Текст книги "Город детства"
Автор книги: Светлана Бартенева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)
– Кто мог сделать с ней такое?
Вероника сама не знала сейчас, что в ней пересиливает: ужас или изумление. И тут она ясно услышала звонкие голоса и смех Романа и девушек. Похоже, все они устремлялись к двери, видимо, привлечённые полосой света. Но ужасней всего было то, что с ними шла Елизавета Аркадьевна. Отвлекать их уже не было времени. Вероника попыталась стянуть лифчик с порванной застёжкой и прикрыть Ирине грудь. Совершенно не укладывалось в голове, когда и как всё это успело случиться.
Дима придержал компанию за дверью, но Роман с Сергеем и Елизавета Аркадьевна всё-таки просочились в щель. Роман вскинул голову и застыл, вцепившись рукой в дверной косяк. Выражение немого ужаса и даже какого-то отвращения, исказившее его лицо навсегда врезалось Веронике в память.
– Что здесь происходит!? – прокричал он сдавленным голосом.
Вероника стояла над Ириной, как убийца с ножом.
– Я не знаю.
Она опомнилась и осторожно отклеила полоску скотча от губ девушки. В губы намертво въелась розоватая помада. Ирина слабо пошевелила головой, вдохнула воздух и издала какой-то нечленораздельный звук. Это выглядело уж совершенно невероятным, но, похоже, она была пьяна до бесчувствия.
Роман ошарашено поворачивал голову то в одну, то в другую сторону. Сергей точно так же таращил глаза.
– Чёрт, что с ней сделали? – истерически закричал Роман, подбегая к Ирине и начиная распутывать её руки, – Её изнасиловали?
– Я не знаю, – растеряно повторила Вероника, – Мы только что нашли её.
Елизавета Аркадьевна сползла по стене. Это был обморок. Сергей бросился помогать ей. Толпившиеся у двери девушки в ужасе переглядывались. Роман легко, как пушинку, подхватил Ирину на руки и двинулся к выходу. Заляпанная разорванная юбка волочилась по полу.
Вероника встретилась взглядом с Димой и быстро пошла за Романом.
К счастью, большинство гостей уже утратили способность ясно мыслить, и инцидент не наделал всеобщего переполоха. Ирину быстро затолкали в первую попавшуюся машину. Елизавету Аркадьевну привели в чувство. Всполошившимся объяснили, что женщине стало нехорошо от перенапряжения за день. Мать и дочь увезли. Вакханалия продолжилась.
Вероника ещё долго неподвижно стояла у входа, уставившись на пляшущие неоновые огоньки сиреневой вывески магазина напротив. Трудно было поверить в то, чему она только что стала свидетелем. Что же могло произойти за такой короткий отрезок времени? А, может, она перестала реально оценивать время, и с того момента, когда она потеряла Ирину из вида, его прошло намного больше, чем ей казалось? Даже если так, легче от этого не становилось. Что могло случиться с девушкой? Первое, что приходило ей в голову, совпадало с тем, что с перепугу предположил Роман. Второе: кому-то мог приглянуться её жемчуг. Но зачем обычному вору вытворять такое? Не говоря уже о том, что свои жемчуга Ирина давно сняла, жалуясь, что серёжки оттянули ей уши, а ожерелье мешает танцевать.
Вероника, хочешь, не хочешь, вспомнила разговор с Елизаветой Аркадьевной в беседке. Ей тогда ещё показалось, что в нём нечто большее, чем безобидная болтовня. Женщина боялась чего-то. Она боялась, что что-то случиться с Ириной. И, помнится, она боялась именно Димы. Но почему? Неужели такое мог сделать он? В конце концов, именно Дима нашёл Ирину. Но Вероника вообще отказывалась представить, что на подобную выходку способен психически здоровый человек, а до сих пор ей казалось, что сумасшедших поблизости нет. Она, всё-таки, кое-что смыслила в этом. И особенно не представлялось, что это мог быть Дима с его ясным внимательным взглядом и размеренными движениями.
