Текст книги "Семена магии - 1 (СИ)"
Автор книги: Тампио
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
К Евплу, уже похожему на снеговика, подошли девицы и с весёлыми криками постарались затолкать его в высокий сугроб. Парень попытался было сопротивляться, но он уже устал, да и всерьёз драться с девушками ему не хотелось. Так что пришлось уступить. Те же с радостными смехом отомстив недавнему агрессору сами уселись на снег от усталости. Евпл, когда сумел выползти из сугроба, тоже развалился рядом, улыбаясь белозубой улыбкой. Юность есть юность, и совместные забавы сближают.
Они перезнакомились, отряхнули друг друга от снега и пошли переговариваясь по праздничному городу. Впереди виднелась небольшая площадь с лотками и Евпл предложил всем выпить чаю с булочками. Девушек не надо было долго упрашивать и вскоре все побежали утолять разыгравшийся после грандиозной битвы голод.
Как и ожидалось, они были не из простых семей. Все проживали в Славе́нском конце – самой зажиточной и необычной части Велгорода. Если в других концах полиса люди жили в одноэтажных деревянных домах или в двухэтажных, где первый этаж – зимний – был кирпичный или каменный, а второй – летний и деревянный, то в Славе́нском конце дома были все двух– и трёхэтажные, целиком каменные. Они имели большие внутренние дворы с обязательным колодцем и высокий внешний частокол с укреплёнными воротами. Всё это придавало семейному жилищу вид небольшой крепостцы.
Незнакомку звали Гликерия, а её подруг: Роксана и Кирс. Родители Гликерии и Роксаны были из купеческого сословия, а отец Кирс – чиновник. Их жилища располагались почти рядом, что и обусловило дружбу их дочерей. Каким образом они оказались так далеко от своих домов? Праздник же! Хороший повод посмотреть город, куда их в обычные дни особенно и не пускают, тем более одних.
А кто Евпл? Учащийся школы второй ступени для подростков Неревского конца, приёмный сын бывшего работника городской библиотеки? Ну так себе статус. В доме Евпла живёт бывшая воительница, дочь одного из руководителей крупного клана северян? Ужас-то какой! Она учит стрельбе из лука, понятно. И кем он хочет стать после окончания школы? Целителем или путешественником? Ну целитель – что-то вроде врача, с этим всё ясно… хотя, ты же не потомок бога Асклепия? А вот кто такие путешественники? Люди, которые ездят по разным землям и смотрят местные достопримечательности. Хм… для этого нужно много денег. Стоит ли тратить годы своей жизни на посещение чужих городов?
И тут Евпл начал рассказывать о далёких южных провинциях, где всегда лето и листья не сбрасывают листву, где повсюду растут фрукты и всяких прохожий может сорвать и съесть невиданные в северных провинциях плоды, где некоторые храмы по площади больше, чем крепость Велгорода… Девушки слушали чуть ли не разинув рты, а парень уже не мог остановиться. Он рассказывал и рассказывал, и сам себе не смог бы указать, где говорит чистую правду, а где присочиняет.
Как бы ни было всё прекрасно, но девушкам пора идти по домам. Конечно, Евпл вызвался их проводить, хотя путь и не был близким. Он за два года так и не удосужился побывать в этой богатой части города. У Эразма там не было важных дел, а простому парнишке не хотелось ходить по улицам, где на каждого праздно шатающегося смотрят недобрые взгляды охранников и городских стражников. Сейчас же он шёл не просто так, а сопровождал жительниц Славе́нского конца! Евпл с любопытством разглядывал широкие улицы и высоченные частоколы, словно уходящие в небо. Здесь все улицы и переулки были освещены фонарями, как и в городской крепости. Почти на каждом перекрёстке было по два-три стражника и парень вдруг понял, что вряд ли хотел бы здесь жить – всё напоминало больше тюремный острог, в который однажды он сопровождал Эразма по каким-то его делам.
