Текст книги "Семена магии - 1 (СИ)"
Автор книги: Тампио
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
Пареньку была выделена целая комната и он был этим ошарашен. В избе Николая он спал под лавкой, а здесь у него была даже кровать. Своя кровать! Конечно, богатые горожане только бы скривились при виде этой домашней мебели, но для бывшего крестьянского мальчика она показалась поистине царским ложем.
– Я завтра схожу поговорю о продолжении твоего обучения в местной школе второй ступени. Тебе обязательно надо получить полное образование. В том, что кто-то закончил первую ступень, нет ничего удивительного. и об этом в Велгороде даже упоминать неприлично.
– А меня возьмут? – с сомнением спросил мальчик.
– Вот это я завтра и выясню, – после некоторого раздумья произнёс Эразм. – Конечно, я бы мог сам дать тебе все, или почти все, необходимые знания. Но это не совсем то, что от тебя будут ожидать другие люди. Если бы мы жили в твоей деревне, то ты, возможно, мог бы и стать одним из самых учёных крестьян.
Мужчина засмеялся.
– Это звучит забавно – учёный крестьянин, – продолжил смеяться он. – Вероятно, если бы подобное было повсеместно распространено, то наша империя была бы самой великой. К сожалению, это никому не нужно. От крестьян ждут двух вещей: чтобы они снабжали продовольствием и их сыновья служили в армии. Но и то, что мы имеем сейчас, уже является необычайным для других государств – почти всеобщее начальное образование для мальчиков. Переплюнуть это может лишь всеобщее начальное образования и для девочек.
– Образование для девочек? – удивился Евпл.
– Почему бы и нет, – ответил опекун. – В нашей истории было несколько женщин-учёных. Например, Арета Киренская или Аригнота и Дамо, дочери Пифагора.
– Я впервые слышу об этом.
– Ты ещё прочитаешь не только о них, но и о других не менее великих женщинах, к сожалению, почти забытых в наше время. Некоторые из них успешно преподавали нескольким десяткам мужчин, мечтавшим послушать их лекции.
Поздно вечером Евпл лёг спать и долго ворочался в новой кровати. Он думал о том, что начался новый этап его жизни, о котором он даже не мечтал месяц назад. Потом он вспомнил о Василисте и немного всплакнул… и уснул.
– Послушай и постарайся запомнить, – начал разговор Эразм утром. – В деревне ты всех называл дядьками-тётками и дедами-бабками. Но теперь ты живёшь в городе. Здесь почти все не являются родственниками друг-другу. Поэтому ко всем незнакомым взрослым людям (кроме рабов, конечно же) ты обращаться по имени-отчеству. Например: уважаемый Фёдор Карлович или уважаемая Клеопатра Кузьминична. Если вдруг ты будешь разговаривать с богатыми людьми или чиновником, то добавляй обращение ‘почтенный’ и ‘почтенная’. Если же когда случайно к тебе обратится очень богатый человек, что вряд ли, то обращайся к нему только как ‘достопочтенный’. Если будешь сомневаться, кто перед тобой, то лучше перекланяться, чем недокланяться. Первым со взрослыми людьми старайся разговор не начинать. Военных называй ‘отважными’. Понял?
– Понял, – ответил озадаченный Евпл.
– Хорошо, сейчас я пойду записывать тебя в школу, а ты никуда из дому не выходи.
Вернулся Эразм расстроенным.
– Мест в школе нет, – с грустью поведал он. – Из тех, кто закончил первую ступень, все решили поступать на вторую. Это правильно, конечно, но для нас… для тебя, это плохая новость.
– Значит, я не буду учиться? – спросил мальчик.
Он так и не решил для себя, хочет ли продолжить обучение или нет. С одной стороны, учёба особенно приятных эмоций не давала. С другой стороны, было некоторое понимание, что школа второй ступени может помочь ему в будущей жизни. Вот только в чём помочь? Ответа он не знал. Но раз многие люди в городе хотят дать своим сыновьям лучшее образование, то смысл есть. Ну не может же такое большое количество людей ошибаться!
