Текст книги "Новые невероятные союзники (СИ)"

Автор книги: T-90A

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 51 страниц)

Грей поделился своим наблюдением и идеей со Старлайт, но та сказала, что не может телепортироваться к Йорсету. Её сил едва хватает держать «щит», осыпаемый пулями и осколками. На телепортацию у неё не хватит сил, не говоря уже что она плохо представляет где находится Йорсет, а без точного представления телепортация невозможна.

Казалось всё, это конец. «Невероятным союзникам» оставалось только додавить и «дружба миров» победила, но тут…

– Мессер Контролю, – услышала Глиммер в гарнитуре своей рации.

– Контроль, слышу вас Мессер! – ответила Старлайт одновременно будучи рада что Шмитт жив, но догадываясь что Спитфайр мертва; в противном случае это она бы вышла на связь.

– Управление Придвеном перехвачено. Сажаю на мель, – с наигранным спокойствием ответил пегас. У КСС не было в кодировке «посадки на мель», но Старлайт поняла, что пегас имел ввиду.

– Отставить на мель! – возразила командующая КСС. – Мы под огнём! Придвен нас прижал! Силы противника нас дожимают с земли! Требуется поддержка с воздуха!

– Невозможно Контроль, – ответил пегас на мостике дерижабля. – Я – единственный. Остальные – двухсотые. Оружейные палубы контролируются противником. Их не отбить.

– Контроль Придвену! У Никиты мех! Они нас дожимают! Необходима поддержка, любой ценой!.. Шмитт, нужно ударить по позиции союзников! Без вариантов!

– Принято Глиммер, – ответил пегас с именем на немецкий манер. – Я протараню огневую точку.

– Попутного ветра Мессер.

Последние слова Старлайт звучали очень цинично, даже по меркам пони считавшей, что делает мир лучше срывая у пони их метки. Желать «попутного ветра» пони, который собирался обрушить дирижабль вместе с собой… Удивительно, но сама Старлайт не считала, что сказала нечто сомнительное и была уверена, что Девятихвостый понял её именно так как она хотела. А Старлайт желала ему удачи и ничего более. Она плохо знала этого пегаса, но была уверена, что он, как и все состоящие в КСС, осознавал все риски принимая правду и также как все, ценил готовность к самопожертвованию. А в данном случае самопожертвование точно было не напрасно.

Противник плотно прижал огнём группировку КСС и постепенно медленно приближался с неотвратимостью неизбежного. После того как среди врагов Грей заметил мех Хрущёва, натиск значительно усилился. Среди бойцов с «зонтиком» на одежде появлялось всё больше раненных и убитых, пони, грифонов, светлых чейнджлингов. Гранаты не брали боевую машину Хрущёва. Отступать было некуда. То, что Придвен развернувшись перестал поливать позиции КСС огнём значительно улучшило ситуацию, но всё равно Старлайт понимала, что обречена. Она и все остальные кто пошли за ней были обречены бесславно погибнуть, но тут словно небеса обрушились на «дружбу миров».

Придвен сбросив балласт с хвостовой части и часть летучего газа с носа, начал накреняться носом вниз одновременно работая винтами начав резкое снижение. К сожалению, Шмитт специально не обучался управлению дирижаблем. Он общался с Темпест и Черри Берри, они и рассказали пегасу об органах управления воздушным судном, но не более. Исходя из этого Шмитт немного не рассчитал получившийся крен. Старлайт на секунды замерла в немом ужасе видя несущегося прямо на неё титана поднебесья. К счастью, Грей оказался более уравновешенным и хорошим ударом привёл Старлайт в чувство.

