Текст книги "Шёпот Звёзд (СИ)"

Автор книги: Таура

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

========== Пролог ==========

Мой милый край был усыпан цветами, по нашим землям простирались луга и поля, липовые рощи и плодовые сады. Я с семьёй жила на самой окраине Западного города, который носил своё название потому, что находился к западу от Великого лабиринта.

Кто и зачем построил тот лабиринт до сих пор остаётся загадкой, но за земли, на которых он стоит, долгое время велись войны. Загадочные ручейки, тоненькие, размером с паутинку, можно было отыскать там, и эта вода имела невероятное свойство лишать силы любую магию.

Но наш край был спокойным. Мы жили на границе с Восточным, а чтобы выйти в Западный город, через который нам можно пройти к лабиринту, нужно было для начала миновать каменное ущелье. Оно таило в себе множество опасностей, из-за чего его все и старались обходить стороной. Мы были словно ограждены от враждебного, воинствующего мира. Поэтому, мой край запомнился мне залитым солнечными лучами, раскрашенным венчиками цветов, наполненным чуть горьковатым запахом мёда и гудением пчёл. Иисида, как мне казалось, была самым спокойным местом на земле. Здесь капли дождя были похожи на хрусталь и имели едва уловимый пряный аромат. Тёмные ночи дарили столь милый моему сердцу завораживающий вид сотни сияющих звёзд. Я, глядя в ночное небо, любила прищуриться, тогда казалось, что от звёзд исходят тоненькие лучики и я, улыбаясь, тянулась к ним рукой.

Тогда я ещё не знала, что ждёт меня за поворотом дней, какие испытания уготованы мне судьбой, перед каким страшным выбором я предстану.

Я была счастлива и любима. Была дочерью, сестрой и подругой, радостью, улыбкой, смехом, грустью и печалью, а для некоторых – жизнью и смертью.

Но почему – была? Я всё ещё способна на многое и вернусь, постараюсь вернуться…

Буду ли я мстить? Улыбка не сходит с моего лица, когда у меня возникает этот вопрос. В мести нет смысла. Не хочу вдаваться в рассуждения и подробности на эту тему, просто примите, как есть, в мести я не вижу смысл.

Как много воды утекло с тех спокойных времён. За свою жизнь я успела узнать многое и самым прекрасным, что мне открылось, была смерть, без которой не случилось бы моей истории.

Я не назову себя жертвой, не назову и виноватой, не буду себя оправдывать или ругать, я могу быть и добром, и злом, в зависимости от ситуации. Но всё же, о себе скажу так: даже во зле можно найти что-то хорошее, а, значит, это не было в полной мере злом. Но что, если наоборот?..

========== Глава 1. Семнадцать ==========

За что я люблю лето, как можно его любить? Жара невыносимая, а мне нужно работать. Я выращиваю овощи, содержу сад, это сложнее чем кажется. А ещё мы продаём самый лучший мёд, ведь специально для наших пчёл мы высадили небольшое цветочное поле, которое требует ухода, и эта обязанность ложиться на мои плечи.

– Раллион! – услышала я голос своего друга, но даже не подумала ответить.

Я лежала и смотрела на облака. Ну, конечно же, облака, вот за что я так полюбила лето! Лишь в эту пору небо… такое невероятно красивое…

– Раллион, ну где же ты?! – а я лежала скрытая цветами: голубые, красные, оранжевые соцветия склонились надо мной, наполняя воздух сладким ароматом.

Жужжание пчёл, порхание бабочек и лёгкий ветерок, пожалуй, за это я больше всего люблю проводить время в поле.

– Тебя отец зовёт! – уже совсем близко послышался его голос.

Надо мной склонился светловолосый парень и одарил меня укоризненным ярко-голубым взглядом.

– Нашёл, – как-то угрожающе произнёс он и самодовольно улыбнулся.

– А давай представим, что меня здесь нет? Ты пробовал когда-нибудь представлять то, что расходилось бы с действительностью?

– Не выйдет, – покачал он головой и, потянув меня за руку, практически поволок за собой, – ты, конечно, умеешь, зубы заговаривать, но со мной этот номер не пройдёт.

– Кир, я люблю тебя.