– Есть ещё один вариант, – начал Эразм. – Относительно близко, если пройти мимо кладбища и миновать вал Окольного города, то чуть дальше будет ещё одна школа. Правда, там учатся дети богатых горожан и чиновников. Обычные люди туда детей почти не отдают, ибо дороговато.
– Дорого? – с грустью спросил Евпл.
– Не очень, – не совсем уверенно ответил мужчина. – Раза в два больше, чем в ту, куда я хотел записать тебя изначально.
– Может, есть ещё какая-нибудь школа?
– Есть, конечно, но идти туда намного дальше.
– Мне не привыкать ходить, – с гордостью заявил мальчик. – До школы я ходил три мили, а это больше часа.
Эразм немного подумал и сказал:
– Собирайся, сходим в эту школу. Тебя покажем, послушаем, что нам скажут. Не возьмут, пойдёшь в другую, но более часа ходить всё-равно не придётся. Пойми, без учёбы хорошей жизни у тебя не будет. Просто люди не будут тебя воспринимать нормально, если узнают, что ты только первую ступень закочнил, да ещё в деревенской глубинке.
– Хорошо, – согласился мальчик. – Пойдём меня показывать.
Дорога до школы для относительно богатых детей заняла полчаса. Заведующий школы оказался на месте и без энтузиазма рассматривал свидетельство Евпла об окончании первой ступени.
– Свободные места в школе есть, – прервав раздумья сказал он. – Скажу без обиняков… учеников из бывших крестьянских детей у нас нет. Даже если я никому не скажу, что твой подопечный, уважаемый Альберус, учился в деревенской школе, то рано или поздно это всё-равно станет явным.
– Как это может повлиять на учёбу мальчика, уважаемый? – озабоченно спросил Эразм.
– Сложно сказать однозначно, – ответил заведующий. – Если ты будешь дополнительно помогать ему с учёбой, то, возможно, в конце пятого класса его оценки будут не ниже оценок большинства многих учеников. Но проблема может быть в другом. Ученики могут не принять его и различными способами начнут портить ему жизнь. Надеюсь, мне не надо объяснять подробнее?
– Я понял, – подумав, сказал Эразм. – Я буду помогать ему учиться, моих знаний должно хватить. Что же касается отношений учеников к нему, то я тоже постараюсь решить эту возможную проблему.
– Ну и хорошо, – с облегчением подытожил заведующий. – Тогда будем считать, что мальчик принят в школу.
Вернувшись домой Альберус сказал:
– Завтра сходим к Волхову и я покажу тебе то самое место у пристани.
– А почему не сегодня? – спросил Евпл.
– Потому что сегодня у расскажу тебе то, чем ты будешь заниматься этим летом вплоть до начала занятий, – серьёзно заявил Эразм. – Я покажу тебе некоторые гимнастические упражнения и ты будешь заниматься ими каждое утро. Особых физических сил они тебе не прибавят, но всё же ты будешь несколько сильнее и более гибким.
– Я сильный, – заявил мальчик.
– Нет предела для совершенства, – осадил его мужчина. – Работа в деревне, конечно, дала тебе некоторую физическую силу. Но эта сила малопригодна для того, чтобы защищаться в уличных драках.
– Я дрался много раз!
– Да, дрался. Но ты увидишь, что те драки, в которые тебя вовлекут твои будущие соученики, отличается от обычной деревенской потасковки. Поэтому, дополнительно к тому, что ты будешь заниматься гимнастикой, тебе придётся участвовать и в уличных драках. Ведь не будешь же ты сидеть в этом доме целыми днями. А как только ты выйдешь один из него, то неприятности сразу найдут тебя сами. Так что побеспокойся как можно скорее найти себе тут друзей-приятелей.
– Хорошо, – без особого энтузиазма согласился Евпл.
На следующее утро мальчик начал изучать гимнастические упражнения. Они не показались чем-то серьёзным. Бестолковые взмахивания руками, приседания с камнями в руках и прочее вызвали бы смех у деревенских жителей. Евплу было даже неловко делать подобные движение, но внимательный взгляд опекуна заставлял его продолжать упражнения.
Наскоро поев простой завтрак, Эразм сказал:
– Собирайся, пойдём на онипол.
– Куда? – недоумённо взглянул мальчик.
