Текст книги "Welcome to Russia или Приключения Гермионы Грейнджер в России (СИ)"

Автор книги: Story_lover

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

– Григорий, вы…

– Да это я, – его лицо было серьезно и сосредоточенно. – С вами сейчас все в порядке. Легкие судороги уже прошли… использование заклятия не было слишком продолжительным.

Гермиона выглядела уставшей и измученной. Григорий провел рукой по ее затылку, залечивая ранку, образовавшуюся от падения на пол.

– Григорий, неужели вы с ними? – с трудом проговорила девушка, подтягиваясь выше.

Он уже перестал колдовать над ней и сидел рядом, на корточках, вглядываясь в ее лицо. На несколько секунд повисла тишина, после чего он все же ответил.

– Нет, Гермиона, – произнес он тихо. – Но я должен делать определенные вещи.

В его голосе звучала горечь.

– Я бы очень хотел помочь вам, но не знаю как, – признался он.

Гермиона сохраняла молчание и аврор уже собирался было уйти, но волшебница вдруг обхватила его запястье, и он обернулся к ней.

– У вас есть что сказать мне? – произнес он.

– Я не знаю, могу ли вам доверять, – прошептала Гермиона.

– Я бы дал вам посмотреть мои мысли и воспоминания, – ответил аврор. – Но я не уверен, что вы сможете сейчас это выдержать.

– Здесь вы правы, – также шепотом произнесла Гермиона.

Какое-то время сохранялась тишина, но после, она все же продолжила говорить.

– Встретьтесь с Суворовым, – сказала она. – Передайте ему, что Дамокл Белби на стороне Долохова, и что он видел, как я выходила из комнат Суворова без броши. Он все поймет.

– Гермиона, возможно, я окажусь не прав, но… Сергей Суворов случайно не Северус Снейп?

Гермиона, голова которой снова начала опускаться от усталости, вскинула ее обратно, глядя на Григория удивленно.

– Да, это так, – ответила она. – Но откуда вы…

– Лестрейндж… Кажется такая у нее фамилия? Она подозревает его. И также говорила о неком Белби. Я случайно услышал их разговор с Долоховым.

Гермиона через силу закивала головой.

– Да, вы все верно услышали. Я прошу вас, – она ухватилась за его запястье чуть сильнее. – Передайте все это Снейпу. Я очень надеюсь, что мои слова не повлекут неприятностей, и я не зря вам доверилась.

Григорий уверенно кивнул.

– Я клянусь вам, Гермиона, я передам ему ваши слова.

Волшебница слегка улыбнулась и отпустила руку аврора.

– Вам нужна какая-то помощь?

– Сейчас уже нет, – ответила она. – Я справлюсь. Если что, я смогу связаться с Северусом сама.

Григорий хотел убедить ее обратиться к нему сейчас, через него, но в последний момент решил послушать волшебницу. В конце концов, она лучше знала, что ей было необходимо. Сейчас ему нужно было передать слова Суво… Снейпу. Взглянув на Гермиону в последний раз, Григорий вышел из комнаты.

***

Когда Гермиона снова проснулась, вокруг была все та же холодная комната. Голова ее уже не пульсировала и в остальном все было в порядке, однако волшебница все еще чувствовала себя изможденной.

Она не знала сколько прошло времени и что сейчас происходило за пределами стен. К ней не заходили ни Снейп, ни Григорий, по крайней мере, она этого не помнила. Она была полностью лишена информации, но хотя бы не ощущала более страха. Единственной мыслью в ее голове билась надежда о том, что Григорий действительно передал информацию Северусу. Сейчас ей оставалось лишь ждать. Либо когда ее выпустят, либо когда к ней снова заявится Беллатриса.

Когда дверь отворилась снова через несколько часов, Гермиона поняла, что ей предстояло готовиться к худшему. Едва завидев фигуру, волшебница подняла руку к зачарованному кулончику и сжала его на несколько секунд.

Беллатриса вошла в комнату столь же плавно, как раньше. Закрыв дверь и снова выпустив свет люмоса в комнату, она подошла к Гермионе ближе.

– Не ожидала, что мы снова встретимся? – сказав это, она коротко рассмеялась.