Чем дальше они шли, тем больше Евпл склонялся к тому, что на обратном пути следует нанять извозчика, иначе есть все шансы долго объясняться с городской стражей да и не по одному разу. Ну всё рано или поздно заканчивается и девушки подошли к своим домам. Хотя распрощались и быстро, но девушки всё-же проявили участие и пожелали без приключений добраться домой. Большего они предложить не могли, к сожалению. Парень заявил, что собирается нанять извозчика, чем несколько удивил девушек, не ожидавших от него таких трат. С облегчением они показали ему путь к месту, где он наверняка повстречает возницу и каждая скрылась за своими воротами. Направление девчушки указали правильное, и местный лихач после недолгого торга и оплаты вперёд взялся отвезти одинокого седока до его жилища.
Это были лучшие сатурналии в жизни Евпла. Он долго не мог заснуть и снова и снова переживал моменты прошедшего дня. Нельзя было уже однозначно утверждать, что он всё время смотрел лишь на Гликерию, поскольку её подруги оказались не менее красивыми и обаятельными. Возможно, именно поэтому каждая девушка не чувствовала себя скованной пристальным взглядом парня и, в то же время, не была обделена его вниманием. Конечно, его семья далеко не ровня их, но сам по себе паренёк был пригожим, весёлым и казался самодостаточным. Он хочет быть или целителем, или путешественником. Оба эти понятия были далеки от всего того, что они видели вокруг себя и это немного интриговало. Надо бы поговорить с родителями о путешественниках… да и о целителях, наверное…
– Ну ты и дуралей! – Иван Калабанов был неумолим. – Настоящий дуралей. Даже фамилии не спросил.
– Да как-то необходимости не было, – оправдывался Евпл.
– Ну они же твою спрашивали?
– Да, спрашивали.
– А у тебя “необходимости не было”, – саркастично повторил Иван. – И о следующей встрече не договорился.
Евпл час назад рассказал своему другу о той встрече, описал все подробности, думал, что друг обзавидуется. Но не был готов к такой реакции и теперь шёл, понурив белобрысую голову. И ведь прав Иван, что дуралей.
– Вот я тебя на год моложе, а и то бы не растерялся. – не унимался друг. – Ты хотя бы запомнил, где они живут?
– Ночь была, там все заборы одинаковые – частокол.
– Частокол – это твоя голова, она тоже деревянная. Вот где и когда вы снова встретитесь? Так же случайно через год? – продолжал язвить Иван. – Да через год её уже замуж отдадут, вот её в храме Геры и увидишь.
Сердце Евпла сжалось до размеров детского кулачка, настроение было ниже некуда. Считал себя таким умным, предусмотрительным, взрослым. Друзья шли куда-то дальше. Куда? Да какая разница, нигде лучше уже не будет…
Кривая жизни вынесла Эразма на очередной простор, где он опять почувствовал себя неуверенным путником, не знающим, какие неожиданности сулит новая реальность. Возможный конфликт с асклепиадами был улажен ими же. Это хорошо. Они же поставили ему несколько условий. Это плохо. Теперь всё опять в его руках и надо снова начать трепыхаться, чтобы не утонуть в пучине и доплыть до берега.
Было совершенно непонятно, как поведут себя люди, уже приходившие к нему пользоваться даром целительства. Теперь он не мог брать с них те немногие деньги, которые ему предлагали. Наверняка, многие из них будут очень недовольны и наговорят обидные слова. Ничего, он стерпит. Кто-то поймёт его объяснения, а те кто не поймёт… он их и так больше не увидит. Вот где теперь искать новых больных? Асклепиады вроде бы обещали к нему кого-то посылать, но случится ли это и когда – неизвестно. С другой стороны, он теперь может в открытую предлагать свои услуги и даже ссылаться на позволение жрецов Асклепия, что совсем не мало.
Пришлось долго рассказывать Ильве и Евплу о новой ситуации и о том, что их ожидает. В основном, ожидает Ильву. Пареньку же надо просто учиться и учиться. Если занятия целительством всё же не прекратится, то он сможет присоединиться лишь через полтора года, когда ему будет семнадцать лет.
