Текст книги "Система Альфонса в Мире Боевых Искусств 5 (СИ)"

Автор книги: Swfan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Глава 65
Приговор

'Имя: Сима Фэй

Талант:

Физическая сила – D (=B)

Энергия – D+ (=B+)

Восприятие – C (=B)

…

Родословная: Тень Неба (Пробуждение: 61%)

…

Меч – С+ (=B)

Металл – В (=B+)'.

Сперва Сима немного опасался, что, поскольку «Тень Неба» не имела отношения к металлам и фехтованию, она не сильно поможет ему в постижении боевых искусств. В итоге, однако, родословная повысила его общее Восприятие, которое распространялось и на металл, и на меч, и на другие законы, которые тоже пригодятся, когда он займётся созданием собственной техники.

Если же прибавить к этому его новоявленный Энергический и Телесный талант, то Сима можно было назвать огромным дарованием. В плане своего таланта он превзошёл наследников священных королевств и теперь мог потягаться с настоящими монстрами, которые появляются каждые пару тысяч лет.

Как Хэнь Шань.

Стоило Сима вспомнить это имя, как он сразу помотал головой и приподнялся на ноги. При других обстоятельствах он потратил бы некоторое время, чтобы изучить свой новоявленный талант, укрепить культивацию на стадии Цветения, провести опыты, чтобы узнать истинную природу и силу своей родословной, и так далее, но прямо сейчас ему нужно было скорее лететь в Храм Тысячерукой Бодхисаттвы и спасать Лу Инь.

Раньше Сима не имел ни малейшего понятия, как собирается это сделать, но теперь у него появился план.

Если они настолько боялись Чёрный клан, что готовы были наброситься на собственного союзника в лице Королевы Ледяного Сердца, чтобы избежать его ярости, тогда он использует их страх…

…И сделает его стократ сильней.

…

…

…

Лу Инь не первый раз было находиться в запечатанном состоянии, но никогда ещё это не было настолько мучительно. Она была всё равно что обычным человеком, которого заковали в цепи и подвесили посреди тёмной и промёрзлой камеры. Её мышцы содрогались от холода, руки не могли пошевелиться, растираясь о грубые цепи, и даже воздуха здесь было как будто недостаточно, отчего она испытывала непрестанное удушье.

Она хотела заснуть – и не могла. Ей нужно было говорить, чтобы не волновалась Тай, которая спряталась в маленькой брошке на её мантии. Лу Инь понимала, что девочка волновалась за неё, и старалась её успокоить, даже если каждая минута в сознании представляла для неё сущую пытку.

Временами она вспоминала свою жизнь в Секте Жемчужного Истока. Каждый день ей приходилось вставать до рассвета и работать до изнеможения, не покладая рук, даже когда в этом не было смысла, даже когда работу спихивали на неё другие люди. Весь мир тогда напоминал те самые цепи, которые теперь давили на её плоть, не позволяя ей пошевелиться.

Именно поэтому она мечтала стать воином, шептала Лу Инь, вспоминая вопрос, который задал старейшина Ву во время экзамена. Она хотела научиться летать, это правда, но то было спонтанное желание, в то время как на самом деле она просто хотела быть свободной – свободной от всех тех рамок, в которые её загонял весь мир и собственное тщедушное тело.

Перед глазами Лу Инь стояла лестница, по которой ей каждый день приходилось забираться и спускаться. Это был символ – миллион ступенек, миллион запретов, – и как же ей хотелось просто взять и пройти её в один шаг – взмыть в небеса и обрести… Свободу.

И вот она здесь. В цепях. В темнице. В безвольном ожидании своей кончины.

Если бы она знала, что всё так обернётся, стала бы она тогда защищать Королеву Ледяного Сердца или же прислушалась к приказам окружающих и оклеветала последнюю? Каждый раз, когда в голове Лу Инь раздавался этот вопрос, она была всё менее и менее уверена в своём ответе.

