Текст книги "Саята. Заря иных богов (СИ)"

Автор книги: Стэйша Стэйша

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Глава 4. Новая спутница. Зеленогорье.

   Я пробиралась через лес, и на Михая поглядывала. Тот будто чувствовал мой взгляд – шёл рядом. Потом додумалась, и первым по бурелому медведя пустила. Ему – хоть бы что, а для меня тропинка сложится...

  По правде говоря, сама удивилась, когда медведь послушно за мной отправился. Силы я не применяла – да тот сам пошёл.

  Наступало утро, лес всё реже становился, но у меня никак не выходило из головы, будто кто-то идёт за нами.

  Вот уже и первые лучи солнца землю осветили и тепло подарили. Медведь остановился и угрюмо под тень деревьев попятился. Я, улыбаясь, подозвала его к себе – Михай помедлил, но подошёл.

  – Когда-нибудь нужно солнцу в глаза посмотреть, – подбодрила я, понимая, что зверь вряд ли разберёт мои слова. Но эмоции почувствовать должен.

  Медведь вытянул морду и понюхал траву.

  Первые пять шагов дались ему довольно просто, однако, когда солнце начало шкуру печь, он напрягся и остановился.

  – Небось, никогда света белого не видел? – я ещё шире улыбнулась, погладив его по грубой шерсти, – всё ночами да в тени деревьев ходишь? Ничего, тебе понравится...

  Однако понравиться не успело. Огромный медведь пошатнулся и упал, тут же в Михая обращаясь.

  – Ну, это дело поправимое, – я аккуратно обернула мальчишку в одежду из мешка, – дорого же нам твоё обращение обходится...

  Не успела это сказать, как почувствовала, как что-то мимо проносится...

  Существо взвизгнуло, наткнувшись на невидимую стену, и прямо к моим ногам упало.

  – Это кто у нас такой? – я наклонилась к хрупкому тельцу и немало удивилась, обнаружив там... Липу...

  – Больно... – всхлипнула девчонка и прижала ручки к личику.

  – Это что ж ты, за нами следовала? – я подняла её на ноги, но та удержаться не могла – снова на землю упала, – и давно ты так быстро бегать умеешь?

  – Я... – начала, было, Липа.

  – А Ядвига тебе разрешила?

  – Она...

  – Ты зачем за нами увязалась? – я убрала её руки от лица, – на вопросы отвечай!

  – Я ушла от сестры... в тягость мне было у неё работать... знаю я, что не брат тебе Михай, что от доброго сердца с собою его взяла, вот и подумала, что и меня возьмёшь, я тебе пригожусь, – затараторила Липа.

  – Что-то много вас в последнее время, особо полезных, – съязвила я, – куда мне такая малышня в дороге?

  – Михай младше меня на треть года! – заныла Липа.

  – А кто тебе сказал, что я его от доброго сердца взяла?

  – Так отчего же ещё? – удивилась Липа.

  – А может выгодно мне, что он в медведя обращаться умеет?

  Липа не нашлась, что ответить, глаза слезами наполнились...

  – Ладно, – я села на землю, – не плачь, знаю я, что тебе трудно приходилось. Но это не повод, чтобы из дома уходить и за первым встречным следовать.

  – Больно... – она опять схватилась за лицо и беззвучно заплакала.

  – Ну-ка, покажи! – я подошла к ней, убрала с лица волосы, – свет ты мой!

  На лбу Липы синел огромного вида синяк.

  – И как же ты это?

  – Так я... в дерево какое-то, кажись, врезалась... на пути, видать, не заметила... – замямлила Липа.

  – Постой-ка! – я остановила её, встала, – ну-ка расскажи мне, девочка, что ты умеешь?

  Липа губу прикусила, глазки спрятала.

  – Ты как быстро по земле перемещаться можешь? – в лоб спросила я.

  – Быстро, – прошептала Липа.

  – Как быстро? – я повторила свой вопрос.

  – Очень быстро...

  Казалось, она опять сейчас расплачется... Я порылась в своей сумке.

  – Нет у меня ничего, что боль твою уменьшит, – сказала и тут же на свою мягкотелость и разозлилась, – и до города не будет!

