Текст книги "Снег и пепел (СИ)"

Автор книги: The Other Borgia Girl

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

– Ага. И это просто ужасно, потому что…

Гермиона сжалась в комок, вцепившись в многострадальный свитер побелевшими от напряжения пальцами, судорожно вдохнула и тихо, едва разборчиво поведала Поттеровскому плечу:

– За Виктора.

– За… того самого Виктора? В том смысле, что мы с тобой знаем только одного Виктора.

– Угу.

Гарри проглотил едва не вырвавшееся ругательство, крепко обнял притихшую девушку и поцеловал ее в висок.

Гермиона и Виктор Крам заключили помолвку еще в конце войны. Понятно, что пишущая диссертацию в Лондоне девушка и известный спортсмен не могли видеться часто, и газеты не раз проходились по поводу их затянувшейся подготовки к знаменательному событию. Но Герм и Вик появлялись вместе на всех мероприятиях, признавались одной из самых красивых пар и, как недавно узнал из колонки новостей Гарри, назначили-таки свадьбу на конец следующего месяца.

Джинни Уизли должна была быть подружкой невесты.

– Дерьмо, Герм, малыш. Нам все-таки нужно выпить. Уж мне-то точно! Дэри! – крикнул он. – Принеси нам огневиски!

– Я не буду напиваться, Гарри. Это как-то пошло.

– Бу-у-дешь, подруга. Гриффиндорская честность не позволит тебе бросить меня надираться в одиночестве.

– Понимаешь, это даже не из-за Вика. А потому, что все вот так… некрасиво. Мы же разговаривали с ним позавчера, и он не сказал мне ни слова. Я должна была узнать все из прессы этим утром. Мерлин, газеты выйдут через пару часов!

– А откуда знаешь?

– Блейз. Мы с ним много общались в последнее время. Он теперь работает в «Пророке», так что взял на себя тяжесть гонца, несущего плохую весть. Рвался прийти, но я просто не могла это все ни с кем обсуждать. Не приму жалости ни от кого, кроме тебя.

– Вот уж чего не дождешься. Дэри, да где огневиски?!

– Здесь, не так громко, Поттер, – вошедший мужчина аккуратно поставил на столик поднос с бутылкой и двумя тяжелыми стаканами.

– Присоединяйтесь, Дориан. Меня сегодня, хотя нет – уже вчера, бросил жених и женился на моей лучшей подруге. Чем не повод?

– Такой жених и такая подруга. Удачно, когда проблемы избавляют нас друг от друга, – спокойно отозвался Дэри, раскупоривая бутылку и разливая жидкость по стаканам.

– Отличный тост, выпьем! – с неожиданным воодушевлением провозгласила Гермиона, беря поданный стакан.

Напивались они старательно и с энтузиазмом, хотя Гарри больше подливал подруге, чем себе, заранее содрогаясь при мысли об ее утреннем пробуждении. С другой стороны, еще никому не удавалось мучиться от похмелья и разбитого сердца одновременно.

Дориан, к удивлению Гарри, действительно остался, хотя к своей порции выпивки почти не притронулся. Его спокойные замечания действовали на расстроенную девушку как доза хорошего успокоительного. И к середине “вечера” мужчина даже снизошел до описания нескольких курьезных случаев из истории магической Англии, вызвавших у Гермионы взрыв исследовательского энтузиазма напополам с не совсем трезвым воодушевлением.

– Ну, все, хватит страдать, выдрочка, – Гарри обнял вновь загрустившую девушку. – Ну, хочешь, я на тебе женюсь? С практической точки зрения я для тебя полный ноль, конечно, но если подумать, то забытый победитель Темного Лорда ничуть не хуже какого-то завалящего игрока в квиддич.

– Не хочу, – расхохоталась Гермиона, едва не вывалившись из кресла. – Я же столько не выпью. Ну, зачем мне сдались еще и твои тараканы, Поттер, к моим собственным, а? Ты уже второй, кто делает мне предложение, и это за одну ночь. Кто бы знал, что брошенные невесты так ко-ти-руют-ся?

– И здесь отказ, ну что за жизнь. Это кто же успел меня обскакать?

