Текст книги "Колебание сердца (СИ)"
Автор книги: Teyne
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
– Что Лэнс – говнюк, и, чтобы он перестал ходить как зомби, ещё надо постараться… Чёртов Магиус… – бормотал Кит.
– Что? – девушка, не поняв ничего, ровно как и остальные, растерянно посмотрела на Кита.
– Что, – гаркнул паладин. – Я пытался сказать ему, что всё нормально, он может снова ко мне липнуть, но, как видите, он послал меня! – выпалил Кит, в бешенстве вскидывая руки.
– Ох, – принцесса поднесла ладонь ко рту и просияла. – Я тебе помогу добиться его расположения, – когда девушка захлопала в ладони, просияв ещё больше, Кит почти расплакался от такой перспективы. Это она так хочет насладиться временем, когда Лэнс подкатывает не к ней, и стебётся или реально помочь хочет?
– Эм, Кит, ты уверен, чувак? – обеспокоенно проговорил Ханк, посматривая на него с опаской. – Я конечно за, но, если ты передумаешь, повторно разбитого сердца этот замок не выдержит.
– Я взвесил все плюсы и минусы, и да, – Кит в удовлетворении закивал головой. – Я выдержу. Наверное, кхм, – красный паладин робко потупил взгляд. Да, он выдержит, – он так решил, однако от толики страха и противоречивости это всё равно не избавляет.
– Но я всяко рад, Лэнс повеселеет, – Ханк с облегчением выдохнул. Он испускал настолько солнечную атмосферу, что Киту пришлось ещё сильнее отвернуться.
– Фхаааа, – Кит тоже, но только, скорее, протяжённо и обречённо выдохнул, а затем поднял решительный взгляд. – Раунд дваааа…
Кит встаёт и идёт за Лэнсом.
Когда Кит находит его, то больше не церемонится. Паладин мощно прижимает Лэнса к стене в коридоре, надавливая предплечьем в область ниже шеи, так, чтобы от него не смогли сбежать. А ведь Лэнс пытался: он, опешив от заставших его окончательно врасплох действий, правда пытался дёргаться, пихаться.
– Кит, что ты творишь… – проговорил парень тихо, надорвано, ошеломлённо заглядывая в глаза напротив.
Кит не слушает, плюёт на всяческие протесты, а резко подаётся вперёд и впечатывается в чужие губы. Он целует, затыкая. Лэнс распахивает глаза и, почти хныча, начинает вырываться более яро. Пальцы цепляются, руки пытаются оттолкнуть руку Кита, удерживающую его, но ничего не выходит – красный паладин слишком сильный и выбрал слишком выгодный захват. Лицо крутится в попытке сбежать от губ, но и здесь ничего не выходит – второй рукой Кит всегда поворачивал Лэнса к себе, целуя снова.
Чисто теоретически Лэнс мог закончить эту пытку, если бы пнул парня со всей силы, однако в том случае паладин причинил бы боль. Этого он себе позволить не мог, потому продолжал крутиться и вырываться от сошедшего с ума, по его мнению, Кита, который врёт.
Кита все метания Лэнса волновали сейчас не особо, какими бы явными ни были. Он просто пробовал его, пробовал и наслаждаться. Ведь, в конце концов, он и правда может воспользоваться случаем – Пидж права. Плевать, насколько же будет потом хреново, когда всё закончится, – свою часть сполна за то время он получит точно.
Лэнс замер, когда рука Кита опускалась и теперь мягко сжимала горло, но он понимал, что, дёрнись он хоть ещё на миллиметр, то хватка вновь стала бы жёсткой. Кит почти возблаговалил Лэнсу за то, что парень понял его и перестал вертеться. Целовать синего паладина было и так чертовски неудобно в душевном плане, а если примешивалась и физическая составляющая, то вообще шло через край неудобства.
