Текст книги "Шёпот Звёзд (СИ)"

Автор книги: Таура

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Он сделал шаг вперёд, протянул ко мне руку, но я отшатнулась от него.

– Я собрал твои вещи, – не глядя на меня, произнёс Мир. – Прямо сейчас, – он всё же схватил меня за локоть и повёл за собой к входной двери, – мы уходим в город. Пойми, я хочу помочь, – его голос был жалобным и несчастным… – защитить тебя. Согласись на пост Оракула, это единственный выход!

Я пыталась освободить руку.

– Что, по-вашему, зло? – почему мой вопрос прозвучал ласково? – То, что причиняет боль другим? Если так, то для меня зло – вы!

Наконец я освободилась от его хватки и отошла в сторону, не зная, что делать дальше.

– Ты не можешь противиться мне, я сказал, что мы отправимся в город, – тоном, не терпящим возражений, произнёс он.– Не думал, что доживу до того дня, когда буду на тебя зол, – вдруг изменившимся голосом проговорил Мир. – Синьриэль, я не хочу ждать, когда твоей силе понадобится смерть моих сыновей или моя…

Проклятие вновь дало о себе знать, и я не стала ему препятствовать.

– Ну, так не жди, – ровно и холодно прозвучали мои слова, и Мир замертво упал к моим ногам.

Бросившись к двери я, не оглядываясь, распахнула её и сразу же отступила назад, встретившись с взглядом Кира. Будто окаменев, он замер на пороге, глядя мне за спину.

– Тоже скажешь, что я вас убью?! – по моим щекам текли ручейки слёз. – Назовёшь меня демоном? Это не моя вина, это проклятие! А я просто хочу жить! Я не сделала бы так специально, лишь позволила этому случиться, – указала я рукой на лежащего позади меня Мира. – Как я могла поступить иначе? – моя речь мне казалась бессвязной, слёзы застилали глаза и, оттолкнув Кира, я выбежала прочь из дома. По дороге метнулась в сторону от Марта, который ничего не понял, но поспешил к брату.

Мне было страшно, темно и жарко. Я бежала и чувствовала, как под моими босыми ногами гниёт трава. Она превращалась в скользкую и мягкую жижу…

Миновав липовую рощу я нашла приют в опустевшем доме, где раньше жила Софи с тётей. Все вещи отсюда были вынесены к нам, а часть распродана, поэтому я свернулась калачиком прямо на полу в одной из комнат и заснула, стараясь не думать о том, что будет завтра.

========== Глава 22. Жить вопреки ==========

Я плакала во сне? Не помню, что мне снилось… Смахнув с ресниц слёзы, вышла из дома. Сон на жёстком дощатом полу принёс больше усталости, чем отдыха, поэтому я с наслаждением упала в мягкий зелёный клевер, нагретый ласковым солнцем и, потянувшись, глядя в голубое небо, улыбнулась. Нет, я не хочу грустить, прошлое не вернуть, а будущее уже определено и моё решение не изменится.

В этот день вдруг стало ясно, что я могу ни есть и ни пить. Это удивило меня, но не более. Конечно, могло возникнуть чувство голода или желание выпить воды, но необходимости в том не было. Поэтому утром я ничего не ела, тем более, все мои мысли были заняты тем, что будет дальше, и из-за этого у меня пропал аппетит.

Куда мне уйти и надо ли? Но вернуться я точно не могла. От мысли, что Кир и Март не примут меня или, что ещё хуже, боятся, мне становилось холодно и пусто, будто внутри, вместо чувств, образовывалась тьма.

С каждым мгновением меня всё больше охватывал страх, дыхание становилось частым и прерывистым, пальцы на руках покалывало. Я впервые не знала, как мне быть. А о тех, кто погиб и вовсе старалась не думать, иначе мне делалось дурно.

После полудня за мной всё же пришли. Торопливые шаги заставили моё сердце затрепетать, а когда я услышала голос Кира, у меня перехватило дыхание.

– Раллион! – позвал он, и я вышла к нему во двор.

За моей спиной захлопнулась дверь опустевшего по моей вине дома.