– Блейз. Он такой замечательный… – Гермиона с трудом подняла тяжелый стакан и сделала еще один глоток, откидываясь назад и закрывая глаза. Пустой стакан упал и покатился по ковру.

– Все, подруга, тебе хватит, – Гарри поднялся, держа притихшую девушку на руках. – Пойдем-ка в постельку. Я сам ее трансфигурировал из кошмарного стола, так что завтра боли в спине будут куда актуальнее моральных терзаний. Не говоря уже о последствиях выпитого….

========== Глава 5 ==========

Дориан по-прежнему сидел в гостиной, задумчиво постукивая по краю стакана. Гарри подошел и сел напротив, уперевшись локтями в колени и устроив подбородок на сцепленные в замок пальцы.

– Уложил. Надеюсь, утром Герми взглянет на ситуацию более оптимистично.

– На месте мисс Грейнжер я бы принял предложение мистера Забини, раз уж тот, наконец, набрался храбрости его сделать.

– Что?

– Блейз влюблен в твою боевую соратницу еще со школы. И нет, это не великая тайна. О ней давно знает вся магическая Англия, кроме самого объекта влюбленности. И тебя, вследствие твоей потрясающей внимательности, полагаю.

– Офигеть! – Гарри понюхал полупустую бутылку огневиски, скривился и, спешно заткнув ее пробкой, убрал под столик.

– Пойдем спать, а?

– Куда? – иронично осведомился Дориан. – В моей постели изволит почивать твоя героическая подруга. Сможешь трансфигурировать кресло во что-нибудь приемлемое для сна?

– Не в пьяном виде.

– Поттер, ты выпил ровно три глотка, все остальное было влито в бедную девушку. Что, учитывая крепость напитка и дозировку на килограмм живого веса, заставляет тревожиться о ее здоровье.

– Я оставил ей двойную дозу антипохмельного на тумбочке. Герми крепче, чем выглядит, и хорошо переносит алкоголь – особенность организма. Иначе я бы не решился столько ей наливать. Бывают же счастливчики…

– Не увиливай, Гарри. Трансфигурация кресла.

– Не могу, – с честным взором отозвался Поттер. – Мне эта наука никогда не давалась, полагаю, Макгонагалл приняла экзамен, закрыв глаза и просто не желая меня расстраивать перед битвой века. Трех глотков огневиски достаточно, чтобы свести к нулю мои более чем скромные умения в этой области. Но поскольку это я виноват в том, что твоя постель занята, я готов уступить тебе свою спальню. Это будет справедливо.

– А сам ты, полагаю, будешь спать на коврике у потухшего камина?

– Ну… придется, – Гарри жалобно огляделся. – Мне не привыкать. Тапочки под голову, укроюсь тонким пледиком. Газетку вот подстелю. Как ты думаешь, можно раздобыть еще газет, чтобы было не так холодно?

Дориан скрестил руки на груди и скептически покачал головой.

– И не пытайся. Не собираюсь делить спальню с типом, который всего час назад на моих глазах делал предложение другой.

– И мне, между прочим, отказали! Сердце разбито, – Гарри потер грудь под правым плечом.

– Слева, Поттер.

– А… это, наверное, осколки врезались в ребра… Черт, давно я не пил эту гадость, – Гарри улыбался, но в глазах плеснулась неуверенность. – Дэри?

– Шут, – вздохнул Дориан. – Ладно, отжалею немного места в ногах и даже одолжу подушку. Одно непонравившееся мне слово, Поттер, и вылетишь за дверь.

– Буду молчать. Я в душ. Увидимся в спальне, – вылетевший в коридор Гарри быстро оглянулся на приоткрытую дверь в гостиную, одним движением трансфигурировал себе пушистое полотенце из прихваченной со столика газеты и направился в ванную.

Гарри лежал поперек кровати у самого изножья, по пояс укрытый одеялом, и с невинным видом смотрел на вошедшего Дориана. Предложение «в ногах» он воспринял и выполнил буквально, теперь наслаждаясь сначала изумлением, а потом и пониманием в черных глазах.

Дориан с невозмутимым видом пересек комнату и решительно погасил свет. Улегся, немного поджав ноги и кутаясь в свое одеяло.

– Спокойной ночи.

– Ночи.

