Текст книги "Колебание сердца (СИ)"
Автор книги: Teyne
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
Кит стал его понимать. Он его узнал, как узнал его и Лэнс. Вероятно, это и правда давало надежду Когане, потому что если им было настолько хорошо пусть от такой влюблённости Магиусом, то, может, можно было что-нибудь, да хоть что-нибудь наладить после?
Он подумал, что у него есть шанс на то, чтобы понравиться Лэнсу после. По крайней мере, больше шансов, чем было у него ранее, ровно как и уверенности, веры. Возможно, он и правда думал какой-то частью своего сознания бороться и добиваться Лэнса после окончания всего.
Но нет.
Это невозможно.
Когане шмыгнул.
Ничего не возможно, не после того, как Лэнс смотрел и так дёргался от мысли и кривился, что у них могло быть хоть что-либо с Китом. Кит и не будет пытаться портить их отношения, потому что Лэнс, именно что видно, подобного никогда не примет.
Кит не хочет рушить нынешнюю дружбу, хотя бы какие-то крохи их отношений, которые только-только стали выходить за грани ненависти и вражды, потому если он только попробует намекать Лэнсу на что-то, как только попробует рискнуть добиться, его пошлют. Он не хочет видеть вновь хотя бы единственный намёк на то отвращение.
Он не посмеет.
Ни выдержать того намёка, ни доставить беспокойства Лэнсу.
Больше он ничего не может. Он не будет даже пытаться.
Тело от напряжения будто подрагивало. Он никак не мог унять ту дрожь, как бы ни старался.
А Лэнс и правда был в ужасе, в смятении. Для него мысль быть с Китом и правда кажется невозможной, противной, как Кит и думал, но видеть те глаза и слышать те слова отрицания в противовес недавним признаниям было больно.
Больно, потому что Лэнс не может даже представить подобное и кривится, и дёргается, и отрицает.
Будущее с Китом для него невозможно.
Невозможно.
Кит шмыгнул ещё раз.
И те деньки. Их больше не будет. Больше никогда ничего не будет.
Всхлипы продолжались.
Его больше не любили, он больше не был любим.
Красный паладин прикусил губу.
Три месяца – довольно долгий срок. Кит должен был сполна ими насладиться, но всё стало только хуже. Он хотел Лэнса только больше. И от осознания, что столько всего закончилось, всё стало только хуже.
Руки подтянули колени к себе и сжали крепко-накрепко.
Но Лэнс не его. Его и не будет.
Но он был его.
Эта мысль болью прострелила по нему, потому что это было больно слишком.
Лэнс больше не обнимет его. Не посмотрит мечтательными глазами. Больше не будет тех влюблённых глаз.
Слёзы стали скатываться по лицу всё больше.
Они не будут вместе просыпаться по утрам. Не будет утренних поцелуев, ласк, поглаживаний по щеке, головокружительного секса.
Никаких слов любви.
Слёзы лились уже в неконтролируемом потоке, заставляя захлёбываться и трястись, и шмыгать без остановки.
Кит ему не важен. Кит ему не нужен.
Теперь они снова просто друзья. Нос к носу.
Теперь Лэнс может снова флиртовать с кем угодно.
Лэнс больше его не захочет.
Лэнс больше его не любит.
И Кит зарыдал в голос.
====== Глава 16 ======
Когане понимал, что во всём виноват лишь он сам, что он сам довёл всё до такой точки кипения. Он знал, что это мнимость любви. Мнимость отношений. И он знал, во что ввязывается.
Но он проиграл.
Он проиграл тогда, потому будет сейчас мучиться, лелея те воспоминания, когда они были вместе.
Кит знал, что нужно просто перетерпеть какое-то время, но он не знал, что терпеть настолько тяжело. Что общаться по-нормальному, по-простому, по-обычному, как было раньше, с Лэнсом настолько тяжело.
– Привет, Лэнс, – Когане безучастно приветствовал его.
– О, привет, Кит, твой маллет как обычно ужасен, – а МакКлейн лишь посылал ему привычную, но другую привычную нахальную улыбку в ответ.
– Ага…
– Э?
Не прикасаясь. Не целуя. Не прижимая к себе.
– Ну что, – поигрывал Лэнс бровями. – Спорим, на тренировке я тебя и в этот раз сделаю?
– Да-да, тренировка.
Не стараясь быть как можно ближе. Не заботясь.