– Падает прямо на нас! В рассыпную! – прокричал серый земной пони, после чего взяв копытом Старлайт за «зашкирок» на трёх ногах рванул в сторону утягивая за собой единорожку. Остальные бойцы КСС незамедлительно последовали этому примеру. Те кто не успели просто ложились на брусчатку, благо хоть Шмитт и ошибся с расчётами, но Придвен не упал на позицию КСС. Только очень низко над ней пролетел, затмив собой небо. Упал он близ позиций наступающих вражеских сил и смёл их, двигаясь по инерции. Гондола с капитанским мостиком разрушилась одной из первых. За ней последовали остальные отсеки дирижабля. Ещё до того, как он в полном смысле рухнул, произошла детонация боекомплекта на нижней оружейной палубе. Далее свою роль сыграла топливная система, распространяя огонь по остальным отсекам. Вскоре взорвался один из двигателей. Оторвавшийся при этом винт в падении разрубил пополам одного убегающего в панике человека, которому посчастливилось не попасть «под каток». Многим удалось убежать в сторону, но многие так и не смогли этого сделать на узких столичных улочках. Хрущёв в своей тяжёлой боевой машине был одним из них.

Видя несущееся на него горящее воздушное судно, он, понимая, что не успеет отвести машину в сторону, открыл фонарь кабины намереваясь спасаться на своих ногах, но прикинув что не успеет резко передумал. Далее первый секретарь захлопнул фонарь и буквально в последнюю секунду нажал на кнопку, отвечающую за защитные жалюзи. Зачарованное бронестекло кабины само по себе было хорошей защитой, но оно бы не выдержало силы удара многотонного дирижабля. Благо эту боевую машину проектировали демикорны, а у них защитные системы всегда дублируются. Существа у которых дублируется даже самосознание, путём вживления в артефакт-ограничитель второй личности, не могли не предусмотреть простой защиты прозрачной кабины. В теории жалюзи должны были опускаться автоматически при яркой вспышке предвещающей взрывную волну, но была возможность и ручной активации. Эта особенность и спасла Хрущёва.

Врезавшись в его мех Придвен пропахал вместе с ним чуть ли не километр и остановился лишь уперевшись в стены белого дворца. Далее винты дирижабля окончательно затихли, а он опустился на землю костром чудовищных размеров. За собой он оставил внушительную борозду в которой помимо обломков зданий и самого дирижабля лежали многочисленные обезображенные тела несчастных кто не успел отбежать в сторону. В основном эти тела принадлежали людям, но были среди них и пони; земные и единороги, благо пегасы (как и чейнджлинги) используя крылья двигались быстрее чем на ногах. Те же кто попал под этот каток… Было очевидно, что после такого не выживают. Никто в образовавшейся борозде не проявлял признаков жизни. Обгорелые раздавленные желеобразные тела не внушали надежд. Тоже и сам Придвен. Этот некогда величественный воздушный корабль теперь выглядел даже не филиалом, а головным офисом Ада. Его обшивка деформируясь от чудовищного костра обнажала каркас конструкции от чего небесная машина отчасти теперь походила на огромный скелет демонического создания. Было очевидно, что все находившиеся на борту мертвы. Тут и надеется было не на что, но…

Внезапно послышался громкий глухой металлический удар. За ним ещё один. При этом на пока ещё сохранившейся части обшивки Придвена появилась крупная вмяти… выпуклость. Вмятиной она выглядела для того, кто бил изнутри. Ещё удар и крупный кусок железа падает выпуская клубы дыма и языки пламени, а также человека в робокостюме. Свидетели этого зрелища не сразу заметили, что вышел Хрущёв не один. В руке его меха было зажато тело пони. С трудом, но в этом мёртвом пони можно было узнать Шмитта. Конечно его тело сильно обгорело, и он лишился левой задней ноги, но амуниция из драконьей кожи, будучи устойчивой даже к лаве, сыграла свою роль.

Девятихвостый вышел из этой аварии настолько целым насколько это вообще возможно. Увы шанс выжить в эту возможность не входил. На этом Девятихвостый упустил хвост удачи. По злой иронии при столкновении с мехом Хрущёва пегас по чистой случайности зацепился амуницией за механическую руку боевой машины первого секретаря. Никита это заметил и догадавшись что этот пегас и пилотировал дирижабль не стал сбрасывать его тело. Вместе с ним он, ориентируясь по приборам, дошёл до внешней обшивки, которую и разломал могучими ударами своей машины. Далее человек в маске Ганнибала Лектора, отойдя в своей машине подальше от горящего дирижабля, поднял тело пегаса над собой и активировав уцелевшие динамики своего меха, прокричал в микрофон через решётку своей маски:

– СЛУЖУ ДРУЖБЕ МИРОВ! СЛАВА СВЕРХДЕРЖАВЕ! ПРИНЦЕССАМ СЛАВА!