Несколько минут они лежали неподвижно. Потом Гарри решительно перевернулся на бок, пошарил под одеялом, обхватил ладонями холодные ступни и положил себе на грудь. Провел по подъёму, погладил изящные щиколотки.

– Выставлю, – сдавленный шёпот.

– Я же молчу. Не дергайся, пожалуйста, а то заедешь мне в нос.

Гарри сел на постели, уложив ноги Дориана себе на колени. Пальцы прижались к узким ступням, массируя их легкими круговыми движениями, разгоняющими кровь, дарящими тепло. Обвели подушечками трогательные косточки на щиколотках.

Он медленно поднялся горячими ладонями выше, к икрам. Массаж Поттер делал уверенно и старательно, безошибочно находя чувствительные точки и заставляя расслабиться напряженные до деревянной твердости мышцы.

Ладони огладили колени и скользнули выше по внутренней стороне бедра, легко, едва касаясь и оставляя свободу ускользнуть от интимных прикосновений.

Дориан дернулся и напрягся под чуткими руками, и Гарри решил пока не давить на него. Вернулся ниже, поглаживая чувствительную стопу. Ее удалось немного согреть, и тонкая кожа на подъёме уже не обжигала льдом. Теперь Поттер действовал сильнее и увереннее – круговыми вдавливающими движениями прошелся от пяток вверх по подошвам. Склонился к ним, обжигая дыханием, и медленно провел языком, прихватывая губами поджавшиеся пальцы.

Сдавленный стон и участившееся дыхание стали его наградой – лежащий мужчина перестал, наконец, изображать мраморную статую, но и не попытался вырваться из бережных объятий.

Теперь Дориан уже сам выгнулся, прижимаясь к скользнувшим вверх рукам. Гарри переместился выше, устраиваясь между разведенными ногами, наклонился вперед, дразня поцелуями тонкую чувствительную кожу на внутренней стороне бедра. Под его губами учащенно бился пульс.

Мазнул языком по поджавшимся яичкам. Гарри секунду помедлил, жадно вдыхая легкий снежный запах белой кожи и коснулся головки длинного изящного члена, размазывая капельку выделившейся смазки.

С явным удовольствием провел языком, особенно останавливаясь на выпуклой вене под тонкой кожей, облизывая, заставляя партнера непроизвольно выгибаться и комкать простыню. Сжав ладонями бедра Дориана, он вобрал его член в рот, крепко смыкая губы вокруг напряженного ствола, и принялся двигаться сильными, глубокими толчками. Иногда выпуская из плена горячего рта, чтобы медленно облизать розовую головку.

Довести любовника до грани сейчас оказалось самым желанным из всего, к чему он когда-либо стремился.

Заставить потерять этот ледяной контроль над собой, выгибаться, толкаясь в жаркий рот, тихо вскрикивать и впиваться зубами в край подушки. И, наконец, забиться в ярком оргазме, не скрывая ни криков удовольствия, ни скрутившей тело сладкой судороги.

Гарри прикрыл глаза, облизывая губы, с удовольствием прижимаясь к любовнику и вдыхая чуть изменившийся аромат, в котором к свежести снега примешался чуть островатый запах первых весенних листьев. Его рука сжала собственный член, и Поттер в несколько сильных, быстрых движений кончил.

Дориан протянул руку, поглаживая теплое плечо, нащупал кисть Гарри, расслабленно лежащую над темноволосой головой, обхватил смуглое запястье и настойчиво потянул вверх. Стоило Поттеру вытянуться во весь рост, как мужчина с тихим хрипловатым стоном прижался к нему всем телом, выдыхая что-то неразборчивое в приоткрытые губы.

Гарри целовал его лицо и вылизывал шею, едва удерживаясь от дикого желания впиться в нее, оставить метки-засосы на белоснежной коже – «мое, только мое!»

Уже не боясь ни возможной холодности Дориана, ни его ледяной отстраненности, Поттер страстно ласкал выгибающееся тело, ловил стоны, срывающиеся с потеплевших губ, покрывал поцелуями длинную шею, плечи, грудь с чувствительными сосками. Гладил твердый живот, вздымающиеся бока, обхватывал гибкую талию, чтобы прижать теснее к себе, дать почувствовать собственное дикое возбуждение.

Впивался в губы жарким, долгим поцелуем, получая такую же страсть в ответ.

