Текст книги "По вере его (СИ)"

Автор книги: Terra 33

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Вздохнув и настроив себя на лучшее, Люси занялась уборкой. Однако вскоре энтузиазм угас, сменившись апатией и тоской: за окном светило солнце, громко, задиристо кричали воробьи, а где-то в центре города, в Галерее, её ждали новые шедевры начинающих скульпторов. Стоит ли говорить, что перспектива провести ещё хотя бы час в обществе мыла и тряпки на этом фоне выглядела совсем безрадостной? В конце концов девушка решительно отложила в сторону рабочий инвентарь, привела себя в порядок и, подхватив вещи, которые по пути можно было сдать в химчистку, вышла на улицу. Тонкие каблучки весело цокали по пышущему жаром асфальту, ветерок раздувал тонкие паутинки волос, приятно щекоча кожу, витрины магазинов с удовольствием отражали стройную девичью фигурку. Настроение постепенно улучшилось и уверенно перевалило за отметку «отличное».

Наверное, именно поэтому девушка и решила устроить своеобразную игру: рассматривая очередное нагромождение из металла, пластика, бумаги, ткани и других материалов, из которых молодые дарования делали свои работы, она пыталась угадать, что хотел изобразить скульптор. Пока она проигрывала со счётом девятнадцать – ноль. Либо её воображение взяло сегодня выходной, либо авторы вкладывали в свои работы столь глубокий смысл, что его было очень сложно найти. Но мисс Хартфилия не сдавалась – хоть раз, но она должна угадать! Поэтому девушка решила предпринять ещё одну попытку и подошла к следующему экспонату. Железная лепёшка с торчащими в разные стороны трубками и проводами вызывала ассоциацию, пожалуй, только с тарелкой пасты, если бы не два больших шара, расположенных наверху. Люси печально вздохнула: она проиграла всухую. Теперь можно покинуть выставку и в качестве компенсации морального ущерба побаловать себя мороженым.

– Интересно, – неожиданно раздался сзади приятный мужской голос, – он делал это по памяти или всё же заставил несчастное земноводное себе позировать?

Люси обернулась. Перед ней, спрятав руки в карманы джинсов, стоял весьма симпатичный молодой человек. Мокрая чёрная футболка с красным драконом прилипла к телу, невольно подчёркивая его достоинства. По загорелому лицу стекали капельки воды, будто парня окатили из ведра.

– Что? – удивлённо спросила девушка.

Незнакомец взъерошил волосы, заставив их встопорщиться сердитым розовым ёжиком, и потряс головой, отряхиваясь, как собака. Брызги полетели в разные стороны, задевая редких посетителей выставки, но парня это не смутило. Он провёл ладонью по щеке, смахивая капли воды, и кивнул на статую за спиной Люси:

– Когда мы в школе на уроках биологии препарировали лягушек, жертвы наших опытов выглядели примерно так же.

Девушка повернулась, чтобы снова посмотреть на скульптуру, и застыла. Точно, теперь и она видела в этом нагромождении железяк зелёное земноводное: шары – это глаза, толстые трубки – лапки, а проволока… Если вспомнить, о чём Люси подумала несколькими минутами ранее, подругам придётся сегодня или отменить ужин, или искать другой ресторан. Потому что главным блюдом места их вечернего рандеву были именно спагетти.

– Надеюсь, что всё-таки вспоминал, – продолжая зачарованно смотреть на работу неизвестного мастера, выдохнула блондинка.

– Вернее, вспоминаЛА, – парень, выделив последний слог, щёлкнул пальцами по табличке рядом с экспонатом. – Автор сего шедевра – Лаки Олиэтта, член Ассоциации молодых дарований Магнолии. Работа называется…

– «Perceptioni hominum», «Восприятие мужчины», – перебил его низкий, чуть хрипловатый голос. – Это моя вещь.