– Вау, Кит, ты так круто его шик-шик-бууумв! Как твой соперник я даже завидую, – клал синий паладин руку на плечо.
– Да, спасибо, – и Кит ту руку отбрасывал.
Не любя.
– Кит… – начинал Такаши, обеспокоенно наблюдая за всем этим и переживая за состояние Когане.
– Не могу, Широ. Я пока не могу с ним общаться. И да, Широ, я заигрался, ты прав, это я во всём виноват, – сбегал Когане от Широ.
– Эй, Кит!.. – начинал, восклицая, и Лэнс, тоже озадачившись поведением Кита. – Слушай, я, что, во время той спячки тебе сделал, что ли, что-то? Эу?.. Я с тобой вообще-то разговариваю, не отворачивайся от меня!
– Нет, ты ничего мне не сделал, иди отдыхай, ты меня просто бесишь.
– Эй!!! Знаешь! Ты меня бесишь тоже! Вот.
– Рад за тебя, – оставляя в растерянности, Кит сбегал и от Лэнса.
– Хааааааанк, – гнусавил Лэнс, сидя на стуле, но растянувшись при этом корпусом на столе.
Когане как раз в то утро ушёл с завтрака первым, чтобы не видеть МакКлейна, так что в помещении сейчас были все, за исключением красного паладина. Все печально заметили, какая же в этом теперь в свете последних событий была тупая ирония.
– Скажи мнеееее, – продолжал протягивать синий паладин. – А что с Китом не так?
Ханк подавился, будучи без понятия, что на подобное вообще можно было ответить.
– Не, я серьёзно, – МакКлейн перестал дурачиться, подтянулся на стуле, и, возвращаясь в нормальное положение, обернулся на команду, чтобы заглянуть каждому в глаза ясным взглядом. – Помогите мне.
Команда застыла, потому что они, как и Ханк, были просто без понятия.
– Меня типа волнует его состояние? – Лэнс пожал плечами. – Не, серьёзно, вы не замечаете этого или что?
– Просто дай ему время прийти в себя, – устало выдохнул Широ.
– Прийти в себя? – МакКлейн подёрнулся и выжидательно уставился на чёрного паладина. – От чего ему надо оправиться? Широ?
Такаши ему не ответил, а лишь потупил взгляд.
– Ханк? – Лэнс повернулся к сокоманднику.
– Ооо, не, друг, – Гаррет замахал руками, ещё больше теряясь от всего этого. – Ты мне брат, но в ваши разборки я не лезу.
– Не лезешь? – синий паладин прищурился. – Но, значит, ты знаешь, что с Китом не так? Да ради бога, я не понимаю даже, что натворить мог, да потому что не помню! – вспыливает он и вскидывает руки. – Вам кажется это честным типа, да?
– Ну… знай, Лэнс, мы тут бессильны, – вымученно говорит Широ.
– Хааа? – МакКлейн цедит и возмущается, продолжая поочерёдно при этом оглядывать мрачных паладинов.
– Так что, Лэнс, завались, – выдавливает из себя Пидж как можно более непосредственно. – Кит скоро придёт в себя, просто твои выкрутасы сильнее всего по нему ударили.
Пока синий паладин оставил эту тему, но она слишком гулко по нему била, чтобы забыть о ней насовсем.
Кит же старался свыкаться с их новыми, вернее, старыми отношениями и той действительностью. Вероятно, он даже держал себя в руках, хотя и бесился и не мог принять многие моменты. Одним из таких моментов всегда была любвеобильность Лэнса, конечно же, направленная не в сторону Когане.
На одном из завтраков, чуть освоившись, МакКлейн снова порадовал всех привычным подкатом к Аллуре.
Пидж кривилась, Кит закипал, остальные пытались нейтрально к этому относиться.
– Оо, принцесса, а я тут подумал, – Лэнс хищно стрельнул в неё глазами и ухмыльнулся. – Это же выходит, мы тоже спали в одной постели, да? – синий паладин поиграл плечами, на расстоянии вытягивая губы, будто в поцелуе. – Типа первая брачная ночь, все дела, мм-да?
Кит закипал ещё больше.
Ведь это значит, что Лэнс подкатывал к Аллуре.
Лэнс подкатывал. Лэнс флиртовал.
И не с ним, не с Китом.
Больше не с Китом.