Ладони легли ниже, огладили упругие ягодицы, пальцы скользнули между ними, легко погладив сжатую звездочку ануса, и нерешительно замерли. На большее Гарри не решился. Кого угодно другого он уже вжимал бы в матрац, вбиваясь в горячее тело, но… только не Дэри… только не получить больше в ответ той обреченной покорности.

Поцелуй становился все глубже.

– Давай же… – хрипло, почти неслышно выдохнул Дориан в приоткрытые губы, выгибаясь, прижимаясь задницей к сильной руке. – Не… не заставляй меня умолять…

Скользкие пальцы покружили вокруг сжатого ануса, обильно нанося смазку. Лежащий на животе Дэри вжался лицом в постель, стараясь расслабиться.

Узкая белая спина, идеальные ягодицы, приподнятые из-за подсунутой под живот подушки, доверчиво раскинутые бедра.

Скользкий палец проник внутрь, мягко оглаживая стенки, но Дориан дернулся так, словно его ударили.

Гарри помедлил, склонился над распростертым телом, целуя выделяющиеся позвонки, трогательные ямочки на пояснице, белые ягодицы. Вновь оглаживая подушечками сжавшуюся звездочку. Провел губами по анусу, прижался, даря сначала почти невинный поцелуй, а потом осторожно просунул внутрь кончик языка. Обильная смазка, безвкусная, но густая, отвлекала, попадая в рот, и Гарри, поймав мысль сквозь огненный туман возбуждения, пообещал себе позже повторить все без нее. Местечко было очень чувствительным, и яркая реакция Дэри заводила безмерно. Мышцы под губами расслабились, позволяя войти глубже.

Скользя жаркими губами между ягодицами, Гарри вновь осторожно ввел один, а после нескольких движений добавил и второй палец, лаская изнутри гладкие стенки и растягивая тугое колечко мышц. Нашёл простату, погладил, чуть надавливая на чувствительный бугорок, вызывая приглушённые вскрики.

– Гарри…

– Тс-с, лежи спокойно, мой хороший, расслабься…

– Дай мне перевернуться.

– Ты очень тугой, – Гарри прикусил губу, чтобы не застонать, – Дэ-э-эри, у меня же крышу сносит. На животе будет лучше, родной, потерпи…

– Нет, – задыхаясь. – Хочу видеть тебя… твои глаза… знать что это – ты…

Гарри тихо зашипел, прижимаясь лбом между острых лопаток. Обхватил белые плечи и рывком перевернул партнера на спину, впиваясь поцелуем в припухшие губы и не отрываясь глядя в близкие темные глаза.

Поднял к своей груди оба колена Дориана, сжимая сильными ладонями узкие бедра. Прижался твердой головкой к обильно смазанному входу и толкнулся. Он судорожно втянул воздух сквозь сжатые зубы, когда тугие стенки расступились, впуская его. Придерживая ноги любовника, Гарри медленными короткими движениями скользил внутрь, не отводя взгляда от бездонных горячих черных глаз. Взгляды держали их вместе, связывали в единое целое и не отпускали.

Остановиться… дать несколько секунд передышки было почти за гранью реальности, и Гарри тяжело дышал, неосознанно облизывая пересохшие губы и не разрывая зрительного контакта. Дориан коротко со всхлипом выдохнул, помедлил и чуть толкнулся вперед, сам насаживаясь глубже.

Гарри отпустил бедра любовника. Дориан обхватил ногами сильное смуглое тело, скрещивая лодыжки за спиной Поттера. Узкие ладони обхватили лицо Гарри, притянули ближе, заставляя его прогнуться, лечь сверху, опираясь на локти по обеим сторонам от светловолосой головы. Зажатый между их телами возбужденный член Дэри терся о горячую кожу, пачкая животы смазкой, и Гарри, перенеся вес на левый локоть, опустил другую руку между их телами, обхватывая горячую плоть. Качнул бедрами. Движения стали чаще и сильнее, отдавая все на откуп инстинктам, – войти, заполнить собой до предела, наполнить и любить, любить, любить…

Дориан подавался навстречу толчкам, и его неразборчивый шепот, перемежающийся тихими грудными вскриками, проникал под кожу, подстегивая, срывая все запреты. Кровь билась в венах Гарри обжигающей лавой, сжигая все на своем пути. Мира вокруг не существовало, только огромное, всепоглощающее удовольствие, как в зеркале отражающееся в распахнутых черных глазах. Задыхаясь, захлебываясь, погружаясь все глубже…

Дориан выгнулся, забился, до боли сжимая темные пряди, его член в кулаке Гарри пульсировал, обжигая грудь горячими струями семени. И Гарри сорвался следом за ним – падать и взлетать вместе.