Услышав это, он замер, рука его разжалась, освобождая моё запястье, а я, улыбнувшись, бросилась бежать в сторону липовой рощи, за которой находилось небольшое озеро, на берегу которого росла огромная ива. Забравшись на одну из её ветвей я, скрытая листвой, устроилась там и, улыбаясь, стала разглядывать своё отражение в воде.

Тоненькая, невесомая, даже тяжёлая работа не испортила лёгкость моей походки и нежность светлой кожи. Длинные до лодыжек вьющиеся на концах волосы цвета инея, заострённое лицо с прямым носиком и большие миндалевидные глаза цвета… Ох, их цвет был моей гордостью, у зрачка карий узор переплетался с голубым рисунком, темнеющим к краям.

Он влюблён в меня, мой лучший друг.

А говорил, мне его заговорить не удастся! Я невольно рассмеялась, и мой смех колокольчиком зазвенел в воздухе.

– Раллион, – я чуть не упала в воду. Вот пристал! – Я тебя слышу, давай же, пойдём!

– Ладно, – я нехотя спустилась, как всегда в таких случаях он встретил меня неодобрительным взглядом. – Да, знаю, что от меня хочет отец, я сегодня случайно перепутала семена, посадила не то, что надо, а хорошие выкинула. Но это же не специально, просто они были в похожих свёрт…

– Стоп! – перебил он меня и рассмеялся. – А я-то думал, ты от работы отлыниваешь, а ты наказания испугалась? Он зовёт тебя не поэтому, пойдём, сюрприз будет, – и жестом руки позвав меня с собой, парень зашагал в сторону дома.

Заинтригованная его словами, я направилась следом.

Удивительно, что в этот раз Кир не спросил: «а ты действительно любишь меня?». Как он мечтает услышать утвердительный ответ, но, увы. Кир мой лучший друг, мой названный брат, не больше. Да, он красив, интересен, но…

Меня действительно ожидал сюрприз, приехал Март! Он на год старше Кира и они были единственные в этом доме, кого связывали кровные узы.

У нашего отца, Мира, мы все приёмные дети. Семь лет назад умерла его жена, оставив ему двух своих сыновей, а меня, когда мне было всего несколько дней отроду, подбросили ему на крыльцо.

Но, несмотря на кровные узы, Март был не похож на брата, как по характеру, так и внешне: высок, широкоплеч, волосы черны как угль, тёмные глаза. Единственное их сходство было в улыбке, заразительной и открытой.

Я не ожидала его увидеть, он был далеко, в городе, а оттуда до дома два дня пути через ущелье. Никто просто так там не станет разгуливать, поэтому я была удивлена, и после того как он освободил меня из объятий, спросила:

– Почему ты вернулся? Неужели нашёл эспер?

Он занимался продажей редких камней. Они походили на град, только были немного крупнее глаже и прозрачней, а на солнце сияли множеством искр, отбрасывая прекрасные блики. Эспер были самыми редкими дорогими камнями, и Март искал того, у кого можно было их приобрести и сделать украшения, которые продавали самим правителям всех четырёх городов.

– Как это, почему? – я невольно заулыбалась, увидев искреннее удивление на его лице. – Поздравить тебя с семнадцатилетием, – и он протянул мне кулёк серой ткани. – А эспер, пока не отыскал.

Развернув её, я увидела маленькие прозрачные нежно-голубые камушки в форме капелек. Я взяла один, подняла вверх и все остальные «слёзки» последовали следом. Бусы!

– Спасибо, – выдохнула я, – очень красиво…

– Она забыла про свой день рождения, – влез в разговор вездесущий Кир, – а мы и не напоминали, так что сюрприз, Раллион, у тебя сегодня праздник!

Зря он подшучивал надо мной! Следующие минут десять Март со смехом наблюдал, как я пыталась догнать его братца.

Кира я всё-таки поймала.

Изрядно извалявшись в траве, мы услышали голос отца:

– Ну как дети малые, – вышел из дому Мир. И пусть его волосы уже давно окрасила седина, старик порой выглядел довольно грозно, но глаза всегда сияли добротой, за что я его и уважала. – Чего расшумелись?

– Отец, – остановилась я, – прости, ты отдыхал?