На словах о сверхдержаве первый секретарь сжал руку что послушно повторила и автоматика его машины. Механическая рука тут же резко сжалась, а тело пегаса лопнуло в ней как наполненный водой воздушный шарик. Сам же Хрущёв мысленно сравнил это с пузырчатой плёнкой, которую он любил лопать. Пегас КСС лопнул как раз как шарик этой плёнки, только при этом создал ещё фонтан (или фейерверк) красных брызг щедро заляпав мех Хрущёва.

***

– СЛУЖУ ДРУЖБЕ МИРОВ! СЛАВА СВЕРХДЕРЖАВЕ! ПРИНЦЕССАМ СЛАВА! – услышали, Старлайт, Грей, бойцы КСС, да и весь город на горе.

– Срань конья, он жив! – не слишком культурно сказала Старлайт испустив из своего рога струйку красного дыма. – Этого (цензура) даже упавший дирижабль не убил.

– Но Шмитт погиб не зря. Я буду помнить его как героя, – заметил Грей. Старлайт же заметила, что впервые на её памяти Грей сказал про Девятихвостого что-то хорошее.

Обычно «призрак» только усилием воли не давал себе возможности набить морду серому пегасу. И ведь дело доходило до драки. Пегаса и «призрака» разнимать приходилось. Грея очень раздражала расцветка Шмитта и его метка. Метки у пони действительно определяют судьбу, а Грей считал, что с такой меткой как у Шмитта судьба Девятихвостого может быть только национал-социалистической. Хорошо, что теперь Грей пересмотрел своё решение, жаль только, что Шмитту пришлось погибнуть чтобы его переубедить. А он точно погиб. После падения Придвена с горящего дирижабля тут же начали вылетать многочисленные пегасы и чейнджлинги, но Мессера априори среди них быть не могло. Капитанский мостик находился спереди, внизу дирижабля и первым принял на себя удар. Тот кто пилотировал Придвен точно до последнего стоял у штурвала, в противном случае дирижабль бы увело в сторону, и заклинивание штурвала бы не помогло. Шмитт точно был мёртв и… Старлайт подумала, что если выживет, то будет скорбеть по Мессеру куда сильнее чем Грей. Просто серый пегас порой смотрел на Старлайт особым взглядом и у него при этом хвост дёргался. Старлайт отвечала аналогично и хотела проверить насколько много у них общего. Эти два пони, с именем на немецкий манер, могли бы стать друг другу особенными, а у Старлайт так давно никого не было, но…

– Есть догадки что за броня у машины Никиты? – спросила Старлайт отринув совершенно неподходящие ситуации мысли.

– Технологии демикорнов, плюс советское качество… – неудачно попытался пошутить Грей. – Я же говорил, что его робот кумулятивные гранаты не берут. Понятия не имею из какого она адамантия.

– У нас тоже есть свои роботы, – ответила Старлайт Глиммер отряхиваясь от поднятой пыли.

– Ты про Гармонию? – уточнил Грей, намекая что та похожая на Твайлайт кристальная пони, которая всех их собрала технически была не живым существом.

– Не только, – ответила единорожка, проверяя свой пульс на подаренном Хрущёвым фитнес-трекере, а также скользнув взглядом на сложенном зонтике на своём поясе; который на самом деле не зонтик, а паукообразный робот.

– Это же на крайний случай, – пояснил Грей.

– Да, на крайний, – согласилась Старлайт, а пока… Далее единорожка прислонила копыто к своему уху с гарнитурой и сказала уже в радиоэфир: – Контроль всем позывным – враг потерял инициативу. Начинайте перегруппировку и наступление. Зенитным группам, разобрать ПЗРК и охранять периметр. Отчистите небо. Остальным, действовать по обстановке и не уходите с частоты. Ждите приказов. – Далее пони убрав копыто от уха взялась уже за рацию и сменив частоту, обратилась уже с более конкретными указаниями: – Контроль всем Металлам – оказать поддержку позывным, но не в передней линии. Цель – столичный дворец. Металлу 1-1 – направляйся ко мне. Ориентир – начало борозды оставленной Придвеном.