Гермиона ожидала, что страх вновь всколыхнется в ней, однако она оставалась отрешенной. Гермиона была уверена, что Северус поможет ей.

– Грязнокровка оказалась заперта в клетке, – весело произнесла Беллатриса, проходя перед ней сначала в одну сторону и возвращаясь в другую.

Подойдя к ней вплотную, Пожирательница вдруг склонилась к ее уху и зашептала, задевая дыханием ее волосы.

– Снейп не придет к тебе, – произнесла она, растягивая слова. – Он не спасет свою маленькую игрушку.

Она вновь поднялась в полный рост и, посмеиваясь, продолжила говорить.

– Ты, моя мелкая грязнокровка, брошена здесь на произвол судьбы, – улыбка не сходила с губ Беллатрисы. – Конечно, Северусу не понравится, что я тебя немного попортила… Но ничего, – она снова склонилась к ней, опуская голос до шепота. – Я найду, как с ним договориться.

Глаза Гермионы не выражали ровным счетом ничего. Конечно, слова Пожирательницы ранили ее, но она предпочитала не верить таким глупым запугиваниям. Она знала, что Северус придет. Беллатриса была наивна, стараясь заставить ее поверить в иное.

По всей видимости Пожирательница в это время теряла терпение. Она ожидала увидеть в глазах Гермионы ужас, боль или страх, но никак не равнодушие. Конечно, ее жертва могла пользоваться окклюменцией, чтобы скрыть эмоции, но Беллатриса была уверена, что Грейнджер не была так сильна.

– Не веришь мне? – Пожирательница снова распрямилась в полный рост и начала ходить вокруг Гермионы. – Боюсь ты тогда слишком глупа. Но я заставлю тебя разочароваться!

Следующий выпад был резким и неожиданным. Нужно было отдать должное Беллатрисе – она умела действовать эффектно. Боль от пыточного проклятия снова завладела телом Гермионы. Ее разум отказывался сдерживать импульсы нервов и вскоре, тело волшебницы снова билось в конвульсиях.

Боль проникала всюду. Словно одновременно ее тело опустили в разгорячённое масло и вкалывали тысячи игл везде: в живот, в голову, дробили черепную коробку и ломали ногти, оказываясь под ними.

Гермиона не знала сколько это продолжалось. Едва боль начинала уходить, и она пыталась дотянуться до кулона еще раз, ее окутывала новая волна, лишая рассудка и обездвиживая.

Но в один момент, боль все же исчезла. Гермиона знала, что скоро она вернется, но пока был единственный шанс, она крепко схватилась за серебряный камушек, не опуская его.

Внезапно, Гермиона снова услышала шаги и заставила себя разжать кулон. Северус должен был прийти за ней. Пусть это заняло больше времени, чем она ожидала, но он должен был.

В этот момент, перед своим лицом, Гермиона увидела сумасшедшую улыбку Беллатрисы и ее руку, зажимавшую нож, который Грейнджер хорошо запомнила с Малфой-мэнора. Внезапно, страх снова проснулся и уже в следующую секунду, Гермиона услышала собственный вскрик от металла, резанувшего ее кожу.

Она не знала сколько продолжалась очередная пытка. Единственное, что Гермиона проклинала – свое сознание, которое не давало ей провалиться в забытье. Беллатриса была не просто Пожирательницей, она была настоящей темной ведьмой, лишившейся здравого рассудка. Видимо, крики жертвы, ее боль и кровь доставляли этой сумасшедшей огромное удовольствие.

В этот раз, она не выводила на ее коже слова, буквы или узоры. Она просто без разбора оставляла кровоточащие порезы на всем ее теле. Когда Гермиона уже сорвала голос и ее начала накрывать беспросветная темнота, Беллатриса остановилась.

– Не так быстро, – воскликнула Пожирательница.

Послышался звук металла, ударившегося о камень. Нож теперь валялся в другой стороне комнаты.

Беллатриса снова встала и подняла палочку, направляя ее на изможденную жертву. Единственной мыслью, проскользнувшей в сознании Гермионы, перед очередным кругом боли, была мысль о том, где был Северус.

«Неужели он и правда меня оставил…?»