Но услышать, что он ответил, мне не удалось. Кир, воспользовавшись тем, что я отвлеклась, с разгону толкнул меня, и я навзничь упала в траву.

Ну и ладно, подумала я и, не открывая глаз, так и осталась лежать без движения. Он склонился надо мной, перевернул на спину:

– Раллион… – непонимающе позвал он, и тут я схватила его за шею и, повалив на землю, победоносно встала над ним.

– Ещё раз подшутишь надо мной… – многозначительно шепнула я и улыбнулась.

А он, Кир, лежал и снизу вверх смотрел на меня с неподдельной нежностью и печалью…

Вечером мы все собрались на улице. Рядом весело потрескивал высокий костёр, а у стола то и дело суетилась Софи, русоволосая соседская девчонка прислуживающая нам.

– Раллион, – начал разговор Март, пока Кир у костра о чём-то разговаривал с отцом и не слышал нас, – зачем его мучаешь?

Я опустила взгляд, что можно ответить на это?

– Ты же знаешь, как Кир относится к тебе, а ты играешься с его чувствами, – продолжил он, – только с ним ты так себя ведёшь, как ребёнок. Тебе просто смешно, а он надеется, что к нему у тебя особое отношение.

– Да, я улыбаюсь ему, подшучиваю, люблю приблизиться, коснуться его руки и чувствовать в каком он напряжении, а потом рассмеяться и наблюдать растерянность на его лице, – согласилась я. – Но может так он поймёт, что дорог мне лишь как друг, с которым весело проводить время.

– Жестоко, – заключил Март, и вновь я удивилась его умению вести беседы. Он сказал это не с осуждением, не с одобрением, а… не нахожу другого определения кроме как – понимающе.

Вскоре тот разговор забылся, до полуночи мы смеялись, танцевали под звуки флейты, на которой играла Софи, и пили прекрасное ягодное вино.

Как же я люблю их всех! И это место, мой дом! Небо усыпано звёздами и, кружась в танце глядя на них, у меня голова пошла кругом. Костёр играл красными всполохами на наших лицах, травы отбрасывали на землю причудливые тени, в воздухе витал запах жареного мяса и дыма, а вдали слышалось пение ночной птицы и глухое урчание нашей рыси. Мы прозвали её Нимфой, она тенью ходила между нами, ожидая, что ей вновь подадут лакомство, но нам было не до неё, так что она сама стянула со стола пригнувшийся ей кусочек мяса.

– Принцесса, – я очень любила, когда Мир так меня называл.

Старик подошёл, и усы его топорщились от улыбки.

– Это тебе, – протянул он мне маленькую коробочку.

Открыв её, я увидела прекрасное полупрозрачное колечко цвета лунной радуги.

– Спасибо, папа… – прошептала я, заворожено рассматривая мерцающий в темноте подарок.

– Я люблю тебя, милая, – обнял меня Мир, и я ощутила его тепло.

До рассвета было ещё далеко, все уже спали, а мне очень захотелось выйти во двор. Я не могла заснуть, так что решила неспешно прогуляться у сада. Я смотрела на тёмное небо. Почему-то сейчас загадочное мерцание звёзд не успокаивало меня, не уносило мысли в таинственные притягательные дали, а пугало и настораживало. Как странно, мне было страшно, казалось, будто я сейчас упаду… вверх. Я знала, что стою на мягкой траве, видела свой дом, слышала шелест листвы, знала, что нахожусь около сада, но… всего на одно мгновение я будто исчезла, растворилась в воздухе. Это длилось секунду, но я успела почувствовать то, что заставило меня закричать. Не знаю, как описать это чувство, что-то напоминающее смесь страха, боли, холода, безысходности и… свободы?

Мой крик разнёсся по округе, эхо вторило ему, и он полностью вытеснил собой ночную тишину. И только придя в себя, я поняла… что всё это время стояла и тихо смотрела на небо.

========== Глава 2. Талисман из девяти имён ==========

Я так и не смогла заснуть. В ту ночь что-то изменилось во мне…

Меня трудно испугать тем, что происходит со мной. Я знаю себя, как никто другой, мне известны мои достоинства и недостатки, я могу посмотреть на себя как бы со стороны и чтобы не происходило во мне, это меня не пугало, так как я склонялась к одному утверждению – всё, что имеет существование – не является ошибкой. Это не значит, что всё в этом мире правильно, просто всё, что существует, имеет право на жизнь.