А выдерживать снова флиртующего со всем, что движется, Лэнса было невыносимо. Чертовски невыносимо. Выдерживать, как тот адресует те взгляды, улыбки, чувства, которые раньше адресовал Когане, другим, невыносимо.
И на это Кит не подписывался.
В груди заклокотала боль и злость вперемешку.
– Нет, придурок, – шипит красный паладин, наплевав на все свои неловкости. – К Аллуре и Пидж тебя никто не подпускал. Не спал ты с ними.
Кит стукнул стаканом по столу и обозлённо уставился на Лэнса. Лэнс теперь лишь ухмыльнулся в ответ ему, медленно поворачиваясь.
– Да ладнаааа, – протянул МакКлейн. – Брешешь, – буркнул он даже не разочарованно.
«Брешу», – знал Кит и все остальные, от чего все чуть и усмехнулись.
– Зато спал с Кораном, – невзначай бросил Когане.
– Оооо-неееет!.. – театрально завопил Лэнс и тут же отшатнулся, прикладывая ладони к щекам и мотая головой из стороны в сторону.
– Ну что ты, – пролепетал Коран, поддерживая ту игру. – Я даже почти не храпел, как ты жаловался.
– Неееееет, моя жизнь кончена, дяди Альверро мне только не хватало с Айовы, – причитал МакКлейн, продолжая раскачиваться.
– С Колорадо.
Кит не хотел этого говорить, он сказал это случайно.
– Хаааа, Киииит? – поразился синий паладин и требовательно уставился на красного, при этом чуть не уронив вилку из рук.
Когане лишь дрогнул.
Он не должен был этого знать, Лэнс не должен был это по их легенде ему рассказывать. Как мог просто какой-то левый Кит знать о том, какого дальнего родственника МакКлейна как зовут и где тот проживает, даже лучше, чем сам МакКлейн.
– Ты слишком много говоришь во сне, – напряжённо выдал Когане.
– Даже такое??? – почти взвизгивал Лэнс и будто ещё больше распахнул глаза в сомнении и неверии.
– Даже такое, – отрезал Кит и, не доев, ушёл с завтрака.
Но Лэнс не отринул тот звоночек, неприятно бивший о том, что что-то здесь определённо не так.
Таким образом, первая неделя прошла как на иголках.
На второй команда привыкла к подобным склокам.
Спасению вселенной разногласия пары пока не мешали… оно и терпимо, – лишь вздыхали остальные.
Они не вмешивались. Однако в такой ситуации и вмешиваться не было смысла. Нечего. Команда пыталась только сглаживать конфликт, а по-настоящему сделать никто ничего не мог.
«Чувствам не прикажешь», – как бы банально это ни звучало.
Лэнсу не прикажешь.
На третьей неделе Кит стал относиться к Лэнсу чуть проще. Он не выдерживал и намёков на прикосновения, но уже мог отвечать на подколки в старом прежнем ритме.
Да, Кит справится, – считал Кит.
Он уже любил безответно. Потому, получив всю любовь Лэнса, вкусив жизнь с ним, Кит сможет её и забыть.
Сможет.
Решимость никак не избавляла от тоски от того, что Лэнс забыл его, всё их счастье и что даже не было отголоска ни на что. Однако Когане заключил для себя, что более или менее, но он возвращается в норму, и это было определённо неплохим показателем. Возможно.
Остальная команда, видя сменившийся настрой пары, вздохнула с облегчением.
Но не надолго.
На четвёртой неделе проблемы начались снова и теперь начались из-за Лэнса.
Тот становился дёрганным. Временами парень выпадал из реальности, мог подолгу стоять на месте, смотря в одну точку. Будто он находился где-то не здесь.
И подобные маленькие казусы случались всё чаще.
На вопрос, последствия ли это затяжной болезни Магиуса, Коран чёткого ответа дать не мог.
Коран ничего не решил.
«Бесполезный Коран», – бурчал Кит.
Но, так или иначе, все подозревали, что да – это последствия. С Лэнсом не всё в порядке, и они могли лишь молиться о том, чтобы это только дальше не ухудшалось.
В первое время Когане наплевал на все свои неудобства и старался быть поближе к Лэнсу. Если случится какой-то приступ, прострация или ещё что похуже, Кит поможет, поддержит, будет рядом.
Потому остальные также старались быть рядом на всякий случай и для надёжности.
МакКлейн замечал такое пристальное внимание, но всё равно продолжал периодически выпадать из реальности, так как останавливать те наплывы было не в его силах.