Язык стал плавнее скользить и оглаживать, и Кит смог углубить поцелуй, медленно управляя процессом. Гул в голове становился почти невыносимым, но он не обращал на него внимания, вовсю концентрируясь лишь на Лэнсе. Он уже и сам не понимал, кому в первую очередь пытается доставить удовольствие: ему, столь хрупкому, или же себе, столь желающему. Кит сплетает пальцы второй руки с пальцами обессилевшего Лэнса, который, будучи сбитым с толку, не отвечал, не сопротивлялся, но тоже прикрывал глаза от приятно отзывающихся ощущений. Дыхание становилось всё томнее и тяжелее, и воздуха уже катастрофически не хватало, и ведь да, Кит не умел целоваться и не очень понимал, какого чёрта и что с этими несчастными языками нужно делать. Лэнс никак не способствует этому, и голова кружится, и всё равно дышать становилось тяжелее, и нет, он отстраняется.
Когда Кит приоткрывает глаза, он видит пытающего отдышаться Лэнса. Синий паладин был уже не раздражённым, но растерянным и с испугом его оглядывающим.
– Кит?.. – неуверенно выдаёт Лэнс.
Кит начинает паниковать тоже, а ведь «что ему сказать?». Этот Лэнс умный и чувствительный, и просто «что ему сказать?».
– Я не... – робко выдавливает из себя Кит и прижимается к ключице Лэнса, утыкаясь в неё лицом. – Пожалуйста, прости меня за те слова...
Верно. Давай попробуем, Лэнс.
Красный паладин облегчённо вздыхает, когда слова срываются с его языка. Ему и правда становится легче, ведь он действительно сожалел с того самого момента. Тогда Кит считал, что делает всё верно, что это нужно, но нет: он никогда не должен был причинять ни при каких обстоятельствах Лэнсу боль.
Увы, нет снова, Лэнс не понимает, не принимает: он, заслышав эти слова, напротив, стал яро вырываться и почти что истерить. Кит устало смотрит на его попытки и покрепче сжимает парня, не позволяя сбежать. И это означает, что если Кит хочет вернуть Лэнса, то ему придётся сказать именно то.
– Я тебя люблю.
Лэнс замер, и его гулко бьющееся сердце Кит чувствовал даже со своего расстояния, ровно как и своё, заходящееся в бешеном ритме, изнывающее, нетерпящее и сходящее с ума.
Лэнс ничего не вспомнит, – убеждал себя Кит. Всё в порядке. Кит уповал на это.
– Но ты н-не...
– Лэнс... я тебя люблю, – ласково, но с нажимом вновь повторяет красный паладин.
– Но...
– Лэнс, я тебя люблю... Именно тебя, Лэнс... Верь мне...
Он прикасается к щекам Лэнса, поглаживая и обводя подушечками больших пальцев. Он пытается, пробует наладить контакт и заставить поверить. Кит надеется, что Лэнс поверит ему, его прикосновениям, взгляду, его искренним, настоящим чувствам.
– Правда?.. – дрожащим голосом выдавливает из себя Лэнс спустя добрый десяток секунд.
Кит мягко улыбается, смотря на такого ранимого, но уже сдающегося парня. Он улыбается и глазами, и уголками губ в попытке успокоить, подарить тепло столь сейчас нужное близкому и любимому человеку. Взгляд Кита цепляется за щёки Лэнса, по которым стекают редкие слёзы. Он тянется к ним, слизывая влагу и обводя языком дорожки, одновременно пытаясь успокоить, а одновременно подаваясь порыву нежности.
– Правда-правда, – шепчет Кит и вновь прикасается губами к коже.
– Я т-то... тоже…
Кит усмехается по-доброму, когда видит, что Лэнс ни капли не может успокоиться после всех переживаний. МакКлейн всё шмыгает, трясётся, но прижимает его к себе и пытается отвечать.
– Я тоже тебя люблю, Кит, – говорит растаявший Лэнс с такими проникающими глазами, в которых Кит лишь и может, что тонуть. Это просто невероятно, – как считает красный паладин. Он ни капли не жалеет о содеянном. Лэнс чуть подаётся вперёд и прижимается к нему лбом, так, что Кит ловит приоткрытым ртом следующие слова: – Ты меня не ненавидишь.
Лэнс вновь шмыгает и до дрожи сжимает Кита в объятиях.
– Никогда, Лэнс, – Кит заверял. – Никогда и ни за что на свете.
Он заверял, мягко шептал, ласкал подушечками пальцев щёки и тоже прижимался.
«– Никогда, Лэнс».
И это была правда.
