Текст книги "Вкус моря на губах (СИ)"

Автор книги: Тенже

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– Каждый раз одно и тоже! Рыжик, или учись завязывать, или покупай туфли с язычками. Наступишь – ну убьешься же!

Гадюка возню со шнурком терпел покорно – видно было, что ситуация для бывших супругов привычна. Попросту говоря, разбалованный рыжий гад знал, что платок положат, а шнурок завяжут, и не терял время на мелочи.

«А надо ли оно мне, с таким чудом возиться? – посетила Гепарда здравая мысль. – Кабак отсижу, раз обещал, а потом можно и сваливать. Обойдется Руфус без ночевки».

В машине Гепарду на телефон неожиданно пришли все те смс-сообщения, которые Гадюка отправлял ему утром. Рыжий, заткнувший уши наушниками, на демонстрацию отреагировал скупым кивком.

«Так же кивнет, когда я ему про бинокль рассказывать начну. И поди еще улови момент, чтоб поговорить… от брехливого мерзавца-мужа не отвяжешься!».

Машину они оставили на стоянке, предупредив охранника, что Менно заберет ее завтра – из ресторана тот собирался уезжать на такси. Они дружно вошли в просторный холл, и попали в радушные объятия метрдотеля. Их проводили в банкетный зал, заказанный Руфусом, – гости еще не прибыли, и нетронутые столы поражали изобилием даров моря.

– А мясо будет? – грустно поинтересовался Гепард, разглядывая янтарную нарезку копченой рыбы.

– Ты не ешь морепродукты? – вкрадчиво спросил Менно.

– Мне не надо, чтоб член светился, мне надо, чтоб он стоял.

Старая незамысловатая шутка развеселила Гадюку до глубины души. Он хохотал, заставляя Гепарда изнывать от желания вылизать ямочки на щеках, и плевать на платки и шнурки – невелика цена. Отсмеявшись, рыжий пообещал ему и колбасу, и мясо, и, в ожидании гостей, повел по залу, рассказывая о местных достопримечательностях.

– Это бассейн с угрями. Если захочешь, принесут удочку, поймаешь, тебе его приготовят – прямо вот на этой жаровне. Я понимаю, ты не захочешь, но я должен тебе это предложить. А это бассейн с пираньями. Хищниками. Часа через два, когда народ подопьет и заскучает, нам принесут сырое мясо на костях, и желающие смогут их покормить. Они кости дочиста обгладывают за пять минут. Не дай бог с такими в воде без браслетов встретиться.

Гепард посмотрел на кучу серой невзрачной мелочи, метавшейся по бассейну, оценил огораживающее его силовое поле и решил от кормления хищников отказаться. На всякий случай.

– А это – стена-аквариум.

– Я понял. А почему в нем рыбы нет? Или она невидимая?

– В него запустят мальчиков-туземцев, – усмехнулся Гадюка. – Местные отлично ныряют… умеют задерживать дыхание… в общем, вполне качественный подводный стриптиз устраивают. Тебе понравится.

Убедившись, что Менно остался далеко позади, Гепард проговорил: – Послушай… я не любитель стриптиза. Как оплаченного, так и бесплатного. Я не разглядывал мальчиков на балконах. Твой бывший муж…

На сбивчивое описание ситуации ушла пара минут. Гадюка наморщил нос, обдумал его слова и вдруг весело заявил:

– Так это же хорошо! Значит, Менно поверил. Он не тратит время на подлянки, если не чувствует угрозы. Слушай, мы его все-таки провели! А я уже думал…

Гепард заткнул его поцелуем. Обласкал упрямые губы, осторожно придерживая рыжего за затылок, мимолетно проехался по щеке, отыскивая место, на котором появляются ямочки, и прошептал:

– Почему ты его в дом пускаешь? Почему ты его слушаешься?

– Не знаю, – так же шепотом ответил Руфус. – Я привык. Он… ну… он умеет навести порядок, понимаешь? Я имею в виду порядок в доме. У меня вечный бардак… как объяснить… мы разошлись, почти полгода не виделись – пару раз только в штабе сталкивались – не перезванивались, не переписывались. А потом он позвонил, а я как раз валялся с простудой… он приехал, привез лекарства, напоил меня чаем, рассчитал появившегося слугу – за грязь и нестиранное белье. На следующий день привел другого, а когда я выздоровел, заставил меня съездить в магазин и купить мебель. А то я все никак не мог собраться. У меня только компьютерный стол был и две табуретки.

