Текст книги "По вере его (СИ)"
Автор книги: Terra 33
Жанры:
Мистика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
========== Часть I. Глава 1 ==========
– Я точно должен это надеть? – стоящий у зеркала парень снова поправил галстук и скривился. – Ненавижу костюмы.
Раздалось цоканье каблучков, и в зеркале отразился ещё один человек. Это была девушка в чёрном коктейльном платье, выгодно подчеркивающем её фигуру. Светлые волосы мягкими волнами спадали на плечи. Карие глаза внимательно и придирчиво осмотрели в зеркале отражение своей хозяйки и переместились правее, на молодого человека. Девушка провела ладонью по его плечу, словно стряхивая невидимую соринку, и улыбнулась:
– А вот и зря. Тебе очень идёт, – сделав шаг, блондинка прижалась к парню и, смотря на его отражение, жарко выдохнула ему на ухо: – Ты в нём такой сексуальный.
Молодой человек замер, перестав терзать галстук, чуть прищурился и, также не отрывая взгляда от гладкой зеркальной поверхности, спросил:
– Это намёк?
– Возможно, – уже обычным голосом ответила девушка, поворачиваясь к нему спиной. – Помоги, пожалуйста.
Парень отвёл в стороны светлые волосы девушки и взялся за язычок потайной молнии.
– В какую сторону её тянуть – вверх или вниз? – едва сдерживая смех, решил уточнить он.
– Нацу! – слегка обиженно воскликнула его «жертва».
– Ладно, ладно, я всё понял, – молодой человек застегнул молнию и легонько коснулся губами обнажённой шеи. Девушка вздрогнула и судорожно выдохнула сквозь стиснутые зубы. Вот ведь… Он знает, как её завести, но сейчас не время. Она обернулась к парню и с упрёком посмотрела ему в глаза. Тот скорчил жалостливую гримасу и, обняв девушку за талию, с надеждой произнёс:
– Люси, а может, всё же останемся дома? Если тебе так уж понравился этот художник, завтра я просто пошлю ему чек. Зачем тратить целый вечер на общение с малознакомыми людьми и рассматривание весьма сомнительных по своей ценности произведений современного искусства? Тем более такой вечер.
– Вот именно, раз сегодня такой вечер, мы обязательно должны пойти. Ведь это традиция, а традиции…
– Нарушать нельзя, – закончил парень и, сильнее прижав девушку к себе, улыбнулся: – Знаешь, за что я тебя люблю?
– Конечно, – улыбнулась та в ответ, ероша густую, розового цвета шевелюру своего кавалера. – За любовь к современному искусству.
Они рассмеялись и, наконец, покинули небольшую, скромную двухкомнатную квартирку, расположенную на третьем этаже в красивом старинном доме, непонятно как сохранившемся среди современных высотных зданий почти в центре Магнолии. Нацу помог своей спутнице сесть в припаркованную у подъезда машину и, устроившись на соседнем сиденье, повернул ключ в замке зажигания. Вечер начался.
***
Небольшой зал выставочной галереи был почти пуст. Несколько человек, медленно переходившие от картины к картине, тихо переговаривались, обсуждая очередные «шедевры» и запивая пафосные слова в честь их автора недорогим шампанским. Светловолосая девушка в чёрном платье, нахмурившись, рассматривала чёрно-красную кляксу на ядовито-зелёном фоне. От аляпистых картин уже рябило в глазах. Вздохнув, она оглядела зал в поисках своего спутника – пожалуй, можно уже уходить.
– Мисс Хартфилия! – громкий окрик заставил её вздрогнуть и обернуться. К ней спешил высокий, полный человек в разноцветных лохмотьях. Длинные полы его одежды развевались, подобно крыльям, делая этого странного субъекта похожим на огромную, обмотанную нитками ворону из детского мультика. Девушка поспешно растянула губы в улыбке:
– Мистер Ридас! Позвольте поздравить вас с персональной выставкой. Это первый шаг на пути к успеху. Уверена, ваши работы оценят по достоинству. Наш журнал будет рад разместить на своих страницах эксклюзивное интервью с начинающим, но довольно талантливым художником.
– Ох, что вы, что вы! – слегка краснея, замахал руками польщённый молодой талант. – Вы мне льстите.