***

Блаженная тьма накрыла ее сознание очень скоро. Долгое время Гермиона ничего не слышала и не ощущала. Она словно плыла в темноте, не осознавая ни себя, ни то, что было вокруг.

Гермиона благодарила за это свой разум. Наконец, он смог отключиться и погрузить ее в неведение. А может она и вовсе умерла? Сейчас ей было все равно. Не было никаких эмоций и чувств, не было толком никаких мыслей, а те, что проникали, были расплывчатыми.

Но в один момент, она все же почувствовала что-то. Значит, это все же была не смерть.

Ее тело словно согревали в разных местах. Первой она ощутила свою руку, после – живот. Но как только тепло уходило, ощущения снова исчезали. Ей хотелось умолять, чтобы это тепло не забирали, но ее голос сейчас ей не подчинялся.

В какой-то момент, ей даже показалось, что ее разум ненадолго очнулся. Она, как и прежде, не видела ничего кроме темноты, но до ее слуха дошел едва различимый шепот. Голос был низким, приятным и, кажется, мелодичным. Он был очень знакомым, но Гермиона никак не могла понять, кому он принадлежал. Она постаралась напрячь свой разум, но тут же ощутила неприятную тянущую боль. В следующую секунду, голос внезапно исчез, а по ее горлу опустилось странное чувство прохлады. Сознание снова заволокло, и она провалилась во тьму, где была раньше.

***

Пробуждение было не из лучших. Голова Гермионы была все еще тяжелой, но, по крайней мере, она не ощущала боли в своем теле. Девушка слегка приподнялась на локтях. На удивление, ее сознание от этого не пошатнулось. Приблизившись к стене, она снова облокотилась на нее. Она постаралась оглядеть свое тело, но во мраке комнаты сделать это было непросто.

Ощупав свои предплечья, она не почувствовала ран, но в нескольких местах, подушечками пальцев Гермиона почувствовала непривычную на ощупь кожу, похожую на следы от шрамов. Волшебница ужаснулась. Беллатриса, не задумываясь, оставляла порезы на всем ее теле. Неужели теперь она была обречена ходить с этими шрамами навсегда? Гермиона хотела заплакать, но слез уже не было.

Она попыталась встать на ноги, чтобы оценить свое состояние, и ей, на удивление, это удалось. Лишь тяжесть немного сильнее сдавила ее голову.

Внезапно, к ней пришло очередное осознание. Северус не пришел к ней. Когда она схватила кулон, она ожидала что он появится как можно скорее, но Беллатриса пытала ее еще долго, а мужчина так и не появился. Неужели Пожирательница была права, и он оставил здесь свою… игрушку? Гермиона не хотела в это верить, но измученное сознание, заставляло ее склонятся к этому варианту. Если Беллатриса была права, то… Снейп по истине был ужасен. Наверное, хуже всех, кого ей представлялось знать. Даже хуже самой Беллатрисы: та хотя бы никогда не скрывала собственного безумия.

В этот момент, послышался звук со стороны двери. Гермиона нервно дернулась в его сторону и, обернувшись, в ужасе замерла: в дверном проеме стоял Антонин Долохов. Одна часть сознания Гермионы тут же прокричала о том, что Снейп действительно предал их, ведь он должен был убить Пожирателя, другая же, хоть и в несколько раз тише, шептала, что возможно, он не справился и был уже мертв.

Долохов подошел к Гермионе размеренным шагом. Она слегка дернулась от него в сторону стены, и он тут же остановился, заметив ее движение.

– Спокойно, мисс Грейнджер, – он поднял обе руки, на одной из которых было кольцо. Его голос звучал странно. – Я не трону вас.

– Тогда…

– Время пришло, – произнес он. – Я наложу на вас Империус и мы с вами проследуем в министерство.

– Зачем вы говорите мне это? – прошептала Гермиона. Она не чувствовала в себе сил, чтобы сопротивляться.

– Беллатриса порой выбирает… Неверный подход. Я не хотел разрушать в вас возможного союзника, – Гермиона хотела сказать что-то, но мужчина прервал ее. – Не отвечайте сейчас. Я здесь за другим. Я хочу, чтобы вы знали, что произойдет дальше… Под Империусом вы проведете нас в министерство. Как только мы окажемся там, в случае боя, я аппарирую с вами в безопасное место и там попрошу меня выслушать.

