Текст книги "Тяжела и неказиста... (СИ)"

Автор книги: Terra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

– Скворецкий? – удивлённо провозгласил идиот, который носит узкие красные штаны.

– Ну, здравствуй, человек-петух! – я дружественно потрепал его по хохолку. Пацаны заржали, Александров же, а это был именно он, пытался от меня отбиться, чтобы я не испортил его петушиную красоту. Тут ко мне подлетел Миха:

– Здорово, парнище!

Я встал в позу:

– Ступай себе мимо!

Он усмехнулся:

– Уж больно ты грозен, как я погляжу!**

Я подставил ладонь:

– Миха!

Он ударил по ней:

– Костян!

Затем мы крепко пожали друг другу руки. Катюха закатила глаза, отобрала от меня куртку и вместе со своей пошла сдавать их в гардероб.

Тут я обратил своё внимание на недовольного Александрова:

– Теперь понятно, чем ты был занят, когда я тебе в аську писал.

– И чем же? – хмуро отозвался он.

– Хохлину свою начёсывал! – торжественно объявил я.

– Как ты можешь с этим придурком нормально общаться? – спросил Александров у Михи, указывая своим хохлом на меня.

Мишка улыбнулся, проигнорировав его вопрос:

– Как я вижу, с Серёгой вы уже знакомы. Значит, знакомься с остальными: это моя девушка – Ира.

Она кивнула своей симпатичной мордашкой:

– Приветик!

– А это Жека, Лёня и Алиса, – пацанам я пожал руки. Алиса же смотрела на меня исподлобья. Она явно симпатизировала Александрову и злилась за моё фривольное с ним обращение. Ну и ладно, Алиса – Александрову, мне – Катька, и все счастливы.

Тут с номерками вернулась Катя, и мы пошли в зал.

***

Сначала мы всей компанией выбирали стол. Нам-то особо пофиг было, где играть, а вот девчонки всё никак не могли выбрать. В итоге они остановились рядом со столом в самом конце зала. Алиса удовлетворённо кивнула:

– Хоть никто не будет мимо шастать и пялиться.

Да, у неё действительно было на что пялиться. Но что-то я опять не о том.

Лёха и…как там его…в общем второй парень ушли за шарами. Миха с Иркой пошли искать свободные кии. Мы с Катькой стояли, опираясь о край стола. Александров сел в кресло, стоявшее у стены. Алиса привычно приземлилась на подлокотник и положила руку ему на плечо. Александров, не обращая на это внимания, исподлобья рассматривал мою Катьку. Мне этот взгляд сразу же не понравился. Тут он усмехнулся, откидываясь на спинку кресла:

– Мне твоя девушка кое-кого напоминает.

Так…начинается. Я решил проигнорировать эту реплику, а Катька, наоборот, вся обратилась в слух.

– Неинтересно? – удивлённо спросил он.

Я молчал.

– Ну и кого же я тебе напоминаю, – не выдержала Катя.

– Котлету, – спокойно ответил он.

– Такая же аппетитная?

– Нет, такая же жирная. Извините, леди, ничего личного.

Я прищурился, скрестив руки на груди от греха подальше, а то кулаки так и просились завершить пейзаж на его лице, начатый ещё Вуди.

– Зато твоя – кожа да кости. Пощупать не за что, – пришлось противоречить самому себе.

Алиса тут же возмутилась:

– Много ты понимаешь, недоросток!

А он мерзко усмехнулся:

– Во-первых, она не моя, по крайней мере, пока. А во-вторых, она, несмотря на твои оскорбления, сидит рядом со мной. А вот твоя подружка уже сбежала.

Я оглянулся, рядом со мной никого не было. Чёрт! Катька! И как же я так лоханулся, что даже не заметил её ухода. Я немедля направился к выходу.

По пути мне попался Миха:

– Что-то случилось?

– Сча вернусь, наверное, – и я выбежал на улицу. Мне повезло. Катька не успела далеко уйти. Я подбежал и схватил её за руку:

– Катюш, нашла кого слушать. Главное, что ты мне нравишься. Ну хочешь, не будем возвращаться, а пойдём погуляем.

– Извини, голова болит, – я хотел её обнять, но она вырвалась из моей хватки. – Завтра поговорим, – тихо сказала она и не спеша пошла в сторону остановки. А я стоял и смотрел ей вслед, ноги словно приросли к асфальту. Кожа покрылась мурашками, ведь я был без куртки только в одной белой футболке. В тот момент я клятвенно пообещал себе, что как только поеду к бабке в деревню, обязательно выпотрошу там какого-нибудь местного петуха.