====== Глава 9 ======
Следующий день порадовал команду прежним Лэнсом. Хватило всего мгновения, чтобы вернуть ему былую весёлость, живость, блеск в глазах, подколы и смешки. Вероятно, такая смена несколько и сбила с толку окружающих, потому что вчера он был будто неживым, а сегодня цветёт и искрится. Ну, пусть даже так, но жаловаться им было точно не на что, так что все с радостью приняли подобный расклад дел.
Итого: Лэнс вернулся, и, конечно же, вернулись подкаты того же Лэнса к Киту вперемешку с любезностями и нежностями. Их концентрация и сила возросла настолько, что Пидж всё фырчала, мол «хаха, как отвратительно».
Кит же смирился. Почти.
Но когда Лэнс, снова подтянувшись как-то, выдал, вереща:
– Кит, Кит, а ты меня любишь? Любишь? – когда Лэнс выдал это с игривыми и веселительными глазами, заглядывая с надеждой и лаской, Кит мог лишь проговорить:
– Да, конечно, Лэнс, я люблю тебя.
Все умилились такой сценке: пусть и понимали, что это ложь, но всё равно радовались разряжённой атмосфере и столь яркому Лэнсу. Лишь Пидж, понимая, что это была не ложь, напряглась, заслышав эти слова. Девушка, верно, подталкивала Кита к подобному, но, если он произнёс именно те слова, происходящее могло принять совершенно другой оборот.
Она выловила Кита тем же днём в коридоре и дёрнула за плечо.
– Кит, – девушка замялась на месте и подняла на него обеспокоенный взгляд. – Всё будет в порядке?
Красный паладин долго на неё смотрел измученным взглядом. Потом, уходя в глубь коридоров, он просто бросил:
– Надеюсь…
Больше Кит не отбрасывал руки Лэнса, когда тот тянулся к нему, а тянулся он практически всегда и везде. Лэнс выводил узоры на раскрытой ладони Кита, когда они сидели на диванах; просто брал в свою ладонь чужую, когда шли нога в ногу; переплетал пальцы, когда стояли рядом и слушали детали новой миссии; оглаживал подушечками пальцев, мечтательно рассматривая их руки, когда сидели и в столовой.
Кит краснел, пыхтел, боялся отвечать, наслаждался лаской, и у него просто внутри всё взрывалось от ощущений и осознания такого милого Лэнса. Красный паладин полагался на синего во всём в их иллюзорных недоотношениях, не отвергал инициативность парня, а, наоборот, предоставлял всевозможную свободу воли. Да, он плыл по такому течению, вот только как не вопить в душе от столь ласкового и инициативного Лэнса его, увы, никто не учил, потому он лишь, да, выл.
Но в принципе Кит сначала выл даже чуть меньше, чем ожидал, ведь Лэнс на самом деле старался быть целомудренным какое-то время и просто всё своё внимание уделял рукам, не покушаясь ни на что более. Какое-то время. Так или иначе, через какое-то время руки заходили всё дальше, как и он сам. Вот в таких случаях Кит уже отбрасывал чужие руки и отталкивал его самого, потому что это было просто возмутительно. Он пихал Лэнса, когда тот при всех вжимался носом в ключицу; когда прижимался лбом ко лбу, улыбаясь; и что до невозможного возмутительно – когда лез за прощальным поцелуем, когда им приходилось бы хоть на миг расстаться, будь то перерыв на миссию, тренировку или же сон.
С чего же Кит рычал и пыхтел больше всего – так с того, когда Лэнс по-хозяйски мог опускать свои руки ниже, за поясницу. Кит чуть ли не взвизгивал, когда понимал, что его действительно лапали за зад, чёрт побери. Если кто-то в то время находился в помещении рядом с ними, то просто посмеивался при виде столь истерившего красного паладина, отчего парень выл в душе лишь громче. Лэнс посмеивался тоже, глядя на паникующего от близости Кита, но не паниковал сам, когда его отталкивали, потому как был уверен – Кит его любит. Любит. Он сам так сказал, и Лэнс больше не мог ему не верить, его глазам, словам.
Так что Кит старался, правда старался привыкать к этим ласкам и меньше возмущаться, ведь, в конце концов, он решил, что будет этим наслаждаться. Потому и наслаждался. Иногда он даже позволял обнимать себе Лэнса самому, когда они шли в коридоре, главное – одни.