Кир обнял меня… Крепче, чем обычно. С его неизменным теплом прижал к себе.

– Зачем ты пришёл? – уткнувшись лицом в его плечо, тихо спросила я.

– Предупредить, – не размыкая объятий, выдохнул Кир, – сюда целый отряд из города отправили. Тебе нужно бежать…

– Нет! – я отстранилась и увидела его испуганные глаза. Но боялся он не моего проклятия и не того, что я убивала, Кир боялся за меня. – Какой смысл убегать? Всё равно Оракулом не стану, не заставят… Не заставите! И мне ничего не решатся сделать, так зачем уходить? Прости, Кир… я понимаю вас всех, но, – всегда возникало это «но»… Они не поймут, так лучше не стану ничего объяснять.

Он как-то странно смотрел на меня, не знаю, как назвать то чувство, горевшее в его взгляде.

– Уходи, – тихо произнесла я, не отрывая от него глаз.

Услышав это, он отшатнулся, будто ударившись об невидимую стену.

– Беги, я больше не с вами.

– А я с тобой, – упрямо насупился Кир.

Засмеялась, не смогла удержаться. А когда на его лице появилось смятение, я рассмеялась ещё громче.

Этот день мы провели вместе. Что делали? Не разговаривали о том, что произошло, гуляли у озера, готовили овощной пирог, печально, но светло улыбались. Мы жили.

Когда пришёл отряд, я была готова к встрече с ним. Он уже не вернулся обратно. Тела двадцати двух человек неподвижно остались лежать на земле. Я помню всё, что сделала в тот вечер, помню глаза тех людей. Когда погибла половина из них, вторая, обезумев от страха, пыталась уничтожить меня. И они тоже погибли.

Мы с Киром бежали прочь из Иисиды, а за нашими спинами уже не было никого, кто остался бы в живых. Это всё, что я расскажу об этом…

– Ты в порядке? – взгляд Кира прожигал насквозь.

Мы остановились в лесной чащи и впервые заговорили с тех пор, как Иисида осталась позади.

– Почему меня просто не оставят в покое? Этого бы не было, не приди они за мной! – я обернулась на Иисиду. Листья в лесу пожухли, ручей превратился в текучую грязь, мой старый дом пылал, а зелёная равнина сгнила…

Я помню, как пчёлы падали на землю, словно они высохли и обуглились от жаркого ядовитого дыма. Защищаясь, от страха, но всё же осознанно и с решимостью я уничтожила свой край. От моего прежнего милого дома не осталось ничего, что было дорого мне, что запомнилось с самого детства, даже ива у озера сейчас походила больше на скрюченный, узловатый призрак больного дерева…

Теперь уже точно, в этот раз без сомнений я скажу – прощай, Иисида.

– Тебя не оставят, Раллион! – в его голосе ужас?.. – Пока не поздно, подумай ещё раз, пойми…

– Не надо, – едва слышно прозвучали мои слова. – Иди, передай всем, пусть не трогают меня, иначе я буду защищаться.

Как оказалось, я стояла вся в крови. Похоже, кому-то из стражников удалось нанести мне ранение, но я была уже цела. Раны затягивались на мне с невероятной скоростью.

– Синьриэль…

Он не мог меня просто оставить.

– Кир, – его имя пресное на вкус, – ты не пойдёшь за мной.

Я бросила его одного, он был не в силах сделать и шагу в мою сторону.

Мне было… Простите, вы все, но на тот момент мне было всё равно. То, что произошло… Я, уверена, что была права.

Люди пребывали в страхе. Куда бы я ни пошла, сохли поля, горела земля, вода становилась ядовитой. Думаю, это не должно длиться вечно, когда-нибудь моя сила нашла бы равновесие, вопрос только в том, что произойдёт за это время? Да, признаюсь, возможно, я просто успокаиваю себя, ведь мне страшно и не из-за того, что происходит со мной, а от того, что происходит с миром.

Меня называли демоном, произносить моё имя никто не решался. Я же ненавидела свою мать, а людям сочувствовала. Для них я – зло, их смерть и проклятие воплоти.

