Текст книги "Мальчик-который-попал-на-Слизерин. Второй курс (СИ)"

Автор книги: TimurSH

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Все дела Пожирателей вёл именно Крауч, причём часто требуя максимально возможный срок. Тех же Лестрейнджей, Блэка и многих других именно он отправил в Азкабан. Даже своего сына, который тоже оказался Пожирателем Смерти, он отправил туда. Всё это, в конечном счёте, подорвало доверие к Краучу, поэтому его и спихнули на вторые роли. А ведь именно Краучу прочли министерское кресло. Но его авторитет был полностью подорван, что сначала позволило прошлому министру магии удержать власть в своих руках, пока магическое сообщество не определилось и не решило назначить Корнелиуса Фаджа на пост министра, с трудом спихнув Крауча на Отдел международных отношений. Причём с момента поимки сына Крауча прошло девять лет, а Фадж стал министром лишь пару лет назад, в 1990 году, сменив Миллисенту Багнолд, которую одни маги презирали за то, что она допустила произвол Крауча, а другие за нерешительность и слабость министерства в ходе противостояния с Тёмным Лордом.

Праздничное настроение и ежедневные вечеринки среди студентов зелёного факультета затянулись больше чем на неделю. Теперь многие слизеринцы чувствовали себя вольготно и вели себя очень нагло. А вот в сердцах студентов не змеиного факультета с уходом Дамблдора поселился страх. Зато теперь Драко Малфой расхаживал по школе с таким заносчивым видом, что Гарри с трудом сдерживал смех. Даже остальные его одноклассники вели себя куда более сдержано. Дошло до того, что на уроке зельеварения Драко громко начал обсуждать отставку Дамблдора, бросая злобные взгляды в сторону гриффиндорцев, вместе с которыми у них было совместное занятие.

– Я всегда знал, что отец – единственный, кому под силу изгнать Дамблдора и кому хватит мужества всё же это сделать, – не понижая голоса, манерно говорил Малфой, намеренно вещая на всю аудиторию. – Я уже говорил тебе, Гарри, что он считает его никуда негодным директором, который не может ни с чем справиться, а лишь потакает этим магловкам. Эта… – Драко запнулся, невольно вспомнив кошмарные похороны Грейнджер. Он никогда про это не говорил, а в тех редких случаях, когда кто-то на Слизерине поднимал тему её смерти, то спешил покинуть гостиную. Гарри знал: то происшествие оказало сильное влияние на Малфоя, да и не только на него одного. Да, Драко не перестал желать прогнать всех маглорожденных с Хогвартса, но никак не желал им участи той первокурсницы. Гарри внезапно вспомнил свой сон и подавленно опустил взгляд в пол. Как знать, попади он на факультет Гриффиндора, то может быть Гермиона была бы жива. Он мог бы дружить с Уизли и тот не стал её обзывать, она бы не спряталась от обиды в туалет и там бы её не настиг тролль. Малфой тем временем справился с заминкой и продолжил. – Прошлый год это показал. Может, теперь у нас будет настоящий директор, который не испугается Тайной комнаты и не станет её закрывать. МакГонагалл долго не просидит, она просто так, замещает… – Гарри неопределённо хмыкнул, не понимая какой директор в здравом уме согласится на такой шаг. Хотя… Он посмотрел на проходящего между рядами профессора зельеварения.

– Сэр, – громко обратился к Снейпу Драко, – почему бы вам не предложить свою кандидатуру на пост директора?

– Не вашего это ума дело, Малфой, – урезонил его Снейп, хотя по его тонким губам и пробежала едва заметная улыбка. – Профессор Дамблдор лишь временно отстранен попечителями. Возьму на себя смелость утверждать, что он скоро опять будет с нами.

– Как бы не так! Я думаю, сэр, мой отец поддержит вашу кандидатуру, – самодовольно заявил Драко. – Я ему скажу, что вы самый лучший профессор в школе.