Благодаря этим размышлениям, меня не пугали произошедшие со мной перемены, но удивляли и вводили в замешательство.

Когда я была маленькой, Мир иногда заглядывал ко мне среди ночи, проверял, спокойно ли я сплю. Думаю, если бы он увидел меня в ту ночь, то в его душу закрался бы страх. На меня падал тонкий блеклый лунный луч. Я лежала не шевелясь, устремив задумчивый неподвижный взгляд в никуда. Я была бледна и казалась похудевшей.

Я прислушивалась к себе… Затаив дыхание, не закрывая глаз, ушла вглубь себя. И я слышала не только биение своего сердца. Мой собственный не сорвавшийся с губ шёпот твердил что-то, что я не могла разобрать. Это было похоже на древнюю песнь, на заговоры, проклятия, облачённые в рифмы, на пророчества, скрытые от моего разума чужими непонятными мне языками. Мне представилось, что на моём теле разгораются руны. Но мне было холодно. И совсем не страшно.

Утро у меня выдалось свободным, позавтракав пшеничной кашей с мёдом, я ушла на озеро.

Сидя на иве и рассматривая своё отражение в озёрной глади, я рассуждала вот о чём:

Моё имя состоит из девяти имён, каждое из которых – талисман. Существует мнение, что такие талисманы способны помогать своим обладателям, хотя, по сути, не содержат в себе магию. Мне дано имя неизвестности, оно переводится как – Шёпот Звёзд, и я буквально стала разбирать его на части.

– Эн, – будто на пробу произнесла и вслушалась в звучание, – Энтсин, – закрыла глаза, – Энтсинраллион, – по коже пробежал холодок, – Раллион, – меня обдало жаром, – Синь, – возникла улыбка на лице, – Риэль, – будто бы услышала тихую мелодию, – Синьриэль, – открыла глаза, чем я занимаюсь? – Раллионсиньриэль, – стало как-то тревожно на сердце, – Энтсинраллионсиньриэль! – почувствовала своё имя на вкус, оно холодное, звонкое. Оно – это брызги зеркальных осколков, иглы льда, солёное словно слёзы, прозрачное как вода, сияющее, тонкое, будто бы звёздный свет.

Не знаю, как я сделала это, но моё имя… отныне, оно имело силу.

Есть редкий дар – сила слов. Им обладают единицы и ещё меньше тех, которые умеет им пользоваться. Те немногие, могут обратить чужие слова себе на пользу, или перевернуть фразу на погибель тому, кто её произнёс. К примеру, в их власти заговорить человека, чтобы он согласился служить им, и несчастному уже трудно освободиться. Для обладателей такого дара, слова становятся оружием, тонким инструментом, которым трудно и ответственно пользоваться. Но они не могут использовать свой дар на том, кто следит за словами. По сути, люди сами подставляют себя под удар, а обладающие силой слов, пользуются их глупостью. Ещё этим даром нельзя убить и контролировать чужие чувства.

Что касается меня, то я явно ощутила, что имею власть над именами. Такого ещё не было в истории и мне захотелось проверить, на что я способна. Вскоре мне предоставился такой случай.

– Так и знал, что ты здесь, – подошёл ко мне Кир, солнце играло на его волосах, и они сверкали золотистыми искорками, а сонный-сонный взгляд будто молил – «дайте поспать… спать… спа-а…».

– Раллион, ты бы не уходила больше одна. Слышала, наши вновь на битву собрались. Прошёл слух, что в Запретных землях обосновался некий отряд и все переполошились, боятся, что так в итоге лабиринт кто-нибудь и заселит.

Вот как… Вновь кто-то ворвался в Запретные земли и тревожит Великий лабиринт.

– Все хотят себе кусок оторвать, – вздохнула я, – глядишь, вскоре либо некому воевать будет, либо не за что. Но чего ты опасаешься, у нас, думаю, самое спокойное место, Иисида даже на пути в Запретные земли не у кого не стоит.

