Текст книги "Колебание сердца (СИ)"
Автор книги: Teyne
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
– Я тебя люблю, Кит.
А потом будто в голове всё взорвалось, и он смог досмотреть, смог снова увидеть то лицо, которое он хотел понять, что говорило и что хотело донести.
«– Я тебя люблю, Лэнс».
Лэнс прикрыл с силой глаза, сметая наваждение того признания, того непонятного, будто другого, потому что нет, нет, он правда хотел увидеть что-то, но не это, не такое нежное, не такое мягкое, не такое… любящее.
Он замотал головой, выбивая, отгоняя, убирая, отрицая.
Нет, нет, нет, этого не должно было быть, неправда, Кит просто сказал это, чтобы он вернулся, чтобы Широ его не прибил, это не были искренние слова, не должны быть…
Лэнс заставлял себя перестать верить Киту.
«– Люблю, Лэнс…»
«– Я тебя люблю, эй…»
«– Лэнс, люблю… люблю…»
Он не верил словам.
Но верил взгляду.
Тёплому, ласкающему, успокаивающему.
Такому, какого не должно быть у Кита.
Влюблённому.
Лэнс сжался и схватился руками за плечи, впечатываясь ещё сильнее в стену.
Это скверно. Это ужасно. Тот поток не останавливался, а теперь струился будто бы яростным вихрем, не давая ему и передышки на то, чтобы принять, успокоиться и осознать. Теперь те воспоминания было не остановить, они вопили радостным воплем после того признания.
Макклейн столь радостно вопить не мог, однако он продолжал раскапывать свои воспоминания, проталкиваться в них, вытягивать те образы. У него всё ещё кружилась голова от тех усилий, а сознание всё сильнее сдавливало в тиски от того, как он лез в скрываемые Эйфорией места, однако он не мог заставить себя прекратить.
Лэнс вспоминал те искренние глаза Кита, в которых пылал неподдельный интерес при их разговорах, когда они делились друг другу своим, раскрывая себя, всю суть себя. Тот зачарованный голос, чистые смешки и то столь тёплое его желание поддержать.
Лэнс не знал, как относиться к этому теперь. Как относиться к тому, что они залезли в души именно друг друга.
Он вспоминал, как Кит смущался, когда к нему льнули.
Как тот неумело пытался отвечать, как заплетался язык, будто Кит был без понятия, что это такое и как им водить, управлять, куда класть в поцелуе. Он просто прогибался под действия Лэнса, который просто хотел.
Когане смущался. Он нервничал. Он паниковал от всего этого, он не понимал.
Как не понимал сейчас и Лэнс.
Когда красный паладин понял, что же значила та утренняя оплошность, Кит был в шоке, Кит почти расплакался.
И лишь сейчас МакКлейн понял почему, чем была вызвана та паника. Потому что теперь Кит не смог бы остановиться. Лэнс слишком явно осознал именно сейчас значение того взгляда.
Синий паладин до боли закусил губу.
Секс-мачо? Шлюха? Не хватает члена в заднице после Земли?
Ооо, Лэнс был очень не в духе тогда и не помнил никаких деталей совершенно, помнил просто смазанные образы и понимал лишь основное значение того творящегося.
Но Кит – неумеющий в отношения, и Кит – тот неловкий и при этом секс-мачо?
Лэнс сейчас смеялся почти истерично.
Кит был зажат, он трясся, когда Лэнс тогда его брал, когда толкался. Он не мог выговорить даже ни слова, он боялся всего и сразу, но тянулся, пытался всё равно, но и терялся.
Из губы Макклейна потекла кровь.
Те влюблённые глаза. Та счастливая улыбка.
Те нежные прикосновения. То отзывающееся тело.
Тот мягкий голос, шепчущий.
То: «Я тебя люблю, Лэнс».
И то лицо, светящееся после: «Я тебя люблю, Кит».
«– Я не-не… н-не… что здесь происхо… где я, где…»
Тот паникующий Кит, когда паниковал Лэнс.
«– Отравился, то есть. Последние несколько дней ты себя вёл очень странно, и как понимаю… ты этого не помнишь, верно?»
И тот ломающий себя Кит на этих словах.
«– Это последнее, что ты помнишь?»
Тот странный мельк надежды, который Макклейн не смог классифицировать за всем остальным своим испугом и гулом в голове.