– Люси не умеет льстить. Она всегда говорит только правду, – мужская рука по-хозяйски обняла её за талию. Теперь пришёл черёд девушки заливаться нежным румянцем. Не от комплимента или действия её спутника, а от того, что именно сейчас она вынуждена была, мягко говоря, слукавить. Картины художника вызывали у неё лишь недоумение, головную боль и желание побыстрее покинуть галерею. Но задание, данное лично ей главным редактором журнала, просто не оставило ей выбора. Она должна была посетить выставку работ молодого художника и договориться с ним об интервью. Поэтому ей пришлось весь вечер насиловать свои представления о прекрасном, а сейчас ещё и краснеть перед пока не признанным талантом за невольную ложь.
– Мистер Драгнил!.. – благоговейно выдохнул мистер Ридас, увидев ещё одного посетителя выставки. – Это… это такая честь… – бедняга ненадолго лишился дара речи, не в силах справиться с накатившими эмоциями.
– Ну, что вы, – улыбнулся его собеседник. – Это для меня честь посетить вашу выставку. Тем более, что она действительно заслуживает того, чтобы о ней написали в журнале.
– Вам понравились мои работы?! – задохнулся от восторга художник. – А какая больше всего?
– Мне сложно выделить какую-то одну, – мягко ушёл от ответа Драгнил. – Люси, может, ты тоже поделишься впечатлениями? Какая из картин мистера Ридаса тебя особенно впечатлила?
Девушка нервно сглотнула и указала рукой на жуткую кляксу перед ними:
– Вот… эта.
– О-о-о, мисс Хартфилия, у вас отменный вкус. Это моя самая любимая работа. Она называется «Образ любви».
– Д-да, весьма образно, – с трудом выдохнула Люси.
– Думаю, тебе будет приятно видеть эту картину каждый день, дорогая, – Драгнил вытащил из кармана чековую книжку и обратился уже к художнику: – Я покупаю вашу работу. Чего не сделаешь ради любимой женщины.
«Любимая женщина», мило улыбаясь, сделала шаг назад и острым каблучком наступила на ногу столь щедрому возлюбленному. Тот придушено охнул и постарался скрыть этот странный звук за внезапным приступом кашля. Однако мистер Ридас, по всей видимости, ничего не заметил и только торопливо замахал руками, словно отгоняя надоедливую муху:
– Что вы, что вы, мистер Драгнил, я хочу, чтобы это был подарок. Но…, но если вы настаиваете… – непризнанный талант голодным взглядом уставился на занесённую над чековой книжкой руку и громко сглотнул.
– Настаиваю, – спокойно ответил ему собеседник, быстро черкнул сумму и протянул чек художнику. – Будьте добры, доставьте картину завтра ко мне в офис. А сейчас мы вынуждены откланяться.
– Да-да, конечно, – закивал китайским болванчиком мистер Ридас. – Всего доброго.
Щедрый посетитель подхватил свою спутницу под руку и быстро повел её к выходу. Уже на улице он отпустил девушку и расхохотался. Однако Люси явно было не до смеха. Она сложила руки на груди и сердито посмотрела на веселящегося парня:
– Может, объяснишь, что это был за цирк? – не дождавшись ответа, девушка топнула ножкой: – Нацу! Прекрати сейчас же!
– Да ладно тебе, – обхватив её за талию и прижав к себе, сказал тот, – не злись. Всё же прошло замечательно. Я порадовал беднягу небольшим денежным вознаграждением, ты выполнила задание редакции – теперь мистер Ридас просто обязан дать тебе интервью, а мы смогли соблюсти нашу традицию. Всё хорошо.
– Кроме того, что теперь эта жертва дорожного катка будет висеть в моей квартире, – немного обиженно ответила девушка.
– Я оставлю её в своем офисе, – изменившимся, чуть хриплым голосом шепнул молодой человек, нежно целуя тонкую девичью шею. – Люси, поехали домой.
