Текст книги "Тяжела и неказиста... (СИ)"

Автор книги: Terra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Между нами оказалась полоска света, пробивающегося с небольшого окошка над дверью, словно препятствие, линия разграничения: он – там, а я – здесь, и это, наверное, правильно.

Но Александров, похоже, думал иначе, он с лёгкостью сделал два шага вперёд, преодолев преграду, которую я мысленно возвёл, притянул меня к себе за талию, словно обнимая, и прошептал на ухо:

– Из нас двоих, только один знает, чего он хочет, и это определённо не ты, Скворецкий, – затем слегка касаясь, провёл языком по моей шее. Я выдохнул и, наконец, перестав тормозить, с лёгкостью поменял нас местами: теперь Александров опирался об шершавую стенку.

– Как знать, – нараспев сказал я и впился в его рот, прижимая его всем телом к стене. Но когда я слегка прикусил его верхнюю губу, раздалась трель домофона, и от неожиданности я, видать, перестарался. Александров охнул, а я быстро отстранился.

В подъезд вошла та самая бабка, которую Александров чуть не сбил по дороге. Она остановилась и с подозрением посмотрела на нас:

– А что это вы тут затихорились?

– Мы, – начал я, но Александров схватил меня за руку и бегом вытащил из подъезда.

Я поморщился: после темноты белизна снега непривычно резала по глазам. Александров щурился, на его верхней губе стала проявляться гематома.

– У тебя кровь, – растеряно констатировал я.

Он дотронулся до губы и улыбнулся:

– До свадьбы заживёт, идём уже, тут чуть-чуть осталось, – и мы так и пошли дальше, как идиоты смеясь над всем, чем только можно, толкаясь и улюлюкая. Изредка его пальцы касались моей ладони, будто дразня. Я смотрел в его лицо, но он делал вид, что ничего не происходит, а когда я пытался поймать его палец, он тут же убирал руку. Я отворачивался, скрепя зубами, потому что мне уже до чёртиков осточертели все его игры, терпение трещало по швам, и я и без этих случайных прикосновений готов был прижать его к первому ближайшему столбу и уже, наконец, закончить начатое.

В итоге мы купили какой-то дурацкий магнитик и голубя, сделанного из бересты, и вполне довольные собой пошли гулять дальше. Наша во всех отношениях странная прогулка заняла около полутора часа, и я уже не хотел обратно возвращаться к нему домой, в тот момент у меня совсем не было желания наблюдать за тем, как они с Лилей снова будут жаться друг к другу. Но Александров всё же убедил меня пойти обратно с ним.

Похоже, кроме Лили никто и не заметил нашего прихода. Все спиртные напитки уже были распиты, а довольные немцы пытались на ломанном русском вместе с нашими спеть: «ой, мороз-мороз».

Александров зашёл к ним, в комнату, а я направился на кухню, надеясь найти ещё что-нибудь съедобное. Но кроме пустых бутылок, ополовиненной бутылки колы, горы грязных тарелок и заплаканной Наташи там больше ничего не обнаружилось.

– Костя? – девушка удивлённо уставилась на меня, растирая по щеке потёкшую тушь.

– Он самый, – весело ответил я, как ни стараясь, я не смог скорчить печальную физиономию.

– А я, а я вот, – заикаясь, сказала она, обведя кухню взглядом, – сииижууу, – и снова разревелась.

Я вздохнул и сел рядом с ней, заботливо убрав растрепавшиеся волосы с её лица.

– Ты…он, нет, ты представляешь, как он мог так со мной поступить! – с жаром произнесла девушка и шмыгнула носом.

Я обнял Наташу, у меня после прогулки было замечательное настроение, и мне хотелось хотя бы чуть-чуть облегчить её боль.

– Всё будет хорошо, – прошептал я, поглаживая её по голове.

Наташа медленно отстранилась и заворожено посмотрела на меня:

– Спасибо, – сказала она и легко поцеловала меня в губы.

Тут послышалось покашливание. Мы обернулись. Возле двери стояли Лиля и Александров.

Лиля улыбалась:

– Кажется, теперь мы можем провести двойное свидание, Серёжк, правда это здорово!?

– Офигенно, – мрачно сказал он, схватил Лилю за локоть и тут же увёл её с кухни.

Мы же растеряно переглянулись с Наташей.