«– С того приёма прошло несколько дней. Ты был таким странным, на всех вешался».
Синий паладин чертыхнулся.
Тот в какой-то момент дрогнувший голос не послышался Лэнсу, с Когане действительно было что-то не так. И то, как потом Кит ломанулся из комнаты, сломя голову.
Лэнс надеялся, что те поблёскивающие глаза ему просто почудились.
Но нет.
Теперь он был уверен. Не могли почудиться.
Потому что, скорее всего, это всё была правда.
Лэнс не хотел думать, что после того слома делал Кит. Ведь если тот и правда был в него влюблён и в тот миг он понял, что это всё закончилось, то…
Лэнс слизнул капли крови с губы. Во рту почувствовался металлический вкус, но парень даже не дёрнулся.
«– О, привет, Кит, твой маллет как обычно ужасен».
«– Ага…»
Как Кит не отвечал на его игривую улыбку, а лишь уходил с пустыми безысходными и усталыми глазами, даже почти не смотрящими ни на что.
Будучи разбитым и разломанным на части. Разодранным.
«– Не лезешь? Но, значит, ты знаешь, что с Китом не так? Да ради бога, я не понимаю даже, что натворить мог, да потому что не помню! Вам кажется это честным типа, да?»
«– Ну… знай, Лэнс, мы тут бессильны».
«– Хааа?»
«– Так что, Лэнс, завались, Кит скоро придёт в себя, просто твои выкрутасы сильнее всего по нему ударили».
Они понимали. Они знали.
Всё.
И именно потому их взгляды становились слишком тёплыми, когда Лэнс и Кит были рядом, были вместе.
«– Это была ложь?»
«– Кит, скажи что-нибудь».
«– Значит, вы мне все врали, да?»
Тот взгляд Кита, когда его ломали снова.
Когда ломал Лэнс.
«– И мы просто спали в одной кровати? Брехня».
«– Если ты меня используешь?»
«– Брехня, Кит. Тебе не говорили со мной трахаться».
То «брехня», режущее по сердцу и так едко выплёвывающееся.
«– А каково сейчас, как думаешь? Я тебе доверял. Я тебе верил. А ты просто использовал меня как удобный член. И без моего согласия, даже без моего знания и просто как последняя шлюха последнюю шлюху, знаешь?»
Как надрывался и голос Кита, и его глаза, и душа, когда Кит понял, что Лэнс теперь его ненавидит.
Макклейн протяжно выдыхает и прикрывает глаза.
Потому что и Лэнс теперь понял всё.
Когда эта мысль проскользнула у него в голове, лишь в тот момент он позволил себе вернуться в реальность и медленно раскрыть глаза.
На душе впервые за слишком долгое время стало немного легче хотя бы от того, что звон, бьющий в голове, наконец начал стихать. Однако нет. Не было на душе легко. В то же время внутри стало несравненно тяжелее.
Секундой позже Лэнс заметил, что всё это время в комнате он был не один. На его кровати сидели четыре мышки, неизвестно как сюда попавшие, и всё то время с интересом его оглядывающие. Парень грустно усмехнулся и попробовал протянуть к ним руку, уже настраиваясь на их пошикивания и сбегания, как оно и было ранее.
Однако в этот раз они не увернулись, а лишь поддались в ответ поглаживающей руке.
Лэнс грустно усмехнулся снова.
====== Глава 22 ======
Синий паладин вспомнил про Пидж.
«– Ха. О боже, ты знала. Ты же всё знаешь и знала, что Кит меня использовал!»
– Привет, Пидж, – Лэнс старается, подходя к девушке в коридоре, бросить непосредственно, но выходит отчасти у него и напряжённо.
Гандерсон фыркает, стоя со скрещенными руками, и даже не считает нужным оттолкнуться от стены. Её позвал МакКлейн в это место, она пришла, но она не горит желанием здесь находиться.
– Ну здравствуй, Лэнс.
«– Какое катитесь?! Да ты даже ничего не понял!»
МакКлейну нужно было поговорить с ней, потому что теперь он больше не мог отрицать всё настолько.
– Ты же вроде со мной не разговариваешь? – гнусавила и корчилась девушка.
– Давай представим, – проговорил Лэнс, выставляя указательный палец, – что я не разговариваю с Пидж, а сейчас просто обращаюсь к Кэти.
– Выкрутился, урод, – огрызнулась Гандерсон и лишь больше прищуривалась на него.