– Роджер Контроль, – через треск помех услышала Старлайт.

– Значит крайний случай ещё не наступил, – констатировал Грей, смотря на борозду, оставленную дирижаблем и переводя взгляд на костёр с чёрным дымом в который превратился Придвен.

– Ещё нет, – согласилась Старлайт. – Ещё нет. Это мир альтернативной истории. Здесь технологии опередили своё время. Роботы ступили на эту землю раньше своей эпохи. Мы же сражаемся за истинную историю. За время, когда такие роботы считались фантастикой и даже наши методы непросто так взяты из той эпохи.

– С тобой трудно не согласится, – ответил Грей, вспоминая свои прошлые жизни и что может в его эпоху роботы ещё и были далеки от совершенства, но в методах ведения войны его мир уже был близок к пику развития.

– Роботы ещё ждут своего часа, а пока… – тут Старлайт сделала паузу услышав приближающийся звук боевой машины. – А пока – время танков.

Будто в подтверждение её слов перед глазами бойцов КСС показался выехавший из-за стены Т-55 Коалиции Сил Самообороны. (https://preview.redd.it/76tvwx48eh931.jpg?auto=webp&s=c4b6b678a5937776ec591f510c28339cc93f12a8)

***

– Ворон-4, Центру. Мы на подлёте. Готовность три минуты, – сказал пилот ВВА-14 в микрофон своего шлема.

– Плюс, Ворон, – услышал пилот даже через треск помех узнавший голос первого секретаря. – Начинайте высадку, но помните – в городе кроме террористов много наших иномирских друзей, а вы прокляты и себя не контролируете. Обратите это проклятие против КСС, но без команды не атакуйте, не входите и лишний раз даже не смотрите на дворец.

– Плюс Центр, – ответил пилот с позывным Ворон-4.

– Пионер-1, плюс, – ответил пилот другого ВВА-14, летящего за Вороном-4.

– Ворон-2, плюс.

– Эхо-1, плюс.

– Гриф-4, плюс.

– Кондор-2, плюс.

Далее связь с первым секретарём оборвалась, но столица уже была в визуальном контакте и… Это было жуткое зрелище. Некогда прекрасный город созданный по образу и подобию столицы иномирской сверхдержавы теперь выглядел… Это банально звучит, но как поле боя. На зданиях даже издали были видны следы разрушений, отовсюду шёл дым, как искры кремня газовой зажигалки виднелись многочисленные вспышки без сомнения, являющиеся выстрелами ведущихся в столице боевых действий. И как вишенкой на этом торте, впритык к белому дворцу догорал огромный дирижабль; судя по разрушениям позади, севший на брюхо, и пропахавший им пол города.

– Мы в зоне высадки. Дистанция – сорок метров, – данные слова прозвучали как в эфире, так и в отсеке ВВА-14. – Пионер-1, начинайте высадку. Статус?

– Пионер-1 плюс. Захожу на касание, – и тут случилось что все предполагали, но надеялись, что обойдётся. – Засветка! Оповещение! Мы в прицеле! РакетААА…

Параллельно словам Пионера-1 пилоты ВВА-14 видели, как с границы города был произведён пуск из ПЗРК. Белая черта быстро пронеслась через клубы чёрного дыма многочисленных пожарищ и врезалась прямо под кабину СВВП. Его пилоты и десант ещё были живы, но было очевидно, что они обречены. Пионер-1 тут же завалился набок и рухнул в пропасть под градом на горе. Те секунды пока он падал пилоты других ВВА могли видеть, как из его отсека выпрыгивали люди. Но это был армейский спецназ, а не десантники, у них не было парашютов, а даже если бы и были они бы не успели их выпустить. Это был жест отчаяния. Тем больше причин отомстить иномирским террористам.

– Ворон, всем ВВА! Пионер сбит! Они их на подлёте срезали! Мы под ударом! Огонь по цели! Начать высадку!