– На онипол. Так в Велгороде называют торг, большой рынок, находящийся на другом берегу Волхова. Тебе надо привыкать к местным названиям.
Дорога до Торговой стороны заняла около часа. Хотя торговля там велась постоянно, сегодня был особый день, который в других городах называют рыночным. С раннего утра туда валил разодетый народ. Многие ходили в этот день не столько, чтобы купить нечто важное, сколько показать себя перед знакомыми.
Чего только не продавали и не перепродавали в этом месте! В Велгород везли купцы товары не только из соседних провинций. Из восточных провинций привозили меха. Из западных и срединных провинций – предметы роскоши, оружие, вино, пиво, соль, металл, янтарь, стекло, морскую рыбу. Из южных земель – ткани, пшеницу, вино, оружие, рабов. В срединные провинции велгородцы продавали меха, мёд, воск. Купцы между собой зачастую даже не использовали деньги, а производили товарообмен, что было необычной практикой для рынков других городов.
По торгу можно было ходить несколько часов, но Эразм вёл Евлпа не к лавкам и лоткам, а к дальним складам. Когда они зашли за одно из таких строений, то мальчик увидел то, о чём ему опекун месяц назад: завораживающее красноватое пламя с переливающимися языками.
Вдруг за спиной послышались шаги. Из переулка вышли трое мужчин неприятной наружности. К опекуну Евла приблизился один из них, а двое прикрывали проход от возможных случайных свидетелей.
– Не хочет ли уважаемый господин пожертвовать деньги несчастным голодным людям, которым негде жить?
– Я не дам вам ничего, – ответил Эразм, задвигая мальчика себе за спину.
– Подумай хорошенько и сделай правильный выбор. Иначе не только твоё здоровье ухудшится, но и может произойти неприятность с мальцом.
Эразм видел, что ничего не может поделать с этими тремя разбойниками. Они находили в глухом переулке и вряд ли кто услышит, если он начнёт кричать. Да и вряд ли лиходеи будут просто стоять и ждать прихода ненужных им свидетелей. Альберус пристально посмотрел в глаза мужчине и мысленно говорил: “Уйди! Уйди отсюда!” Разбойник стоял и молчал. “Уйди! Уйди отсюда!” – продолжал думать Эразм. Ему вдруг показалось, что разбойник немного качнулся в назад. Потом грабитель сделал шаг назад, не отрывая свой взор от глаз Эразма… постоял и снова сделал шаг назад… развернулся и сказал: “Идём отсюда. У него нет денег. Быстро уходим!” И затолкал подельников в переулок.
Эразм стоял и не верил в происходящее. Евпл взял его за руку.
– Почему они ушли? – спросил мальчик.
– Не знаю, – тихо ответил опекун. – Я мысленно говорил ему, чтобы он ушёл отсюда. Но я не думал, что это так и произойдёт. Об этом надо хорошо подумать. Надо уйти отсюда поскорее.
– А как же “нити”?
– Сюда могут прийти другие лиходеи и второго подобного чуда может и не быть. Уходим!
И они быстро вышли из переулка.
– Мы вернёмся сюда позже, – пообещал Эразм. – Пойдём туда, где люди.
Идя по торгу мужчина подумал, что надо перекусить. Это поможет быстрее успокоиться, да и Евпл наверняка проголодался. Эразм купил пару свежих калачей с маком, а мальчику, дополнительно, сахарного петушка на палочке. Они так и шли по рядам, глазея по сторонам, и оказались в углу, где продают рабов. Рабство не было сильно распространено в сельской местности Велгородской провинции, но в городах рабов держали, особенно рабов-ремесленников.
На шее каждого раба была табличка с возрастом и перечнем его умений. В доме Эразма рабов не было, поскольку хозяйство вела его жена. Когда он остался один, то у него как-то мелькала мысль о рабыне-домохозяйке, но долго мысль не задерживалась. Сейчас же он снова не один. Подростку для нормального развития нужна нормальная домашняя еда. да и сам Эразм устал от обычных сухих перекусов.
Обдумав эту новую для себя мысль, мужчина стал внимательно присматриваться к живому товару. Обычно, готовкой занимаются женщины, но и некоторые мужчины тоже могут это делать. Не решив эту дилемму, Эразм решил обратиться непосредственно к ближайшему торговцу.
