В тексте присутствуют откровенные сцены, эмоциональные моменты.

Автор не преследует цели пропаганды нетрадиционных отношений. И подчеркивает, что произведение является художественным вымыслом.

– Пожалуйста, я вас умоляю… – слышу совсем рядом тихий шепот. Девушка за дверью что-то говорит тише, я не разбираю ее слов.

А потом продолжает:

– Понимаете, все, что она говорит – сенсация! Меня могут повысить, если я вытяну что-то крутое!

Что-то шуршит и я слышу безразличный голос медсестры:

– У вас не больше десяти минут. И осторожнее, не упоминайте ее жениха.

В голове больно стреляет импульс и проносятся воспоминания, как в замедленной съемке.

– Я так больше не могу… Я… Я… Ты несешь какой-то бред! Других цивилизаций не существует, Арин…

Я тогда боязливо осмотрелась. Побоялась снова поправлять свое имя. Наша компания друзей, которым я только что рассказывала о новых достижениях человечества в космосе, смотрели на меня дико.

– Ты помешалась, да? – прошептал тогда мой любимый. – Я тебе это говорил! Все эти документалки до добра не доведут!

– Саш, я… – тихо попыталась его остановить, чтобы хотя бы при друзьях не стал ссориться со мной.

– Ты просто больная на голову! – он подошел и прошипел мне это в лицо. – Ты просто не понимаешь, да? Если бы другие цивилизации существовали, они бы давно тебя забрали на опыты! Дура!

После этого все изменилось… Готовящаяся свадьба была сорвана Сашей, родители послушали его и стали меня возить по врачам… А потом я оказалась тут.

Резко меня толкают назад. Старенькая деревянная дверь распахивается, впуская сперва медсестру, а после худенькую девушку, выглядящую как настоящий хипстер.

– Снова подслушиваешь? Что тебе на этот раз говорят твои звезды? – усмехается медсестра и уходит, закрыв дверь.

– Здравствуйте! – девушка берет мою руку и жмет ее, даже присаживается на корточки ради этого. – Я журналистка и хочу у вас узнать больше о том, что вам… Видится.

– Я не знаю, о чем вы, – уже около десяти недель я тщательно избегаю этих разговоров. Потому, наверное, от этих журналистов отбоя нет. Видео, снятое в тот злополучный вечер друзьями, завирусилось. Там я рассказывала, что возможно где-то там, в других галактиках есть совершенно разные существа… Я видела это видео всего один раз, а после начались врачи. Обследования. Проверки и поездки в другие города… И после я оказалась тут на реабилитации.

– Ой, ну ладно вам, – девушка смотрит, как я поднимаюсь на ноги и присаживаюсь на кровать. В ее глазах что-то сверкает странное, но я не обращаю на это внимания, обхватила чашку с зелеными змейками на поверхности и вздохнула. Сделала глоток остывшего чая. Железная кровать подо мной скрипит, а с щелей в окне дует.

– Я видела, как вы увлеченно рассказывали… Это было так… Убедительно! – снова говорит девушка.

– Я ничего не рассказывала, – шепчу. – Я не хочу никаких посетителей.

Мои желания тут мало кого волнуют, конечно.

– Ариана… – выговорив правильно имя, она привлекает мое внимание. – Если у вас есть что мне рассказать, я внимательно выслушаю, – ее глаза снова сверкают, и теперь каким-то изумрудным цветом. Очень странно. – И помогу вам отсюда выйти, если хотите.

– Выйти? – сглотнула я. Мама говорила, что только они могут меня отсюда забрать.

– Мы… Договорились?

2 глава

Выбор у меня невелик. Либо и дальше сидеть тут, пряча таблетки в матрас, либо… решиться и довериться девушке.

Она выглядит обычно. Чуть потертые джинсы, растянутая футболка и спортивная кофта с змейкой. На голове наспех завязанный хвост. Она выглядит просто, но одновременно что-то есть в ней такое странное, что я ощущаю только на подсознании. Тот же блеск в глазах. Словно она читает меня как раскрытую книгу, влезла в мои мысли.

Словно оназнаетчто именно мне снилось.

– Я… Мне иногда снятся сны, – прощупываю почву и девушка с готовностью кивает, начинает запись. – Словно я в другом мире. Словно есть другие планеты и другие существа…

– Какие существа? Можете описать детальнее?