– Что-то не так? – спросила она у меня, потерев глаза.

Я пожал плечами, хотя прекрасно знал ответ на этот вопрос. Всё определённо складывалось не так.

___________________

*Я тебя люблю (нем.)

Глава№9.

Я стоял возле зеркала и критически разглядывал своё отражение. На мне были обтягивающие рваные джинсы грязно-синего цвета и непонятная белая в серую полоску распашонка. Волосы на макушке были приподняты.

Маринка сладострастно вздохнула, оглядев творение рук своих:

– Какой же ты…ух!

– Ух? – переспросил я.

– Я бы даже сказала: ухухух!

– Это типа: пидорас пидорасом? – мрачно уточнил я.

Маринка засмеялась и ободряюще положила руки мне на плечи:

– Заметь, эти вещи, между прочим, я нашла у тебя в шкафу.

– Да, только вместе их я бы ни за что не надел!

– Ну и дурак, – хмыкнула сестра, – ты отлично выглядишь. Я даже немного завидую Наташе.

Я лишь покачал головой:

– Цирк.

Сестра пожала плечами:

– В любом случае всё зависит от тебя: будешь ли ты в этом цирке простым зрителем или главным клоуном.

– Угу, – промычал я, зашнуровывая кеды.

Ну что ж, по-видимому, у нашей маленькой труппы сегодня намечалось выступление, и я определённо собирался сорвать аншлаг.

***

Я сильно опаздывал, даже смешно, прямо как девчонка на свидание.

Наташа, Лиля и Александров ждали меня у выхода. Причём Александров выглядел очень уставшим и каким-то бесцветным, он смотрел в одну точку, не мигая, казалось, что сам-то он здесь, но вот его мысли были далеко отсюда.

– Всем привет! – поздоровался я.

Ребята все словно по команде с удивлением уставились на меня. Для меня же было особенно ценно то, как преобразился Александров: только что его взгляд был отсутствующим, а теперь охуевшим, по-другому и не скажешь.

Наташа, видимо, первой пришла в себя от «красоты моей неописуемой».

– Костя, боже, я и не знала, что ты такой…

– Какой? – устало переспросил я.

Ох уж, эти женщины…

– Офигенный, – удивлённо подсказала Лиля.

Мне как-то совсем не по себе стало. Обычно меня на фоне Александрова и не особо-то замечали…

Сам же Александров продолжал разглядывать меня в каком-то потрясённом оцепенении. От этого я поначалу совсем как-то стушевался, но почти тут же пришло раздражение. Пялятся на меня, словно бараны на новые ворота. Только вот ворота-то старые, их просто новой краской покрасили.

– Может, уже пойдём в зал? – нетерпеливо сказал я, скрестив руки на груди.

Александров тут же мотнул головой, словно прогоняя наваждение. Я дежурно улыбнулся Наташе, она, видимо, расценила это как приглашение к действию и обняла меня за талию. Я мысленно пожал плечами, а что: девчонка классная, тем более, у нас свидание, обнял её в ответ, и мы под раздражённо-удивлённые взгляды Лили и её верного парняги зашли в зал.

В этот раз мы выбрали боулинг. Точнее так – за нас этот ответственный выбор сделали девчонки. Может, поэтому они сразу же ринулись переобуваться, а мы лениво потянулись к барной стойке за пивом. Купив вожделенный напиток, мы с Александровым заняли свободный столик рядом с дорожкой. Девчонки радостно повизгивали, катая шары, победоносно вскидывая руки в случае победы, обнимались, ну и в целом казались очень довольными жизнью.

Александров молчал и выглядел крайне отчуждённым. И меня это слегка сбивало с толку. Я-то, в конце концов, намеревался решить всё сегодня. И вот в тот момент я даже не знал, в какой такой угол мне его зажать, чтобы выбить откровенный разговор, да так, чтобы девчонки ничего не заметили.

Когда я вынырнул из своих размышлений и вновь посмотрел на Александрова, он сидел, откинувшись на спинку стула, в его движениях не было и намёка на неудобство и закрепощённость, и внимательно смотрел на меня.

У меня по коже пробежала волна мурашек, и я, с трудом прервав с ним зрительный контакт, пустым взглядом уставился на девчонок, но я их не видел, они были словно фоном, в ушах гулко отдавалось биение сердца, а из головы как по команде испарились все мысли.