Он не хотел их беспокоить.
Но он не мог и не беспокоить.
– Лэнс, с тобой всё в порядке?
– Да, да, – парень лишь отмахивался от всех вопросов принцессы.
– Лэнс, я серьёзно, у тебя… – не сдавалась Аллура и заглядывала в глаза с той тревожностью, подходя ещё ближе.
Синему паладину обычно нравится внимание девушки, но нет, такое внимание ему сейчас не нравится, потому МакКлейн подпрыгивает к ней, тем самым и перебивая.
– Увввв! – Лэнс вопит что-то и сгибает руки в локтях в попытке показать свои мускулы. – Да я же здоровый как бык, уввв! Или ооо, наша миленькая принцесска обо мне волнуется? Как милооооо, – лопочет парень, склоняясь ещё ближе и усмехаясь.
Кит даже не мог гаркнуть на Лэнса после подобного.
– Мы все о тебе беспокоимся, Лэнс, – Аллура выдерживает напор синего паладина и даже не дёргается.
– О, гляди, – МакКлейн меняет интонацию своего голоса на ту заигрывающую. – Твои глаза прямо как…
И Кит старался, но Кит не выдержал.
Он, предчувствуя очередной подкат синего паладина, вскочил между Лэнсом и Аллурой, отгораживая так их от друг друга.
– Слушай, хватит, ты ей надоедаешь, – выплёвывает Кит и утыкает ладонь в грудь МакКлейна, отталкивая.
Позади, казалось бы, слышится облегчённый вздох принцессы. Когане почти без разницы на те благодарности, потому что в сознании у него бьётся не то, что это надоедает принцессе, а лишь: «Это надоедает мне».
– И чтуооо, – гнусавит, кривляется Лэнс и напирает, уставив руки в боки. – А ты мне кто, папочка? С кем хочу, с тем и флиртую, – фыркает парень куда-то в сторону.
– Не нарывайся, МакКлейн, – шипит Кит, ещё больше раздражаясь.
– Маааамочка тогда? – Лэнс лишь больше ухмыляется и прищуривается так вызывающе.
– Ещё хоть слово, – процеживает Когане.
– Маллетик?
И Кит не выдерживает окончательно. Накопилось, и всё, и к чёрту.
Он врезал Лэнсу. Кулак со всего размаху впечатался опешившему от такого МакКлейну прямо в челюсть.
– Бля, за что?! – орал синий паладин, шатаясь и заваливаясь.
Пидж, находящаяся с ними тремя в коридоре, взвизгнула и отпрыгнула к Аллуре, которая от неожиданности не знала, останавливать ли ей Кита или не стоит, потому просто прижала к себе перепуганную девушку.
МакКлейн же, не удерживая равновесия и падая, с кровоточащим носом и с дьявольской ухмылкой треснул Кита по ногам и схватил того за куртку в последний момент.
В итоге, они валятся на землю вместе.
Когда оба падают на жёсткий металл, Кит, не думая и не теряясь, а быстро приходя в себя после более или менее мягкого падения на сокомандника, на автомате заносит руку для удара, а Лэнс, у которого во всём теле ещё отзывается гул и от удара, и от падения, ничего не соображает и прийти так же быстро в себя не может.
В последнюю секунду взгляд Когане цепляется за лицо страдающего МакКлейна, за те зажмуренные глаза, сморщенный нос, стиснутые губы, и он банально не может ударить. Кулак так и повисает в воздухе.
Хотелось, напротив, прижать, обнять и погладить по щеке. Хотелось защищать, а не причинять боль.
«Что он творит…»
Но продолжает творить Лэнс.
Раскрыв глаза и недоумевая от занесённого, но остановившегося кулака и того выражения лица, будто беспомощного, трогающего, растерянного и нежного, синий паладин всё равно пинает ногой Когане в живот и скидывает тем самым с себя.
– Не хочешь? – игриво вопрошает Лэнс и сам садится сверху. – Как хочешь.
Теперь и сам МакКлейн заносит руку, сжатую в кулаке, только с предовольной улыбкой. Эту руку, стремительно опускающуюся к лицу, Кит ловит двумя руками, боком перехватывая и перекручивая, одновременно обхватывая синего паладина и ногами по бокам вдоль тела.
– Эу? – Лэнс пискнул и распахнул в удивлении глаза. Его этот манёвр и возмущает, и в то же время восхищает.