– Вы думаете, я действительно буду вас слушать?

– Я думаю, что так будет лучше для вас.

Гермиона хотела сказать что-то еще, но в эту секунду, Долохов поднял руку с кольцом чуть выше, и волшебницу охватило заклинание подчинения. Несмотря на то, что делала Беллатриса чуть раньше и что щит Гермионы практически был разломан до основания, она смогла частично сопротивляться эффекту заклятья.

За это стоило поблагодарить Снейпа. Когда он учил ее пользоваться кольцом, он, в первую очередь, учил ее отделять эмоции от сознания. Это уже не раз помогало ей концентрироваться: что в Саду, что при первых попытках Беллатрисы ворваться в ее сознание и даже при блокировании боли. Пусть не полном, но боль ощущалась меньше. Это же позволило ей осознавать происходящее и сейчас. Она не могла сопротивляться заклинанию полноценно, но хотя бы могла что-то понимать.

Ведомая Империусом, она вышла из темного каменного помещения и поднялась по лестнице вверх. Здесь оказалось что-то вроде огромного кабинета, внутри которого собрались десятки волшебников, во главе с Беллатрисой и… Снейпом. Мужчина стоял ровно возле стола и оглядывал собравшихся людей. Под заклятьем, Гермиона вплотную подошла к этому столу. Наконец, взгляд Северуса обернулся на нее. Он был пуст, хотя, на мгновение, ей показалось, что в черноте глаз что-то мелькнуло. В следующую секунду, он отвернул голову в сторону.

Все внутри Гермионы сжалось от ужасного осознания: Снейп был здесь, в полном здравии и, только что, мазнул безразличным взглядом по ее лицу. Неужели все это было правдой? Снейп предатель? Он всегда был на стороне Темного Лорда и подсунул Гарри фальшивые воспоминания еще тогда, после войны?

Если бы Гермиона имела власть над своим телом, она бы бросилась на него. Она не смогла бы его убить, но точно отправила бы в Азкабан. Ей было бы больно. Ужасно больно. Сразу после этого, она свернулась бы дома в клубочек и не выбиралась из него следующие недели. Ей нужно было послушать его, когда он удерживал ее от глупых чувств, потому что в эту секунду он разрывал ее сердце.

Но Гермиона над телом была не властна. Окружавшие ее волшебники взялись друг за друга, готовясь к совместной аппарации. Беллатриса что-то экспрессивно кричала им, но Гермиона не слышала ее слов, погруженная в собственную трагедию.

В следующую минуту, ей приказали аппарировать. Она сопротивлялась заклятью сколько могла, но все же, через несколько секунд, невидимый крюк подхватил ее внизу живота и все вокруг закрутилось.

Комментарий к Глава 24. Игра началась.

Глава получилась достаточно тяжелая. Как по написанию, так, я думаю, и по чтению. Была бы признательна почитать ваши отзывы.

Прошу прощения, что оставляю такую интригу) В свое оправдание скажу, что следующая глава выйдет уже либо в среду, либо в четверг на этой неделе.

========== Глава 25. Фигуры меняют свои цвета. ==========

Это был главный холл министерства Британии. Перед Гермионой стояла огромная армия авроров во главе с Кингсли и Гарри. Ее сознание снова, будто бы, покачнулось. Если план не сработал, как они оказались здесь и почему были готовы к противостоянию?

Бой начался внезапно. Долохов, схватив ее за локоть, резко отбежал к дальней стене помещения и достал портключ. На весь холл был наброшен антиаппарационный барьер, так что это было единственной возможностью выбраться. Повсюду засверкали разноцветные лучи и последним, что она увидела перед новой аппарацией, был Снейп, схвативший Беллатрису за руку и с хлопком исчезнувший, активировав свой портключ.

После очередного кружения, Гермиона все еще была в британском министерстве. А если точнее, на три этажа выше, в самом кабинете министра. Тут же, с нее был снят империус и она обессиленно упала в подставленное кресло. Долохов, убедившись, что Гермиона была в своем сознании, отошел на несколько шагов и достал из кармана какой-то пузырек с зельем.

