Текст книги "Невеста изумрудных принцев + Бонус (СИ)"
Автор книги: Tommy Glub
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
27 глава
Голос ломается на шипении, превращая слова в змеиные угрозы. У меня подкашиваются ноги – так отчаянно хочется закричать в ответ: «Я здесь! Я жива!»
В серых глазах Мирейн вспыхивает что-то похожее на тревогу. Мимолетно, как отблеск. Она бросает взгляд на одного из своих – тот тут же растворяется в тени.
– Они сравняют станцию с космической пылью, – говорю, не отрывая от нее взгляда. – И ты это прекрасно знаешь.
– Разумеется, – соглашается она с обезоруживающей легкостью. – Если не услышат то, что хотят услышать. – Шаг ко мне, и ее дыхание касается моего лица – пахнет металлом и чем-то цветочным, неуместно нежным. – Поэтому ты скажешь им подождать. Убедительно попросишь – и все выживут. Промолчишь... – пауза, – будет грязно. Кровь твоих змеек на тебе будет выглядеть отвратительно, поверь.
Я дергаюсь, пытаясь вырваться. Бесполезно – ее хватка как титановые тиски при всей видимой легкости.
– Думаешь, я выйду в эфир и скажу: «Эй, мальчики, подождите немного, я тут дикарку учу манерам»? – В голосе прорывается истерика. – Они же не идиоты!
– Они поверят твоему голосу, – отрезает Мирейн, наконец отпуская меня. – Вы, землянки, обладаете удивительным даром – вас слушают даже те, кто разучился слышать.
Я молчу, переваривая услышанное. Где-то вдалеке нарастает гул – то ли системы вентиляции станции сходят с ума, то ли крейсеры нагов подходят к докам.
Или это мое сердце грохочет так громко?
– Кем ты была... до всего этого? – спрашиваю неожиданно для себя. Нужно тянуть время, нужно понять врага. – Ты слишком... человечна для этого места.
Мирейн моргает – впервые застигнутая врасплох.
– Я не твой друг, землянка, – голос становится жестче. – Но да, мы вылеплены из похожей глины. – Пауза, она касается своего шрама рассеянным жестом. – Я не могу иметь «истинных», которые примчались бы меня спасать. По крайней мере, пока что. У меня были те, кто приходил и уходил. И тот, кто оставил мне это, – палец очерчивает уродливую борозду, – в качестве прощального подарка. С тех пор я не верю в бескорыстную доброту. Мир – хищник, и чтобы выжить, нужно стать вершиной пищевой цепи.
Я смотрю на ее руки – эти жуткие, слишком гибкие пальцы. Представляю, как легко они сомкнутся на горле, как проникнут под кожу, выковыривая душу.
– Даже если ты заставишь меня научить тебя, и еще вопрос, как мне это сделать, тоже интересно; ты не станешь мной, – говорю с неожиданной уверенностью. Это не бравада – это истина.
– Мне не нужна твоя жизнь, – Мирейн качает головой с легким раздражением. – Мне нужно, чтобы меня признали и я смогла найти свое место в этом уголке Вселенной. – Серые глаза темнеют. – Понимаешь? Я не антогонист твоей истории. Просто мне нужна помощь. И так как к другой землянке я не смогла бы подобраться, а на Землю лететь мне довольно затруднительно, я… Решила, что ты мне поможешь. Помоги мне. И я тут же исчезну, у меня есть и другие дела, поверь. Я исчезну, возможно даже помогу вам добраться домой… – Пауза, и впервые в ее голосе звучит нетерпение. – А дальше – делайте что хотите. Убивайте друг друга, занимайтесь любовью, живите как хотите… Меня это уже не будет касаться.
Молчу. В голове калейдоскоп: лазурные сады Талассарии, четыре теплых ладони, обнимающих меня, голоса, зовущие по имени…
«Ари...»
– И знаешь, за что ты должна мне сказать спасибо? – Мирейн наклоняется ко мне, ее волосы пахнут чем-то приторным, похожим на формальдегид с примесью жасмина. – Если бы тебя перехватили Ловцы Освобожденных Душ – те, кто шел по твоему следу, – ты бы уже лежала на вивисекционном столе. Без капсулы, без наркоза, с раскрытой грудной клеткой. – Выпрямляется. – Они грубы и прямолинейны. Я же предпочитаю… элегантность. И не ломаю то, что можно использовать целым.