– Кит, что-то не так? – Лэнс осторожно прижимал к себе Кита, который, напротив, со всей силы вжимал его в стену и утыкался лицом в плечо.
Он тянулся, жался, давил, будто боялся отпустить, будто боялся, что, отвернись он хоть на мгновение, и всё это тут же исчезнет. Кит не хотел этого. Для Кита это было сейчас словно спасением.
– Нет, Лэнс, – шептал Кит прямо на ухо и легко тёрся щекой о щёку. – Всё так.
Потому что было слишком так.
Возможно, красный паладин несколько раз после атаки галра был слишком уставшим, потому заходил уже никаким в комнату отдыха. Все, будучи в таком же полутрупном состоянии, уже развалились по диванам и вымученно выдыхали. Они проклинали Заркона с его неуёмным желанием захватить Вольтрон, а заодно и весь мир вдобавок, Кит же проклинал его тоже и из последних сил лениво плёлся к Лэнсу на автомате. Он просто хотел сесть рядом, справа или слева, как обычно, как просто, но Кит не мог даже протестовать, потому как снова же был слишком никаким, когда его схватили за руку и рывком потянули к себе. В итоге красный паладин, что логично, падал прямо на синего и лишь удивлялся, откуда у того Лэнса оставалось столько силы после их вылазки, раз он с такой силой мог прижимать к себе почти бездыханное тело.
Кит подумал. Кит на всё плюнул и устроился поудобнее у Лэнса между ног, прижавшись к тому спиной. Он же решил наслаждаться всем? Так что окей, он всем и наслаждается. Сейчас ему плевать на косые взгляды, для него сейчас существовало лишь тепло чужого тела, жаркое дыхание, обдающее шею, и чужие руки, сцепленные в замок у него на талии, за талию и обнимающие.
Кит не привык к такому, сильно не привык, но он попробовал: он потянул свои руки к рукам Лэнса, и теперь они покоились на чужих запястьях, чуть оглаживая. Нет, Кит не привык к этому, но он мог нежиться от всего этого, уже мог и нежился, получая своё сполна.
Когда никто не видел, Кит позволял им поцелуи. Лэнс тянулся всегда и везде, это верно, но до того его отталкивали всегда, и синий паладин, пожав плечами, отходил от этой темы, пока не настаивая. Когда же Кит не отталкивал, а робко тянулся в ответ, парень своего никогда не упускал.
Сначала шли лёгкие поцелуи, когда они мягко прижимались друг к другу губами, обнимая за плечи или талию. Потом руки целенаправленно поднимались выше, притягивая за шею, за лицо, путаясь в волосах и требуя. Требовали также и языки, переплетающие друг с другом, когда Лэнс припадал к Киту, когда целовал и прижимался.
Возможно, в какой-то из таких моментов Кит пропустил руку Лэнса, всё же опустившуюся ему на ягодицу. Так или иначе, Киту было так хорошо, так приятно, и так быстро билось сердце, и так этого хотелось, что он решил: он будет пропускать её в такие моменты и далее. Если Лэнсу настолько не даёт покоя его задница, то он не будет в столь волнующие моменты его отталкивать. Возможно, с какой-то стороны ему это и нравилось, но не суть, главное, что мешало это не сильно, потому Кит лишь продолжал плавиться под ощущениями.
Поцелуи продолжались, с каждым из которых крышу всё сносило всё сильнее, что Кит уже жалел. Теперь он понимал, что ему такого точно будет мало – он позволял Лэнсу всё больше и сам тянулся, сам настаивал, и это было не совсем, вероятно, хорошо. Хотя всё же Кит пытался пресекать попытки Лэнса зайти именно что дальше. В нём барабанили остатки совести, здравого смысла и еле сейчас живущего «неправильно».
«Неправильно. Неправильно. Да, это неправильно. Так нельзя. Кит, не теряй головы, я тебя прошу, не смей».
– Лэнс, только без этого, я... – потеряно бубнил Кит, из последних сил отстраняясь когда возбуждение возрастало уже до катастрофической отметки. Он понимал, что вот именно сейчас им нужно остановиться, иначе всё полетит под откос.
– Стесняешься? – Лэнса будто ничего и не волновало. Он посмеивался, с нежностью и подоплёкой возбуждения заглядывая в глаза напротив.