Волшебница хотела что-то спросить, но мысль никак не формировалась в ее сознании, и она лишь шокировано наблюдала за происходящим. Опрокинув в себя содержимое пузырька, Долохов отложил емкость на стол и внезапно, на ее глазах, стал меняться. Через несколько секунд перед Гермионой стоял никто иной, как Григорий. Она свела брови в удивлении и снова попыталась заговорить, но аврор прервал ее.

– Да, это правда я. Вы в безопасности.

Спустя несколько секунд к Гермионе наконец вернулся ее голос.

– Что вы имеете ввиду? – она обернулась на дверь, обнаруживая, что та заперта. – Что происходит?

– Все пошло не по вашему плану, Гермиона, – произнес он, прослеживая ее взгляд. – Дверь не заперта заклинанием, вы можете выйти. Но здесь безопаснее.

– Как я могу доверять вам? Я не знаю, вы ли это? И на чьей стороне играете?

Григорий тут же подхватил опустевший пузырек со стола и, подойдя, протянул его Грейнджер.

– Вы ведь можете определить по запаху зелье? – уточнил он.

Гермиона кивнула и приняла из его рук пузырек. Пахло действительно зельем, снимающим оборотное.

– Если не верите, спросите меня что угодно, – предложил ей Григорий, отходя на шаг назад.

– Что вы сказали мне, когда мы впервые встретились?

Дав себе пару секунд на раздумье, Григорий ответил:

– Welcome to Russia! Причем с самым отвратительным акцентом, – он попытался улыбнуться, но улыбка никак не вышла жизнерадостной. – На один вопрос я, пожалуй, смог вам ответить. Что насчет того, на чьей я стороне – могу назвать вам пароль, который установил ваш министр, на случай, если все пойдет не по плану. Но я не уверен, что вам сообщили его из соображений безопасности.

Гермиона кивнула и отложила пузырек с зельем на тумбочку.

– Вы правы. Беллатриса имела доступ к моим воспоминаниями, так что пароль я не знаю, – произнесла она тихо. Ее голова все еще побаливала, но она заставила себя собраться с силами. – Но думаю, я вам поверю. Скажите, что произошло? Я ничего не понимаю.

Со стороны Григория послышался тяжелый вздох.

– Как я уже сказал, все пошло не по плану, сразу после того, как я сообщил Северусу то, что передали мне вы и что я услышал из разговора Беллатрисы ранее. Его действительно подозревали и нам пришлось переигрывать все в ту же секунду. Именно поэтому, Северус не смог убить Долохова, а вы увидели меня в его образе под оборотным.

– То есть Северус… Если вы говорите правду, он не предатель, ведь так?

Григорий удивленно взглянул на нее.

– Конечно, нет. И… – он почесал затылок, раздумывая, стоит ли продолжать.

– Что и? – нетерпеливо произнесла Гермиона.

– Он не хотел бы, чтобы я говорил вам это, но он ужасно винит себя за то, что с вами произошло, – произнес Григорий на одном дыхании.

Гермиона вздохнула. Получается, она была права, заставляя себя не верить в его предательство. В груди поселилась давящая тяжесть.

– Почему… он не смог прийти тогда? Вы наверняка знаете о моем артефакте.

Григорий ответил не сразу.

– Я предполагаю, – протянул он. – Вам лучше поговорить о произошедшем друг с другом. Я не знаю всего, но лишь скажу, что в тот день, его не было в России и он физически не успел к вам вернуться.

Гермиона едва заметно кивнула. Ей хотелось заплакать. От жалости к себе, от сложившихся обстоятельств и от того, что снова усомнилась в Северусе. Ей вдруг отчаянно захотелось увидеть его и обнять. Она хотела, чтобы он укрыл ее от опасностей этого мира. Она хотела выплакаться на его груди, а после, выслушать его историю.

– Где он сейчас? – негромко произнесла Гермиона.

– Он скоро вернется, – ответил Григорий.

– Я не спрашиваю, когда он будет здесь. Я хочу знать, где он сейчас, – твердо произнесла Гермиона и подняла взгляд на Григория.