Та только кивнула в ответ, не в силах произнести ни слова под действием осторожных, но требовательных объятий любимого. Через полчаса они были уже в её квартирке в центре города. Щёлкнул замок, зашуршала одежда, жалобно скрипнула кровать под весом двух тел, сплетённых в горячем, извечном танце любви…
…Много ли человеку надо, чтобы понять, что он любит и любим? Иногда для этого не хватит целой жизни и всего мира. Иногда достаточно самого малого: слова, взгляда, прикосновения… Жаркого, вырывающегося из самых сокровенных глубин естества, тихого стона, которого уже невозможно сдержать. Трепета густых чёрных ресниц, отяжелевших век, скрывающих томные от накатившей страсти карие глаза. Нежной кожи, пропитанной лёгким цветочным ароматом, который ты узнаешь из тысячи, найдёшь среди других, словно младенец, безошибочно чувствующий свою мать. Свежих красных, неприятно зазудевших царапин, оставленных как обязательная метка на широкой загорелой спине. Сбитого, хриплого дыхания. Объятий, дарящих покой и тепло. Тихого шёпота, заканчивающего этот день: «С годовщиной, Люси».
***
Новый день ворвался в уютную квартирку на третьем этаже ярким солнцем, тёплым ветерком и заливистыми птичьими трелями. Лежащая на кровати девушка сладко потянулась и нырнула под одеяло, надеясь выкроить ещё пару минут сна. Но её мечтам не суждено было сбыться. Лежащий на прикроватной тумбочке телефон вздрогнул и негромко пиликнул. Повторить мелодию ему не дала женская ручка, высунувшаяся из-под одеяла и появившаяся вслед за ней растрепанная блондинистая голова. Нажав на зелёную кнопочку, девушка поднесла аппарат к уху и прошептала:
– Слушаю.
– Ты чего шепчешь? – спросили её на том конце виртуального провода. – Заболела?
– Нет, просто я не одна. Подожди минутку, – Люси оглянулась и, удостоверившись, что второй обитатель её апартаментов не проснулся, прихватила халатик и убежала на кухню, плотно прикрыв за собой дверь. – Всё, теперь я могу говорить, – произнесла она уже нормальным голосом. – Что случилось, Леви, что ты звонишь мне с утра пораньше?
– Случилось, что главный редактор уже целый час рвёт и мечет, поставив на уши весь персонал. А если ты посмотришь на часы, то поймёшь, почему Макаров не в настроении.
Хозяйка квартиры поискала глазами названный предмет и тихо ойкнула:
– Я проспала… – услышав в ответ недовольное хмыканье, она заметалась по кухне, пытаясь одновременно навести кофе, сделать бутерброд и натянуть халатик. – Леви, пожалуйста, утихомирь его. Скажи ему, что я договорилась об интервью с этим… как его… мистером Ридасом. Да, и даже могу подарить одну из работ этого недохудожника, что он только в них нашёл? Я буду… эээ… через час. Прикроешь?
– Хорошо, с тебя обед в кафе «У Мэвис».
– Там же цены космические! У меня ползарплаты на один заказ уйдёт. А как я потом целый месяц жить буду? – в ужасе воскликнула Люси, забыв о сборах.
– Стоит ли беспокоиться о деньгах, имея в своих ухажёрах одного из самых богатых бизнесменов Магнолии? – с иронией спросила её собеседница.
– Если мы встречаемся, это ещё не повод клянчить у него деньги, – нахмурилась блондинка. – И, кстати, об ухажерах. Кажется, я выхожу замуж.
– Супер, – раздражённо буркнули в трубку и отключились.
Минут через сорок Люси уже в полной боевой готовности заглянула в спальню. Ей не хотелось уходить, не увидев на прощание своего «богатого бизнесмена». Осторожно приоткрыв дверь, девушка прошмыгнула в комнату, присела на краешек кровати и улыбнулась: сейчас, во сне, Нацу походил на ребёнка, а не жёсткого, уверенного в себе воротилу бизнеса. Не удержавшись, она протянула руку и коснулась розовых, взлохмаченных прядей. Парень вздрогнул и открыл глаза.
– Прости, что разбудила, – негромко сказала девушка. – Меня ждут в редакции.
– Хочешь, я куплю этот твой журнал, и тогда тебе не нужно будет ходить туда каждый день? – хриплым со сна голосом спросил Нацу.
– Нет, – улыбнулась Люси, – лучше подари Макарову картину вчерашнего гения, он будет в восторге, – девушка наклонилась к парню и слегка коснулась его губ своими, но, чуть помедлив, подарила ему более продолжительный поцелуй. Она уже собиралась встать, но Нацу не дал ей этого сделать, удержав за руку.