Цвет конца сверхдержавы – тоже красный (часть первая)

«Старлайт о равенстве очень мечтала.

Коммунизм ли оно? Увы не угадала.

В расщелинах на глубине меж литосферных плит,

Открылся Ковчег, Индиго Ирис всех освободит.

Ночью демикорны покинули наш мир,

В иной принесли не мир, а мрачность своих доктрин,

Вначале были штаты – миллионы жертв,

И это лишь начало, они несут смерть.

Хронометр Архангела ведёт отсчёт,

Спецназ «Гром» наступает, натиск атак растёт,

Чтоб одолеть «дружбу миров» собрали КСС,

У коалиции есть шанс,

Обнулили мы принцесс.

Идти против героев Старлайт и Грею не впервой,

Вместе они дадут последний бой.

Близился финал, рвал не отступал,

Крик отчаянья до НЕБЕЕЕес..

К Солнцу ушёл сигнал, плавился металл,

Победить и УМЕРЕЕЕееть..»

(с) Гармония

– В другой день я бы решил, что вы сошли с ума, – с лёгкой дрожью в голосе сказал первый секретарь (формально, но не де-факто) Мазурин совершенно серьёзно смотря на Жукова.

– Мы все немного сумасшедшие, – ответил маршал. – Этот день должен был быть триумфом дружбы миров, а войдёт в историю меж мировой атакой террористов. Подлинное безумие. Но ничего, и не таких раскатывали.

Последнее Жуков сказал с неширокой безумной улыбкой, после чего положил на (ещё липкий от крови Фотофиниш) стол широкий лист с картой «идеальной столицы идеальной сверхдержавы». Карта была исписана множеством стрелок и пометок красного и синих цветов. Красным цветом Жуков, естественно, обозначал силы невероятных союзников. Синими были обозначены силы террористов КСС и этих пометок было значительно меньше. Карта пестрила красными овалами показывая тотальное численное преимущество союзных сил, а стрелками то куда им надо ударить чтобы сокрушить террористов. КСС же обозначалась редкими кругами и точками на карте, да стрелками в основном показывающими куда их силы могут отступить. И очевидно, что далеко отступить они не могли. Куда тут отступать в городе на склоне горы.

– Так… Я разработал план Барбоса, – не без иронии сказал Жуков.

– Мммм… – что-то пыталась возразить находящаяся в помещении связанная на стуле Трикси, но единорожка лишь ненадолго обратила на себя внимание. Дальше никто не обращал внимания на её попытки сжевать матерчатый кляп.

– Наши силы захватили не только оружие КСС, но и их средства связи, – продолжил Жуков. – Если наши люди догадаются их использовать, а они догадаются, то мы сможем с ними связаться, используя собственные трофеи и отдать приказы. То, что противник будет нас слышать ему не поможет. При таком численном превосходстве, грамотной тактике и поддержке с воздуха, то, что враг будет слышать наши приказы будет не утечкой, а психологическим оружием и...

– Всем лечь! – крикнул вбежавший в тронный зал Сергей Никитич Хрущёв.

Видок у сына Никиты Сергеевича был ещё тот. Он был весь в пятнах крови, на его спине висел трофейный MP-40, а поверх его пиджака был разгрузочный жилет. Последнее смотрелось особенно комично. Не то что армейское снаряжение одевалось поверх делового костюма, а то, что оно было сделано под размеры пони и на крупном человеческом теле смотрелось, мягко говоря, нелепо. И завершал эту композицию окровавленный деревянный протез задней ноги пони, которую Сергей держал у себя в руке и которым усиленно размахивал, пытаясь привлечь внимание.

Тут послышался страшный грохот и, казалось, вся гора задрожала от мощного сотрясения. В действительности задрожала не гора, а только часть города на ней и, в частности, белый дворец, но те, кто были внутри невольно мысленно преувеличили масштабы.

– Что произошло?! – спросил Жуков вставая на ноги из-под стола. – Астероид что ли упал?

– Хуже, – ответил Сергей, – дирижабль! Дирижабль террористов рухнул перед дворцом!

– Наши ведь его отбили? – то ли как вопрос, то ли как утверждение сказал Мазурин, отряхиваясь от поднятой пыли.