Тонуть в близких бездонных глазах…

… растворяясь в близости.

========== Глава 6 ==========

Сигнальные чары подняли Гарри в полдевятого утра. Учитывая, что заснули они только на рассвете, настроения это не улучшило.

Дориан, прижатый спиной к широкой теплой груди, приоткрыл сонные черные глаза и повернул голову, когда обнимающие его руки разжались.

– Гарри… какого тебе неймется?

– Какой-то идиот ввалился в контур и колотит в дверь. Спи, родной. Пойду, посмотрю, кто это, пока охранная система не посчитала его взломщиком и не начала действовать. Если он попробует выбить дверь… ох, я там такого встроил в контурные чары! Надо будет на досуге их все-таки перебрать и удалить к демонам половину, пока никто не пострадал.

Гарри склонился, поцеловал бледные губы, и нехотя выполз из-под теплого одеяла, нашаривая сложенную на стуле одежду. Идти ужасно не хотелось, не тогда, когда можно было нырнуть обратно под одеяло, прижаться к желанному чуду и покрывать поцелуями каждый сантиметр прохладной белой кожи. Но ниточка оповещения от охранных чар дома все сильнее пульсировала и заставляла поторопиться.

Стоило Гарри открыть содрогающуюся под ударами дверь и посторониться, пропуская в прихожую Блейзиора Забини, как он понял, что все-таки поторопился. Блейз был в слишком нервном состоянии для конструктивного диалога.

Первое, на чем остановился взгляд утреннего гостя, – приметный белый плащ с ярко-красным поясом, все еще висящий на вешалке. Под ним на полу лежали маленькие светлые сапожки Гермионы и ее же алый клатч. Потом, сжимая кулаки, Блэйз оглядел сонного, встрепанного Гарри с припухшими губами и ярким засосом на шее, и тревога в больших глазах сменилась яростью.

– Где Гермиона? Что ты с ней сделал, урод?!

Гарри, едва не подавившись зевком, перехватил летящий ему в лицо кулак и резко вывернул руку противника назад и вверх, заводя за спину и беря на болевой.

– И тебе доброе утро, Забини. Попробуешь еще раз дернуться, и я размажу тебя по стенке.

– Я тебя убью!

– Тогда надо было сразу убивать, а не орать на весь дом. Веди себя тихо – всех перебудишь. Черт, поздно! Ты кретин, Забини! Нет, ну кто просил так шуметь, а?

Встрепанная, румяная со сна Гермиона Грейнжер, завернутая в слишком большой для нее халат Гарри, спускалась по лестнице, нестерпимо зевая и растирая ладонями лицо. Похоже, что оставленная ей сдвоенная доза зелья вполне справилась с утренними последствиями ночного алкогольного излишества. Подавленной девушка тоже не выглядела, что очень обрадовало Поттера.

– Прости что разбудили, Герм, малыш. Я думал, тебя-то и из пушки теперь не добудишься. Иди, досыпай. Забини ошибся адресом и уже уходит.

– Забини?!

– Герми… – тихо проговорил темпераментный итальянец, с горечью глядя на девушку. – Так это правда, ты и Поттер…?

– Блейз, – охнула Гермиона. – Ты что, с ума сошел являться сюда и так себя вести? Гарри, пожалуйста, отпусти его. Молодой человек уже понял, что он ошибся и приносит свои извинения, верно, Блейз?

– Да, – коротко кивнул Забини.

Гарри отпустил его руку и чуть подтолкнул вперёд, так что теперь журналист потер чуть не вывихнутое Поттером плечо и с изумлением уставился за спину девушки, где на площадке второго этажа бесшумно возник босой Дориан, одетый в свою неизменную белую рубашку и серые джинсы. Оглядев сцену, он выразительно приподнял бровь и покачал головой.