Люси со своим неожиданным собеседником обернулись. К ним подошла среднего роста девушка с синими, забранными в высокий хвост волосами. Овальные очки в тонкой простой оправе делали её похожей на строгую учительницу, выбирающую, кого из нерадивых учеников постигнет сейчас незавидная участь отвечать у доски. Суровый взгляд скользнул по лицам и остановился на молодом человеке. Тот нахмурился и ответил подошедшей не менее грозным взглядом, скрестив на груди руки. Скульпторша фыркнула и повернулась к Люси:

– Мужчины всегда так странно реагируют, – острые плечики дёрнулись, выражая недоумение и недовольство поведением сильной половины человечества.

– Трудно реагировать по-другому, если тебя воспринимают… так, – скривился парень.

– А почему именно лягушка? – Люси, испугавшись, что её собеседники начнут ссориться, и стремясь это предотвратить, решила перетянуть внимание мисс Олиэтты на себя. Это сработало: хозяйка работы, горя желанием, как и любой творческий человек, поговорить о своём творении, тут же забыла о молодом человеке и вдохновенно начала вещать. Уже через пять минут блондинка пожалела о своём благородном порыве и думала над тем, как бы поскорее сбежать. Похоже, те же мысли посетили и вторую жертву синеволосого лектора, потому что парень вдруг схватил Люси за руку и потянул к выходу, довольно громко прошептав:

– Пойдём, любимая. Я знаю, чем мы займёмся сегодня вечером. Пора признать меня в качестве партнёра и сделать «полноценным мужчиной». Видишь, даже психоаналитики об этом говорят*. А ты всё: свадьба, свадьба. Вот как сделаешь из меня мужика, так и будет свадьба.

Девушка, поражённая нахальством своего «парня» и крайне смущённая чрезмерным вниманием других посетителей выставки (потому что не было, кажется, ни одного человека, который бы не услышал эти слова), не сопротивлялась и позволила розововолосому увести себя с выставки. Они выбежали на улицу, но и здесь её не отпустили и продолжали куда-то тащить, по-прежнему крепко держа за руку. Через несколько десятков шагов Люси, уже придя в себя, хотела было окликнуть своего спутника и потребовать вернуть ей свободу, но тот вдруг сам остановился и отпустил её. Помотав головой, словно стараясь этим жестом привести себя в чувство, он снова взъерошил волосы и выдохнул:

– Уф, кажется, с сегодняшнего дня я перестану любить лягушек.

– А я спагетти, – и на вопросительный взгляд серых глаз виновато пожала плечами: – Мне почему-то именно эта ассоциация в голову пришла, когда я увидела то… нечто.

Через секунду они хохотали, как сумасшедшие, пока на глазах не появились слёзы и не закололо в боку. Чуть успокоившись, парень протянул ей руку и представился:

– Нацу.

– Люси, – девушка вложила тонкую ладошку в широкую мужскую и улыбнулась. Молодой человек сжал пальцы, но отпускать её не торопился, слегка мотнув головой:

– Прогуляемся?

Неожиданно для себя она согласилась – уж очень не хотелось ей, чтобы этот странный парень вдруг исчез из её жизни. Люси и сама не знала, почему. Наверное, всё дело было в его серых глазах и открытом, прямом взгляде. Или в широкой, заразительной улыбке. А, может, в тепле и уверенности, которые дарила его рука. Неважно, что это было, она просто отдалась своим чувствам и спокойно пошла рядом с ним, разрешая ему самому выбирать направление их движения.

Впрочем, место, где они оказались, подходило для прогулки, как никакое другое. Галерея Современного Искусства находилась у входа в Центральный парк Магнолии. Во время их побега с выставки Нацу увлёк её именно сюда, и теперь они медленно шли по одной из аллей, вдыхая свежий, наполненный ароматом акаций воздух и старательно обходя весело блестевшие на асфальте лужи. Обычно многолюдное, сейчас любимое место отдыха жителей города было почти пустым: недавно отгремевшая гроза разогнала всех любителей прогулок. Кстати, именно внезапный ливень стал причиной их знакомства: стремясь укрыться от разбушевавшейся непогоды, Нацу, уже и так промокший насквозь, заскочил в здание Галереи. Стоящая с задумчивым видом у одного из экспонатов блондинка заинтересовала его настолько, что он решил подойти к ней и завести разговор, используя в качестве предлога жуткую лягушку-спагетти. Появление её автора заставило парня перейти к более активным действиям, спасая и себя, и понравившуюся ему девушку от последствий психоаналитических изысканий молодой скульпторши.