А он невозмутимо поднялся, зачем-то отряхнув чёрные джинсы, спокойно сказал:

– Я отлить, – и направился в сторону уборной.

И я тут же последовал ним, оправдывая себя тем, что мне не помешало бы сполоснуть лицо.

Александров сразу же зашёл в одну из кабинок, а я подошёл к раковинам, рядом со мной стоял ещё один парень и мыл руки. Я включил воду и посмотрел на себя в зеркало: моё обычно бледное лицо сейчас раскраснелось, в глазах был нездоровый блеск. Я мотнул головой и на всю катушку врубил холодную воду, тут парень, стоявший рядом со мной, вытер руки бумажным полотенцем и вышел из уборной, а я хотел, было, зачерпнуть в ладони ледяной воды и ополоснуть лицо, как меня неожиданно схватили сзади за кофту и втянули в одну из кабинок.

Я беспомощно отряхнул мокрые руки и посмотрел на Александрова, который стоял вплотную ко мне, судорожно сжимая в кулаке край моей распашонки. Я с шумом втянул в себя воздух и аккуратно, по одному, разжал его пальцы. По-моему, он был в ещё большем неадеквате, чем я.

– Ледышка, – тихо прошептал он мне в губы.

– Вода холодная, – в ответ прошептал я. А он жадно прижал меня к себе, руками забираясь мне под кофту, я зажмурился от удовольствия, когда его рука лёгким движением прошлась по позвонкам, и поцеловал его в открывающийся мне кусочек шеи. Он чуть отстранился и заглянул мне в глаза, склонив голову на бок, его руки тем временем забрались мне в ширинку, и я даже моргнуть не успел, как он ловко стащил с меня джинсы вместе с трусами, а сам опустился на грязный кафельный пол.

– А поговорить…– прохрипел я.

– Потом.

– Потом, – почти счастливо согласился я, задыхаясь от наслаждения, когда он полностью вобрал мой член в рот. Уже через несколько секунд я буквально изнывал от желания, закусив губу и изо всех сил стараясь не стонать. Ноги просто подгибались, хотелось уже либо сесть, а ещё лучше лечь. Я запустил руки в его волосы, потеряв остатки самообладания, и начал толкаться бёдрами ему в рот, Александров начал давиться, цепочка слюны стекла по его подбородку, и от этого зрелища, от его коленопреклоненного вида, я кончил, в последний момент всё же успев отстраниться и зажать свой член рукой. Александров громко сглотнул и вытер рот обратной стороной ладони, а я подхватил штаны и обессилено съехал по стенке, перед глазами всё плыло.

– Ну, вот и поговорили, – как-то бесцветно констатировал он.

Я лишь вяло кивнул.

– Туалетная романтика определённо не катит, – через несколько минут молчания приглушённо сказал Александров, задумчиво посмотрев на толчок, рядом с которым я сидел, и подал мне руку, – идём, а то девчонки будут беспокоиться.

Я хмуро кивнул, но поднялся всё-таки без его помощи, он нервно убрал руку, которую только что протягивал мне, в карман, а другой открыл защёлку.

Я же, убедившись, что в туалете кроме нас больше никого нет, быстро вышел в коридор, где нас, к сожалению, уже ждали девчонки.

– Где вы были? – поинтересовалась Лиля.

Тут и Александров подошёл:

– Не знаю, где был Скворецкий, а я в туалете, – он приобнял свою девушку за плечи и поцеловал её в уголок губ.

Я поморщился, просто поражаясь лицемерию Александрова. Мне стало так противно, что я только что был с этим человеком, послеоргазменную расслабленность как рукой сняло, я схватил Наташу за руку и потащил к гардеробу. Как ни странно, она совсем не сопротивлялась, быстро надела свою коротенькую куртку и вышла следом за мной на улицу.

– Извини, бесит он меня. Мы с тобой лучше одни пройдёмся, ничего? – с надеждой уточнил я, понимая, что мои оправдания полная лажа. Убежал, как истеричная девка.

– Да, я думаю, так будет лучше, – неожиданно выдала Наташа и тут же поинтересовалась, – а почему с ним общаешься, раз он тебя бесит? Я думала, что вы лучшие друзья…

– Почему общаюсь, – медленно повторил я, – да потому что дурак я. И нет, мы не лучшие друзья. У меня есть лучший друг, и это не Александров.