Тяжело дыша, я вернулся в зал. Тем временем они уже сложили шары в нужном порядке и собрались играть. Я резко забрал кий от Михи.

– Мы тут на две команды разделились. За какую играть будешь?

– Против этого, – я хмуро кивнул на Александрова.

Миха растерянно посмотрел сначала на меня, затем на него. Александров же, не обращая ни на кого внимания, сверлил меня непроницаемым взглядом.

– Тогда будешь со мной в команде, – так ничего и не поняв, отозвался Миша. Я лишь кивнул. Пока Алиса разбивала, Миха тихо спросил:

– А где Катюха?

– У неё голова болит, – безэмоционально ответил я.

– Да, ну это безусловно всё объясняет. А правду, слабо? – Миха прищурился.

– Этот урод её оскорбил.

– Серёга? – удивился мой друг.

– Нет, блять, а кто ж ещё?

Тем временем Александров сделал удар, но кий соскользнул с шара, который в итоге почти не сдвинулся с места. Заметив это, я следующим подошёл к столу. Злость, словно огонь, разрасталась в душе, своими искрами покалывая кончики пальцев. И я, недолго думая, забил неудачный шарик Александрова в лузу, при этом торжественно посмотрев в его сторону. Выкусил, ублюдок!?

Естественно, радости этот поступок моей команде не прибавил.

– Костик, ты чего? Ты же чужой шар забил! – возмутилась Ира.

Миха же в очередной раз мрачно посмотрел на меня:

– Всё ясно. Только я думаю, вам лучше выяснять свои отношения в другом месте, – и кивнул в сторону свободного стола.

Александров решительно посмотрел на меня:

– Ну что, не боишься вдуть?

– Кто бы говорил.

– Отлично, – он кивнул и пошёл за шарами.

Алиса тем временем подкатила к Михе:

– Зачем ты его вообще позвал? Да он же больной на всю голову.

По видимости, это она про меня говорила. Но мне было пофиг. Меня полностью поглотило…нет, даже не злость, а чувство предвкушения. Предвкушение победы и своей правоты. Тут и Александров с коробкой шаров вернулся. Остальное всё было словно в тумане, время отсчитывалось забитыми шарами. Прицел, биение сердца, удар, и мяч по заданной траектории катится в лузу. Раздражённый взгляд зелёных глаз и прилив энергии за то, что побил его в очередной раз. Где-то между этим всем потерялся голос Михи:

– Костян, мы по домам, созвонимся…

Вынырнули мы из этого всего только тогда, когда я его победил в пятый раз.

– Чёрт! – Александров ударил кулаком по столу.

– Не зная броду, не суйся в воду, – довольно протянул я.

В зале, кроме нас, лишь одна парочка играла в бильярд, плюс обслуживающий персонал, всё, больше никого не было. Мы, не сговариваясь, стали собираться. Я убрал кии, а он отнёс шары. Пополам оплатили время, что играли. Вместе вышли на улицу. Тут-то и появилась какая-то неловкость.

– Ладно, я пошёл.

– Подожди, давай подвезу, – неожиданно сказал он.

– Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг», – пробасил я, видимо эйфория от победы ещё не прошла. – Ааа… так ты, наверное, хочешь вычислить место, где я живу, чтобы потом забрасывать моё окно тухлыми помидорами?

Александров лишь закатил глаза:

– Не хочешь, как хочешь.

И чё за идиот? Юмора совсем не понимает.

Александров тем временем подошёл к Ладе Калине и нажал на брелок, на что она приветливо пискнула. И всего-то, я думал, ему папаня что-нибудь повыпендрёжнее купит, а тут прям из серии: поддержим отечественный автопром собственными силами.

Так как мёрзнуть на остановке мне решительно не хотелось, да я и не уверен был, что автобусы ещё ходят, поэтому я выкрикнул:

– Эй, погоди, – и побежал к машине.

Как только я уселся, Александров включил зажигание. Я расслаблено откинул голову назад и закрыл глаза. Только сейчас я понял, как устал. Александров тем временем что-то переключал в магнитоле, выбирая радиоволну. На слух это примерно выглядело так: хухухуе я скучаю по тебе…пшпшпш…мальчик-гей, мальчик-гей…пшпшшшш… и всё на земле не проходит бесследно…пшшшш…тут послышалась знакомая музыка из кинофильма, и, к моему удивлению, Александров перестал переключать радио и дал газу, выруливая из стоянки.