Снейп усмехнулся, окинув взглядом класс. Гарри тем временем пришла мысль, что если того назначат директором, то профессором зельеварения выберут кого-то другого, да и декан у них будет тоже новый. Эта мысль сразу подняла ему настроение и, удовлетворенно кивнув, он вернулся к своему зелью.

За три дня до экзаменов профессор МакГонагалл сделала за завтраком еще одно объявление.

– У меня хорошие новости, – начала она, и притихший было Большой зал взорвался криками.

– Дамблдор возвращается! – Шумно обрадовались многие.

– Поймали наследника Слизерина! – Воскликнула какая-то девушка за столом Когтеврана.

– Матчи по квиддичу возобновляются! – Вопил вратарь Гриффиндора.

– Профессор Стебль известила меня, – продолжала МакГонагалл, когда гвалт стих, – что мандрагоры наконец-то созрели и готовы к употреблению. Уже вечером мы сможем вернуть к жизни всех претерпевших заклятие Оцепенения. Хочу вам напомнить, что одна из жертв, по-видимому, знает, кто именно на них напал. Горячо надеюсь, что этот кошмарный год успешно завершится поимкой преступника.

Зал радостно зашумел. Лишь стол Слизерина хранил безмолвие. Многие взгляды обратились к Гарри, который постарался принять безмятежный вид, не торопясь закончил завтрак и отправился на уроки.

В середине дня их класс сопровождал недовольный Локонс. Гарри размышлял о том, если всех пострадавших расколдуют, то могут ли всё же возобновить турнир по квиддичу. По всем прикидкам выходило, что у них достаточно времени чтобы доиграть последние матчи и тогда они получат Кубок. Тем временем их профессор, сто раз на день повторявший, что опасности больше нет, был искренне убежден, что платит непомерную цену за дежурства и другие охранные меры: волосы у него были не завиты и золотом не отливали – еще бы, ведь он полночи провел на ногах, патрулируя четвертый этаж.

– Помяните мое слово, – начал он, когда класс свернул за угол, – первое, что скажут ожившие изваяния: «Это был Хагрид». Говоря откровенно, я поражаюсь, почему профессор МакГонагалл до сих пор не отменила эти обременительные меры безопасности.

Но тут эхом прокатился по замку усиленный явно магическим способом голос профессора МакГонагалл:

– Всем ученикам немедленно вернуться в свои спальни. Всем преподавателям собраться в учительской. Пожалуйста, как можно скорее.

========== Подозрения. ==========

Эхо объявления их нового директора, затихая, гуляло по коридору. Профессор Локонс застыл на месте, словно громом поражённый; школьники недоуменно переглядывались между собой. Известие их напугало. Что же случилось?

Гарри лихорадочно размышлял, связано ли это с новым нападением на студента. Может быть, поймали настоящего наследника Слизерина? Вдруг уже оживили окаменевших учеников в больничном крыле, и те рассказали преподавателям, кто эта таинственная личность, которая кошмарила школу весь год? Мальчик ощутил укол сожаления. Если поймают наследника Слизерина, то что все подумают про него – Гарри Поттера? При мысли о том, что он лишится славы наследника на своём факультете, у него снова, как утром на завтраке, засосало под ложечкой. Он потеряет столько преимуществ! Неужели все решат, что он простой обманщик и ничего из себя не представляет толкового? Может, никто из пострадавших не видел настоящего наследника? Стыдливую мысль о том, что он совсем забыл про лесника, который сейчас сидит в Азкабане по обвинению в этих нападениях, он постарался побыстрее развеять. И зачем только надо было профессору упоминать об этом?! Хагрид ему никто, так что нечего о нём думать или, тем более, переживать. Тут профессор Локонс наконец-то отмер и быстро пошёл в сторону учительской, недовольно бормоча что-то себе под нос и совершенно забыв про студентов.

– Профессор Локонс! – Гарри окликнул его. – Профессор Локонс!

Тот оглянулся и недоумённо посмотрел на него и остальных застывших учеников, словно удивляясь, что в коридоре присутствует кто-то ещё, кроме него самого.