Замёрзнув, Вероника вернулась в зал. Надо было отвлечь оставшихся гостей, которые так и не поняли, что произошло. Завтра неизбежно кто-нибудь из девчонок всё разболтает. Но абсолютное большинство, как ни крути, ничего не видело собственными глазами, и есть надежда, что происшествие с Ириной приобретёт вид приукрашенной сплетни. Проще говоря, пойдёт игра в «испорченный телефончик». А сегодня пусть думают, что у молодых началась первая брачная ночь.
Ваня так и не нашёлся. Теперь Вероника была этому только рада. Она вспомнила, что небольшая компания отправилась в роскошном белом кабриолете, которым весь день все восхищались и на котором мечтали прокатиться, к реке – прощаться с летом. Кабриолет принадлежал одному из москвичей. В машину напихались, как сельди в бочку. Возможно, Ваня тоже уехал.
У Вероники до сих пор дрожали руки и подгибались колени. Она уже, наверное, в сотый раз рассеяно оглядела зал. За столиками творилась полная неразбериха. Значительная часть гостей, скорее всего, сдалась и удалилась спать. Несколько парочек лениво танцевали под медленную тягучую музыку. Какая-то девушка полностью повисла на своём партнёре, и они, время от времени, жадно целовались. За этим унылым зрелищем устало наблюдали скучающие охранники и выстроившиеся в линию официанты. И те, и другие, очевидно, считали, что пора закругляться.
Вероника подошла к стойке бара и заставила себя выпить рюмку коньяка. Это не особенно помогло ей.
Времени оказалось значительно меньше, чем казалось. Едва перевалило за полночь. На улице вдруг начался фейерверк. Очень кстати. Все способные держаться на ногах помчались к выходу. А Вероника так и не смогла успокоиться. Она снова и снова прокручивала в голове разговор с Елизаветой Аркадьевной. Она уже чувствовала какое-то подобие вины, что не придала ему должного значения. Просто отмахнулась. И, уж, точно, не собиралась шпионить за Димой. Неужели же у Елизаветы Аркадьевны действительно был серьёзный повод для беспокойства? Но если это было так серьёзно, и она решилась втянуть Веронику, почему не рассказала ей всё, как есть? Почему плела какие-то глупости? Но, определённо, у неё снова и снова создавалось впечатление, что Елизавета Аркадьевна намеренно хотела привлечь её внимание к Диме. И ей это удалось. Почему Дима, наконец, вообще оказался на свадьбе, если для самой хозяйки он был таким нежеланным гостем? Надо было срочно поговорить с ним.
Вероника спустилась вниз. Димы нигде не было. У входа Олег обнимал какую-то потрёпанную красотку.
– Ты не видел Диму? – обратилась к нему Вероника.
Она не особенно рассчитывала получить вразумительный ответ, но Олег оказался совершенно трезв. Должно быть, занимался спортом.
– Папочка свистнул, и он уехал, – ответил Олег, не без интереса разглядывая Веронику из-за плеча своей куколки.
Возможно, он прикидывал, нельзя ли приударить, заодно, и за ней.
Вероника снова поднялась в зал. От постоянных пробежек вверх и вниз у неё невыносимо болели ноги. Она с удовольствием поехала бы домой, но взыграла вдруг совесть и начала ненавязчиво подталкивать её отправиться к Ирине. Что ни говори, она была обязана разузнать, что там происходит, и предложить свою помощь. Последний раз оглядев зал, Вероника решила, что больше здесь не нужна, и, не без труда разыскав свою сумочку, вышла на улицу.
Она поймала такси. Свою машину Вероника неохотно предоставила в распоряжение гостей. Подъезжая к воротам, она с облегчением заметила знакомое белое мерцание у гаражей.
В доме светилась пара окон, что отделяло его от тёмных и безжизненных соседских коттеджей. Вероника быстро прошла по изученной до каждого камешка дорожке тихо шелестевшего двора. У крыльца курили Вадим и Алла. Они вполголоса переговаривались.
– Как они? – спросила Вероника, останавливаясь возле парочки.
Вадим усмехнулся и пожал своими мощными плечами. Фонарь над крыльцом слабо освещал его надменное лицо. Алла зябко куталась в его пиджак.
– Вы можете как-то объяснить, что произошло?
Вероника оглядела обоих. Вадим снова пожал плечами. Своим поведением он начинал её раздражать.