От ее спокойного тона меня мутит. «Использовать». Меня. Как инструмент, как отмычку.
– Почему? – спрашиваю. – Что от меня им надо?
– Многие верят, что ты предвестница, – отвечает она после паузы. – Та, кто принесет беды, потому что сумасшедшие наги – это ужасное оружие. – Странная улыбка. – Изумрудная ветвь никогда не была замечена в случайных связях, но… Если изумрудные принцы теперь никогда тебя не отпустят. Не понимаю, как работает эта ваша связь и почему они ощутили тебя только сейчас… И почему это вообще ты. Но ты, малышка, уже стала причиной смерти их невесты.
– Что? – я нервно сглатываю.
– Понимаю, почему ты не знала. Что эти Правители, которым я бы предоставила достаточно причин на них лично, почему им не стоит меня злить, что изумрудные принцы, что черные наагары… О, сильнейшим расам во Вселенной не так уж просто сохранять лицо, если они при этом сходят с ума от любви. Я изучала вашу связь, – Мирейн пошла в сторону, сложив перед собой пальцы в кривоватом домике. – Она действительно порой невыносима, особенно для мужчин. Братья обязаны жить вместе, с одной женщиной. Во вселенной такие браки и отношения не новы, однако, ваша связь все же не такая, как у других. Ваши души переплетены. Вы можете слышать мысли друг друга… Но судя по тому, что ты внимательно слушаешь только меня, этот козырь наги от тебя скрыли, – серые глаза встречаются с моими. – Они мастерски блокируют возможности твоего разума. Так же мастерски, как и берегли от всей информации. В том числе, о том, сколько они погубили рас, перед тем, как получить одобрение своего отца.
– Что? – выдыхаю.
– Изумрудики очень хотели стать принцами как можно раньше. Их отец дал им несколько лет на истребление ненужных рас. Это на самом деле не те души, которых можно жалеть, они убивали наемников и тех, кого бы я лично убила бы с тем же удовольствием, но…
– Закрой свой рот!
Я вздрагиваю от голоса по динамикам.
– Сирриусс… Я так рада тебя слышать! – Мирейн при этом не выглядит очень радостной.
Голос из динамиков взрывается помехами, но довольно четко слышно:
– У вас восемь минут, после мы стыкуемся с доками и убьем каждого, кто будет на нашем пути.
– Зачем же так грубо? Вы даже не знакомы со мной. Я просто рассказываю вашей шахри, что вы за существа. Скажите, вам было хоть немножко больно, пока вы выбирались из собственного разума?
– Раз уже мы не знакомы, ты должна была познакомиться с нами и выказать свое почтение Правителям. Ты без разрешений и доступа прорвалась на Веларию. Представляешь, что бы сделали Правители с тобой, если бы их жена и дети попались тебе под руку?
– Ну, – взгляд Мирейн каменеет. – Раз уж с вами нет их лично, они не так уж и обижены. Возможно когда-то я лично извинюсь. Возможно, если бы они дали мне поговорить со своей женой, ваша осталась бы в целости и сохранности в вашей постели…
– Зачем тебе это все?
– Вы можете состыковаться и лично у меня это спросить. Ариана, скажи им спокойно поговорить со мной, и тогда все останутся живы.
Беру устройство. Оно ложится в ладонь невесомым холодком.
Внутри меня борются два урагана. Паника – вязкая, удушающая, кричащая: «Беги! Сопротивляйся!» И странное спокойствие, кристальная ясность. Я слышу Риуса, будто он шепчет на ухо: «Не бойс-ся, малыш-шка, мы тебя спасем». Слышу Риана: «Мы с-справимся, лапочка. Вмес-сте».
И я не уверена, что я не слышала их реально. Как и не уверена, что это мне не показалось.
– Я согласна тебе помочь, – мой голос звучит чужим – взрослым, уверенным.
– Ари! Нет! – слышится из динамиков.
– Но на моих условиях.
Мирейн приподнимает бровь – единственная эмоция на ее мраморном лице.