Возможно, именно это была последняя преграда, последняя кость, которая засела в её горле, не позволяя вздохнуть полной грудью. Вовсе не привязанность, про которую рассказывала другая Лу Инь, которая смотрела на неё из зеркала, но жалость. Добро. Вера в людей и справедливость. Может, если бы она избавилась от всего этого, если бы стала плотоядным монстром, который готов зарезать всех у себя на пути, тогда бы она обрела настоящую «свободу».

Прямо как она, подумала Лу Инь и посмотрела на девушку с чёрными волосами.

– Время пришло, Лу Инь. Идём, – с лёгкой улыбкой произнесла Хэнь Шань.

Лишь теперь Лу Инь осознала, что последние пару дней маячила на границе горячечного бреда. Цепи слетели с неё сами по себе, но затем другая, незримая, но ещё более непроницаемая сила схватила её и понесла за собой, не позволяя пошевелить даже кончиком пальца.

На смену чёрным казематам пришла синяя утренняя дымка.

Клятва Бесконечной Жертвы считалась запретной техникой. Поэтому и казнь посредством последней происходила без особенных фанфар. Обыкновенно предателей Храма Тысячерукой Бодхисаттвы казнили посреди широкой золотой платформы на глазах миллионов зрителей – Лу Инь провели на серую вершину непримечательной горы.

Наблюдать за происходящим явились Небесные руки и Семнадцать пальцев. Лу Инь заметила среди них знакомые лица: Цзинь Суаньмо, пурпурные глаза которой сверкали невозмутимым блеском, старуху Цинь, которая взирала на неё с явным удовольствием, и другие.

Затем все они ушли на второй план, и Лу Инь оказалась посреди серого каменного круга, напротив черноволосой девушки в белой мантии, за спиной которой широким полотном высилось синее утреннее небо.

– Кара предателю, – сказала Хэнь Шань, и в ту же секунду под ногами Лу Инь загорелись письмена, а затем она ощутила, как её культивация, её талант и годы, годы, которые она потратила на его развитие, силой вырывают из неё, точно зубы, которые выдирают с мясом.

По белому, как мел, лицу Лу Инь побежали кровавые слёзы.

…

…

…

Глава 66
Прибытие

Было утро, когда на горизонте показались очертания Города у Подножия Бодхисаттвы. Сима немедленно выпил ещё одно зелье, чтобы восстановить свои силы и, подавляя облегчение, что трехдневный непрерывный полёт, напоминающий бесконечный кошмар, увенчался успехом и он добрался вовремя, ринулся вперёд.

Храм Тысячерукой Бодхисаттвы при любых обстоятельствах старался продемонстрировать свою власть и величие. Во время экзамена, турнира и особенно когда карал преступников. Бывали, однако, исключения. Никто не любит выставлять на показ своё грязное белье, а потому к предателям, особенно тем, которые занимали высокие должности, у него было особенное отношение.

Известие о том, что Лу Инь собирались лишить культивации, разлетелось по всему региону, но при этом транслировать происходящее для чужаков никто не собирался. Просто все знали, что кара будет исполнена именно сегодня; посреди города висела давящая атмосфера, люди невольно говорили шёпотом и с волнением косились на парящий остров, зная, что совсем скоро случится непоправимое и что увидят это лишь сами ученики Небесной фракции.

Это была привилегия.

Обязанность.

И предупреждение, что станет с каждым, кто посмеет ослушаться воли великого Храма.

Все пути на небесный остров были закрыты, но для Сима это было совершенно неважно. Он взмыл над улицами города, летать над котором запрещалось, и устремился прямо наверх.

– Стой! Кто смеет вторгаться в Храм Тысячерукой Бодхисаттвы? – раздался грубый голос, и в небесах перед Сима возник стражник, облачённый в золотистые латы. Мелькнула вспышка, и рядом с ним появился другой, третий, четвёртый…

Каждый из них испускал могущественную ауру тирана Цветения. То была Священная Стража Золотой Бодхисаттвы, которая тысячу лет обороняла рубежи небесного острова.

– Я ученик Горы Верховного алхимика. У меня срочное послание от Ван Ганле, он подтвердит вам мои слова, когда вернётся, а сейчас пропустите, – поклонился Сима, не желая тратить на них ни единой минуты.