– Почему я должен что-то кому-то объяснять? Да, успокойся, Вероника. Ты же, в конце концов, Ирине не нянька. Кто-то неудачно пошутил, вот и всё.
– Но вы же давно друг друга знаете. Или у вас так принято шутить?
– От Ирины всего можно ожидать, – спокойно заявила Алла, – Наверняка, она сама впуталась в какую-то историю. Она только с виду такой ангел, Вероника. Я бы удивилась, конечно, если бы такое случилось с кем-нибудь другим, с тобой, например, но с ней…
Алла махнула ухоженной ручкой.
Вероника подумала, что не стоит особенно прислушиваться к словам девушки. Похоже, она завидовала всем, кто красивее её. Тем не менее, оба, действительно, не выглядели обескураженными.
Вероника вошла в дом. После довольно ощутимого холодка улицы её окутало теплом. В коридоре широкими шагами прохаживался Роман. Он нервно затягивался измятой сигаретой.
– Ну, и как всё это понимать? Что, в конце концов, произошло, кто-нибудь объяснит? – остановила его Вероника.
– Ты у меня всё это спрашиваешь? Думаешь, я не хочу знать, что произошло? – выкрикнул Роман.
Слова застревали у него в горле, а глаза как-то болезненно сверкали.
– Но не могло же это случиться просто так, без всякой причины? – не унималась Вероника, внимательно вглядываясь в лицо Романа.
– Я не знаю…
Он с полной беспомощностью посмотрел на Веронику.
– Ну, Ирина-то объяснила хоть что-нибудь?
Роман покачал головой. Вероника забрала у него сигарету. Стоять рядом с его нервно подёргивающейся рукой становилось небезопасно. Она не собиралась выкидывать бирюзовое платье так скоро.
– Она и пары слов связать не может. Ничего толком не понимает. Или делает вид. Ты представляешь, заявляет, что ничего не помнит! Как такое может быть? Я спрашиваю: «Тебя били, пытались изнасиловать?». Она говорит: «Нет.». И тут же плачет и говорит, что ничего не помнит. Я её осмотрел всю – никаких следов. Не похоже, чтобы с ней что-то сделали. Только лоб слегка стёсан. Но это она, скорее всего, сама чесанулась. Не удивительно… Как, ты скажи мне, она оказалась пьяной? Ладно, она не помнит, что было потом, но нарезалась-то она так зачем? Не силой же её поили. Кто там с ней был, Вероника? Ты видела кого-нибудь? Ну, почему она даже мне ничего не хочет рассказывать? – Роман чуть не плакал, – Что теперь делать?
– В ресторане никого не было, – задумчиво произнесла Вероника.
Действительно, когда Ирина успела так напиться? Она была совершенно трезвой, когда её отвели вниз. За весь день она сделала лишь несколько глотков «Шампанского». Можно, конечно, предположить, что спиртное на всех действует по-разному, и она как следует «приняла» незадолго до того, как её вздумали прятать. Но в любом случае, напиться до бессознательного состояния она бы при всём желании не смогла. Ситуация комично-трагично-фантастическая. Одно Вероника знала: Ирина была в постоянном напряжении на протяжении всей свадьбы. Не то, чтобы она боялась кого-то или чего-то, просто не похожа была на себя.
– Роман, в той комнате могли остаться какие-нибудь следы, – пришло вдруг Веронике в голову, – Не так просто затащить девушку в подсобку. Не сама же она туда пошла…
– Вероника, ты в своём уме? Может ещё милицию вызвать, экспертизу провести? – огрызнулся Роман, – Тогда тёщу я похороню точно. А у меня вся недвижимость на неё записана.
Вероника разозлилась на себя. Почему ей не пришло в голову покопаться в том хламе сразу? Ещё бы! Такое зрелище увидишь не каждый день. Она была слишком потрясена.
– Рома, с кем ты разговариваешь? – услышала Вероника страдальческий голос Елизаветы Аркадьевны. – И прекрати курить в доме…Неужели так трудно выйти на улицу?
Роман легко подтолкнул Веронику вперёд. Вероника без особого энтузиазма двинулась на голос. Про Диму она почему-то не решилась спросить.