– Ты так и не ответила мне, – смотря на девушку в упор, сказал он.
– Не напомнишь, о чём ты вчера меня спрашивал? – лукаво улыбнулась блондинка.
– Я спросил, выйдешь ли ты за меня? – Нацу, протянув руку, нежно коснулся её щеки.
– Да, – просто ответила Люси, – но теперь мне пора бежать, иначе даже картина не спасёт твою невесту от гнева главного редактора журнала. Заберёшь меня после работы? – получив утвердительный кивок, девушка звонко чмокнула новоиспеченного жениха в нос и убежала.
***
Улицы Магнолии утопали в жарком июньском мареве. Голубое небо без единого облачка радовало глаза глубиной и покоем. Нежное благоухание цветов смешивалось с запахом нагретого асфальта и выхлопных газов, создавая неповторимый, по-своему пьянящий аромат большого города. Шаловливый ветерок, весело пробежав по густым кронам деревьев, спустился к земле, найдя себе новую игрушку. Взлохматив светлые длинные волосы, он игриво приподнял подол юбки, словно желая насладиться видом стройных ножек. Их хозяйка засмеялась и, придержав раздутую ткань, остановилась на перекрестке. Красный сигнал светофора заговорчески подмигнул ей и сменился на зелёный, разрешая переход. Девушка смело ступила на мостовую. Вылетевший из-за поворота грузовик смёл её, как пушинку, и, не сбавляя скорости, скрылся из вида.
***
Тёплый, мягкий свет осторожно проникал сквозь сомкнутые веки. Ей было легко и спокойно, как бывает только в детстве. Хотелось полностью отдаться этому чувству, наполниться им до краев, впитать, как губка, каждой клеточкой своего тела.
– Люси…
Девушка неохотно приоткрыла глаза. Золотистая дымка вздрогнула от её дыхания, распалась на мгновение и снова уплотнилась.
– Люси, – позвал тот же Голос.
Она села, чувствуя во всём теле странную, приятную легкость и осмотрелась:
– Где я?
– Люди называют это место загробным миром, – ответил её собеседник.
– Загробный мир? Значит, я… умерла?
– Да. Ты помнишь, что произошло?
– Кажется… это был грузовик, так? Но почему? – слова с трудом продирались сквозь сжатое судорогой слёз горло.
– Просто пришло твоё время, – спокойно пояснил Голос. – Не важно, как это случается: грузовик, болезнь или несчастный случай. Когда приходит время, люди просто уходят. Другой причины нет.
Воцарилось молчание. Люси пыталась осознать услышанное, и, словно поняв это, её не торопили, давая время привыкнуть к новой форме существования.
– Что теперь со мной будет? – наконец спросила девушка.
– Это решать тебе, – Голос на мгновение замолчал, словно его обладатель о чём-то задумался. – Ты можешь прямо сейчас уйти в Рай, а можешь вернуться на Землю в качестве временного Ангела-Хранителя.
– Зачем?
– Твой жених, Нацу Драгнил, слишком тяжело переживает твой уход, – одновременно осуждая и сочувствуя, сказал Голос. – Под влиянием горя люди часто совершают необдуманные и непоправимые поступки. Единственный способ удержать их от этого – подарить им новую цель, наполнить жизнь новым смыслом, новыми чувствами: любовью, привязанностью…
– То есть, я должна буду найти того, кто займет моё место? Другую девушку?
– В данном случае – да. У тебя будет всего сорок дней, а потом…
– Нацу может покончить с собой? – с ужасом спросила Люси.
– Этого никто не знает, – с грустью сказал Голос. – Сорок дней – это срок, который ты можешь провести на Земле. Согласна?
Девушка замерла. Сможет ли она, найдет ли в себе силы отдать любимого человека другой девушке? Успеет ли найти себе замену за столь короткий срок? Сможет, найдёт, успеет. Ради того, кто стал смыслом её жизни.
– Да, – закрывая глаза и чувствуя, как по щекам текут горячие, обречённые слёзы, прошептала Люси. В тот же миг мир вокруг неё содрогнулся и рассыпался на миллион острых, больно ранящих осколков. А потом её окутала темнота.