Побродив немного, они вышли на набережную. Парк уже снова наполнялся людьми: влюблённые парочки, родители с детьми, одинокие граждане – все спешили насладиться прекрасным июньским днём. Кто-то останавливался у парапета, устремляя задумчивый взгляд на величаво катившую свои воду реку; кто-то прятался в тени аллей, уютно располагаясь на белых скамейках или скрываясь от любопытных глаз в резных, свитых из металлического кружева беседках. У фонтанов, заливисто смеясь, резвилась детвора. Всё вокруг было наполнено светом счастливых лиц и радостных улыбок.

Люси снова посмотрела на свою руку, так и покоившуюся в крепкой, загорелой ладони её спутника. Последние полчаса они не проронили ни слова, но это молчание не напрягало; наоборот, казалось, что любые слова были сейчас совершенно лишними. Впереди замаячила пустая скамейка. Нацу обернулся к девушке и спросил:

– Хочешь мороженого?

Когда Люси кивнула, он усадил её и строго, как разговаривают с маленькими детьми, когда дают им какие-то необходимые инструкции по поведению, сказал:

– Тогда жди меня здесь и никуда не уходи. Договорились? – получив в ответ послушный кивок, он чуть улыбнулся: – Какое ты любишь?

– Клубничное.

– Хорошо, мисс, будет вам самое большое клубничное мороженое, – парень кивнул и скрылся за поворотом дорожки.

…Она ждала его целый час. Послушно сидела на скамейке, вглядываясь в приятный сумрак аллеи, пытаясь разглядеть среди других посетителей парка розововолосую макушку. И с грустью понимая, что сказка закончилась.

***

– Хм, весьма… многообещающее начало, – раздалось сбоку. – Но ужин с подругой, как мне кажется, не состоялся. Или я ошибаюсь?

– Нет, не ошибаешься, – улыбнулась Люси. – Но отменила его Леви. Главный редактор снова чем-то был недоволен, и ей пришлось задержаться допоздна.

– Это ведь ещё не вся история? – Локи с интересом посмотрел на свою собеседницу. Та мотнула головой, заставив светлые пряди лёгкой волной заструиться по плечу. – Так я и думал.

Ангел откинулся на спинку скамьи и снова посмотрел на небо. На северо-востоке, в районе городского кладбища, собирались тяжёлые, тёмно-серые тучи. Там будет гроза. Люди почему-то считают, что, когда умирает хороший человек, даже природа оплакивает его уход. Странная логика. Всё должно быть наоборот, ведь в этом случае Небеса получают нового Ангела. Рыжеволосый покосился на сидящую рядом девушку. Хотя, возможно, они в чём-то и правы. Для них это серьёзная, порой невосполнимая потеря. Почему бы не поверить в таком случае, что их боль может разделить и бездушная материя? Интересно, поможет ли это сегодня её жениху?

– Продолжай, – холодно сказал ангел, отгоняя ненужные мысли.

***

С их встречи прошло две недели. Люси ещё с грустью вспоминала о ней, но уже смирилась с неизбежным. Наверное, ему просто нужен был красивый предлог, чтобы уйти. Обидно? Конечно, но она не первая и не последняя девушка, которую бросает парень. Тем более, что они не были парой. Но сердце думало по-другому, сладко замирая при воспоминаниях об их знакомстве и печально сжимаясь при мысли, что подобное больше не повторится. Девушка никому не рассказала о том, что случилось в тот день, даже Леви, тщательно оберегая память о светлых минутах неожиданной встречи.