– Бодхисаттвы Мерцающей Звезды? – На лице капитана стражи появилось неуверенное выражение, но затем другой стражник воскликнул:

– Я помню его лицо! Это Сима Фэй, который сражался за руку «Падшей Бодхисаттвы» против принца Чёрного клана!

– Вот как? – капитан прищурился, разглядывая нетерпеливое выражение на лице Сима; в глазах у него промелькнул садистский блеск. – Опаздываешь на казнь своей подружки и решил обмануть нас, а, мальчишка? За попытку проникнуть на небесный остров тебя швырнут в темницу на десять лет, а за то, что ты посмел использовать имя самого Бодхисаттвы, тебе вырвут язык. Схватить его!

Сима немедленно окружило четверо воинов на стадии Цветения. Сам капитан ухмыльнулся и выхватил золотистое копьё.

Сима цокнул языком и обнажил меч.

– Сопротивляемся аресту? – усмехнулся капитан. – За такое тебя… – Закончить фразу он не успел. С небес на него обрушился клинок, сияющий ярким белым светом. Капитан стражи, воин на втором этапе стадии Цветения, в последний момент смог выставить копьё и защититься, но затем ему показалось, что на него опустилась гигантская стальная гора.

Кости в его руках обратились в порошок; вены по всему телу надулись и лопнули, покрывая лицо зловещей красной маской. Капитан стражи не успел даже закричать: словно снаряд, выпущенный из пушки, за долю секунды он пролетел несколько сотен метров и оставил посреди мощёной улицы глубокий кратер.

Остальные стражники оторопели от удивления, а затем в ужасе посмотрели на юношу в чёрной мантии. Сима, пользуясь их замешательством и страхом, устремился наверх и приземлился на одну из многочисленных портовых платформ, которые обрамляли небесный остров.

Перед собой он увидел огромные белые врата.

Именно сюда он прибыл целую вечность назад, когда Цзинь Суаньмо доставила его на великий экзамен. В те времена они с Лу Инь были всего лишь непримечательной парой среди многочисленных юных дарований Восточного региона, которые стремились стать учениками Небесной фракции. Теперь…

Сима выбросил эти мысли у себя из головы и бросился к вратам. Стоило ему приблизиться к последним, как он услышал голос с другой стороны – читали приговор. Именно там, посреди круглой золотистой платформы, на которой проходили испытания новые ученики, Храм Тысячерукой Бодхисаттвы вершил суд над своими предателями.

Врата считались священными и представляли собой самую драгоценную реликвию великого Храма. Не потому что являли собой некий могущественный артефакт, но потому что их разместил самый первый Настоятель много тысяч лет назад. Именно через них проходили все ученики, в том числе будущие Бодхисаттвы; на них смотрели с трепетом и раболепием.

Сима вскинул ногу и выбил их одним ударом. Врата загудели и, согнувшись словно деревянная дверца у сарая, полетели назад. Сима немедленно открылась грандиозная картина: как во время экзамена, в самом конце платформы стояла ложа, на которой восседали Небесные руки. Но теперь рядом с ней была другая, на которой стояли Семнадцать пальцев, и вокруг возвышались гигантские трибуны с учениками Храма Тысячерукой Бодхисаттвы.

Все они наблюдали за девушкой с голубыми волосами, которая на коленях сидела посреди платформы, закутанная в цепи. Сима услышал крики, но не разобрал. Он бросился вперёд и подхватил Лу Инь на руки, чувствуя, как сердце его почти остановилось при виде бледного, как смерть, лица и когда пришло осознание, что в ней не осталось ни крупицы культивации, но только глубокая рана на самой её жизненной эссенции.

В этот момент он услышал голос. Голос девушки в белоснежной мантии, которая стояла возле Небесных рук и с улыбкой наблюдала за всем происходящим:

– Я предполагала, что ты придёшь, и поглотила её силы ещё вчера, – сказала Хэнь Шань. – На всякий случай.

Глава 67
Почему?