– Что-то вроде того, – бросил Кит, мотнув головой и покраснев ещё сильнее.
Это тоже было частью правды. Кит просто не выдерживал, когда руки Лэнса шарили по его телу. Это невыносимо насколько приятно, возбуждающе и обжигающе. Он уже почти молил, и, если такое бы продолжилось, Кит бы точно рано или поздно сорвался, наплевав на все свои «неправильно».
– Ничего... я подожду, – проговорил Лэнс и мягко поцеловал его в кончик носа.
Кит лишь выл, видя гадский и самоуверенный прищур в глазах.
Кит сильно удивился, когда ночью на пороге своей комнаты увидел мявшегося и скованного Лэнса.
– Кит, – он нерешительно подал свой голос. – Я не могу заснуть. Можно я останусь у тебя? Пожалуйста...
Атмосфера становилась неловкой в квадрате. Вообще Кит понимал, что это не сулит ничего хорошего, вот ну ни капли ничего хорошего, потому что спать в одной комнате? Ха? Тем более ему и Лэнсу? Тем более ему и такому Лэнсу?
Кит сомневался слишком сильно. Так или иначе, выдержать картину будто побитого и столь ранимого Лэнса было очень сложно. Кит уже почти открывал рот, как его перебил Лэнс.
– Я не буду приставать... – выдал парень тихим голосом, нерешительно скосив глаза. – Я постараюсь... честное слово...
И что мог сделать Кит? Он лишь снова подумал, что Лэнс совсем как щеночек, и разве такому милому существу возможно было отказать? Тяжело вздохнув и прикрыв глаза, Кит мотнул головой и отступил от двери, пропуская тем самым внутрь. Лэнс распахнул в неверии глаза, а Кит свои лишь сощурил. Они действительно стояли молча ещё сколько-то долгих секунд, сверля друг друга взглядами, пока Кит не психанул и с фырком не направился вглубь комнаты.
Синий паладин будто подёрнулся ото сна, выпал из своей прострации и на радостях пропрыгал за красным, в итоге просто повиснув на нём с наскока. Лэнс лепетал что-то глупое из рода «ювиии» и «йихааа» прямо на ухо, прижимаясь к спине и свесив руки через плечи на грудь. Кит подумал, что это очень прямо чрезвычайно возмутительно.
– Кажется, ты говорил, что не будешь приставать? – он остановился и чуть повернул голову, чтобы краем глаза посмотреть на вторженца в своё личное пространство.
Лэнс усмехнулся, когда увидел, как Кит скептически приподнял бровь.
– Бууу, – пробурчал Лэнс, ещё сильнее склоняясь к парню. – Это разве приставания? Я же не делал вот так.
В следующее мгновение Лэнс склонился ещё ближе, ещё ниже, губы приблизились к шее. Кит опешил, потому как не только к коже на его шее присасывались: в то же время руки тоже опустились ниже и через талию прикоснулись к его груди через футболку. Пальцы оглаживали, чуть сжимали соски, выводили круги, а потом и мяли, выбивая приглушённые стоны.
Кита это всё шокировало настолько, что он даже дёрнуться не сумел. Он смог лишь пискнуть и заскулить от столь приятной ласки, когда руки стали оглаживать его интенсивнее, а язык в стремлении доставить удовольствие уже перемещался ниже, к изгибу шеи. Непонятного шума в голове становилось слишком много, однако Кита сейчас по большей части волновало то, что его тело так отзывается на простые движения по груди и шее. Он чертыхался в душе и ни капли не понимал, почему ему было приятно настолько.
Кит просто не мог пошевелиться, особенно из-за того, что Лэнс продолжал. Он по одной переводил руки под футболку, медленно проходился по прессу, очерчивая, плавно проходясь раскрытыми ладонями. Чувствовалось уже прикосновение именно кожи к коже, и ощущения от этого лишь усиливались.
Кит подумал, что это очень плохо: он млел, его уносило, мысли испарялись. И просто почему, какого чёрта Кит выгибался и прижимался к Лэнсу? Почему он закидывал голову на чужое плечо, открывая доступ к коже, сам гладил чужие руки, направляя под футболкой? И о боже, почему Кит так томно дышал, почти выстанывая имя МакКлейна?