– Условия? Очаровательно. Продолжай.
– Я помогу тебе, хоть и не до конца понимаю, что тебе нужно. Но только если ты поклянешься – своей кровью, своим именем, чем угодно, что для тебя свято, – что отпустишь нас живыми и невредимыми после. Никаких имплантов, никаких следящих устройств, никаких ядов замедленного действия… Или чего-то еще…
– И это все? – В голосе Мирейн звучит что-то похожее на разочарование.
– Нет. – Я поднимаюсь на ноги, игнорируя боль в коленях. – Я хочу знать, зачем тебе это.
Мирейн молчит долго. Так долго, что успевает прозвучать очередной отсчет:
– Шес-сть минут! Мы начинаем штурм!
– Ты – особенная, – наконец говорит она. – Вторая человеческая самка, которую признали. Не игрушкой, не питомцем – равной. Это делает тебя… ценной. На равне с женой правителей, Майей. – Пауза. – Я не хочу тебя убить, Ариана. Я хочу понять, как заставила чудовищ полюбить себя.
В ее голосе звучит что-то, чего я не ожидала. Зависть? Тоска? Боль?
– Я не заставляла, – отвечаю тихо. – Это просто… случилось…
– Ничего не случается «просто», – отрезает Мирейн. – Но это уже не важно. Ты согласна?
28 глава
Четыре минуты.
Гул стыковки проходит по станции дрожью. Металл скрежещет о металл – звук царапает по нервам, заставляет зубы ныть. Где-то хлопают шлюзы. Громко. Окончательно.
Они здесь.
Сердце бьется где-то в горле. Ладони мокрые. Холодные.
Мирейн не двигается. Стоит у панели управления, пальцы скользят по голограммам. Спокойная. Слишком спокойная. Эта девушка держит наши жизни в своих руках, и ей буквально все равно, насколько мне страшно.
– Проведите их в главный зал, – бросает она в коммуникатор. Небрежно. Будто заказывает что будет кушать на обед. – Всех. И без глупостей.
Охрана. Я слышу топот. Эхо множится в металлических коридорах. Мое дыхание становится судорожным. Рваным. Но Мирейн поднимает руку – изящный жест дирижера – и шум стихает. Мгновенно. Жутко.
– Хочу, чтобы ты увидела их живыми, – поворачивается ко мне. Улыбка такая, что мне становится не по себе. – Чтобы ты знала: я держу слово. Пока что.
Жасмин и металл. Этот запах преследует меня. Въедается в кожу. В волосы. В легкие.
Тошнит.
Двери зала открываются с шипением. Сердце пропускает удар. Первыми входят охранники – разные лица, в шрамах, разных цветов. Она словно собрала наемников с сотни разных планет и галактик. По позвоночнику текут холодные капли пота.
А за ними...
Боже.
Риус и Риан.
Живые. Целые.
Злые.
Колени подкашиваются от облегчения. Они здесь. Они пришли за мной.
Чешуя отливает темным изумрудом в холодном свете станции – красивая, опасная, как кольчуга древних воинов. Риан – выше, массивнее, плечи занимают половину дверного проема, глаза как расплавленная медь. Готов убивать. Прямо сейчас. Риус – гибче, опаснее, движется как тень, взгляд как удар хлыста. Оценивает. Считает противников. Ищет слабые места.
Они видят меня.
Замирают.
Ари.
Телепатия бьет в висок. Горячая. Обжигающая. Родная – такая родная, что хочется плакать. Но... заблокированная. Как будто между нами стекло. Толстое. Непробиваемое. Я тянусь к ним мысленно – и натыкаюсь на стену.
– Не пытайтесь, – Мирейн улыбается. Наслаждается. – Здесь мои правила.
Риус делает шаг вперед. Мышцы на его руках вздуваются. Охрана щелкает оружием – синхронно, словно она отдала мысленный приказ.
– Отпус-сти ее.
Слышится низкое шипение. Вибрирует в моей груди. В костях. Обещание насилия.
– Еще три минуты на переговоры, – Мирейн проверяет планшет. Издевательски немного. – Давайте не будем тратить время на угрозы.