– Какая наглость!

– Что происходит?

– Схватите этого мальчишку! Бросьте в темницу!

Крики звучали всё громче и громче. Появление Сима сперва обескуражило собравшихся, но уже вскоре люди пришли в себя, и на золотистой платформе раздался оглушительный гомон. Старейшины вскочили со своих мест, простые ученики остолбенели от удивления, и даже Небесные руки и Семнадцать пальцев переменились в лицах.

Сима всё равно что стоял на маленьком острове, который вот-вот потопят волны бушующего моря, причём сам этого совершенно не замечал. Даже Хэнь Шань оказалась где-то на фоне, и всё его внимание сосредоточилось на хрупкой девушке у него в руках – Лу Инь.

Глаза её были закрыты, ресницы дрожали. Неужели он опоздал? Неужели она действительно потеряла все свои силы и теперь приближалась к верной смерти?

В сознании Сима мелькнула фигура принца Пограничного Царства Яо Мина, который тоже прошёл через Клятву Бесконечной Жертвы и превратился в ходячий труп, жизненные силы которого таяли прямо на глазах. В итоге получилось обратить процесс, но только потому, что они в кратчайшие сроки убили виновного. Если ритуал действительно провели целую вечность назад, вчера, тогда они опоздали, и Хэнь Шань уже впитала талант Лу Инь и Родословную Лазурного Феникса. В отчаянии Сима открыл профиль девушки… и рассеянно сморгнул:

'Имя: Лу Инь

Талант:

Физическая сила – F

Энергия – С

Восприятие – С

Родословная: Родословная Лазурного Феникса (Пробуждение: 63%)

Текущая культивация:

Стадия Цветения, Первый лепесток

Особенности:

Совершенная трансформация

Безграничное Небесное дыхание

Близость Небесной Мудрости (+2 Энергический талант, +2 Восприятие)'.

Окружающие подумали, что Сима потерял ощущение реальности, когда увидел состояние любимой, многие даже почувствовали к нему жалость, однако на самом деле он рассеянно смотрел на табличку у себя перед глазами. Культивация, родословная… Лу Инь определённо получила серьёзное ранение, которое подкосило её жизненные силы, однако всё это было на месте. Может, система не учитывала ущерб, который принесла Клятва Бесконечной Жертвы? Невозможно, в своё время она заметила даже его печать, но тогда почему?

Казалось бы, в этот момент Сима следовало испытать облегчение, однако вместо этого его одолевало смутное и зловещие предчувствие, как будто он упускал из виду нечто невыразимо важное… Но что? Он снова посмотрел на Хэнь Шань, от которой исходила аура лазурного феникса, затем качнул головой и взял себя в руки.

Не время размышлять о таких вещах. Нужно действовать. Немедленно.

Сима перевёл дыхание и приподнял голову, разглядывая ложи, на которых восседали Небесные руки и Семнадцать пальцев. Перед ним возвышались знакомые лица: Цзинь Суаньмо, мисс Динь, старуха Цинь Цзи, Ву Сан и другие; на массивных трибунах он заметил красное платье Принцессы Огненной страны и золотистую мантию Синь Файлу; увидел принца Яо Мина и двух близняшек, которые неизменно его сопровождали и теперь взволнованно кусали губы.

Некоторые лица были невозмутимы; другие выражали негодование, сочувствие, презрение, печаль, насмешку. Все они, весь Храм Тысячерукой Бодхисаттвы, прямо сейчас смотрел на них с Лу Инь.

Сима вздохнул.

Больше года он был учеником этой фракции, но теперь этому придёт конец.

Просто отпускать его, впрочем, никто не собирался.

– Как ты смеешь нарушать ритуал, дрянной мальчишка⁈ – каркающим голосом крикнула Цинь Цзи. Старуха выпустила могущественную ауру владыки Манифестации и стала напоминать титана, который может раздавить Сима так же просто, как свернуть шею маленькому зверю. Зрители на трибунах затрепетали перед лицом неистовой мощи, все были уверены, что и Сима упадёт на колени перед таким величием, но тут…

– А ты как смеешь показываться на людях, лживая карга⁈ – крикнул Сима властным и презрительным тоном.