В тот день Люси, забежав с утра в редакцию и забив в компьютер новую статью, быстренько покинула её стены, стараясь не попадаться на глаза некой особе с длинными каштановыми волосами. Кана Альберона, отвечающая за уголок астрологических прогнозов в их журнале, уже несколько недель порывалась составить Хартфилии личный гороскоп, но в последние дни это желание приняло вид преследования. Помешанная на всевозможных гаданиях, Кана постоянно пыталась предсказывать судьбу своим сослуживцам, не спрашивая их мнение и используя для этого всё, что попадётся под руку – от кофейной гущи до приставшего к подошве ботинок листика.

Особенно доставалось новеньким: Альберона подробно выспрашивала у них о дате и месте рождения, чтобы составить личный гороскоп, а потом несколько часов объяснять очередной жертве своего сердобольного сердца, почему в четверг им нельзя надевать чёрное, что есть на завтрак по субботам и где проводить каждый второй понедельник месяца. Первые полгода после устройства в редакцию «Хвоста Феи» – журнала, пишущего о культурной жизни Магнолии – Люси счастливо удавалось избегать тесного общения с красавицей-гадалкой. Но любому везению рано или поздно приходит конец. Кана взялась за неё всерьёз, поэтому последние дни блондинка старалась появляться на своём рабочем месте как можно реже, в надежде, что Альберона, наконец, устанет её преследовать и оставит в покое.

Однако почти на выходе из редакции её догнала смска от Леви. Та просила Люси не уходить, потому что МакГарден нужно было рассказать и показать ей что-то очень «срочно-интересное». Подумав немного, девушка скинула подруге ответное сообщение, в котором написала, что будет ждать её в кафе на углу. Чтобы скоротать время, она заказала кофе и в ожидании чашки горячего напитка, который здесь готовили просто бесподобно, рассеянно смотрела в окно. Мимо кто-то прошёл, потом вернулся и присел за её столик. Люси не любила подобной бестактности, поэтому не повернула к своему соседу голову в надежде, что тот поймёт свою ошибку и уйдёт. Как бы не так. Человек продолжал сидеть. Девушка поджала губы и нахмурилась, не желая сдаваться и чувствуя на себе пристальный взгляд. Наконец, её терпение кончилось, она резко развернулась к своему соседу, намереваясь высказать ему всё, что думает, и замерла с открытым ртом. Перед ней сидел Он.

– Привет! – радостная, заразительная улыбка скользнула по лицу и отразилась в серых глазах весёлыми искорками.

– Нацу! – смогла выдохнуть Люси.

– Прости, что в прошлый раз бросил тебя в парке. Говорил же этим балбесам, что меня девушка ждёт, а эти два идиота запихнули меня в машину, да ещё и наручниками к дверце пристегнули, чтобы не сбежал.

– Какие балбесы? Зачем пристегнули? – она ничего не понимала, кроме того, что этот замечательный парень сейчас сидит перед ней.

– Мои друзья, – начал объяснять Нацу, – Грей и Джерар. У Джерара свадьба должна была быть на следующий день, а вечером того дня, когда мы познакомились – мальчишник. Я, собственно, тогда к нему шёл, только под дождь попал, ну, дальше ты знаешь.

– А как же они тебя нашли?

– Ты не дослушала. Я ведь за мороженым пошёл, но клубничного нигде не было, пришлось прогуляться до выхода из парка. Ребята просто случайно мимо ехали. Я пытался им объяснить, что не могу с ними сейчас поехать, мне надо вернуться, предупредить тебя, телефон спросить. А они даже слушать не стали, достали из бардачка наручники (ещё бы знать, как они у Грея в машине оказались), пристегнули и увезли.

– И часто они так… отжигают? – с недоумением спросила Люси.

– Бывает, – усмехнулся парень. – Кстати, я кое-кому задолжал порцию мороженого. Никуда не уходи, – с этими словами Нацу поднялся и пошёл к барной стойке. Девушка улыбнулась, смотря ему вслед, и в тот же момент почувствовала, как кто-то потянул её за руку. Она обернулась. Рядом, пританцовывая на месте, стояла МакГарден.

– Люси, пойдём же скорее, – затараторила она, продолжая тянуть подругу. – Там… там такое!