Что есть зло? То, что причиняет другим боль? Но тогда они все зло для меня. Я просто оказалась сильнее и защищаюсь, так почему меня считают неправой? Лишь потому, что мне хватает сил отстаивать свою жизнь? Если бы они были сильней то, получается, жертвой была бы я? Нет, не сила решает всё, просто люди имеют свойство сопоставлять с ней свои и чужие поступки, мотив к которым тогда уже не кажется им столь значимым.

Десять дней тянулись, словно сотни лет. Я остановилась в одной брошенной деревушке. Почему её жители оставили свои дома, и ушли, мне открылось в тот же вечер.

Потемневший от времени домик с низко нависшей крышей и заколоченными наглухо окнами, но с незапертой дверью, будто притягивал меня. Внутри него стоял удушающий затхлый запах с примесью гнили. Поспешив выйти из него я, было, шагнула уже за порог, но там, в темноте комнаты, послышался тихий всхлип и детское:

– Помоги…

========== Глава 23. Почувствовать чужую боль ==========

Я слышала стук собственного сердца…

От тошнотворного запаха к горлу подступал комок. Медленно следуя на шорохи и хрипы в тёмном углу комнаты, я наткнулась на стол, отыскала на нём свечу, зажгла её, и тусклый мерцающий свет осветил царящий здесь беспорядок. Раскиданная по полу обувь, заваленные каким-то грязным тряпьём полки, сломанный высокий шкаф у входной двери, на полу жёлтые, слизкие пятна, а у самой дальней стены в углу виднелся край соломенного матраса занавешенного серой занавеской.

Я протянула руку, мои пальцы дрожали. Отодвинула занавес и отшатнулась назад.

Есть ужасы и помимо меня, но в которых никто не виноват, быть может, поэтому они могут казаться более опасными, чем я, ведь люди не знают, как бороться с ними. И договориться с этими ужасами не получится, ведь голоса останутся неслышимые пред тем, что убивает людей.

Передо мной, вся покрытая чёрными, гниющими язвами, лежала девочка.

Я не могла больше оставаться здесь и развернулась, чтобы уйти, но…

– Пожалуйста… – она хотела заплакать, но у неё не было на это сил.

Девочка смотрела меня блестящими от жара чёрными глазами. Её коротенькие светло-рыжие волосики были спутаны и вымазаны кровью, заострённое от болезни лицо на половину покрыли кровоточащие раны. Никогда не видела ничего ужаснее этого!

– Я не могу тебе помочь, – едва дыша, прошептала я и отошла на шаг от малышки.

Сколько ей было лет, восемь, семь?

Наверное, я бы так и ушла, но как не странно, меня остановило зрелище ещё ужаснее, чем мне открылось вначале. Сразу мне не было заметно это, но когда я оказалась в той стороне комнаты, где умирала малышка, мой взгляд упал на нечто непонятное, лежащее у стола. Через мгновение мне стало ясно, что это было. Не знаю, сколько времени та женщина пролежала здесь, но сейчас она была похожа на нечто разлезшиеся, в чёрных ужасающих пятнах, со светлыми, очень редкими волосами. А её лицо, с почерневшими лопнувшими губами, исказившееся от боли, было словно вылито из воска.

Я подошла к девочке, осторожно взяла её на руки и вынесла из дома так, чтобы она не смогла увидеть свою неподвижно лежащую мать.

– Как тебя зовут? – лишь бы она не закрывала глаз, спросила я, боясь, что малышка умрёт на моих руках.

– Агния.

– Подходящее имя, у тебя волосы словно огонь, – сказала, а сама озираюсь по сторонам, не знаю, что делать, где именно нахожусь и куда идти.

На самом отшибе деревни, отыскала на вид, давно пустующий дом. С опаской зашла в него, положила Агнию на кровать, выбила доски из заколоченного окна, на второе окно у меня не хватило сил, и обвела помещение глазами. Здесь не было ничего, кроме кровати, лавки у окна и пыли. Старая дверь, висевшая только на одной петле, постукивала и скрипела на ветру.

На моих руках остался гной от ран девочки и, увидев его, мне вновь захотелось убежать.