– Я редко встречал рабов-поваров, а вот многие женщины готовить умеют. К тому же рабыня может делать и другую работу по дому: стирать, гладить, убирать… ублажать, – глаза торговца блеснули. – Найти раба, чтобы он тоже всё это делал, будет сложно. Да и дороже. Рабыня может быть и далеко не молодой, а старый раб – плохой раб, который и готовить вкусно не будет и по хозяйству многого не сделает.
Работорговец показал на нескольких женщин среднего возраста.
– Они давно не девушки, но ведь тебе нужна хозяйственная рабыня. Девушки не такие опытные в этом деле. Их для других дел обычно покупают.
– И которые из них умеют готовить и дом в порядке держать?
– Да все умеют! Недорого запрошу.
– Сколько? – спросил Эразм.
– Вот за эту почти молодуху – десять мин. Вон за ту пожилую – пять мин, уважаемый.
– Да ты сдурел, уважаемый! За пять мин можно двух купить, и раба и рабыню, – возмутился Альберус.
– Купить-то можно, вот только что они будут уметь?
– Я почитаю таблички, – ответил Эразм, – И подумаю.
Он посмотрел надписи, но там была лишь обычная информация. Никаких особых умений не было. Другие работорговцы тоже пытались его заманить, но цены заламывали такие, что Эразм лишь неодобрительно качал головой. Внезапно его внимание привлекла одна рабыня неопределённого возраста, на вид северянка. Она сидела на помосте, хотя все остальные рабы стояли. Ближайший торговец сразу подошёл.
– Здравствуй, почтенный! Меня зовут Константин Гуназа, я старший помощник. Тебя заинтересовала эта рабыня? Из северных диких земель она. Их пираты на наших имперских солдат нарвались и все полегли, а их добычу солдаты нам продали, в том числе и нескольких женщин. Всех продали, осталась только эта. Наших языко она не знает. Что тебе ещё о ней рассказать?
– Что она умеет, уважаемый?
– Да кто же знает?! Может у себя дома она умела и многое, но нам об этом не говорит. Была бы молодухой, так купили бы и так. Но не молода она… хотя, может и приглянется кому.
– Сколько хочешь за неё? – спросил Эразм, раздумывая.
– Пять мин. Такую женщину подкормить немного и она будет делать любую работу по дому. Бери её и ни разу не пожалеешь! Посмотри на её крепкое тело – она проживёт ещё много десятилетий и всегда будет полезна для тебя.
Альберус подошёл к рабыне. На её теле были отчётливо видны синяки, ссадины и даже гнойные раны. Мужчина наклонился к ней, как бы рассматривая поближе, а она вдруг подняла к нему лицо и её губы зашевелились.
– Ты её не долго будешь продавать, уважаемый. Болезненная она и без хорошего лечения скоро умрёт, – сказал вернувшийся Эразм. – Так без денег и останешься… в убытке будешь. К тому же она северянка, а они строптивые, хлопот много.
– Тебе просто показалось. Уверяю тебя, что она очень крепкая. Северянки просто не бывают немощными. Такие во фьордах просто не выживают. Так уж и быть, отдам за четыре мины, – снизил цену купец.
– И две мины за неё много.
– Да она же не старуха ещё, – возмутился торгаш, – Она вполне молодая здоровая женщина.
– Была бы старухой, она бы и полсотни драхм не стоила. Посмотри, из её ран гной течёт, – ответил Эразм и пошёл дальше по ряду.
– Клянусь Гермесом, – крикнул ему вдогонку купец. – Отдаю рабыню за три мины, пусть все знают, что я не заламываю цены на свой товар. Я сейчас подберу тебе вторую рабыню, которая тоже будет просто заглядение.
– Не нужна мне вторая рабыня. Я возьму эту за сто пятьдесят драхм или пойду дальше своей дорогой. И свидетельство о продаже за твой счёт, – развернулся Альберус.
– Пусть Зевс Громовержец кинет в меня свою молнию, если я ещё раз буду торговаться с тобой, – завопил работорговец. – По рукам.