Елизавета Аркадьевна сидела на большой низкой кровати. Её лицо опухло, глаза были заплаканы. В руке она заторможено держала чашку, в которой плавно покачивался лимон. Вероника осторожно присела рядом. У неё вдруг возникло жестокое желание как следует тряхнуть даму.
– Ах, Вероника, это всё он. Я же знала. Господи, я знала, но не представляла до конца, на что он способен, – запричитала женщина, – Чёртова мстительная семейка!
– Успокойтесь.
Вероника погладила руку Елизаветы Аркадьевны с так и не снятыми массивными золотыми перстнями.
– Я чувствовала, – женщина проигнорировала её слова, как будто обращаясь к самой себе.
– Наверное, у вас есть серьёзный повод всё это говорить, – мягко заметила Вероника.
– Что же мне теперь делать? Что будет с Ириной? Что будет с моей девочкой?
Елизавета Аркадьевна по-прежнему не обращала внимания на слова Вероники. И вдруг посмотрела ей в лицо.
– Завтра все придут сюда! Все приглашены к нам домой! Что мне делать?
Елизавета Аркадьевна разрыдалась.
– Успокойтесь, – повторила Вероника более настойчиво, – Никто ничего толком не понял, уверяю вас. Конечно, всё это неприятно, но такую трагедию разыгрывать не стоит. Все живы и даже почти здоровы. Успокойтесь и ложитесь спать, сейчас это самое лучшее, что можно придумать. А завтра по возможности ведите себя, как ни в чём не бывало. А я вам помогу.
Она ещё раз погладила Елизавету Аркадьевну по руке и вышла из комнаты.
Мать Ирины обвиняла Диму, если конечно Вероника правильно поняла её закодированную речь. Но эта женщина была не так проста. Общаясь с ней, Вероника постоянно чувствовала фальшь. Но всё терпеливо проглатывала, пока это было безобидно. А Дима в её представлении по-прежнему меньше всего был похож на психа.
Но кто же поступил так с Ириной? Веронике начинало казаться, что с девушкой именно каким-то невероятным диким образом пошутили. Вадим, при всей его беспринципности, выразился довольно точно. Но зачем? С какой целью? Просто унизить перед всеми? Нужно было очень сильно ненавидеть Ирину, чтобы сознательно сделать такое.
Роман был ещё в коридоре. Он сидел в кресле, низко склонив голову. Вероника подошла к нему.
– Что за человек этот Дима, твой друг? – спросила она напрямую.
Роман вскинул голову.
– А почему он так тебя заинтересовал? Наслушалась тёщи? Она его не любит. Не знаю, за что. У них что-то мутилось с Ириной. Насколько я понимаю, ничего серьёзного. Не обращай внимания. А что, он тебя зацепил?
Он улыбнулся своей обычной бесшабашной улыбочкой. Веронику немного резанула его реакция.
– Сходи к Ирине. Она, вроде, всегда тебя слушала. Всех этих истерик я больше не вынесу – попросил Роман.
Вероника начала подниматься наверх. На ступенях она услышала приглушённый голос Романа:
– Чёрт, давай, отвечай…Ну, бери же трубку!
Она увидела зеленоватый огонёк мобильного телефона.
Ирина сидела на смятой всклокоченной постели, поджав колени. Её волосы растрепались, многочисленные средства для укладки мешали освободить их полностью. Косметика больше размазана, чем стёрта. Красные затуманенные глаза наполнены слезами. На лице застыло какое-то паническое отключённое от реальности выражение. У кровати на коленях сидела совершенно протрезвевшая Надя. Вероника опустилась с другого края.
– Ну, как ты? Пришла в себя немного?
Вероника попыталась взять Ирину за руку.
– Ты тоже это видела? Это, правда, так было, или они надо мной прикалываются?
Вероника кивнула.
– Что мне теперь делать? Как я буду смотреть людям в глаза?
Ирина закрыла лицо руками и рухнула на подушку.
– Для начала объясни, что с тобой произошло? Почему ты даже Роману ничего не рассказываешь?
– Я ничего не помню. Отстаньте от меня! Почему все думают, что я что-то скрываю? – закричала Ирина в каком-то исступлении.
Вероника, не раздумывая, встала.
– Уложите её спать – сказала она Наде, – Завтра придумаем, что с ней делать.