– Спал на полу?

– В бассейне. Я вообще в воде больше спать люблю.

«Надо отучать», – решил Гепард и прикоснулся языком к манящим губам.

Второй поцелуй прервало покашливание Менно:

– Рыжик, ребята заходят. Обрати внимание: Артур уже пять минут стоит в проеме, мешая пройти товарищам, и внимательно смотрит, как ты целуешься со своим другом. Как ты думаешь…

– Еще слово, и я сломаю поле и швырну тебя к пираньям, – прошипел Руфус, вырываясь из объятий Гепарда. – Брэйт, извини, мне надо встретить гостей.

Банкет на Брэйта особого впечатления не произвел. Если еда и забавы не по нраву, а ты ограничиваешь себя в алкоголе и зорко, как тюремщик, следишь за немного выпившим, взбалмошным виновником торжества – какой уж тут праздник? Радовало только то, что гости тоже старались сохранять трезвый разум – то здесь, то там разговоры перекидывались на Таган и предстоящий выезд. Моря планеты, захваченной год назад, были нашпигованы минами. Подмять под себя высокоразвитую цивилизацию непросто – это вам не Океания с ее туземцами в плетеных юбках.

Режим «Волна» не позволял пловцам уйти в качественный загул, и гости начали постепенно разбегаться – кто-то удалился после кормежки пираний, кто-то просмотрел подводный стриптиз, сунул банкноты в набедренные повязки вышедших в зал мальчиков и был таков.

– С собой кого-нибудь закажем? – спросил у Гепарда пьяный и вроде бы веселый Гадюка, кивая в сторону стриптизеров и невесть откуда взявшихся шлюх в шортах и полумасках.

– А как же наша чистая и светлая любовь?

– О! Забыл… – признался рыжий, обдавая его щеку горячим дыханием. – Я к тебе как-то быстро привык… словно мы сто лет уже дружим. Хотел как лучше. Чтоб ты не остался обделенным.

– Себе бы тоже заказал?

– Ну да. Перед выездом надо расслабиться.

– Послушай, – выпитый алкоголь и близость Гадюки вскружили голову, – я, конечно, не профессионал, но… думаю, что смогу заменить тебе съемного мальчика. Если ты не зациклен на малолетках или садистских игрищах.

– Я не зациклен, – серьезно ответил тот. – И ты привлекательный. Но это все испортит, Брэйт. Не надо.

– Понятно, – пробормотал Гепард, хотя на деле ничего понятно не было, и переменил неловкую тему. – А где Менно? Я его не вижу среди гостей.

– Уехал, – по лицу и глазам рыжего не читалось – поспособствовал он отъезду или нет. – Какие-то дела в штабе. Не думаю, что он вернется.

До самого завершения вечер тек мирно. Гепард поболтал с несколькими пловцами и выслушал дифирамбы Гадюке. Бестолковый в быту рыжик оказался внимательным командиром, рвущим глотку штабным крысам за любого из своих подчиненных, отличным ныряльщиком и сапером.

– Я верю твоим словам, – осторожно проговорил он Артуру, – но не могу их безоговорочно принять. Я не долго и не хорошо знаю Руфуса, но разгильдяй он изрядный.

– О, командир на работе и дома – это два разных кеннорийца, – усмехнулся тот. – Он очень сильно меняется на выездах. А уж как он меняется, завидев любое взрывное устройство… А дома Руф отдыхает, стараясь избежать забот. И это правильно. Иначе рехнуться недолго.

Не менее осторожно – почти намеками – Гепард попытался выведать причину развода с Менно. Его интересовало мнение знакомых, но, в общем-то, посторонних кеннорийцев. Ответы его удивили – пловцы называли развод загадкой, а Менно хвалили, считая почти идеальным мужем. Чуткий, заботливый, всегда встречавший Гадюку у автобуса, не скупившийся на звонки и сообщения в разлуке, выгуливавший супруга «в свет», давая ему возможность покрасоваться. Ну золото в шоколаде… По рассказам выходило, что Руфусу ни с того, ни с сего взбрызнуло разойтись с хорошим мужиком, возможно – об этом ему шепотом сказал все тот же Артур – из-за разницы в возрасте. «Менно-то не молодеет. А командир – мужик в самом соку». Версия показалась Гепарду сомнительной – те, кто разводятся с мужем из-за недостатка сексуального внимания, обычно не чураются случайных связей. Мальчика из стриптиза он твердо решил не засчитывать – предложение было сделано спьяну, а отказ пережился очень легко.