Через полчаса Эразм, Евпл шли по мосту на другой берег Волхова, возвращаясь домой. За ними ковыляла рабыня.
– Извини, опекун, – начал мальчик после долгого молчания. – Это не моё дело, но зачем ты купил эту рабыню? Я понимаю, ты хочешь, чтобы она готовила нам харчи и убиралась в избе… в доме. Но как с ней разговаривать, ведь по-человечески она не говорит? Да и больная… и нас заразит.
– Это первый урок для тебя, – не спеша сказал Эразм. – Не суди по человеку по первому впечатлению. И не смотри на людей… и на рабов свысока. Она не больная, а сильно избита и истощена. Её покормить хорошо надо и мазями от ран полечить. По нашему она не говорит… или притворяется, что не говорит. Зато я знаю её язык.
– Ты знаешь язык диких северян? – изумился Евпл.
– Мать моей матери была такой же северянкой, – ответил Эразм. – Она и научила меня своему языку.
– Она же не чтит наших богов, – не унимался мальчик.
– Это меньшая из возможных проблем, – заверил опекун. – Сейчас надо её накормить и очистить от грязи, чтобы не воняла. Вот тебе второй урок: не спеши сразу сделать все дела; сделал одно дело, начинай делать следующее. Иногда, конечно, можно делать несколько дел одновременно, как это умел император Гай Юлий Цезарь, но для этого нужна сноровка, как минимум. У тебя такой сноровки пока нет. Поспешишь – людей насмешишь. Если люди начнут смеяться над тобой, то уважать уже не будут. Это третий урок. Хватит на сегодня уроков.
Когда все трое достигли дома Альберуса, то тот дал рабыне кусок хлеба и воды, а сам поднялся в комнату и открыл сундук. Взял из него женскую одежду и спустился вниз. Та уже поела. Кивнув ей, он пошёл на задний двор, окружённый высоким забором. Там стояла кадка с водой.
– Вымойся целиком, – сказал он по-дански, перед тем как вернуться в дом. – Твою одежду надо сжечь, надень вот эту.
Вода в кадке уже нагрелась на солнце. Рядом в невысокой бадье был щелок. Женщина постояла и медленно начала раздеваться…
Эразм сидел в тереме у окна и думал. Евпл сидел рядом и читал книгу. Рабыня вошла и встала у двери.
– Сядь на лавку, – сказал ей хозяин на её языке. – Кто ты такая, как ты попала к работорговцам?
– Меня зовут И́нгрид-Ильва́, я жила на территории племени гётов, – начала рассказа рабыня. – Вместе с мужчинами из моего поселения я отправилась в поход на восточное побережье. В одном из сражений меня сильно ранили. По пути домой некоторые наши воины решили напасть еще на пару попавшихся деревень. Там оказалось много вражеских воинов. Они перебили большинство наших мужчин. Остальных пленили, а потом продали. Теперь я здесь.
– Почему твоё тело всё в синяках и ранах? Это не следы оружия.
– Я была ранена стрелой. Когда нас пленили солдаты, ранее захваченные нами женщины решили отомстить и напали на меня. Они не давали мне есть во время нашего пути сюда.
– Они захотели тебе отомстить, понятно.
– Сколько тебе лет?
– Лет тридцать.
– У тебя есть муж, дети?
– Мой муж погиб в этой битве. Дети умерли от болезней.
– Если бы тебя не пленили имперские солдаты, куда бы ты пошла?
– Мне всё-равно… мужа нет, детей нет.
– Я дам тебе мазь, чтобы ты смазала свои ссадины. Перевяжи рану на бедре. Спать пока будешь в сенях. В твоих обязанностях будет готовка и ведение хозяйства. Я знаю, что здесь это делается иначе, чем на твоей родине, но ты научишься. Завтра мы сходим за продуктами и я покажу, что и у кого покупать. Звать тебя я буду И́львой.
Глава 4
Эразма тревожило отсутствие постоянного дохода. От своих умерших родителей и прежних занятий он имел неплохие сбережения, но им рано или поздно придёт конец. Некоторые деньги были даны двум знакомым купцам, и те после удачных сделок, отдавали Эразму часть прибыли. Рассчитывать, что подобное будет продолжаться долгое время, слишком безответственно.