Я замираю и напрягаюсь. Она это замечает и сбавляет обороты.

– Если хотите, можете просто описать, что вам снится. Возможно, вы поможете еще кому-то, это очень важно…

Нет. Я не могу описать. Не могу. Это очень странно и необычно, и точно разнится с восприятием любого адекватного человека. И она тоже скажет, что я больная.

А я за эти десять недель это слышала бесконечное количество раз.

– Нет. Не хочу. Ничего мне не снится, – шепчу я. – Ничего не снится, – повторяю. – Я тут, потому что так решили родители, – я ложусь на кровать и отворачиваюсь, касаюсь пальцами стены, где потрескалась краска. – Прощайте.

– Погодите… Мы ведь… Договорились.

Я не отвечаю. Просто молча смотрю в стену. Плачу беззвучно.

Очень трудно говорить о том, что ты не сумасшедший и ты реальновиделато, о чем говоришь. Когда все вокруг думают иначе.

Она уходит. Почему-то внутри немного становится легче, словно мне хоть кто-то наконец поверил. Но я и от этого ощущения отмахнулась.

Я опять надумала себе это.

Мне никто не верит.

И не поверит.

Через час приходит медсестра и дает таблетки, ждет пока я их всех проглочу. Я мастерски их прячу за челюстями, благо они маленькие. И едва она выходит, я быстро выплевываю их и прячу. Воду тоже выливаю, потому что она всегда мне пахнет чем-то, что я пить не очень хочу. Может, часть лекарств они мешают именно с водой. Потому что я однажды выпила ее и мне было очень плохо…

Засыпаю я быстро. С удовольствием. Единственное, что у меня осталось, это мои сны.

Сразу же ощущаю по рукам холодок. Так бывает часто, и это очень приятно. Значит, я уже снова в своих выдуманных мирах…

– С-сладкая…

Это тихое шипение будоражит рассудок. Я иду на мягкий голос, реагирую на него, стараюсь дотянуться. Обычно у меня не выходит даже рассмотреть полностью его тень. Но очень часто меня буквально обвивает прохладно-мягкий хвост. Пальцы иногда фантомно чувствуют остренькие чешуйки. Мне приятно провести по шершавому хвосту пальцами и почувствовать тихий вздох где-то рядом, над ухом.

Я верю, что это существо и показывало мне столько невероятных картинок. Виды на чужую, на такую прекрасную планету с летающими невероятными самолетами в небе. Ночное небо и две луны. Красивые цветы в совершенно диком саду…

Необычайно красивые изумрудные чешуйки еще…

– Малыш-шка… – слышу я сзади другой голос. Так тихо, что по спине проходятся мурашки. Я сглатываю и поворачиваюсь, но кроме темноты и иногда редких, мерцающих звезд, ничего не вижу. Только ощущаю присутствие обоих. Сегодня мне не показывают картинки… И тело постепенно охватывает страх.

– Прос-сти, малыш-шка, что так долго… – шепчет тот второй голос, сказав на четыре слова больше, чем обычно. Я замерла и съежилась.

Что происходит?

– Держис-сь, – просит голос впереди, и я мгновенно просыпаюсь.

Распахиваю глаза. В кромешной тьме палаты сверкает вспышка. Оттуда моментально показывается огромная сильная рука. Она хватает меня за кисть, а в голове вспыхивает приказ“молчи и не открывай глаза”.

Секунда.

И я уже не на кровати и вряд ли в палате. Все тело сжимает огромный хвост, и теперь пальцы цепляются за весьма настоящие чешуйки. Реальные. Я цепляюсь за него, боясь упасть. Кажется, меня куда-то уносят с бешенной скоростью, но ветра я не ощущаю. Только небольшое жжение на веках от яркого света.

Еще секунда.

И хватка ослабевает, я буквально оказываюсь уложенной на огромный хвост. Глаза слезятся, и так холодно, словно меня запихнули в холодильник.

В довесок к этому, щек касаются холодными пальцами, вынуждая все же распахнуть глаза. Большие пальцы вытирают мои слезы, а надо мной я вижу огромного мужчину невероятной и необычной внешности. Янтарные зрачки с каждой секундой все слабее гаснут, а улыбка на губах кажется внезапно безумно хищной.