Я не знала, могу ли заболеть, пусть нанесённые мне ранения стремительно заживают, здесь всё-таки витала смерть, а это другое. Но всё же я осталась.

Кажется, по дороге сюда я видела колодец.

– Сейчас вернусь, подожди, – услышала ли она меня? Её глаза были закрыты.

Колодец нашла быстро.

Теперь понятно, почему люди оставили свои дома… Или не оставили? Быть может, до сих пор они находятся здесь, просто уже никогда не смогут выйти за двери своих жилищ. Впрочем, не хочу этого знать.

Отыскать целебные травы не составило труда, да только чем они сейчас могли помочь? Вскипятив воды, я промыла девочке раны. Попыталась напоить её приготовленным мною отваром, но она не смогла сделать и одного глотка. Всё мои попытки помочь ей были тщетны, её болезнь смертельна, а я, возможно, рисковала собой. Но уйти я уже не могла, как бросить девочку одну? А ждать её смерти не хотелось, как на это смотреть?

Сев рядом, я положила Агнию себе на колени и легонько погладила её рыжие кудряшки.

– Огонёк, – позвала я, но малышка не открывала глаз. – Эй, очнись, прошу! Услышь меня, Агния! – её имя… оно острое словно искры от костра, тёплое и пряное как корица. – Агния, услышь меня, открой глаза, вернись!

Её чёрный взгляд, как я обрадовалась ему! Не снимая с её лба ладонь, тихо сказала:

– Назови моё имя, Энтсинраллионсиньриэль, – я понимала, что будет со мной и что именно мне придётся вытерпеть, но знала, что от этого я не могла умереть, поэтому решила попробовать.

– Эн…тсин…раллион…синьриэль, – с трудом проговорила она и канула в забытьё.

Я стиснула зубы, сдерживая крик. Ощущая её раны и боль, не могла уже остановить то, что начала. Перед глазами проносились образы, я видела то, что видела Агния, когда заболела. Меня знобило, но кожа горела огнём, кажется, вот-вот потеряю сознание. Мука, страх, запах смерти… Я добровольно приняла это.

– Я не знаю, плохо помню, что было, – пять дней я ухаживала за ней, и вот Агния сидит рядом со мной с кружкой похлёбки в руках, – может все просто ушли?

– Но скажи, – не сдавалась я и продолжала расспросы, старательно умалчивая о том, что вся её деревня вымерла, – у тебя где-нибудь за приделами деревни родные есть?

– Нет, только мама здесь, – от её ответа у меня внутри всё сжалось от сострадания. Бедная, она ведь даже не знает, что осталась совсем одна…

– Мы не можем тут остаться, – я чувствовала, что меня ищут, будто слышала, как кто-то думает обо мне. Уже давно мной было принято решение уйти как можно дальше, туда, где никто не знает мою историю. – Давай я отведу тебя к людям?

– А мама? – округлила девочка свои тёмные глазки.

– Когда-нибудь вы встретитесь, – не соврала я, а про себя добавила: «только надеюсь, что это случится нескоро».

Мы шли медленно, Агния была ещё слишком слаба.

Не хочу, чтобы она увидела своё отражение при мне, как тогда успокоить её, какие слова подобрать? Шрамы, оставленные смертью, будут с ней всегда…

– А у тебя есть семья? – с любопытством задала она мне вопрос.

– Есть, – ответила я, – два брата и девочка, которая мне словно младшая сестра, её зовут Софи.

– А где она? – заинтересовалась малышка.

– Далеко…

Что произошло с Софи, я так никогда и не узнала.

Мы дошли до одной процветающей деревни. Агния не хотела отпускать меня, а я сняла своё кольцо, которое мне подарил отец на день рождение и, заплатив им светловолосой круглолицей женщине, оставила малышку ей на попечение. Девочка плакала, когда я уходила, звала меня, но я не могла остаться с ней.

Не знаю, как сложилась её судьба, оставила ли Агнию себе та женщина, или забрала моё кольцо, а изуродованную болезнью малышку выставила за двери, но отчего-то я думаю, что всё сложилось хорошо. Хотелось бы мне когда-нибудь вновь встретить эту огненную девочку, но боюсь случиться этому не суждено.