– Леви, я не могу сейчас, – попыталась противостоять её натиску Хартфилия. – Я встретила кое-кого…

Но подруга не стала слушать никаких объяснений, сильнее сжала руку и потащила за собой. Впрочем, в оправдание Люси можно сказать, что сопротивляться синеволосой репортёрше, когда ей в голову приходила какая-то идея, было невозможно. Поэтому несчастной девушке оставалось только бросить полный отчаяния взгляд на столик, за которым она сидела минуту назад, и последовать за МакГарден.

***

– Что же столь важное хотела показать тебе подруга? – спокойно спросил Локи. Не то, чтобы это было ему так интересно, но нужно же было хоть как-то показать девушке, что он её слушает. Ведь нить появится в любом случае, а если что-то пойдёт не так, всегда можно начать сначала.

– Журнал с постерами её любимой группы. Когда дело касается «Призрачного владыки», Леви просто теряет голову. Но я всё равно ей благодарна.

– За что? – вздёрнул брови Ангел. Эта девушка не переставала его удивлять. Благодарить за то, что её снова разлучили с парнем, который ей нравился? Кажется, именно это и называется типичной женской логикой. Но следующие слова Люси заставили его изменить своё отношение и к ней, и к тому, что она рассказывала, и слушать уже с неподдельным интересом.

– За то, что она помогла нам с Нацу наконец встретиться.

_______________________________________________________________

* Психоанализ в духе Зигмунда Фрейда усматривает в осклизлом лягушке-самце едва замаскированный символ мужского полового члена, который, прежде чем преобразиться в «полноценного мужчину», должен получить признание в качестве партнера.

========== Глава 4 ==========

Два года назад

Сегодня вместо будильника Люси разбудил настойчивый телефонный звонок. Девушка, не открывая глаз, на ощупь нашла едва ли не подпрыгивающий на прикроватной тумбочке аппарат, ткнула какую-то кнопочку (благо ответить на звонок можно было любой клавишей) и, снова нырнув под одеяло, выдохнула:

– Да…

– Ты что, ещё спишь?! – дрожащий от возмущения голосок в трубке заставил Хартфилию резко открыть глаза, чтобы узнать, который час. Неужели она проспала?! Но ярко светящиеся в верхнем правом углу экрана цифры показали, что она не только не проспала, но и даже могла бы подремать ещё не меньше получаса.

– Леви… – тихий и жалобный стон мог, пожалуй, разжалобить кого угодно, только не МакГарден. – Зачем я тебе понадобилась в полседьмого утра?

– Мне надо тебе кое-что рассказать. Срочно!

Люси устало прикрыла глаза: легче выпросить у главного редактора лишний выходной, чем остановить её желающую осуществить задуманное синеволосую подругу. Поэтому Хартфилия поудобнее устроилась на взбитой подушке и устало вздохнула:

– Всё, можешь начинать, я тебя внимательно слушаю.

– Я не буду ничего рассказывать, стоя под дверью! – возмутилась Леви.

– Под чьей дверью? – внутренне холодея, спросила хозяйка квартиры, уже, впрочем, догадываясь, что услышит в ответ.

– Под твоей, – подтвердила её худшие опасения подружка. – Так что нечего прятаться под одеялом, вставай – нас ждут великие дела!

Проигнорировать подобное заявление было невозможно, и через пару минут мисс МакГарден с комфортом устраивалась на маленькой, но уютной кухоньке. Под её непрекращающееся тарахтение Люси приготовила завтрак, сварила кофе, а позже мыла посуду и собиралась в редакцию.

К чести Леви стоит заметить, что подобной словоохотливостью она обладала не всегда, а лишь в двух случаях – когда рассказывала об интересной, недавно прочитанной книге или о своей любимой группе «Призрачный лорд» и её не менее любимом солисте – Гажиле Рэдфоксе. Чем так привлёк синеволосую репортёршу этот странный на вид субъект (чего стоили одни его чёрные длинные волосы, собранные обычно в низкий конский хвост, не говоря уже о многочисленном пирсинге и вызывающих манерах), до сих пор оставалось тайной для всех, кто знал МакГарден, но факт оставался фактом – Леви была безумно влюблена в солиста «Призрачного лорда».