– Эй, не надо так грубо.
– А ты у нас как делал?
И Лэнс, смотря сейчас на такую передразнивающую и обозлённую девушку, закипал теперь и сам, когда старался, действительно старался общаться с ней нормально. Так почему, когда он старается, она лишь ставит ему палки в колёса?
Теперь парень уже думал, что это не лучшая идея – поговорить с ней.
– Ладно, ладно, валяй, – отмахивалась Пидж, напрягаясь под таким испытующим взглядом, однако не пасуя. – Но того, что ты урод, это не отменяет.
– А ты мелкий злобный гремлин и точка, – буркнул парень со скрипом.
Гандерсон запыхтела и стала закатывать глаза.
– О, прекрасно, и…
– Я бы хотел кое-что у тебя спросить, – начал Лэнс, засунув руки в карманы, и даже попробовал сделать взгляд ну чуточку спокойнее и приятнее.
Он же пытается с ней поговорить? И даже пытается поговорить нормально, так что нет, разговор не должен проходить в подобном напряжении и на повышенных тонах, так?
Пидж, казалось бы, так не считает. Она, заслышав сказанное МакКлейном, вся встрепенулась и стала закипать уже сама, ни капли не стараясь уменьшить жажду убивать в своих глазах.
– Ой, да брось, – выпалила девушка. – Ты про номерок той девушки?
Лэнс её несколько не понял, потому склоняет в недоумении голову набок.
– С которой ты так мило ворковал на балу.
Пидж ещё злобнее хмурится, смотря на то, как МакКлейн ещё сильнее склоняет голову и суживает глаза.
– Фиолетовые волосы в хвосте, пол вечера с ней проторчал, – девушка шипела и шумно вдыхала воздух, грудь вздымалась, и она напирала. – А она так и вилась, и это же видел Кит, ты в своём уме? Прямо специально у него на виду, да?
Лэнс лишь облегчённо выдохнул, ведь понял, что да – Пидж всё знала точно.
– О, та девушка… – безмятежно протянул МакКлейн, скосив взгляд и чуть посвистывая.
– Не дам я тебе её номер, – раздражённо выплюнула Гандерсон. – Даже не буду пытаться искать, – она сделала шаг вперёд, отталкиваясь от стены и желая уйти уже отсюда наконец.
– Но я не об этом, – устало произнёс парень и прикусил губу.
Пидж этот момент заинтересовал, и она с удивлением обернулась на него, пусть всё ещё и злясь, но чуть возвращая себе тот внимательный огонёк.
– С этой ведьмой я бы никогда на свете не захотел снова увидеться, – МакКлейн пожал плечами.
– Ну вау, – фыркнула девушка, не впечатлившись от фразы.
– Потому что это та самая ведьма.
– Хм? – девушка в сомнении приподняла бровь.
Лэнс, вытаскивая руки из карманов, переводит на неё тяжёлый взгляд и следующую фразу произносит кивнув головой и с прикрытыми глазами.
– С зельем.
– ХМММММММММ, – мычит Пидж, распахивая глаза до предела и метаясь. – Ох Квизнак, мы должны сдать её Аллуре, она…
– Она, как оказывается – одна из верхушки у тех кинарийцев, – Лэнс морщится и качает головой. – Так что нет, ей ни холодно, ни жарко от Аллуры, я уже думал об этом, и увы.
– …она снова что-то тебе скормила? – опасливо подаёт голос Гандерсон и сглатывает, всерьёз задумавшись и пугаясь от подобной перспективы.
– А? – удивляется МакКлейн, а потом продолжает невозмутимо. – Нет-нет, мы просто разговаривали.
– …о чём?
Девушка сглатывает ещё раз.
– О том, что я был болен не Магиусом, – вымученно произносит Лэнс.
Он открывает рот, будто пытаясь сказать ещё что-то, но осекается, не сумев сформировать ту мысль, те слова. Парень прикрывает глаза, а Гандерсон лишь больше хмурится.
– И так что, Пидж, – МакКлейн прикусывает губу. – При том разговоре нашем… ты сказала, что да, ничего я не понял, и я…
– Ооо, я поняла, —девушка откидывается назад и промаргивается. – Ты понял.
