Текст книги "Welcome to Russia или Приключения Гермионы Грейнджер в России (СИ)"

Автор книги: Story_lover

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Пока Люциус был отвлечен, Северус достал галеон и направил послание Григорию. В сообщении был всего один знак – восклицательный. Спустя несколько секунд он исчез, означая, что послание отразилось на второй монете.

Убрав галеон в карман, Северус понял, что ощутимо нервничает и укрепил окклюментный щит. Люциус не должен был видеть его нервозность, иначе реакция Малфоя могла оказаться непредсказуемой.

В этот самый момент, хозяин мэнора вернулся на свой диван, а перед Северусом оказался стакан с огневиски. Люциус поднял свой, призывая приятеля сделать то же.

– Выпьем за старые времена.

Тост был дрянной. Но Северус не повел и бровью. Он также приподнял стакан, глядя на Люциуса, и отпил немного напитка. В отличии от тоста, он был приятным.

***

Прошел уже почти час. Люциус слегка опьянел, что было на руку Снейпу. Так он меньше уделял внимание как своим, так и чужим словам.

Разговоры шли ни о чем последние полчаса. Если вначале Малфой говорил о Нарциссе и Драко, то позже пустился в пространные размышления. К слову, Нарцисса была больна и находилась во Франции. Ее настигло последствие какого-то отсроченного проклятия, запущенного то ли самим Лордом, то ли кем-то в финальной битве. Северус не знал об этом, хотя раньше общался с ней достаточно много и доверительно. Нарцисса была единственной из внутреннего круга, кто не вызывал у него отторжение. Он задумался о том, чтобы навестить ее. Возможно, он нашел бы способ ее излечить.

В свою очередь, Снейп был рад за Драко. Он не пошел за своим отцом, а был сейчас в Соединенных Штатах, где участвовал в изучении мозга и глубинных процессов окклюменции и легилименции.

Получалось, Люциус остался в своем особняке совершенно один. И только он один продолжал держать дела с Пожирателями. Снейп мысленно покачал головой. Малфой-старший считал, что он всегда сможет выходить сухим из воды и в этом была его огромная ошибка. Снейп не сочувствовал Люциусу, но все же надеялся, что он прекратит подставлять самого себя. Похоже, он еще не получил достаточного наказания за все свои поступки.

В это время сам Люциус пустился в воспоминания о Лорде. Северусу было тошно это слушать, но деваться было некуда. В этот момент, галеон Северуса потеплел. Сообщение было от Поттера.

«Последний щит»

«Наконец-то…» – подумал Северус, засовывая галеон в карман, но в ту же секунду, его кольцо снова полоснуло жаром.

Это снова была Гермиона. Черт подери, что с ней?! Он ведь отправил сообщение Григорию. Почему снова Гермиона звала его? Северусу хотелось вскочить и отправиться к ней самому сейчас же. Но он не мог этого сделать. Второй восклицательный знак оказался на галеоне.

Люциус ничего не заметил, продолжая свой треп. Это длилось еще около десяти минут. Нервы Снейпа были уже на пределе, как вдруг, по зданию прошла легкая вибрация.

Это был отряд Поттера.

Люциус тут же вскочил и будто в мгновение протрезвел. Не теряя ни секунды, Снейп тут же обезоружил его.

– Северус, что ты… – начал было он, но сразу был обездвижен своим собеседником и упал обратно на диван без движения. Его глаза метались из стороны в сторону в ужасе.

– Прости, Люциус, – произнес Снейп, вставая со своего кресла. – Это было необходимо. И… – он задумался, стоит ли говорить следующие слова, но они вырвались против его собственной воли. – Я постараюсь помочь Нарциссе.

В глазах Люциуса читался всепоглощающий гнев. Если бы он мог, он бы с огромным наслаждением проклял его.

В этот момент Северус выпил оборотное зелье и, к моменту появления авроров, встретил их в образе посла. Все были в боевой готовности. Поттер шел первым. Увидев обездвиженного Люциуса, он обернулся к Снейпу и на его лице появилась победная улыбка.

– Благодарю вас, мистер Суворов, – произнес Гарри, слегка склонив голову.