Через несколько секунд мы уже ехали по шоссе. Тут я вспомнил:

– Эй, я же ещё своего адреса не назвал.

– Я его и так знаю. Волкова 3, квартира 20, – спокойно отозвался он.

– Ну, если я увижу тухлые помидоры на стекле… – растеряно протянул я.

Он широко улыбнулся и стал подпевать песенке, звучащей по радио, слегка потряхивая своим хохлом в такт:

– Кап-кап-кап из ясных глаз Маруси…

– Капают, – я включился в процесс подпевания.

– Сладкие, – басом пропел он.

– Капают.

– Кап-кап.

– Капают прямо на копьё***, – допевали мы уже вместе, причём на всю машину, стараясь перепеть радио. Как только песня закончилась, салон машины заполнилась нашим громогласным смехом. К своему стыду, про Катьку в тот момент я даже не вспоминал.

_______________________________________________________

*Руки Вверх – Студент.

** Некрасов, отрывок из стихотворения «Крестьянские дети»

*** песня «Маруся» из к/ф «Иван Василевич меняет профессию»

Глава 3.

Я с нетерпением покачивался на табуретке. Тут на кухню, наконец, зашла Катя.

– Хочешь, супа разогрею?

– Нет, спасибо, я уже ел,– я набрал воздуха в лёгкие. – Катюх, прости меня…

Она, будто и не слыша меня, смотрела в окно пустым взглядом. Я передёрнулся, почему-то стало холодно.

– Каааать … – протянул я, проведя рукой у неё перед лицом.

Девушка вздрогнула:

– Извини, ты что-то сказал? – она поспешно подошла к буфету, достала стакан и налила воды.

– Да, я извинился за вчерашнее, – я нахмурился, внимательно наблюдая за своей девушкой. Катюха повернулась, заглядывая мне в глаза. Чёрные густые волосы были привычно заплетены в косу. Обычно раскрасневшиеся щёки сейчас были бледны. Может, она заболела?

– Ты не виноват, – твёрдо сказала Катя, – это я…впрочем, не важно… – она неожиданно замолкла и снова отвернулась.

– Что-то случилось? Ты не заболела?

Катя обернулась через плечо и вымученно улыбнулась:

– Может, блинчиков хочешь? Я сейчас, мигом испеку…

Я поднялся, табуретка надрывно скрипнула, и крепко обнял Катю, в этот раз она не сопротивлялась.

– Всё хорошо, – я поцеловал её в макушку. – Всё обязательно будет хорошо.

Только вот сам я почему-то не верил своим словам…

***

Я сидел на перемене и рисовал непонятные каракули, пытаясь хоть как-то отвлечься от уныло-депрессивных мыслей. Тут, как назло, скончалась паста. Вот чёрт! Весь мир против меня. Хотя…тут я заметил, что передо мной на соседней парте, рядом с тетрадкой лежала точно такая же ручка. Я оглянулся по сторонам – на меня никто не обращал внимания. И я, не особо задумываясь, тут же поменял пасты. В это время в аудиторию зашёл Саня и, ни с кем не поздоровавшись, направился к последней парте, небрежно снял куртку и сел, сонно хлопая глазами. Я нахмурился, взял свои вещи и направился к нему. Обычно мы с Саней сидели рядом, а тут он так явно меня проигнорировал, да ещё и на первых двух парах не был, хотя раньше, особенно на первые пары никогда не забивал. Странно…

– Ты чего сегодня так поздно?

– Всё потом, лады? – устало произнёс он, положил голову на парту и закрыл глаза.

– Баю, баюшки, баю, не ложися на краю, – прошептал я скорее сам себе, нежели Сане. – Эх…курнуть что ль?

Саня пробурчал в ответ что-то невнятное, а я прихватил куртку и вышел из аудитории. В двери я столкнулся с Александровым, но с того памятного вечера у нас был обоюдный игнор, так что он лишь недовольно посмотрел на меня, но промолчал. А я направился дальше и возле выхода так некстати встретил Машку.

– Ну что, спросил у Сергея? – она поймала меня за локоть. Я нахмурился, сначала даже не поняв, о чём говорит Константинова.

– Блин, Скворецкий, неужели забыл?