По завершении банкета Гепард довел Гадюку до такси, поклялся разъезжающимся гостям доставить его домой в целости и сохранности и уселся на заднее сиденье, заключая нетрезвую загадку в дружеские объятья. Рыжий тут же опустил голову ему на плечо и сладко заснул. Большие надежды Гепарда на посиделки с коньяком и беседу по душам развеялись в прах. В лифт Гадюку он практически втащил, двери отпер сам, отыскав ключи в чужом кармане – спасибо товарищу, научившему управляться с неподатливыми замками – и, преодолевая стремление рыжего тела улечься на пол, доволок его до дивана.

Вознаградив себя за труды бутылочкой пива, Брэйт включил телевизор без звука, принес с кухни блюдце-пепельницу, закурил и погрузился в размышления.

«Уехать или остаться?».

Сомнительно, что Руфус захочет вести задушевные разговоры с похмелья, да и пронырливый Менно с утра может появиться в квартире, и не факт, что он сумеет сдержаться и не съездить лживому экс-супругу по зубам. Особенно, если тот устроит какую-нибудь провокацию.

«Рассказать бы Гадючьим товарищам про случай с биноклем… А то прямо тоннами сахара Менно засыпали. А он…».

Гепард покосился на спящего рыжего и неожиданно вспомнил прогулку в Ботанический Сад. Кто-то из штатских любовников его туда вытащил – разнообразил досуг, не пожелав круглосуточно валяться в койке. Цветущие деревья и кусты, которые фотографировали посетители, Брэйта не впечатлили. Зато он надолго застрял в павильоне хищных растений. Его вниманием завладел туземный куст, с диковинными, перистыми, красно-зелеными листьями, источающий приторно-сладкий аромат. Вокруг загребущих липких веток-лап крутились бестолково взмахивающие крыльями бабочки. Когда к растопыренной двухцветной пятерне прилипал десяток простодушных дурочек, лапа сжималась в кулак и переваривала добычу. И, хоть ты убей, куст точь-в-точь походил на Менно. Или Менно на куст. Жаль, что его никто не додумался засадить за силовую ограду и поставить табличку: «Руками не трогать».

– Жаль…

– Что ты говоришь? – Гадюка уселся на диване, словно его толкнули в бок.

– Ничего. Руфус, я, наверное, домой поеду…

– Да куда ты попрешься? – отмахнулся тот. – Ложись спать, завтра уже… или тебе кто-то позвонил, позвал?

– Никто.

– Тогда ложись. Иди в мою спальню, там тоже телевизор есть. Пиво в холодильнике. Если хочешь что-то покрепче, поищи в шкафчиках на кухне.

– В твою спальню?!

– Ага… Только не кури, а то занавески провоняются.

Рыжий зевнул и, раздеваясь на ходу, куда-то пошел. Недоумевающий Гепард последовал за ним, наслаждаясь бесплатным стриптизом – ну, покривил душой, хороший стриптиз всегда приятно посмотреть – и оказался у входа в комнату-бассейн. Гадюка, не стесняясь зрителя, скинул с себя последние тряпки и ошейник, нацепил грузовой пояс и отправился почивать на кафельное дно, не удосужившись пожелать гостю спокойной ночи.

– Ах, да, ты же любишь спать в воде… – задумчиво проговорил Брэйт и отсалютовал бассейну почти пустой бутылкой пива. – Что ж… тогда не обижайся на то, что я подрочу в твоей спальне. На сон грядущий. От одного раза занавески спермой не провоняются. А завтра… завтра попробуем сыграть по моим, сухопутным правилам.

Выполнив обещание – очень уж возбуждающе на него подействовал рыжий в одном поясе – Гепард мстительно вытер руку об простыню, выпил еще одну бутылку пива и заснул сном младенца, чтобы пробудиться от деликатного прикосновения к плечу.