– Что…
– Не придуривайся, – выдаёт Пидж и смотрит уже не ненавидящим или же поражённым взглядом, а напряжённым. – Если ты уже остыл настолько, чтобы выкроить именно эти мои слова из того разговора, то ты всё уже понял.
– Не совсем, – робко мнётся Лэнс.
– Но понял, – прищуривается девушка и хмыкает. – И ну и как? Каково чувствовать себя козлом?
– Я себя таковым не чувствую.
Лэнс старается не ёжиться под её взглядом и говорить твёрдым ровным голосом. Старается, и пока у него получается.
– Ооо, значит, ты так и не понял, насколько больно сделал Киту своими словами и действиями? – выпаливает она и напирает, давя атмосферой. – Да ты просто разорвал его на кусочки и потоптался на нём вдобавок, да ты его в грязь втоптал, ты ему в душу наплевал, понимаешь? Раз он Кит, то он что, даже чувствовать ничего, по-твоему, и не может, да?
Лэнс не отвечает ничего, потому что понимает – нифига у него больше ничего не получается.
– Ну если ты понял, – рвано усмехается Пидж. – И что планируешь делать дальше?
– Планировал у тебя узнать, могло ли то быть правдой, – тихо говорит МакКлейн, не отрывая глаз от пола.
– Ну и? – фыркает девушка. – Убедился. Дальше?
Лэнс молчит.
– Ты его любишь?
Лэнс по-прежнему молчит.
– Ты его ненавидишь? – Гандерсон в обессилии прикрывает глаза, потому что она не хочет видеть лицо МакКлейна, когда тот скажет: «Да».
– …нет.
Девушка изумлённо раскрывает глаза и пялится на него, хлопая ресницами.
– Что? – супится синий паладин. Лэнсу от такого внимания становится слишком неловко и странно, и он дёргается.
– Ну ты так яро бесился раньше, что я и удивлена сейчас, – кидает Гандерсон, поразившись ещё больше.
– Нет, Пидж, он тупой, и я в этой ситуации был тупым, раз поспешил с выводами, но я не настолько и постоянно тупой, чтобы ненавидеть его сейчас уже за… – Лэнс не мог произнести то слово, то значение, ту фразу. Он замялся, и после той паузы выдаёт лишь: – За подобное…
Пидж пожимает плечами, принимая это за более-менее положительный знак.
– Ну тогда вы можете помириться, и это хорошо, и вам стоит это сделать, Лэнс, стоит, – говорит она с нажимом и тыкнув в него пальцем, а после бросает невзначай: – О, кстати, а он тебе привлекателен?
– Не знаю, – на выдохе произносит Лэнс.
Гандерсон в итоге лишь поперхнулась, принимая это за чрезвычайно слишком очень более-менее положительный знак.
– Даже уже так?
– Пидж, я просто ничего уже не знаю, хватит издеваться, а? – морщится Лэнс, потому как ему и без того хреново, чтобы выдерживать ещё и подобные бесячие интонации девушки.
– Да нет, – Гандерсон вновь опирается о стену и спокойно продолжает. – Сейчас я как подруга, пытающаяся свести горе-друзей, но просто это только что было слишком неожиданно, чтобы быть правдой.
МакКлейн лишь пристально смотрит на неё.
– Тогда в чём проблема? – девушка переводит на него взгляд в ответ. – Ты ему привлекателен очень и очень даже, и, Лэнс, тупица, тебя хоть кто-нибудь настолько любил?
Синего паладина прожигает тем осознанием, в голове будто звонит колокол, а всё потому, что она просто произнесла то, назвала ту вещь своим именем.
Она сказала «любил».
– Да в тебя вообще никто так не влюблялся, похоже, – выдаёт Пидж и хмыкает. – Так чем хуже них Кит? Вы ладите вместе, ладили, кхм, притёрлись друг к другу за те три месяца Магиуса, он от тебя без ума, – девушка скрещивает руки в замок и вертит руками из стороны в сторону, словно ими отчеканивая свои слова, причины. – Он тебе вроде бы не противен, в сексе, как поняла, у вас почти идеальная совместимость, и в конце концов вы паладины и постоянно можете быть вместе в этом замке, чем не прекрасно?
Лэнс хотел что-то сказать ей, ответить именно по той сути.
Но нет.
Он лишь отшутился:
– Ты действительно как сваха.
Пидж же на подобное явно оскорбилась.