– Забыл, – медленно произнёс я.

– Вот башка то дырявая, – она постучала по моей голове.

От неожиданности я шарахнулся в сторону:

– Эй, полегче, а то вообще ничего спрашивать у него не буду…

Машка лишь хмыкнула:

– Ладно, куда направился-то?

– Курить, – буркнул я.

– Сча пара уже начнётся, пошли, курильщик ты мой, – улыбнулась Машка и потащила меня за локоть в сторону лестницы.

Мы зашли в аудиторию. Преподаватель уже начал читать лекцию. Тихо прошмыгнув между партами, пока Машка извинялась, я занял своё место. Саня по-прежнему дремал на парте. Я со скукой открыл тетрадь, а в ней на чистом листе после записанной мной лекции красовалась инородная запись: «Жизнь ничему не учит?!»

Я на автомате повернул голову в сторону. За той партой, где я взял пасту, сидел Александров…

– Бля, – уныло протянул я и стукнулся лбом о парту.

***

Есть такая пословица: «Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь». Я вот думал, что с Александровым мы всё выяснили, и решил держаться от него подальше, чтобы не вляпаться в очередное дерьмо. Ага, как же…

А самое ужасное, что он прав: жизнь, действительно, ничему меня не учит. И зачем я эту долбанную ручку схватил? После того случая он тоже мне напакостил… что-то незначительное, но я захотел отомстить. В итоге каждый день в нашей группе не проходил без каких-либо происшествий связанных со мной или Александровым. Дошло до того, что на всей следующей неделе я только и делал, что придумывал очередные пакости для него. Тогда же я понял, что заигрался, и с этим пора заканчивать…

***

Я стоял и звонил в дверь. Наконец, через минуту Саня открыл и впустил меня внутрь.

– Костя? – удивился он.

– А кто ж ещё, – я по-хозяйски скинул куртку на кресло. Тут на кухне послышалось постукивание ножа о доску.

– У тебя мать вроде на работе должна быть?..

– Это не она, – хмуро ответил Саня.

Я улыбнулся и заговорчески прошептал:

– Неужели нашёл себе девушку и меня с ней не познакомил?

– Нет, не совсем, Кость, послушай…

Я немедля зашёл на кухню и увидел там…

– Катя?

– Костя? – ужаснулась девушка.

Я растерянно посмотрел сначала на Санька, затем на Катьку. Сложить два плюс два было не сложно.

И мне почему-то стало так смешно, аж до слёз…

– Мелодрама прям, – я метнулся обратно в прихожую.

А они стояли рядышком, словно два голубка, и молчали. Вот это было самое обидное. Они не стали ничего отрицать, пытаться что-то объяснить. Им было всё равно. И сколько так они меня обманывали: месяц? Два? А может полгода?

Я поморщился:

– Желаю счастья в личной жизни. Пух, – и хлопнул дверью.

***

Поблизости от Санькиного дома находился парк. Хотя, это место и парком-то не назовёшь: три ёлки крестом да пару скамеек. И вот я, как трусишка зайка серенький, под этими ёлками скакал. И погода ещё, как назло, такая мерзопакостная была: накрапывал мелкий дождик, а я выскочил даже без куртки. Хотя, в тот момент холода я не чувствовал. Я бродил по мёрзлой, вялой траве и проматывал в голове поведение Катьки и Сани за последнее время…и самое смешное не мог вспомнить ничего, чтобы их скомпрометировало. Кроме одного – розовый медведь. Я вспомнил, что Катя хотела мне его подарить, но я тогда только рассмеялся, а игрушку не взял. А вот Саня взял…

Бля…и всё же одного я понять не могу: неужели нельзя было поговорить со мной по-человечески! Объяснить всё это дерьмо! Я пнул небольшой камень. В один день я потерял девушку и лучшего друга. Я заторможено достал из кармана джинс помятую пачку сигарет и закурил.

***

Я проснулся от холода – меня знобило. Завернувшись в одеяло, я дошёл до кухни, где вовсю суетилась мама.

– Костя, а ты чего так рано поднялся?

– Замёрз, – прохрипел я.

Мама тут же дотронулась до моего лба:

– Горячий…садись, лимона тебе сделаю.

Я сел на табуретку, отстранённо наблюдая за действиями матери.

– Ты снова в командировку?

– Да, в 7.30 поезд, – мама поставила передо мной горячую воду, в которую добавила лимонный сок. – Пей.