Старуха опешила, а вместе с ней и другие Небесные руки, Семнадцать пальцев, все старейшины и ученики великого Храма. Лживая карга? Он посмел сказать такое про Золотую руку Храма Тысячерукой Бодхисаттвы и могущественного владыку Манифестации? Это было неслыханно.

В этом мире имело место негласное правило, по которому более слабые всегда должны с почтением и раболепием относиться к более сильным. Иначе они попросту безумны.

Сима, меж тем, явно не собирался останавливаться:

– Как смеете вы, все вы, Небесные и Золотые руки, судить невиновную?

– Ты оспариваешь приговор Настоятеля, нахальное животное? – в ярости прогремел старик с длинной серой бородой, один из Семнадцати пальцев.

– Да! Ведь я смею думать, в отличие от вас! Вы считаете этот приговор справедливым? Тогда вы слабоумные! Или вы просто делаете так, как вам сказали? В таком случае наденьте ошейники, поганые шавки!

Люди на трибунах невольно сглотнули. Некоторые и вовсе вздрогнул и закрыли уши, не смея слушать подобное святотатство. Они смотрели на Сима как на безумца, которые сам себе роет могилу.

Если бы он упал на колени и стал молить о прощении за содеянное, оправдываясь тем, что был неразумным ребёнком, ослеплённым чувствами к Падшей Бодхисаттве Лу Инь, то ему, возможно, оставили бы жизнь. У него бы всё равно забрали культивацию за то, что он посмел снести священные врата и нарушить церемонию, но это был бы наилучший исход.

Теперь же юноша не просто обрёк себя на смерть, но заслужил долгую, столетнюю пытку за те оскорбления, которые нанёс в адресс Небесной фракции. Высокая культивация дарует необыкновенную силу и жизненную энергию, которую можно использовать, чтобы причинить человеку неисчислимые страдания.

– Молчать, мелкий ублюдок! – Наконец заревела Цинь Цзи. Глаза старухи вспыхнули красным, она бросилась на Сима, готовая раздавить его и Лу Инь, аки муравьёв у себя под ногами… и тут, при свете дня и чистого голубого неба, весь мир накрыло чёрной тенью.

Глава 68
Угроза

Впервые ученики Храма Тысячерукой Бодхисаттвы увидели родословную Чёрного клана во время поединка между Сима и Шестнадцатым принцем. Последний использовал её всего несколько секунд, а потому немногие смогли в полной мере прочувствовать и осознать её силу, однако этого было достаточно.

Все сразу распознали немыслимую ауру, которая хлынула из Сима Фэя и стала кривить законы мироздания. Его родословная не просто была такой же, как у принца, но в разы превосходила последнюю. Если принц представлял собой серую тучку, то Сима, которого в своё время считали величайшим дарованием Чёрного клана, напоминал чернильное море облаков.

Сима почувствовал, как его снова тянет в загадочное измерение теней, но удержал себя. Использовать родословную он не собирался – только продемонстрировать.

Старуха Цинь Цзи вдруг зависла посреди воздуха, всего в метре перед ним. От жажды крови, которой сверкали её глаза, не осталось и следа. Она стремительно побледнела, как напуганное привидение, и прохрипела своими сморщенными губами:

– Невозможно… Ты…

– Меня зовут Сима Фэй, и в моих жилах течёт кровь Чёрного императора! – ясным голосом воскликнул Сима, с презрением разглядывая ложи. – Посмеете поднять на меня руку, и завтра же легионы Чёрного клана сметут Храм Тысячерукой Бодхисаттвы с лица земли!

Повисла тишина. Откровение было настолько невероятным, что даже старейшины, опыт которых насчитывал столетия, оторопели, пытаясь осознать происходящее.

Всё это время безродный мальчишка из Небесных берегов был отпрыском Чёрного клана? Причём настолько могущественным, что даже Шестнадцатый принц казался тусклой свечкой на фоне его пылающего солнца? Никто бы не поверил в такую безумную историю, если бы она не разворачивалась прямо у них на глазах.