Она подходит ко мне. Слишком близко. Ее запах бьет в нос. Рука ложится на плечо – легкая, но я чувствую ее силу. Сталь под бархатом. Пальцы чуть сжимаются – это предупреждение.
– Видишь? Твои принцы в порядке. Пока я этого хочу.
Дрожу. Ненавижу себя за то, что боюсь ее, трясусь от ее касания. Но не могу остановиться.
– Что тебе нужно? – Риан. Его голос – холоднее. Расчетливее. Он уже понял, что силой здесь ничего не решить.
Мирейн смеется. Тихо. Почти нежно.
– Урок.
Пауза.
Металлический привкус во рту.
– Влюбить в себя кого-то – та еще задача, – она обводит меня взглядом. Изучает. Словно раздевает до костей. – Особенно когда ты совсем не похожа на… вот такую нежную крошку.
Жест в мою сторону. Небрежный. Унизительный. Как будто я – экспонат. Образец.
– На нежную, тонкую землянку. На хрупкую человеческую самку, которая каким-то чудом заставила двух изумрудных принцев потерять головы.
Щеки горят. От стыда. От злости. От того, как она это говорит – будто я специально, будто это мой план.
Риус шипит. Низко. Угрожающе. Охрана напрягается – слышу щелчки предохранителей.
– Две минуты, – напоминает Мирейн. Холодно. Безразлично к их ярости.
Она отходит от меня. Кружит по залу. Хищная грация. Кошка, играющая с мышками. Нет – змея. Красивая, ядовитая змея.
– Операции по смене внешности – это просто. Генетическая модификация – рутина, но и это мне под силу. Но этого мало. Мало просто выглядеть как землянка.
Останавливается. Смотрит на меня. Серые глаза – как сканеры. Проникают под кожу. В душу.
– Мне нужно понять, из чего вы вылеплены. Что делает вас… такими. Что заставляет монстров становиться на колени…
– Я не… – начинаю я. Голос срывается.
– Молчи.
Резко. Как удар.
Как пощечина.
Прикусываю губу. Чувствую медь во рту.
– Мне нужно стать настолько убедительной землянкой, чтобы даже мои родные поверили. Чтобы думали, что передо мной не я, а именно она. Настоящая земная женщина.
Что?
Мысли разлетаются. Не могу собрать. Слова не складываются. Зачем ей...
– Зачем тебе убеждать в этом своих родных?
Вопрос вырывается сам.
Мирейн замирает.
Долгая пауза. Слышно только гул систем станции – монотонный, механический.
– Не своих родных, – говорит она наконец. Тихо. Почти… уязвимо? Трещина в броне? – До моих мне и дела нет.
Еще пауза. Жасмин становится гуще. Удушливее. Давит на виски.
– Я влюблена.
Простые слова. Два слова, которые меняют все.
Воздух выбивает из легких. Не может быть. Эта женщина – лед и сталь, она не может…
Риан первый понимает. Вижу – его глаза сужаются, становятся щелями, чешуя темнеет от напряжения.
– Ты влюблена в Доминионских принцев. По дороге сюда мы немного покопались в твоей биографии.
Мирейн улыбается. Криво. Почти больно. Впервые вижу в ней что-то человеческое. Что-то сломанное.
– В тех, кто никогда не примет меня такой. В тех, чья семья скорее убьет, чем позволит мне… быть с ними…
Голос дрожит. Совсем чуть-чуть. Но я слышу.
– Но если я стану как она, – взгляд снова на мне, жадный, голодный, отчаянный, – если я пойму секрет, пойму как мне выжить и расквитаться за то, как со мной поступали… Может быть, у меня будет шанс.
– Это безумие…
– Поверь, ваше высочество, мне незачем жить, если я не отомщу… Так что тут два выбора. И один из них – смерть.
Мирейн подходит к панели. Пальцы над кнопками – застыли в миллиметре. Готова нажать. Готова убить всех нас.
– Итак, Ариана. Мое предложение в силе. Ты учишь меня быть человеком. Быть женщиной, которую могут полюбить. А я отпускаю вас. Всех. Живыми. Без следящих устройств, без ядов, без имплантов. Или…
Десять секунд.
Сердце останавливается. Решение.
Нужно принять решение.
Сейчас.