  – А я у сестрицы прихватила! – просияла Липа, но от моего взгляда осеклась и голову в плечи вжала.

  – У кого воровать научилась? – строго спросила её.

  – Я не воровала, я на время взяла... – промямлила Липа.

  – Давай сюда! – я всё больше заводилась от того, что придётся и с этой девчонкой нянчится. Михай уже ворочался – вот – вот проснётся, надо было её быстрей обратно в деревню возвращать...

  – Так как же ты в мою стенку врезалась?

  – Солнышко ослепило, вот и не увидела... – совсем по-деловому пожала плечиком Липа.

  – Так ты же силу чужую чувствуешь? – прищурилась я.

  – А ты откуда знаешь? – испугалась Липа.

  – Ну и компания у нас собирается... – я вздохнула и принялась синяк обрабатывать, – хватится тебя Ядвига, что с ней станет?

  – А я ей и не нужна была, – сникла Липа, – держала меня работой по дому, завидовала...

  – Ладно тебе, – оборвала её. Не стала подтверждать её слова. В чужих недостатках копаться – своих не замечать... – чем же ты в жизни заниматься собралась?

  – Я думала, ты мне поможешь... – смутилась Липа.

  – Я кто вам здесь? Добрый дух, что ли? Все желания исполняю, какие не появятся?

  – Но Михай сказал... – начала опять Липа.

  – Михай сейчас сам домой отправится! – взорвалась я, как раз, когда тот глаза открыл.

  – Ты чего так кричишь? Случилось что? – слабым голосом спросил он.

  – Подружку свою спроси!

  – Липа! – он приподнялся на локтях, – как я рад тебя видеть!

  Я глубоко вздохнула, скинула с плеч мешок и пошла в поле.

  – Ты куда? – закричали вместе.

  Я не ответила, шла, рожь ладонью гладя, и думала. Не хотела я такую ношу на себя взваливать! Вспомнила – как и вовсе одна идти собиралась. Да не могла уже их оставить... Но, чего греха таить, не умею я с детьми общаться! И сама намучаюсь, и им не в радость.

  Шла долго, времени не замечая. Шла, покуда солнце голову не напекло и жажда не одолела. Когда обернулась назад, увидела одни колосья да небо. Красота.

  – Уж простите, красивые, должна я понять, как обратно вернуться, – вслух сказала, рукой прижимая колосья. Со всем живым только так и нужно общаться – а иначе не услышит. Расступилась передо мной рожь, безграничную степь обнажая, – далеко же меня унесло... – я покачала головой и вкруг себя обернулась. Впереди передо мной возвышались три невысоких горы. От основания и до вершины были они покрыты зеленью и цветами. Но ни одно дерево там не росло, ни один зверь не пробегал, ни одна птица не пролетала. – Так это никак Зеленогорье! – ахнула я и направилась в сторону гор.

  Три эти горы издревна считались центром странной, ни на что непохожей силы. Веками ходили сюда паломники, дары к основанию складывали, желания потребные загадывали и уходили с надеждой, что не обойдёт их стороной щедрый дух.

  – Нет у меня даров богатых, – я склонилась у основания средней горы и чиркнула остриём по косе – русые волосы по плечам распустились, – прими же в дар косу девичью, как залог... – тут я замолчала, прикусила губу и, наконец, сама себе кивнула, – как залог судьбе своей покорности.

  С этими словами я положила косу на траву и землёй прикрыла.

  – Есть у меня на сердце... – начала, было, да вдруг на кусты взор перевела, – кто там?

  Никто не отозвался, лишь вновь шиповник зашевелился.

  – Выходи! Хорошо разве это, чужие желания подслушивать?

  Я встала с колен и гневно расправила платье. Незваный гость помедлил немного и вышел ко мне.

  – Зря ты волосы красивые отрезала, – прошептала девица, лет восемнадцати.

  Белокурая, курносая, худощавая, она стояла так, будто была виновата в чём, однако глаза её были полны поистине вселенской грусти...

  – Что отрезала – то моя забота, – удивилась я, глядя на свою собеседницу, – да разве можно так за кустами прятаться?

  – Ты извини меня... – действительно расстроилась девица, – просто не сдержалась я, когда ты без нужды по косе остриём чиркнула.