Как выяснилось, мной уже пройдены окрестности Западного Города и сейчас мне осталось совсем немного до Южных земель, а значит, я обошла по кругу Древний лабиринт.

Куда же мне идти дальше?

В небольшом поселении, которое лежало у меня на пути, я остановилась в доме худощавого темноволосого мужчины. У него, кроме меня, были и другие посетители, поэтому я смогла устроиться за столом в самом углу помещения и, заказав ягодного вина, скрывшись за царящей вокруг суетой, спокойно отдохнуть. На меня, затихшую и молчаливую, никто не обращал внимания.

Но вдруг случилось неожиданное…

========== Глава 24. Шанс для них – гибель для меня ==========

Распахнулись двери и в помещение вошли четверо. По оружию и серым длинным кителям я узнала в них стражников. Они устроились неподалёку от меня, но я немного сползла вниз и, наблюдая за ними из-за кувшина с вином, осталась незамеченной.

– Весь город на уши поставили, ни отдыха, ни спокойствия! – негодовал один из них, у него были белёсые, выгоревшие на солнце волосы и худое длинное лицо.

– Да ладно тебе, вскоре всё закончится, – успокоил его второй, совсем ещё молодой парень с медового цвета волосами и яркими веснушками на щеках, – оружие ведь против демона нашли.

Я вся обратилась в слух.

– Ну, нашли, и что с того? Кинжал кинжалом, а нам его всё равно не дали!

– Чего захотел, – нахмурил седые широкие брови, молчавший до сих пор их старший товарищ, – кинжал ритуальный, в прошлом Оракулу принадлежал, опаснейшее из оружий, единственное в своём роде, один малюсенький порез, – сомкнул он два пальца, показывая тоненькую щёлку, – и всё, не спасти человека! Кому из нас такое оружие доверят?

– А как иначе демона победить? – поинтересовался первый стражник.

– Как-как, – хмыкнул четвёртый, с длинными, чёрными волосами перевязанными шнурком, – демона всё равно, кроме как тем кинжалом, легко не убить, но вот в бессознательное состояние ввести можно.

– Ну да, – улыбнулся тот, у кого на лице горели веснушки, – рубануть её мечом и пока она не очнётся к жрицам доставить! А они уже…

– Тс! – шикнул седобровый. – Закончим разговор.

По моим щекам потекли слёзы. Что люди задумали сделать со мной? Не убьют же, побоятся, что тогда на землю проклятие падёт, а Оракулом стать не заставят.

Мне стало не по себе, я представила, как мою грудь пронзит холодная сталь, а затем я очнусь и всё это повториться вновь и так до тех пор, пока меня не доставят к жрецам.

Я приняла решение: зачем бежать, не лучше ли сделать так, чтобы убегать было не от кого? Я уничтожу их всех.

Слёзы хрустальными капельками падали мне на колени. Я вернусь в город, и всё закончится. Мои слёзы обернуться вашей кровью…

– Но ведь скрывается она, пусть бы и скрывалась? – услышала я голос кого-то из стражников, чей именно, разбирать не стала, я спешила к выходу.

– То есть, предпочтёшь ждать, когда демон пошлёт за тобой смерть? Вы, давайте, не расслабляйтесь, смотрите в оба! Говорят, что недавно в одной деревне видели девушку, похожую на эту… проклятую. Она в деревню какую-то девчонку страшную привела.

Я захлопнула за собой дверь. Страшную девчонку?! У Агнии настолько прекрасные, чёрные глаза, что ими можно любоваться и не замечать ничего кроме них!

От охватившего меня гнева я почти не разбирала дороги и не замечала ничего вокруг.

Дорога назад, песок, деревья, хрустящая щебёнка. Я больше ничего не запомнила, в памяти остались лишь мелькание образов пейзажей и вкус горьких слёз…

Сколько прошло дней? Что я делала всё это время? Я могу ответить только, что те дни походили друг на друга, может, поэтому они и не запомнились мне.