– Ильва, я долго думал о том, что нас ждёт. Если всё же к нам и дальше будут приходить больные, то это они будут из более богатых людей, чем те, кто был у нас ранее. Нам надо подумать, можем ли мы предложить им что-то особенное, чем обычное исцеление от жёлчных камней.
– Я пока не понимаю твой вопрос, – неуверенно ответила северянка.
– Хорошо, спрошу иначе. Вот ты лечишь женщин. Чтобы они к тебе относились лучше, ты даже сменила северную причёску на местную. На торгу покупатели охотнее идут к тому купцу, который улыбается им и предлагает бóльшее количество разнообразного товара. Что кроме лечения почек и печени ты можешь предложить? Что женщинам может быть важнее?
– Внешний вид важнее, наверное.
– Хм… внешний вид… Эй, Евпл, подойди-ка… Скажи, сын, если я предложу тебе выбрать невесту из двух девушек: одна красивая, но больная, а вторая здоровая, но некрасивая, ты какую выберешь?
– Какую? – оторопел Евпл и надолго задумался. – Выберу красивую, а её болезни Ильва вылечит.
– А если… – медленно начал Эразм. – А если Ильва из некрасивой девушки сможет красивую сделать?
– А она сможет? – удивился Евпл.
– Я смогу? – повторила вопрос Ильва.
– Не знаю, но попробовать надо. Вот только на ком пробовать?
– Да вон у твоего знакомого Виктора Паранина племянница живёт… тот всё печалится, что страшная, никто её замуж не возьмёт. – вспомнила Ильва.
На том и согласились. Вот только красоту наводить спешить не стали, а решили действовать по чуть-чуть. Пришлось Эразму идти к командиру стражников с кувшином вина и весь вечер беседы вести. Виктор долго ломаться не стал – раз целитель уверен, что хуже не будет, то терять нечего. Да и уверили его, что улучшать будут не спеша, чтобы не навредить.
На следующий день в дом Эразма пришёл страж и его племянница, девушка восемнадцати лет. Лицо рябое, бородавки… Долго обсуждали Эразм и Ильва свои первые шаги. Решили начать с удаления бородавок, потом убрать оспинки. Эразм будет работать, а Ильва – наблюдать. В перерыве они будут обсуждать проделанное и работу продолжит Ильва, а Альберус будет смотреть за её работой. Свой первый совет северянка дала ещё до начала – кожа на разных участках лица разная: на лбу она не такая же, как под глазами, а под глазами она не такая, как на щеках.
Удалять бородавки начали с плеч. Особых трудностей они не представляли, а вот с оспинками пришлось изрядно так помучаться. Основной проблемой было найти здоровый участок кожи, который можно распространить на соседние поражённые. Как уже было отмечено, на лице много различных типов кожи. Если увлечься, то румянец, хорошо заметный зимой, может сдвинуться туда, где он никогда и не появляется. Понятно, что никакая девушка не обрадуется подобному. Поэтому Эразм и Ильва старались вносить незначительные локальные изменения. В данном случае пословица “лучше перекланяться, чем не докланяться” не работала. Всего работа заняла более пяти часов с перерывами на отдых.
Оценивать работу позвали Виктора. Тот зашёл, взглянул и долго смотрел на племянницу, ещё не отошедшую от долгого пребывания в беспамятстве. Девица вначале долго не могла проморгаться, а потом, смутилась под пристальными взглядами. Чтобы девушка долго не терзалась в неизвестности, Ильва принесла небольшое зеркальце, которое та чуть ли не вырвала из рук. Теперь напряглись и целители. Прошла минута, другая и глаза девушки наполнились слезами, а потом она разрыдалась в голос. Слёзы радости могут поразить кого угодно…
В этот вечер чай в доме Эразма пили в молчании. Все эмоции были выплеснуты пару часов назад и люди просто устали что-либо обсуждать. Целители понимали, что хотя удаление бородавок и оспин нельзя сравнить с излечением печени, но для многих девушек и женщин внешняя красота может быть важнее всего. И это означает, что без обращений за наведением подобной красоты они не останутся. Более того, имелись серьёзные предположения, что подобные просьбы будут составлять большую часть от всех, которые предвидятся.