– Гарри, – тягучий, интимный тон расставил все точки над «й». – Либо уже приглашай гостя в дом и вари кофе, либо выгоняй его ко всем демонам и возвращайся, наконец, в постель.

Взмахнув серебристой гривой, мужчина развернулся и исчез из поля зрения.

– Он…

– Поздравляю, господин совладелец «Пророка»! Ты единственный журналист в Англии, неосведомленный об ориентации знаменитого героя, – рассмеялась девушка. – Да что на тебя нашло-то?

– Я искал тебя все утро… – Блейз замялся и отвел глаза.

Гарри сдержанно зевнул в кулак.

– А совет про кофе был совсем неплох. Герми?

– Нет. Я, пожалуй, и правда пойду, – подумав, решила Гермиона. – Ну не прятаться же мне, это просто нелепо, честное слово! Блейз, подожди меня на крыльце, ладно? Дадим Гарри и Дориану возможность еще поспать. Я сейчас быстренько оденусь и выйду. Угощу тебя завтраком, и ты мне за чашечкой капучино все расскажешь об утренних новостях в своем неповторимом стиле – у тебя талант меня смешить.

– Жду, – обрадованно кивнул Блэйз, глядя, как девушка быстро взбегает по лестнице и скрывается наверху. Его лицо стало серьезным. – Простите мое отвратительное поведение, Гарри, ему нет оправданий. Надеюсь, мне как-нибудь удастся компенсировать…

– Короче, будешь должен, – усмехнулся Поттер.

– Согласен, – рассмеялся Блейз.

Мужчины обменялись крепким рукопожатием, и Забини, коротко попрощавшись, вышел за дверь – ждать Гермиону.

Через две минуты появилась уже одетая девушка, на ходу собирая непослушные густые волосы в низкий узел.

– Спасибо тебе, Гарри, – она привстала на цыпочки и крепко обняла Поттера. – Ты – лучший друг, какого только можно пожелать. Если для того, чтобы тебя вернуть в мою жизнь, должно было произойти… ну, такое вот дерьмо – значит, все к лучшему.

– Для тебя – все и всегда, выдрочка. Приходи, не раздумывая, в любой момент. Моя жилетка все еще в твоем распоряжении, да и бутылку мы не допили. А Блейзу передай, что если что – я ему сломаю нос.

– Ой, нет! Отвечаю по пунктам: с алкоголем я завязала, и, похоже, навсегда. Хватит уже меня так называть, это просто ужасно! Спасибо, что ты есть. И не смей трогать Блейза – он хороший парень. Хоть и журналист, конечно….

– Понял, малыш, – Гарри еще раз обнял уже обувшуюся подругу, подал плащ, чмокнул девушку в подставленный нос, чем вызвал еще один смешок, и закрыл за вышедшей Гермионой дверь.

Для одинокого и всеми забытого человека в его дом что-то стали слишком часто ломиться. А с другой стороны, и его постель сейчас никак не назовешь пустой или холодной. Мысль о теплом, сонном, ждущем его возвращения мужчине разлилась горячим сиропом где-то внутри. Гарри счастливо улыбнулся и легко взбежал вверх по лестнице, на ходу стягивая футболку.

Завтракали они поздно, когда весь остальной Лондон уже вовсю наслаждался плотным обедом. «Пророк» весть о женитьбе известного спортсмена на обложку не дал, ограничившись третьей страницей. Гарри с несколько брезгливым интересом разглядывал коллаж летящих рядом на метлах парня и девушки. Колдографии Джинни с какого-то из школьных матчей и Вика, наверное, с тренировки. Наверное, стоило быть благодарным за отсутствие сердечек-облаков вокруг или другой романтичной фигни.

Отхлебнув кофе, Гарри наискосок просмотрел писанину.