– Меня тошнит…
Ирина отпихнула руку Нади и попыталась снова подняться, но ей это не удалось. Надя поспешила на помощь.
Вероника быстро вышла. Плотно прикрыв в спальню дверь, она спустилась вниз.
– Сейчас с ней бесполезно разговаривать – сказала она Роману, – Остаться помочь вам?
Энтузиазма в её голосе, по-прежнему, не звучало. Роман, видимо, это расслышал.
– Не надо. Поезжай домой, отдохни. В конце концов, это не твои проблемы, – ответил он тихо.
Вероника невыносимо хотела домой.
– Смотри, а то я останусь. Твоя тёща вряд ли в состоянии подготовиться ко второму дню так же блестяще, как к первому.
– Но это не повод, чтобы всё теперь свалить на тебя. Спасибо, Вероника, ты и так сделала достаточно. А тёща сама виновата. Ей хотелось всех поразить, чтобы все ещё долго говорили: «Ну, у Ирины и свадьба была!». Вот и добилась своего по полной программе. Теперь о нашей свадьбе никогда не забудут. Настоящее шоу получилось.
– Она старалась для вас.
Веронике искренне не хотелось, чтобы Роман всё своё зло выплёскивал на Елизавету Аркадьевну. Пожелав ему спокойного остатка ночи, она вышла во двор.
Вероника завела машину и осторожно выгнала её из ворот. Как всё-таки обманчиво время! Иногда один единственный день вмещает в себя столько событий и тянется, тянется, словно резиновый, а иногда недели пролетают как одно мгновение, не оставляя ни малейшего следа.
Вероника, не спеша, рулила по заснувшему городу. Несколько минут назад ей казалось, что из неё выжали все соки, но внутри вдруг словно заработал дополнительный, аварийный источник энергии. Поддавшись внезапному порыву, она развернула машину и быстро доехала до клуба. Без препятствий проникла внутрь. Гулянье ещё не закончилось. У самых стойких, наверное, тоже открылось второе дыхание. Они орали какие-то дурацкие песни в отобранный у музыкантов микрофон.
В считанные секунды Вероника добралась до помещения, где нашли Ирину. Дверь была по-прежнему приоткрыта, и оттуда всё так же лилась полоска света. Вероника заглянула внутрь. То, что там творилось на исходе ночи, выглядело совершенно невероятным. Пожилая женщина в грязном тёмно-синем халате размазывала шваброй воду с пеной по скользкому плиточному полу. Вокруг был наведён лёгкий, но всё же бросающийся в глаза порядок. Женщина не удивилась, увидев Веронику.
– Туалет там, – сказала она, раздражённо махнув рукой в неопределённом направлении.
Вероника прикрыла дверь. Ей было не совсем понятно, почему в этой жуткой комнате понадобилось срочно среди ночи убирать.
Вероника немного постояла у двери. Мимо прошли два официанта с подносами, нагруженными грязной посудой.
– Надо же, никто сегодня не подрался. И почти никто не буянил. Чудная свадьба какая-то! – переговаривались они.
Вероника проводила их задумчивым взглядом.
Что ж, ей оставалось только с чувством выполненного долга отправиться домой.
Но случившееся ни на минуту её не отпускало. Она пыталась даже понять, мог это сделать кто-то из окружавших её людей или нет. Впрочем, в неразберихе свадьбы в клуб мог проникнуть кто угодно, хоть об охране и позаботились. При желании это не составило бы особого труда. Хуже всего было то, что теперь не было никаких шансов разобраться – кто, с кем и где был в такое-то время. Всё перепуталось. Можно было для успокоения предположить, что это чья-то пьяная выходка, но успокоения не наступало. Ей ничего не оставалось, как собрать всю свою волю и заставить себя отвлечься и отдохнуть.
4.
Веронике даже удалось поспать пару часов. Правда, лучше бы она вовсе не ложилась. Кровать тянула, как мощный магнит. Тяжёлая голова клонилась к подушке, руки и ноги отказывались двигаться. Но самое главное, её начало преследовать ощущение, что всё произошедшее вчера случилось не с ней. Это чувство было сродни удару по голове чем-то тяжёлым – то ли всё привиделось, то ли разыгралось на самом деле.