Причём в выражении этой «любви» она мало отличалась от девочек-подростков, фанатеющих с какой-нибудь группы, состоящей из смазливых парней, что томными, слащавыми голосами поют о чувствах, в которых сами порой ничего не смыслят. Стоит ли перечислять многочисленные постеры и вырезки из журналов, бережно крепящиеся на стену или вклеиваемые в специальный альбом? Или диски с песнями и записями с концертов, пронумерованные и подписанные аккуратным, по-детски округлым почерком? Не нужно даже рассматривать содержимое некой «волшебной» коробки, в которой хранятся чудом (по-другому девушка не могла это назвать) попавшие к ней вещи объекта её преклонения. Каждый, кто в далёкую пору отрочества занимал место в рядах того или иного молодёжного идола, прекрасно знает, что заставляло его сердце радостно трепетаться, сохраняя рядом хотя бы частичку того, кто был любим, но недосягаем.

Со временем наши кумиры блекнут, сменяются другими или просто уходят в небытие, растворяясь в тумане повседневности. Люси надеялась, что с её подругой произойдёт то же, что и со всеми фанатами, потому что нельзя вечно витать в облаках и строить воздушные замки, пытаясь достать недосягаемое. Рано или поздно МакГарден придётся отпустить свою детскую мечту и обратить внимание на тех представителей мужского населения, которые находятся в непосредственной близости. А пока Хартфилия терпеливо выслушивала нескончаемые оды в честь «незаурядного, необычайно талантливого и весьма мужественного Гаечки» (как ласково Леви называла любимого певца), стараясь, однако, ради сбережения собственной психики, пропускать половину из услышанного мимо ушей.

К счастью для Люси, стоило девушкам переступить порог редакции, как возложенные на них должностные обязанности развели их в разные комнаты, и почти до обеда они не виделись. Но когда стрелки на часах показали полдень, случилось нечто весьма неожиданное и, на первый взгляд, неприятное. По крайней мере, для Хартфилии, потому что нарушало все её планы. Зато Леви была буквально на седьмом небе от счастья.

– Люси! Вопрос жизни и смерти! Ты должна мне помочь! – затарахтела она, приплясывая на месте от нетерпения. – Это такой шанс! Я не могу его упустить, пожалуйста!

– Сядь и расскажи спокойно, что случилось, – потребовала Хартфилия. МакГарден послушно опустилась на стул рядом со столом, за которым сидела подруга, но через секунду снова вскочила и принялась бегать по комнате.

– Сегодня «Призрачный лорд» даёт в городе концерт, причём, единственный концерт! Да, я уже давно купила билет, но, но, но! Мне только что позвонил Рен Акацки. Ты его не знаешь, он занимается тем, что принимает приезжающих артистов, организует им гостиницу, транспорт, ну и всё остальное. Рен сказал, что ребята хотели бы посмотреть город, так как были здесь давно и то проездом, поэтому им нужен гид. И Акацки посоветовал им меня. Люси, это же целый день с самим Гаечкой! А вечером, после концерта, он даст мне интервью!

– Очень за тебя рада, только причём здесь я?

– Понимаешь, в два часа мне нужно быть на пресс-конференции – один из супер-пупер крутых бизнесменов Магнолии решил пообщаться с народом, ну, там, планами на будущее поделиться, о себе рассказать, в общем, показать, какой он весь из себя белый и пушистый. Люси, пожалуйста, сходи туда за меня, я же не могу быть в двух местах одновременно! Ты же сама понимаешь, мне никак нельзя отказаться от предложения Акацки. Это же единственный шанс оказаться так близко к Гаечке, познакомиться с ним лично, поговорить, заинтересовать… Ведь если у меня это получится, а я абсолютно уверена, что получится, то… то… Ой, Люси, мы же с ним… мамочки…

– А как же пропуск? – уже почти сдаваясь, спросила Хартфилия.