Когда я появилась у города, на моём пути мне встретились три человека: женщина, её муж и молодая девушка.

Это была песчаная дорога с одним единственным деревом на обочине, вдали виднелись первые дома города и если честно, я боялась идти туда.

Увидев меня, девушка попятилась назад, а мужчина закричал: «Демон, это она, её все ищут!» – и повернул к Городу.

Я поняла, что сейчас он всех предупредит и меня схватят. Песок передо мной окрасился в красный и под моими ногами расползлась широкая, кровавая дорога…

Только женщине удалось уйти. Пока я заворожено замерла на месте, она убежала.

Больше так не могу! Я беззвучно плакала от нахлынувших на меня чувств.

До самой ночи я пробыла среди кустарников у какого-то разрушенного дома. Звук множества шагов заставил меня выйти из укрытия, мне хотелось посмотреть, что происходит. Люди вереницей шли прочь из Западного. Они бежали, их гнал страх передо мной.

В ночи едва мерцали огни переносных фонарей, слышались тихие голоса и плачь. В широком пятне крови, оставшейся на дороге, отпечатались сотни шагов.

Надомной горели звёзды. Небо было всё такое же, оно всегда неизменно и в то же время непостоянно, оно прекрасно в своём изменяющимся постоянстве, идеальное сочетание противоречий…

Я забралась на крышу всё того же разрушенного дома. Отсюда меня было не видно, и я могла без страха уснуть.

Мне снилась Иисида, наш фруктовый сад, цветочное поле. Я видела себя в детстве и, конечно же, Кира рядом со мной. Слышала наш смех, гудение пчёл. Чувствовала запах мёда и ржаного хлеба. Наблюдала за Мартом, тренирующимся в битве на мечах с Миром. В моём сне отец выглядел подтянутым и весёлым, таким, каким запомнился мне. Он был таким, каким поселился у меня в сердце. Видела я и Нимфу, гуляющую в липовой роще. Даже не знаю, что случилось теперь с моей рысью. Затем в сновидении появились люди, работающие на нашей земле, среди них было два улыбчивых парня, с которыми я любила проводить время. Как жаль, что я больше их не видела. Вот и зазвучала пронизывающая меня насквозь песня флейты Софи, длинные, колеблющиеся переливы, проникающие мне прямо в душу.

Мой дом, семья, друзья, всё то, что я так любила, отныне я с вами только во снах!

– Раллион!

Это голос Марта?!

Я проснулась.

– Раллион!

Как он узнал, где меня искать? Я затаила дыхание. Нет, Март не знает, что я здесь, просто зовёт, так как слышал, что меня видели поблизости.

Вот его шаги отдаляются. Он был один?..

Будь на его месте кто-то другой, кто угодно, я не показалась бы, но это был Март!

Спустившись и догнав его, я без лишних слов бросилась в объятие любимого брата.

– Прости меня, прости, прости, – шептала я. – Не виновата…

– Я не зол на тебя, – в его голосе слышалась мука, – просто, иногда нужно поступать так, как требует долг перед собой и людьми, а не так, как желаешь ты.

Он крепче обнял меня, а затем я почувствовала острую боль в плече. Я отступила на шаг.

По моей руке стекала кровь, и рана не затягивалась, как тогда, от прошлого ранения.

Март не смотрел на меня, он был не в силах взглянуть мне в лицо.

В его руке кинжал. Это ведь не ритуальное оружие, правда?

У меня в глазах потемнело. Всё-таки – ритуальное… Конечно, кому, как не Марту, доверить его?

На моём плече всего лишь порез, а боль такая, что…

«Темнота надвигается, я чувствую это».

========== Глава 25. Я всё ещё здесь ==========

В то утро я не успела увидеть рассвет, а он был, быть может, последним из той моей жизни. Наверное, небо горело алым заревом, а прозрачные облака пронзали солнечные лучи, дробясь об них и уходя обратно ввысь, создавая собой слепящий белый свет.