– Знаешь, Лиля тебя уже почти ненавидит, – хмыкнула Наташа.

А я от неожиданности остановился:

– Почему? Я всегда к ней очень хорошо относился…

– Она мне жаловалась, что Серёжка слишком много говорит о тебе, понятное дело, это ей не нравится. И она, возможно, влюблённая дура и ничего не замечает, но я уже догадывалась некоторое время, а сегодня окончательно убедилась в своей правоте.

Мне стало трудно дышать:

– И в чём же ты убедилась?

Но она лишь покачала головой, проигнорировав мой вопрос, и поинтересовалась:

– Костя, я надеюсь, ты понимаешь, то, что происходит между тобой и Серегой, это неправильно.

– А что между нами происходит? – всё же отстраненно поинтересовался я. Не знаю, как она, но я сам не знал чёткого ответа на этот вопрос.

– Все эти взгляды украдкой, и количество времени, которое вы проводите наедине, я же не слепая. По вам видно, как вы друг к другу тянетесь. Но знаешь, Кость, это путь в никуда, и я надеюсь, что ты это понимаешь. У вас с ним никогда не будет нормальных отношений.

– А кто тебе сказал, что мне нужны с ним нормальные отношения, – я вскинул подбородок и неприятно усмехнулся.

Девушка удивлённо выдохнула и отодвинулась от меня:

– Не думала, что ты такой…

– Какой? – равнодушно спросил я.

– Такой же, как он. Пожалуй, вы стоите друг друга.

Я выдохнул и прикрыл глаза, очень хотелось закурить, но я почему-то не хотел этого делать при Наташе.

– Знаешь, мерзко всё это, грязно, – отрывисто сказала девушка, на меня она не смотрела.

Я стоял, не шелохнувшись, и смотрел в ту же сторону, что и Наташа, но перед глазами всё расплывалось, я не мог сконцентрировать внимание.

– Я…– я прокашлялся, так как в горле застрял неприятный ком, – не волнуйся, я не буду больше стоять у Лили на пути.

Наташа с недоверием посмотрела на меня, но всё же промолчала, а я, не прощаясь, направился дальше по улице. Девушка так и осталась стоять на месте.

***

Прошёл месяц.

Мы с Володькой и Тёмой неторопливо шли к остановке.

– Эх…красота какая: птички поют, солнышко светит, девчонки разделись…просто живи и радуйся! – ни с того ни с сего воскликнул Володька.

– Так кто тебе мешает, радуйся, сколько влезет, – пробурчал Тёмыч.

Я тактично промолчал.

– Костян, чего-то ты совсем неживым, необщительным стал, ходишь – ворон считаешь, влюбился, что ли? – поинтересовался Володька.

Я сделал вид, что не слышу, и посмотрел на часы, мне сегодня ещё нужно было бабке лекарства занести.

– Тю, какая бурная реакция! – воскликнул он. – Значит, и правда, больная тема. Знаешь, что я тебе скажу, – Володька доверительно положил руку мне на плечо, – забей, Костян, бабы это зло, с ними построже надо.

Я лишь закатил глаза, а Тёмыч усмехнулся и стукнул Володьку по плечу:

– Поверь, чувак, он это зло избегает, как только может!

– Чья бы корова мычала, – усмехнулся я Тёмычу.

Володька косо посмотрел сначала на меня, потом на Тёму:

– Так, я что-то пропустил?

– Эй, смотри-ка, наш автобус едет! – преувеличенно радостно заметил Артём и быстро пожал мне руку, – пока!

– Бывай, Костян! – махнул Володька и побежал к автобусу.

А Тёмыч на секунду сжал сильнее мои пальцы и пробормотал:

– Прекратил бы ты избегать его…

– Поговорил бы ты с ней, – сладко пропел я, намекая на Криса.

Тёмыч быстро убрал руку:

– М-да, – и тоже потрусил к автобусу.

Я улыбнулся и покачал головой.

***

У бабушки я задержался допоздна, в чём определённо были виноваты её замечательные пироги с мясом, не то чтобы я до этого был таким уж голодным, но всё же…

Я вышел из подъезда и потянулся, мысленно готовясь к тому, что сейчас придётся идти пешком, с полным-то желудком! Тут меня окликнули: у соседнего подъезда стоял Александров, прислонившись к своей машине. М-да, получилось, как в дурацкой детской считалочке: кто не спрятался, я не виноват…

Я засунул руки в карманы, посмотрел на пасмурное вечернее небо и не спеша подошёл к нему.