К середине статьи его брови удивленно взлетели вверх, и Поттер отставил в сторону чашку, вчитываясь уже внимательно. История о любви Джинни и Виктора была в меру романтична и с привкусом запретности, зная кое-какие особенности убеждений Крама и «данные родителями влюбленной девушки некоторые обязательства другому мужчине». Ха-ха три раза! Гермиона, верная подруга (фото серьезной девушки за университетской кафедрой), честно сопровождала Виктора на всех приемах (фото на приеме, где пара «Герм плюс Вик» скромно стоит рядом, даже не держась за руки, не проявляя и капли чувств) и помогала тайным влюблённым всеми силами (фото втроем в Париже, отдельно – сияющая улыбкой Джинни). По крайней мере, по версии автора Гермиона делала для друзей что могла в свои редкие перерывы от написания диссертации и …ах, простите, редакция обещала не касаться личной жизни прекрасной феи-крестной.

Виктор Крам женился, и влюбленным, наконец, не надо скрывать свои чувства – все поздравляем, «Пророк» присоединяется.

В виде десерта прилагалась колдофото танцующей пары со свадьбы Билла и Флер, в контексте выглядящая весьма подходящей к окончательно замученному статьей слову на букву «Л».

Тему свадьбы, назначенной через два месяца, тоже очаровательно обошли, упомянув, что пара хотела сделать сюрприз, но, в конце концов, решила, что это будет жестоко по отношению к родным. А не в силах больше жить в разлуке, заключила министерский брак. Интервью пара не дает.

Вик и Джинни, судя по всему, не собирались делать свои отношения достоянием гласности, но их сдал кто-то из мелких служащих министерства, узнавший своего кумира (что оставляло возможность надеяться, что парочка все же собиралась рассказать все Гермионе и попытаться выйти из положения прилично). Почему Виктор не взял со всех причастных обет неразглашения, осталось для Гарри великой тайной.

На сенсацию все это совершенно не тянуло, обещая быть забытым уже к выходным.

– А Блэйз постарался на славу, ему надо было в политику идти. Ну надо же, из такого дерьма слепить валентинку! Запретная страсть, тайные свидания и Герми в роли крестной феи на пару с купидоном. И не подкопаешься даже, все логично и замешано на фактах. Самое смешное, что всем участникам выгодно принять предложенную версию и держаться за нее всеми руками. Забини – чертов гений, я уже боюсь этого человека. Хм, а подписался-то псевдонимом.

– Очень разумно.

– Ты это послушай! «Это интервью очаровательная мисс Грейнжер дала нам на осеннем балу, где присутствовали все трое героев нашей статьи, взяв непреложный обет не печатать до свадьбы влюбленных»! Плакала блестящая карьера Забини, если Герми не подпишет интервью задним числом.

– Подпишет, – спокойно отозвался Дориан, намазывая тост маслом. – Даже если бы она не испытывала к спасителю ее гордости никаких эмоций, элементарное чувство благодарности не позволило бы мисс Грейнжер оставить мистера Забини в сложной ситуации. Но поскольку она в него банально влюблена, проблем быть не должно.

– Герми – кристально-честный человек, Дэри. И вдруг подписывает подложные документы?

– Определенно. Как только они вылезут из постели и начнут думать головой, а не… другими частями тела.

– Ого… Гермиону, чувствую, ждет помолвка еще и на следующие два года?

– Поженятся до конца месяца, Поттер.

– Только не Герми!

– Хочешь поспорить, знаток душ?

– Почему бы нет? Если до конца месяца не услышим об их свадьбе, то я получаю тебя в полное свое распоряжение. Где, как и когда захочу, – Гарри понизил голос и посмотрел на любовника потемневшими глазами. – На все выходные.

– А если да, то что же получу я? – хрипловато поинтересовался Дориан, осторожно ставя чашечку на блюдце.

– Меня, конечно, – Гарри слизнул с нижней губы капельку джема и медленно провоцирующее улыбнулся, склоняя голову к плечу.

– Принято…

========== Глава 7 ==========

Патронус Люциуса Малфоя – грациозный белый лис с таким высокомерным и ироничным взглядом, что Гарри старался даже не задумываться, какие же счастливые воспоминания использовались для его создания, возник в спальне неожиданно, передав голосом создателя просьбу выйти для разговора.

Люциус во время своих редких появлений никогда не заходил в дом, предпочитая общаться на широком, оплетенном чарами отвлечения внимания, крыльце. Причин такого поведения Гарри не доискивался, оставляя окружающим право на собственные причуды.

Ожидающий его появления лорд Малфой ограничился коротким приветствием и протянул большой бумажный пакет.