Кит подумал, что смог вернуть себе хотя бы иллюзию ясности мысли, когда Лэнс чуть отстранил губы от шеи, но и эти мысли испарились тут же, так как Лэнс продолжил и стал нежно зализывать поставленный засос. Протяжно простонав что-то, Кит чуть повернул голову и встретился с тяжёлым взглядом Лэнса. Сам же Кит слишком боялся представить, насколько пошлый взгляд мог быть сейчас у него самого.
Лэнс, не думая, поддаётся порыву, и Кит в последнюю секунду на него отвечает. В следующий миг губы соприкоснулись, а рука Лэнса двинулась вверх и уже заводила за горло к себе. Кит подавался навстречу, сам тёрся и сзади, подставлялся под ласки спереди и притягивал за волосы к себе. Всё превращалось во что-то слишком безумное, лихорадочное, но приятное.
Когда они отстранились, то стали медленно отдышиваться. Кит ещё припадал к чужой ключице, когда сам Лэнс упирался в его макушку.
– Я даже и не подозревал, – спутанно проговорил синий паладин, – что ты можешь быть таким чувствительным.
Это был настолько томный и интимный шёпот на ухо, что у Кита случился взрыв. Он будто бы услышал «бом» у себя в голове, которое и вывело его из транса.
Кит услышал голос Лэнса. Кит осознал, в какой позе они находятся. Кит понял, что только что они творили. Кит, мать его, чувствовал возбуждение, как и Лэнсово, как и общее, будто всё ещё витающее в воздухе.
Кит просто почти захныкал от осознания всего этого. Он резко выкрутился из объятий и ошарашенно посмотрел на виновника произошедшего, пятясь назад и почему-то прикрывая засос на шее. Хотя понятно почему: от паники и особенно стыда в том же числе.
– Ты что, что, что, – Кит заикался и пыхтел. Мысли путались, мозг кипел, горел и он сам, и его просто трясло. – Что вообще, что ты сде-сде...
– Ну чтоооо… – протянул Лэнс, напротив, ни капли не робко, а весьма уверенно и довольно. Парень лениво потянулся на месте и, метнув прищур хитрых глаз во всё ещё до предела смущённого Кита, как ни в чём не бывало направился вперёд. Красный паладин отшарахнулся и почти взвизгнул, когда тот опасный субъект проходил слишком близко, а синий же, ухмыльнувшись ещё шире, не обратил на это никакого особого внимания и прошёл дальше, плюхнувшись на кровать. – Я всего лишь показал, что обнимашки те – совсем не лапания, – безмятежно продолжал Лэнс и, укутавшись поудобнее в одеялах, поднял на Кита игривый взгляд. – Так что не надо на меня смотреть так, ты меня первый спровоцировал, ну Кииииит.
Только от того, с какой вызывающей интонацией было протянуто его имя, Кит снова хотел завыть. Он слишком много хочет выть в последнее время, и пора-ка это уже прекращать.
Кит одёргивает себя и, взяв себя же в руки, успокаивает дыхание. Он уже злой и раздражённый подходит к Лэнсу, блаженно улыбающемуся и устроившегося на его кровати окончательно.
Кит рыкнул:
– Ты спишь на полу! – и ни капли не ласково скинул его с кровати.
В отместку за всё Кит закутывается в одеяла, даже не смотря на Лэнса, не решаясь взглянуть и тем более не желая увидеть выражение лица тихо посмеивающегося парня. Кита, нет, его не гложет совесть ни чуточку, и он, нет, не посмотрит ни за что. От стыда ли не посмотрит или от злости – ему всё равно.
Кит даже не поворачивается, когда Лэнс, притащив после постельные принадлежности из своей комнаты, ещё слишком долго не сводил с его спины взгляд.
====== Глава 10 ======
Кит старался вести себя нормально после тех-ни-капли-хаха-не-лапаний-Лэнса. Он старался не показывать той своей неловкости, в то время как Лэнс даже не старался вести себя нормально, потому что ему удавалось вести себя нормально и без всяких стараний. Его никакое «неловко» не гложило, казалось бы, отродясь.
Так что да, они вели себя как ни в чём не бывало, и да, вроде бы нормально. Ну, вернее, так нормально, как и раньше. Парни вели себя как влюблённая парочка, так что с другой стороны то есть – априори ненормально.