– Никаких проблем, – моментально превращаясь из растёкшийся счастливой лужицы в деловую, вверенную в себе журналистку, заявила Леви. – На нём нет фотографии, так что просто назовёшься моим именем. Вот листок с вопросами, диктофон, пропуск. Спасибо, пока! – и через секунду Люси уже в гордом одиночестве наслаждалась видом вышеназванных предметов, небольшой кучкой сваленных на её столе. Потом вздохнула и начала собираться: как сердобольная подруга и ответственный работник она не могла подвести ни МакГарден, ни редакцию. По нужному адресу Хартфилия добралась на такси, мстительно пообещав стребовать с Леви затраченную на оплату проезда сумму, а вопросы для интервью и краткую (даже какую-то чересчур краткую, всего пару строчек: возраст, образование, хобби) информацию о неком мистере Драгниле, с которым и будет проходить пресс-конференция, она прочитала по дороге.

Пропустили её действительно без проблем, что было даже несколько странно – мало ли кто таким образом может проникнуть в офис компании «Драгнил и К», где и проходила встреча её главы, того самого мистера Драгнила, и журналистов. Впрочем, как про себя решила девушка, это не её проблемы и они не должны её занимать. Люси расположилась в первом ряду, но не в самом центре, а чуть левее, почти с самого краю, и до начала пресс-конференции не обращала ни малейшего внимания на царящее вокруг оживление, рисуя в блокноте весёлых, попивающий из пузатых чашек чай чёртиков. Поэтому внезапно образовавшаяся в зале тишина и негромкий мужской голос, оповестивший всех о начале мероприятия, заставил Хартфилию оторваться от своего весьма увлекательного занятия и поднять голову.

Увиденное заставило девушку замереть не хуже тех каменных статуй, в которые превращались люди и животные, попавшие под взгляд некой красавицы с волосами-змеями. За столом на небольшом возвышении сидело двое: щупленький паренёк, что-то постоянно строчивший в блокноте и не произносящий ни слова, и… Нацу. Да-да, тот самый Нацу, с которым она обсуждала железную лягушкоподобную кляксу на выставке, гуляла в парке и от которого так и не дождалась мороженого. Получается, он и есть тот самый мистер Драгнил, один из самых богатых и успешных бизнесменов города, решивший, по словам Леви, «пообщаться с народом и показать себя белым и пушистым»? Мысль о том, что эта встреча была кем-то специально подстроена, Люси отмела сразу – слишком много всего пришлось бы задействовать для её организации, гораздо проще было бы просто прийти в редакцию, если уж Нацу выяснил, кто она, где и кем работает. Значит, это просто случайное совпадение. Поэтому ей нужно успокоиться и вести себя, как обычно, выполняя свои непосредственные журналистские обязанности.

Но ни того, ни другого сделать не получалось: мысли путались, текст перед глазами расплывался, в ушах стоял равномерный гул. Хартфилия и сама не знала, отчего она так разволновалась – то ли из-за их последней встречи, когда вынуждена была, не сказав ни слова, исчезнуть из кафе, то ли из-за резкой смены социального статуса своего недавнего знакомого. Это не пугало, просто немного смущало и заставляло Люси чувствовать себя не в своей тарелке.

Драгнил же вёл себя примерно так, как в день их знакомства: с удовольствием отвечал на вопросы, задавал в ответ свои, шутил, смеялся. И ни жестом, ни словом не выдал, что узнал её. Поэтому Хартфилия постепенно взяла себя в руки и даже смогла поднять от блокнота глаза, правда, только для того, чтобы увидеть, как Нацу склонился к пареньку, сидевшему рядом, и что-то шепнул ему. Тот оторвался от своих бумаг, бросил в сторону Люси быстрый взгляд и, кивнув, продолжил писать.

Однако обдумать это странное происшествие ей не дали, потому что уже через несколько минут спутник Драгнила обратился к присутствующим:

– Господа журналисты, к сожалению, время пресс-конференции подошло к концу, остался последний вопрос. Вот вы, девушка, в первом ряду, – паренёк чуть кивнул, словно подбадривая, и Хартфилия резко встала, но от смущения перед внезапно обрушившимся на неё вниманием со стороны всех присутствующих в зале не могла сказать ни слова. – Представьтесь, – подсказали ей.