– Спасибо, – я отпил немного и поморщился – вода обжигала язык.

Мама тем временем сложила приготовленные бутерброды в пластиковый контейнер.

– Кость, позвони Марине.

– Зачем это? – я дул на воду.

– Мне так спокойнее будет. Тебе сегодня уход нужен.

– Я сам.

– Хорошо, я сама ей позвоню.

– Делай, что хочешь, – я ушёл с кухни и снова завалился спать, накрывшись вторым одеялом.

***

Разбудил меня звонок телефона.

– Да, алло, – я попытался встать с кровати, но с первого раза не смог: резко потемнело в глазах.

– Кость, это правда, что ты переводишься? – быстро спросила Ольга.

Я дотронулся до головы, темнота в глазах постепенно стала рассеиваться.

– Да-да, всё хорошо, – на автомате ответил я, особо не вслушиваясь в Ольгин лепет, и нажал на сброс. – Ну, подумаешь, пропустил денёк в институте, не убьют же меня за это, – пробубнил я и лёг обратно.

Наверное, нужно было бы выпить жаропонижающего, но я не был уверен, что оно вообще было у нас дома.

Второй раз меня уже разбудил звонок в дверь. При чём звонили очень настойчиво – минут пять. Сначала я вовсе не хотел вставать, но писклявый звук так резал по ушам, что я всё же нашел силы встать, дойти до прихожей и открыть дверь. Как и ожидалось, на пороге стояла моя двоюродная сестра Маринка.

– Бааа, а чего это мы в одних трусах-то стоим? – Маринка всегда любила играть в мою мамочку, хотя сама была всего на два года старше.

– Скажи спасибо, что не без трусов, – я подвинулся, впуская её внутрь.

– Типа, я тебя без трусов не видела, – фыркнула сестра, снимая сапожки.

Я тем временем достал из шкафа полосатый плед и завернулся в него с головой.

– А теперь ты на гусеницу похож, – весело сообщила Маринка, осмотрев меня с головы до ног,– ладно, иди ложись, я столько таблеток накупила, сейчас опыты на тебе ставить буду!

Я сердито посмотрел на Маринку, но должного эффекта это на нее не произвело, так как она минимум на пятнадцать сантиметров была меня выше. В её пользу также говорило то, что она всю жизнь занималась тяжелой атлетикой, и с мышцами у неё было все в порядке.

Я послушно пошел в большую комнату, лег на диван и включил телевизор. Через несколько минут пришла Маринка и протянула мне кружку, где шипела какая-то гадость.

– Это что, пить?

– Нет, волосы мазать…

– А почему именно волосы?

– Как маленький, пей давай, – Маринка села рядом и забрала пульт. Я начал поцеживать эту гадость и искоса поглядывал на сестру.

– Как дела-то?

– Хреново.

– Давай рассказывай, что случилось,– я поставил кружку на тумбочку.

– Володька, скотина, меня вчера толстой обозвал, – сестра смотрела в телевизор немигающим взглядом.

Я не выдержал и засмеялся, а она тут же стукнула меня пультом по голове.

– Марин, бля, я и так больной, ты меня ещё и инвалидом сделать решила? – а за эту реплику я уже получил по заднице. – Как же я понимаю твоего Володьку,– постанывая от боли, протянул я.

– Нет, ну скажи мне, в каком месте я толстая,– Маринка тут же стащила с себя юбку и свитер, оставшись в капронках и лифчике.

Я присвистнул. Маринка же с ожиданием смотрела на меня:

– Ну, что? И правда, что ли толстая?

– Ну ты и качок…

Сестра лишь фыркнула и накинула сверху мамин халат, который лежал в кресле.

– При желании ты бы могла своего мужа на руках носить.

– Сча, перебьется,– сестра задорно улыбнулась, – а ты вон, наоборот, с каждой нашей встречей все дохлее и дохлее становишься. Я тебя одной левой уложить смогу.

– Ага, сейчас,– фыркнул я.

Тут Маринка неожиданно схватила меня и словно штангу подняла над головой, я извернулся, чудом избежав столкновения с люстрой.

– Эй, громила, положи, где взяла!

– Ой, да ладно, уже родного брата потискать нельзя, – сестра подошла к зеркалу в прихожей. Да, картинка была весьма занимательной: Маринка в халате держит меня завернутого в плед, словно великовозрастного ребенка.