– Я думаю, – всё-таки прервал долгое молчание Эразм, – что тебе, Ильва, придётся много работать. Возможно, что даже придётся отказывать чьим-то просьбам.
– Будет удивительно, если все женщины будут довольны своей внешностью и не будут к нам обращаться, – согласилась северянка. – Может, Евпл, всё-таки начнёт мне помогать?
– Нет, не будет. Вряд ли женщины обрадуются, что твой помощник парень. – ответил Альберус. – Пусть учится, а если уж очень захочет, то будет иногда помогать, когда будут приводить к нам детей.
***
– Мама, что ты слышала о живущих в нашем городе целителях, которые врачуют людей прикладыванием рук?
– Ты спрашиваешь об асклепиадах, дочь? – ответила Роксане её мать.
– Нет, асклепиады режут людей ножами и пилами, а те целители никого не режут, а просто касаются пальцами.
– Кто тебе о таком рассказал?
– Мы с подружками гуляли вчера и слышали о таком. Не поверили, конечно, вот я и решила узнать, правда ли это.
– Я тоже о таком не слышала. Люди много чего рассказывают и всему услышанному верить нельзя.
– А бывают такие люди, которые для собственного удовольствия уезжают в дальние провинции, чтобы посмотреть местные памятники, храмы, дворцы?
– Кто будет таким заниматься, Роксана? Это же неразумно – потратить годами заработанные деньги, только для того, чтобы посмотреть на статуи в других провинциях, будто бы у нас статуи чем-то отличаются. Наверное, зря мы вчера тебя отпустили в город одну гулять. Вот и наслушалась ты там от смердов глупостей. – отрезала купчиха.
***
– Отец, ты служил в разных провинциях. Везде люди живут одинаково или нет? – спросила отца Кирс.
– В соседних провинциях люди часто живут почти одинаково, но иногда жизнь даже в соседних полисах может разительно отличаться.
– И в чём отличия?
– Люди могут говорить на другом языке, или произносить знакомые слова иначе. Они могут ходить в непривычной одежде, есть непривычную еду, разговаривать сильно размахивая руками или почти не выражая эмоций.
– Ты бы хотел получить назначение на работу в доминаты?
– Это не так просто, дочь. Чиновники обычно работают в одной провинции и не получают назначения в другие, по той причине, что их там никто не знает. Но случается, что может позвать какой-нибудь бывший начальник, которого перевели на службу в одну из столиц. И этот человек хочет, чтобы среди его подчинённых были уже знакомые и проверенные люди,.
– А если тебя позовут в столицу, то ты согласишься?
– Несомненно, дочь. Это будет прекрасно для всех нас.
– И ещё вопрос: бывают ли такие люди, переезжающие из полиса в полис не потому, что хотят там жить и работать, а просто посмотреть местные достопримечательности типа чудес света о которых писал Геродот и Филон Александрийский?
– Конечно бывают. Некий Антипатр почти полторы тысячи лет назад написал следующее стихотворение:
Видел я стены твои, Вавилон, на которых просторно
И колесницам; видал Зевса в Олимпии я,
Чудо висячих садов Вавилона, колосс Гелиоса
И пирамиды – дела многих и тяжких трудов;
Знаю Мавсола гробницу огромную. Но лишь увидел
Я Артемиды чертог, кровлю вознёсший до туч,
Всё остальное померкло пред ним; вне пределов Олимпа
Солнце не видит нигде равной ему красоты.
– Как видишь, Кирс, люди всегда хотели увидеть чудеса, находящиеся в других землях. Если бы у меня была такая возможность, то я наверняка бы тоже так делал.
***
– Тётя, я с подружками вчера познакомилась с парнем на улице.
– Красивый?
– Наверное. У него очень светлые волосы и почти зелёные глаза, – ответила Гликерия.
– Кто он? Кто его родители?