– Ты прекраснее всех, кого я когда-либо видел, малыш-шка… – шепот пронзает мой слух и я замираю, понимая, что знаю этот голос. – Ты устала… Я дам тебе чуть поспать… Ты… В безопасности, наша сладкая…

Вопросы скапливаются в голове так быстро, что за ту секунду, пока я вырубалась, их уже появилось не меньше сотни. Но их, а также страх и панику прерывает глубокий и такой долгожданный сон.

Без сновидений.

Спокойный.

3 глава

Я просыпаюсь – и первое, что ощущаю, – это тишина. Она приятная и умиротворяет меня даже. Ни скрипа ржавых пружин, ни хвойного запаха старого антисептика. Вместо этого в воздухе тихо плавают ноты ландышей и… свежих булочек с ванилью.

Я открываю глаза. Стены слепяще-белые, с легким жемчужным сиянием, будто их только что покрасили. Почти от потолка до пола тянется огромный экран с картинками каких-то неизвестных гор с красивым сиянием над ними. Подо мной не жесткая больничная койка, а мягчайшие простыни цвета топленого молока, они обнимают тело, словно взбитое суфле.

– Доброе утро, з-свездочка, – шепчет знакомый девчачий голос, мягко перекатываясь по комнате.

Я подскакиваю. Передо мной – та самая девушка-хипстер из психушки, но теперь вместо растянутой серой кофты на ней молочно-зеленый костюм с тонкой вышивкой по краям, а длинные волосы собраны в идеальный гладкий хвост.

– Ты… как ты?.. – я звучу растерянно. Слова путаются, как наушники в кармане.

– Долго объяснять. Сначала – завтрак. Ты двое суток почти ничего не ела, – она ставит на мои колени поднос из теплого полированного дерева. На нем дымится глубокая тарелка густого супа очень красивого цвета, рядом сверкает корочка хрустящего белого хлеба, а чуть поодаль дрожит в рюмочке мини-десерт с темно-серой крошкой.

Я хватаю ложку быстро. Зачерпываю и… мычу от счастья. Суп обволакивает горло горячей пряностью; где-то на языке вспыхивает специя, очень похожая на паприку, а за ней нежно тянется сливочная нотка. Внутри разлетаются фейерверки из разных насыщенных вкусов.

Девушка наблюдает за мной, как будто изучает редкое явление, и улыбается краешками губ. Я уже собираюсь спросить, кто она такая на самом деле, как дверь внезапно распахивается.

В комнату входят двое мужчины. Они оба высокие и широкие в плечах, роста под два метра, волосы темного цвета связаны сзади, а глаза – узкие изумрудные щели, сверкают покошачьи хищно. Но самое невероятное – вместо ног у каждого тянутся змеиные хвосты, у всех трех… чешуя которых играет всеми оттенками зелени. И они лениво покачиваются на них…

Не по-кошачьи хищно. По-змеиному…

Я застываю с ложкой у рта. Они смотрят на меня, я – на них, хвосты не дергаются, не шевелятся. В голове вспыхивает единственная мысль:

«Я точно сплю. Ну или окончательно поехал чердачок…»

Мой организм решает, что лучшая стратегия тут – паника. Нужно спрятаться! Я вылетаю из постели, поднос описывает красивую дугу в воздухе, а суп с громким «бульк!» превращается в абстрактную оранжево-золотую акварель на белом ковре. Горячие капли растекаются, словно солнечные зайчики; хлеб издает короткий хруст, ударяясь о паркет, а десерт-малыш плюхается с чвяком на ковер и от него чувствуется сливочный шлейф.

Стадия номер два – баррикады. Я шмыгаю за кровать: там пахнет свежестью и цветами, похожими на сладковатую лаванду, от стиранных простыней. Приседаю, прижимаю ладони к ушам – если не слышать, значит, они не существуют, верно?

– Малыш-шка, не бойс-ся, – один из гигантов шуршит голосом-бархатом все ближе. Я жмурюсь, пытаясь себя ущипнуть побольнее, чтобы проснуться… – Мы не причиним тебе вреда.

– Ложь! Вы ненастоящие! – упрямо ору, зажмурившись так, что вижу цветные круги перед собой. – Вы просто мне снитесь! Сейчас я проснусь – и все исчезнет!

– Ага… – эхом, с ленивой усмешкой. – Тогда попробуй прос-снуться.