========== Глава 2 ==========
Темнота, окружавшая девушку, постепенно начала изменяться. Сначала плотная, тяжёлая, она словно истончилась, наполнившись запахами и звуками. Они казались Люси знакомыми, но где и когда она их слышала или чувствовала, девушка никак не могла вспомнить.
– Миссия не выполнится, если ты и дальше будешь сидеть с закрытыми глазами, – раздался над ухом спокойный, ленивый баритон.
Люси вздрогнула и широко распахнула глаза. Магнолия… Она снова была в Магнолии. И это место, где она сейчас находилась, было ей очень хорошо знакомо – небольшой скверик рядом с редакцией. Люси часто приходила сюда в первое время после приезда в город, чтобы отдохнуть от гнетущей, раздражающей суеты мегаполиса. Густая резная зелень акаций, белые скамеечки, небольшой фонтанчик, снующие туда-сюда в поисках корма юркие воробьи – всё это было наполнено теплотой и уютом, ненадолго возвращая её в тихую, домашнюю атмосферу родного города.
Почему она оказалась здесь? Последнее, что Люси помнила – мчащийся на неё поцарапанный, в подтёках грязи, огромный грузовик, исходящую жаром решётку радиатора, ткнувшуюся в плечо, разламывающую, накрывшую чёрной лавиной боль… Девушка обхватила себя руками, маятником раскачиваясь вперёд-назад, словно это могло её успокоить. Сквозь отчаяние в сознание сначала осторожно, а потом всё настойчивее пробиваться мысль: если её сбила машина, почему она сейчас сидит здесь? На несколько мгновений зажмурившись, девушка глубоко вздохнула, восстанавливая дыхание, и снова открыла глаза. Всё осталось по-прежнему: Магнолия, сквер, скамейка… И слегка раздражённый, негромкий голос за спиной:
– Вот же ж, свалилась на мою голову… Долго ты ещё будешь ерундой страдать? Время идёт.
Люси резко обернулась. У высокого дерева, подпирая шероховатый ствол спиной, стоял невысокий парень в тёмном, немного старомодном костюме. Густые рыжие волосы в беспорядке торчали в разные стороны. Переносицу украшали изящные очки в дорогой золотой оправе. Скрестив на груди руки, он равнодушно смотрел куда-то в сторону, недовольно поджав нижнюю губу.
– Простите, – робко обратилась к нему девушка. – Вы со мной разговариваете?
– А ты ещё здесь кого-нибудь видишь? – не поворачивая головы, ответил рыжеволосый. – Меня зовут Локи, я должен помочь тебе на первых порах: объяснить правила, показать, что к чему, научить контактировать с этим миром, чтобы ты смогла выполнить то, за чем вернулась.
– Вернулась? Откуда? И что я должна сделать?
Парень, наконец, повернулся к ней и внимательно посмотрел в глаза:
– Ты ничего не помнишь?
Люси уже хотела помотать головой, подтверждая его догадку, но вдруг замерла: память, вспомнив о своих обязанностях, услужливо пролистала перед мысленным взором недавно произошедшие события. Но вместо того, чтобы заплакать или как-то иначе выразить своё отношение к случившемуся, девушка сжала кулачки и нахмурилась. Сейчас не время жалеть себя, этот Локи прав – у неё мало времени, она должна успеть предотвратить, помочь… Люси тряхнула головой, как обычно делала, приняв какое-то важное решение:
– Теперь я всё вспомнила. Расскажите, что и как нужно делать. Я готова.
Парень одобрительно хмыкнул: блондинка довольно быстро взяла себя в руки, что бывает нечасто. Возможно, из неё и выйдет толк. Локи неторопливо подошёл к скамейке и уселся рядом со своей новой подопечной. Сколько их уже было в его «ангельской» жизни? Десять? Двадцать? Какая разница? Итог почти всегда один: они уходят «туда», не важно, насколько удачно им удалось справиться со своей задачей.