– А и что! – выпаливает девушка и чуть ли не рычит, изничтожая взглядом. – Я просто хочу, чтобы у вас было всё хорошо, какие-то проблемы?!
– Нет, спасибо, я… – МакКлейн почёсывает щёку и в неловкости чуть отворачивается от неё, – убедился в том, в чём хотел убедиться.
– И, если что, я скажу Киту, что та девушка была ведьмой, а не твоим новым предметом воздыхания, а то он весь извёлся тогда, знаешь? Так что выложу всё то под чистую, так и знай, – Пидж довольно кивает головой и вздёргивает подбородок.
– Всё? – испуганно спрашивает Лэнс.
Но Пидж, прищурившись, его заверяет:
– Только про девушку.
МакКлейн кивнул, заметно расслабившись. Наконец-то хотя бы немного в той мешанине всего имея силы хоть немного расслабиться.
– И я рада, что ты начал понимать и делаешь первые шаги, и... – Гандерсон еле заметно улыбается. – В общем, извини и меня за ряд моих психов, просто... в общем, сам понимаешь, и...
Лэнс еле заметно улыбается в ответ и протягивает ей мизинец.
– И мир?
– Ооо, Лэээнс, – пролепетала Пидж и в умилительности скорчила лицо.
– Я всё ещё считаю, что вы поступили не совсем красиво, но, в таком случае, виноват и я сам, – парень прикусывает внутреннюю сторону щеки.
Гандерсон хмыкает, а после тянет к нему и свой мизинец, чтобы зацепиться.
– Но, в таком случае, и мне надо было наплевать на крики Кита и всё тебе выложить под чистую с самого начала, – девушка замотала головой, грустно усмехаясь. – Избежали бы таких проблем.
– Ладно, – выдыхает Лэнс. – Как вышло – так и вышло. Тем более в обратном случае могло быть и хуже, так что… Как вышло – так и вышло.
– И, в общем, да, – Пидж шире улыбается ему и смотрит на него своим ясным взглядом. – Разберитесь уже между собой, а то слишком непонятная каша со всем этим заварилась. Поговори с ним, слышишь? Ты же поговоришь? Поговоришь, ясно? Пусть он сейчас немного своеобразно на взводе, но вам нужно разобраться с этим.
Лэнс, мягко улыбнувшись, кивает ей в ответ и лишь треплет непослушные волосы девушки, которая сейчас то ли посмеивалась, то ли возмущалась от таких прикосновений.
Это не последнее, что им нужно сделать, однако в душе всё равно становится на немного легче даже от такого шага, как примирение с Пидж.
Он улыбается ей искренне.
Комментарий к Глава 22 Благодарна до невозможности и лишь склоняю голову перед neko-тян за нарисованный к истории арт, который запал прямо в душу
_
https://78.media.tumblr.com/0ae661f4381ee33270f6fc20b6b19916/tumblr_p76wsegJPR1tmqpiao1_r1_1280.png
====== Глава 23 ======
Лэнсу не нравилась, Лэнса напрягала вся эта ситуация.
Он понимал, что им с Китом надо поговорить и пытался очень сильно подготовить себя к этому морально. И ладно, проблема была ещё и в том, что у МакКлейна была всё ещё каша в голове, и странно, он не может, не хочет в это поверить.
Ощущение того, что Лэнс, вероятно, всё же был козлом, больно отдавалось. Это всё равно не отменяет того, что и Кит тоже таковым козлом являлся, однако ощущение от этого теперь всё равно не то.
Лэнс не знал.
Что Кит мог быть влюблён.
И это только усложняло отношение к ситуации. Усложняло всё. Потому что из-за такой маленькой детали, он ненавидеть всё больше не мог. И нет, эта деталь, наоборот, была слишком весомой, чтобы её возможно было упускать.
А как бы поступил он, влюбись в него объект восхищения?
Если ведьма права и если Кит был тем более влюблён сильно и не имея сил сопротивляться…
Лэнсу не нравилось об этом думать, это бесило, бесило думать о чувствах Когане и о том, как всё обернулось.
Ему было противно от такой ситуации. И от себя. Гадко. Гадко всё равно и от Кита. Потому что даже если Кит был влюблён, это было некрасиво. Врать.
Ладно, если о совсем некрасивом, то представим, что всё же в тот момент истерики, когда Лэнс обнаружил, что внепланово раскрыл душу Киту и спал с тем же Китом, он не мог сказать другие слова, потому что был уязвлён, растоптан и оскорблён. Тогда было тоже гадко, пусть и по-другому гадко. Его использовали, и эти воспоминания врезались и всё переворачивали вверх дном.