– Полное оправдание. Признание заслуг. Звание Героя и Орден Мерлина первой степени. Копии указа уже отправлены во все необходимые инстанции, я проследил за их получением. Все официально, правда, очень тихо. Но при желании можно организовать разворот в «Пророке».

Гарри заметно помедлил, прежде чем взять в руки протянутый пакет, но его собеседник был достаточно вежлив, чтобы никак это не комментировать.

– Невероятно… Как вам удалось?

– Ничего сверхъестественного. Это не первый министр, которого я покупаю, мистер Поттер, – тонко улыбнулся лорд Малфой. – Он даже не самый дорогой из них. Учитывая, что врать или заниматься подлогом не пришлось, и… наш общий знакомый действительно много сделал для победы… все оказалось не так сложно. Все уперлось в упрямство всего одного человека – министра. Личные же стремления Милтона до смешного дешевы – никакой фантазии. Остается лишь сожалеть, что в министерском кресле сидит такая серая и никчемная личность.

– Спасибо. Я очень ценю вашу помощь.

– Обращайтесь. Я все еще ваш должник.

– Не желаете обрести освобождение от обязательств? – искренне изумился Гарри.

– Оцените это с другой стороны, – серьезно предложил Люциус. – Исполнение вашей просьбы не потребовало ни больших усилий, ни серьезных финансовых вложений. Не желаю, чтобы моя жизнь и свобода стоили так дешево.

– Похоже, что эта сторона оценки ситуации доступна не каждому.

– Тогда вам придется поверить мне на слово, – неожиданно весело усмехнулся Малфой. – Хорошего вам вечера, мистер Поттер. Я сообщу, если случится что-то непредвиденное.

– Доброго вечера, лорд Малфой. И еще раз спасибо.

Гарри положил так и нераспечатанный пакет на край рабочего стола в спальне и без сил упал в кресло.

– Что это? – спросил стоящий в дверях Дориан и подошел ближе.

– Мое искупление. Я думал, что мне станет легче. Ошибся… впрочем, как всегда.

– Всегда считал, что искупление имеет не настолько материальную форму, – пожал плечами Дориан, не делая даже попытки посмотреть, что в пакете.

– Я ненавижу себя, – тихо, невпопад, отозвался Гарри. – Ненавижу, потому что у меня не хватило храбрости уйти за ним… а еще потому, что я был рад его смерти. Какая же я сволочь…

Гарри до боли закусил губу и поднял лицо к потолку.

– Я не смог бы его защитить, понимаешь? Если бы Северус Снейп был жив, то все эти стервятники, считающие себя воплощением света и добра, сделали бы из него козла отпущения! Так и представляю себе этот суд… Он иногда снится мне в кошмарах. Обвинения, пафосные речи, а он просто стоит, опустив руки, и холодная улыбка кривит тонкие губы. Господи… Они бы не простили ему ни его заслуг, ни презрения. Поцелуй дементора… А я просто стою и смотрю, потому что не могу ни-че-го.

– Ты преувеличиваешь.

– Да Северус выиграл эту чертову войну! Спас нас всех и отдал свою жизнь, чтобы в очередной раз вытащить меня! А мне понадобилось полтора года только на то, чтобы его перестали вслух называть убийцей и садистом!

– Какая разница, Гарри? Он сделал то, что считал правильным. Таким людям и при жизни плевать на то, что о них говорят. Не думаю, что смерть повлияла бы на его мнение. Шпионы не мечтают о неувядающей славе. Оставь это.

– Я не могу.

– Я напоминаю тебе… его, да?

– Ты – это ты, Дэри.

– Очень содержательно, Поттер!

Гарри вздрогнул, вскочил и стремительно обернулся. Но Дориан только скрестил руки на груди и выразительно выгнул бровь.

– Что и требовалось доказать, Гарри, не так ли?

– Дориан!

– Что, «Дориан»? Не сметь трогать грязными руками светлый образ? – холодно и спокойно спросил мужчина. – Не говорить о нем, потому что ничего не знаю? Что, Гарри? Просто скажи, что я должен сделать. Пожелай – смотаюсь в Лютный за оборотным зельем. Получишь на ночь своего возлюбленного в лучшем виде. Любым, каким захочешь.