Так что следом Кит делает движение, и парни вновь меняются местами. Лэнса переворачивают, и его тело полубоком становится прижатым к полу, а лицо, на которое Когане надавливает одной рукой, утыкается в пол.
Однако МакКлейн играет грязно – он мощно подаёт бедром вверх, совершая запретный приём и задевая тем самым пах сидящего на нём Кита. И, честное слово, если бы это снова был не пах и если бы это снова был не Лэнс, красный паладин ни за что бы не позволил вновь себя с него скинуть.
Но мгновение, два, и теперь уже Кита прижимают к жёсткому полу. Руки синего паладина прижимают к полу разведённые руки Когане по бокам от его головы. И от всей ситуации, и от того, как его прижимают, Кит забывает, как дышать, как думать, это слишком похоже на то, как было раньше, и Лэнс, Лэнс, Лэнс, Лэнс.
– Опа, попался, – радуется МакКлейн так невинно по-детски и счастливо улыбается, что сердце просто замирает от наплыва теплоты.
Лэнс столь ослепительно ухмыляется и наслаждается от того, что сделал самого Когане, и…
И в следующую секунду глаза Лэнса становятся стеклянными, будто он снова видит один из своих миражей.
Кит удивлённо подскакивает и начинает с тревогой хлопать того по щекам.
– Лэнс, эй, эй, эй, Лэнс, эй… – Когане продолжает хлопать его, но всё безрезультатно. – Эй, эй.
Подойдя поближе, начала щёлкать у парня перед глазами и Пидж. Аллура же не решалась стаскивать его с Кита, чтобы не потревожить МакКлейна, пребывающего сейчас неизвестно где и находящегося явно не в самом лучшем своём психологическом расположении. В итоге красный паладин просто устало прорычал что-то и откинулся на пол от безысходности.
– Что-то он долго, – сказала Гандерсон спустя минуты.
– Действительно, – хмурилась Аллура.
В душе закрадывалось неприятное предчувствие, и чем больше проходило времени, тем больше оно было, ведь это были уже неприлично долгие мгновения. Минута, две, три?
Это было слишком долго для простого миража.
– А?
Но Лэнс рано или поздно должен был проснуться. Прошла ещё пара минут, и взгляд из пустого резко становится удивлённым и потерянным. Парень промаргивается.
– С добром утром, Лэнс, – говорит Кит, всё ещё лёжа под ним.
– А! – МакКлейн распахивает глаза. – А?! – и он мигом отскакивает.
Синий паладин отшатывается с таким рывком, что снова падает на пол и ударяется копчиком. Болезненно ойкая и айкая, парень потирал место ушиба, а потом стал озираться по сторонам. Лэнс почти взвизгнул, когда увидел подползающего к нему Кита.
– Что, что, ннне… – судорожно тараторил МакКлейн, впадая в панику и сам уже отползая от приближающегося красного паладина.
– Лэнс, с тобой точно вс..? – говорил Кит в смятении.
– Всё в порядке! – крикнул синий паладин и выставил руку вперёд, пытаясь так остановить Когане.
Когане же действительно остановился от того вскрика.
– Просто не подходи, нет, что, что? – надорвано бормотал Лэнс в какой-то своей растерянности.
– Ээ, что? – Кит недоумённо посмотрел на него, потому что происходило нечто странное, и почему Лэнс только пугался ещё больше? – Лэнс, давай позовём Корана, и…
– Не надо Корана, – МакКлейн замотал головой с такой силой, что короткие волосы разметались в разные стороны. – Он же говорил, что… нет-нет, я пойду, я лучше пойду, что…
Лэнс подскочил и, дёргано пятясь от Кита, уходил, сбегал из этого коридора, подальше, куда-нибудь, словно спасаясь.
Оставшаяся троица лишь недоумённо посмотрела друг на друга.
====== Глава 17 ======
Лэнс не выходил из комнаты весь день после того приступа.
Даже когда вся команда, обеспокоенная, приходила к его комнате, Лэнс не выходил.
– Лэнс, открой, – плавно начинала Аллура.
– Нет, уходите, – ломающимся голосом молил паладин.
– Лэнс, мы просто хотим проверить, что с тобой, – аккуратно подступал и Широ.
– Со мной всё в порядке, – но Лэнсу было плевать.
– Лэнс, хватит этих глупостей.
– Да просто оставьте вы меня в покое!