– Учится в школе второй ступени. Его отец работал смотрителем в библиотеке, а сейчас то ли врач, то ли лекарь… я толком не поняла.
– Как-то странно это всё. Хотя, всякое в жизни бывает. Только вот зачем тебе новые знакомства? Твой батенька уже нашёл тебе жениха.
– Он мне не нравится – говорит лишь о деньгах и товарах, а на носу – большая бородавка.
– Зато будет хорошим купцом.
– Послушать моего батеньку, все кандидаты в мои женихи будут хорошими купцами через двадцать лет. Я к тому времени старухой стану. Я сейчас жить хочу, а не через двадцать лет!
– Ну и какую жизнь тебе может дать сын бывшего библиотекаря?
– Не знаю.
– Вот и не зли своего отца и моего брата. Глядишь, и через год-два выйдешь замуж.
– Жаль, маменька умерла, и теперь мне не с кем посоветоваться кроме тебя.
Глава 11
Как и предполагал Эразм, далеко не сразу, но постепенно желающие улучшить свою женскую красоту потянулись в его дом. Обычно сначала приводили каких-то молоденьких девушек-простушек, а потом уже, удостоверившись в истинности слухов, приходили и сами заказчицы. Кто-то из них желал найти богатого жениха, кто-то – богатого любовника, а кому-то хотелось таким образом удержать мужа. У всех своя история и свои мотивы.
Потом стали приводить своих дочерей те родители, которые наметились с помощью брака подняться чуть выше по социальной лестнице. Иногда красивое личико и толстый кошелёк могут дать больше, чем толстый кошелёк и некрасивое лицо дочери. В это время лишь редкие родители только-только начали подходить к мысли, что можно и поинтересоваться у подросших детей их мнением о подобранных для них будущих супругах. Конечно, мнением о том, симпатична ли сыну выбранная ему невеста, а не о том, хочет или не хочет ли он на ней жениться. Слово “любовь” могло быть в обиходе у низших сословий, у богатых граждан Империи данное понятие было, как правило, довольно далёким от реальной жизни. Разве будет богатый купец принимать в расчёт слова дочери “я его не люблю”, если он ещё десять лет назад договорился со своим компаньоном о финансовом союзе, гарантией которого будет брак их детей?
Часто бывало так, что жених и невеста видели впервые друг-друга лишь в день бракосочетания. Но это не означало, что их внешний вид вообще не имел никакого значения. Лицо и фигура невесты горячо обсуждались всеми, кто был вовлечён в предсвадебные хлопоты. Невеста-красавица – это гордость не только её родителей, но и родителей жениха. Красота – товар, престиж. Чтобы поднять стоимость товара, можно и потрясти кошелёк. Теперь в Велгороде есть те, кто за деньги может убрать значительные внешние девичьи изъяны, и новость об этом не спеша, но вполне уверенно появлялась на посиделках лиц всех сословий.
Будучи увлечённой новыми возможностями, Ильва снова отодвинула решение своего личного вопроса – её отношений с Эразмом. Она давно уже не была наивной девушкой, готовой как можно долго ожидать явления мужчины, который позовёт. К тому же северянки были более свободны в выборе будущего мужа, чем большинство женщин Ромейской империи. Простая жизнь в суровом климате позволяла свободным девушкам делать первый шаг к созданию семьи, и Ильва не видела никаких препятствий, чтобы сделать так и сейчас. Но она понимала, что Эразм воспитан в других традициях и ждала активных действий с его стороны. Ждала и не дождалась. Почему? Ответа она не знала, вот и решила, что всё-таки узнает, пусть этот разговор и откладывается на месяц-другой.
Другой член странной семьи целителей, – Евпл, – подчиняясь весеннему томлению сердечных чувств, голову ломал размышляя как найти девушку, которую опять потерял благодаря своей нерасторопности. Правда, теперь он не был убеждён, что думает лишь о Гликерии, а не и о её подругах. Со всеми тремя он познакомился в один день и через несколько часов они стали почти милы его сердцу. Делать же определённый вывод на основании всего одной встречи он не хотел, а второй встречи пока не предвиделось. Может, поможет друг Иван? Евпл не долго думая добежал до своего друга.