– Или мы выясним, сколько охранников потребуется, чтобы остановить двух разъяренных нагов…
Пять.
Смотрю на принцев. Риус – весь напряжен, готов броситься. Погибнуть. За меня. Риан – считает шансы, ищет выход. Тоже готов умереть.
На Мирейн. Отчаянная. Опасная. Влюбленная.
На мигающие датчики. Красные цифры.
Три.
Два.
Нет выбора. Никогда не было.
– Я же говорила, что согласна.
– Это было до того, как твои хвостики были на мушке, – игриво усмехается Мирейн.
– И до того, как ты доказала, что мы похожи больше, чем я думала…
Один.
Тишина. Давящая.
Все замерли. Даже воздух, кажется, застыл.
Мирейн улыбается. Победно. Облегченно.
– Прекрасно. Начнем прямо сейчас.
29 глава
Хвост Риана обвивается вокруг меня. Мускулы под чешуей перекатываются, подстраиваясь под изгибы моего тела. Я сворачиваюсь в его кольцах как в коконе, поджимая колени к груди. Устала. Боже, так устала. Кости как ватные, мысли плывут в тумане изнеможения. Веки тяжелые, будто налиты свинцом…
Но все позади. Все самое страшное позади.
Чешуя под щекой – шероховатая, но приятная. Каждая пластинка чуть выпуклая, создает рельефный узор. Знакомая. Родная до боли в груди. Пахнет специями – корицей и гвоздикой, и чем-то диким, первобытным. Мускусом. Силой. Домом.
Он – мой дом.
Слезы жгут глаза. Сглатываю комок в горле.
Риус рядом. Чувствую жар его тела даже через одежду. Его рука на моих волосах – тяжелая, сильная, чуть подрагивающая. Поглаживает медленно, осторожно. Пальцы путаются в прядях, массируют кожу головы. Успокаивает. Или себя, или меня. Как будто боится, что я исчезну. Растворюсь. Окажусь сном.
Мирейн наблюдает.
Сидит напротив – идеальная поза, спина прямая как струна. Ни единого лишнего движения. Серые глаза изучают каждое движение. Каждый жест. Каждый вздох. Записывает в свою холодную память. Препарирует как лягушку. Анализирует.
– Начинай, – говорит она. – Расскажи мне все о вас!
Просто. Но безумно нетерпеливо. Как будто я должна выложить душу по первому требованию. Вывернуться наизнанку для ее изучения.
Закрываю глаза. Темнота за веками красноватая от усталости. Чувствую пульс Риана под чешуей – ритмичные толчки крови. Медленный. Мощный. Успокаивающий. Синхронизируюсь с ним.
Вдох-выдох.
Ловлю себя на странной мысли: я люблю их. Безумно. Отчаянно. До дрожи в кончиках пальцев. До боли в солнечном сплетении. Даже если они прятали от меня целый мир. Даже если ограждали, как хрупкую фарфоровую куклу. Даже если относились как к сокровищу, которое нужно запереть в башне…
Злость колет под ребрами. Острая, но не жгучая. Легкая.
Но… Не сейчас. Потом расспрошу. Как выбрались из ментальной ловушки, как нашли меня… Почему не рассказывали правду, почему так бережно оберегали. Почему решали за меня, будто я ребенок, и ничего не способна понять.
Я понимаю, отчасти, что они бы не хотели, чтобы мне угрожала опасность и потому берегли меня от всего…
Но опасность пришла откуда они не ждали и потому теперь их попытки уберечь меня кажутся глупыми.
Я расспрошу. Потом. Обязательно, но потом.
Открываю глаза. Свет режет, заставляет щуриться.
– Земля, – начинаю. Голос хриплый, царапает горло. Риан сдвигается, предлагает фляжку с водой – вижу краем глаза. Отказываюсь слабым жестом. – Третья планета от Солнца. Есть один спутник… Что еще… Семьдесят процентов поверхности – вода.
Слова механические. Заученные. Пустые.
Мирейн наклоняется вперед. Жадно. Нетерпеливо. Ноздри раздуваются.
– Не заговаривай мне зубы.
Вздыхаю. Воздух со свистом выходит из легких.
– Нас семь миллиардов. Мы… разные. Очень разные.