И они уходили, действительно оставляя на какое-то время истерившего синего паладина в покое, списав всё на последствия Магиуса и заключив, что ему просто нужно время. Хотя периодически в команде и проверяли его, крича за дверь и убеждаясь, что он ещё жив где-то там, но их взаимодействие сошло на нет.
Как-то Пидж психанула и взломала его комнату.
– Ты что творишь вообще? – напирала девушка, входя в помещение, щурясь и скрещивая руки на груди.
– Нет, это что творите вы, – шептал Лэнс, сидевший на кровати спиной к стене и укутанный с головой в одеяла.
– Что?! – вспылила Гандерсон. – Мы беспокоимся.
– Я не об этом, Пидж...
Голос МакКлейна становился таким разбитым, таким хриплым и тихим, что его еле было слышно, но даже этого хватало, чтобы Гандерсон вздрагивала от тех интонаций.
Пидж не поняла, что имел в виду Лэнс, а он и не думал продолжать или разъяснять ей что-либо.
Он ломался.
Поэтому он просто закутался в одеяло поглубже, и больше, что бы Пидж не говорила, МакКлейн не подавал голос.
Он ломался.
Изнутри.
Со всеми этими видениями он разрывался.
Через два дня парень всё же вышел, пусть и выглядел снова почти как зомби.
– Ох, Лэнс, ты вернулся, – лепетала Аллура.
– Ну рада, что, наконец, ваше придуршество соизволило почтить нас своим присутствием, – издевалась и Пидж.
– Рад тебя видеть, – что-то говорил, чуть улыбаясь уголками губ, Кит.
Лэнс лишь зло посмотрел на него в ответ, но сел.
И молчал. Продолжал ломаться.
Это слишком.
Это не он.
Его слишком много, и одновременно его и нет.
«Чёртов Магиус», – Коран верно говорил, но этого Лэнс пока никому не скажет, пока он сам не разобрался, что происходит.
«Хотя он всё уже понял», – шептало подсознание.
Через ещё пару дней МакКлейн смог кое-как разговаривать с командой, и приступы прекратились вообще. То есть насовсем.
Все заметили это и насторожились вначале, но после к ним пришла и радость, потому что, вероятно, последний особо мощный приступ и последующая разбитость Лэнса смели всё то отсутствующее состояние с выпаданиями? Всё прошло, и можно считать, что Лэнс выздоровел, верно?
Окончательно расслабиться им не давал лишь вид напряжённого и нервничающего МакКлейна.
И если Кита всё это задело и больше остальных, вида он не показывал. По крайней мере, он научился не показывать, потому что заботиться о Лэнсе по-прежнему не имел и права, и самому синему паладину такое стало бы противно, Кит был уверен. Потому… как там? Нос к носу и соперники? Верно, он отлично играл свою роль. Когане вспомнил, как это делается.
Вероятно, на миг Кит, бывало, и забывал о своих самовнушениях, когда Лэнс слишком прекрасно улыбался, говорил с ним так ярко или так глупо подкалывал его. У Когане были моменты, когда он путался в мыслях, поведениях, чувствах и та его нежность проскальзывала, но в кои-то веки красный паладин был рад, что МакКлейн бывает таким тупым и никогда не сможет правильно классифицировать те его взгляды.
Так или иначе, казусы бывали, но такого момента, чтобы Кит, выходя из своей комнаты, увидел Лэнса, прислонившегося к соседней стене и неловко переминавшегося с ноги на ногу, ещё не было. Определённо подобного ещё не случалось, потому сейчас был тот самый миг, когда красный паладин снова забыл обо всём.
– Лэнс?
МакКлейн ничего не ответил на тревогу Когане. Он даже не оторвал свой взгляд от пола, продолжая пребывать где-то не здесь.
– Что-то случилось? – проговорил Кит серьёзно, обеспокоившись уже не на шутку. Он стал подходить к синему паладину.
– Я просто не уверен, но... – тихо начал МакКлейн и вздохнул. Парень задрал голову и стал стукаться ей о стену, пытаясь привести мысли в порядок. – Нет, это неправда, неправда, неправда…
Мысли в порядок не приводились, всё путалось ещё сильнее, он лишь спутанно бормотал в то время, как Кит подходил лишь ближе.
– Эм, Лэнс?..
– Нет-нет-нет и ещё раз нет, бред, – Лэнс мотал головой из стороны в сторону с закрытыми глазами.