Кир нахмурился, взгляд посерьезнел, сонливость исчезла, а затем на его лице вспыхнула злость… Да уж, наблюдая за ним, подумала я, настоящий калейдоскоп эмоций.

– Чего опасаюсь? Да я за тебя волнуюсь! К тому же, подумай, Иисида для некоторых как кость в горле, у многих разруха, а мы процветаем. А ещё наше спокойствие прибрать к рукам тоже многие хотят.

Кир прав, наша земля с северной стороны ограждена скалами, у нас есть прекрасное озеро, множество деревьев и находится Иисида как бы на отшибе всех городов. Живём здесь только мы, да Софи с тётей, чей дом располагался за липовой рощей. Во времена войн наш край многим покажется раем. А ведь совсем рядом граница Восточного…

– Не думаешь же ты, что вскоре предстоит битва за Иисиду? – передалось мне его беспокойство.

– Эй, заговорщики, хватит обстановку нагнетать! – раздался позади голос Марта.

Как всегда весёлый и какой-то громкий, он остановился рядом и запустил по искрящейся воде камушек.

– За Запретный все между собой грызутся и, главное, всем выгодно заполучить лабиринт. Но вот мало кому выгодно, чтобы с Иисидой что-то случилось, мы же часть от заработка отправляем нашему правителю, а часть тратим на покупки в Северном, да и в соседнем городе. Можно сказать, мы работаем на них, так что ссориться с нами им не выгодно. Единственная угроза для Иисиды исходит от отступников.

Все замолчали. Я досадливо перекинула волосы через плечо и заплела косу. Ну вот, такой успокаивающий разговор вновь приобрёл мрачный оттенок.

Отступниками называли людей отрекшихся от законов. По сути, они предатели, убийцы, живущие лишь ради наживы. Много таких в Запретном, где им удалось спрятаться и остаться там жить. Порой кто либо из отступников пробирался в один из городов и продавал там Жидкую магию с трудом собранную с источников лабиринта.

Да, для них, Иисида могла бы стать хорошим трофеем.

– Кстати, – прервал молчание Март, – я ведь попрощаться пришёл.

– Так скоро? – расстроилась я, солнце совсем немного поднялось над горизонтом, а он уже уходит.

Жаль возможности задержаться, у него не было, если Март не вернётся в город, то у него будут неприятности. На данный момент он служил во дворце и его присутствие там необходимо.

С трудом уговорив отца, да и всех остальных, отпустить меня проводить до ущелья Марта, мы отправились в путь. Прошли мимо нашего сада, миновали небольшую зелёную равнину, ступили под своды ветвей лиственного леса, а там, через мостик над ручьём вышли к ущелью.

С двух сторон возвышались скалы, оставляя посередине лишь небольшой проход, от дороги которого, время от времени, взмывали вверх и распадались на части маленькие песчаные вихри.

Март с Киром о чём-то переговаривались, а я стояла позади и наблюдала за ними. Ну, точно ночь и солнце, как же они не похожи друг на друга! Но солнце меня порой раздражало, а ночь дарила прекрасное общение, которое никогда бы мне не надоело.

– Ну что, давай прощаться? До свидания, сестрёнка, – обнял меня Март, а на ухо шепнул: – не мучай Кира, – и уже вслух добавил: – Вернусь через четырнадцать дней.

– Буду ждать. Счастливого пути! – я поцеловала его в щёку.

И вот он ушёл, оставил лишь следы на песке, но и их вскоре замёл ветер.

– Возвращаемся, что ли? – взял меня за руку Кир.

– Пойдём, – согласилась я.

И вдруг…

– О, а кто это сюда забрёл?! – скорее поприветствовал, чем спросил возникший казалось из ниоткуда высокий худощавый молодой мужчина. Его тёмные по плечи волосы были взлохмачены, левый глаз перевязан коричневой тканью, из-за короткой щетины лицо выглядело грязным.

Он вызывал у меня отвращение, даже на расстоянии мне представилось, что от него пахнет брагой, потом и дешёвым вином.

В следующий миг нас окружило ещё пятеро человек, и Кир крепче сжал мою руку.

– Так-с, – протянул одноглазый, обратившись к своим приятелям, – ребят, от парня можете избавиться, а девчонку не троньте, я её себе присмотрел.