  – Как же без нужды? Да разве можно мимо таких мест простым ходом идти? Никак я мимо пройти не могла, не оставив дара – то плохая примета!

  – Не верь приметам. Их люди выдумали, потому, как без правил тяжко жить на свете...

  Я присмотрелась к собеседнице – уж больно странные речи она вела...

  – А ты сама кем будешь?

  – Виринеей зовут.

  – Я не имя твоё спрашивала, – резко ответила я.

  Чувствую, ждёт меня новый подарок от щедрой судьбы... Вот, прям чувствую!

  Виринея потупила взор.

  – Ты прости меня, не хотела я тебе мешать... – замялась она, – да знаю я, что не исполнится то, чего ты просишь.

  – Почему же не исполнится? – искренне удивилась я.

  – Так я ж вижу – не с простым делом сюда пришла...

  – Не понимаю...

  – Ну... идут ведь... кому – землю засушливую дождиком полить, кому – свекровь с женою помирить, – начала объяснять Виринея.

  – Постой-ка! – я даже отошла на пару шагов, – Да неужели передо мной Дева Зеленогорья?

  Виринея покраснела до пят, и стояла в землю уставившись.

  – Ты и есть та самая легендарная колдунья, что тремя великими горами правит? Что желания чужие, коли по душе придутся, исполняет? А кривых душой домой не отпускает?

  – Не было таких! Выдумки то! – крикнула Виринея и тут же за рот схватилась.

  – Не я придумывала... – я растерянно развела руками, – Честно, – я потопталась на месте, – Ну что ж... косу, конечно, жалко...

  – Это я сейчас! – Виринея подскочила ко мне – я даже удивиться не успела, за волосы ладонью взялась, и до колен косу спустила.

  – Это как же? – опешила я, не находя слов, как описать свои ощущения. А Виринея, кажется, радовалась от души.

  – Это я умею! – она взвизгнула и начала в ладоши хлопать.

  Я смерила тяжесть косы в руке и только ресницами хлопала.

  – У меня никогда такой и не было... Виринея, благодарю тебя!

  – Да не за что! – рассмеялась та, – и зови меня Вирой, если можешь...

  Я только кивнула, не отрывая глаз от своих обновлённых волос.

  – Выходит, ты – Дева Зеленогорья, – я замялась, не зная, что сказать, – Бывает же... Не думала я, что... – и я вновь не нашла слов, чтобы описать это юное создание.

  – Что я такая? – закончила за меня Виринея.

  – Молодая, – поправила я, задумалась, – видать, и впрямь судьба меня привела сюда.

  – О чём ты? – удивилась Вира.

  – Это Вира, – я подтолкнула Виринею к своим спутникам, – она пойдёт с нами.

  Михай и Липа поднялись с земли.

  – И не спрашивайте, почему, – отмахнулась от них, – сама не знаю, зачем взяла её.

  – Тебя сердце ведёт, а оно – главный проводник, – подсказала Вира.

  – Да, – кивнула я, всё ещё косясь в её сторону, – проводник... А вот зачем она со мной пошла – не знаю...

  – Мне судьба знаки шлёт, – скромно улыбнулась Вира.

  – И что же она тебе говорит? – не слишком приветливо спросила Липа.

  – Теперь она молчит, – ещё больше смутилась Вира, – значит – сама решать должна.

  – И ты, конечно, решила, что в деревне тебе уже не место, и что нужно идти со Жрицей Бога Рода, куда глаза глядят? – фыркнула Липа.

  – Липа, перед тобой Дева Зеленогорья... – вздохнула я.

  Липа остановилась, перевела на неё взгляд, несколько мгновений стояла, как вкопанная, а потом в ноги к Виринее упала.

  – Что ты! – взвизгнула Вира и спряталась за мою спину.

  – Липа у нас торопыга, – я подвела Виру к распростёршейся на земле Липе, – не всегда мысль за действием поспевает. Но это пройдёт...

  Глава 5. Странные боги. Овражье.

   – Не понимаю я её силы, – шепнула Липа Михаю, когда они к деревне подходили.

  – И что ж с того? Саята говорит, ты тёмная пока, – следопыт перепрыгнул через овраг.