Тут в дверь позвонили. Марина, добрая душа, развернулась и, не отпуская меня, открыла дверь. На пороге стоял Александров.

– Вам кого? – как ни в чем не бывало, спросила Маринка.

Александров же шокировано хлопал глазами и молчал. А я, наконец, смог вырваться из Маринкиных рук.

– Парень, ты что оглох? – сестра начала терять терпение.

– Ты ко мне? – растерянно спросил я. Уж его-то я точно не ожидал увидеть на пороге своего дома.

– Разговор есть, – наконец произнес он.

Я быстро напялил кроссовки и вышел в коридор.

– Куда собрался, там дует! – выкрикнула мне вслед Марина.

– Я на 3 минуты,– я, не задумываясь, захлопнул дверь перед её носом и повернулся к Александрову, – ну, чё надо?

Он же нагло разглядывал меня с головы до ног. Мне стало как-то неуютно под его взглядом. Да ещё и Маринка перед этим меня гусеницей обозвала. Теперь же я, по-видимому, был гусеницей в кроссовках.

Александров прищурился:

– Какого черта ты уходишь?

– Куда?– не понял я.

– А я-то откуда знаю. Ольга с утра сказала, что ты уходишь из нашей группы, и обвинила в этом меня.

– А в тебе, типа, совесть проснулась?

Ну, Ольга и сплетница, никуда я уходить не собирался. Хотя стоп…она же вроде с утра звонила, только бы ещё вспомнить, о чем мы говорили…

– Не хочу, чтобы меня потом обвиняла вся группа в том, к чему я не причастен.

– Ну и вали отсюда, считай, что совесть свою очистил.

– Блядь, Скворецкий, я с тобой как с нормальным человеком…хотя, действительно, о чем это я. Зря я пришел.

– Зря,– подтвердил я.

Александров напряженно посмотрел на меня исподлобья, затем медленно развернулся и ушел. Не прошло и секунды с его ухода, как Маринка открыла дверь.

– Нехорошо в глазок подглядывать, – на автомате сказал я, заходя в квартиру.

– Кто это был? – проигнорировав мою реплику, спросила сестра.

– Да так, одногруппник …

– Симпатяшка…

Я раздражительно посмотрел на Маринку.

Она усмехнулась:

– Не переживай, ты мне больше нравишься.

– Велика честь, – вздохнул я, ложась обратно на диван. – Черт! Голова отваливается…

Марина погладила меня по волосам:

– Бедненький ты мой, а скажи-ка чего этот однокурсник к тебе домой приперся. Только не говори, что он твой друг, который принес домашнее задание.

– А чего он не может быть моим другом?

– Друзей ты обычно в дом пускаешь, а тут явно что-то не то.

Я закрыл глаза, голова раскалывалась, сил разговаривать не было:

– Ну и кто он мне, по-твоему?

– Извини, конечно, но мальчики с такой классной внешностью, как у него, иногда сбиваются с пути истинного…

– Покороче нельзя? – буркнул я.

– …и влюбляются в других мальчиков, – продолжила Марина

– Что? Ты чё решила, что Александров – гей,– я аж глаза открыл от неожиданности.

– Вообще-то, если бы ты не встречался с Катей, то я бы решила, что он твой парень.

– Совсем сдурела что ли? Я что на пидораса похож? – возмущенно прохрипел я и тут же закашлялся.

Марина добродушно улыбнулась:

– Да нет, просто смешные вы вдвоем.

Я закатил глаза. Вот и пойми мою сестру, когда она шутит, а когда серьезна.

– Лучше молчи и принеси мне таблетку.

– Слушаюсь и повинуюсь, мой господин, – Маринка зачем-то напялила юбку и поскакала на кухню.

***

Вечером, когда я отоспался, да и температура более-менее снизилась, меня потянуло к прекрасному, то есть к компу.

Закутавшись в одеяло и пополнив запасы горячего чая с лимоном, я включил аську и открыл свою страничку «вконтакте».

Тут же пришло сообщение от Пахи:

Ptaha (20:05:55 19/11/2009)

Костян...чего ты там воду мутишь?

Kolt (20:06:01 19/11/2009)

В смысле?

Ptaha (20:06:09 19/11/2009)

Ну уходить собрался…

Kolt (20:06:15 19/11/2009)

Да ну...куда я от вас уйду..

Ptaha (20:06:21 19/11/2009)

А чё в инсте не был?