Совершенно не представляя, что делать с волосами, Вероника наскоро собрала их в хвост и выпила стакан сока. Место вчерашнего бирюзового занимало другое, заранее приготовленное платье. Но надевать его и, вообще, как-то заниматься собой не хотелось.
Платье было из чёрного бархата. По вырезу груди и понизу шла тонкая серебристая каёмочка. Поверх надевалась тонкая прозрачная накидка. Это было, своего рода, второе длинное с рукавами платье в размытых разноцветных цветочках с листиками. Вероника купила этот наряд в Париже за приличные деньги и до настоящего дня не знала, зачем он ей. Наверное, ей хотелось иметь хоть одну дорогую вещь от знаменитого модельера.
Она громко зевнула и села напротив платья, чувствуя, что безнадёжно теряет время, но не в силах пошевелиться. И только расплывчатые мысли о голубоглазом молодом человеке вернули её к жизни, заставив одеться. Она накрасила губы, может быть, чересчур яркой алой помадой, в ближайшей крохотной парикмахерской попросила девушку хоть что-нибудь сотворить с её волосами и, с замирающим сердцем, отправилась на продолжение свадьбы.
Несмотря на вчерашние события, все приготовления шли своим чередом. Гостей пригласили к двенадцати, но, разумеется, никого так рано не ждали. Во дворе уже закончили расставлять столы в форме буквы «П». Их, без особой спешки, накрывали и украшали цветами, не обращая внимания на тучки, с утра гуляющие по небу. Роман присоединял проводки к гигантским колонкам, выставленным на крыльцо. Он выглядел уставшим и не выспавшимся, но, так, должно быть выглядело большинство веселившихся вчера. Елизавета Аркадьевна казалась озабоченной, и только, хотя лицо запудрила значительно сильнее, чем обычно. Веронике не хотелось говорить ни с ней, ни с Романом Ей, вообще, не хотелось попадаться им на глаза, поэтому она сразу включилась в работу.
Ваня тоже мелькал во дворе, но как будто стеснялся смотреть Веронике в глаза и всячески избегал приближения к ней. Но один раз они всё-таки столкнулись.
– Не надо было пускать его, – сказал он, глядя в землю.
– Ты имеешь в виду Диму? – быстро отреагировала Вероника.
Ваня встрепенулся и стрельнул на неё встревоженным взглядом, как будто ляпнул что-то лишнее.
– Всё будет хорошо, – уверенно произнесла Вероника.
Интересно, что они все от неё скрывали?
Постепенно гости подтягивались. Вероника изо всех сил вслушивалась в разговоры за столом. Но обсуждали только то, что Ирина напилась, и её пришлось силой тащить домой. Что ж, такие пересуды выглядели вполне невинными. Впрочем, изобилие отменной еды и крепкие напитки манили всех значительно больше, чем подробности вчерашнего происшествия.
Ирина появилась самой последней. На ней было фисташкового цвета облегающее платье-бюстье. Её разглядывали с несколько злорадным сочувствием, но Роман быстро разрядил обстановку. Вероника же была поражена до глубины души переменой, произошедшей в девушке. Бледная, измученная, с тёмными тенями под глазами. Но не это напугало Веронику. В глазах Ирины застыло какое-то странное жутковатое выражение, какой-то немой вызов. Как будто ей надоело притворяться и казаться не той, кто она есть на самом деле. Ощущение было такое, что девушку подменили. Это была она, и не она. Не верилось, что на этом осунувшемся лице когда-нибудь могла бы заиграть прежняя, лучезарная жизнерадостная улыбка. Ирина даже не пыталась вести себя естественно. Плотно сжав губы, она молчала и, казалось, ничего не видела и не замечала вокруг себя. Вероника поняла, что никаких объяснений она так и не дала. Возможно, стоило оставить её в покое пока.
Погода быстро разгулялась. Вероника почти наслаждалась тем, что ей не надо больше развлекать гостей. Однако, Дима, ради которого она подсознательно и пришла, так и не появился. Не было и Виталия. Ей быстро стало тоскливо. Но задуманный Елизаветой Аркадьевной большой спектакль необходимо было доигрывать до конца.
