Текст книги "Ангел без нимба, крыльев и... совести (СИ)"
Автор книги: TazmaniaDevil
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 36 страниц)
POV Дэниэл
В растрепанных чувствах я добрался до Каракаса. Заказал обратный билет и заселился в отель, поскольку вылет был только через двенадцать часов. Я сидел на кровати и вместо того, чтобы выспаться перед полетом, тупо пялился в стену, пытаясь привести мысли в порядок. «Так... Нэтали жива, это раз. Да, еще и беременна, это два... На этом хорошие новости закончились. Она влипла в какую-то историю, связанную со спецслужбами и правительством. И похоже это что-то серьезное, если они шантажируют ее близкими... Но что же это? Чем им может быть полезна беременная девушка?.. Стоп! Вопрос не верный! Чем им может быть полезен хакер?!» – сообразил я и потянулся к ноутбуку.
Первое, что я сделал, выполнил просьбу Нэт и уставился на экран: «Ни одного результата поиска!» Ситуация повторялась, как с родителями Дэмиана. Вывод напрашивался только один: «Она влипла в эту же историю!»
Я никогда не питал особо теплых чувств к правительству своей страны. Возможно из-за того, что после смерти отца выяснилось, что его пенсионный счет оказался обнулен, в результате махинаций кого-то из профсоюза, и мы с матерью оказались без средств к существованию, поскольку страховки хватило только на оплату похорон. Мать, недолго погоревав по отцу, пустилась на поиски нового спутника жизни, и на этот раз выбирала исключительно обеспеченных мужчин. Таким образом, вскоре нам пришлось, продать квартиру в Нью-Йорке и последовать в Дулут за очередным мужем Маман. Поначалу я возненавидел этот городишко. После шумного мегаполиса он мне казался просто мерзлым захолустьем, пока я не познакомился с Нэтали. Наверное, только из-за того, что тогда на крыльце ее дома, Маман пообещала мне переезд в Лос-Анджелес, я и уехал. Чтобы снова стать частью вечно копошащегося человеческого муравейника, от которого с возрастом начал уставать. Как любят говорить по телевизору: «Америка – стана возможностей!» Хрен там! У тебя будет возможность чего-то добиться только в том случае, если ты отрастишь зубы и когти и будешь рвать за свое. И я отрастил, и рвал. Кто-то говорил: «Золотой мальчик! Ему все на блюдечке с голубой каемочкой преподнесли!» Да, господа, вы правы, если сутки в библиотеках, месяцы в лаборатории и годы дедлайнов – это то самое блюдечко. Я зарабатывал сначала тысячи, потом десятки тысяч, потом сотни тысяч долларов. Когда моя компания стоила уже десяток миллиардов, я задумался: «А для чего вообще я все это делаю? Для того чтобы доказать, что сын пожарного может чего-то добиться? Или посредственный хакер может зарабатывать большие деньги? Нет! Это было все для того чтобы никогда больше не оказаться на улице, куда тебя выгнал очередной ухажер твоей матери!» И вот теперь сидя, в номере гостиницы столицы страны, о которой я раньше слышал только из новостей, мне в голову пришла еще одна причина: «Я должен помочь единственному человеку, который второй раз в жизни был готов отдать все, чтобы у меня и еще, как минимум, пятерых человек все было хорошо!»
В голове вроде более или менее прояснилось, и мне удалось поспать пару часов перед вылетом. Обратный путь оказался быстрей, то ли с рейсом повезло, то ли принятое решение помогало легче перенести перелет. Но, оказавшись в ЛА, по дороге домой, в голову полезли сомнения: «А что если?..» Я помнил слова Нэтали, что жизнь изменится, если ввязаться в это мероприятие. Меня вполне устраивала моя жизнь. Работа, которая приносила мне удовлетворение, комфортная квартира, пусть и с двумя соседями и любимый человек. Когда вспомнил о Митче, по телу растеклось тепло. Захотелось побыстрей обнять моего невероятного брюнета.
Такси притормозило у главного входа многоэтажки, в которой мы сняли новую квартиру. Поприветствовав консьержа, я пролетел к лифту и нажал кнопку наших апартаментов. Оказавшись на нужном этаже, открыл дверь и крикнул на всю квартиру:
– Митчи, я дома! – ожидая, что через секунду он выбежит из нашей комнаты или кухни, улыбаясь своей обворожительной улыбкой, но этого не произошло.