Аврор переступил на месте, явно не желая ей говорить.

– Скажите мне. Я же вижу, вы знаете, – попросила волшебница.

Григорий тяжело вздохнул, но, не выдержав ее тяжелого взгляда, все же ответил:

– В Британии, но далеко отсюда.

Гермиона не отводила свой взгляд и аврор, наконец, выдал ей то, что она хотела услышать.

– Он отправился туда с Беллатрисой, – произнес он. – Но, предполагаю, вернется он уже без нее.

Гермиона ничего не ответила. Зная Северуса, сейчас Пожирательнице, наверняка, было плохо. И Гермиона ничего не могла с собой сделать, когда внутри нее разлилось приятное чувство справедливости.

Спустя час в кабинете объявился Кингсли и заявил, что все завершилось удачно. Он хотел продолжить разговор, но, увидев усталость, охватившую Гермиону, решил все это отложить. Трансфигурировав кресло в мягкий диван, Григорий с Кингсли уложили на него Гермиону, и она ненадолго уснула.

***

Как только началась битва в главном холле министерства, Северус моментально подобрался к суетившейся Беллатрисе. Он договорился обо всем с Кингсли, так что дальнейший бой они вели с Поттером самостоятельно. Дождавшись, когда в череде ее заклинаний образуется прореха, он моментально рванул к Пожирательнице, активируя портключ. Исчезая, он наткнулся на внимательный взгляд Гермионы.

Кружение остановилось, выбросив Снейпа с Беллатрисой на окраине леса в другой стороне Британии. Пожирательница, не ожидавшая аппарации, выронила палочку, которую Снейп тут же подхватил и убрал в свой рукав.

В другой руке, он уже держал собственную старую палочку наготове. Сейчас он не собирался пользоваться кольцом, так как камень в нем, отталкивал темную магию, не давая возможности производить полноценные заклятия.

Как только Беллатриса повернулась на спину и попыталась подняться, Снейп сбил ее, полоснув жалящим заклинанием по рукам. В этот же момент, распластавшись на земле, Пожирательница засмеялась. Ее смех был жутким и неестественным.

– О, Северус, неужто и правда решил наказать меня, – она притворно надула губы.

– Заткнись, – произнес он.

Мужчина не собирался долго разговаривать с ней. Он хотел бы сделать все молча и… красиво.

– Игрушка правда этого стоит? – внезапно Беллатриса перестала улыбаться. – Я всегда знала, что ты предатель!

Снейп кивнул.

– Ты была права, Белла. Вот только тебе никак не хватало сил доказать это остальным, – произнес он. Его голос был ровным и отдавал холодом. – Ты проиграла и пришло время поплатиться за свои ошибки, как я и обещал.

Беллатриса снова рассмеялась. Снейп знал, что ее смех не был настоящим. Он всегда издавала его, когда была либо эмоционально возбуждена, либо когда испытывала дикий страх. В глубине души, Снейп надеялся на второе.

Не произнося больше ни слова, Снейп поднял свою палочку. Приглушенное «Круцио» прошелестело в воздухе и через несколько минут тихую поляну накрыли крики и стоны. Беллатриса выбигалась, пытаясь уйти от заклятья. Ее пальцы вонзились в землю, ломая ногти.

Снейп периодически снимал круциатус, чтобы не свести ее с ума раньше времени.

На третий раз, одного заклинания показалось мало. Прежде чем использовать пыточное заклятие, Снейп наслал на Беллатрису империус, заставив ее смеяться. Вскоре, ее смех превратился в беззвучные всхлипывания. По ее щекам текли слезы – Снейп в первый раз видел, чтобы они у нее появились.

Пытка длилась около двух часов. Каждый раз сознание Беллатрисы все больше путалось, ломая ее разум. Криков больше не было слышно. Северус знал, что вскоре, он доведет ее до крайнего безумства. Он хотел сломать ее окончательно, прежде чем остановиться. Прежде чем отдать ее во власть дементорам.

В течение всей пытки, лицо Северуса не менялось. К нему словно была приклеена маска холодного равнодушия, а возможно, ему и правда было все равно.