Пауза. Как объяснить то, что для меня – и так понятно и элементарно? То, что впитано с молоком матери?
– Есть сотни культур. Тысячи языков. Как у вас с множеством планет и разных рас… У нас не такое разнообразие, но вероятно, у нас густонаселенная планета, судя по всему, что я успела увидеть и узнать. Миллионы способов быть женщиной. В некоторых странах женщины отстаивают права. В других – покоряются мужьям, и во многом сценарий отношений Правителей и госпожи Майи можно отнести к этому типу. В третьих – хранительницы очага, мамы и жены. Наши женщины только недавно, относительно, начали работать, потому патриархат процветает.
– Но что делает вас такими... мягкими? – Мирейн морщится, подбирая слово. Будто оно неприятное на вкус. – Покорными?
Смеюсь. Коротко. Горько. Звук скребет по нервам.
– Мы не покорные. В основном, мы просто выбираем как хотим жить.
Риус фыркает – теплый воздух касается макушки. Его рука сжимается в моих волосах – не больно, но ощутимо. Предупреждение? Несогласие?
– Объясни, – требует Мирейн. Властно. Холодно.
Облизываю губы. Сухие. Потрескавшиеся. Чувствую металлический привкус – прикусила. Как объяснить хищнице про доверие? Той, кто живет в мире "убей или будешь убит"?
– На Земле… в моей культуре… считается, что сила женщины – в ее способности вдохновлять. Не командовать. Не подчинять. Не быть воином если проще, в основном. А вдохновлять мужчину быть лучше. Сильнее. Достойнее.
Слова даются тяжело. Я безумно устала и хочу спать.
Но это сейчас непозволительная роскошь.
Мирейн хмурится. Морщинка ложится между идеальных бровей.
– Это манипуляция.
– Нет, – качаю головой. Чешуя Риана царапает щеку. – Это доверие. Мы позволяем им защищать нас. Не потому, что слабые. А потому что даем им цель. Смысл жить. Совершенствоваться. Сейчас на моей родной планете не так развиты технологии, но тем не менее, мужчинам не нужно идти в лес и убивать своими руками ради пропитания семьи. Но когда я встречалась с земным мужчиной, он… Я позволяла ему быть сильнее меня и иногда принимать самому решения. Конечно, пока меня не решили упрятать в психиатрическую лечебницу.
– За что? – шепчет Мирейн. Кажется, она прониклась.
– За то, что я видела внеземные миры.
Тишина. Долгая. Тягучая как мед.
Слышу собственное сердцебиение.
– Ты позволяешь им решать за тебя? – в голосе Мирейн недоверие. Презрение? Или жалость даже?
Сглатываю. Горло сжимается. Вот оно. Ее больное место.
– Иногда. Когда доверяю. Когда знаю, что они хотят моего блага. Я чувствую, что изумрудные принцы К’Ашшари меня берегут. Отчасти, потому что мы толком не познакомились, а уже стали… Супругами.
– Но ты злишься на них, – Мирейн замечает. Конечно замечает. Хищник чует мою слабость. – Прямо сейчас.
Риан напрягается. Мускулы под чешуей каменеют. Хвост сжимается крепче – мне становится почти больно.
Риус замирает рядом.
– Да, – признаю. Голос дрожит. – Злюсь. Они многое скрывали. Но я все равно их люблю.
– Почему?
Простой вопрос. Но так сложно ответить…
Закрываю глаза. Вспоминаю. Первую встречу. Первое прикосновение. Первый поцелуй. Тепло разливается по груди.
– Потому что любовь – это не логика. Это… химия. Гормоны. Окситоцин, дофамин, серотонин. Но также выбор. Каждый день выбирать быть вместе. Прощать. Доверять. Даже если я вижу, что у меня много запретов, и даже если меня познакомили с Майей только чтобы она убедила меня в том, что мне не нужно много знать и нужно доверять им…
– Даже когда они предают?
– Они не предавали.
– В чем разница?
Молчу. Думаю. Ищу слова.
– Предательство – это эгоизм. Гиперопека – это страх потерять. Неправильно и то, и другое. Но мотивы разные. Понимаешь, ты видишь мир черно-белым. Если ты хочешь измениться и стать другой, стать нежнее и ласковее, ты должна понимать, что не можешь конролировать все вокруг. Вообще-то, никто не может.
Риус вздрагивает. Его пальцы замирают в моих волосах.
Мирейн встает. Резко. Стул скрипит. Ходит по залу. Цветочный аромат тянется за ней шлейфом, душит, забивает легкие.
– И что нужно делать? Чтобы стать… такой?
– Перестать контролировать, – говорю прямо. Устало. – Научиться уязвимости. Показать слабость.
Она останавливается. Резко. Как наткнулась на стену.
– Слабость – это смерть.
Чувствую ее страх. Глубинный. Животный.
– Не для женщины, – качаю головой. Волосы щекочут нос. – Слабость – это молить мужчину о любви. Просьбы о защите. Я считаю, что мужчины созданы для того, чтобы быть для нас сильными и защищать, чтобы они дарили нам свою силу, а мы были с ними нежны… При этом я считаю, что это относится не только к женщинам с Земли.
Риус шипит одобрительно. Низко. Вибрация проходит по телу, отзывается в костях.
– Но ты не слабая, – Мирейн смотрит пристально. Взгляд буравит. – Ты смогла подчинить их. И судя по тому, что я чувствую, они нашли тебя, потому что слышали твою мольбу о помощи.
– Правда? – я поворачиваюсь к Риусу. Он медленно кивает. Его янтарные глаза на миг становятся ярче и опаснее.
– У тебя проблема, – говорю честно, переключаясь на Мирейн. – Ты привыкла все контролировать. Это видно. В каждом жесте. В каждом слове. Ты не доверяешь никому.
– Доверие – роскошь, которую я не могу себе позволить.
Голос ломается на последнем слове. Едва заметно.
– Тогда ты никогда не будешь любима так, как хочешь.
Жестко. Жестоко. Но правда.
Мирейн замирает. В серых глазах – буря. Боль. Ярость.
Страх.
– Он… тот, в кого ты влюблена, – продолжаю осторожно, пробуя ее разговорить. Она не плохая и явно ведь украла только чтобы самой стать лучше. А это похвально. Самосовершенствование – это всегда хорошо. – Он правда принц?
Кивок. Едва заметный. Но я вижу – дрожь в пальцах.
– Их двое, – нервный взгляд на меня.
– Тогда тем более. Принцы явно живут в других условиях и не терпят конкуренции. Им нужно чувствовать себя сильнейшими. Защитниками. Если ты постоянно доказываешь, что сильнее... они никогда не увидят в тебе ту самую.
– Но я сильнее, – шипит она. Злобно. Отчаянно. – Умнее. Опаснее.
– И что? – пожимаю плечами. Движение отдается болью в затекших мышцах. – Это делает тебя конкурентом. Не возлюбленной. Не принцессой. Для принцев нужна принцесса. Это ведь логично.
Удар попадает в цель. Вижу, как она бледнеет. Губы белеют.
– На Земле, – продолжаю мягче, чувствуя ее боль как свою, – есть поговорка: "За каждым великим мужчиной стоит великая женщина". Не впереди. Не вместо. Рядом. Поддерживая. Вдохновляя.
– Это унизительно.
Слова выплевывает. Как яд.
– Это партнерство. Разные роли, равная ценность.
Мирейн садится. Медленно. Осторожно. Будто силы покинули. Будто постарела на десять лет.
– Я не умею быть слабой.
Шепот. Признание.
Мольба?
– Научишься, – говорю устало. Глаза слипаются. – Если правда хочешь. Но начни с малого. Попроси о помощи. В чем-то маленьком. Несущественном.
– А если мне откажут?
Сердце сжимается от боли в ее голосе.
– Тогда не у того просишь.
Риан сдвигается, устраивая меня удобнее. Тепло обволакивает. Его дыхание щекочет макушку – влажное, горячее.
Живое.
Мое.
– Отдохни, – шепчет он. Первые слова за все время. Голос хриплый от сдерживаемых эмоций. – Ты с-слишком слаба. Мирейн, поз-своль ей отдохнуть…
И тут, за секунду до взрыва хвост Риана обвивает меня полностью…