Незаметно приблизился вечер. Вероника порвала о куст свою накидку. Пришлось её снять. В открытом платье становилось прохладно.
Она подсела к девушкам, которые сгрудились на углу стола, как будто ни одной из них не хотелось замуж. Они скучали и ели мороженое. Без Димы всё как-то заметно потеряло азарт.
– Есть что-нибудь новое? – спросила Вероника у Аллы тихо.
Алла равнодушно пожала плечами. Похоже, это был её любимый манерный жест.
– Говорю тебе, Вероника, Ирина постоянно во что-нибудь вляпывается. Дня не проходит. Я знаю её со школы. Например, на выпускном она умудрилась накуриться травки, потеряла сознание, разбила голову об подоконник и порвала платье, рассказами о котором ещё за месяц всем прожужжала уши, на самом интересном месте. Знаешь, это тоже выглядело не очень красиво. Пришлось вызывать её отца, тогда он ещё был жив. И нам же всем попало за то, что ничего подобного ни с кем из нас не случилось. Хочешь более свежий пример? Успокойся и забудь об этом.
Вероника отошла от стола. Если Алла называла себя подругой Ирины, то должно быть её собственные взгляды на дружбу устарели.
В беседке на перилах сидели парни. В сгущающихся сумерках, усиленных густой листвой сада, мелькали красные огоньки их сигарет.
– Вероника, иди к нам! – позвал Роман, увидев её, – Как настроение?
– Ничего, – откликнулась Вероника, приближаясь, – Только немного неспокойно гулять в темноте.
– Всё думаешь о вчерашнем?
– Что-то вы темните… – произнесла Вероника задумчиво, – Ты, например, можешь поручиться за всех своих друзей?
Она сказала это полушутливо, но Роман посерьёзнел, потёр подбородок и неопределённо пожал плечами.
– Вообще-то, у меня один друг, Вероника. Так что за всех я, конечно, не могу отвечать.
Сергей при его словах гордо подался вперёд.
– А, может, у Ирины был какой-нибудь тайный сумасшедший обожатель? – предположила Вероника, – Ты ничего подозрительного не замечал?
Роман всё так же серьёзно покачал головой. Его глаза насторожено разглядывали Веронику.
– Клянусь, я знаю не больше тебя, – сказал он твёрдо.
Вероника вернулась к столу. Девушек уже не было. Гости танцевали под разноцветными огоньками, развешенными над квадратной асфальтированной площадкой.
Вероника поправила вывалившийся из вазы букет. Прямо перед ней на стуле покачивалась Люда. Вид у неё был на редкость довольный. С милой улыбкой на лице она ковыряла ножом большое красное яблоко. Вероника села рядом. Девушка медленно повернула к ней умные, глубокие глаза, словно напрашиваясь на разговор.
– Ты тоже думаешь, что это сделал Дима? – спросила Вероника без долгих вступлений.
– Ты о чём? – невозмутимо ответила вопросом на вопрос Люда.
– Всё о том же. Об Ирине.
– А кто думает, что это сделал он?
– По-моему, все ваши.
– Все – это моя мамочка?
Девушка что-то обдумала про себя. Потом уверенно заявила:
– Нет, конечно, это не он.
– Я слышала много противоречивого и про него, и про его семью, – произнесла Вероника задумчиво.
– Ещё бы! Ему столько людей завидует. Вас познакомить поближе?
– Я вижу, у вас весьма доверительные отношения, – заметила Вероника, – А ты не слишком расстроена по поводу того, что произошло с сестрой.
– Я расстроена!? – в голосе Люды зазвучало какое-то жестокое неудержимое веселье, – Как жалко, что я ничего не видела. На что это было похоже?
– Думаю, на выходку сумасшедшего.
– О, сестрёнка умеет довести людей до полоумия, так что удивляться не приходится. Знаешь, один её школьный поклонник от безысходности написал нашему отцу письмо на работу, что его дочь – проститутка. Даже указал место, где она работает. Якобы на окружной трассе. И подписался директором школы.
Тут же со странным блеском в глазах девушка добавила:
– А ты обратила внимание, какой амулет Ирина носит на шее? Она никогда его не снимает. Как ты думаешь, почему? Спроси у неё. Возможно, в нём ключ ко всему, что случилось.