– Значит КСС отбили его обратно, – заключил Жуков. – Отбили и обвалили огненным тараном. Умно. Гастеллы ху…вы.

– Мы без воздуха, – констатировал Мазурин. – Не лучше ли Барбосу залечь в конуре, пока не пришло подкрепление?

– Я бы не стал маршалом если бы действовал от обороны, – совершенно серьёзно ответил Жуков, проигнорировав остроту формального первого секретаря. – Глупо оборонятся имея такой численный, да и качественный перевес, тем более рано или поздно, но скорее рано, в столицу высадятся наши войска. Весь мир видел захват столицы и весь мир придёт к нам на помощь.

Тут Жуков сделал некоторую паузу, которую никто не нарушил своей речью. Вопрос, о котором все думали витал в воздухе и не нуждался в словесном выражении. Не нуждался, но Жуков его всё же пояснил:

– Нет, я собираюсь разгромить КСС своими силами не из тщеславия и речь идёт не о Берлине и наступающих войсках союзников. Если террористов разгромят наши прибывшие подкрепления, то только рад буду. Но боюсь террористы ещё полны сюрпризов. Они обратили против нас наши же достижения и уничтожили первую волну подкреплений цепочкой атомных бомб. У такого врага может быть ещё много тузов в рукаве, но чего у него точно нет, так это времени, а этот хронометр… – Жуков указал на установленный террористами хронометр ведущий обратный отсчёт, которому до нуля оставалось ещё четыре часа. – Не хочу знать, что должно произойти, когда он дойдёт до нуля.

– Не хочешь знать, но должен, а мы как раз взяли языка, – сказал Сергей Никитич, указывая на связанную синюю единорожку.

Мазурин, будучи формально старшим по званию, не стал дожидаться команды и сам в грубо стянул с Трикси платок на её морде. Единорожка тут же выплюнула свёрнутую тряпку, что была её кляпом и грубо откашлялась. Откашляться не получилось так как Мазурин для наглядности своей серьёзности нанёс Трикси несколько размашистых ударов по морде. Далее он закрепил эффект ударом ногой в живот. Мазурин был стереотипным интеллигентом в очках, но по молодости ему, как многим, приходилось жестоко драться. Молодость он не забыл, хотя Жуков мысленно отметил, что его удары были плохо поставлены. Тем не менее Трикси этого было более чем достаточно. Она выкашляла кровавый сгусток, что свидетельствовало о поражении внутренних органов; или что единорожка прикусила язык. Мазурин видя последствия даже на секунду подумал, что перестарался, но не желая терять эффект быстро поднял стул с единорожкой и задал мучавшие его вопросы:

– Что это за таймер?! – спросил первый секретарь на хронометр. Неизвестно, что подумала Трикси, но Жуков: «Никогда бы не подумал, что этот очкарик может быть страшным».

– Часы смерти, – ответила единорожка и неровно засмеялась. Мазурин шутки не оценил и пнув единорожку в живот опрокинул её вместе со стулом, а далее прижав к полу коленом пояснил:

– Мне сейчас не до шуток! Отвечай или сдохни!

– Это хронометр Архангела, – откашливаясь ответила единорожка. – Когда завершится отсчёт мы все отправимся к Архангелу, только в разных смыслах. Вы – в самом прямом.

– Но заберём тебя с собой, – сказал Мазурин решив, что понял единорожку. Дальше он собирался ещё разукрасить красным её синюю морду, но…

И тут послышались громкие металлические шаги приближающегося боевого шагохода. Как все догадались, они принадлежали Никите Сергеевичу, точнее его боевой машине. Сильно повреждённой боевой машине. Она сохранила функциональность, но корпус этого шедевра техномагии был усеян вмятинами и следами термического воздействия.

– Теперь понятно на кого КСС обрушило дирижабль, – констатировал Жуков. Сказал он это негромко. Достаточно чтобы его услышали находящиеся в помещении, но не пилот меха. А вот следующие слова маршал сказал уже во весь голос:

– А это ещё кто? – спросил Жуков указывая на тело пони в металлическом манипуляторе боевой машины Хрущёва.