Я сбросил обувь, переоделся в домашние туфли, чтобы не вызвать гнев брюнета, и направился искать своего прекрасного принца. Обойдя кухню, гостиную, ванные, спортзал, нашу комнату и балкон, не нашел его. Оставались только комнаты Скотта и Саманты. В комнате Сэм тоже никого не было. Я открыл дверь в последнюю комнату, и моим глазам предстала картина, которую я надеялся больше никогда не увидеть. Скотт сидел в углу, рядом с балконной дверью, сжимая почти пустую бутылку из-под виски. Он тихо пел какую-то песню и плакал, периодически отпивая из стеклянного сосуда. Митч сидел рядом на кровати и тихо что-то ему говорил. Я подошел ближе.
– Скотт, это чья-то идиотская шутка. Не надо так переживать. Я завтра съезжу в службу доставки и выясню, кто это послал, – сказал Митч. – Митчи, это ничего не изменит... – ответил Скотт и продолжил петь, – So keep your love locked down, Your love locked down. – Что случилось? – спросил я, смотря на абсолютно потухший взгляд блондина. – Это сегодня доставили, – ответил Митч и протянул мне кулон.
Я повертел в руках безделушку, и меня словно током дернуло: «Эту подвеску Нэт купила для него перед...»
– Он расстроился и вот, – сказал Митч, указывая на Скотта. – Я могу чем-нибудь помочь? – спросил я. – Нет, милый. Ты с дороги, иди, отдыхай. Я уложу его и скоро приду, – ответил Митч.
Я развернулся и побрел из комнаты. Чувства смешались. С одной стороны – я видел, как Скотт мучается, пряча тоску по Нэтали за улыбками, а потом, дойдя до точки кипения, срывался и снова пил, под свой собственный аккомпанемент и оплакивал ее. Сейчас мог все рассказать и дать им шанс снова быть вместе. Но с другой стороны – не ясно пока, чем это может обернуться. Настроение в конец испортилось от этих мыслей. Я прошел на кухню и, уподобившись блондину, достал стакан и плеснул себе коньяка. Сел за стол и, вертя кулон в руках, думал, как поступить.
Через какое-то время и полбутылки коньяка, на кухню пришел Митч.
– Господи, квартира алкоголиков! – обреченно выдохнул он и опустился на стул напротив меня. – Извини, я не хотел тебя еще больше расстраивать, – выдавил я. – У тебя-то что случилось? – спросил он, разглядывая меня, – Это из-за поездки? – И да, и нет, – ответил я, – Мне нужно принять решение, очень непростое решение... – Это связанно с бизнесом? – спросил он. – Нет, – сразу ответил я. – А с чем? – напрягся он и тихо спросил, опустив глаза, – У тебя кто-то появился?
Я чуть не поперхнулся от такого предположения и тут же ответил:
– Ты с ума сошел! Я похож на идиота, который может променять тебя на кого-то еще?
Митч поднял на меня глаза, улыбнулся и сказал:
– Ну, раз так. Утро вечера мудренее. Сложные решения принимают на трезвую голову, пошли спать. – Пошли, – согласился я, но потом вспомнил, что обнаружил, пока перебирал в пальцах кулон, – Кстати, смотри, что я нашел, – нажал на маленькую кнопку и положил подвеску крышкой вверх.
Из небольшого кристалла, вмонтированного в нее, появилось голубое свечение, с краев отдельные искры начали сбегаться к центру, и вскоре над ней появилась маленькая фигурка Нэтали, которая жестами, что-то говорила.
Митч завороженно смотрел на это, а потом, когда изображение растаяло, тихо сказал:
– Потрясающе, но надеюсь, Скотт этого не видел. А что она показывала? – Я видел, – раздался голос блондина, который пришел на кухню, мы повернулись к нему, – И это «Я люблю тебя» на языке немых.
Первым из ступора вышел Митч:
– Ты чего не спишь? – Я за водой пришел. Нэтали мне показывала эту технологию незадолго до... – он осекся, но потом добавил, – Это могла сделать только она, – налил в стакан воды и удалился. – Митч, где коробка от посылки? – спросил я.
Он подошел к мусорке, вытащил ее и передал мне. Посмотрев на этикетку, я все понял:
– Митч, это действительно Нэт послала ее. Вот только отправка была с отсрочкой. Если бы она не обратилась за возвратом в течение трех дней, после отправления, то посылка автоматически прибыла бы по нашему старому адресу в День рождения Скотта, но мы там уже не жили, и, видимо, она затерялась. – Может и хорошо, что затерялась, – задумчиво произнес Митч, смотря в темноту коридора.
Я бросил упаковку обратно в корзину, и мы отправились в свою комнату. Митч, видимо, эмоционально вымотанный, почти сразу уснул, но мне все никак не удавалось отключиться от тягостных мыслей. Наконец, осознав, что сон вряд ли посетит меня, я тихонько выбрался из постели и вышел на балкон. Я закрыл глаза и глубоко вздохнул. Прохладный воздух немного проветрил одурманенный мозг. Боковым зрением я увидел, что-то трепещущееся на неласковом январском ветру, повернул голову и обомлел...
Скотт босой стоял на балконном парапете. Не знаю, для чего он переоделся, но на нем были черные штаны и расстёгнутая белая рубашка, которая и трепетала на ветру.
Я проглотил комок, подкативший к горлу, и как можно спокойней сказал, стараясь не спугнуть его:
– Скотт, ты, что собрался делать?
Он посмотрел на меня глазами полными безысходности, в которых в неярком свете, падающем из его комнаты, было видно слезы.
– Знаешь, Дэниэл... Ты был прав. Лучше бы та пуля попала в меня. Я же не сразу понял, насколько она мне нужна. Я обидел ее, а она простила. Нэт была лучше меня... Я слишком долго пытался заполнить пустоту, которая осталась после нее. Не получается... – тихо говорил он.
Балконная дверь за моей спиной отодвинулась, и, потирая глаза руками, к нам вышел Митчелл.
– С кем ты тут разговариваешь? – спросил он меня.
Я жестом показал сохранять тишину. Митч перевел взгляд туда, куда до этого смотрел я, и вскрикнул, закрывая себе рот руками.
– Скотт, я на самом деле не думаю так, – сказал я и сделал осторожный шаг к нему. – Мне так ее не хватает... Я до сих пор сплю с ее толстовкой, – говорил Скотт. – Скотти, но это тоже не выход, – присоединился к моим увещеваниям Митч. – Как? Как тогда избавиться от этой боли? У меня такое ощущение, что мне сердце выдрали голыми руками! Я не знаю, чем заполнить эту пустоту, – сказал он.
Очередной порыв ветра заставил покачнуться высокую фигуру на парапете, я замер.
– Скотт, все можно исправить, – пошел ва-банк я.
Он уставился на меня:
– Как? – Нет, ничего непоправимого, – говорил я, делая еще один шаг. – Ты не ответил. Как? – уперся он. – Я изобрету машину времени, и мы спасем ее, – начал фантазировать я, продвигаясь к нему. – Не мели чепухи. Я, конечно, не такой умный, как ты или Нэтали, но кое-что она мне рассказывала о возможности путешествий во времени. Это невозможно, по крайней мере, в прошлое, – начал спорить со мной парень, стоящий на парапете. – Значит, полетим в будущее! – выкрикнул я, сделал бросок вперед и, схватив его за талию, дернул на себя.
Мы вместе завалились на пол балкона, и я крепко прижал Скотта к себе.
– Отпусти! Отпусти меня! – вырывался блондин. – Нет. Никогда. Пока не попробую все исправить, – тихо сказал я.
Скотт перестал дергаться и тихо плакал. По моим щекам тоже катились слезы. К нам подошел Митч, тихо опустился рядом, обнял нас обоих и гладил по головам, плача.
– Все, мужчины! Я ввожу сухой закон в этой квартире! – чуть позже, заявил он. – А как же Шардонэ? – вдруг спросил Скотт. – Шардонэ неприкасаемое, но только для вас двоих, – сказал Митч, при этом по-королевски тряхнув головой. Балкон огласил наш дружный истерический смех.
Чуть позже все вместе мы сидели в гостиной и отпаивались горячим чаем.
Как говорила когда-то Нэтали: «Для одного шага вперед достаточно хорошего пинка сзади!» Мне, к сожалению, выписали в поддых, но тоже действенно. Я, наконец, принял решение...
====== Секретные материалы ======
Maria Mena – Secrets
POV Дэниэл
Проснулся я на удивление рано, учитывая, чем и как закончился вчерашний вечер. Аккуратно выбравшись из постели, чтобы не разбудить Митчелла, направился в ванную. Выйдя из комнаты, прислушался к звукам в квартире. Судя по тишине, Скотт тоже все еще спал. Приняв душ, пошел на кухню, щелкнул кнопку на кофеварке и уселся за стол, ожидая свою дозу жидкой бодрости и размышляя, как помочь Нэтали выпутаться из этой истории и воссоединить с блондином. В голову не шло ни одной идеи.
«У меня есть деньги!» – подумал я, наливая себе кофе. «И что? Нанять маленькую армию и выкрасть ее? А что дальше? Она – официально мертва. Сделать ей фальшивые документы и спрятать в какой-нибудь глуши? И как это поможет? Скотт – публичная личность, рано или поздно кто-нибудь пронюхает, куда исчезает известный певец и все труды отправятся вот ему под хвост», – завершил я размышления, рассматривая, как Уайатт, потягиваясь, прошел к своей миске и принялся завтракать.
Вопросов было больше, чем ответов. Вся ситуация выглядела, как сценарий плохого фильма про шпионов и государственные заговоры. Понятно было одно: нужно раздобыть больше информации, а получить ее законным путем очень не просто. Можно, конечно, обратиться к тому агенту ФБР. Но кто даст гарантии, что он не заодно с теми людьми, которые удерживают Нэт? В общем, куда не кинь – всюду клин...
– Доброе утро! – выдернул меня из размышлений голос Скотта. – Доброе. Как себя чувствуешь? – поинтересовался я у него. – Ничего. Бывало и хуже, – ответил он, продолжая стоять в дверном проеме кухни. – Я кофе сварил. Присоединяйся, – предложил я, приподняв кружку вверх.
Он кивнул, прошел к шкафу, достал себе кружку, налил напиток и уселся за стол, гипнотизируя столешницу.
– Я так и не поблагодарил тебя... – наконец, заговорил Скотт, – Спасибо тебе, Дэни... Ты уже второй раз не даешь мне совершить ошибку... Чем я вообще думал вчера? Ведь кроме Нэт у меня есть еще вы, друзья, родители. Я ведь вчера совсем о всех этих людях не думал, когда забрался на парапет... Хотелось, чтобы просто ушла боль...
Я слушал его монолог и не знал, что ответить. Просто смотрел на него, пока не встретился с ним взглядом. От заразительного веселья и чистоты не осталось и следа, глаза были наполнены нескончаемым разочарованием, болью, страданием, которое он все это время прятал за улыбками и шутками, которые порой понимал только сам Скотт.
– За такое не благодарят, – все же ответил я, – Просто в следующий раз, когда в твою блондинистую голову придет очередная шальная мысль отправиться к праотцам, подумай хотя бы о маме или Митче. Я думаю, эти люди вряд ли без последствий перенесут твой... уход.
Он криво ухмыльнулся и, соглашаясь, кивнул головой. Я же вернулся к своим размышлениям: «Как бы мне хотелось спросить у кого-нибудь совета, что делать... Раньше, пока был еще сопливым пацаном, я мог поговорить с отцом. После его смерти, какое-то время, мог обо всем рассказать матери, пока она не занялась поисками лучшей жизни. Когда встретился со своим последним отчимом, в какой-то момент, обсуждал свои проблемы с ним, поскольку он все-таки мужчина и лучше меня понимал. Но все изменилось, когда я совершил каминг-аут... Хотя мой отчим, на мой взгляд, не особо удивился и вполне нормально к этому отнесся, если бы не моя Маман... А что если?..» Я резко развернулся и направился в комнату.
– Дэни, что-то случилось? – всполошился Скотт. – Нет. Все нормально, – отмахнулся я и продолжил путь.
Зашел в спальню, нашел свой телефон и тихонечко вышел обратно, поскольку мой брюнет все еще сопел в подушку. Пройдя через гостиную, прошел на злосчастный балкон и начал искать нужный мне номер. Наконец, найдя в контактах Питера Гранта, моего отчима, нажал кнопку вызова абонента, но автоматическая система лишь предоставила мне возможность оставить сообщение. Чего я не собирался делать, поскольку разговор, который мне был нужен, не телефонный. Да, и в сообщении всего не изложишь. Я продолжил поиск по записной книжке телефона, пока не наткнулся на название контакта «Зимняя резиденция» и снова нажал кнопку вызова. Несколько гудков, и трубку взяли.
– Добрый день! Резиденция Грантов. Чем могу помочь? – ответил приятный мягкий женский голос. – Здравствуйте. Могу ли я поговорить с мистером Грантом? – сказал я. – Мистер Грант сейчас в отъезде. Может оставите для него сообщение? – ответила женщина. – Нет... – разочарованно сказал я, но добавил, – Хотя, скажите, что звонил Дэниэл Смит. Если он вернется в ближайшее время, пусть со мной свяжется. По возможности...
На том конце провода воцарилось молчание.
– Алло? Вы меня слышите? – уточнил я. – Да. Да... Я тебя слышу... Дэниэл, это мама... – наконец, ответила женщина.
А вот, теперь замолчал я. За последние пару лет я не слышал ее голоса. Наверное, по-этому и не узнал сразу.
– Дэни, ты еще там? – спросила она. – Да, мам, – справившись с волнением, ответил я, – Не узнал сразу. Как ты? – Хорошо, милый. А у тебя как дела? – спросила она.
Я давно не слышал, чтобы моя мать обращалась ко мне «милый». Да, еще и с такой теплотой в голосе.
– В целом, все нормально, – тихо ответил я. – В целом? Значит у тебя какие-то проблемы? Зачем тебе был нужен Питер? – заботливым тоном она завалила меня вопросами. – Мам, не делай вид, что тебе интересно, что происходит в моей жизни. Тебя это не интересовало последние три года. И я думаю, не стоит начинать, – немного напряженно ответил я.
На том конце провода вновь воцарилось молчание.
– Дэниэл, ты – мой сын. Я, конечно, не тяну на премию «Мать года», но все равно беспокоюсь о тебе, – тихо сказала она через какое-то время.
Стало не по себе от ее слов. Сложно было представить, что эта женщина три года назад развернулась и, не говоря ни слова, покинула мою прежнюю квартиру, после того, как я признался в своей ориентации. Как тогда я мечтал, что она вернется, и мы все обсудим, а вместо этого собрала чемоданы и улетела в Лондон. С того времени, наше общение представляло собой переписку между деловыми партнерами, конверты с документами и сдержанные открытки на Рождество и День рождения.
Неловкое молчание прервала мама:
– Дэни, приезжай к нам сегодня вечером на ужин. Питер к этому времени должен вернуться. Ты сможешь поговорить с ним о своих делах, раз не хочешь рассказывать мне. – Я не думаю, что это хорошая идея, – засомневался я. – Приезжай. Я хочу тебя увидеть. Нам тоже давно пора поговорить, – сказала она. – Хорошо. Во сколько? – сдался я. – В шесть. Адрес не забыл? – ответила она. – Нет. Хорошо, к шести подъеду, – сказал я. – Буду очень ждать. До встречи, сынок, – попрощалась она. – До встречи... мама, – ответил я и сбросил вызов.
Ураган эмоций рвал душу на части. Надежда на то, что все еще может наладится в отношениях с моей мамой, снова зародилась, где-то глубоко внутри. Но опыт и разум заставляли отмахнуться от нее, поскольку уже несколько раз я обжигался, надеясь на несбыточное.
– Милый, что-то случилось? – послышался за моей спиной голос Митча, выводя меня из тягостных раздумий. – Нет, любимый, – ответил я с улыбкой и обнял подошедшего брюнета. – С кем ты разговаривал? – спросил он, кивая на телефон. – Не поверишь... С мамой, – ответил я и отвел взгляд. – Ну, это же хорошо. Может это первый шаг к тому, чтобы наладить ваши отношения, – с нежной улыбкой сказал Митч, обнимая меня за талию. – Хорошо бы... – тяжко выдохнул я.
Предупредив Митчелла и Скотта, чтобы к ужину меня не ждали, собрался и поехал в офис, чтобы подготовиться к встрече с отчимом.
*
Весь день из головы не шел разговор с мамой. Надежда на благоприятное развитие событий все разрасталась в глубине души. В пять вечера, заехав в цветочный магазин и приобретя аккуратный букет из белых лилий, я направился за город в зимнюю резиденцию Грантов.
Без десяти шесть, припарковавшись у трехэтажного особняка в неоклассическом стиле, прошел к главному входу и нажал на звонок. Вскоре массивная деревянная дверь открылась и на пороге я увидел ее – мою мать, Розалинду Грант. Она нисколько не изменилась за это время. Все та же королевская осанка, мягкие черты лица, золотистые волосы, собранные в высокую аккуратную прическу и неизменный наряд от Шанель.
– Добрый вечер. Это тебе, – поприветствовал я ее, протягивая букет. – Добрый вечер, Дэниэл. Спасибо. Ты все еще помнишь, какие цветы я люблю. Проходи, – ответила она, мягко улыбаясь и втягивая аромат от букета.
Я вошел внутрь и замешкался, не зная куда идти. В этом доме я ни разу не был, они приобрели его уже после того, как мы с мамой перестали общаться.
– Проходи пока в гостиную, – сказала она и указала на двустворчатую дверь слева, – Я пойду цветы поставлю в воду.
Я кивнул и прошел в комнату. Высокие потолки, лепнина по периметру на потолке, тяжелые бордовые с золотом шторы на окнах, камин и мебель, выдержанная в стиле дома. Мою мать никогда нельзя была упрекнуть в отсутствии вкуса.
– Питер немного задерживается, но скоро приедет, – сообщила она, вернувшись в комнату. – Мне нравится, как ты тут все обустроила, – сказал я, указывая на обстановку. – Спасибо. Кстати, что с твоей квартирой? Я слышала ты отказался от аренды, – спросила она. – Там очень запутанная история, которая и привела меня к вам. Мне нужна помощь Питера, если, конечно, он вообще сможет помочь, – ответил я.
Она кивнула.
– Ты извини , сын, что я подобным способом выясняла о твоей жизни, но Билл, консьерж из твоего бывшего дома, сказал, что у тебя кто-то появился. Но я так и не поняла кто. Сначала была девушка, потом , кажется, молодой человек... – смущаясь, что было удивительно, сказала мама.
Я долго разглядывал ее, пытаясь понять, как она отреагирует, если расскажу о Митче, но все же решился.
– Девушка – это была Нэтали Лоуренс. Помнишь ты забирала меня из ее дома, перед тем как мы переехали в ЛА? У нее были проблемы, и я приютил ее у себя. Но встречаюсь я с молодым человеком. Его зовут Митчелл Грасси. Если ты надеялась, что моя ориентация поменялась за эти три года, то вынужден тебя огорчить, – сказал я, исподлобья наблюдая за ее реакцией. – Нет, что ты. Я все понимаю... Я давно хотела извиниться перед тобой за то, что так остро отреагировала тогда. Я ведь, почти сразу смерилась с тем, что мой сын – гей. Но смелости не хватило сказать тебе об этом. Это все моя гордость и упрямство, – говорила женщина, при этом смотря куда угодно, только не на меня. – Мама... – с надеждой сказал я. – Ты сможешь меня простить, Дэниэл? – она подняла на меня глаза полные слез. – Конечно, – ответил я, подошел, присел с ней рядом и обнял ее.
Какое-то время мы сидели обнявшись.
– И что это у вас тут за сцена из мелодраммы? – улыбаясь, спросил отчим, входя в гостиную. – Перестань, Питер, – сказала мама, вытирая слезы салфеткой. – Ну, если момент единения матери с сыном закончен, может пойдем поужинаем? – предложил он.
Мы улыбнулись и направились в столовую.
– Здравствуй, Дэниэл. Рад тебя снова видеть, – сказал отчим, обняв меня, когда я проходил мимо него. – Я тоже рад, Питер. После ужина уделишь мне немного времени? Мне посоветоваться с тобой надо, – спросил я. – Конечно, – ответил он, и мы пошли в столовую.
Ужин прошел в легком общении ни о чем: в обсуждении погоды, рынка хай-тек технологий и политики, пока мама вновь не завела речь о моей личной жизни.
– Дэниэл, у тебя с этим молодым человеком серьезные отношения? – спросила она. – Роззи, отстань от мальчика. В конце концов, это не наше дело, – попытался ее остановить отчим. – Ничего страшного, Питер, – успокоил я его, – Я люблю Митча, но брак мы еще не обсуждали. Мы не так давно вместе. Кроме того у него достаточно насыщенный график, – ответил я матери. – А чем занимается мистер Грасси? – не унималась мать. – Он – певец, – спокойно ответил я. – Подожди, это не тот Грасси, который поет в молодежной а капелла группе? – уточнил отчим. – Да, а ты откуда их знаешь? – удивился я. – Ну, я не настолько стар. Да, и поют они хорошо, – усмехнувшись, ответил он. – Это такой милый брюнет с итальянскими корнями? – уточнила мама. – Да, – все еще удивляясь, ответил я.
Она кивнула и продолжила:
– Ты обязательно должен нас с ним познакомить. Думаю, нужно как-нибудь устроить вечеринку. Ну, и друзей своих пригласи, чтобы это не выглядело как смотрины.
Вот тут я не знал, что ответить. Желание близких познакомиться с моим окружением радовало, но все же вызывало легкий дискомфорт, поскольку казалось нереальным.
– Я не уверен, что это хорошая идея, – озвучил я свои сомнения. – А мне кажется, что наоборот. Раз уж вы все-таки помирились, то это лучший вариант для твоей матери показать, что она приняла тебя таким, какой ты есть. Уважь мать, – сказал Питер и с нежностью посмотрел на нее. – Хорошо. Только нужно выбрать подходящее время и предупредить Митчелла, – смущаясь ответил я, и они оба засмеялись.
После ужина я и отчим уединились в его кабинете. Я рассказал ему все, что знал, объяснил все нюансы ситуации, предупредив, что обладание этой информацией может привести к непредсказуемым последствиям. Питер долго молчал, размышляя над моим рассказом.
– Да... Ситуация неординарная... Но окажись я на твоем месте, то обратился к самому главному, тем более, что тебе есть, что предложить взамен, – наконец, изрек он. – Но я даже не знаю, кто главный в этом... проекте. Да, и чип до сих пор вживлен в Нэтали, – ответил я. – Мальчик мой, ты же вроде никогда не был глупым? В таких длительных проектах может быть только один главный, который может дать допуск к информации в обход исполнителей, который может не знать всех нюансов, но знает цель, – намекнул он. – Но... – задумался я и, когда до меня дошел смысл его слов, сказал, – К нему на прием мне никогда в жизни не попасть... Тем более к нему нужно идти с хорошо подготовленной презентацией. – Дэниэл, вы, молодежь, слишком серьезно относитесь к его статусу. Он такой же человек, просто нужно прийти к нему и все рассказать, как ты рассказал всю эту историю мне, – ответил он. – Но это не так просто, я про «прийти», – сомневаясь, сказал я. – А с этим я, как раз, могу помочь, – ответил он. – Спасибо, Питер, – с надеждой сказал я.
После разговора с отчимом начал вырисовываться план действий. Где-то глубоко внутри затеплилась надежда на возможность все исправить.
Домой я приехал эмоционально вымотанным, но все же на позитиве.
– Как прошло с мамой? – с порога спросил Митчелл. – Хорошо. Она приглашает нас всех на вечеринку, – ответил я, словно это было само собой разумеющееся дело. – О, у кого-то смотрины, – съехидничал Скотт. – Вообще-то, она приглашала всех, – заметив беспокойство на лице брюнета, ответил я. – А мы-то здесь причем, – удивился блондин. – Они хотят познакомиться с моими друзьями, – сказал я. – А-а-а, – понимающе протянул Скотт и скрылся за дверями своей комнаты. – Ты не хочешь с ними знакомиться? – уточнил я у Митча. – Нет, что ты... Я же познакомил тебя со своими, – задумчиво произнес он. – Тогда, что тебя беспокоит? – спросил я. – А вдруг я им не понравлюсь? – тихо произнес он. – Глупый, похоже они уже тобой очарованы. Мне даже ничего рассказывать про тебя не пришлось. Мой отчим слушает ваши песни, – с улыбкой ответил я и обнял его. – Ну, раз так. Тогда, наверное, ничего страшного, если я познакомлюсь с твоими близкими, – закончил он, улыбаясь.
Ближе к ночи на мой телефон поступил звонок. Сквозь легкую дрему я протянул руку и уставился на экран. Звонил мой отчим. Сдвинув иконку трубки, я принял звонок.
– Дэни, извини, если разбудил, но у меня две новости и обе хорошие. Значит так, послезавтра тебе нужно быть в Вашингтоне, я договорился насчет встречи. Только хорошенько подумай, стоит ли ввязываться в это дело. А вторая, мама приглашает вас в воскресенье к нам, – выпалил он. – Спасибо за новости, – пробубнил я. – Так вы придете? – не унимался он. – Да, да, – ответил я и сбросил вызов. – Кто это? – сквозь сон спросил Митч. – Питер. Мой отчим. Я завтра улетаю в Вашингтон, и мама устраивает для нас вечеринку в воскресенье, – пробубнил я, обнимая брюнета. – Но это через три дня! – встрепенулся он. – И что? – не понял я. – Ну, мне надо привести себя в порядок. Подобрать костюм. Сходить в парикмахерскую, – не унимался он. – О, Господи, Митч! Ты прекрасно выглядишь. И если уж на то пошло, то у тебя целых три дня. Все, спи, – сказал я и снова попытался уснуть. – А зачем тебе в Вашингтон? – вдруг спросил он. – Мне нужно встретиться с одним важным человеком, – ответил я, не открывая глаз. – С кем? – не унимался брюнет. – С президентом, – ответил я. – Который Соединенных Штатов Америки? – продолжал допрос Митч. – Да, – ответил я. – А зачем? – спросил он. – Хочу одолжить машину времени, – съехидничал я. – Нет, я серьезно, – надулся Митч. – По делам компании, – соврал я, поскольку не известно, чем это еще закончится. – Ну, ладно, – все еще сомневаясь, произнес Митч, но все же угомонился.
На следующий день, под неусыпным контролем и чутким руководством брюнета, я собрал вещи и направился в аэропорт. По дороге Митч не унимался и давал мне советы, как себя вести, что говорить и как смотреть, но я решил себя вести так, как мне посоветовал Питер.
К середине дня в воскресенье я вернулся домой. Моя квартира напоминала сумасшедший дом. Судя по всему, вся пятерка ребят была у нас. Из гостиной доносился почти фальцет визжащего Митчелла. Я прошел туда и увидел следующее: комната напоминала не то салон красоты, не то будуар светской модницы. Митч ругал Кирсти за слишком броский макияж, усиленно стирая с лица девушки косметику. Блондинка, в свою очередь, материла брюнета на чем свет стоит, пытаясь отнять у него влажные салфетки. Ави и Кевин сидели в уголке и откровенно ржали, наблюдая за ними. Эстер, уже при полном параде, примостилась на диване, заваленном различными предметами гардероба, и что-то напряженно изучала в телефоне. Скотт же, лохматый и в одних домашних шортах, скакал по комнате и кривлялся, под громко играющую, музыку.
– Хоуинг, твою мать! Быстро топай в душ! – завизжал на блондина Митч, проиграв битву за коробку салфеток. – Митчи, времени еще вагон. Я все успею, – ответил Скотт, не переставая танцевать. – Мы к шести должны быть готовы, а ты похож на бабуина, только что вырвавшегося из клетки, – не унимался Митч.
Я прислонился к косяку и наблюдал за всем этим бедламом.
– Митч, а ты сам-то когда собираешься одеваться? – спросил я растрепанного брюнета.
Наконец, на меня обратили внимание: Скотт весело помахал мне рукой, Ави и Кевин перестали смеяться и подошли ко мне поздороваться, Кирсти через зеркало послала мне воздушный поцелуй, а Эстер, оторвавшись от телефона, кивнула в знак приветствия и улыбнулась. Митч же стоял и, как рыбка, выброшенная на сушу, открывал и закрывал рот. Наконец, к нему вернулся дар речи и, широко улыбнувшись, он подлетел ко мне и повис на шее.