Сорок дней, девятьсот шестьдесят часов, пятьдесят семь тысяч шестьсот минут. Сколько в этом отрезке времени помещается ударов сердца, упавших на землю капель дождя, растаявших на тёплой ладони снежинок, завядших лепестков роз? Почему мы начинаем ценить время только тогда, когда его почти не остаётся? Ответ до смешного прост – мы его просто не замечаем. Сложно дорожить тем, что не ощутимо, не воспринимается нашими органами чувств. Только заключив эти лёгкие моменты в яркие краски природной палитры, переложив на музыку человеческих душ можно если не ухватить их, то хотя бы почувствовать нежные, жестокие в своей неизбежности прикосновения Вечности.
– Для начала давай уточним твой статус и стоящую перед тобой задачу. Будут вопросы, задавай. Да, и давай на «ты», – голос Локи звучал буднично и бесстрастно, словно он читал лекцию по высшей математике. – Ты – временный Ангел-Хранитель, которому дана возможность повлиять на жизнь близкого тебе человека. На это отводится сорок дней, после чего тебя призовут «туда», – лектор ткнул указательным пальцем куда-то в небо. – Всё это время твоё тело будет эфирным, иными словами, никто не будет видеть или слышать тебя.
– Как же я тогда смогу что-то сделать? – удивилась девушка.
– У тебя бывало иногда чувство, будто кто-то говорит тебе, что нужно делать? Люди называют это шестым чувством, интуицией. На самом деле это с ними разговаривают их Ангелы-Хранители, только не все обращают на это внимание. Чем чаще человек прислушивается к этому «внутреннему голосу» и выполняет его советы, тем чаще его Ангелы говорят с ним. Ты тоже сможешь общаться со своим… подопечным, – Локи запнулся на последнем слове и нахмурился. Немного помолчал, сцепив необычно тонкие, изящные для мужчины пальцы в замок и, коротко вздохнув, заговорил снова: – Но сначала тебе нужно научиться чувствовать его. Хочешь попробовать?
Девушка с готовностью кивнула. Её «учитель» поднялся со скамейки и встал напротив:
– Это не сложно, просто подумай о том, рядом с кем хочешь оказаться, представь его так, как будто ты смотришь на его фотографию или он стоит рядом. Чтобы было легче, можешь закрыть глаза. Попробуй. Но сначала возьми меня за руку, чтобы я смог перенестись вместе с тобой. В принципе, мне не составит труда тебя найти, но так будет надёжнее.
Люси встала и послушно исполнила все инструкции. Почему-то вспомнился их последний вечер, сборы на выставку, сцена перед зеркалом. Вот стоит Нацу в тёмно-синем костюме, без конца терзающий ненавистный галстук. Серые глаза, лучащиеся любовью, с весёлыми, заразительными искорками. Вечно растрёпанные розовые волосы. Тёплая, какая-то особенная улыбка…
Боль скрутила её настолько неожиданно и сильно, что первые несколько минут она не могла произнести ни слова, только судорожно хватала ртом воздух, пытаясь восстановить дыхание. Ноги не держали, и Люси упала на холодные, жёсткие камни дорожки. Из глаз против воли текли слёзы, не принося облегчения. Постепенно боль стала ослабевать, но совсем не ушла, свернувшись противным, колючим ёжиком внизу живота, при малейшем движении выбрасывающим свои острые иглы на полную длину, пронзая каждую клеточку тела.
– Что… это… было?.. – с трудом выдохнула девушка.
– Твои эмоции, вернее, его, – Локи, болезненно морщась, тряс рукой, за которую ещё несколько минут назад держалась его подопечная. – Твой молодой человек слишком остро переживает свою потерю, а ты, как его Ангел-Хранитель, слышишь все его чувства. И со мной поделилась, – рыжеволосый растёр неприятно ноющую ладонь.
– Может, достаточно просто перенестись к Нацу, ведь я знаю все места, где он бывает?
– Нет, – мотнул головой парень. – Он услышит тебя только в том случае, если ты сможешь его именно чувствовать, а не искать наобум. Попробуй ещё раз, только представь другую картинку.
Другую? Может, утро следующего дня? Смятая постель, заспанное, по-детски милое лицо, тёплая рука, коснувшаяся щеки… Боль оказалась сильнее в несколько раз, будто тело разрывали на миллионы кусочков. Локи, в этот раз предупредительно не взявший её за руку, даже отступил на шаг.