Матрас вздрагивает, в комнате слышен гул. Шелест напрягает с каждой секундой все больше и больше. Затем вокруг талии смыкается прохладное, но удивительно шелковое приятное кольцо. Чешуя скользит, шуршит. Хвост. Это… Это хвост! Он реален. Я трогаю чешуйки на нем. Островатые, но безумно красивого цвета.

– А-а-а-а! – я выдаю ультразвук, достойный пожарной сирены. Почти сразу второй хвост вытягивается, плавно прикрывает мне рот. – М-м-мф!

Все, моя оперная карьера отменяется, так и не успев начаться…

Меня поднимают легко и переносят в центр комнаты. Чешуйки хвоста пахнут свежей жвачкой и прохладным ветром. Приходится открыть глаза. Передо мной – оба гиганта в полной царской величине, слева – та самая девушка, теперь сложив руки, будто строгая старшая сестра.

И тут внутри словно щелкает выключатель: я их знаю. Точнее, вижу каждую ночь в своих сумасшедших снах. Эти вертикальные зрачки, ленивые волнообразные движения, голоса, после которых внутри тает странно-опасное вожделение и тянет счастливо вспоминать заново и заново эти сны… Именно о них я пыталась рассказать Саше или друзьям – и за это угодила в клинику.

Я медленно кладу ладони на прохладное чешуйчатое кольцо, что все еще держит меня в воздухе, и поднимаю взгляд к змеепринцам (другого слова и не придумать).

– Снилась ли я вам? – ляпаю в лоб, как ребенок, который проверяет, настоящий ли Дед Мороз.

Гиганты мгновенно обмениваются взглядами – синхронно, не ожидая от меня такого смелого вопроса. Девушка-не-хипстер улыбается уголком губ, будто уже знает ответ.

– Ариана, – шепотом, будто бархат по стеклу, произносит правый, самый высокий. То есть, он знает мое имя. Ага… – С-снилась.

– Ты с-свела нас-с с-с ума, пока мы летели к тебе… – заканчивает левый, чуть мягче.

Бр-р… Никого я с ума не сводила. Они что-то придумали. Я и сейчас сплю, я уверена. Уже менее, чем раньше, но все еще уверена. Инопланетян ведь не существует.

– Ты запала нам в душ-шу. В наш-ши сны, в наш-ш мир и в наш-ши с-сердца. – Слова сливаются в унисон, шипение очень странно расслабляет меня. Я ставлю локоть на хвост и подпираю подбородок. Мое подсознание хочет посмеяться. Куда-куда я запала?

Я моргаю – раз, два, три. Сердце барабанит, хвост меня все еще нежно сжимает, чешуйки щекочут – все чертовски настоящее…

И вдруг вместо истерики в груди поднимается смех. Нервный, высокий, но солнечный – как визг чайника в выходной. Я хохочу так звонко, что незнакомцы снова переглядываются

– Ну и черт с ним, – выдыхаю, смахивая слезы-искры. – Раз мои кошмары оказались такими эффектными красавцами, может, я не против… побезумствовать…

Они улыбаются – оба, широкими, неземными улыбками. Резко меня сжимают сильнее, и подносят ближе. Мужчина всматривается в мои глаза и мгновенно я перестаю смеяться, а внизу живота странно тяжелеет. Я снова цепляюсь за его хвост обеими руками.

– Придетс-ся чуть потерпеть, крош-ш-шка. Но ты дейс-ствительно с-сводиш-шь с… ума…

О, божечки…

4 глава

Меня аккуратно опускают на кровать, и матрас прогибается, словно подстраиваясь под мой вес. Хвост разжимается с такой нежностью, будто я не человек, а хрустальный бокал. Я тут же утопаю в простынях, а ноги предательски дрожат – то ли от пережитой паники, то ли от близости тех самых зеленых исполинов.

– Закажи еще с-суп, – велит один из принцев девушке и бросает на меня короткий, но пронзительный взгляд – словно проверяет, все ли со мной в порядке. Второй кивает ему в ответ, и оба, сверкая чешуей, выходят, почти бесшумно скользя по полу. Дверь за ними закрывается мягким щелчком, и в комнате остаемся только мы вдвоем: я и странная бывшая «хипстерша» со слишком идеальной осанкой.