– Тебя сдал Артём, – вместо приветствия сказал он.

– Ну почему же сразу сдал? Я и не держал в секрете своё местонахождение, – непринуждённо заметил я.

– Да, только я пытался тебя выловить почти месяц – и всё безуспешно.

Ух…знал бы он, с каким трудом мне удавалось ускользать от него в течение всего этого времени. А вот сегодня я расслабился и попался.

– Зачем?

– Нам нужно поговорить, ты не находишь? – Александров прищурился и тоже засунул руки в карманы.

– Пожалуй, – согласился я. Хм…неужели мы, и правда, собирались поговорить?! Мне даже не верилось.

Он облегчённо выдохнул:

– Садись в машину.

Я захлопнул дверь, пожалуй, сильнее, чем требовалось, а он откинулся назад, смотря куда-то в потолок. Я молчал и смотрел перед собой.

– Ну, и почему ты избегал меня всё это время?

Я закатил глаза:

– Я не обязан перед тобою отчитываться.

– Скворецкий, не ёжься, иначе мы так и будем ходить по кругу.

– Как же всё заебало, – приглушённо сказал я.

Он хмыкнул:

– Кто сказал, что будет просто, да?

– Знаешь, предыдущая моя реплика как раз и была ответом на твой вопрос. Ибо я действительно устал от твоих игр и всей этой херни, вот честно, Серёга, просто зае-бал-ся! – медленно сказал я, смакуя каждый слог, и зло рассмеялся. Все эмоции, которые я сдерживал всё это время, в один миг захлестнули меня.

– Я с Лилией расстался, – неожиданно сказал он.

– Что? – переспросил я, – а она-то что тебе сделал? Блять, да она ж сохла по тебе!

– Ага, только вот я не её человек.

– Ублюдок ты, а не человек, давно тебе в морду дать хотелось!

– Да, и что же мешало? – криво усмехнулся он.

– Исключительное человеколюбие, – пробурчал я. А он рассмеялся громко, чуть запрокидывая назад голову.

– Чё ржёшь, пидорас?

– Сам такой, – всё ещё смеясь, парировал он.

Ну вот, приехали, конечная остановка: детский сад…

Я лишь покачал головой. Александров это заметил:

– Что, не нравится слово пидорас? Ну ладно, можно просто пидор или пидрило на худой конец.

– Угу, рад знакомству, просто пидор, – я шутливо поклонился. – А вообще пидрило тоже не катит, ибо так моя бабка называет дона Педро из очередного сериала. Так и говорит: «пошли на Пидрилу смотреть».

У Александрова от смеха уже текли слёзы. Его смех, как и мой, скорее был нервным, надрывным.

Наконец, он отсмеялся и потёр глаза:

– Ну что, просто Пидрило, отвезти тебя домой?

– Да уж, ты мне должен за моральный ущерб.

– Кто ещё кому должен.

– Сочтёмся, – я расслабился, откидываясь на кресло.

Тут у Александрова зазвонил телефон, и он завозился, пытаясь вытащить его из кармана джинсов:

– Да, алло… – на некоторое время повисла тишина, я отвернулся к окошку и без интереса начал наблюдать за местными алкашами, расположившимися на скамейке. Когда они выпили уже по третьему заходу, не то чтобы я, конечно, очень внимательно за ними следил, Александров с тревогой сказал в трубку, – да понял, сейчас буду.

– Что случилось? – не без интереса поинтересовался я.

– Лиза с отцом попали в аварию. Лиза в реанимации…

– Ого…

– Поедешь со мной в больницу? – отстранено спросил Александров.

– Да, конечно, – я тут же пристегнулся.

***

Александров быстро подошёл к матери. Людмила Михайловна сидела на красной кушетке, на её плечи был накинут белый халат.

– Как она?

– На операции, – приглушенно ответила женщина.

– Где отец? – тут же холодно поинтересовался Серёга.

– В травмпункте, он повредил руку.

Александров прищурился:

– Отлично, – и быстро развернулся, но его тут же окликнула мама.

– Серёж, пожалуйста, ради меня, не ссорься с отцом.

– Неужели ты не понимаешь, что это он во всём виноват! – громко сказал он.