– А как же мы? – Спросил Гарри, шагнув к нему, рукой отодвигая в сторону Пэнси. Кто-то сбоку согласно закивал головой, яро выражая поддержку прозвучавшего вопроса.

– А вы, эээ… Идите в свои гостиные. Да. – Профессор Локонс пригладил свою шевелюру. – Это неожиданное объявление… Выбило меня из колеи.

И Локонс снова развернулся, явно собираясь уйти. Студенты Гриффиндора растерянно захлопали глазами. Гарри ухмыльнулся им, понимая причину их страха и снова обратился к профессору:

– Но нам же запрещено ходить в одиночку, – процитировал он, немного подражая строгому тону профессора Снейпа. Трэйси с Элизабет хихикнули. – Передвигаться по замку можно лишь в сопровождении преподавателя.

Профессор снова замер.

– Да… Действительно. Ну тогда… Ну тогда я вас провожу. Только у вас разные факультеты… – Локонс растерялся окончательно. Обычно, в прошлые дни после введения всех новых мер предосторожности, если у них были сдвоенные занятия, то после окончания урока всех студентов отводили в Большой Зал или сопровождали поочередно каждый факультет на нужный урок, ведя их всех вместе гурьбой. Конечно, такой метод передвижения по замку приводил к сильным опозданиям, но профессора перестали обращать на это внимание. А после ужина деканы факультетов уже сами отводили своих студентов в гостиные. Теперешняя необычная ситуация выбила Локонса из колеи, поэтому Гарри поспешил ему на помощь.

– Мы можем сами дойти до своей гостиной, – Гарри повёл рукой в сторону своих одноклассников. – Не беспокойтесь, профессор, мы же студенты Слизерина. А гриффиндорцев можете проводить до их гостиной.

– Да, – важно заметил Малфой. – Нам охрана не нужна, это им нужно бояться.

Гарри повернулся к Драко и коротко кивнул ему, соглашаясь. Затем мальчик развернулся и вместе с друзьями отправился в сторону своей гостиной. Секунд десять спустя до Гарри донеслись звуки удаляющихся шагов и ещё одна громкая бравада Локонса об очередных деталях его боя с Ирландским привидением. Слизеринцы отошли на приличное расстояние, прежде чем голос профессора затих вдали. На мгновение Гарри даже стало жаль Гриффиндор. Но только на мгновение. Больше всего в тот момент его занимала мысль отправиться на второй этаж, где была надпись про Тайную комнату, и посмотреть, что произошло. Может удастся что-то разузнать. Пока он думал, как незаметно улизнуть, из-за поворота им навстречу вышла профессор Вектор с четверокурсниками в синих и зелёных мантиях. На её лице отразилось удивление.

– Что вы здесь делаете одни, без сопровождения? – Её грудной голос звучал очень строго, громко и отрывисто. Блёклые глаза сразу зацепились за стоящего впереди всех Гарри и она сжала губы в узкую линию, разом напомнив ему профессора Макгонагалл. Он нахмурился.

Их игру в гляделки прервала Пэнси, которая откашлялась, привлекая внимание к себе, и сообщила преподавателю, которая явно была не духе, что у них был урок с профессором Локонсом, который велел им самим вернуться в свою гостиную. Лицо профессора Вектор озарилось пониманием и она недовольно поморщилась.

– Следуйте за мной, – она приказным жестом махнула рукой, в которой крепко сжимала волшебную палочку. – Никому нельзя бродить по замку без сопровождения. Давайте живее.

Поэтому им ничего не осталось, как следовать за ней в гостиную Когтеврана, так как профессор решила сначала проводить студентов с этого факультета. Испуганные ученики в синих мантиях старались держаться как можно ближе к профессору и как можно дальше от Гарри Поттера. А вот слизеринцы, наоборот, перестроились в конец колонны, поближе к второму курсу своего факультета, доброжелательно поздоровались. Завязалось общение и обмен новостями. Шумной толпой они прошли несколько коридоров и лестницу, спиралью поднимающуюся вдоль стены башни, оказавшись, наконец, у мощной деревянной двери с бронзовым молотом в форме орла. Гарри ещё никогда раньше не приходилось здесь бывать. Приказав слизеринцам ожидать её возле лестницы, Вектор вместе с когтевранцами направилась к двери. Гарри, не скрываясь, сделал пару шагов вперёд, с интересом наблюдая за ними. Он не видел гостиные других факультетов, поэтому сейчас сгорал от любопытства. Вход в гостиную Слизерина был замаскирован под обычную стену, и незнающему человеку было невозможно её отыскать. А ведь ещё нужно знать пароль! Дверь же Когтеврана была на виду. Интересно, у других факультетов тоже вход в гостиную не секретный? Он сделал ещё пару шагов вперёд, начисто забыв о проблеме наследника Слизерина. Гарри с удивлением увидел, что на дверном проёме нет ни ручки, ни замочной скважины. Вектор подошла ближе и стукнула по ней молотком. Неожиданно клюв орла открылся и что-то произнес женским мелодичным голосом, но из-за расстояния Гарри ничего не разобрал. Профессор взмахом руки указала на дверь когтевранцам, но вместо того, чтобы пройти в неё, они о чём-то начали оживлённо переговариваться. Гарри нахмурился.

– Как хорошо, что я был распределён на Слизерин, а не очутился на факультете этих умников, – пробормотал подошедший к нему Нотт. Гарри обернулся. Никто из слизеринцев второго и четвертого курса не стал подчиняться приказу профессора ждать у лестницы. Все подошли поближе к Гарри. – Каждый раз гадать над какой-то загадкой, чтобы попасть в свою гостиную… Такое могла придумать только ненормальная Когтевран. И ладно бы ещё за правильный ответ что-то полагалось, но просто мучить себя ради попадания в свою же гостиную. Вот ещё!

Очевидно, сообразил Гарри, чтобы попасть внутрь, нужно решить какую-то загадку. Так необычно. Хотя что ещё ожидать от основательницы факультета знаний? А если он не знает ответа, то как попасть внутрь? Он задал этот вопрос Нотту.

– Вот поэтому ты не когтевранец! – со смехом отметил тот. Гарри тоже посмеялся. – Если не знаешь ответ, то стоишь перед дверью и ждёшь тех, кто знает.

– Это ещё и служит показателем в их иерархии, – влился в беседу худенький четверокурсник с большим носом и растрепанными волосами. Его глаза, не отрываясь, благожелательно смотрели на Гарри Поттера. – Чем больше раз ты не можешь ответить на вопрос орла и коротаешь время под дверью своего факультета, тем хуже ты считаешься среди других когтевранцев.

– Они хвастаются, что это хорошая тренировка ума, – промолвила девушка, с короткими волосами мышиного цвета и необычно большими синими глазами. Она покачивала головой в знак неприятия. – Глупое оправдание. На самом деле это не так.

Тут наконец-то когтевранцы смогли найти ответ на вопрос и дверь открылась. Было сложно хоть что-либо разглядеть через головы заходящих внутрь студентов, поэтому Гарри, движимый любопытством, сам того не замечая, подошёл почти вплотную к двери и заглянул внутрь. Гостиная оказалась большой круглой комнатой с изящными арочными окнами с шелковыми занавесями, переливавшимися синевой и бронзой. Последний студент отошёл от дверного проёма и Гарри увидел куда больше, так как теперь никто не загораживал ему обзор. Здесь были разнообразные столы: массивные, из разных сортов дерева, небольшие, целиком из железа, украшенные изящными узорами, а также разноцветные из стекла. Рядом с ними были уютные кожаные кресла, заполненные возбужденными когтевранцами, которые громко что-то обсуждали. У стен разместились множество книжных шкафов, а в нише напротив входа стояла статуя женщины из белого мрамора и с необычной короной на голове. Гарри подумал, что это скорей всего сама основательница факультета. Статуя стояла у двери, которая вела, вероятно, к спальням этажом выше. К сожалению, дверь быстро закрылась, и Гарри подумал, что был бы совсем не против побывать там в гостях. Вектор вздрогнула, увидев мальчика рядом с собой. Она бросила на него хмурый взгляд, но ничего не сказала по поводу того, что её ослушались. Взмахом руки профессор приказала следовать за собой. Путь до гостиной показался коротким, потому что Гарри почти не обращал внимание на дорогу, ибо не мог перестать думать о других факультетах: о том, какие у них гостиные, дружны ли они, невольно сравнивая со своим положением на факультете змей. Сейчас ему было очень комфортно среди своих. Что было бы, если б он попал на другой факультет? Стал бы он изгоем из-за слухов о нём, как о наследнике Слизерина?

Шедшая рядом Дафна вполголоса возмущалась тому, что приходится идти так быстро. Гарри согласно поддакивал и пару раз поддержал её за локоть, когда та спотыкалась при спуске на лестнице. Она еле поспевала за торопящимся профессором, поэтому шумно дышала, а на лице, несмотря на царившую прохладу в коридорах подземелий, проступили крупинки пота. Вектор довела до дверей в гостиную и быстрым шагом отправилась обратно. Удивлённо глядя ей вслед, Гарри вспомнил, что МакГонагалл приказала всему преподавательскому составу собраться в учительской как можно скорее.

В комнате было людно. Все собрались кучками и что-то вполголоса обсуждали. Заметив вновь прибывших, несколько учеников сразу поспешили к ним, но узнав, что им ничего нового неизвестно, и бросив взгляд в сторону покачавшего головой в знак отрицания Гарри Поттера, разочарованно вернулись к своим группам. Гарри и все остальные подошли к ярко горящему камину, где им сразу нашлось место, и обсуждение возобновилось. Все гадали, произошло ли новое нападение и на кого на этот раз. Больше всех выдвигала теории Пэнси, найдя благодарных слушателей. Она рассказывала всевозможные слухи и небылицы услышанные за последний месяц, а когда они иссякли, стала гадать, кого опять наказал наследник Слизерина, лукаво поглядывая на Гарри, но тот старался держаться чуть в стороне, изображая человека, которому много что известно, но которого не стоит расспрашивать о подробностях. К его удивлению, Драко явно старался копировать его поведение и тоже сидел молча. Несколько раз в гостиную входили очередные школьники, которых сняли с уроков, но Гарри не обращал на них внимания.

Но вдруг, после очередного хлопка двери, один за одним все голоса смолкли. На пороге стоял профессор Снейп. Его лицо, и обычно не отличавшееся здоровым цветом, теперь было бледнее мрамора. Держа руки в карманах, он окинул гостиную внимательным острым взглядом, на долю секунды останавливаясь на каждом взволнованном лице.

– Произошло новое нападение, – без прелюдий заявил он. – Завтра утром вы все отправитесь домой.

Студенты застыли в гробовой тишине. Выждав минуту, чтобы все переварили сказанное, профессор снова заговорил:

– Если кто-то что-то видел или обладает любой информацией, касающейся нападений, я настоятельно рекомендую немедленно, – Снейп особенно выделил «немедленно», – сообщить об этом мне. В противном случае, Хогвартс будет закрыт.

К чести слизеринцев, никто не обернулся на Гарри Поттера, который покрылся табуном мурашек от этого известия и необычно сурового голоса декана. Гарри невольно сглотнул. Как закрыт? Его отправят обратно к Дурслям? Навсегда? Но он хочет остаться в Хогвартсе… Так не может быть!

Вдруг Гарри встретился взглядом со Снейпом. Удивительно, но его бледное лицо больше не выражало привычного презрения при виде мальчика. Оно вообще ничего не выражало, серым пятном расплываясь перед взором Гарри. Лишь пустые черные глаза профессора притягивали его, словно магнит, засасывая в свою бездну, не давая возможности вырваться. Никто не издал ни звука, не решаясь прервать момент. Неожиданно Дафна схватила Гарри за руку, и тот скосил на неё удивленный взгляд, но девочка не отрываясь испуганно смотрела на их декана. Поттер невольно повернулся в ту же сторону и снова встретился взглядом со Снейпом.

На лице Снейпа мелькнуло сомнение и он вздохнул, отводя взгляд. И словно дышать стало легче.

– Профессор, – тихо произнесла Фарли, нервно вдохнув. – Кто на этот раз?

– Джиневра Уизли, – холодно заявил Снейп. – Чудовище утащило её в Тайную комнату.

Тут и там послышались шокированные вздохи и перешёптывания. На секунду Гарри показалось, что профессор хотел сказать что-то ещё, но в следующее мгновение он молча развернулся и вышел прочь.

========== Неизвестный слизеринец. ==========

Северус Тобиас Снейп, май 1993 года, подземелья Слизерина.

Северус Снейп закрыл за собой дверь гостиной и остановился, обдумывая произошедшее там и всю ситуацию в целом. Делая объявление своим слизеринцам, профессор внимательно следил за реакцией каждого, стараясь вычислить потенциального или потенциальных виновников или свидетелей. В общем и целом, студенты казались шокированными и напуганными, что, конечно же, не могло не принести некоторое облегчение. Кем бы ни являлся наследник, вероятность того, что в данный момент он находился в гостиной его факультета, была ничтожно мала. Но, к сожалению, полностью отметать такую возможность всё равно было нельзя: у каждого маньяка в истории был ничего не подозревающий сосед. И Снейп просто должен был знать наверняка. На законных основаниях допросить каждого ученика, применяя легилименцию, профессор не мог. Даже у мракоборцев не было таких прав. Но сам он никогда особо не стеснялся в использовании поверхностной легилименции, для которой не нужна волшебная палочка, а проблемы законности или этичности его мало волновали. Если никто не почувствует и не поймёт его мимолётного касания к их разуму, то и переживать не о чем.

Основы легилименции гласят, что человеческая память – это не книга, которую можно взять и раскрыть, когда заблагорассудится, а куда более сложная материя, многослойная, со своей структурой. И процесс легилименции чем-то напоминает осторожный визит в зеркальный зал, в котором волшебник рассматривает отраженную жизнь человека в зеркалах фрагментарно, чуть ли не случайным образом. И не существует никакой возможности окинуть взором всё это целиком. Магловское понятие «телепатии» имеет мало общего с настоящей легилименцией. Маги, овладевшие этим искусством, способны при определенных условиях проникать в сознание своих жертв и правильно интерпретировать добытые сведения. Особенно те воспоминания или мысли, которые гложат человека, которые у него постоянно на уме.

Северус Снейп с удовольствием бы покопался в памяти Поттера, наверняка там нашлось бы то, за что его можно было бы исключить из школы. Причём он обладал не только умением с помощью заклятия Легилименции препарировать сознание человека, а мог незаметно, без палочки, проникать в сознание человека, глядя ему в глаза. Это было своеобразное искусство, мастерство воли.

Он периодически заглядывал в сознания его студентов, чтобы держать ситуацию хоть под каким-то контролем и иметь возможность среагировать в разы быстрее. Снейп был уверен: если бы кто-то из тех слизеринцев, которые были у него под подозрением, хоть как-то был связан с происходящим, то он рано или поздно это понял бы. Большинство подозреваемых были старшекурсники, и, к его сожалению, среди них были и те, кто развил в себе навыки окклюменции и могли защитить свой разум от вторжений извне. Но даже они вряд ли были в состоянии ощутить столь лёгкое касание их мыслей. Особенно после неожиданного объявления, которое ни одного студента не оставит равнодушным.

Не считая наследника Слизерина, разумеется.

А вот проклятый мальчишка Поттер… В отличие от подавляющего большинства маленьких кретинов, блуждающих по школе, кажется, с одной единственной целью – усложнить его жизнь, и в отличие даже от некоторых особо бездарных его коллег, Снейп не считал Поттера наследником Слизерина. Этот самовлюбленный напыщенный эгоист просто не был способен ни на что выдающееся, будь оно плохим или хорошим. Паршивец мог лишь купаться в украденной славе, упиваясь всеобщим вниманием, которое ничем не заслужил, как и его никчёмный отец. Северус Снейп испытывал отвращение, вспоминая о том, что Джеймс Поттер был любимчиком на факультете Гриффиндор, но Гарри Поттер… Сын переплюнул своего отца и стал любимчиком в Слизерине. На его факультете, среди серебра и зелени! Этот факт приводил его в бешенство.

Обычно мимолетные ковыряния в совершенно тривиальных сознаниях паршивцев не приносили Снейпу никакого удовольствия, но в этот раз он поддался любопытству при виде обескураженной физиономии Поттера и задержался в голове мальчика намного дольше, чем было строго необходимо. Он не сомневался, что его змеи это заметили: столь пристальное внимание никак нельзя было принять за обычный изучающий взгляд. Каково же было его удивление, когда вместо радости от того, что пострадала семья Уизли, с которой у Поттера сложились явно плохие отношения, мальчишка думал лишь о том, что не хочет закрытия школы, не хочет возвращаться к маглам, к этим Дурслям. Хотя чего ещё ждать от этого несносного неблагодарного выскочки? Все мысли исключительно о себе и своих мимолетных желаниях – ничего нового и удивительного. Никаких помыслов о Тайной комнате в его никчёмном мозгу, естественно, не было и в помине. Откуда бы им там взяться? Несмотря на это, в тот момент Снейпа так и подмывало перебрать память Поттера более подробно, смакуя каждое воспоминание по отдельности, но это не сулило ему ничего, кроме неприятностей. Он и так решился на слишком многое при всех.

Профессор вынырнул из своих раздумий и нахмурился, растерявшись на секунду. Что делать дальше? Ах да, встреча с остальными деканами. Резко развернувшись на месте, Снейп зашагал в сторону кабинета Макгонагалл. Даже если Минерва всё еще в башне Гриффиндора пытается донести ситуацию до своих тупоголовых учеников и объяснить, что им пора собирать манатки, смысла стоять в пустом коридоре не было. Эх, если бы не похищение девочки, он был бы даже рад, что все эти болваны покинут школу раньше времени..

К удивлению Снейпа, Минерва Макгонагалл обнаружилась в своём кабинете в компании Филиуса Флитвика и Помоны Стебль. Их директор сидела за своим столом, поникшая, спрятав лицо в своих ладонях. Снейп заметил, что предполагаемая смерть уже второго ученика за два года Минерву очень сильно подкосила. Раньше она не позволяла себе такого публичного проявления слабости.

В кабинете царила гробовая тишина. Её нарушали лишь шаги нервно ходящей туда-сюда Помоны и равномерное тиканье часов. Это тиканье показалось Снейпу чересчур громким буханьем, а при виде состояния деканов, у него ёкнуло сердце. Часы словно отмеряли время, которое осталось у пропавшей девочки. И оно утекало, неумолимо и безостановочно. Тик-так, тик-так.

– Я сообщил своему факультету, – холодно заявил Снейп остальным деканам. Желание что-либо говорить у него отсутствовало. Он взвесил ситуацию, пока добирался до её кабинета, и пришёл к выводу, что мисс Уизли вряд ли будет найдена жива. Да и будет ли найдена вообще? Чары, под которые попали другие ученики яснее ясного сигнализировали, что им противостоит чрезвычайно могущественный тёмный маг, который шутить не будет.

Минерва подняла голову и бросила пронзительный взгляд на Снейпа. Лицо у у неё было мёртвенно-бледным. Тот невольно почувствовал себя неуютно, словно та как-то поняла, что он не верит, что Уизли можно спасти… Словно он уже опустил руки… Словно пропажа девочки его вина… Что за чушь?

– Хорошо, Северус, – безэмоционально произнесла Минерва.

Крошечный Флитвик сидел, сгорбившись, на стуле, застыв в каменной позе.

– Мы думаем над тем, что же предпринять, – пропищал Флитвик, повернувшись к нему. – Никаких подозрений или догадок у вас нет?

Снейп в отрицании покачал головой.

– Необходимо срочно что-то делать, – нервно заявила Помона. В отличии от Минервы, которая ушла в себя после известия о Уизли и при появлении профессора Снейпа надела на лицо маску бесстрастия, декан Пуффендуя очень нервничала и её голос звучал громко и визгливо. – Попечительский совет лишил нас Дамблдора и вот, что мы получили! Похитили ученицу! Сообщим им, пусть решают, что дальше. Надо что-то делать, быстрее! Минерва, что ты молчишь?!

– Надо ещё раз обыскать школу, – профессор трансфигурации плотно сжала губы, в её глазах появилась решимость. – Возможно, общими усилиями, мы сможем отыскать хоть какой-то след. Я могла что-то упустить. Мы вместе с Перси Уизли осмотрели не всё… О, Мерлин! Бедная миссис Уизли.

Директор замолкла, судорожно вздохнув. Казалось, что ей не хватает воздуха.

– Да что это такое?! – Запричитала Помона. – Сначала мисс Грейнджер, а теперь мисс Уизли?!

– Надо осмотреть всю школу, мы должны приложить все силы, чтобы история с мисс Грейнджер не повторилась, Помона, – казалось, что истерика Стебль, помогла Макгонагалл собраться с силами. Она поднялась на ноги, требовательно оглядев остальных профессоров. – Что скажете насчёт Попечительского совета?

– Да, стоит им сообщить, – ожил Флитвик, выпрямившись. – Но я не уверен в эффективности мер, которые они примут. Да и чем они помогут? Гораздо важнее сейчас решить, что делать. Мадам Помфри заверила меня, что зелье мандрагоры будет готово буквально через пару часов. Может ожившие ученики сообщат имя злоумышленника?.. Как же не хватает Альбуса… Если бы кто и мог спасти мисс Уизли, то только он. Но Дамблдор не может вернуться вопреки воли Попечительского совета. Проинформируй их, а мы с Северусом займёмся поисками девочки.

Снейп, решив дождаться попечителей, наколдовал себе стул, и стал наблюдать как Минерва по каминной сети приглашает одного за другим членом Попечительского совета. Ответили, к сожалению, не все. Снейп бесстрастно наблюдал, как один за одним в кабинет через ярко вспыхивающий камин заходили попечители.

«Хм, всего трое? Похоже судьба школы никого не волнует… Может, и нам стоит расслабиться?» Как он понял по фрагменту разговора Минервы, не все они оказались дома, поэтому их было так мало.

Первым через порог камина ввалился низенький плешивый старичок. Брук, насколько он помнил. По слухам, денег у него – куры не клюют, а вот ума… Тот оглянулся на свою спутницу – Барнз – худощавую волшебницу неопределённого возраста с застывшим в недовольной гримасе сморщенным лицом, будто всё вокруг оскорбляло её чувства. Что ж, её присутствие также никому не доставляло удовольствия. Третьим был Коул, лысый, худощавый волшебник. Огромные очки придавали ему чудаковатый вид. Он чаще других посещал Хогвартс и казался самым адекватным из всех троих. Все надежды Снейпа на конструктивный диалог тут же сфокусировались на нём.

– Добрый день, господа, – хмуро поздоровалась Минерва. Брук и Коул кивнули. Они явно не чувствовали себя уютно, так как обстановка в кабинете была мрачной, давящей. Профессора хмуро с ними поздоровались.

– Ближе к делу, МакГонагалл, – произнесла Барнз сухим голосом, высокомерно задрав подбородок. – Что произошло? Из-за чего такая спешка?

– Монстр похитил девочку, – со злостью в голосе произнесла Минерва. Её суровый взгляд заставил поежиться попечителей. – Первокурсницу с Гриффиндора, мисс Джинни Уизли, дочь мистера Артура Уизли.

У попечителей отразился шок на лице. Они разразились шквалом вопросов.

– Как так произошло?

– Почему Вы уверены, что её похитили?

– Ай-яй-яй, зря Дамблдора убрали, он бы не допустил.

– Что же делать? Закрывать школу?