Она трогает браслет-коммуникатор на запястье – и спустя несколько минут приносят новый обед. На подносе – новая тарелка супа, хлеб, масло и маленькое пирожное, пышное, как облачко. Запах – божественный: пряный бульон с нотками специй и чего-то едва уловимо сладкого.

– Еш-шь, малышка, – произносит девушка мягко.

Я подвигаюсь, обхватываю ладонями чашу – она такая теплая, что моментально согревает меня. Сделав первый глоток, тихонько стону от удовольствия. Горячий бульон прогоняет дрожь и собирает мысли в аккуратный клубок.

Пока я ем, не могу не коситься на нее: она присаживается рядом на бархатный пуфик, ладони складывает на коленях. Складывает свой хвост… Обвивает вокруг табурета. Он шевелится, будто дышит.

– Боиш-шс-ся?, – шипит она с легкой, игривой укоризной. – Не бойс-ся меня только потому что, у меня ес-сть он…

Я чуть не давлюсь ложкой, а она улыбается уголком губ. Изумруд ее глаз темнеет, в них словно вспыхивает невидимый огонь.

– Меня зовут Ринаша К’Ашшари, – представляется она, каждую «ш» растягивая так, что по позвонку проходятся каждый раз мурашки от этого шипения. – Я старшая с-сестра этих двух, что унес-сли тебя из больницы. Изумрудная принцес-с-са Дома К’Ашшари.

– Принцесса… – повторяю почти шепотом, посматривая на хвост. Он мягко колышется, будто подчеркивая звание хозяйки.

Она медленно кивает:

– Мы приш-шли в твою… палату лишь затем, чтобы убедить-с-ся: ты именно та, кого мы ищем. Ты можеш-шь помочь нам…. А… Тебе было… опас-сно оставаться там. Мы хотели только спас-сти тебя.

Я опускаю ложку. В груди поднимается теплый вихрь из вопросов, сомнений и памяти. «Спасти»… У меня вдруг стягивает горло спазмом.

– Но почему… почему я? – шепчу. – Я обычная. Всегда была… обычной.

Ринаша вздыхает – и ее хвост обвивается вокруг опоры кресла чуть крепче.

– Раз-све? В твоей жизни было немало… предпос-сылок. Тебя час-сто считали… странной. Нес-с-справедливо. Мы з-снаем об этом.

Эти слова открывают дверцу в воспоминания. Я вижу себя маленькой, сжимающей в руках приемный сертификат, будто он мог превратиться в настоящую любовь родителей. На утреннике мама стояла в углу и снимала младшего Илью, а папа вообще не пришел. Вспоминаю, как пряталась под школьной лестницей, потому что девочки из «крутой» параллели смеялись над «чужой», у которой «даже нос некрасивый, и глаза не такие». Вспоминаю Сашу… его пристальные взгляды, как он всегда искал, где бы меня поправить: «Нет, ты не права, Арин… Ты все путаешь, Арин… Докажи, что не бредишь». Он словно жил желанием сделать меня маленькой и глупой.

Я опускаю взгляд, смотрю на золотистые блики супа.

– Ты чувс-ствуешь… – Ринаша произносит тише, – что они не любили тебя так, как нуж-шно было. Ты чуж-шая в их мире. Но не чуж-шая в наш-шем.

Она протягивает руку: тонкие пальцы, ногти с зеленым отливом, как полированные агаты. Я нерешительно касаюсь ее ладони – она прохладная, но от этого прикосновения будто проходит искра по телу и щекочет кожу.

– Дом К’Ашшари… всегда ж-шелает мира и справедливос-сти. Это… з-сакон наш-шего дома.

Я делаю глубокий вдох. Запах ландышей смешивается с паром моего супа. Впервые за долгое-долгое время внутри не боль, а тихое тепло – будто кто-то осторожно зашивает старые дыры.

– Ты говоришь, что я могу вам помочь… Но как? Но что, если… я не могу? – шепчу. – Сломанная. Сбрендившая… Что, если они были правы, и со мной правда что-то не так?

Ринаша мягко хмыкает, и хвост нежно касается моего бедра, в утешающем жесте.

– Ис-с-скалечить смож-шет любой. Но раны – не сломают тех, кто рож-шден быть ос-собенным. А ты ос-собенная, Ариана. Просто сама еще не видишь.

В глазах жжет. Слезы стекают, падают в тарелку, перемешиваясь с бульоном, и становятся частью этого странно-прекрасного утра.