– Хозяин пьет кофе на лоджии. Желаете присоединиться? – спросил его миловидный молодой туземец.

– Желаю, – стряхивая остатки дремы, кивнул Гепард. – Куда идти?

Туземец отодвинул штору и указал на прозрачную дверь.

– Ох ты ж…

Лоджия спальни выходила на океан. У Брэйта, не заглядывавшего за шторы, даже закружилась голова – столько света и воды разом ему давали далеко не каждый день. На миг возникли сомнения – а стоит ли осуществлять свой сухопутный замысел? Руфус, закутанный в какую-то легкую туземную тряпку, оставляющую открытой плечи, так гармонировал с небесно-морским простором и ощущением свободы, что Гепард едва не дал задний ход. Но потом, услышав приветствие и вопрос: «Какие твои планы на сегодня?», собрался с силами и заявил:

– Выпить кофе. Позавтракать – только не рыбой. И получить возмещение. Я же тебя вчера выручил? Вел себя хорошо, в спальне не курил, помог надурить Менно…

– И что ты хочешь взамен? – сдвинул брови Гадюка.

– Ответный визит, – стараясь не растерять бодрости в голосе, сказал Гепард. – Ненадолго. Часика два-три. Съездим ко мне домой. По пути заглянем в магазин, купим продукты, и я приготовлю обед. Покушаем мяса, и будешь свободен. Как тебе идея?

– Зачем тебе это нужно?

– Ты предъявил своим друзьям и бывшему мужу любовника, с которым налаживаешь серьезные отношения. А я хочу похвастаться перед сослуживцами: вот, познакомился с красивым парнем-змеем. Не беспокойся, я не собираюсь им рассказывать о бурных ночах и оргиях в Океании. Достаточно того, что нас увидят вместе. Локти не сгрызут только те, кто сдохнут от зависти.

Этот чистосердечно высказанный мотив был не единственным. Гепарду хотелось вырвать Гадюку из тропического рая, «примерить» к своей холостяцкой берлоге и, положившись на чутье, понять – стоит ли дальше возиться с упрямым и ленивым океанским чудовищем. Он не мог объяснить, как работала внутренняя опознавательная система, но сбоев пока не случалось – все любовники, которых он приглашал в дом, сразу начинали делиться на две группы «не подходит» и «подходит». Правда, первая группа вела с разгромным счетом, а с тремя мужиками из второй у Гепарда «не срослось». Но проверить Гадюку – хоть они и не любовники – хотелось до одури. Так же сильно, как завалить на ближайшую горизонтальную поверхность. Или на себя затащить…

– Экзотическим знакомством похвалиться припало? Понимаю… – Гадюка нахмурился сильнее, что-то посчитал на пальцах и заявил. – Ладно. Только к пяти я должен вернуться.

– Менно приедет? – не удержался Брэйт.

– Нет, – совершенно серьезно, не обидевшись на подначку, ответил Руфус. – Я к нотариусу хочу заехать, внести изменения в завещание. А у него приемный день до семи. И, знаешь… я еще раз хочу тебя поблагодарить за то, что ты приехал. Это мне очень помогло. Я подзабыл, из-за чего развелся с Менно. Он держал себя в руках в последнее время. А вчера, увидев тебя, вышел за рамки. Меня это встряхнуло… а то я расслабился, чуть не купился на заботу.

– Что вчера произошло? Почему он уехал?

– Уехал и уехал. Не спрашивай об этом, договорились?

Гепард пожал плечами, не сказав ни «да», ни «нет», и, после некоторых раздумий, о нотариусе тоже решил не спрашивать. Мало ли что вспомнилось или надумалось перед выездом… Остальные расспросы он тоже отложил на потом – дома и стены помогают.

Напившись кофе и на первый раз позавтракав йогуртом, он приступил к непростому делу – сборам себя и Гадюки в дорогу. Рыжий валял дурака, не желая брать куртку – «ну ты же в рубашке приехал, значит у вас тепло!» – не мог найти теплые ботинки, а перед выходом потерял сразу и бумажник, и ключи, из-за чего Брэйту пришлось обыскивать квартиру. Однако чутье подсказывало – эта игра стоит свеч, и он, преодолев все препятствия, запихнул Гадюку в такси и привез к двенадцатым Вратам.