По окончании очередной волны пыточного заклятия, тело Беллатрисы вдруг замерло. В эту секунду Снейп решил, что ее органы не выдержали, и она все же успела умереть. Опустив палочку, Снейп намеревался приблизиться к ней, как вдруг, Беллатриса повернула к нему свое лицо и Северусу показалось, что его маска ненадолго треснула.

Ее глаза были налиты кровью, а некоторые зубы окончательно сломались, из-за давления. Но не это заставило Снейпа остановиться. Выражение глаз: вот что было не так. Снейп не видел такого взгляда у Беллатрисы со времени… как она была Блэк. Когда она еще не узнала в полной мере о Темном Лорде. Это был взгляд той безобидной девочки лет двенадцати, еще не сошедшей с ума. Его рука окончательно опустилась, будто против его воли. Губы Беллатрисы слегка дрогнули. Снейп понадеялся, что она сейчас снова улыбнется и безумство вернется на ее лицо, но это было не так. Беллатриса заговорила. Это был едва слышный шепот, но Снейп заставил себя к нему прислушаться.

– Пока ты ещё не убил меня, прошу, передай моей сестре, что я люблю ее, – прошелестел сорванный голос. – Цисси не должна была так страдать. Во всем виноваты только я и ее безобразный Люциус.

Снейп застыл в шоке. Применение круциатуса в течении нескольких часов ломало и деформировало сознание любого волшебника. Как так случилось, что Беллатриса, вместо большего безумия, вернулась в настоящий рассудок? Северус молчал. Он смотрел в глаза колдунье и, внезапно, не находил в себе сил продолжить пытку.

– Ты передашь ей? – послышался шелест.

Снейп все также молчал. Он не передал бы ничего Нарциссе, он был в этом уверен.

– Я это знала, – обреченно произнесла колдунья, не услышав ответа.

Ее губы сложились в горькую улыбку, так не похожую на улыбку Беллатрисы Лестрейндж. Она отвернула голову в другую сторону. Спустя несколько секунд, Снейп услышал, как тихо она начала напевать песню из одной книги магических сказок, которую ей, наверняка, читала матушка в детстве. Песня была о любви.

Северус отошел от Беллатрисы и выпрямился в полный рост. Он ненавидел себя. Он должен был пытать ее, должен был желать видеть ее страдания после того, что она сделала с Гермионой. Но он больше не мог. Та колдунья, что была теперь перед ним, не истязала Гермиону и не издевалась над остальными. Ее разум сейчас был таким, когда еще не был поврежден.

Медленно подняв палочку, Снейп произвел единственное заклинание, которое оставляло невероятно глубокий след на самом волшебнике.

– Авада Кедавра.

Зеленый луч достиг распластавшегося на земле тела и песня оборвалась. Северус почувствовал, как его сердце резанула острая боль от использованной магии, а темнота от заклятья проникла в его душу, вытягивая тот свет, что копился в нем последние несколько лет.

Новая борьба опять забрала слишком много.

Сейчас он должен был вернуться к Гермионе, а после собирался снова исчезнуть. Он не хотел больше портить никому жизни, утягивая людей в темноту, вслед за собой. Крутанувшись на месте, Северус вернулся в министерство, оставляя тело Пожирательницы на окраине леса, в котором никто из людей никогда не бывал.

***

Аппарировал Снейп рядом с главным холлом министерства. Барьер уже был снят, а в самом холле никого не было, кроме Кингсли. Раскинув мыслями, Снейп сперва направился в сторону Бруствера.

Министр вскоре услышал его шаги и обернулся. На его лице была облегченная улыбка. Лицо Северуса же снова ничего не выражало.

– Как все прошло? – спросил Снейп, подходя ближе к Кингсли.

– Удачно, – ответил Бруствер, не прекращая улыбаться. – Практически все, кто был задействован, уже задержаны. Гарри с десятком авроров отправился в Россию, отловить оставшихся. Григорий провел его и рассказал все, что знал сам, – пояснил Кингсли. Внезапно, его лицо все же посерьезнело. – Как у тебя…? Ну, ты понял.

– Все кончено, – ответил Снейп. Его голос звучал неестественно ровно.