– Похоже, дело не только в нём, – пробормотал он и, присев перед девушкой на корточки, попытался заглянуть ей в глаза, чуть приподняв за подбородок её лицо. – Мда… – Ангел, вздохнув, в немым укором посмотрел вверх, на небо, словно ему по ошибке прислали в ученики вместо человека птичку или рыбку. И обучить не обучишь, и назад не отошлёшь. Вот и выкручивайся, как хочешь. – Попробуем по-другому.
Локи помог девушке сесть на скамейку и устроился рядом. Какое-то время они оба молчали. Наконец, Люси решила нарушить тишину:
– Я хочу попробовать ещё раз…
– Ничего не получится, – спокойно ответил молодой человек. Он откинулся на спинку скамьи и, подставив лицо жаркому июньскому солнцу, довольно зажмурился.
Почему люди считают, что Ангелы не могут чувствовать? Ведь он ощущает сейчас и твёрдость деревянной скамейки, и внезапный холодок от того, что на дневное светило набегают лёгкие облака, и даже зуд от царапавшего шею строгого воротничка рубашки. Или это просто память его некогда живого тела? Как долго она ещё будет жить в нём? И что будет, если в один прекрасный день он не сможет ничего ощутить?
– Я уже говорил, ты связана чувствами со своим женихом, – не открывая глаз, продолжил молодой человек. – С одной стороны, это хорошо – ему будет легче услышать тебя. А с другой… Мы получили то, что получили – невозможность справиться с его болью. Можно попробовать снова установить с ним связь, но результат будет тот же. Убить это тебя, конечно, не убьёт: всё, что ты чувствуешь, не нанесёт физических ран, потому что у тебя нет человеческого тела. Но, чтобы научиться справляться с этим, потребуется слишком много времени, которого у тебя просто нет.
– Что же делать? – голос, полный отчаяния, заставил Локи открыть глаза и посмотреть на свою собеседницу. – Я не могу, не имею права сдаваться.
– Пойдём другим путём, – пожал плечами рыжеволосый. – Не только чувства дорогого тебе человека могут быть проводником, но и твои собственные. Это немного сложнее, но раз нет другого выхода… – он поправил очки и приступил к новым объяснениям: – Наши эмоции только кажутся нематериальными. На самом деле это не так. Люди знают три пространственных измерения, некоторые добавляют к ним время, но есть ещё одно – чувственное. Мы испытываем радость, ненависть, раздражение, удовольствие… Перечислять можно бесконечно, но не в этом суть. Переживая какую-то эмоцию, мы невольно привязываем себя к тому, что или кто её вызвало. И эта связь тем сильнее, чем сильнее пережитое чувство. Можешь проверить. Представь что-то, что когда-то смогло рассмешить тебя.
Люси невольно улыбнулась:
– Мне было шесть, когда папа принёс домой щенка кокер-спаниеля. Я так давно хотела собаку, и вот моя мечта сбылась. Он был такой очаровательный – рыжий лохматый комочек с большими блестящими глазами. При ходьбе пёсик часто наступал на свои длинные уши и падал, обиженно фыркая и путаясь в лапах.
– А теперь смотри, – слегка кивнул Ангел, и девушка с удивлением заметила тонкую золотистую нить, тянувшуюся от её ладони куда-то далеко вперёд. – Твой щенок вызвал у тебя сильное чувство. Если ты пойдешь за этой нитью, то сможешь попасть туда, где он теперь находится, или в то место, где тебе пришлось пережить эти эмоции, если их объекта уже не осталось на Земле.
– Но почему ты сказал, что этот способ сложнее? – нахмурилась Люси. – Ведь мне достаточно будет просто вспомнить.
– Сложность заключается в том, какие именно воспоминания выбрать. В том же примере с собакой кроме неё ты наверняка подумала и об отце, и о доме, о ещё о куче вещей просто потому, что они пришли тебе на ум, ассоциируясь с главным участником воспоминания. Однако эта нить связана только со щенком. Так что, чтобы вызвать другие нити, тебе придётся вызвать в памяти не одну картинку, чтобы найти нужную. Но и это ещё не всё… – Локи внезапно остановился и нахмурился, словно сомневаясь, стоит ли говорить. – Ладно, давай попробуем, – будто отметая одолевающие его сомнения, парень хлопнул ладонью по колену и щёлкнул пальцами, заставив золотистую нить разлететься мелкими, жалко блеснувшими искорками. – Это чтобы она не мешала, – пояснил он в ответ на разочарованный взгляд своей ученицы. – Думаю, будет лучше, если ты вспомнишь день вашего знакомства. Можешь закрыть глаза, можешь рассказывать вслух, как тебе удобнее.