Иногда Альберус занимался копированием редких книг, но это были единичные заказы и доходы от них не влияли на общее состояние дел. Вот и сейчас Эразм сидел и в очередной раз размышлял о том, что нужно предпринять. Размышления ни к чему не приводили. Единственной здравой, как ему казалось, мыслью была та, которая побуждала думать о практическом использовании таинственной силы. Для чего вообще существует эта сила? Каков в ней смысл? К сожалению, никаких ответов. Эразм понимал, что если бы среди его знакомых было несколько, кто мог эту силу видеть и принимать, то совместно они могли бы лучше понять её природу и назначение. Но весь его жизненный опыт говорил о том, что подобные люди могут быть и опасны. Опасных людей и без того было много вокруг… Тут мужчина вспомнил трёх лиходеев, с которыми повстречался около торга. Таких людей в Велгороде немало и везде они бесчинствуют, грабят и убивают.
Какая-то мысль начала зарождаться в мозгу и Эразм почувствовал понимание, что эта мысль важна. Но мысль не давалась… она витала над головой… О чём он думал сейчас? О лихих людях, о том что они грабят и они, безусловно, опасны. Стоп! Почему те лиходеи не стали его грабить? Они ушли, а Эразм даже этому не удивился. Действительно, почему? Они не только не стали грабить, но даже не проверили есть ли что грабить. Просто их главарь развернулся и заставил всех уйти. А что он, Эразм, cделал тогда? Надо бы вспомнить…
И он вспомнил. Он настойчиво внушал мысль уйти, и те ушли. Почему? Ведь Эразм не говорил эти слова вслух. Испугаться его лиходеи не могли. Было видно, что они люди решительные, привычные к тому, чтобы брать желаемое. Но те двое безропотно послушались своего главаря, которому Эразм говорил “Уйди отсюда!” Неужели атаман услышал его, а услышав, выполнил этот приказ... да, пусть будет приказ. Было видно, что не хотел главарь уходить, но ушёл. Может, надо попробовать повторить такой приказ-внушение на ком-нибудь ещё. Не на лиходеях, конечно. А на ком? Где сейчас рабыня?
Эразм вскочил и пошёл искать И́льву. Она сидела во дворе и чистила рыбу. Альберус посмотрел в окошко, ведущее во двор и начал мысленно внушать рабыне: “Встань и иди ко мне! Встань и иди ко мне!” Женщина сидела и продолжала чистить рыбу. Эразм даже возмутился, что приказывает рабыне, а она сидит. “Встань и иди ко мне! Встань и иди ко мне!”
И тут И́льва отложила нож в сторону, встала, развернулась и посмотрела на Эразма, а потом подошла.
– Ты звал меня, хозяин?
Получилось! Получилось! Эразма переполняли эмоции и он готов, как Архимед, разразиться криком “Эврика!” Внезапно пришла мысль: “А что если это случайность? На ком бы ещё безопасно поэкспериментировать? Ну конечно же на Евпле. Где этот мальчишка? А, вот он”. Эразм подозвал парнишку и велел стоять на месте. Мальчик встал и с ожиданием смотрел на опекуна, а тот глядел ему в глаза. Так продолжалось долгое время. Мальчик стал проявлять беспокойство, но Эразм молчал и лишь вперил в него свой взгляд. Прошло ещё время.
– Что случилось? – спросил Евпл.
– Я решил опробовать одну свою мысль, но ничего получилось, – с сожалением ответил опекун.
– Какую мысль?
– Да так… не важно. Иди. – отмахнулся Эразм.
А сам стал думать: “Почему не получилось? Неужели, те два раза были лишь случайностью? Надо поэкспериментировать ещё на ком-то”. И Альберус решил пройтись по улице. Он шёл и всё думал о случившемся… вернее, о том, что не случилось. Проходя мимо городского кладбища, мужчина решил зайти. Почти у самого входа сидел могильщик и грелся на солнце. Эразм присел около какого-то надгробия, чтобы не привлекать внимание, и стал посылать тому мысленный приказ: “Возьми лопату и копай землю!” После полдюжины приказов могильщик вздрогнул, поднялся и… стал копать. Вряд ли Альберус смог описать свои эмоции. Он смог! Неизвестный бог (или, даже, боги) всё-таки смилостивился над ним и дал часть своей силы. Теперь он, пусть и с трудом, может побуждать людей делать то, что ему угодно.