Kolt (20:06:26 19/11/2009)

Заболел

Ptaha (20:06:40 19/11/2009)

Во прикол))) Яло из-за тебя Серёге всю плешь проела…она думала, ты уходишь из-за того случая... когда он те помойку на голову опрокинул..

Kolt (20:06:48 19/11/2009)

Я бы из-за такой фигни не ушел бы

Ptaha (20:06:53 19/11/2009)

Ну, я так и подумал

Вот идиоты. Купились на такую лажу! Я задумчиво смотрел в монитор, на аватарке «вконтакте» у меня стояла фотка, где мы с Катькой лыбились, глядя в объектив, и она рожки мне сзади подставила. Рожки…черт…а может они уже тогда надо мной издевались?! Ведь это Саня нас фоткал, правда, этой фотке уже больше года, тогда мы только начали встречаться, так что вряд ли. Это я просто уже сам себя накручиваю. Но в любом случае, это фото на аве я больше видеть не желал.

Я тяжело вздохнул и полез копаться на жестком, пытаясь найти последние фотки. Я открыл папку «инст», последний раз я вроде фоткался с одногруппниками. Там была ещё одна папка «стенгазета». Вот это были точно самые свежие фотки, мне только позавчера их Яло скинула. Мы специально тогда для стенгазеты фотографировались. Большинство фотографий были спонтанными, но зато забавными и жизненными, что ль. Просмотрев их ещё раз, я выделил три фотки, которые мне больше всего понравились, правда, к двум из них я не имел никакого отношения. На первой была изображена Машка, она сидела за партой, кутаясь в цветной вязаный шарф, и задумчиво смотрела в огромное окно, за которым шел снег. На второй были запечатлены мы с Александровым, в тот момент я как раз пытался сломать ему руку, но тогда подлетел Паха с фотиком и прокричал: «Улыбочка!», ну мы и улыбнулись. И улыбка у меня тут была настоящей, видимо, я действительно был счастлив в тот миг, пытаясь сломать александровскую руку.

На третьей фотке была Ольга, она смотрела куда-то в сторону, и во взгляде её читалась нежность безграничная и всепоглощающая, губы были расслаблены, все лицо такое мягкое…красивое, будто изнутри светится…

Это я тогда случайно её сфотографировал, а смотрела она на Пашку. Только на фотке его не было.

Ну что ж, выбор был невелик. Отпив чаю, я открыл фотошоп и отрезал улыбающегося Александрова. Так что на фотке я остался один, ну почти один, если не считать кровожадно отрезанного мной от александровского туловища локоть, за который я его держал. Довольно хмыкнув и загрузив фотку на место прежней авы, я пошел на кухню за бутербродами.

За столом сидел отец и взглядом гипнотизировал пачку пельменей, которые лежали перед ним.

– Боюсь, твой пылкий взгляд вряд ли их поджарит, – прокомментировал я, доставая из холодильника колбасу.

– Как твоя температура?

– Меньше, спала до 37 с хвостиком.

– И большой хвостик?

– Порядочный, – я отрезал хлеба и сверху положил кусочек колбасы.– Может тебе помочь, правда, за результат не вручаюсь, – сжалился я.

– Я, пожалуй, сам справлюсь, – отец взял миску и насыпал туда пельмени.

– Воду налить не забудь, – напоследок крикнул я и смылся в свою комнату.

Непрочитанное сообщение мигало оранжевым. Я развернул окошко.

Ptaha (20:30:10 19/11/2009)

ыыы...вы чё с Серегой сговорились?

Я нахмурился:

Kolt (20:30:15 19/11/2009)

Ты о чем?

Ptaha (20:30:30 19/11/2009)

На аву его глянь…у меня вы в он-лайн друзьях рядом оказались...забавно получилось…

Я открыл его страничку…вот сволочь, на авике у него красовалась зеркально отрезанная, наша совместная фотка, только вот он там был без локтя. Я усмехнулся, хоть в виртуале, но мне все же удалось сломать ему руку. На глаза тут же попалась надпись: «встречается с Maria Konstantinova». Я удивленно откусил порядочный кусок от бутерброда. Ну Машка дает…быстро же она добилась своего.

Тут с прихожей послышалось:

– Константин, проследи за пельменями, я сейчас в магазин за сметаной.

– Ага, – выкрикнул я в ответ и написал Пахе:

Kolt (20:33:11 19/11/2009)

А чё Машка терь с Александровым чего то мутит?