Мы с Киром стояли спина к спине, и даже не видя его лица, я чувствовала, как он вспыхнул после этих слов.

– Вовремя они опоздали, – шепнул он.

– Сам понял, что сказал? – натянуто спросила я, наблюдая, как кольцо наших противников сужается.

– Март избежал проблем, я это имел в виду, – и Кир из ножен достал меч.

– Я поняла, просто Март – воин, так что им скорее повезло…

– Они над нами потешаются, или я чего-то не уловил? – сказал невысокий рыжеволосый человек с маленькими бегающими глазками, в котором я узнала нашего рабочего. Он время от времени помогал нам в саду.

– Ах ты…

Выругаться Киру не дали, да и он решил, что лучше действовать.

На какой-то момент обо мне словно забыли и я, отбежав в сторону, оперлась спиной о каменную стену ущелья.

Стоит разъяснить, тот рыжий служил моему отцу, так же у нас работало ещё пятеро молодых людей и три девушки помогали мне по дому и в поле. Всем им Мир дал двадцатидневный отдых в честь рождения сына нашего правителя. И вот, как оказалось, нас предали и Рыжий, как его все и звали, привёл в Иисиду беду.

Теперь стало ясно, чтобы напасть, они лишь ждали ухода Марта.

Но и с Киром им пришлось повозиться, точнее, один из них уже получил своё и без движения лежал на песке.

Одновременно двое напали на Кира. От выпада одного он увернулся, попутно ударив рукоятью меча стоящего позади второго. Тот, сдавлено вскрикнув, согнулся пополам, но закончить с ним Киру не дал Рыжий, нанеся удар, от которого Кир вовремя не ушёл. В итоге Киру рассекли плечо, и по его руке ручейками заструилась кровь. Ещё один, светловолосый, по сравнению со своими «собратьями», изящный парень, хотел было ударить Кира, но тот развернулся и лезвием меча плашмя хлестнул парнишку по лицу, тот отлетел и ещё долго не мог подняться с земли.

Их одноглазый главарь, иронично проведя рукой по лицу, смотрел на всё со стороны. Но ему, похоже, это наскучило.

Он неспешно подошёл к Киру, легко увернулся от удара. Выбил оружие из его пораненной руки, поднял меч и им же пригвоздил Кира к земле.

Я не пыталась убежать – догонят, не стремилась вмешаться в сражение – зацепят, и не умоляла – они этого не стоят. Но от случившегося с Киром моё сердце рвалось на части, дыхание сбилось, а глаза защипало от слёз.

Одно успокаивало, он их покалечил, один до сих пор не очнулся, так что, если после всего они направятся к нашему дому, отец с ними как-нибудь да справится. Я надеюсь…

Неожиданно из ущелья вышли ещё четверо, без ранений, значит, от Марта они благополучно скрылись…

– Ну что, милая, осталась ты одна, – подошёл одноглазый и протянул ко мне руку.

Вжавшись в холодный камень, я выбросила вперёд сжимавший в кулачке ножик. А вот без боя не дамся.

Он, рассмеявшись, хотел было вырвать моё оружие, но я, извернувшись, оказалась за его спиной. В мгновение он обернулся, и я полоснула его по лицу, ещё немного и он мог лишиться второго глаза.

Такого сопротивления главарь не ожидал, так что на секунду замешкался, чем я и воспользовалась, занесла нож для удара. Но одноглазый успел среагировать и, перехватив мою руку, швырнул меня к стене. Больно ударившись, я сползла на дорогу, но так же сжимала в руке нож, однако одноглазый выбил его ногой и притянул меня к себе.

– А ты, оказывается, бойкая, – прямо мне в лицо проговорил он, а я смотрела, как капельки крови стекают с его щеки.

– Урод! – выплюнула я, и меня швырнули прямо к ногам недавно пришедших людей.

– Вяжите её, ребята, потом с ней разберёмся, – бросил им одноглазый, и я оказалась в руках двух верзил с кривыми усмешками.

Прежде чем на руки мне накинули верёвки я, пытаясь вырваться, выкрикнула:

– Эй, ты, хотя бы имя…

– Что? – не понял одноглазый и подошёл ближе.