– Надеюсь, дальше мое участие не понадобится, – ответил Снейп и, подойдя ближе, вернул ему старый галеон.

– Конечно, можете не беспокоится, – на этих словах, Гарри кивнул аврорам и те крепко схватили Люциуса под локти.

Так, под удивленные взгляды молодых авроров, благодарный взгляд Поттера и яростный – Люциуса, Снейп покинул мэнор и Британию.

***

Прибыв в российское министерство со всеми проверками, Северус, первым делом, отправился в Отдел. Григорий оказался в его кабинете и встретил Снейпа, на скорости влетающего в Отдел. Увидев аврора, Снейп резко остановился.

– Что с Грейнджер? – спросил он. Его голос звучал резко.

Григорий выглядел удивленным.

– Что с ней? – переспросил он.

– Ты издеваешься? – Снейп резко повысил голос, сбрасывая уличную мантию. – Для кого созданы эти чертовы галеоны?! – произнеся это, он достал монету из кармана и кинул ее на стол. – Какого дракла никто ими не пользуется по назначению?

Северус был невероятно зол. Казалось, еще немного, и с его руки могла слететь стихийная магия.

– О чем ты, Северус? – голос Григория был спокоен, не смотря на резко накалившуюся обстановку. – Мне не приходило сообщение. Галеон всегда был со мной, но никаких посланий не было.

– Два! – Северус махнул рукой, создавая больший эффект. – Два чертовых сообщения!

На этих словах он вылетел из кабинета и направился в кладовку. Достав из нее крововостанавливающие, обезболивающие, заживляющие и успокаивающие зелья, он метнулся обратно к кабинету. Не обращая внимания на Григория, он кинул порох в камин и растворился в пламени.

В штабе никого не было. Он не знал, где была Гермиона. Заклинанием обнаружения она не ощущалась. Опустившись в подземный этаж, он повторил заклинание снова и, наконец, почувствовал присутствие за первой дверью. Отперев замок, он зашел внутрь и отпустил в воздух сгусток света. Увидев, что было внутри, его сердце сжалось так, как, казалось, не сжималось никогда. Подойдя ближе, он буквально рухнул на колени перед Гермионой.

Она лежала на холодном полу. Все ее тело было в ножевых ранах, отчего под ней образовалась лужа крови. Не слишком большая, но уже успевшая слегка запечься. Гермиона была без сознания, а само ее тело было изогнуто в странной позе. Конечно, Беллатриса пытала ее круциатусом. Из-за последовавших судорог, ее конечности и изогнулись.

Северус едва задевая кожу, дотронулся до ее лица. Кожа была слишком холодной. Злость, закипавшая в нем еще у Люциуса, грозила перерасти в ярость. Он едва сдерживал порыв запустить магию во чтобы то ни было.

Гребанная Беллатриса! Глядя на Гермиону сейчас, он поклялся уничтожить ее. Он уже говорил Кингсли, что у него с ней личные счеты, но теперь Пожирательнице действительно стоило бояться. Ему казалось, что он готов собственными руками задушить ее, насладившись перед этим вдоволь ее страданиями. Стоило ли говорить, что он никогда не наслаждался чьими-то страданиями, когда ему приходилось пытать?

Ярость буквально застилала глаза. Но он заставил себя отвлечься от чувства и посмотреть в лицо Гермионы. Состояние девушки вызывало тревогу. Он мог навредить ей, пользуясь кольцом в таком состоянии, поэтому начал с зелий. Он осторожно влил ей в горло обезболивающее, заживляющее и крововостонавливающее, массируя гортань, чтобы она могла их проглотить.

Ярость слегка отступила. Призвав весь свой разум, Северус смог накрыть щитом остатки. Он выпустит их, когда будет нужно.

Едва дотрагиваясь до ее кожи, Северус стал проводить рукой над ее ранами, шепча заклинания. Они постепенно затягивались, но все, неизменно, оставляли после себя белые шрамы. Это была гоблинская сталь. За что Гермиона должна была пережить это снова? Северус знал, что жизнь не была справедливой, но это не в коем случае не должно было касаться ее. Когда он проводил рукой над ее животом, он вдруг услышал тихий стон. Моментально повернувшись лицом к Гермионе, он увидел, что ее глаза были приоткрыты. Она вряд ли узнавала его, но стон повторился, уже громче.