Эразм посмотрел на могильщика и ему стало жаль бедного человека, производящего бессмысленную работу. “Закопай эту яму!” – стал посылать ему новый приказ. Удивительно, но пришлось дать чуть ли не дюжину внушений, прежде чем могильщик стал закапывать результат своих прежних действий. Теперь Эразм стал рассуждать об новой проблеме. Почему первый приказ стал выполняться быстрее, чем второй? Поразмыслив, он пришёл к выводу, что до первого приказа могильщик просто ничего не делал и сидел расслабленный, а перед вторым усиленно работал. “Значит, принять приказ быстрее может тот, кто не занят какими-либо делами, а вот уже работающий человек будет, скорее сопротивляться делать какие-то ему ненужные новые действия, поскольку уже имеет определённую цель”. Размышляя об этом, Эразм вышел на улицу и пошёл куда глаза глядят.
Мысли роились и мужчина легко перескакивал с одной на другую. Поняв бесперспективность этого процесса, он решил сконцентрироваться на главной: “Какую пользу я могу извлечь из всего этого? Допустим, я захочу, чтобы некто отдал мне некую ценную вещь. Ну даст он мне это, но это же не помешает ему отнять отданное или позвать стражу. И не успеть послать второй приказ или несколько приказов. А вот повлиять на какого-нибудь лавочника, чтобы тот предложил скидку или нечто подобное – вполне возможно. Но это как-то мелко. Кстати, если я начну расходовать силу, то будет ли она у меня исчезать? А если будет исчезать, то как её восстановить? Или она сама восстановится спустя время, подобно силе физической? Очень много вопросов, но нет ответов”.
Эразм всё шёл и шёл размышляя. Одно ему было определённо ясно – надо чаще пробовать влиять на людей, находящихся в разных ситуациях. А ответы на другие вопросы станут ясны по ходу дела. Придя к такому выводу, мужчина решил вернуться домой, поскольку проголодался.
Дома он застал лишь И́льву, которая уже приготовила обед и сидела о чём-то размышляя. Женщина уже почти оправилась от ран и выглядела намного лучше, чем когда Эразм увидел её впервые. Если бы она тогда имела такой вид, то работорговец ни за что бы не уступил дешевле четырёх мин. Лишь на шее воспаление красной полосой выделялось на фоне остальной почти чистой коже. И тут мужчина пришёл к выводу, что вид рабского ошейника неприятен ему.
– И́льва, – обратился он к женщине. – Что ты думаешь о своей нынешней жизни?
– Ничего не думаю, – ответила рабыня. – А что надо думать, хозяин?
– Ну ты же пару месяцев назад не предполагала, что лишишься свободы и станешь жить с рабским ошейником вдали от своего дома.
– Жизнь моего народа тяжела и непредсказуема, – после продолжительной паузы начала говорить Ильва. – Вчера ты просто ловишь рыбу и пытаешься вырастить овощи в скудной земле, сегодня ты идёшь грабить поселение в отдалённом фьорде, а завтра тебя убивают те, кто пришёл грабить твоё поселение. Надо жить сегодняшним днём, а излишне задумываться о завтрашнем дне неразумно. Этот день может и не настать.
Эразм немного опешил от такого фатализма. Он молчал и не знал, что сказать. Молчала и рабыня.
– Твои слова достойны, того чтобы их сказал какой-нибудь философ, – только и смог ответить Альберус.
– Философ? Кто это?
– Это человек, который много размышляет о том, как живут люди, и рассказывает о своих мыслях другим людям.
– Это глупо, – неожиданно прямолинейно ответила женщина. – Надо жить, а не рассказывать о том, что думаешь о жизни, но при этом так ничего не делаешь.
– Я начал этот разговор с другой целью. Как ты думаешь, почему я тебя купил?
– Ты захотел и купил, – просто ответила И́льва. – Нет ничего странного в этом. Ты мог и сделал. Тебе нужна рабыня, потому что ты не хочешь сам готовить, стирать и подметать полы. В поселении, где я жила, много рабов, поскольку их хозяева заняты более важными делами. К тому же иметь рабов престижно, это показывает статус.