И ладно, сейчас даже всё можно свалить на зелье и оправдать так ситуацию из рода, что Кит уже в любом случае не мог отказать Лэнсу, когда синий паладин хотел прикоснуться, огладить, прижать, поцеловать…
Ладно, это ладно.
Это странно, что Лэнс, бац, поспал, а проснулся, и всю его душу вывернули наизнанку, а вдобавок он резко стал опытным секс-марафонщиком.
Но это терпимо. Уже примерно терпимо, но всё ещё странно.
Хотя если учитывать эффект зелья и верить репутации ведьмы, девушка была способна и на гораздо большее. Так что чисто теоретически они ещё легко отделались. Особенно легко отделались, принимая во внимание то, что, возможно, незапланированная влюблённость в Кита спасла Лэнса от мук оков вечности в рабстве у Аэны.
Это, вероятно, очень хорошая часть в их истории.
То есть Аэна, конечно, была красивая и всё такое, и Лэнс уверен, что ему, его тому влюблённому тупому подсознанию там, на попечении у важного алхимика, понравилось бы точно.
Но он был бы не он.
У него забрали бы свободу воли, которую после подобного Лэнс терять не хотел бы больше никогда.
Это ощущается слишком странно.
Он. И не он.
Тот Кит. И другой Кит.
И как относиться именно в этом плане ко всей ситуации? Ко всем тем противоречивостям?
Нет, Лэнса это бесило.
Как в команде посмели ему соврать? Они знали. Они видели, как его это мучает, как мучает Кита, и кидали постоянно косые взгляды на них. Но не более.
Гадко.
Даже пусть они и хотели как лучше, он должен был знать. Потому что то – был он. Хотя, должно быть, это умалчивание всё же было инициативой Кита. В конце концов, именно красный паладин первый сказал про те несколько дней в отключке и «вешался».
Гадский маллет, – считал Лэнс.
То есть их отношения, по мнению Кита, должны быть только для того же Кита? А ничего так, что отношения – это когда человека два, не?
Ладно, Лэнс уже смирился, что хорошо, Когане на тот момент был влюблён, и хорошо, Лэнс трахался с тем же Когане, и ладно, ему это даже более чем нравилось.
Окей.
Это странно, но он вроде как свыкся, потому просто окей. Не свыкся Лэнс с ложью, потому что он должен был знать это, знать всё, это его мысли, чувства, часть, прошлое, сущность.
Потому Лэнс думал, что, возможно, им стоило поговорить. И не возможно, а точно. МакКлейн был, ладно, правда готов, и без разницы, что он без понятия, чего он хочет, к чему свести, на что наладить или что говорить, но банальный простой разговор нужен, хорошо?
Как минимум разговор обязательно был нужен, хотя бы просто чтобы прояснить те моменты и спокойно, ну, попробовать поговорить без нервов. Ну попытаться хотя бы, ладно.
Кит всё ещё козёл.
И козёл всё ещё Лэнс.
Возможно, синий паладин не был сейчас ни в кого влюблён именно той жгучей и всепоглощающей любовью, как там «как мальчишка, как идиот», потому представить наглядно, каково было бы в шкуре Кита, парень сейчас не мог.
Но гадко.
От всей этой ситуации было гадко.
И от того как хреново было Киту… гадко.
Они налажали, и с этим что-то надо было делать.
Да, Лэнс почти решился на разговор, он воспрял духом хотя бы какой-то частью своего подсознания. Не суть, что всё то же подсознание оттягивало предстоящее вначале, ну, на день. Потом что-то прошипела на него Пидж, пиная, но парень замялся, и всё равно в итоге оттянул ещё на день. Не суть, ведь ему же надо собраться, ясно?
– О, привет, Кит, ты сейчас куда?
– Никуда, свали с дороги.
На тот день, когда Лэнс серьёзно подошёл к Киту в тренировочном зале, где парень проводил теперь ещё больше времени, и открыл рот, неловко переминаясь с ноги на ногу, его послали.
Лэнс был почти не удивлён.
Он как бы видел сменившееся отношение Кита, когда тот стал беситься и дерзить, а не ходить как осиновый виноватый лист после неудачного раскрытия и третирования Лэнсом.