– То есть…

– Она мертва, – закончил он за Кингсли. – Я знаю, что мы договаривались о другом, но случилось так.

Бруствер ничего не ответил. Он не был полностью доволен случившимся, но высказывать это сейчас посчитал не уместным. Вместо этого, он заговорил о другом.

– Гермиона сейчас в моем кабинете, – негромко произнес Кингсли. – Она спала. Григорий находится с ней.

Снейп молча кивнул. Он хотел к ней подняться и все объяснить, но чувствовал, будто не имел на это права.

– Она ждет тебя, – произнес Кингсли, замечая странное замешательство Северуса. – Поговори с ней. Она очень хотела тебя увидеть.

Северус снова кивнул. Ему нечего было больше сказать Брустверу, поэтому, он направился в сторону его кабинета. Раз Гермиона хотела его видеть, он должен был подняться.

– И, Северус, – окликнул его Кингсли. Снейп остановился. – Она не злится на тебя. Мне кажется, ты очень ей дорог.

Услышав эти слова, Снейп снова сорвался с места. Последнее, что он хотел сейчас слышать – подобные речи от Бруствера.

***

Гермиона уже бодрствовала. Беспокойно проспав около полутора часов, она вновь проснулась. Григорий был в кабинете и, по ее просьбе, нашел для нее бодроперцовое зелье. Теперь девушка чувствовала себя намного лучше. Ее сознание также прояснилось и голова больше не болела и не пульсировала.

Когда Григорий рассказывал ей о том, куда отправился Гарри, дверь кабинета вдруг отворилась. В дверном проеме Гермиона увидела Снейпа. Прикрыв дверь и кивнув в приветствии Григорию, Северус прошел ближе к центру кабинета.

В этот же момент, Григорий осторожно выбрался из министерского кресла и покинул кабинет, тихо закрыв за собой дверь. В этом разговоре он точно был лишним.

Гермиона молча проследила взглядом за Северусом, прежде чем он остановился перед ней. На его лице была настоящая каменная маска, а его пустой взгляд был обращен к ней и Гермионе казалось, что ему было тяжело удерживать зрительный контакт. Несколько секунд прошли в тишине. Гермиона оглядывала Северуса, отмечая, как давно она уже не видела у него столь неживого взгляда. Снейп же смотрел ровно в ее глаза. Ему и правда было тяжело удерживать зрительный контакт с Ней, но он все равно не отрывал взгляд.

Внезапно, Гермиона подскочила с кресла. Она резко пришла в движение, словно кто-то включил ее, повернув стрелку механизма. В секунду, она подбежала к Северусу и обняла его. Мужчине показалось, что на мгновение, его сердце остановилось, а запустившись вновь, погнало кровь в два раза быстрее.

Эта маленькая ведьма обнимала его, прижимаясь как можно ближе и вбирая в себя его тепло, но он не смел поднять руки и обнять ее в ответ. Он стоял, выпрямившись в струну, пораженный тем, что произошло. Она по-прежнему верила в него и, похоже, была готова дарить ему свои теплые чувства. Но он знал, что не был этого достоин.

Он не смог прийти к ней, когда она позвала его. Он допустил то, чтобы Беллатриса измывалась над ней и оставила множество новых шрамов на ее теле. В конце концов, он только что убил человека, измазав руки вновь по локоть в крови. Он не имел права к ней прикоснуться. Она была для него слишком чиста. Именно поэтому, Северус стоял ровно и, казалось, ни разу не шелохнувшись.

Гермиона вскоре осознала, что он не обнимает ее в ответ. Подняв голову, она столкнулась с его взглядом. Прежде чем тот стал снова пустым, девушка увидела в нем море эмоций, которые сменились быстрым калейдоскопом: раскаяние, боль, злость, сочувствие, нежность.

Отстранившись от Северуса, она хотела прикоснуться к его лицу, но мужчина сделал небольшой шаг назад. На его лице снова на мгновение отразилась боль вперемешку с виной.

Гермиона опустила руку. Ее задевало то, как сейчас себя вел мужчина, но обратив внимание на его взгляд и вспомнив слова Григория, она поняла, что он просто чувствовал себя виноватым во всем. Он не был готов сказать об этом ей и не позволял себе открыться.