– Я не хочу показывать статус таким образом, – сказал Эразм. – Ты права, мне нужен тот, кто работает по хозяйству и если бы я смог найти кого-то другим способом, то я не стал бы покупать рабыню.
И́льва смотрела непонимающим взглядом.
– Ты хочешь меня продать? – с нотками ужаса спросила она. – Прошу, хозяин, не делай этого! Я буду делать всё, что ты повелишь, только не продавай меня.
– Я не собираюсь тебя продавать. Я просто хочу заменить металлический ошейник, который оставляет раны на твоей шее. Закон не разрешает рабам ходить без ошейника, но допускает замену на кожаный или матерчатый. Но не сбежишь ли ты тогда?
– Я дам клятву перед богами, хозяин… я дам любую клятву, что не уйду от тебя даже если меня кто-то будет заставлять, – горячо заявила женщина. – В моём поселении меня никто не ждёт. Нет места на земле, которое я могла бы назвать своим домом и куда бы я желала вернуться.
– Хорошо, – сказал Эразм. – Ты дашь клятву, а потом мы пойдём к кузнецу и снимем этот ошейник.
Вскоре все трое в очередной раз отправились в правобережную часть Велгорода, но конечной целью был Плотницкий конец, в котором жили и трудились ремесленники различных профессий. Одним из них был кузнец-оружейник Алексей Акимов, старый знакомый Эразма, невысокий полноватый мужчина с весёлым характером. Почему они пошли именно к нему, а не к ближайшему кузнецу? Альберусу не хотелось лишних вопросов и последующих сплетен.
Вот они идут по Кузнечной улице, а вокруг слышны удары молотов по наковальням. Не хотелось бы жить в этом громком месте. И сразу на ум приходит квартал гончаров, расположенный рядом с их домом. Вот там достаточно тихо. Можно пройти рядом и не знать, что здесь трудятся ремесленники.
Пришли. Акимов оказался на месте и выслушав заказ лишь ухмыльнулся в свои пышные усы. Снять ошейник было не совсем рядовым делом, но всё действо заняло немного времени. Кузнец даже предложил на выбор несколько узких мягких кожаных ремешков, из которых подмастерье довольно скоро и ладно сделал неснимаемый рабский ошейник. Закон был соблюдён, а Ильва получила предмет, больше похожий на предмет воинской амуниции, чем на что-то позорное. Все остались весьма довольными произошедшим.
Проследив взгляд своей рабыни на развешенное рядом оружие, Эразм задумался. Закон позволял в исключительных случаях иметь рабам оружие. Но рабам не простым, а исполняющим обязанности типа управляющего. Если подойти к вопросу формально, то Ильва и является управляющей. Даже не так важно, что подчинённых рабов, ради которых и позволено иметь оружие, у неё нет.
– Пусть Гефест всегда благословляет тебя, – начал Альберус. – Скажи, Алексей, есть ли у тебя клинок, чуть больше простого ножа, но меньше короткого меча? Что-то вроде кинжала.
– Обижаешь, Эразм, – с наигранной обидой ответил Акимов. – Чтобы у меня и не было всякого оружия?! Вот вполне подходящий клинок. А зачем тебе? Ты же оружием не очень-то хорошо и владеешь.
Ответа он не дождался. Клинок был действительно неплохой, узкий, лёгкий и средней длины. Такой и для взрослого мужчины подойдёт, и для подростка.
– Ты прав, – всё-таки ответил Эразм. – Хочу Ильву вооружить. Я же себя плохо защитить от лиходеев могу.
– Рабыню вооружить?! – искренне удивился кузнец. – Ты умом тронулся, дружище?
– Если бы я умом тронулся, то носил бы этот клинок у себя на ремне. Его же я хочу дать той, кто с ним биться привычен.
С этими словами Эразм протянул кинжал Ильве. Та покрутила оружие с удобной рукояткой в руке, проверила баланс, посмотрела на заточку и кивнула. Мужчина предложил ей самой выбрать ножны, исподтишка наблюдая за ошалелым взглядом Акимова.