– Ты… ты… – захрипела старуха Цинь Цзи. – Это трюк! Обман!

– Ха! Можешь мне не верить, но за каплю моей крови Чёрный клан прольёт океаны вашей, – с мрачной улыбкой пригрозил Сима, сердце которого меж тем отчаянно барабанило в груди.

Он стал намного сильнее после того, как пробудил свою родословную и перешёл на стадию Цветения, и всё равно представлял собой заурядного муравья в глазах Небесной фракции. У него не было ни малейшего шанса против владыки Манифестации, не говоря уже про Королей и Настоятеля – настоящего Императора.

Если он хотел, чтобы они с Лу Инь выбрались отсюда живыми, ему нужно было убедить собравшихся, что за спиной у него возвышалась величественная тень Чёрного императора.

После его слов раздался шёпот, словно ветер пробежался по сухим осенним листьям. Ученики и старейшины рисовали у себя в голове самые безумные предположения, кем на самом деле был загадочный юноша, родословная которого была кратно сильнее и гуще, чем даже у Шестнадцатого принца. Между ним и Чёрным императором определённо существовала необыкновенная связь. Возможно, он даже был…

Сима окинул всех собравшихся презрительным взглядом, в том числе старуху Цинь Цзи, морщинистое лицо которой скривилось в напуганной и потрясённой гримасе, с нарочитой усмешкой развернулся и неторопливо, не выражая ни малейшего беспокойства, хотя на самом деле обливался холодным потом, направился прочь.

До конца золотистой платформы оставалась сотня шагов. Несколько раз его порывало броситься бежать – он пресекал эти порывы, сохраняя спокойствие и крепче сжимая хрупкое тельце Лу Инь.

Семьдесят шагов.

Пятьдесят.

Тридцать.

Вокруг висела гробовая тишина. Сима пренебрежительно наступил на белые ворота и приблизился к пустующей арке. Он уже было вздохнул с облегчением, думая, что никто не посмеет его задержать, как вдруг…

– Стой.

Сима остановился.

Прежде он никогда не слышал этот голос, но сразу понял, кто говорит, ибо его тон пронзала особенная аура, которая подчиняла законы мироздания.

Аура Короля.

– Зачем отпрыск Чёрного клана стал учеником Храма Тысячерукой Бодхисаттвы? Зачем ты скрывал свои силы? Если ты действительно представляешь Чёрный клан, зачем Шестнадцатый принц выходил с тобой на бой? Отвечай, – приказал ему голос.

Сима почувствовал себя канатоходцем над бездной, канат которого пропитали бензином и подожгли.

Могущественная королевская воля требовала, чтобы он говорил правду и только правду. Другой воин Цветения на его месте действительно мог дать слабину и всё рассказать, но только не Сима. Своими глазами он видел, как Святые, которых в Небесных заводях почитали, словно божества, лобызают землю под ногами маленькой рогатой девочки; видел, как ужасная дракониха, Асура, щелком пальца уничтожила целый мир. Все эти образы закалили его душу, и теперь даже аура Императора не могла заставить его преклонить колени.

– А сам как думаешь?

– …

– Я был шпионом. Чёрный император отправил меня разузнать, что замышляет его будущий союзник. Для этого Шестнадцатый принц и бросил мне вызов – чтобы ещё немного поднять мой авторитет и статус в этой секте.

– Император отправил собственного отпрыска в качестве шпиона?..

– У него своеобразный темперамент, не правда ли? – хмыкнул Сима.

– Тогда… наш договор разрушен? – спокойно спросил голос, который слышал только он сам.

Сима стиснул зубы. Он прекрасно понимал, что следующий ответ определит его судьбу. Если он скажет «Да» – его схватят, намереваясь использовать в качестве заложника против Чёрного клана. «Нет» – ему просто не поверят после всего того, что он устроил, думая, что он пытается обмануть их, чтобы сбежать.

В таком случае у него был только один вариант.

Сима выдохнул и произнёс…

…