– Я не понимаю, о чём ты говоришь, скажи уже, – сказал Кит требовательно и, остановившись в шаге от МакКлейна, скрестил руки на груди.
– Коран же сказал, что я должен был забыть, но я не... – синий паладин шмыгнул и прикусил губу. – Я не понимаю это. Это, что, всё правда? – Лэнс поднял испуганный взгляд на Когане и потеряно продолжал. – Или мне то приснилось? Я не могу систематизировать, и...
А Кит падал душой.
«– Я должен был забыть»...
Верно, Лэнс должен был забыть, и эти его слова… неужели он...
Кит приоткрыл рот в неверии.
– Это была ложь? – дрожащим голосом прошептал МакКлейн и заглянул в глаза Когане с надеждой.
Но у Кита была паника.
Ведь если Лэнс начинал вспоминать, то нет, пожалуйста, Кит уже потерял всё тогда, он не может и сейчас всё потерять, потерять и такого его, нет, нет, Кит не готов, он никогда не будет к такому готов снова.
Паника заглушала всё.
– Кит, скажи что-нибудь, – Лэнс отчаянно схватил за плечи Коганэ и вцепился в них, сжимая до синяков, будто пытаясь такой болью заставить Кита сделать хоть что-нибудь, а не просто смотреть.
Кит просто смотрит и не делает ничего, так как его сознание рушилось.
Лэнс издаёт истеричный смешок.
– Значит, вы мне все врали, да? – зло выплёвывает парень.
Кит всё ещё молчит.
– Ха, ха. И ты врал. С самого начала. Несколько дней? Я просто вешался? И мы просто спали в одной кровати? Брехня, – на последнем слове выражение лица МакКлейна меняется на презрительное, он хлещет, он бьёт своими словами, Киту мерзко, Киту гадко и больно от всего этого. – Ох чёёёрт, Кит, как ты мог… – паладин закатывает глаза и кривится.
– Лэнс, успокойся, мне просто сказали, что тебе будет легче, если... – Когане пытается, правда пытается что-то сделать, что-то сказать, что-то исправить. Он начинает своим трясущимся и разбивающимся естеством что-то говорить, но его прерывают.
– Если ты меня используешь?
Лэнс испытующе вглядывается в него и снова уничтожает словами.
– Я просто был рядом, – тихо выдавливает из себя Коганэ, всё ещё пытаясь.
– Брехня, Кит, – МакКлейн, жаля, едко отрезает. – Тебе не говорили со мной трахаться.
Красному паладину по голове будто ударяет молот.
Потому что Лэнс помнил всё.
И Кит задыхался.
– Те обстоятельства...
– Что ты не смог не воспользоваться? Охотно верю, – брезгливо процеживает Лэнс и горько усмехается. – Да, да. А что? Вот свежее мясцо, крути-верти его как хочешь, всё равно оно забудет всё через пару месяцев, словно кукла.
– Слушай, всё было не так...
– А как? А как было, Кит? У меня даже выбора не было, рассказывать тебе о себе или нет, раскрывать перед тобой душу или нет и… спать или не спать, Кит, – сквозь зубы говорит МакКлейн, поморщившись, вспоминая то. – Я был просто безвольной куклой, которая сделала бы ради тебя всё. А ты этим и пользовался.
Кит лишь думает, что Лэнс не должен был узнать, что все те моменты должны были остаться лишь для него. Почему МакКлейн вспомнил? «Почему, нет, зачем… за что…»
– Я пытался ради тебя...
– Ооо, Кит, – синий паладин истерично хохочет и, сжав кулаки, мотает головой. – Ты сам прекрасно знаешь, что это брехня. Ради меня и нашей нормаааальной дружбы ты бы сделал всё что угодно… – парень ударяет со всей силы кулаком в стену сзади и даже не вскрикивает от боли, – но не трахался бы со мной!!!
Лэнс прицыкивает, а Кит сжимает от напряжения губы в тонкую полосочку.
– Знаешь, я вот сейчас помню. Понимаю то своё мировоззрение – сделать ради Кита ВСЁ. Просто всё, – прищуривается МакКлейн и ядовито шипит. – Если бы ты сказал мне прекратить, я бы остановился в тот же миг. Да вы меня хотя бы заперли в камере в конце концов – и то лучше было бы… – Лэнс плюнул куда-то в сторону и вновь повернулся к Когане, – чем это.
И сердце Кита разбивалось снова.