Вероника встала из-за стола. Какая-то злорадная чушь! Ирина представлялась ей всегда очаровательной кокеткой, покорять мужчин для которой – спортивный интерес. Она не могла всерьёз верить в какой-то амулет, кто бы ей его не дал. И всё же, действительно, не снимала ту подвеску. Вероника была уже готова голову дать на отсечение, только бы узнать, что же произошло в ресторане в те двадцать, а может тридцать, а, может, больше минут. Кто теперь вспомнит, сколько времени прошло на самом деле?
Наслаждаясь одиночеством, Вероника раздумывала о том, что если тихо уедет домой, никто, должно быть, не заметит её исчезновения. Она зашла за дом и вдруг отчётливо услышала голос Вани. Остановившись и прислушавшись, она поняла, что он разговаривает с женой. Они сидели на лавочке за большим подстриженным кустом.
– Ты должен всё рассказать. Прямо сегодня, – сказала Ксения твёрдо.
– Ты, что? Как я могу рассказать такое? Соображаешь, что говоришь! – восклицал Ваня.
Вероника скользнула в тень дерева, куда не доставал свет фонаря.
– Конечно, должен. Разве можно дольше скрывать! Ты совсем с ума сошёл! – продолжала убеждать его Ксения.
Но тут Ксению громко позвали со стороны дома. Она вскочила с лавочки и пронеслась рядом с Вероникой. Вероника не успела подумать, о чём парочка говорила в уединении, как начали звать и её саму. Два женских голоса просто разрывались. Один принадлежал Елизавете Аркадьевне. Потом кто-то сказал:
– Она не могла уехать, я только что её видел.
Вероника потопталась на месте. Ей не очень хотелось, чтобы Ваня застал её за подслушиванием. Но она была, очевидно, права всё время: история с Ириной – не случайность, они что-то скрывали. Хотя, мало ли о чём могли говорить супруги?
Вероника тихо выбралась на тропинку. Елизавета Аркадьевна, оказывается, предлагала сыграть партию в бридж. Им не хватало человека. Вероника не возражала. По крайней мере, игра в карты притупляла все остальные навязчивые раздумья.
Домой Вероника попала около полуночи. Но спать совсем расхотелось, не смотря на то, что вчерашняя усталость должна была бы удвоиться. Она села на край ванны и рассеянными движениями стёрла помаду с губ. Мысли перемешались. В голове была полная каша. Не наплевать ли ей, в конце концов, на то, что случилось с Ириной? Что-то с ней самой было не так.
Вероника набрала полную ванну, сделала себе джин с тоником и упала в пену. Вот только увлечься мужчиной ей теперь не хватало. Предстоящий день заранее представился потраченным впустую. А надо было ещё и снова менять наряд.
Утром Вероника надела короткое асфальтового цвета платье с ярко-голубым треугольником у плеча. Это было её любимое платье. Она надевала его на множество самых разных вечеринок. Оно побывало во многих городах. Она даже посадила не него маленькое пятнышко итальянским соусом для спагетти. С платьем было связано немало приятных ярких воспоминаний. Самое главное, длинная юбка не путалась между ног, не стесняла движений.
К счастью праздник не затянулся. Видно, все уже чувствовали, что для хозяев торжество превратилось в мучение. Около пяти вечера гости начали разъезжаться.
Ирина промелькнула лишь несколько раз. В её облике ничего не изменилось, кроме платья. Цвета слоновой кости с квадратным вырезом, пышными рукавчиками и «рваной» юбкой оно было украшено большой бриллиантовой брошью и выгодно оттеняло красоту девушки, как-то удивительно гармонируя с её бледностью.
Вероника чувствовала огромное облегчение, что всё позади. Но к свадьбе так долго готовились. У неё уже вошло в привычку слышать в телефонной трубке возбуждённые голоса Ирины или Елизаветы Аркадьевны. Почему-то, они выбрали её главным экспертом и советовались по каждому вопросу, словно она только и делала, что выходила замуж или организовывала свадьбы. Кроме того, перед ней неприятно замаячили будни, наползая горой накопившихся мелких дел. Новая работа одинаково приятно будоражила новизной и пугала встречей со студентами.