– Дай мне своё имя, – попросила я.

От удара о камень у меня всё плыло в глазах, спина и голова болели, но мысли были ясными.

– Кайл, рад познакомиться, – и он с напущенной учтивостью склонил голову, затем подошёл ко мне вплотную, наверное, хотел поцеловать, повернул моё лицо к себе, и я заглянула вглубь его блеклых серых глаз.

Его лицо приближалось, а меня держали так, что я не могла и шелохнуться.

Но я специально просила его не назвать, а дать мне своё имя…

– Кайл, – глядя вглубь его глаз, попросила я, – умри.

Сначала он замер, побледнел, потом из глаз его потекла кровь. Я чувствовала, знала, что его сердце сейчас разрывается и больно сжимается и вот уже бездыханное тело Кайла лежит у моих ног. Те, которые меня держали, в ужасе отпрянули, глядя на свои руки, которые почернели и причиняли им невероятную боль.

– Проклятая ведьма! – выкрикнул их товарищ стоявший всё это время в стороне.

Нехорошо обзываться…

– Подавись своими словами, – посмотрела на него я и вот он уже задыхаясь, корчится в пыли.

Все, кто могли, бежали и вскоре скрылись в глубинах ущелья.

Я упала, но отдышавшись, поднялась с колен и подошла к Киру. Мне было страшно. Он лежал, проткнутый насквозь, с уголка рта текла струйка крови. Кир приоткрыл глаза…

Я не знала, что делать, я боялась пошевелиться, не решалась дотронуться до брата, лишь стояла и смотрела на него сверху вниз. Без слёз, без мольбы на чудо, лишь с грустью и жалостью, а сердце вырывалось из груди.

– Рад… – едва различимо прохрипел он, – что ты в порядке…

Как не потревожить время, как сделать, чтобы оно застыло? Не для меня… для него. Что отдать взамен, какую плату принести?

Внутри меня вновь что-то изменилось, какую власть я получила, и как это произошло, я не понимала, да и не до этого было.

Кир всё так же смотрел на меня, но взгляд его мерк.

Когда-нибудь я буду вспоминать, как отражалась я и небо в его глазах. Буду помнить это, как самую страшную в своей силе и таинственности, совершенную красоту имя которой – смерть.

– Кир… – наконец с меня спало оцепенение. Странно, но теперь я не чувствовала себя такой беспомощной.

Решительно взявшись за рукоять меча, я потянула его вверх. Затем, зажав рану на груди Кира двумя руками и, чувствуя, как сквозь мои пальцы струится горячая кровь, закрыла глаза.

Холод и жар сплелись воедино, меня саму пронзила боль, будто не в него, а в меня вогнали лезвие меча. В мыслях в одно мгновение пронеслись образы прожитой жизни, не моей – его.

Я не чувствовала себя, не ощущала горячий поток под ладонями. В тот момент нас обоих будто развеял ветер.

Приоткрыв веки, я действительно увидела, что мы находимся в коконе хрустально-чистого ветра, который имел плотность, но был невероятно лёгким, и можно было разглядеть его хрустальный блеск и чистоту. Между тем, пусть от глаз это было скрыто, я понимала – в хрустале этого ветра полуночная мгла. Он воплощение моей силы.

Я здесь и в тоже время где-то вдалеке. Растворилась в чужой боли. Обратилась чужой кровью.

– Живи, Кир, – прошептала я и словно умерла, оказавшись, на его месте…

========== Глава 3. Сказка ==========

– Этого не должно было случиться, нет, – встревоженный голос Мира.

– Отец, о чём ты? Объясни же, что происходит?! – Кир находился где-то поблизости, от осознания, что он жив, на моих губах промелькнула улыбка.

– Раллион? – тут же раздалось у самого моего лица, и я неожиданно дала Киру пощёчину.

Он отшатнулся от меня, но в его глазах стояло невероятное облегчение.

Голова кружилась. Неприятно было наблюдать их взволнованные лица.

– Что произошло, – приподнялась я, обнаружив, что лежу на кровати в своей комнатке.

Рассветные лучи пробивались сквозь вставленную в окно сплетённую из лозы сеточку. Значит, я пробыла без сознания целую ночь.