Ринаша отпускает мою руку и снова опирается на спинку кресла:

– Еш-шь. Тебе надо набраться с-сил, чтобы слуш-шать дальше. Когда принцы вернутся, мы объяс-сним, почему именно ты важ-шна Астемиану* и нам. А пока… – она улыбается, прищурившись, – насладись супом. и пирож-шным.

Я беру ложку, ем.

Впервые за всю свою жизнь я, может быть, именно там, где мне рады просто потому, что я – это я.

*Астемиан – родная планета наших Змеек)

5 глава

Я сижу на широком подоконнике кают-салона, поджав под себя босые ступни. Дышится здесь иначе: воздух пахнет сосной и солью – искусственный ароматизатор корабля имитирует свежий бриз. За панорамным иллюминатором неторопливо скользят темные рукава космоса: вязкие, как чернила, они прерываются россыпями звезд.

В отражении стекла – я и Ринаша. Она устроилась напротив, скрестив тонкие руки. Изумрудный хвост лениво лежит почти по всей комнате. На чешуе играет мягкий отраженный свет индиго.

– Знаеш-шь, Ари, – тихо шипит она, чуть склоняя голову, – я готова тебе рас-с-сказать даже больше о нас-с, чтобы ты с-стала нам доверять все больш-ше… Мы с братьями родом с Ас-стемиана – это з-селеная, теплая планета, пятая в с-системе Соланара. Наш дом – Аш-ш-шарийское гос-сударство, там, где пус-стыни переливаются нефритом, а города не похож-ши ни на какие в целой Вс-селенной.

Я киваю; во сне я уже видела кусочки этих пейзажей.

– Я сразу поняла, что ваши технологии не похожи на земные, – я машу рукой, охватывая всю комнату. – Он будто живой.

– И он лиш-шь малая часть того, что умеют наш-ши инж-шенеры, – усмехается девушка. – У нас есть корабли-птицы, летающие без-с топлива, и города-с-сады, где мы с-сохраняем с-самые древние рас-стения. А еще… с-существа разные… Не только мы там для тебя будем диковинными, не только наги. На Ас-стемиане живут кроу – перьевые алхимики, а в с-соседней сис-стеме, на Веларии*, водятся лиссены – полупрозрачные, красивые с-существа, живущ-шие в воде.

Она слегка меняет посадку, хвост перекатывается по полу и поднимается. Она будто змея, готовая к броску.

– Я старшая в роду К’Ашшари, – продолжает Ринаша, – но видиш-шь: мы, девочки-змейки, вс-сегда изящнее и ниже муж-шчин. Так задумала с-сама природа.

Хвост гибко огибает мои ступни, шершавые чешуйки чуть щекочут кожу. Я смеюсь:

– Неужели кто-то мог бы тебя бояться? Ты милая.

– Многие боятс-ся. – Она опускает ресницы и улыбается одними уголками губ. – Но не ты.

– Я? – Я поднимаю взгляд. – Нет. Я сразу чувствовала от тебя… тепло. Еще там, в палате…

– Вот поэтому… братья и выбрали именно тебя, Ари.

Двери мягко расходятся, открывая двух изумрудных гигантов. Блеск чешуи, янтарные глаза – и уже привычный, теплый вихрь эмоций внутри меня.

– Девочки, – спокойно произносит первый наг, – мы подходим к орбите Талассарии*. Капитан приглашает на мостик.

– Хочешь увидеть первую иноземную планету во всей красе? – второй протягивает ладонь с длинными красивыми пальцами.

Я сглатываю волнение, хватаюсь за его пальцы и соскальзываю с подоконника. Ринаша следует за нами, ее хвост шуршит по полу.

Мы входим на мостик. Полупрозрачный купол мгновенно гасит внутренний свет, и перед глазами взрывается космическая панорама. Ниже, в бархатной глубине, медленно вращается бирюзово-сиреневая сфера. Тонкие кольца опоясывают ее, а над экватором переливаются шторма перламутровых облаков.

– Добро пожаловать на Талассарию, – шепчет мужчина рядом, и голос его звучит так, будто это подарок лично для меня.

Я не могу вымолвить ни слова – только впитываю сияние далеких морей и понимаю: мой старый мир остался слишком далеко, а новый начинается прямо здесь, под светом Соланара.