Мать отчаянно качнула головой:

– Серёжа, я прошу тебя, иди домой, если что-то случится, я тебе позвоню…

– Мама, – перебивая её, твёрдо сказал он.

– Если ты сегодня будешь ругаться с отцом, то я просто уже этого не переживу, – шепотом сказала женщина, было ощущение, что ещё чуть-чуть, и она расплачется.

Александров досадливо цокнул языком, развернулся и, не сказав никому ни слова, направился к выходу из отделения.

Людмила Михайловна облегченно выдохнула, прикрыв глаза, по её щекам покатились слёзы:

– Костя, – шепотом обратилась она ко мне, – проследи, пожалуйста, чтобы мой сын не натворил глупостей, если можешь…

– Конечно, не беспокойтесь, – я неловко развёл руками и быстрым шагом вышел вслед за Александровым.

***

Мы зашли в квартиру, Александров скинул кеды и неприязненно уставился на меня:

– Мне не нужна нянька.

Я, игнорируя его реплику, разулся и повесил куртку на вешалку.

Он нелепо мазнул рукой по лицу, будто не зная, куда её деть:

– Скворецкий, правда, иди домой.

Я закатил глаза:

– Только не ной, в любом случае, я пока останусь здесь. А ты вон, не знаю, иди спи.

– Издеваешься? Да я как подумаю о том, кто виноват в аварии…– он приглушённо зарычал, сжимая кулаки.

Я же поморщился и направился на кухню, открывая по пути все ящики, попадающиеся мне на глаза.

– Что ищешь? – раздражённо поинтересовался Александров и последовал за мной.

– Что-нибудь, – невнятно ответил я, роясь в верхнем угловом кухонном ящике.

Серёга сел на табуретку, взгляд у него был отсутствующий.

– Вот же, как получилось. Хотя, знаешь, отец всегда любил держать всё под контролем, поэтому нередко вмешивался в нашу с сестрой жизнь, доходило до абсурда: он выбирал нам даже друзей. Но я не думал, что в итоге всё приведёт к этому…

А я, к сожалению, не обнаружил ни капли спиртного, зато нашёл успокоительное, налил его в кружку с водой и сунул Александрову:

– На, заснёшь быстро.

Он поморщился, но всё же выпил. А я сладко потянулся, мне и без успокоительного уже неимоверно хотелось спать, и поинтересовался:

– Так, и что же там всё-таки случилось?

Александров поставил кружку на стол и откинулся на спинку диванчика, вытянув в проход длинные ноги:

– Всё банально: сестра изменяла мужу, отец узнал это и испугался за свою репутацию. Лизка обычно встречалась со своим любовником за городом, в доме отдыха. Ну, там долгая история их взаимоотношений, в подробности я вдаваться не буду. Но, в своё время, когда она хотела выйти за него замуж, отец категорически запретил ей, Лизка тогда не могла ослушаться отца, и вот с тех пор ложь накапливалась, словно снежный ком. Мы с матерью об этом знали, я даже какое-то время осуждал её, но потом просто решил не вмешиваться. А недавно отец обо всём узнал и, видимо, решил лично удостовериться, поехал в дом отдыха и обнаружил их там. Далее они подрались с лизкиным хахалем, он как раз руку отцу и повредил, как я подозреваю. Но отец мой тоже не лыком шит, не знаю, что сейчас с бедным мужиком, знаю только, что жив, и то хорошо. Потом отец заставил Лизку поехать с ним обратно, в машине они поругались, отец не справился с управлением, и место удара как раз пришлось на правое крыло, где сидела сестра, – тихо закончил Александров и устало потёр лицо.

Я задумчиво смотрел в окно, слов просто не было.

– Лизка, конечно, тоже виновата, – признал Сергей, его волосы были непривычно взъерошенные, глаза – покрасневшие, усталые.

– С ней всё будет хорошо, – после некоторого молчания отозвался я, к сожалению, в подобных ситуациях мне обычно очень тяжело подобрать слова, – пойдём, может, ты ляжешь?

Александров кивнул, и мы зашли в его комнату, там он сразу же рухнул на неубранный с утра диван.

Я же сел на край, положив голову на согнутую в локте руку.

– Нужно было остаться с матерью…– пробормотал он в подушку, – какой же я ублюдок, со злости бросил там её одну…

– Я думаю, раз у твоего отца несерьёзное повреждение, то он сейчас с ней, – неразборчиво сказал я, так как руку ото рта было убрать лень.