Комната моя небольшая, почти без мебели, в ней только кровать у окна, полка на стене и узкий высокий шкаф напротив двери, так что Миру с Киром было тесно, они заполнили собой всю комнату.

– Что произошло? – повторила я вопрос, видя замешательство на лице отца.

– Вообще-то, – нахмурился Кир, – это я должен спросить! Это меня пригвоздили к земле, нанесли смертельную рану, от которой теперь не осталось и следа! Как ты это сделала?

– Не приставай к ней! – прикрикнул на него Мир и протянул мне кружку с травяным напитком.

Я немного отпила сладковатого отвара и почувствовала себя лучше.

– Не понимаю, не знаю, как и что я сделала, но рада, что это случилось так вовремя, – ответила я Киру и с облегчением выдохнула.

– Нет, лучше бы этого не случилось, и мы все погибли, – произнёс Мир.– Этого не должно было произойти. Так нельзя. Что же делать? – зачастил старик, меряя шагами пол.

– Отец, – дрогнувшим голосом окликнула его, – что ты знаешь? О чём ты? Ты пугаешь меня!

Я выглядела растерянной, потерянной и заболевшей. Кир смотрел на меня с сочувствием, Мир же… Боги, у него в глазах был страх? Страх и беспокойство, но за меня ли? Тогда я думала, что да и мне даже стало жаль отца.

Я видела, что он лучше меня знает, что со мной произошло, я поняла это сразу и стала ждать ответы на свои вопросы.

– Всё началось, когда твоя мать нарушила запрет и позволила себе быть с тем, кого полюбила, – вздохнув и прислонившись спиной к стене, начал он рассказ.

Он говорил, а я словно видела то, о чём шла речь, видела больше, чем он рассказывал…

Будто погрузившись в сон о далёком прошлом, я на время забыла о том, где нахожусь.

***

Это был мир, в котором магические законы тесно переплетались с жизнью людей.

По четырём сторонам света стояли величественные города – Северный, Южный, Западный и Восточный. Между ними существовали общие законы, но лишь магические, за соблюдение которых отвечал Оракул.

Между Городами простирались земли, одну сторону которых полукругом обхватывал лес, другую река. К Восточной стороне стояли скалы, а к Западной раскинулись поля и пруды. Посреди всего этого многообразия стоял Великий лабиринт. В нём можно было найти источники, имеющие свойство лишать силы любое волшебство. Эту воду назвали Жидкая магия, она была под запретом, но именно из-за неё шли постоянные битвы за эти земли.

Чтобы положить войнам конец, Оракул избрала четырёх Стражей для Врат лабиринта:

Милес – в её власти было провести невидимую границу и не подпустить к Вратам никого в течение семи дней, будто её слушалась сама земля и девушка могла «повернуть» дороги.

Кариасса – ей не нужны оружия, на врагов она могла направлять огонь и молнии, будто само пламя давало ей силы.

Кармин – он мог отразить любой удар, ведь сам ветер был ему другом.

Арсен – умел предвидеть действия и желания людей, мог узнать прошлое и отыскать скрытое, поэтому он не опасался внезапных нападений, заговоров, тайн, ведь вода была ему сестрой, а она умеет считывать чувства и события.

Стражи были привязаны к Лабиринту. За любую силу берётся плата, и они заплатили свободой. А развеяться чары, связавшие их, могли только после смерти Оракула.

***

Под покровом ночи в маленькую деревушку пробралась незваная гостья в чёрном плаще. Лицо её скрывал низко опущенный капюшон, из-под которого были видны только вьющиеся светлые локоны. К груди она прижимала свёрток ткани, будто бы опасаясь, что его отберут.

Она остановилась возле укрытого тьмой дома, огляделась, выровняла частое, как от быстрого бега или страха, дыхание.

Стук в дверь, и ей открыл невысокий мужчина с проседью в чёрных волосах. В его глазах стояла тревога, он пропустил гостью внутрь и, оглядевшись по сторонам, следом за ней скрылся за дверью.

– Дядя, прошу, помоги, – девушка стояла у порога с низко опущенной головой и на её драгоценный свёрток капали крупные слёзы. – Об этом никто не знает, сохраните мой секрет!