Я не ждала того, что очнусь, и всё это окажется сном. Нет, понимание происходящего, принятие реальности, вот то, что делает людей сильными, с условием только, что они не сдадутся и останутся верными себе. Если жизнь поставила перед тобой проблемы, кто сказал, что надо просто склонить пред ними голову и поддаться их течению? Нет, я буду сражаться за свою жизнь, не стану поддаваться обстоятельством, а чтобы сделать это, нельзя закрывать глаза и прятаться, нужно принять реальность, а не обманываться, лишь так что-то возможно изменить. А если проиграю, так что же, сдайся я тогда, то проиграла бы сразу.

Открыв глаза, я увидела лишь силуэты четырёх людей. Лица жрецов были скрыты для меня словно туманом, мне были открыты только высокие фигуры в коричневых плащах. Я не была привязана, но не могла выйти. Откуда? Это был очерченный древними рунами круг на земле, в центре которого лежала я.

Надомной находился купол тусклого голубого неба, вот только я не поняла, был это тёмный день или светлая ночь. Вокруг круга стояли жрицы и их неясное, непонятное бормотание, казалось, сводило меня с ума. Но вот выросла ещё одна человеческая фигура, и к ритуальному кругу ступил… Март.

– Тебе даётся последний шанс занять пост Оракула, – не произнося моего имени, проговорил он, – иначе, – возникла пауза, ему было тяжело мне это говорить.

– Убьёте? – мой голос прозвучал с ледяной звонкостью.

Я поднялась с земли, но будто застыла, словно слилась с воздухом, перестала дышать. Странное ощущение.

– Нет, иначе случилась бы беда, – ответил мой брат. – Было принято решение, раз силу твою никак нельзя подавить, тебя саму закрыть в ней.

Меня поглотит проклятие, поняла я. Да, со мной это возможно сделать, и так моя сила не причинит людям вреда, её круговорот замкнётся на мне, я стану частью своего дара. Ведь ничего не исчезает бесследно, то, что уходит, куда-то прибывает, а я уйду в своё проклятие, и оно обернётся ко мне. Меня отправят в ад.

Март передал кинжал Оракула одному из жрецов и тот вонзил его лезвие в землю у круга. Твердь под моими ногами дрогнула, но я осталась неподвижна. Все перед моим взором завертелось в вихре, будто я оказалась внутри смерча, вот только звука ветра не было, напротив, наступила абсолютная, давящая на виски, тишина.

Постепенно смутные мелькания красок вокруг меня стали затягиваться тьмой. Я поняла, что ещё немного и меня затянет в некую пропасть, в темноту, в пустоту, откуда нет спасения, но сделать я ничего не могла! Или могла?..

Моё плечо до сих пор болело от пореза, если мне повезло, то на лезвии кинжала осталась, хотя бы капелька моей крови, хоть малый след.

Я закрыла глаза. Чувствую, как там, за гранью круга, есть что-то связанное со мной. Кинжал, чувствую его острое холодное лезвие. Распахнула глаза! Серебристый ветер вырвался на свободу, но нарушилась лишь одна руна, что была начертана на границе круга. Четверых жрецов, будто что-то ударило и отнесло назад. Но мне по-прежнему было не выбраться, результатов моих действий хватит только на то, чтобы…

Я протянула руку, сжала в воздухе пальцы. Не уйду одна!

– Март, – его имя лёгкое, свежее, как глоток дождевой воды, – не оставляй меня!

По моим щекам больше не текли слёзы. В моих глазах не было страха, была лишь решимость и вера, что это ещё не конец.

Марта словно магнитом тянуло ко мне, а я всё больше и больше исчезала в сгущающейся темноте. Воронка силы, беззвучного ветра и тишины, превращалась в мою тюрьму, постепенно становясь плотнее и всё больше поглощая меня.

Ещё немного, я дотронусь до брата, и мы исчезнем вместе.

Как всегда он не изменяет себе, появляется тогда, когда я не желаю его видеть. Я говорю о Кире. Он, как обычно, по-прежнему светел, нетерпелив, эмоционален. Внезапно в моих глазах вспыхнула надежда. Ему нужно лишь потянуть меня за руку, и я спасена, совершится обмен с Мартом и его, не меня, поглотит тьма!