Александров перевернулся на спину и дёрнул меня за футболку, укладывая рядом с собой. Я же особо не возражал, ибо я и так держался из последних сил: невыносимо хотелось спать.

– Я никогда его не прощу, если Лиза…– Александров прервался, а я мысленно закончил окончание фразы. Да уж, ситуация была совсем не радостной, но думать об этом мне решительно не хотелось, и я ляпнул первое, что пришло в голову:

– Так что там у вас с Лилей случилось?

Александров недовольно заворочался, переворачиваясь на бок, я же так и лежал на спине.

– Причём здесь Лиля? – раздраженно поинтересовался он.

– Просто интересно, – небрежно ответил я, а затем тише добавил, – херово ты с ней поступил.

– Это я-то? – тут же взвился он, приподнимаясь на локтях, – да ты ни черта не знаешь, понял, ни-чер-та!

– Так расскажи! – я тоже начал раздражаться, а Александров, наоборот, успокоился.

– Нет, – спокойно сказал он и лёг обратно.

– Охренеть!

А Александров лишь покачал головой:

– Скворецкий, не заводись, я всё тебе расскажу, просто не сейчас, – и тут же прошептал, – не могу я сейчас, пойми, не могу.

Я закрыл глаза и примирительно сказал:

– Ладно, – хотя меня так и распирало законное и, между прочим, обоснованное любопытство.

– Ладно? – удивлённо повторил Сергей, – и ты больше не будешь вытягивать из меня клещами душу?

– Нет, не буду, считай, я оказал тебе услугу, – тут я вспомнил слова Маринки, добавил, – хорошую услугу, – и сладко зевнул, разговор мне уже давался с большим трудом.

– Услугу он мне, видите ли, оказал, – хмыкнул он, – нет, брат, так не пойдёт, а если я хочу другую услугу?

Я приоткрыл один глаз:

– Хорошую?

– Всенепременно, – заверил он меня и придвинулся ближе.

Возможно, днём бы я как-то и отреагировал на это, но сейчас мне было глубоко пофиг на всё, кроме сна.

– Обними меня, – прошептал он, в его голосе я слышал только усталость.

Я, не говоря больше ни слова, придвинулся к нему вплотную и обнял за талию, руками забираясь ему под тонкую футболку, а он прошептал мне на ухо, правда, еле слышно, так что окончание фразы я так и не смог разобрать:

– Спасибо, что ты здесь, – хотя, может, это было и: – спасибо, что ты есть…

В любом случае, я слабо улыбнулся, и не в силах даже пошевелиться, тут же заснул.

Проснулся я от громкого крика:

– Я этого больше не потерплю! – если судить по голосу, то это был отец Александрова. Я лениво открыл глаза, ещё толком не понимая, что происходит, и отдвинулся от Сергея, так как мы так и лежали, обнявшись.

– Женя, не руби с плеча!

Я огляделся, рядом с дверью стояли родители Александрова. На нас они не обращали внимания, больше занятые ссорой друг с другом. Я неловко потянулся и сел, Александров не смотря на их крики, так и не проснулся.

Тут на меня, наконец, обратила внимание Людмила Михайловна:

– Костя, – констатировала она, глядя на меня.

Я кивнул:

– Ээ…здравствуйте.

Александров-старший резко развернулся и с неприязнью посмотрел на меня:

– Он ещё смеет с нами здороваться в такой ситуации, какой наглец! Ты не надейся, так с рук тебе это не сойдёт! Я ещё твоему отцу позвоню, обрадую его, какого сына он воспитал!

Я нахмурился. Здрасти, приехали! Чё за хрень-то?

Александров подошёл к кровати и грубо дёрнул сына за ногу:

– Просыпайся, сопляк!

Серёга заворочался и открыл глаза, увидев отца, он резко сел:

– Какого чёрта?

– Заткнись и слушай меня. Я не намерен больше терпеть твои пидорские штучки, а тем более твоих дружков у себя в квартире!