– Да, извините, меня зовут Лю… – она вовремя остановилась, вспомнив, что на интервью должен был прийти совершенно другой человек. – Леви МакГарден, журнал «Хвост Феи», еженедельный вестник культурной жизни Магнолии. Мистер Драгнил, скажите… – Люси на секунду задумалась, пытаясь с ходу придумать хоть какой-то вопрос, потому что все те, что были записаны в блокноте, уже благополучно выветрились из её головы. И, случайно встретившись глазами с Нацу, неожиданно даже для себя самой выпалила: – Как вы относитесь к современному искусству, в частности, к скульптуре?

– В принципе, положительно, – ответили ей. – Правда, при условии, что меня не сравнивают с препарированным земноводным, – серые глаза бизнесмена заискрились лукавством и еле сдерживаемым смехом. Хартфилия закусила губу, чтобы не рассмеяться вслух – она, в отличие от всех остальных, находящихся в зале, прекрасно понимала, что имел в виду Драгнил. – Знаете, – продолжил между тем он, – мне интересны все направления современного искусства, а не только скульптура, и я с удовольствием обсудил бы их с вами более подробно. Как на счёт полноценного интервью? – Люси удивлённо кивнула. – Только у меня будет одно условие: в обмен на него вы со мной поужинаете. Согласны?

Давно у неё так не горели щёки. Но иначе и быть не могло – оказаться под перекрёстным огнём нескольких десятков пар глаз, смотрящих с интересом, завистью, ревностью, толикой презрения и участия… Все эти люди ждали её ответа, однако Хартфилия прекрасно понимала: что бы она не сказала сейчас, обязательно найдётся тот, кто осудит, так стоит ли тогда отказываться от своего шанса? Она резко вскинула голову и громко, уверенно сказала:

– Согласна.

В зале тут же загудели, обсуждая произошедшее, но ни Люси, ни её будущий кавалер не обратили на это ни малейшего внимания. Нацу, кивнув, указал на щуплого паренька:

– В таком случае мой пресс-секретарь, мистер Лейтис, сейчас проводит вас в другую комнату, где мы продолжим, а с вами, господа, – обратился он уже ко всем собравшимся, – я прощаюсь. Благодарю за внимание, всего доброго, – и, поднявшись, быстро покинул зал.

Через пару мгновений мистер Лейтис, подойдя к ней, предложил следовать за собой. Они миновали несколько дверей, поднялись на лифте и, пройдя по коридору, вошли в небольшую, но довольно уютную комнату с огромными, от пола до потолка, окнами. Единственной мебелью, стоящей здесь, были массивный стол из красного дерева и удобные даже на вид стулья вокруг него.

– Это комната для совещаний, – пояснил пресс-секретарь. – Располагайтесь, как вам удобно, мистер Драгнил скоро подойдёт.

Едва мистер Лейтис вышел, дверь снова отворилась, впуская среднего роста молодую девушку. Чёрная юбка до середины колена отлично подчёркивала изящную фигуру, а белоснежная блуза ещё больше оттеняла лёгкий румянец на щеках и синие волосы, свободно спадающие на плечи.

– Добрый день, – поздоровалась незнакомка. – Меня зовут Джувия Локсар, я личный секретарь мистера Драгнила, но вы можете называть меня просто Джувия.

– Леви, Леви МакГарден, – Люси совершенно не хотелось врать всем этим людям, но и сказать сейчас правду не представлялось возможным. – Я журналистка.

– Вы ведь из «Хвоста Феи», да? Мне Хибики сказал, Хибики Лейтис, пресс-секретарь, – пояснила мисс Локсар на недоумённый взгляд Хартфилии. – Он мне очень нравится, в смысле, журнал нравится, – ещё больше зарумянилась Джувия. – Может, хотите чего-нибудь? Воды, кофе?