– Можно ли по именам купеческих дочерей узнать имена их отцов?
– Вот я на год тебя моложе, теперь же уверен, что даже старше. Неужели ты думаешь, что все купцы Велгорода знают имена детей других купцов? Да делать им нечего имена запоминать. – засмеялся Иван.
– Ты прав. Я опять сглупил.
– Правду люди говорят: “что дурак, что влюблённый – без разницы”. Просто надейся, что когда-нибудь да встретишься с кем-то. Ну или гуляй по Славенкому концу почаще, глядишь и нарвёшься на одну из них.
– Я скорее нарвусь на кулак стражника.
– Пострадаешь из-за любви, – заржал Иван…
Видимо, бог Кайрос всё-таки решил поглумиться над Евплом и послал в дом Эразма самого жениха Гликерии. Только вот бог забыл намекнуть о том, кто именно обратился за помощью. Причина посещения купца с сыном проста – мерзкая бородавка на носу парня. Не то, чтобы сына важного торговца беспокоили отзывы Гликерии об этом телесном недостатке, нет. Просто он случайно подслушал разговор двух покупателей, шедших от лавки и потешавшихся над искомым предметом. Сынок пожаловался папеньке, а папенька побеспокоился о будущем авторитете своего сынка. Случайно или нет, но купец услышал на днях, что появился целитель, устраняющий бородавку за час, да так ладно, что и следа не остаётся.
Когда грустный Евпл возвратился домой, то два представителя торговой династии только-только начали излагать свои проблемы внимательному Эразму. Видимо, купец недавно хорошо посидел в трактире и не один кувшин с вином остался стоять пустым на его обеденном столе. Язык, как известно, без костей, и купец, уже сторговавшись о цене, разглагольствовал перед Ильвой о будущей свадьбе, которая состоится в конце лета. Та кивала и в нужных местах задавала вопросы. Купцу понравилось внимание женщины, а также видимый результат быстрого и недорогого целительства и, уже прощаясь, пообещал порекомендовать своему будущему свату их услуги: “Будущая невестка Гликерия – девка красивая. Но кто знает, может болячка где какая есть?”
Евпл услышал имя и насторожился. Ну что же, он будет ждать. Через седмицу в дом постучался посланный человек и подал записку от купчихи, в которой та просила Ильву приехать и осмотреть дочь. Северянка не удивилась, поскольку подобные просьбы получала уже в течении нескольких последних месяцев. Евпл напросился ехать вместе с ней. Мол, не солидно в богатый дом являться одной.
Через полчаса в купеческих санях они оба уже подъезжали к трехэтажным хоромам. Спустя четверть часа Ильва уже разговаривала с матерью Гликерии, а Евпл, украдкой глазел по сторонам. Ни он, ни северянка ещё никогда не были в таком богатом доме. Парень настолько увлёкся, что не сразу заметил, как в дверь вошла девушка. Это была она, Гликерия. Та тоже заметила Евпла и оба стали краснеть. К счастью, купчиха была настолько поглощена разговором с Ильвой о том, что целительница может предложить и за какую цену, и не обратила на состояние своей дочери никакого внимания. Жестом пригласив племянницу подойти, купчиха стала уточнять особенности осмотра. Евпл же отошёл в сторону, чтобы не слушать. Он сел на скамью у стены и продолжал смотреть на девушку, пока та не вышла вместе с двумя женщинами.
Наступило время невыносимого ожидания и парню пришлось сидеть у окна, размышляя о своей несчастной любви. У неё есть жених и дата бракосочетания почти назначена. Конечно, Гликерия Евплу ничего не должна и не обязывала рассказывать о таких подробностях. Кто он для неё? Только лишь первый встречный на улице. Даже если бы она была против этого брака, то кто её спросит? Всё это парень знал, но легче на душе не было. Да, он был разочарован, но не более. Настоящей любви не было, была лишь юношеская влюблённость в увиденный один раз образ. Надо смотреть трезво – ничего он Гликерии предложить не мог, даже если бы у неё и не было жениха, и её родители дали бы право выбора. Он сейчас никто, и понадобится немало времени, пока парень что-то будет представлять.