Лэнс ненавидел это.
Кит был прав, Лэнс ненавидел всё это.
– Тебе было больно… – шепчет красный паладин, стараясь из последних сил не опускать взгляда.
Он хочет сказать что-то ещё, опровергнуть ещё, ни в коем случае и не думая говорить слова любви, но слова хоть какие-то.
Лэнс не позволяет снова. Лэнс затыкает его снова, будучи на самой той своей грани, снова напирая и изничтожая словами вдребезги крупицы того ещё хоть какого-то оставшегося душевного равновесия Когане, изничтожая его самого.
Изничтожая будто душу.
– А каково сейчас, как думаешь? Я тебе доверял. Я тебе верил. А ты просто использовал меня как удобный член, – надменно выговаривает МакКлейн, стискивая зубы и раздражаясь от каждого сказанного своего и несказанного Китом нужного слова ещё больше. – И без моего согласия, даже без моего знания и просто как последняя шлюха последнюю шлюху, знаешь?
– Про... прости… – ломающимся голосом произносит Кит, не в силах отвечать более от паники и страха, которые он никак не может подавить. Не может он больше ничего, так как и понимает. Что Лэнс прав. Во всём.
– Я, конечно, понимаю, что ты, может, там как-то привык на Земле, и здесь тебе одиноко без члена в заднице, но это не повод впутывать во всё это меня. Не повод просто использовать меня, чёрт побери! – Лэнс срывается на крик в конце, ещё раз ударяя кулаком об стену в ярости.
– Это глупость, Лэнс, это не…
– Ах, глупость? – синий паладин до боли выпучивает на него глаза и ухмыляется, качая головой и будто неверяще от всего произошедшего. – Глупо, да? Ты серьёзно? Ты ещё скажи, что тебе смешно, вот давай посмеёмся вместе, а?! Тебе, что, серьёзно, а вот теперь смешно, да?!
– Мне не…
– Кит, да!!! Тебе смешно, Кит, и Кит, тебе не должно быть смешно, когда взрослые и адекватные люди так подло даже не думали бы и поступить, представь, а?! Ведь и кому я рассказал всё о себе?! Тебе! – Лэнс злостно тыкает в него пальцем, с силой и нажимом. – Тебе! Тебе, Кит, тебе я раскрыл всего себя. Просто какому-то левому Когане! Да ты хоть понимаешь, что ты знаешь обо мне теперь всё, всё, чего я никогда и никому бы не стал рассказывать?! Да ты теперь знаешь обо мне даже больше, чем я сам! Ну и как? Нравится чувство превосходства и растоптанного МакКлейна, м?!
– Я этого не хотел, я просто хотел, чтобы тебе было правда лег...
– Ты Широ эти сказочки рассказывай, Кит. Не мне, Кит, не мне. Мы с тобой оба понимаем, что ты хотел, чтобы легче стало лишь тебе, – МакКлейн едко усмехнулся, отворачиваясь. – Я вот одного понять не могу, Кит, о чём ты вообще думал, а? Ты вот что, действительно всё это время считал, что всё нормально, да?
Лэнс кривится, делает лицо настолько ненавистным, настолько ненавистным и голос, что Когане неосознанно отшатывается. Сейчас он даже не уверен, показались ли ему те поблёскивающие глаза от влаги и ярости синего паладина или нет.
– Блядь, ты взрослый человек, и ты должен был понимать, что это неправильно! Да ты хотя бы понимаешь, что ты залез мне в душу, когда я тебе этого не позволял?
И Кит не подал больше ни слова.
Больше он ничего бы и не смог.
– Ха, даже сказать больше нечего. Да пошёл ты, – зло бросил МакКлейн и пихнул Кита в грудь, отталкивая так от себя.
И МакКлейн ушёл, оставив Кита одного сползать по стеночке, трясясь и содрогаясь.
Когане никогда не ненавидел себя настолько, как в тот день.
Слёз в этот раз не было. Никаких.
Для них просто не было места в и так опустошённой душе Кита.
Это конец.
Лэнс его не просто не любит.
Лэнс его ненавидит.
====== Глава 18 ======
В столовой Лэнс сел как можно дальше от Кита.
Все это заметили, ровно как заметили и то, что Лэнс уже стал гораздо живее. И гораздо злее. Неприязнь в его выражении лица по отношению ко всем так и сквозила, губы кривились, он презрительно фыркал и отмахивался.