Как бы да. Кит вновь стал злым, даже злее обычного и прямо гораздо злее по отношению к МакКлейну, но…
Но послать настолько?
Когда Лэнс снова же старался?
Пидж Кита совсем, что ли, не обработала?
Нет, Лэнс всё же был удивлён. Это, как оказалось, будет не так просто, как казалось вначале. Теперь Кит больше не милый воздыхатель, а как взбесившаяся брошенка.
Ладно, возможно, Лэнс налажал чуть больше Кита, но вины маллета это всё ещё не отменяет.
– Блядь, Кит, нам просто надо наладить контакт.
– Нет, Лэнс, налаживать нечего, мне не о чем разговаривать с удобным членом.
Лэнс был несказанно удивлён.
Он, вероятно, пропустил момент, когда теперь Кит его возненавидел, эм, даже настолько? Да, Лэнс чуть больше, чем нужно, погружался в себя после всей череды сломов и не обращал внимание на Кита, который тоже ходил разбитый и никакой, но почему как только МакКлейн всё же обратил внимание, то настрой сменился настолько? Он что-то пропустил?
Синий паладин подумал, что «а может, та Эйфория высасывает там любовь или что-то подобное, не?». От той нежности Кита ничего не осталось, так, может, и от той боли, которую он ощущал, не осталось ровным счётом ничего тоже?
Было бы чудесно.
Наверное.
Лэнсу было странно от того непонятного водоворота чувств после подобной мысли, но он то смятение откинул, как откинул и ту самую мысль.
Ведь нет.
Кит всё же влюблён в него, – был уверен синий паладин.
Как бы случайно к Лэнсу подошла инопланетянка на миссии по раздаче гуманитарной помощи пострадавшим от тирании Заркона. МакКлейн от девушки отнекивался и чисто случайно в тот момент обернулся, и увидел, как Кит, видимо, тоже чисто случайно, но немного раскрошил контейнер в хлам, смотря с таким прищуром прямо на синего паладина.
Это было… своеобразно. Пусть ящик был там далеко не железнобетонный, но вся мощь Кита от предков галра, кажется, проявилась у него именно в этот момент. Когане потом растеряно оглядывал поломанный и смятый ящик, посматривая с опаской то на Широ, то на Аллуру. Широ же и Аллура, нервно улыбаясь ему, продолжили раздавать продовольствие и из такого вместилища, а убитое напрочь откидывая в сторонку.
Тот случай они спустили на тормозах.
Увы, не мог спустить точно так же и сам МакКлейн.
В голове промелькнул тот недавний разговор с Пидж, а особенно фраза про то, что на том приёме, наблюдая за Лэнсом и Аэной, Кит весь извёлся. Сейчас происходило примерно то же самое.
Так что, вероятно… ладно.
Лэнс заключил для себя, что да, ладно.
С Китом поговорить и для команды, и для вселенной, и для себя, и для него всё равно в любом случае было необходимо, остались ли там чувства или нет – не суть. Хотя всё же они остались, но Лэнс пока представил, что ладно – не суть на этом сейчас концентрироваться. Это, так или иначе, не оправдание для увиливания от разговора.
Потому МакКлейн продолжал пытаться снова.
– Кит, я просто хочу поговорить, я хочу сказать, что всё но…
– А я хочу сказать, что ты меня достал и отъебись.
Эм.
Эм, эм.
– Сука, Кит, да хватит от меня убегать!!!
– Да я видеть твою рожу не могу, убейся об стену, МакКлейн.
…
Лэнса подобное уже бесило.
То есть серьёзно?
Кит не может банально понять, что Лэнс старается?
Кит сейчас настолько погряз в своём эгоцентризме и ненависти вперемешку с досадой, что посчитал кусаться и бодаться – единственно правильным решением?
Снова не будем о том, что Лэнс тоже решил в своё время атаковать, жалить, бить первым, прежде чем кто-то что-то успел предпринять бы или слово в ответ сказать. Синий паладин тогда был неадекватом и ничего толком не понимал, но «Кит, блин, ты адекватный человек, что за дичь ты творишь».