Прошло два часа. Вошла Ильва и присела рядом. Сильной усталости у неё видно не было. Позже подошла купчиха, расплатилась и предложила отобедать. Отказались, сославшись на другие не менее важные дела. Настаивать не стали. Во дворе их усадили в те же сани и отвезли домой.
Было бы странно ожидать, что Евпл продолжал бы страдать ещё долгое время. Буквально на второй день он уже воспринимал всё, как увиденное в прошлый месяц. Конечно, он всё рассказал своему другу Ивану, а тот не стал много расспрашивать. Зачем? Жизнь продолжается. До конца школьного обучения остался один год. О девушках же можно будет много думать и потом.
Пока снег ещё не начал таять, Евпл придумал себе новую уличную забаву – искать под снегом потерянные монеты. Затея проста: он просто шёл по улицам и всматривался в снег, пытаясь ощутить лежащую на земле монету, кусочки железа или нечто похожее. Вначале поиски удавались плохо, но после пары дней “игры” потерянные деньги и вещи стали находиться легче. Конечно, это не было чем-то серьёзным, но так парень начинал лучше чувствовать силу, да и хоть небольшой, но приработок. Монеты могли быть найдены где угодно: у ворот, у входа в трактиры, на рынках, у храмов и т.д.
Иногда парень брал с собой Ивана на подобные розыски. Друг вначале загадывал, где наверняка может лежать монетка, а потом Евпл начинал поиски. Найденные таким образом деньги делились пополам. Если же Иван не угадывал пять раз подряд, то найденные в последующие два раза монеты Евпл оставлял себе. Понятно, что в одиночку он бы нашёл больше, но ему хотелось хоть как-то поддержать друга, который не имел никаких карманных денег.
В один из весенних погожих дней Евпл бродил внутри городской крепости, где стояли различные административные здания, библиотека и храмы. Возле библиотеки его вдруг окликнули. Парень вначале даже не понял, что его зовут – он-то никого увидеть не ожидал. Огляделся и увидел Кирс. Оказалось, что её отец зашёл по своим делам в здание, а той захотелось постоять погреться на солнышке.
Встреча была неожиданной и Евпл не мог придумать тему разговора. Пока размышлял, из библиотеки вышел отец девушки и удивлённо посмотрел на юношу. Пришлось Кирс рассказать про Евпла, а тот, как ни удивительно, спросил про Эразма. завязался разговор и парень неожиданно получил приглашение в гости. Прямо сейчас.
– Да я и не одет соответствующе.
– Хорошо. Твой отец сейчас дома? С ним можно побеседовать?
– Наверное, да.
– Тогда пойдём в гости к вам.
И они пошли, благо было идти не более получаса. Эразм оказался дома, он не любил зимой отлучаться подолгу, поскольку к снегу и морозам относился с неприязнью. Увидев незваных гостей Альберус не удивился. В последние пару лет он мало чему удивлялся, особенно неожиданным посещениям.
Мужчины ушли побеседовать в рабочий кабинет Эразма, и Евплу пришлось взять на себя роль хозяина, поскольку Ильва где-то отсутствовала. К счастью, она довольно скоро вернулась и вышла к гостье. Кирс большими глаза смотрела на северянку, и парень вспомнил, что в первый день знакомства с девушками немного рассказал об этой женщине-воительнице. О чём и поведал тут же женщине. Ильва весело рассмеялась в ответ и стала ставить на стол пироги, сладости и разливать по кружкам чай.
Расслабившись, Кирс начала расспрашивать о северянку о том, как живут девушки во фьордах. Так за разговорами они и дождались прихода мужчин, которые не стали прерывать женщин и присоединились к чаепитию. Ильве даже пришлось повторить несколько историй, особенно про её участие в двух первых набегах на имперские земли. Было видно, что хотя отцу Кирс эти истории не очень понравились, ему было интересно услышать о том, как действовали северяне. Особенно его поразило участие многих женщин в тех походах. Так прошло ещё два часа, а потом гости уехали домой.