О том ночном инциденте не произносили ни слова.
До очередной ночи.
Лэнс пришёл с просьбой разделить комнату и на эту ночь, и Киту ничего не оставалось, кроме как впустить его снова. На удивление, МакКлейн в тот день пока держал своё обещание не приставать.
Потом Лэнс пришёл и на следующую ночь. И Кит впустил снова.
На третью тоже.
А на четвёртую Кита это достало, и он рыкнул:
– Да ты издеваешься?! Ты теперь ни минуты без меня прожить не можешь?
– Нуууу, – МакКлейн положил руку себе на затылок, скосил глаза и казался сверх меры застенчивым. – Ну да.
И когда он выдал это таким робким голосом, Кит опешил. Ведь мать-его-Лэнс.
– Ну то есть если ты не против, могу я спать с тобой? – сказал синий паладин и поднял на красного неуверенный взгляд.
Кит всё ещё не отошёл от своего прошлого шока и последующего этого, потому не ответил ничего, лишь ошарашенно оглядывая столь то ли наглого, то ли милого Лэнса, он пока не решил.
– Пожалуйста?
Когда Лэнс сделал щенячьи глазки, которые растапливали любые сомнения, мысли и заставляли таять всё естество, Кит решил. Мило это было слишком.
Кит сдался им на волю.
Тем утром Когане проснулся, прижавшись к чему-то большому и тёплому.
Стена? Не похоже? Наверное?
Глаза было раскрывать лень, а думать и того более, потому парень пока спустил то странное явление на тормозах, падая обратно в свою дремоту.
А потом он немного поёрзал и почувствовал и тяжесть на себе.
Что? Руки???
И от осознания подобного Кит живо распахивает глаза. Первым делом он увидел лицо Лэнса.
Мать его, ох, Лэнса.
Нежность, раздражение, нежность, раздражение, – Когане не мог выбрать какое из чувств у него сейчас в душе в приоритете.
Он лежал в одной постели. С Лэнсом.
Мать-как-так-что.
Видимо, – заключил красный паладин, – Лэнс перебрался к нему где-то посреди ночи и закутался в одеяло, и прижался к нему, и прижимал.
То есть фактически они спали вместе.
Ну, то есть не так спали, но спали на кровати ночь.
В итоге у Когане победило смущение. У него заклокотало в груди, закружилась голова, и он опустил ту голову вниз, прифыркнув, чтобы хоть как-то скрыть свою начинающуюся истерику.
Лишь тогда, когда ему удалось хоть чуть успокоить столь гулко бьющееся сердце, красный паладин сумел поднять голову. Увиденная им картина была настолько чувственна, сокровенна и мила для него, что он позволил себе замечтаться и рассматривать Лэнса. Будто действительно они как пара. Будто, будто, будто. Будто Лэнс на самом деле любил его, притягивал сейчас как возлюбленного, как родственную душу, желал быть с ним, и сейчас они лежали в объятиях друг друга после проведённой ночи вместе.
Вместе.
И были вместе.
Он снова замечтался.
Гадство, Кит влип. И влип конкретно.
Пожалуйста, пусть это побыстрее закончится.
Пожалуйста, пусть это не кончается никогда.
Любить в такой ситуации слишком тяжело.
Будто любовь с двойным дном.
Когане еле подавил в себе порыв прикоснуться к столь мирно посапывающему Лэнсу, аккуратно провести по виску, углубиться в волосы, огладить скулы, огладить челюсть, надавить на губы, тем самым раскрыв их, и прижаться к ним…
«Чёрт, нет».
«Кит, забудь».
«Кит, нет».
Парень хотел встать и уйти подальше, подальше отсюда, от таких искушений, таких манящих, притягательных, любимых. Ему нельзя ничего натворить, нельзя ничего делать, потому нужно просто уйти, но…
Но он не мог.
Он слабый, глупый, и он не мог.
Кит лишь мог просто рассматривать Лэнса, упиваясь каждой деталью этого лица и этой царящей между ними атмосферой.
Он мог лишь впитывать всё.
Пока мог.
Когане придвинулся чуть поближе, так как он хотел быть ещё ближе, хотел, чтобы между их лицами не оставалось ни сантиметра. Лэнс, будто что-то чувствуя, чуть зашевелился, что-то промямлил в полубреду и рукой прижал Кита поближе, будто прочтя мысли красного паладина, будто почувствовав то желание и тоже в тот момент желая быть ближе.