Кир в одно мгновение оказался рядом со мной! Он успел подобрать кинжал. Кир лезвием провёл на земле передо мной одну лишь чёрту и Март оказался свободен, а я уже ничего не могла сделать.

«Я чувствую, как нечто тёмное пробивает меня насквозь…»

Деревья шелестели листвой. На темнеющем небе появилась луна.

«Нет земли под ногами, плохо различаю где верх, а где низ…»

Оказывается, это был вечер, прекрасный тёплый летний вечер.

«Стук собственного сердца всё тише, не ощущаю своего дыхания…»

Два брата стоят передо мной, не вижу, что за чувства в их глазах, не слышу, что говорит мне Кир.

«Я нахожусь в высокой тёмной воронке, и растворяюсь в её бесконечной пустой глубине…»

– Кир, – перед тем, как исчезнуть вместе с тьмой, прозвучал мой мелодичный голос, и парень жадно вгляделся мне в лицо, – я люблю тебя!

Ни радости, ни боли, только холод. Но я всё ещё существую!

Мне удалось разглядеть лицо Кира, сколько чувств сменилось на нём в одно лишь мгновение! Думаю, Кир понял, что я, как всегда, рассмеялась после тех слов.

========== Эпилог ==========

О многом я не рассказала, кое-что решила сохранить в секрете, другое просто забыла, да и зачем мне вспоминать свою жизнь? Её уже не вернуть назад. А там, где я сейчас нахожусь, есть только холод и больше ничего, одно пустое пространство. Ни верх, ни низ, ни право, ни лево, здесь этого нет. Я сохранила о прошлом не много воспоминаний, чтобы не заселять ушедшем эту и без того причиняющую мне боль тюрьму.

Кроме тьмы я могу только изредка видеть оставшийся снаружи мир через преломление чужих снов:

«Ветер и дождь, вот мои друзья, не будь их, никогда не узнать мне о том, что происходит в мире. Ветер приносит новости, обрывки людских желаний, судьбоносные фразы. Но он говорит лишь о тех, кто меняет судьбы. Про тех, чьи поступки и слова настолько сильны, что отпечатываются на нём.

Но, как мне судить о том, что важно, а что нет? Я могу ошибаться, мир изменился, а я так давно Здесь. Где? Не знаю, как правильно назвать это место и то где оно находится. Отсюда мне видны лишь звёзды и луна, очень редко удаётся увидеть луч солнца, да и то это происходит только во сне.

Дождь поёт мне песни, рассказывает о несбыточных, но ещё живых мечтах. Люди, которые знают, что их мечтам не сбыться, но не бросают их – невероятны! Они могут так многого достичь, такие люди постоянно действуют. Мечта не сбудется, не оживёт в реальности, зато она существует в них. Может они видят её в своих снах?

Но сильнее всего, проще, искреннее, желания, что дождь впитал из слёз. Да, желания. Плачешь от боли – хочешь, чтобы она прошла, от обиды – хочешь помириться, от отчаянья – найти выход. Такое мне легче услышать в песне дождя. Иногда я отвечаю ему и мой совет, подхваченный ветром, уносится вдаль, а услышат его или нет, зависит уже не от меня».

Затем я просыпаюсь, и вновь оказываюсь в пустоте…

Моя история, давно забыта людьми. Столько воды утекло с тех времён. Великий лабиринт превратился в руины, на которых воздвигли Запретный город, и никто из его жителей даже не представлял, что некогда я ступала по их земле.

Сомневаюсь, что буду понята, не ищу прощения или жалости, только жду, что меня услышат.

Не буду себя оправдывать или ругать, я могу быть и добром и злом, в зависимости от ситуации. Но всё же, о себе скажу так: даже во зле можно найти что-то хорошее, а, значит, это не было в полной мере злом. Но что, если наоборот?

Моё имя состоит из девяти талисманов. Проклятие было дано мне в дар. Меня зовут – Шёпот Звёзд.

Если кто-то смог узнать мою историю ждите меня, быть может, вам удаться различить мой тихий голос в своём сне…

Я здесь, за гранью.

Помогите…