– О чём вы беседовали? – спросила Ильва у Эразма.
– О его старых ранах.
– Каких ранах? – удивился Евпл.
– О боевых. Он в молодости был офицером, получил множество ранений, не позволяющие дальше воевать. Потом его лечили асклепиады и он перешёл на гражданскую службу.
– Так если его лечили, то зачем он стал говорить о ранах сейчас?
– Некоторые плохо вылеченные раны могут мешать человеку всю дальнейшую жизнь.
– Так значит, он бывший солдат. – словно получив ответ на свой вопрос, заметила Ильва. – Вот почему он расспрашивал меня о битвах.
И спросила у Евпла:
– Тебе эта девушка понравилась больше, чем та?
– Не знаю. Они обе красивые, но у той есть жених.
– У этой тоже может быть жених. Не делай поспешных выводов… Да и не ровня ты этой семье.
***
– Что-то долго вы ходили в библиотеку.
– Мы ходили не только в библиотеку, жена. Мы были в гостях.
– У кого?
– У одного бывшего библиотекаря, который теперь объявил себя целителем. Его помощница лечила подругу Кирс – Гликерию и её жениха. Я разговаривал с ним о своих старых ранах и он ответил, что может попробовать избавить меня от болей.
– Это было бы замечательно, мой муж. Чем же занималась ты моя дочь в это время?
– Меня развлекал сын этого целителя, а потом пришла… женщина, живущая в том же доме и мы разговаривали о её родине. Она северянка и я расспрашивала о том, как живут девушки в тех диких землях.
– Она, наверное, настоящая дикарка?
– Я тоже так подумала, но потом поняла, что она не такая. Даже отец был удивлён её рассказами. К тому же она и есть та целительница, которая удалила бородавку с носа жениха Гликерии.
– Тогда усаживайся, дочь, и расскажи мне всё по-порядку.
***
– Смотри, как всё хорошо получилось, – вот тут растяжки исчезли, а вот тут противное родимое пятно, и, даже, надорванную мочку уха эта странная женщина вылечила.
– Да, тётя, – ответила Гликерия, улыбаясь.
– Ты и раньше красивой была, а теперь просто прелесть. Все гости на свадьбе обзавидуются. Больно не было?
– Нет, тётя, я ничего не почувствовала. Просто заснула, а когда проснулась, то всё уже было сделано.
– Брат придёт, обязательно ему показать надо на что он деньги потратил. Купцы всегда должны видеть, что выгода очевидна.
Обе молча посидели, думая о своём.
– А он да, ничего, – неожиданно промолвила тётка. – Вырастет, красавец будет – смерть девицам.
И взглянула на племянницу, а у той зарделись щёки.
– Вот только не ровня они нам. Нет у них богатства, да и сами простоваты. Вот твой жених знатным купцом будет – лавки не только в Велгороде, но и в других городах. За таким будут, как за каменной стеной. Все начнут уважать и кланяться в пояс.
Гликерия молчала. Перед глазами проплывали вереницы красивых нарядов из дорогой ткани, шубы из пушистых мехов… Кто её может за это упрекнуть? Даже некрасивый жених уже не казался настолько неприятным. Да, батюшке виднее, он не может ошибаться.
***
Прошло несколько дней и в ворота постучали. Вышел Евпл и ему вручили записку от Роксаны: “Послезавтра будет большой базарный день на торгу. Мы можем встретиться и погулять. Я буду ждать у торгового конца Большого моста в 10 утра. Если придёшь, то скажи посыльному”.
Сказать, что Евпл был удивлён – ничего не сказать, он был ошарашен. Его приглашает девушка! Конечно же, он передал своё согласие и радостный вернулся в дом приводить праздничную верхнюю одежду в порядок. За этим занятием его и застал Эразм.