– Тише, – шепотом произнес Северус, доставая из кармана пузырек. Стон повторился. – Тише, моя девочка. Скоро все закончится.

Он влил в нее успокаивающее зелье и Гермиона проглотила его сама.

– Молодец, – прошептал он, дотрагиваясь до ее щеки нежным прикосновением. – С тобой все будет в порядке.

Ее стоны затихали, но глаза еще окончательно не закрылись.

– Прости меня, если сможешь. Я не выполнил обещание, – эти слова прозвучали едва слышно, а следующие еще тише. – Я тебя не достоин.

Гермиона вскоре закрыла глаза. Северус продолжил залечивать ее раны.

Когда все было завершено, Северус достал из кармана последнее зелье, которое у него всегда было с собой. Это было его личное незапатентованное зелье. Оно ослабляло последствия от круциатуса, восстанавливая нервную систему. Он влил в Гермиону и его, чуть больше, чем нужно было обычно. Промассировав ее горло, он убрал пузырек обратно. Теперь ей должно было быть легче очнуться. Последним, перед тем как уйти, Северус наложил на пол под ней согревающие чары.

Закрыв дверь, Северус начал подниматься по лестницам. Он очень хотел бы вытащить ее оттуда прямо сейчас, но не мог, так как на кону стояло слишком многое. Оттого, Северус почувствовал себя лишь более гадко.

Когда он поднялся, он не ожидал никого увидеть. Однако, за столом в кабинете был человек. Тот человек, которого он предпочел бы видеть мертвым.

Осевшая было ярость, вновь встрепенулась.

– Северус, как неожиданно, – протянула Беллатриса, растягивая губы в привычной безумной улыбке.

Она держала что-то в руке. Это был галеон. Это был чертов галеон!

– Узнаешь вещицу? – поинтересовалась она, поигрывая монетой.

Северус в несколько шагов оказался перед ней, врываясь в ее пространство. Но Беллатрису это, кажется, не заботило.

Снейп жестко схватил ее за подбородок и, не произнося не слова, грубо ворвался в ее голову. Он услышал сдавленный стон боли, отчего на его губах лишь заиграла улыбка.

Северус быстро нашел нужное воспоминание. И тут же понял, какой он был идиот. Его ненависть к самому себе возросла, казалось, больше, чем ярость в сторону Беллатрисы. Галеон этой сумасшедшей отдал Белби со словами о том, что выкрал его, пока Снейп спал, и заменил его. Это произошло в первую ночь Чемпионата. Белби подлил ему в еду что-то вроде снотворного. Северус был зол на самого себя в крайней степени. Как он мог не почувствовать этого? Он ведь был зельеваром долгие годы. Конечно, Белби тоже был мастером. И похоже, ему удалось изобрести что-то, что обмануло все рецепторы Северуса. Вот где все пошло не по плану. На чертовом Белби! Однако, откуда он вообще узнал о существовании галеона? Снейп отмотал воспоминания дальше и вскоре нашел нужное.

Днями ранее, Беллатриса видела, как Поттер передавал галеон Гермионе в кафе. Она за мгновения сложила тогда все в своей голове. О зачарованных галеонах отряда Дамблдора она знала от Драко. Тот следил за студентами на последнем курсе. Хоть это было не слишком удачно, но какую-то часть информации он все же достал.

Что же, слежка Беллы действительно оказалось для нее не напрасной. Получив всю информацию, Северус хотел выскользнуть из ее головы, но его взгляд зацепился за сегодняшнее воспоминание. В нем Беллатриса мучала Гермиону. Северус чувствовал в ее воспоминании удовольствие, которое она получала, издеваясь над волшебницей. Он не смог просмотреть отрывок полностью, потому, оторвавшись от картинок, мелькавших в ее голове, разорвал контакт. Беллатриса снова болезненно простонала.