М-да, интересно, и с чего он взял, что я дружок его сына. Ну и что, что спали в одной кровати, но зато ж полностью одетыми! Да на мне даже носки были, я гневно посмотрел на свои ноги, чтобы убедиться, что носки всё ещё на мне…упс…на большом пальце красовалась дырка. Я гордо задрал нос: теперь я был настоящим мужиком с дыркой в носке. Но Александров-старший, видимо, дырку в моём носке не рассмотрел, поэтому разбрасывался слюной, прихрюкивал и был явно очень недоволен. Младшенький отвечал ему полным игнором и что-то внимательно рассматривал на полу…а точнее, дырку у меня в носке. М-да, неудобно как-то. Я поджал ноги под себя.

А Серёга будто очнулся:

– Довольно! Ты заебал уже со своими идиотскими порядками. Из-за этого Лизка сейчас в больнице! Всё, я ухожу, – он резко встал и вышел из комнаты.

– Вали на все четыре стороны, – рявкнул его отец и быстро вышел следом.

Я неловко поднялся и тихо сказал Людмиле Михайловне, которая сидела на стуле:

– Извините, – и, не дожидаясь её ответа, вышел в коридор, но всё же услышал тихое:

– Ты ни в чём не виноват, Костя.

Через несколько секунд из большой комнаты вышёл Серёга с дорожной сумкой:

– Слушай, отец сейчас названивает твоим родителям… так что, если ты хочешь съездить мне по лицу… я пойму, наверное, – он скривился и дотронулся до своего подбородка, будто я его уже ударил.

Я надел куртку и помотал головой:

– Забей, не смертельно, – наверное… если очень-очень повезёт, но это я уже не стал говорить.

Но он, видимо, понял это и без слов, схватил меня за плечи и встряхнул, глядя в глаза:

– А хочешь, я пойду с тобой и всё им объясню…

Я вырвался из его хватки и повысил голос:

– Идиот, сам-то как? Тебя ж из дома выгнали!

– О, за меня не волнуйся, я думаю, так даже лучше, – он почесал взлохмаченную спросонья голову.

Я хмыкнул и неаккуратно взлохматил его волосы ещё больше:

– Вот лохудра-то…

– Эй, чувак! – возмутился он, отскакивая от меня.

– Ты знаешь, что чуваками называли кастрированных козлов, – так некстати вспомнилось мне.

– Козлов? – растерянно переспросил он.

– Ну да… рогатых таких, которые млеют... или блеют… – я не мог вспомнить нужных слов, в груди затаилось что-то холодное и не отпускало.

– Отлично: выходит, ты блеющий кастрированный рогатый козёл?

– Блять, – я нервно хохотнул, – что-то мне совсем хреново, пойду я, пока…– на окончание предложения я лишь всплеснул руками.

Он сосредоточено кивнул и напряжённо поинтересовался:

– Увидимся?

– Увидимся, – подтвердил я и закрыл за собой дверь.

Я не спеша вышел на улицу и побрёл к остановке, о том, что меня сейчас ожидало дома, даже думать не хотелось.Глава№10

Я с замиранием сердца повернул ключ в замке. Родители ждали меня в прихожей и ругались между собой. Мой приход они просто-напросто проигнорировали.

– Наш сын смелее тебя. Тебе-то тогда так смелости и не хватило остаться с любимым человеком, несмотря даже на её беременность… – выкрикнула мать.

– Ты знаешь про беременность? – тихо переспросил отец.

– Я всё знала, когда выходила за тебя замуж, но я слишком любила тебя и не придавала этим вещам такого большого значения.

– А сейчас? Что изменилось сейчас?

Мать неловко пожала плечами:

– Просто я знаю, что ты всю жизнь любил её, вот и всё, – и ушла в большую комнату.

– Она говорит про Людмилу Михайловну Александрову? – спустя несколько секунд тихо поинтересовался я.

Отец нахмурился:

– Идём на кухню.

Я кивнул и стянул кеды; зайдя на кухню, отец тут же закрыл дверь.

– Да, про неё. Твоя мать в чём-то права, я действительно на протяжении всех этих лет помнил Люду, но я всегда понимал, что она – одно, а твоя мать – другое.

Я задумчиво кивнул. Отец почесал затылок и сел за стол:

– В любом случае, твоя мать всё несколько преувеличила.

– Не знаю, но мне кажется, ты должен загладить перед ней свою вину…

– Возможно, только сначала с тобой разберусь.

Я медленно кивнул и сел рядом за стол. Страха не было, мне почему-то казалось, что отец меня поймёт, хотя бы отчасти.