Оказавшись в Нератосе, рыжий сразу перестал жаловаться на то, что ему жарко в ботинках, и захотел купить шарф и перчатки. Мгновенно замерзший Гепард пообещал ему подарить свои и затолкал в очередное такси, где Гадюка, как ни странно, усовестился и поделился с ним курткой – снял и накинул, укрывая обоих. Они жались друг к другу, как два щенка в продуваемой ветрами будке, и шепотом ругали облепивший окна мокрый снег.

Таксисту Брэйт велел подъехать к подъезду, и, уже на дорожке возле палисадника, вытянул шею и посмотрел на гаражи – неужто скверная погода разогнала всех по норам, и никто не увидит… О, нет! Пить пиво под видом ремонтных работ сослуживцам погода не мешала. Такси немедленно оказалось под прицелом любопытных взглядов – в захолустном районе развлечений немного, и их прибытие не прошло незамеченным. Гепард расплатился, загнал Гадюку в подъезд, быстро отпер хлипкую дверь – ценностей не храним – и спросил:

– Чаю и в магазин, или в магазин, а потом чай?

– Мне все равно.

– Тогда чай. А я заодно список напишу.

Рыжий вписался в обстановку, словно жил в этой квартире добрый десяток лет. Сбросил ботинки, заглянул в комнату, осмотрелся и пришел в кухню, где Гепард уже убрал с табуреток тряпки и старые газеты. За окном беззвучно – гаражи далеко – но очень бурно и оживленно общались товарищи по работе.

«Кого ж вышлют? – задумался Брэйт. – Ага, командир подразделения поднялся. Ну да, авторитет. Интересно, что попросит – соль или стакан?».

Командир проявил оригинальность и попросил паяльник. Гепард оценил деликатность подхода, познакомил гостей, позволил командиру вдоволь полюбоваться на Руфуса и ошейник, после чего выставил вон – разумеется, без паяльника. Еще не хватало разбазаривать имущество.

– И они все сюда забегут под какими-нибудь предлогами, – глядя в окно, проговорил Гадюка.

– Нет, не все. А в магазин я тебе дам шарф одеть. Никто пялиться и не будет.

Рыжий невесело усмехнулся. Гепард занервничал – идея хвастовства перед мужиками перестала казаться великолепной после того, как он оценил блеск в глазах командира подразделения. Тот, конечно, старался вести себя прилично, но все-таки продемонстрировал уникальную смесь – легкой брезгливости и вожделения. Словно у него на ярмарочного урода встало, и он это не сумел скрыть от окружающих.

– Меняем планы. Я сам в магазин схожу. Или так обойдемся, без магазина… – обозрел содержимое холодильника Брэйт. – Курица есть. Хочешь – пожарю. Или запеку. Вообще я ее брал на суп…

– Ну и свари суп, – хмыкнул Гадюка. – Можно подумать, я к тебе и вправду из-за еды приехал.

– Неужели пловцы только на своих женятся? – невпопад, вопросом на вопрос ответил Гепард – вырвалось наболевшее.

– Ты б меньше на меня в ресторане голодным взглядом смотрел, – улыбнулся рыжий. – Там трое сухопутных сидело с обручальными кольцами. Одного, наверное, ты считать не захочешь – он из моей подготовительной группы, у него жабры не прижились. А двое… один – журналист. Приехал писать серию статей, да так и прижился. Второй – владелец книжного магазина. Очень мирный мужик. Ни браслетов, ни магии, и вечное беспокойство за мужа – «ты только не утони».

– То есть, все к вам переезжают.

– Ага…

Брэйта словно разрывало на тысячу кусков. Он не чувствовал в Руфусе ответного желания, искры влечения, которую можно было попытаться раздуть и запалить костерок для двоих. Рыжий выглядел то ли замороженным, то ли отгороженным стеклянной стеной: стучи, не стучи – не достучишься. А даже если и достучишься… Гепард не мыслил переезда в Океанию, хоть бы и уговаривали – не по душе ни соленая вода, ни пальмы. Понимал, что «змеина» никогда не согласится переехать к нему в Нератос, и не из-за тесной квартиры, квартиру и другую снять можно, зарплата давно уже позволяет. И так же обреченно понимал: он не удовлетворится малым – разовым перепихом по пьяному делу, если таковой произойдет. Ему нужен весь Руфус, целиком и полностью, со всеми его закидонами и капризами. Руфус, сидящий на табуретке его кухни и с интересом наблюдающий, как он кладет курицу размораживаться в микроволновку. Просыпающий сахар мимо чашки на мокрый стол и размазывающий липкую лужу ложкой. Сшибающий с подоконника пепельницу, пытающийся ее поднять и встряхивающий стол так, что чая в чашках становится вдвое меньше…