Ptaha (20:33:30 19/11/2009)

А я то откуда знаю…сёдня они все втроем носились…он, Яло да Маха, может чего и замутили все вместе)))

Kolt (20:33:34 19/11/2009)

Ясн…

На кухне что-то зашипело, я тяжело вздохнул, схватил тарелку с надкусанным бутербродом и поплелся сторожить пельмени.

Глава 4.

Я зашёл в кабинет, ища глазами Саню, и к моему большому облегчению, его не было на своём месте. Ольга радостно улыбнулась, первой заметив моё присутствие:

– Костя, ну ты и болеть!!

– И всего-то, чуть больше недели здесь не появлялся, – я пожал руки пацанам и сел за парту.

Тут в лабораторию зашёл преподаватель:

– Тааак… подходим, показываем, кто что сделал!

Я поморщился. Саня за себя и за меня уже две лабы сдал, в третьей я только измерил показания, но ещё не оформлял, осталось снять показания последней лабы, но я забыл сделать конспект…

Тут Александров окрикнул преподавателя:

– Михаил Федорович, я хотел бы измерить показания.

Препод посмотрел на него из-под очков:

– Конспект в наличии имеется? Схемы все перечерчены?

– Конечно, – кивнул Александров.

– Хорошо, тогда занимайте установку.

Такую халяву я упустить не мог:

– Михаил Фёдорыч, можно мне с ним сегодня работать, а то мой напарник не пришёл? – чему я чертовски был рад, так как мы с Саней всё равно бы не смогли сегодня нормально работать вместе.

– Скворецкий, опять забыли сделать конспект?

Ууу…от этого старика ничего не утаишь.

Я скривился:

– Всё может быть.

Он кивнул:

– Ладно, сегодня можете работать с Сергеем. Только если начнёте ссориться, сразу выгоню обоих.

Я усмехнулся и подошёл к установке. Александров же смотрел на меня с подозрением, будто считал, что я очередную гадость для него приготовил.

– Ну что уставился, иди лучше проводков набери.

– Тебе надо… – начал возмущаться Александров, но я резко шикнул на него, взглядом показывая на препода.

Он лишь недовольно покачал головой, но всё же пошёл за проводами.

– Ты что моего Серёжу муштруешь? – спросила Маша со своего места, они вместе с Олей делали расчёты.

– Ему только на пользу пойдёт. Смотри, Маша, воспитаю тебе не мальчика, но мужа! – гордо произнёс я. – Ещё спасибо мне скажешь.

Константинова лишь махнула рукой и засмеялась.

– Меньше слов, больше дела! – Александров сунул мне проводки и встал словно изваяние, скрестив руки на груди.

– Ну, просто Аполлон во плоти, – хихикнула Ольга.

Машка хлопнула её по плечу:

– Считай-считай, нефиг по сторонам глазеть.

Я подмигнул Ольге:

– Для Аполлона он слишком костлявый, – и для подтверждения своих слов ущипнул его за бок. Александров тут же поймал меня за запястье и завёл мою руку за спину.

Ольга сквозь смех начала декламировать стишок:

– «Я вас избил,

И синяки, быть может,

У вас ещё исчезли не совсем,

Но пусть они вас больше не тревожат,

Я не ударю больше вас ничем…»

Дальше, к сожалению, не помню, но вот последняя строчка больше всего к вам подходит: «Я вас избил так ласково, так нежно,

Как дай вам Бог избитой быть другим»*.

– Ха-ха-ха, очень смешно, лучше бы Пушкина в оригинале учила бы, – процедила Маша.

Я же смотрел на препода, но Михаил Фёдорович не обращал на нас внимания, проверяя Пашкину работу. Паха стоял рядом с ним и хмурился, наблюдая за тем, как преподаватель чиркает красной пастой в его отчёте.

– Не нервничай, Мария Васильевна, не нервничай. А то ведь нервные клетки-то не восстанавливаются, – серьёзно сказала Ольга. Я тем временем вырвался из хватки Александрова.

– Эээ…а я слышал, что они восстанавливаются при беременности и сексе, – задумчиво произнёс я, потирая запястье.

– А ещё лучше во время секса при беременности, – широко улыбнулась Оля. – Ну что, Серёж, какие у тебя планы на вечер? А то, кажется, сегодня Маше понадобится твоя скромная помощь…

Я только открыл рот, чтобы тоже подшутить над Александровым, как он меня резко перебил: