Текст книги "У Фольксхалле поезд не останавливается (СИ)"

Автор книги: Тайсин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

– И квиддичный стадион им не понравился, – вздохнул Гарри. Вид у главы комиссии был – ну точно дядя Вернон.

Стивен отмахнулся.

– Да не волнуйтесь! Вот сработает моя Великая Идея, и ничего больше не будет иметь значения!

– А профессор о ней знает? – спросил Даниэль.

– Ага. Но у него есть своя, ты же понимаешь.

– Он тебе не поверил.

Стивен пожал плечами.

– Ты же знаешь, у него предубеждение против зелий.

– Профессор сказал нашему Стиви, – из-за колонны вышел Джон, – что знал только одного студента, который бы смог разгадать Гриндельвальдово зелье, если дело там действительно в зелье, и этот студент – не наш Стиви. У нашего Стиви уже один раз не получилось с зельями, правда, Стиви?

Гарри нахмурился и напрягся. Что там у Стивена не получилось – не важно, а вот тон Джона ему очень не понравился.

– А сейчас получится, – Стивен улыбнулся. – Увидишь.

– Ну-ну. Мечтай больше. Сам увидишь, кто отличится на заседании!

Джон ушел, Даниэль посмотрел ему вслед с явным недоумением.

– Что это с ним? Он никогда себя так развязно не вел.

– Великая Идея, явно, – вздохнул Стивен.

Не Идея, скорее тайное знание. Джон, по мнению Гарри, вел себя так, будто владел ключом от шифра. Это бы все объяснило. Но откуда у него ключ? От профессора Уэйка?

– Что у тебя случилось с зельями? – спросил Гарри на обеде.

Стивен фыркнул.

– Да глупый был, когда приехал. Думал – сейчас я этот код, дело же явно в чернилах! Носился с Великой Идеей и всем надоел, пока она не обвалилась.

– Не совсем обвалилась, оказывается.

– Да. Чудно, верно?

– А кто этот гениальный студент, которого профессор упоминал, ты знаешь?

Стивен пожал плечами.

– Да какой-то англичанин, приезжал защищаться в Гейдельберг на Мастера Зелий лет десять назад. Наш проф был в комиссии как внешний наблюдатель – и впечатлился. Имя у него забавное, латинское, на «С»… Не помню.

– Не Северус Снейп? – спросил Гарри хрипло.

– Точно. Ты его знаешь?

– Он меня учил, – хмуро ответил Гарри. – Спас мне жизнь. Кучу раз. И не только мне. Мы друг друга не выносили, но мне так жаль, что он умер. Мы победили, а он умер. Несправедливо.

– Война, – спокойно сказал Стивен. И ткнул Гарри в плечо. – Эй, Гарри, не кисни. Пошли варить антидот от Гриндельвальдовой хитрости.

– Пошли, – улыбнулся Гарри.

«Больше войны не будет. Что бы там ни задумал Джон, да и не только Джон. Не будет. Не допущу».

========== 21 декабря 1998 г. Берлин ==========

Что самое главное в учебнике магии? Как за десять дней до заседания комиссии выяснил Гарри – не содержание. Самое главное – картинки!

Почему – ему никто объяснить не смог. Но на группу профессора Штайна напало безумие, все начали рисовать картинки к докладу профессора, к учебнику, к статье Люка, и Гарри смирился. Каждый перед экзаменами сходит с ума по-своему, как говорила Герм, выпивая третью чашку какао за час.

Проще было вспомнить Хогвартс и нарисовать нечто, как для эссе по гербологии. И подписать. Без подписей профессор Спраут, помнится, не догадывалась.

Первые опыты оказались предсказуемо ужасны, но когда он понял, что построение невербального образа напоминает описание стратегии в квиддиче, дело пошло веселее.

Профессор Штайн посмотрел на творчество Гарри и совершенно неожиданно решил, что квиддичные ассоциации – прекрасная идея. Группа застонала, Люк символически дал Гарри по шее, и они перерисовали уже нарисованное.

– Комиссия решит, что над ней издеваются, – сказал Люк, когда доклад с учебником и статьей были наконец готовы, перечитаны по десять раз и отложены подальше, чтобы от одного взгляда не стошнило.

– И отлично, – улыбнулся профессор Штайн. – Мы, «Новейшая магия», можем себе позволить немножко эксцентричности. Особенно при таких результатах. А как дела у тебя в группе, Гарри? У вас ведь уже сегодня?..

У Гарри в группе дела шли неважно. Неделю назад Стивен почти исчез. Гарри видел его урывками. Тот варил зелья ночами, что-то писал у себя днем, а в библиотеку приходил поздно вечером. Гарри как-то специально его дождался, но разговора не получилось: Стивен отвечал невпопад и видел перед собой явно не Гарри, а очередное Гриндельвальдово зелье.

– Все хорошо, – ответил Гарри профессору. – К пяти будем готовы. Хотя, конечно, наш доклад будет не таким красивым.

Если он вообще будет.

Гарри вернулся в комнату группы. Профессор Кольбе сидел над бумагами мрачен. Джон тоже. Два дня назад он получил от профессора доступ к вожделенной тридцатой тетради (Гарри решил тогда, что невозмутимость Стивена после этой новости – хороший знак), но с тех пор вся его развязность и бравада куда-то делись.

Фальшивый ключ ему достался, видимо. Или мозгов не хватило воспользоваться.

Проверить Гарри не мог: за рисованием картинок совсем забыл положить Перу бумаги.

Неудача Джона радовала, но отсутствие результатов у других – совсем нет. До их очереди предстать перед комиссией оставалось два часа. Пусть заседание и обзорное, но от комиссии с председателем-ненавистником квиддича добра ждать не приходилось. И плохо, что группы их части Пояса поставили на вечер: голод доброте тоже не способствует…

«Кстати, – вспомнил Гарри, – я ведь не обедал». И остался на месте. Еще два часа. Вдруг кому-то понадобится помощь…

В комнату вошел Стивен. Во всем черном и даже в мантии. С папкой в руках. Подмигнул Гарри, и Гарри задавил желание подскочить с облегченным восторженным воплем: «Да-да-да!»

– Профессор Кольбе, можно вас на минутку?

Они вышли на колоннаду. Даниэль повернулся к Гарри.

– Это то, что я думаю?

– Я не знаю, что ты думаешь, – расплылся в улыбке Гарри, – но он точно сломал шифр.

– Глупости, – громко сказал Джон. – Этот шифр и Темный Лорд Волдеморт не смог сломать!

Даниэль заморгал удивленно, Гарри прикусил губу, чтоб не сорваться. И чтобы не спросить, откуда Джон Латимер знает, что смог и не смог Волдеморт.

– Не авторитет, – невозмутимо ответил Тео от своего стола. – У этого лорда даже публикаций в «Мажике» нет.

Подобный аргумент Гарри в голову не приходил.

Стивен с профессором разговаривали час с лишним на «кофейной» скамейке под «Куполом Тишины». Гарри даже пожалел, что не оборудовал скамейку «Ушами». Смотреть было неинтересно: профессор читал бумаги в папке. Три раза подряд. Потом закрыл папку, отдал ее Стивену и пожал ему руку.

– Море пива, – сказал Тео из-за плеча Гарри. – На всю сумму гранта!

– Шампанское, – возразил Даниэль из-за другого плеча.

– Банально, – не согласился Тео.

– Пиво – еще банальнее.

Гарри фыркнул.

– Давайте дождемся конца заседания, а? Кстати… – И послал в Стивена Темпусом. Невербально. Зря, что ли, учебник писал.

И профессор и Стивен вздрогнули. Стивен дал себе по лбу. Купол исчез. Профессор бросил что-то негромко и пробежал мимо Гарри, Даниэля и Тео в свой кабинет.

– Сейчас вернется, – сказал Стивен подходя. – Ну, с меня… даже не знаю что.

– Вот и они не знают, – улыбнулся Гарри. – Потом решим.

– Так что, – нерешительно проговорил Тео, – ты что, правда нашел? Расшифровал?

– Ага, – ответил Стивен. – Самому странно.

Помолчали. Почему-то не хотелось ни обниматься, ни прыгать. Ни прочитать, что же именно писал Гриндельвальд.

– Даже немного жаль, – сказал наконец Даниэль, и Гарри согласился. – Такая загадка закончилась.

– Найдем еще, – сказал Тео. – Мне же нужно на чем-то диплом писать!

Вышел профессор в синей бархатной мантии, оглядел их, усмехнулся и скомандовал: «Все за мной!»

И они все пошли на встречу с комиссией.

Даже Джон.

Их, конечно, не пустили, внутрь вошли только профессор и Стивен, но они расселись на скамьях в коридоре и продолжали обсуждать, на что же раскрутить Стивена, до самого окончания заседания.

Профессор и Стивен вышли с комиссией. Председатель, похожий на дядю Вернона, увидев группу у дверей, поднял брови и бросил профессору по-немецки:

– Это ваши?

– Мы – болельщики, – по-немецки же ответил Гарри, и произошло чудо: председатель улыбнулся. И совсем перестал быть похожим на Вернона.

– Болельщики, вот как, – сказал профессор Кольбе, когда комиссия удалилась. – Ну что ж, господа, поздравляю вас. Гранта на расшифровку нам, по понятным причинам, не дают. Дневники немедленно опечатают, и расшифровкой будет заниматься специальная группа аврората, а нашу группу расформировывают. Однако, господа, я никогда не был так рад. И, разумеется, никто из дипломников не будет забыт, и всех вас я буду рад видеть в моем новом проекте. Но об этом позже! Сейчас – в ресторан!

Странное получилось празднование. Почти прощание, хотя им еще до Рождества предстояло разбирать комнату. И после Нового года следовало вернуться, формально завершить проект, написать все отчеты, но…

Но будет уже не то. И не так. Поиск сокровища закончился.

После немецкого ресторана отправились в английский паб. И Гарри порадовался, что улучшил результаты в дартс. И что привык к темному пиву.

И то и другое оказалось весьма нелишним.

– Сколько ты прочел?

Гарри встрепенулся. К ним со Стивеном подсел Джон на место вставшего побросать дартс Даниэля.

– Всю тридцатую, – сказал Стивен.

Ого! Хватило бы и страницы на самом-то деле…

– Искал запись про анклав.

Спасал библиотеку. Гарри спрятал улыбку в кружке.

– И нашел?

– Ага, – Стивен отпил пива. – Нетривиально у него вышло, я еле понял. Если хочешь, я тебе покажу. Но только завтра, на пьяную голову – сам понимаешь.

– Так ее же изъяли, – хмуро сказал Джон. – Косные идиоты!

– Ничего не идиоты. Там, знаешь ли, много чего написано… странного. Я их понимаю. Но зачем нам оригинал? Я тебе расшифровку покажу. У меня дома почти беловой вариант.

– О, – Джон заметно оживился. – Договорились.

– Зачем ты предложил? – спросил Гарри, когда Джон ушел. – Он плохой человек. Мало ли!

– Он – избалованный пацан, – ответил Стивен. – И ничего больше. И в любом случае у него на заклинания из дневника мастерства не хватит. А вот тебе, кстати, хватит пива. «Плохой человек»! Детский сад…

========== 17:30, 24 декабря 1998 г. Берлин ==========

Разбирать комнату группы оказалось грустно, хоть и интересно. Старые записи, старые идеи. Книги по языкам, шифрам, тетрадки исписанные незнакомым почерком два года назад…

На столах не хватало дневников Гриндельвальда. На следующее же после заседания утро их уже не было, и в комнате сразу стало пусто и бессмысленно.

Нужно возвращаться в Англию. После Нового года сдать все документы и – домой. Пора уже.

Он все сделал, адреса ребят взял – то-то они удивятся, узнав, как его на самом деле зовут! Впрочем… скорее всего им будет все равно, особенно Тео. И замечательно! И хотя грызло ощущение незавершенности, Гарри его старательно игнорировал.

Не всегда получается узнать все секреты и ответы. Такова жизнь. И ему пора заняться своей.

Три дня он бегал за подарками вместе с толпами берлинцев, а в канун Рождества до вечера уменьшал пакеты и собирал рюкзак. Он решил больше не возвращаться в общежитие, поэтому попрощался со всеми, кого встретил, убрал свою коробку из холодильника, оставил свой чай в общем шкафу, сдал ключи и поехал в библиотеку.

Во-первых, портал в Нору все равно сработал бы только оттуда. Во-вторых, нужно было убрать «Уши» – за всеми отмечаниями и охотой за подарками он про них совсем забыл. А в-третьих… хотелось нормально попрощаться со Стивеном, не на бегу. В общежитии его не было, значит, он разбирал свои записи и книги. Этим Стивен занимался основательно и медленно, наверное, не хотел возвращаться в Манчестер. Несмотря на приз университета, на предложение немедленной публикации в «Мажике»…

Тем более нужно было попрощаться как следует.

Но в комнате, голой и уже чужой, Стивена он не увидел. Гарри вздохнул. И начал не спеша демонтировать «Уши». Может, Стивен только вышел и сейчас вернется?

Перо в ящике исписало всю бумагу. Гарри сломал его, испепелил и развернул свиток. Уничтожить информацию не читая он не мог.

21.12 15:20

…Вот гадина. Почему у этого все получается! Сколько попортил крови!

…Ничего, найдется на него управа. Найдется!

22.12 20:00

…Смотри, интересно, да? И здесь. А этот ритуал – вообще. Впечатляет? И ты удивлялся, что дневники изъяли! Есть же те, кто не пожалеет человека вот так, за дармовую силу!

…Гриндельвальд из-за этого ритуала стал Темным Лордом?

…Ну, записал он его в тридцать пятом, стал-то раньше. Хотя, может, только записал тогда, кто его знает. Но после такого точно станешь Темным Лордом. Ты себе представляешь выброс энергии? И вся – некро. И одному магу!

…Да. Ужасно.

…Он его переработал, явно. Проводить ритуал на могиле Хорта Весселя он точно не мог раньше смерти Весселя, в тридцатом.

…Значит, он его провел еще раз.

…Логично, м-да. И в Рождество. Видишь пометку? Чтобы отдачу силы увеличить, рассчитал даже насколько… Гадость какая. Я теперь мимо старого кладбища Святого Николая спокойно ходить не смогу.

24.12 16:00

…Эй, Стивен!

…Сегодня Рождество, не хочешь куда-нибудь сходить? В знак примирения и Нового года?

…Ну и отлично. Через час внизу? Договорились.

========== Письма ==========

Тетрадь связи с агентом Аспидом

24.12.98

16:45

Клиенты ищут рецепта Темнолордства. Хотят даровой магии, власти через ритуал. Сегодня, дорогой Центр, Вы их и получите. В подарок на Рождество.

Мне было приятно с Вами работать, Шеклболт. Всех благ.

Аспид

========== 18:45, 24 декабря 1998 г. Берлин ==========

Гарри потерял много времени. Слишком много. Сначала он зачем-то перечитал свиток. Потом уменьшил его. Спросил у дежурной внизу, выходил ли Стивен, и когда оказалось, что да, они вышли с Джоном, – кинулся следом. Конечно, он никого не догнал. И вместо того чтобы бежать на кладбище Св. Николая, нашарил в кармане аврорскую визитку, которую таскал после случая с Дэвидом, и решил позвонить.

Аврорат, к сожалению, ответил. И Гарри потерял четверть часа, чтобы сначала добраться до англоязычного сотрудника, а затем – на объяснения. Только чтобы услышать:

– Не беспокойтесь. Сегодня Рождество. В Рождество ничего не случается.

Гарри зарычал и бросил трубку.

Дурак, дурак! Поттер, ты полный придурок, кто же так объясняет: «Мой друг пошел ужинать с желающим помириться неприятелем, и я боюсь, неприятель собрался провести темный ритуал с жертвоприношением. Нет, раньше за ним такого не водилось, раз не посадили… Повздорили? Повздорили из-за тетради дневника Гриндельвальда… Ну да, тетради, такой, бумажной, кто будет ее переводить…»

Неудивительно, что в аврорате посмеялись! И на слова «Я – Гарри Поттер!» лишь вежливо поздоровались. Все понятно. Но делать-то что?!

Он стоял посреди Унтер-ден-Линден, у университета Гумбольта, и до старого кладбища Св. Николая пешком было полчаса. Если ехать – даже дольше, Рождество же…

Время утекало мимо.

Впустую.

Гарри посмотрел карту еще раз и побежал.

Неважно, неважно прав ли он, впустую ли паникует – хорошо, если так, но если нет, а интуиция-Хмури орала, что нет, – он не простит себе никогда, если не сделает все, чтобы успеть.

Почему, почему здесь нельзя аппарировать?!

Хотя бы до Александерплац.

Почему он не бегал по утрам? Каждое утро?

Нужно будет начать.

Каждое утро.

Все будет хорошо.

Война кончилась. Это просто паника. Хмури. Там никого нет. Кладбище пусто. Они в ресторане.

Тогда я завтра вернусь. Расскажу. Посмеемся.

Пусть я ошибся.

Пусть я ошибся!

Пусть там темно и никого нет.

Почему нельзя на метле? Никого нет. Никто не увидит. Попробовать аппарировать?

Время, время, время.

Дыхание никакое.

В груди горит.

Второе дыхание, пожалуйста, сейчас самое время!

Уже семь.

Не останавливаться. Не…

Он сбился, запнулся, ухватился за фонарь и замер, глотая воздух. В груди резало, перед глазами плыло. Нужно было хотя бы идти дальше. Он уже миновал Музейный остров, еще чуть-чуть…

В ухо ему дохнула лошадь.

Гарри повернул голову. На него сверху вниз смотрел всадник. В треуголке. В плаще. Со шпагой на боку. Со знакомым лицом.

Фридрих.

Гарри поклонился. В голове было пусто. Не было даже удивления. Стивен когда-то давно рассказывал, что Хранители города объезжают город на Рождество. «Значит правда, – мутно подумал Гарри. – Отлично. Но мне это никак не поможет быстро бежать».

Он ощутил на себе улыбку. Чуть высокомерное участие.

Ему протянули руку. Дернули вверх, когда он ухватился за холодные пальцы.

И когда он оказался позади всадника, мир расплылся.

Это был не полет и не аппарация, что-то другое: вокруг был город Берлин – весь одновременно. Средневековый, бюргерский, в свастике, разрушенный бомбами, разрезанный стеной… Сотни Рождественских ночей. И только мостовая с фонарями остались как были.

– К могиле Хорта Весселя, – прошептал Гарри. – Пожалуйста. Мой друг…

И понял, что ничего объяснять не нужно.

На кладбище, больше похожем на парк, было совсем темно. Черные деревья, черная земля, никаких фонарей, небо отливало розовым, отраженным от облаков городским светом.

Тихо.

Пронесло.

И в этот самый момент впереди развернулся купол, сияющий до звона в ушах. И в небо улетел столб белого света.

Магия… Это магия звенит…

Конь прянул вперед.

Купол. Круг свечей. Круг светящихся знаков. В центре – алтарь.

На алтаре – тело с разрезанной спиной.

Раскрытой, как крылья.

Лица не видно.

Волосы мешают.

Черные.

Кровь.

Гарри вынул палочку.

Противники? Двое.

Ричард оборачивался – очень медленно – с удивленным лицом. Джон поднимал нож.

Фридрих проскакал сквозь купол, не заметив барьера. Ударил шпагой в Ричарда. Гарри послал в Джона ступефаем, соскальзывая с крупа коня, и кинулся к Стивену.

Воздух. Ему нужен воздух. И заклятие от шока. И от боли. Но главное…

Он наклонился ближе, стараясь не смотреть на вывернутые наружу легкие.

Дыши, дыши, пожалуйста…

Стивен едва заметно приоткрыл глаза.

– Все будет хорошо, – прошептал Гарри, понимая, что ничего хорошо не будет, если авроры, если колдомедики не явятся прямо сейчас, потому что он не учил лечебные заклятия, какой он был идиот, дыши, слышишь… , я буду держать, сколько потребуется…

Стивен шевельнул губами, и Гарри наклонился ближе.

Голос был почти не слышен.

Едва-едва.

– Ты идиот, – прошелестел Стивен. – Поттер, ты…

И потерял сознание.

========== 00:30, 25 декабря 1998 г. Берлин ==========

Кингсли почти не удивился, когда Гарри не появился в Норе. Как – и вот это самое любопытное – не удивились Гермиона и Рон. Они сидели, напряженно посматривая на часы, и только твердо стоявшая на «В безопасности» стрелка Гарри удерживала их от активных действий. Каких – Кингсли не хотел и воображать. Он заметил у них на руках ножны для палочек, да и оделись они не празднично. Будто рассчитывали, что придется драться.

Кингсли волновался. После последнего странного сообщения Аспид не выходил на связь, теперь еще и Гарри… Гарри наверняка на первых ролях в поимке упивающихся, как же иначе. Но что с Аспидом?

Новостей из Берлина не было никаких.

К счастью, их скрытое напряжение не испортило праздник остальной семье Уизли. Молли, повздыхав об отсутствии Гарри, сказала: «Дело молодое» – и, похоже, даже обрадовалась. Одри смогла разговорить Джорджа, и тот немного, но смешно шутил. Перси, смущавшийся поначалу присутствия Кингсли, рассказал забавные – и сильно отредактированные – истории из министерства. Они с Артуром поулыбались знающе, и к концу индюшки Кингсли отпустило.

Он расслабился, позволил себе перестать ждать и отпил пунша.

И хорошо, что успел уже проглотить, когда на него свалилась сова со срочной депешей.

Кингсли прочитал записку и встал.

– Меня срочно вызывают, – сказал он. – Крайне сложная дипломатическая ситуация. Молли, все было изумительно. Ты не обидишься, если за подарками я зайду завтра?

Молли обняла его, он пожал всем руки, вышел на крыльцо, и в момент аппарации его крепко ухватили за локти – с одной стороны Гермиона, с другой – Рон.

– Вы с ума сошли, – прошипел он, когда они оказались в аврорате, где его ждал портключ в Берлин.

– В Берлине Гарри, – сказала Гермиона, будто это все объясняло.

– Он влип во что-то серьезное, – добавил Рон. – С ним в одной группе работал убийца.

– Мы полагаем, Сида Уэйка убил Джон Латимер, – пояснила Гермиона. – Он связан с вашим вызовом?

Кингсли посмотрел на них и сдался. Закон вездесущности «Золотого Трио»: ни одна тайная операция без них не обходится. Следовало описать и прославиться.

– Вероятно, – ответил он. – Британский маг провел в Берлине темный ритуал жертвоприношения, пострадал мой агент. Гарри успел остановить ритуал. Он не пострадал.

Гермиона и Рон синхронно кивнули.

– Портключ в больницу Святой Хедвиги, – добавил Кингсли.

– Мы с вами.

Он вздохнул. Это он уже понял.

В аппарационном холле больницы их встретил глава берлинского отделения аврората Микаель Бернс. Кингсли коротко представил Гермиону и Рона, и их увели к Гарри.

– С Рождеством, министр, – сказал герр Бернс. – Прошу простить за испорченный вечер.

– Взаимно, герр Бернс, – кивнул Кингсли. – Счастливого, тем не менее, Рождества.

– Благодарю. Берлинский аврорат вполне доволен: двое темных магов, неудавшееся жертвоприношение, все живы – прекрасный подарок на Рождество. Нам. Но, боюсь, не вам, министр. Мы будем рекомендовать отказ от экстрадиции виновных.

Как бывший аврор Кингсли его прекрасно понимал и одобрял. Как министр магической Великобритании он, увы, не имел права соглашаться.

«Мерлин! – подумал Кингсли. – Как было бы просто, умри Аспид на алтаре!» Тогда и после экстрадиции им в лучшем и маловероятном случае светило бы пожизненное…

Но он не начнет сожалеть, что Аспид жив. Вот уж нет.

– Мне необходимо видеть обвиняемых, – сказал Кингсли.

– Разумеется, – сказал аврор. – Они здесь. Час назад медики сочли их способными к допросу.

– Они пострадали? – поднял бровь Кингсли.

– Магический шок неопределенной природы у Хэйнса. И сотрясение мозга у Латимера. Герр Поттер не поскупился на Ступефай.

– Да, – чуть улыбнулся Кингсли. – Это в его духе.

Аврор неопределенно хмыкнул, но от комментариев воздержался.

– Каковы результаты их допроса? – спросил Кингсли.

– Требуют встречи с вами.

Вот же, грамотные. Еще и семья у Латимера… непростая, чтоб ее. Слишком старая кровь, слишком много связей.

– Что с моим агентом?

– Жив. Сообщил кодовое имя и ранг. Медики утверждают, через час стабильно будет в сознании. Аврорату необходимы его показания, министр. И детали операции.

Недоволен, что операцию проводили у него под носом. Кто бы был доволен, действительно. Он сам в такой ситуации пришел бы в бешенство.

– Отдел Тайн Великобритании потребует его возвращения, – сказал Кингсли. – Агент Аспид действовал в рамках международного соглашения о преследовании темных магов.

– Мы это обсудим, – кивнул герр Бернс. – Он использовал нерегламентированное оборотное.

Кингсли чуть не фыркнул. Нерегламентированное! Впрочем, с них станется иметь циркуляр о разрешенных средствах шпионажа для иностранных агентов.

– Обсудим, ― согласился Кингсли. Жаль, он не сможет обменять Аспида на не-экстрадицию Джона и прочих. Формально Аспид числился в невыразимцах. Разные ведомства, разный протокол. Проклятая бюрократия.

Разговор с Латимером прошел ожидаемо плохо. «Стивен, ― говорил Латимер, ― шел на ритуал совершенно добровольно, он хотел его испытать, он его расшифовал, понимаете? И мы бы его, разумеется, вылечили. Все это ― чудовищное недоразумение».

Кингсли слушал, кивал и записывал. Так противно ему не было с судов над Ближним Кругом. Добровольный «Кровавый орел»! Но хороший адвокат развернет и эту ситуацию: Аспид же выжил, следовательно, вылечить его было возможно, а учитывая, что он тайный агент, то наверняка все предусмотрел и опасности вовсе не было… Знакомые аргументы.

Выйдя от Джона, Кингси вымыл руки и направился к Аспиду.

На пороге палаты обнаружились Гарри, Гермиона и Рон. Их разговор напоминал военный совет, и на охрану палаты они посматривали излишне расчетливо. Кингсли припомнил Гринготтс и вмешался.

– С Рождеством, Гарри, ― сказал он. ― Прекрасная работа.

Гарри кивнул. Выглядел он измученным.

– Нам сказали, Стивен в сознании. Но меня не впускают.

Гарри не помешает увидеть, что его спасенному ничто не грозит. А о том, что на самом деле произошло, они, конечно же, узнают и так. Как обычно. Проще и не скрывать. Кингсли сказал охране: «Он со мной» – и провел Гарри в палату.

К тому, что случилось дальше, он готов не был.

Гарри посмотрел на опутанную трубками фигуру в кровати (молодой совсем парень, удивился Кингсли) и сказал совершенно спокойно:

– Я так рад, что вы живы, профессор Снейп.

Что?

– Гарри, – осторожно произнес Кингсли, – это мой агент, Аспид. Мне кажется, ты…

– Зря кажется, – хрипло и резко отозвались с кровати. – А вот я не рад, Поттер. Совсем. Подойдите, мне трудно орать.

Кингсли подошел, ощущая, как кружится голова. Сердце билось бешено.

Парень на кровати Северуса не напоминал никак. Ничем.

– Вы… – Гарри вдохнул со всхлипом. – Ты!.. Ты сам дал мне понять, где искать… Стивен.

– Ты должен был найти труп! – Аспид закашлялся. – Их должны были взять на трупе! Что у тебя за мания всех спасать! Шеклболт, у вас мало времени. Меня чем-то накачали, скоро отрублюсь. Ритуал – фальшивка. Я сам его придумал, чтобы запереть их с уликами. Но написал как следует, они купились. Там прописано, для результата нужна смерть. Но у Латимеров хороший адвокат. Мне жаль, что не вышло.

– Северус?.. – спросил Кингсли негромко. Парень – Аспид – знакомо искривил губы. – Ты же начал работать…

– В школе. Это не важно. Шеклболт…

– Так вот почему… – выдохнул Гарри. – Вот почему то воспоминание поддельное! Профессор Дамблдор вас завербовал гораздо раньше.

– Уж скорее я его… – Аспид зашелся в кашле. – Не важно. Шеклболт… Подними меня немного?

Ошарашенный Кингсли потянулся, но Гарри сказал:

– Нет. Ему нельзя. С такими ранами. Он пытается обеспечить вам труп. Даже сейчас.

Аспид закрыл глаза.

Кингсли выругался.

– Прекратить идиотское самопожертвование! – рявкнул он. – Немцы не дадут экстрадиции. Темным магам, пойманным на человеческом жертвоприношении? Никогда!

И услышал слабый смешок. М-да. Ложь в успокоение вышла неубедительной.

– Никуда они не денутся, Северус… Какого дьявола ты никому не сказал, что жив?!

– Хорошая смерть получилась, – чуть улыбнулся Аспид. – Правильная. Жалко было портить… Пусть им хоть срок дадут, обидно, если все зря.

– Ничего не зря, – сказал Кингсли уверенно. – В Берлине темным магам положена смертная казнь. Они не уйдут.

Он все сделает, чтобы не ушли. Совершенно все, что в его силах.

========== 02:10, 25 декабря 1998 г. Берлин ==========

– …И потом появились авроры, – закончил Гарри.

Рассказывал он будто не сам, а кто-то более спокойный и рассудительный. Будущий аврор Поттер, наверное. Гарри сидел в больничной комнате отдыха, обняв бутылку воды, и не хотел ничего. Его мутило. Вчерашний день, библиотека, бег через город вспоминались с трудом, словно случились не с ним.

«Откат от адреналина», – поставила диагноз Герм, но Гарри понимал, что не совсем. Ему просто не хотелось думать. О неприятных, очевидных вещах.

– Очень интересный ритуал, – сказала Гермиона. – Я хочу посмотреть на текст и понять, как он спрятал ловушку и систему оповещения.

– Только ты можешь счесть «Кровавого орла» интересным, – закатил глаза Рон. – Эй, Гарри. Что ты такой мрачный? Все же хорошо закончилось.

– Ага, – сказал Гарри.

Все живы. И все хорошо.

Он потер виски.

– Мне все кажется, что меня предал друг.

– Стивен? – спросила Гермиона.

Гарри кивнул.

– Глупо, я знаю. Его и не существовало никогда, Аспид-Снейп роль играл. А я поверил. Только все равно погано, что все было неправдой. Со Стивеном было хорошо дружить…

Герм с Роном переглянулись. Гарри не понял их взглядов.

– Погано, – кивнул Рон. – Это точно. Ты как думаешь, он расшифровку тоже придумал?

– А? – удивленно моргнул Гарри. Миру резко вернулась четкость.

– Ну как же. Ему требовалось спровоцировать Латимера, подсунуть ему ритуал. Почему не подделать расшифровку?

Гарри раздраженно помотал головой.

– Нет, ты что. Бред какой.

– Ну ты же сам говоришь, что он во всем притворялся! Одним притворством больше…

– Это другое! – повысил голос Гарри, начиная злиться. Ну как Рон не понимает? И почему молчит Герм, уж она-то!.. – Он же ученый, настоящий, он бы никогда не подделал такой результат! Это… это как крестраж сделать!

– О, ожил, – удовлетворенно сказал Рон, и Гарри уставился на него. – А говорил, все было притворством. Не все, значит. Верно?

– Манипуляторы, – вздохнул Гарри. – Стратеги. Наверное, не все. Но…

– Но ты лучше подумай, каково профессору Снейпу, Гарри, – сказала Гермиона. – Я не могу себе представить, как это: притворяться со школы. Всю жизнь играть не то, что ты есть. Интересно, кстати, какой он на самом деле. Может, и такой, как Стивен, хотя бы немного. Откуда-то он его взял. Кстати, а кто такой настоящий Стивен?

– Как я понял, – сказал Гарри, – его вообще нет. Ст… Снейп сделал новое многосущное, не привязанное к определенному человеку…

Гермиона вздохнула восторженно и подалась вперед.

– …с большим интервалом приема, где-то в двое суток. Я помню, он капсулы глотал, говорил – от желудка…

– Капсулы! – выдохнула Герм. Рон фыркнул и погладил ее по плечу.

– …только оно очень токсичное. Я слышал, колдомедики ругались, говорили, он себе лет двадцать от жизни отрезал. И что последствия будут, правда пока непонятно какие. И ему еще лечиться долго…

– Он не собирался оставаться в живых, – сказала Гермиона, и Гарри кивнул.

– Он и сейчас… не слишком рад.

– Это неправильно, – сказала Гермиона. – Но понятно. Война ведь закончилась, агент Аспид больше не нужен. А профессор Снейп мертв и не реабилитирован, у него даже дом сожгли. Куда ему возвращаться, если подумать?

– Мы придумаем, – сказал Гарри решительно. – Разве мы не придумаем?

– Придумаем, – ответила Гермиона, и Рон кивнул. – Совершенно неправильно, если научное сообщество потеряет такого ученого. Но ты бы поговорил с ним сначала. Он нашей помощи может и не захотеть вообще-то.

========== 28 декабря 1998 г. Берлин ==========

В палату Аспида Гарри пришел три дня спустя, прямо из Норы. С апельсинами и подарком Аспиду от Молли. Узнав всю историю, Молли всплеснула руками, пригласила Аспида на Новый год и связала ему шарф. Темно-синий, со снежинками. Гарри понятия не имел, как его дарить.

Аспид теперь выглядел старше, уже лет на двадцать восемь. Вернулся черный цвет глаз, а вот волосы стали пегими – темными со светлыми прядями. И лицом он больше походил на Снейпа, хотя если бы Гарри не знал, никогда бы не сопоставил. Мало ли на свете носатых брюнетов?

Гарри остановился у кровати. Сгрузил на столик апельсины. Когда повернулся, Аспид смотрел на него.

– Привет, Стивен,– сказал Гарри.