«Вот это меня накрыло… – признал Гепард. – Понятно – он красивый, загадочный. Трахнуться с ним охота – дело объяснимое. Но чтоб хотелось сгрести в охапку и не отпускать, просто не отпускать, лишь бы остался, переночевал, и бог с ним, что на другой кровати… Неужели я кальмарами океанскими траванулся, да так, что на голову осложнения пошли?».

Руки машинально делали привычное дело – куриную лапшу Брэйт мог сварить на автомате хоть спросонья, хоть с жесточайшего похмелья. Раскромсать курицу, поставить на плиту бульон. Почистить-порезать лук-морковку, протереть сковородку туалетной бумагой, избавляясь от остатков яичницы, заодно ликвидировать липкую лужу со стола, в которую заинтересовавшийся его действиями Гадюка едва не влез локтем…

Похоже, рыжему нравилось сидеть в кухне и наблюдать за готовкой. Помощи он не предлагал – да Гепард бы ее и не принял, но за постукивающим по разделочной доске ножом следил неотрывно. Как кот за мышиной норкой.

– А ты сам, как я понимаю, не готовишь? – решился задать вопрос Брэйт – надо же было выяснить размеры постигшей его катастрофы.

– Не-е-е-е… – замотал головой Руфус. – Мне Менно запретил к плите подходить.

– Почему?

– Я испортил нам медовый месяц. Он утром пошел в душ, а мне сказал – свари пяток яиц, перекусим, прежде чем куда-нибудь выйти. Я налил воды, положил яйца, поставил кастрюлю на огонь. А она такая была… железная, а ручки пластиковые. Я ее случайно поставил чуть вбок от горелки, и раскалилось не только дно кастрюли, и ручка тоже. И… – Гадюка продемонстрировал Гепарду старый, давно заживший шрам от ожога, пересекающий ладонь. – В больнице боялись, что я больше заклинания кидать не смогу. Но заживили успешно, и руку я потом разработал…

– Как вообще можно было за нее взяться? Пластик же воняет, когда нагревается! Неужели ты не сообразил, что что-то неладно?

– Откуда я мог знать, как яйца пахнут, когда варятся? – возмутился Руфус. – Я их только в столовке вареные, в вазочке видел.

– Сколько тебе было лет, когда вы с Менно поженились?

– Девятнадцать. Менно назначили моим личным инструктором, и через год мы…

«Такого бывшего с места сдвинуть – надорвешься, – понял Гепард. – Они ж, считай, всю жизнь вместе».

– То есть завтраки у вас готовил он?

– Их никто не готовил. Перекусить можно йогуртом или бутербродами, а если хочется чего-то существенного и время позволяет, можно спуститься в кафе. В жилых комплексах на первых этажах всегда есть маленькие кафетерии. Удобно.

«В голову бы не пришло куда-то тащиться из-за пары вареных яиц, – помешивая лук с морковкой и отставляя сковороду, подумал Брэйт. – Я тоже в училище в столовке ел и вареные яйца только в вазочке видел. Но когда в первую квартиру перебрался, готовить научился. И без трагедий и несчастных случаев».

Размышления прервал звонок в дверь. Гепард холодно отказал сослуживцу в луковице – «вот только сейчас последнюю зажарил, ничем помочь не могу» – и вывернул регулятор звонка на «ноль». Хвастаться знакомством с Руфусом больше не хотелось. Второй сослуживец оказался изрядно нетрезв – видимо, пивом запивалось кое-что покрепче. Не хватает еще пьяного скандала… кто-то что-то ляпнет, рыжий ответит, а там и до обмена заклинаниями недалеко…

– Эти раковины на свету не держат, – сообщил ему Гадюка, успевший переместиться в комнату. – Они тускнеют. Их в темноте надо хранить.

– Получается, я ее испортил?