– Уёбок, что обрушил на меня дирижабль, – ответил Никита Сергеевич, открыв фонарь кабины.

Далее Никита движением руки робота бросил тело мёртвого пегаса на стол, прямо на «План Барбоса». Жукову не впервой терпеть наглость Хрущёва, его пренебрежение к его стратегическим планам и то, что Хрущёв в тот момент был в кабине боевой машины не уберегло бы его от атаки трёхэтажным, но неожиданно для себя Жуков увидел то, что заслуживало куда большего внимания.

Тело пегаса-террориста было сильно повреждено и обгорело, но нельзя было сказать, что на нём живого места не было. Ещё как было. Жуков так и не понял кем, по сути, были эти иномирские террористы, не был уверен представляли ли они интересы какой-то страны мира магии, но точно знал, что за ними стоят могущественные силы. Кем бы они ни были, они хорошо экипировали своих бойцов. Пегас, что лежал на карте Жукова был мёртв, но не из-за плохой амуниции. На ней были следы десятков если не сотен попаданий пуль, следы когтей и сильного термического воздействия, но защитный жилет пегаса не был пробит. Его шлем тоже сохранял целостность. Но шлем Жукова не сильно интересовал. Его заинтересовала остальная амуниция пегаса, точнее то, что под ней.

Не вся его амуниция была из драконьей кожи. Какие-то участки одежды были сожжены, какие-то уцелели. В частности, уцелели те, что защищали заднюю часть копытного; пони трепетно относятся к своим меткам судьбы, так что не удивительно, что копытный террорист защитил это место. Однако некоторая часть одежды всё же сгорела, обнажив чёрно-красную метку судьбы пони. Жуков видел только малую часть этой картинки, но догадался о полном рисунке. Желая проверить утверждение, он быстро начал раздевать мёртвого пони и понял, что не ошибся. Чёрно-красный щит, разделённый по центру мечом, гарда (крестовина) которого стилизована под крылья. Точная копия эмблемы 52-й истребительной эскадры люфтваффе. То, что многие террористы были вооружены немецким оружием, а также что на их форме был какой-то лапотный тамплиерский крест уже наводило на мысль, но наличие в их рядах пони, у которого метка судьбы была откровенно…

– Фашисты, – со злобой в голосе сказал Жуков. – Вот уж не думал, что мне снова придётся с ними сражаться. Но… – Тут Жуков поднял взгляд на Хрущёва: – О чём ты думал, доверяя место первого секретаря ЭСР, пони с фамилией Глиммер?!

– Она помогла нам отправить к хуям штаты и их подхрюкивателей, – неуклюже попытался оправдаться Хрущёв.

– Да уж, – согласился Жуков, – с этим нацистка тебе охотно помогла.

– Не я её «первым секретарём» назначил, а принцессы! – возразил Никита. – А ты вынь башку из жопы и делай что велят!

– Пропущу сказанное насчёт моей башки и жопы, – наигранно спокойно ответил Жуков, – всё-таки мы на войне и только внутренних распрей нам не хватало, но ещё одна такого рода острота в мой адрес, и я тебя похороню в этой же консервной банке.

– Лады, не кипешуй жучок, – с издевательской улыбкой ответил Никита после чего оглядев помещение обратился уже к своему отродию: – А это что за сувенир? – спросил Никита, указывая на деревянную ногу в руке Сергея.

– Когда началась суматоха я оторвал его у охранявшей меня террористки. Им я забил эту копытную курицу, а также грифона что собирался сделать мне царап, – не без гордости в голосе ответил Сергей Хрущёв.

– Эта курица зря проигнорировала советскую программу протезирования, – заключил Никита Сергеевич, удивлённый не столько тем, что его сын забил пони её же деревянным протезом, а самим фактом что в Эквестрии были пони предпочитавшие ходить с деревяшкой при наличии в СССР сети клиник, выполняющих высокотехнологичное протезирование. Лётчик Маресьев, которому приделали бионические ноги, не даст соврать, и он тоже был в тронном зале.

– Покойся с миром Кефаффл, – тихо сказала Трикси, но отвечать ей не стали.