Пидж, казалось бы, такое поведение Когане пугало и удивляло ещё больше. Она разводила руками, прикусывала губу и убегала за психованным Китом, проводя в голове невероятных объёмов мыслительные процессы. Коран изо всех сил пытался сглаживать конфликт, Ханк просто изо всех невероятнейших сил пытался наладить хоть что-то, хлопоча и уверяя обоих парней. Возможно, теперь Широ снова хотел посадить их к чертям в камеру на насильственный разбор полётов. Аллура уже присматривала и обустраивала комнатку для обоих, что-то напевая под нос.
Лэнс пугался этого и дёргался.
Киту будто бы было уже на всё наплевать, потому что его достало это всё, и он просто продолжал огрызаться. То есть Когане достиг наивысшей точки кипения, с высоты которой желание, казалось бы, у него было лишь одно – убивать. И то-то МакКлейн удивлялся, почему же Кит был такой виноватой паинькой, особенно в тот момент, когда Лэнс на него наехал, обзывая шлюхой и припирая к стенке, изничтожая словами.
То есть Кит правда тогда чувствовал себя козлом.
Больше нет.
Теперь он видит козла лишь в Лэнсе.
О том, что творится в голове Когане, понятия не имел никто, но по крайней мере, выглядело это именно так со стороны и никак иначе.
И по настоящее время Лэнс уже всерьёз опасался, что на очередной миссии Кит ненароком может сам пырнуть синего паладина мечом, с радостью проделывая несколько дополнительных дырок, полоща, режа и убивая. У МакКлейна из-за тех ненавидящих глаз сейчас была слишком богатая фантазия, и картинки того, как Когане злостно измывается над ним с баярдом, почему-то с каждым разом становятся всё красочнее.
Так что МакКлейна уже пугала своя больная фантазия тоже.
Хотя нет, однажды Лэнс всё же вкусил плоды той фантазии, которая могла стать реальностью, наяву.
Как бы, эм, когда Лэнс порывался прямо напористо что-то сказать Киту, красный паладин основательно взбесился, наорал на него снова и даже прямо так конкретно треснул ему в живот.
И то есть, как бы, это было больно. Очень.
У Когане удар был поставлен более чем идеально, потому МакКлейна, согнутого пополам, лежащего и скорчившегося на полу, ещё долго успокаивал Ханк, в то время как Широ кричал что-то бешеному Киту вдогонку.
Однако то есть.
Это становилось и правда уже особо опасным для жизни, и Лэнсу теперь как-то даже страшно подходить к нему с просьбой о разговоре, не рискуя быть покалеченным или проткнутым насквозь.
Ну, вроде как, как бы, Лэнс, да, правда, наговорил кучу обидных слов в тот день, но у него же были причины, и они были чертовски весомые, так что «Кит, это не повод меняться настолько радикально и выглядеть настолько кровожадным, мне страшно».
Но меняться.
Меняться из-за Лэнса.
Из-за того, что сделал Лэнс.
Все мысли возвращались всегда к одному и тому же, потому становилось гадко снова.
И ладно, снова ещё чуть разобравшись в себе, Лэнс понял, что он это не ненавидит. Ладно, возможно даже, чисто теоретически возможно, что Кит ему всё же привлекателен.
Привлекательна сама мысль о том Ките, который был для всех закрытым и хмурым, а для него – милым и игривым.
Жаждущим. Требующим. Пылающим. Улыбающимся.
Любящим.
Отстой, – уже думал Лэнс.
Он сдаётся на волю тем воспоминаниям, хотя так старался, чтобы это не повлияло на его общее отношение к Киту. Однако всё же память о Ките, каким он мог бы стать именно для Лэнса, делала всё слишком до невозможности невозможным.
Лэнс уже выл.
Он ненавидел эту ведьму.
Почему она ему это рассказала?
Лэнс теперь совсем не может ненавидеть Когане, и это отстой.
Теперь его больше гложило уже другое – что то прекрасное время Кит не хотел ему открывать и показывать. Кит хотел смотреть на Лэнса и всё понимать, когда сам Лэнс понимать бы не смог.
Итог: МакКлейн вопил в душе, ведь «и это нечестно, Кит, даже не сказать об этом».
Вешался грёбанные несколько дней?
Эти воспоминания принадлежат и мне тоже, долбанный маллет, и просто борись, что б тебя!!!..
Вот нет, чтобы искать решение проблемы, всё по-человечески объяснить или запихнуть те воспоминания ему в мозг, как в том приборе при мелдинге, так нет, Кит у нас же вселенский страдалец и сам всё вынесет.