– Не так, чтоб очень… а вообще я могу тебе другую выловить.

– Да! Несколько! И разных!

Обещание Гепарда воодушевило. Частный пляж или катер, рыжик, переодевающийся в гидрокостюм, а может и не переодевающийся – так еще лучше! – раковины, загорание в лучах вечернего солнца, крем от ожогов, впитывающийся в веснушки…

– Порнуха… – поморщился Гадюка, отыскавший пульт и включивший телевизор.

«Как аристократ на балу…».

– Вечером смотрел. Переключи, других каналов полно.

Руфус потыкал в кнопки, нашел канал «Путешествия по колониям» и уселся на диван, вытягивая ноги и перегораживая проход.

– Ложись, – Гепард сходил в спальню и принес подушку. – Поваляйся, пока я суп доварю. Тебе что-нибудь принести? Чай, пиво?

– Не надо.

Быстро порезав зелень, Брэйт залез в холодильник и тщательно обнюхал сметану в пластиковом стакане. Вроде бы не подкисла… Дальнейшая варка лапши особых усилий не требовала – дать курице прокипеть еще пятнадцать минут, добавить все, что под рукою, и довести до готовности, помешивая. Посетовав на отсутствие приличных продуктов – лень было в магазин заходить после смены – он вышел к очередному гостю, не постеснявшемуся постучать кулаком в дверь, и в резкой форме попросил сократить визиты в свою квартиру.

– Нет у меня ничего – ни морковки, ни масла, ни отвертки, ни гвоздей. Здесь не супермаркет «Все, что вашей душе угодно»!

Ошалевший от напора сослуживец убрался, а Гепард заглянул к рыжему, полюбовался, как тот внимает передаче о подвидах пернатых на Мелене, и прикрыл дверь в комнату, чтобы туда не тянуло табачный дым. Надо перекурить в относительном уединении и разобраться, что делать дальше. Он собирался выспросить у Гадюки причину развода с Менно, а потом задать самый важный вопрос. Что значило: «Не надо, Брэйт, это все испортит»? Если секс все портит…

Взрослые мальчики знают – сексом можно заниматься по-разному. Число извращений измеримо, но достаточно велико, и кроме садистских наклонностей и тяги к незрелому телу, даже навскидку можно припомнить много вещей, неприемлемых лично для Брэйта. Ему казалось, что за Гадючьим отказом кроется какая-то маленькая грязная тайна, которая увеличит разделяющую их пропасть – а через нее и так очень трудно перекинуть мостик. Но есть ли эта тайна на самом деле? Или просто воображение расшалилось от недотраха?

Сигарета дотлела до фильтра, Гепард тщательно затушил окурок, прогулялся в ванную, вымыл руки, уничтожая запах табака, и прополоскал рот с зубной пастой. Постоял у двери в комнату, собираясь с силами – надо войти и решительно заявить: «Руфус, я тут покопался в себе… так ни до чего и не докопался, но понял главное – ты мне нравишься всерьез. Давай поговорим открыто. У меня есть шансы?».

Он толкнул дверь, набрал воздуха в грудь, выдохнул и грустно усмехнулся. Рыжий, насмотревшийся на птичек, спал, подтянув колени к животу и закрыв лицо локтем, словно прятался от назойливых взглядов даже во сне.

– И не полюбуешься… – пробормотал Гепард, присел на пол рядом с диваном и осторожно сдвинул тяжелую расслабленную руку Гадюки.

Тот дернулся, перехватывая его за запястье, сонно прищурился и отпустил:

– А, это ты…

– Конечно, я, – приготовленная речь не желала произноситься, и он свернул на безопасную почву. – Суп сварил. Будешь? Тебе сметану добавлять, или не любишь?

– Все равно, – рыжий вывернулся и потянулся – еще не проснувшись до конца, лениво и очень чувственно.

Гепард не вытерпел и положил ладонь на обнажившийся живот. Сдержаться и не влезть на сонного Руфуса оказалось равносильно подвигу – такой стояк не посещал его уже лет десять, аж яйца судорогой свело.

– Охота рассказать товарищам как это, когда с океанским чудовищем? – спросил Гадюка, сбрасывая ладонь и усаживаясь на диване.