– Делайте что задумали, – сказал Никита Сергеевич, смотря на присутствующих с высоты своей боевой машины, – а я обеспечу поддержку.

– Твой шагоход был бы полезен на передовой, – заметил Жуков, – а там будут все – от Будённого и иномирских послов, до профессоров и академиков.

– Я там уже был и на меня дирижабль сбросили, – ответил Никита, – не хочу, будучи лакомой целью подставить под удар остальных.

– Да неужели? – со скепсисом спросил Жуков.

– Чапаев ведь в бою был в тылу на лихом коне, – попытался отшутится первый секретарь, но видя, что шутку не поняли далее был серьёзен: – Террористы быстро поймут, где у нас центр принятия решений, и нанесут удар. Вам нужна охрана, а моя машина доказала свою эффективность. Если повезёт, то Старлайт лично притащит сюда свою фиолетовую жопу.

– В этом не сомневайся, – сказал Сергей, указывая на связанную Трикси. – У Глиммер течка на её синий круп и шишку на балде. Если по пути не сдохнет, то обязательно придёт и мы её встретим, – последнее Никитич сказал демонстративно топнув деревянным протезом пони-ноги. Сидящая связанная Трикси невольно представила, как он будет отрывать Старлайт её ноги.

***

– Грей, – обратилась Старлайт к серому земному пони, – в штурме Кантерлота у тебя куда больше опыта так что командуй. У меня же есть связь, так что буду передавать приказы.

– Разобраться на группы по четыре бойца, – сказал «призрак» присутствующим пони и грифонам. – Действуем, как на учениях, тактикой «ёлочка». Движемся ко дворцу вдоль улиц зачищая противника. Металл, – тут Грей обратился к пони выглядывающих из люков Т-55, – движется позади, осуществляя прикрытие. Стрелять осторожно во избежание дружественного огня. Пегасам, грифонам, вообще всем летающим в воздух не подниматься, но считать вражеские воздушные цели приоритетными. Глиммер. – Серый пони обратился к фиолетовому единорогу. – Свяжись с Бастионом или пони из его ордена. Сообщи чтобы не тратили антимаг и шли на соединение с нашей группой. Вообще всем передай данный приказ, в том числе зенитным группам. На открытой местности мы уязвимы. Нужно захватить дворец, тем более там лидеры «дружбы миров».

– Они будут драться, – констатировала Старлайт. – И Хрущёв может быть ещё жив.

– Разумеется. На другое и не рассчитывал. Люблю испытания, – ответил Грей.

Последнее звучало как-то не воодушевляюще. Присутствующие не оценили энтузиазма Грея. Все знали, что он «призрак», что пережил уже три жизни и в последних двух ему уже приходилось брать Кантерлот штурмом. Все знали историю чем закончился второй такой случай; Грея убили, разбив его голову камнем. Все знали, что в этом мире «призраку» уготована аналогичная судьба. Он сам это знал. Знал, что его жизнь – обратный отсчёт и речь не о хронометре Архангела; хотя может совпадёт. Он смирился со своей незавидной судьбой, а вот у всех остальных она была ещё не определена. У всех, даже в эпицентре «дружбы миров» и кольца наступления их армии ещё был шанс на спасение, но бойцы КСС с трудом представляли, что этот шанс им выпадет в одном строю с обречённым «призраком». Но, с другой стороны, Бастион Йорсет и его пони вместе с Греем ранее провели операцию с проникновением в сердце идеальной столицы. Спецназ КСС спустился в подземелье, охраняемое сотнями демикорнов и сомнаморфов. С боями добрался до Ковчега и телепортационной установки. Без потерь выполнил свою задачу. Конечно, противник их сильно потрепал, а на Йорсете вообще живого места не было, но никто не погиб, причём с обоих сторон; правда множество сомнаморфов пристрелить пришлось, а некоторых убили ещё пока они были личинками в коконах, но технически сомнаморфы – не живые существа, а биороботы. Все думали, что пони ордена и особенно Грей обречены, что они не вернутся, но нет – все живы. И это воодушевляло. Если «призрак» смог выжить в обители демикорнов, то не стоит боятся идти за ним в бой без шанса на победу.