Северусу хотелось направить на нее магию прямо сейчас. Уничтожить ее. Но он не стал этого делать. Не сейчас. Вместо этого, он лишь наклонился к ее уху.

– Я буду наслаждаться также, когда под моей палочкой будешь извиваться ты, – произнес он тихо и оторвался от Пожирательницы.

На удивление Беллатриса не рассмеялась и даже не улыбнулась. Напротив, ее губы затряслись от злости.

– Посмотрим, Снейп! – прокричала она.

Северус ничего ей не ответил. Он зашел в камин и в следующую секунду исчез.

***

Оказавшись в своем кабинете, он дал некоторую волю эмоциями, не заметив ожидавшего его у двери Григория.

Первым делом он запустил потоком магии в собственный стол. Тот перевернулся и ровно по середине треснул. Следующий поток был направлен в его собственное кресло, которое постигла та же участь, а после – в кресло для посетителей. Когда Северус оказался у стены, он с размаху саданул по ней рукой. Кажется, костяшки двух пальцев он себе повредил и содрал кожу. Но ему было все равно. Боль лишь немного его отрезвила, и он остановился, опуская руку.

Внутри все клокотало от ненависти и злости. Кроме того, отголосками заявляла о себе душевная боль, которая проявилась сейчас в нем снова, спустя много лет. Он подвел ее. Подвел Гермиону, которая доверилась ему и открылась, заставив открыться и его. Северус знал: это из-за него она лежала израненная на том ледяном полу. Он был отвратительнейшим зельеваром, не способным распознать элементарное зелье. И таким же отвратительным шпионом.

Сейчас Северус был уверен, что он был прав, когда отстранялся от нее, стараясь уберечь их обоих. Снова из-за него пострадал единственный близкий человек, который так внезапно появился в его жизни. Он ведь уже уничтожил Лили много лет назад, когда испытывал к ней чувства. По его вине ее убили и он должен был жить с этой виной до конца своей жизни, помня о ней. Чтобы он не мог затянуть в бездну кого-то еще. Но он сделал это снова.

Северус саданул рукой по стене еще раз и теперь кожа на костяшках точно была содрана. Гермиона стала для него очень дорога за прошедшее время и он позволил себе забыть с ней о том, кто он такой. Пожиратель, разрушающий человеческие жизни и вечный игрок.

Северус знал, что должен был сделать. Он должен был уйти сразу, как все закончится. Ради Гермионы, ради того, чтобы сохранить ей хорошую жизнь. Он вырвал для себя несколько счастливых моментов с ней и ему должно было быть достаточно. Он сохранит их в своей памяти надолго.

Когда Северус, наконец, вырвался из собственных мыслей и обернулся, запоздало осознав, что видел Григория у двери, в кабинете никого не оказалось.

***

Наступление, как и планировалось, началось на следующий день. Проверив на крепость чары, стоявшие на комнате с Долоховым в его Отделе, Северус убедился в их исправности и ровно к полудню появился в штабе.

Пока еще там никого не было. Беллатриса собирала последних волшебников, присоединившихся к отряду. Все должно было начаться через час.

Внезапно, через несколько минут, камин снова полыхнул пламенем, и в кабинете оказался «Долохов». Увидев Снейпа, он облегченно вздохнул.

– Рад, что это не Беллатриса, – произнес он негромко, подходя к столу.

Просмотрев бумаги, он убрал все оставшееся в стол и накрыл собственным обновленным заклинанием. Сразу после битвы он планировал передать все бумаги Поттеру: они касались планов наступления, а также участников противостояния.

– Все по плану? – голос Северуса был безжизненным и равнодушным.

Прошлым вечером он выпустил большую часть эмоций и проанализировал все произошедшее. Кажется, теперь у него не осталось душевных сил. А те, что остались, он решил приберечь на «встречу» с Беллой. К своему сожалению, он обнаружил, что того наслаждения, о котором он помышлял вчера, он бы уже не смог испытать.

Во многом, по его мыслям, был виноват лично он. Самокопание всегда было ему присуще и здесь сыграло с ним не самую лучшую шутку.

В это время, Григорий кивнул, отвечая на его вопрос.

– По плану, – произнес он. – Беллатриса собирает последних людей. Через час все окажутся здесь.

Снейп промолчал. Что`ж, хотя бы миссия не оказалась провалена. Поттер с Бруствером уже должны были подготовить аврорат. К тому же, вопрос с Азкабаном и Люциусом был закрыт.

– Я был внизу, – произнес Григорий, подразумевая подземное помещение.

Снейп слегка вскинул голову. Безразличие покинуло его взгляд, отдавая место тревоге.

– С ней все более-менее в порядке. Я заходил несколько часов назад, еще ночью. Она была без сознания, но показатели уже были в норме. Думаю, она очнулась с полчаса назад.

Северус ничего не ответил, но слегка кивнул, возвращая взгляду прежнюю безэмоциональность. Она хотя бы успела восстановиться. Это было лучше, чем ничего.

– Как мы поступим дальше? Ей ведь не стоит знать заранее, что я – не Долохов?

Снейп слегка поразмыслил.

– Вынужден согласиться, – произнес он через некоторое время. – Она сильно измотана. Подобное потрясение может лишь выдать ее и нас, если она не сможет сыграть как нужно. Лучше оставить все, как есть.

В этот момент он вытащил из кармана небольшой округлый предмет, вытесанный из камня.

– Портключ, – произнес Северус, передавая его Григорию. – Как только окажемся в министерстве, подхватишь Гермиону и активируешь его. Он переместит вас в кабинет к министру – Кингсли. На холл наложат барьер, сразу как мы там появимся.

Григорий взял портключ и убрал его в свой карман. Следующим, Северус отдал ему зелье.

– Нейтрализует оборотное, – прояснил он. – Объяснишь ей все, как окажешься в кабинете.

– А что насчет самого министра? Он что-то знает?

– Я не успел ему сообщить лично, – ответил Северус, качнув головой. – Но я передал все Поттеру и очень надеюсь на его сознательность. В любом случае, между нами был согласован пароль для непредвиденных ситуаций. Пять фамилий Невыразимцев, – Северус назвал Григорию эти фамилии.

Аврор в свою очередь кивнул, запоминая последовательность. На этом их разговор прервался.

***

Спустя час в штабе действительно собрался весь отряд. Беллатриса организовывала волшебников, а Григорий тем временем спустился к Гермионе. Снейп же, остался в кабинете с Пожирательницей, оглядывая собравшихся без особого интереса. Собралось около сотни человек, как он и прикидывал ранее. Совсем немного в масштабах страны. Можно даже было сказать, очень мало.

В России не слишком поддерживали идею, которую начал продвигать Долохов. Здесь никогда не было принято разделять волшебников по статусу крови, а провернуть всю кампанию в министерстве Антонину удалось лишь благодаря его острому уму, четкой стратегии и паре знакомых волшебников на высоких постах, разделявших идеологию. Так, на главное управление в министерстве были поставлены ещё нескольких волшебников, которые придерживались иных, от общепринятых в стране, взглядов, а остальных умело держали под Империусом или медленно смещали с постов.

В штабе в этот момент царила небольшая суматоха, которую безуспешно старалась остановить Пожирательница. В общем шуме, Северус не сразу заметил поднявшуюся Гермиону. Он уловил ее фигуру лишь краем глаза, когда она подходила к центру кабинета. Он знал, что проявлял слабость характера, но ему было тяжело на нее посмотреть. Когда между ними оставалось всего около метра, он все же обратил на нее быстрый взгляд.

Тело Гермионы, как и вчера, было покрыто белесыми шрамами, один из которых был на ее лице возле брови. Они двигалась, подчиненная Империусу, но ее глаза были живыми. Северус подцепил ее взгляд и ему стало тяжелее дышать.

В ее глазах читалось слишком многое: немой вопрос, боль, разочарование и неверие. Северус словно мог видеть, как в этот момент разрывалось ее сердце от неверной догадки – так много отчаяния было в ее глазах. Чего там не было, так это злости и ненависти. Северус не понимал, почему не обнаружил этих чувств в ее взгляде. Куда лучше было бы, если бы она его искренне возненавидела. Он совершенно не хотел ей причинять боль ни сейчас, ни позже – своим уходом. В его сердце забился еще один острый кол отвращения к самому себе.

Внезапно все вокруг начало темнеть. Штаб начал пропадать, размываясь. Картинка сильно закрутилась и последовал резкий толчок. В следующую секунду, это уже был кабинет Кингсли. Голова Гермионы оторвалась от Омута памяти. Еще не отойдя от воспоминаний, она обернулась. Позади нее стоял Северус. Его поза была напряженной и прямой, точно как в Омуте, и Гермионе показалось, будто он ждал ее приговора.

Комментарий к Глава 26_2.

Что же, на этом, основная часть подходит к концу и мы плавно переходим к финалу. Впереди еще 3 главы (вместе с эпилогом).

Конечно, хеппи энд произойдет не слишком быстро – нашим героям еще надо немного порефлексировать, к тому же, не все второстепенные сюжетные ветки были закрыты.

К слову, на днях я дописала все главы этой работы, впереди лишь редакция. Потому, не вижу смысла тянуть: следующая глава ожидается на этой неделе в среду, глава после неё – в четверг! И останется лишь эпилог)

Ну и, конечно, немного насчет этой главы. Хочу заметить, что Гермиона не могла полноценно чувствовать эмоции Северуса через Омут и, тем более, слышать его мысли. Доступ к ним имели лишь мы, как сторонние наблюдатели)

Ну и, по традиции, интересуюсь, как вам эта глава? Я очень постаралась сделать красивый и четкий обоснуй ко всему происходящему)

========== Глава 27. Новая глава жизни. ==========

Голова Гермионы оторвалась от Омута памяти. Она обернулась. Позади нее стоял Северус. Его поза была напряженной и прямой и Гермионе показалось, будто он ждал ее приговора.

Некоторое время они оба молчали. Взгляд Гермионы был несколько задумчивым. Она прокручивала в голове воспоминания, увиденные только что.

В свою очередь взгляд Северуса был обращен будто бы в пустоту. Очевидно, в его голове было также слишком много мыслей, однако он был опустошен. После убийства Беллатрисы, часом ранее, последнее запретное заклинание окончательно разворотило его душу, оставив в ней чернеющую дыру. Ощущение было то же, как после смерти Альбуса. Весь мир словно окончательно посерел.

– Ты не виноват во всем, – послышался тихий голос Гермионы и Северус обратил к ней слегка удивленный взгляд.

Волшебница подошла к нему чуть ближе, не нарушая при этом его личное пространство.

– Я не могла полноценно ощущать твои чувства и мысли через Омут, но это очевидно, что ты винишь во всем только себя, – продолжила говорить она. Ее голос звучал печально. – Мы все просчитались в определенный момент. Я договорилась о встрече с Гарри в кафе и из-за этого Беллатриса увидела галеон. Гарри же не смутило отсутствие обратной связи от тебя, а главное он сам не разрешил вопрос с Малфоем. Появления Белби не ожидал никто и мы правда вели себя предельно осторожно, – Гермиона перечисляла факты, не прерываясь. – На каждом из нас лежала ответственность. Но главное то, что сейчас все закончилось. Так, как планировалось изначально.

Гермиона ожидала, что Северус ей что-то ответит, но он молчал. Его пустой взгляд оставался таким же. Она не знала, как могла его расшевелить. Внезапно, его глаза пробежались по ее телу. Гермиона заметила, что взгляд останавливался на шрамах и захотела интуитивно прикрыться, но сдержала себя и вновь обратилась к нему.

– Я не виню тебя, Северус, – повторила она и он вновь взглянул в ее глаза. – Я не виню тебя за это. Не делай этого сам.

В его глазах на секунду проскользнула боль.

– Прошу, не закрывайся от меня, – голос Гермионы прозвучал очень тихо и отчаянно.

Северус заставил свой разум прийти в чувство.

– Гермиона, – произнес он столь же тихо. – Мне нужно вернуться обратно.

Ее взгляд выразил удивление.

– Надолго?

– Я не могу сказать.

– Только не говори мне, что ты собрался уйти, – прошептала она.

Северус промолчал. Он не находил в себе силы сказать ей это, но врать в глаза также не мог. Брови Гермионы взлетели выше.

– Северус, это правда? После всего, через что пришлось пройти? Все ведь закончилось, – в ее голосе все также сквозило отчаяние.

Северус слегка тряхнул головой, закрывая часть лица волосами.

– Хотя бы объясни, почему? – произнесла она вновь тише.

– Я не хочу причинить тебе новую боль, – его слова звучали совсем сухо, будто он вытягивал их из себя через силу. – И не хочу утянуть тебя за собой в ту жизнь, где необходимо вечно скрываться и изворачиваться.

– Мне все равно, – произнесла Гермиона с вызовом. – И ты не причинил мне боль. Я ведь сказала, что не виню тебя.

– Я видел твой взгляд. Тогда, в штабе. Это была верная реакция, – уточнил он. – К тому же, я сам осознаю собственную вину.

– Я смотрела так лишь потому, что на тот момент подумала, что ты обманул меня и всех нас. Я испугалась предательства, не зная того, что происходило. Решила, что ты вел собственную игру.

– Я всегда веду ее, – он наконец вернул свой взгляд к ней и его волосы вновь открыли его лицо. Теперь оно не было равнодушным: во взгляде читалась опустошенность. – Именно из-за этого, я не хочу утянуть тебя за собой. Ты не сможешь мне доверять, потому что я действительно был предателем и не раз. Я предал сторону Альбуса в юности, а позже, поступил также с Лордом, – его голос наполнился тоской. – Ты достойна лучшего, Гермиона.

– Северус, не говори этого, – попросила она. – Я так не считаю.

Она знала, что он зря на себя наговаривал. Ведь он в юности действительно оступился и позже всю жизнь отрабатывал собственную ошибку. Он продолжал делать это даже сейчас, когда пытался отстранить ее, против собственной воли, ради того, чтобы, как он думал, уберечь. По мнению Гермионы, он был куда достойнее большинства. Хоть она и признавала, что его характер был очень сложным.

Между ними ненадолго установилась тишина. Через пару минут Гермиона услышала тяжелый вздох со стороны мужчины.

– Как минимум, нам обоим сейчас нужно время, – слегка отступил он. – И мне, и тебе необходимо прийти в себя и вернуться к нормальной жизни. Не торопись… Обдумай еще раз мои слова. Дай себе это время, Гермиона, прошу тебя.

На этот раз, она не стала протестовать. Северус предложил компромисс и Гермиона была готова принять его. К тому же, если задуматься, его решение было верным. На адреналине, она не замечала того, насколько, на самом деле, устала и как было измотано ее тело.

Она лишь надеялась, что он предложил это не просто ради того, чтобы прекратить разговор. Гермиона чувствовала, что не могла его отпустить навсегда, но была согласна, что ей нужно было прийти в себя. Время действительно требовалось им обоим.

Сделав такой вывод и приняв слова Северуса, Гермиона отступила на шаг назад.

– Я отправлю тебе сову, – произнесла она, не желая, чтобы их разговор закончился на его не самых обнадеживающих словах.

Северус хотел сказать ей, чтобы она этого не делала. Он хотел сказать, чтобы она забыла о нем и начала строить собственную жизнь дальше. Он хотел сказать ей все это, но не мог, потому что сам он не хотел покидать ее навсегда. Как бы не старался доказать самому себе и ей обратное.

Потому, Северус лишь ответил кивком. Они разошлись без объятий. Мужчина развернулся на каблуках и ушел. Гермиона почувствовала, как защипали ее глаза, но не дала себе заплакать.

Сразу, как Северус оказался за дверью, в кабинет быстрым шагом вошел Григорий, а чуть позже и Кингсли. Битва закончилась, но теперь их ожидала куча бумажной волокиты и новых судов.

***

ПОЛГОДА СПУСТЯ

Гермиона сидела за массивным столом в собственном кабинете. Перед ней летало самопишущее перо, которое составляло новое распоряжение для аврората под ее диктовку.

На последних строчках, волшебницу прервал стук в дверь, и она приостановила перо, произнеся: «Войдите!».

На пороге показалась суетливая секретарша. Это все еще была Лаванда Браун, которая так и не добилась места в «Ежедневном пророке». Гермиону устраивало в ней далеко не все, но она удерживала место за ней, выслушав уже не одну просьбу от Рона, который все-таки снова сошелся с Лавандой.

– Госпожа министр, – поприветствовала Гермиону девушка, придерживая дверь.

– Что там, Лаванда? – спросила Гермиона, возвращаясь взглядом к своим бумагам.

– Я по поводу вашей встречи с мистером Бруствером. Она назначена ровно на семь часов вечера, – торопливо проговорила секретарша.

Гермиона взглянула на большие часы, висевшие на стене. Она, как обычно, упустила счет времени и до встречи оставалось всего двадцать минут.

– Спасибо, Лаванда, – сухо произнесла Гермиона и перевела взгляд на девушку. – В следующий раз предупреждай меня за полчаса. Мы ведь об этом уже разговаривали.

– Конечно, простите, госпожа министр, – произнесла Браун, в общем то не выглядя виноватой. – Могу чем-то помочь?

– Нет, благодарю, – последовал ответ от Гермионы. Она уже потеряла интерес к секретарше.

Браун кивнула и, проговорив себе что-то под нос, покинула кабинет, тихо прикрыв дверь.

В следующие десять минут Гермиона торопливо закончила распоряжение, проставив на нем подпись с печатью, и выскочила из кабинета. Запечатанное распоряжение она оставила на столе, зная, что в конце рабочего дня, Лаванда его заберет и отсортирует.

***

Кингсли ждал Гермиону в аврорате. Он вернулся к службе, вновь возглавив Отдел. Все же, кресло министра было не для него, и он с большим удовольствием покинул серьезный пост без сожалений.

Гермиона опоздала на несколько минут и в кабинете оказалась слегка запыхавшейся.

– Госпожа министр, – поприветствовал ее Бруствер, почтительно склоняясь и озорно улыбаясь.

– Кингсли, прекрати, – со смехом отмахнулась Гермиона. – Скажи, ты так мстишь мне?

– Конечно, – произнес он, добродушно рассмеявшись. – Нечего было обращаться ко мне официально, когда я просил перестать.

Гермиона весело улыбнулась.

– И кстати, – заметил Кингсли. – Ты точно в курсе, что ты министр? Не обязательно так бежать. Как там говорят… Начальство не опаздывает, а задерживается!

Они оба снова рассмеялись.

– Знаю. Но не могу я опаздывать, – произнесла Гермиона. – Точнее, задерживаться.

– Да уж, я это помню, – улыбка не сходила с лица мужчины. – Как первый месяц в должности?

– Сложновато, но вроде справляюсь.

– Так и не убрала мисс Браун?

– Рон мне этого не простит, – фыркнула Гермиона.

– Да уж, – вздохнул Кингсли. – А почему он не предложит ей место в своем магазине?

– Тут все просто. Магазин то изначально – Джорджа. А теперь, как он встал на ноги, начал строить Рона налево и направо. Лаванду Джордж брать не хочет, а Рон на брата не может держать обиду. Так что, я крайняя, – сказав это, Гермиона развела руками.

Кингсли понимающе улыбнулся.

– Кингсли, что ты хотел сообщить мне? Ты говорил, это срочно, – перевела тему Гермиона.

– Хорошие новости, – довольно произнес Кингсли. Он подошел к столу и пошарил в нем, доставая бумагу. – Мы полностью завершили дело с судами. Долохов приговорен к пожизненному заключению. Я, правда, настаивал на казни с дементором, но суд посчитал меру несоответствующей.

Гермиона взяла у него из рук листок и прочитала распоряжение. Дочитав до конца, она облегченно вздохнула.

– Наконец-то, – на ее губах появилась улыбка. – Все официально завершено. Больше никаких Пожирателей.

– Это точно, – подтвердил Кингсли, также сохраняя улыбку. – А что у тебя с Россией? Ты толком ничего не рассказывала.