– Дурак… – покачал головой Брэйт. – Я никому ничего не собираюсь рассказывать. Да, я тебя хочу. И ты это знаешь и видишь. Но я хочу тебя надолго. А лучше – навсегда. Ты мне очень нравишься. У меня есть надежда? Дай мне шанс, я постараюсь приложить усилия

Рыжий молчал довольно долго. Всматривался Брэйту в глаза, словно пытался прочесть искренность намерений, переводил взгляд на стену, но все-таки ответил:

– Давай не будем торопиться. Ты мне тоже нравишься. Мы слишком разные, меня многое раздражает, но я бы не поехал к тебе, если бы ты не вызывал у меня интереса. Мне было любопытно глянуть, как ты живешь.

– Увиденное тебя разочаровало, я понимаю. Извини, я не думал, что все обернется именно так…

– Не разочаровало, – фыркнул Гадюка. – Чего-то такого я и ожидал.

Гепард поколебался и сунул руку под мягкий свитер рыжего, словно спрашивая: «Можно?». Гадюка отдвинулся и повторил:

– Давай не будем торопиться. После развода я дал себе зарок ни к кому не привязываться. И не смешивать секс с дружбой. Снял мальчика на ночь, потом попрощался, а в следующий раз уже снял другого. Без повторов и обязательств. Я не хочу ставить тебя в ряд шлюх.

Заявить «это слишком возвышенно, давай потрахаемся и будем присматриваться друг к другу дальше» Брэйт не смог. Это вступало в противоречие с собственными словами: «Я постараюсь приложить усилия». Хочешь его навсегда – потерпи. Тебе же не отказали совсем, просто попросили подождать.

– Повременим. Не вопрос, – поднимаясь с пола, ответил он. – Тогда суп принесу минут через десять. Уж прости, мне надо уединиться в ванной.

– Когда ты не вытираешь руки об мою простыню, меня это не беспокоит, – хитро усмехнулся рыжий.

Гепард скрипнул зубами и вышел. Не так гордо и не с таким достоинством, как хотелось бы – стояк мешал ужасно. В ванной он довел себя до разрядки, смыл выплеснувшуюся сперму с раковины и покачал головой. Происходящее граничило с безумием. Но затягивало, как трясина, вцепившаяся в добычу – что-то заставляло его торопиться и нести Гадюке суп. Посидеть рядом еще десяток минут. Ведь рыжий вот-вот засобирается и уйдет – это витало в воздухе.

Суп Гадюка съел с удовольствием, от второй порции отказался, досмотрел кусок передачи про крокодилов и попросил вызвать такси. Все это время Гепард провел на полу, на вытертом коврике, как верный пес у ног хозяина, и время от времени притирался щекой к обтянутому джинсами колену, и ругая самого себя – как идиот, как влюбленный подросток, ну надо же… Но когда рыжий опускал руку и осторожно гладил его по волосам, ругань проглатывалась, сменяясь отчаянием пополам с нежностью.

«Он еще не ушел, а я уже боюсь, что он не вернется. И что это – первые и единственные более-менее мирные посиделки перед телевизором. Что мы больше никогда…».

Под окном коротко просигналило такси – наступил момент сборов и прощания. В прихожей, обувшись и надев куртку, Гадюка неожиданно притянул Гепарда к себе и поцеловал – всерьез, по-взрослому, заставив застонать, впустить чужой язык и покориться. Дрожь от вновь нахлынувшего возбуждения вынудила ухватиться за вешалку. Рыжий перестал казаться бестолковым и безвольным – куда все делось? Зеленые глазищи сверкнули в полумраке, ладони властно скользнули по ребрам, впились в плечи, губы смяли губы… перемена оказалась шокирующей – словно растаяла невидимая решетка, и на Гепарда выпрыгнул томившийся в клетке хищный зверь.

– Не уходи… – безнадежно попросил Брэйт, когда Гадюка прервал поцелуй и шагнул к двери. Ему стало наплевать на все грязные тайны секса разом – пусть делает, что хочет, только остается рядом.

– Мне пора, – отпирая замок, ответил рыжий. – А это было… на счастье.

В ушах шумело, и Гепард не сразу, но все-таки понял – Руфус не останется, нет… Он облизнул губы, а потом спохватился и выскочил в подъезд:

– Руфус! Подожди! А когда ты вернешься? Выезд – это на сколько?