Однако МакКлейн глаз не открыл и ни звука внятного не издал. Это значило, что тот всё ещё не проснулся, так что Кит рассматривал его и дальше, упиваясь этим моментом, наслаждаясь. Красный паладин потерял счёт времени в своей приятной неге и уже не мог сказать, сколько прошло секунд, минут или десятков минут до того, как Лэнс раскрыл полусонные глаза, окончательно проснувшись.
– Мммммм? – его голос был таким плавным, таким спутанно-ленивым, что сердце Кита пропустило удар.
И не только поэтому – МакКлейн выглядел таким разнеженным, таким мягким, таким блаженным, он так улыбался уголками губ, глаза пусть и были сонными, но улыбались будто тоже, и в них царило такое умиротворение и такая ласка…
Он был таким прекрасным, что у Кита сердце просто не имело права не пропустить удар.
– С добрым утром, Кит…
Лэнс, сонно проморгавшись, подтянулся поближе и прошёлся по губам Когане. Он прижался в лёгком целомудренном поцелуе, задержавшись на них надолго, но не наступая дальше.
Это было тем, чего так хотел, но чего так и не смог сделать Кит.
Когда МакКлейн отстранился от чужих губ, Когане почти двинулся за ним вслепую, не желая терять то приятное чувство, то приятное тепло и ту приятную близость. Однако парень в последний момент одёрнул себя.
– С добрым, – просто кивнул разморённый и Кит.
– Что рассматривали, милееееди? – так томно прошептал Лэнс и так сладко улыбнулся после, что у красного паладина замерло и дыхание. Оно слишком часто его подводит в последнее время, и Кит даже не знал, раздражаться от этого или радоваться от сопровождаемых его в такие моменты наплывов чувств.
И так как Когане был всё ещё под своей эйфорией, он даже пропустил последнее замечание про «миледи».
– Твоё лицо, – на выдохе сказал парень.
И так как Когане всё ещё был под той же эйфорией, то он даже и не смог, не успел и был банально сейчас не в состоянии придумать никакую отмазку, потому лишь выложил всё подчистую.
– О, – Лэнс же поразился такой открытости, откровенности и расслабленности в лице напротив. Поразился он ещё больше и от последующего поведения красного паладина.
Кит протянул руку и прикоснулся её тыльной стороной к щеке Лэнса.
Это сделала рука.
Не Кит.
Кит же кричал лишь «нет-нет-нет», но тело не слушалось, это тело будто больше не его.
Лэнс на подобное раскрыл глаза ещё больше, а Киту было просто больше некуда отступать, потому он поддался тому порыву, потоку и следовал не тому себе.
– Твоё лицо такое нераздражающее, когда ты спишь. Такое спокойное, такое плавное… – проговорил мягко Когане, в то же время совершая рукой лёгкие поглаживания.
– Ммм, нуууу... – Лэнс помялся, а после усмехнулся и потыкал пальцем по подбородку, обдумывая, какую же линию поведения с таким разнеженным Китом ему стоит выбрать.
МакКлейн усмехнулся ещё раз, наконец, решив для себя всё. Он подтянулся к Киту впритык, так, что их носы буквально соприкасались. Даже не оставалось тех ни сантиметров, ни миллиметров.
– А ваше лицо прекрасно всегда… – выдохнул синий паладин, обдавая Когане жарким дыханием.
И серьёзно, ещё немного, и Кит сорвётся, а это было для него слишком «о нет» и «к чёрту».
Когане прицыкивает и, легонько пнув под бок так ухмыляющегося и такого довольного Лэнса, садится на кровати и сладко потягивается, заводя руки наверх, и постанывает, так напрягая мышцы.
– Мне кажется, – подаёт Кит более уверенно, когда его взгляд цепляется за пустой матрац на полу, – или я не разрешал тебе спать на кровати?
Красный паладин пытается заставить Лэнса ёжиться под своим нахмуренным взглядом, однако того кубинца он не задевает практически никак. МакКлейн лишь также потягивается на кровати, не вставая, и выдаёт невозмутимо:
– Оо, прости за это, просто ты ворочался во сне.