– Ты не будешь брать меня за руку?
– В этом нет необходимости. Нить воспоминаний не перенос, и внезапно исчезнуть ты не сможешь. Начинай, – царственным кивком разрешил Ангел.
Люси подняла глаза к небу и, нежно улыбнувшись, закрыла глаза. Её учителя ждёт долгий и интересный рассказ.
*
Жаркий июньский воздух душным одеялом давил на плечи, с трудом проникая в лёгкие. Высокие, стройные деревья, чинным парадом выстроившиеся вдоль прямой, уходящей в глубину кладбища посыпанной гравием дорожки, чуть слышно шептались подвядшей, давно требующей живительной дождевой влаги листвой. От царящей вокруг тишины неприятно звенело в ушах: даже птицы не залетали сюда, словно оберегая покой нашедших здесь последний приют и напоминая живущим о краткости земного существования.
У свежей могилы, почти утонувшей в цветах, стоял молодой человек. Строгий чёрный костюм ещё больше подчёркивал болезненную бледность осунувшегося, застывшего в скорбной маске лица. Руки крепко сжимали стебли темно-синих с жёлтыми прожилками ирисов, не замечая, как мнутся нежные, сочные стебли. Взгляд уставших глаз неотрывно смотрел на задорно смеющуюся блондинку, прижимающую к груди большого плюшевого медведя.
Сзади раздались шаги. Стоявший у могилы парень не обратил на них внимания, только чуть вздрогнул, когда на плечо легла чья-то рука, но и тогда не оглянулся. Подошедший нахмурился и позвал:
– Нацу…
– Подожди меня в машине, – голос был хриплый, словно его обладатель не разговаривал уже несколько дней. Тот, к кому он обращался, вздохнул, но послушно пошёл по направлению к воротам, чуть в стороне от которых был припаркован серый автомобиль. Лишь когда гравий под его ногами перестал шуршать, молодой человек шагнул к могиле и опустился на одно колено. Истерзанные ирисы присоединились к другим цветам. Парень протянул руку, чтобы коснуться фотографии, но так и не сделал этого. Сжал пальцы в кулак, поднялся и быстро, словно боясь передумать, покинул кладбище.
Стоявшие в почётном карауле деревья внезапно дрогнули под натиском сильного порыва ветра, шумно выразив своё недовольство подобным невежливым обращением. Небо неожиданно потемнело, сделав окружающий пейзаж ещё более безрадостным и суровым. Крупные капли, будто примеряясь, шлёпнулись на дорожку, осторожно, вскользь мазнули по фотографии и, наконец, осмелев, нещадно замолотили по испуганно сжавшимся под сильным водным напором цветам.
========== Глава 3 ==========
Два года назад
Люси уже два часа бродила по новой выставке в Малом зале Галереи Современного Искусства, чувствуя одновременно интерес, досаду и небольшую усталость. Последнее объяснялось весьма просто: попробуйте совместить в один день обед со своей лучшей, а, вернее, единственной подругой, поход в химчистку, уборку и посещение выставки.
Впрочем, дела сегодня пошли немного не в том порядке, как рассчитывала блондинка. Утром позвонила Леви и попросила перенести их встречу на вечер: ей нужно было срочно настрочить новую статью вместо уже подписанной в печать, потому что главному редактору неожиданно показалось, что она не подходит по духу к общему настроению выпуска. Такое часто случалось, поэтому Люси только сочувственно вздохнула, пожелала МакГарден удачи и ещё раз просмотрела свой план, чтобы определить, как теперь построить день. В принципе, первый и второй пункты оставались без изменений, придётся поменять местами только обед (который теперь превратился в ужин) и посещение выставки. Не смертельно, просто девушка не любила, когда что-то нарушало уже продуманный ход событий. С другой стороны, можно будет обсудить с Леви выставку, если её подружка-болтушка позволит ей вставить хотя бы слово в свой монолог.