  – Почему она меня даже брать не хотела, а её сама привела? – надулась Липа.

  – Кто поймёт Саяту? – Михай пожал плечами, – мне порой кажется, что она сама себя не понимает. Вот меня, к примеру, брать с собой и вовсе не следовало.

  – Не говори так! – Липа сделала большие глаза, – ты здесь всех нас стоишь!

  Михай отмахнулся.

  – Думаю, ждёт она чего-то. От Виринеи этой. И в ближайшее время.

  – Откуда ты всё это о ней знаешь?

  – В крови это у меня – в людей, в след, в травинку, лаптями помятую, всматриваться, – он дёрнул плечом, – чувствую я, когда человек ждёт чего. Так вот Саята ждёт.

  – Побыстрее бы дождалась, – фыркнула Липа, – она меня совсем не выносит! Смотрит искоса, речей вообще не заводит!

  – А ты чего хотела? Пришла, незваная, и ждёшь, что все рады будут? – Михай улыбнулся, – сговоритесь ещё. Время будет.

  – Михай, ты знаешь эту деревню? – крикнула я, когда устала делать вид, что ничего не слышу.

  – Да, это Овражье. Точнее первая из четырёх деревень, идущих вдоль оврага.

  – Что же это за овраг такой? – удивилась Вира.

  Михай лишь пожал плечами.

  – Здесь есть река или ручеек какой? – я присела на поломанное дерево и повела плечами. Целый день пешим ходом преодолеть не всякому под силу.

  – Слева от нас Утопленница, – Михай почесал затылок, – но из неё воды не наберёшь.

  Мы с Липой кивнули.

  – Почему? – удивилась Вира.

  Три пары глаз, недоумевая, посмотрели на неё.

  – Потому что там люди топились... – разорвал тишину Михай.

  Вира побелела.

  – А зачем люди там топились? – прошептала она.

  – Так... – Михай посмотрел на меня, – жизнь, видать, не сложилась...

  – А как они понимают, когда она не сложилась? – ещё больше удивилась Вира.

  – Да понимают как-то... – не нашёлся Михай.

  – Иногда люди не могут справиться с обстоятельствами, – я неловко пожала плечами, не зная, чего ждать от нашей новой спутницы, – не нам их судить.

  – Все жизненные обстоятельства Богом посланы. И не нам решать, подходят они или нет, – твёрдо ответила Вира, – А нарекать творение природы столь гадким именем! – она поморщилась, – это же рушит всю хрупкую гармонию места! Всё богом данное равновесие прекрасного, заложенного в частицу этого мира. Не сменить имени – так скоро там и впрямь одна нечисть водиться будет...

  Я тихо присвистнула – надеюсь, кроме нас это никто не услышит. Не поймут ведь!

  – Да не такая уж она и прекрасная... так, грязная речушка, – ответил Михай на то, что из речей её понял, – я б из неё и в другое время воды не набрал. Но знаю, где здесь ключ с чистой водой течёт. Могу показать.

  – Веди, – поторопила его я, опасаясь, что Вира не оставит этот разговор.

  – И всё-таки не понимаю, – покачала головой Дева Зеленогорья, – зачем уничтожать то, что по природе своей даёт жизнь?

  – Вира, много же тебе предстоит открытий, – я глубоко вздохнула, предчувствуя, что с ней придётся немало повозиться, – уж и не знаю, правильно ли сделала, что с собой тебя взяла. Ты же мира совсем не видела.

  – Оттого взяла, что знаешь – что нельзя всю жизнь в иллюзиях прожить, – поучительно молвила Вира.

  – Вы так много странных слов говорите, что я скоро перестану вас понимать, – проворчал Михай, – вот уж не думал, что мы – темнота такая.

  Я ничего не ответила, улыбнулась. Теперь хоть не одна его обучать буду...

  Но в то же время, сама уже не раз ловила себя на том, что продолжаю использовать деревенские словечки.

  Прилип ко мне говорок, как та песенка дурная!

  Деревенька Левое Овражье оказалась одной из тех, которые путник обычно стороной обходит. Дома здесь были скособоченные, люди грязные, грубые, а их боги страшные и суровые.

  – Кому они здесь поклоняются? – прошептала любопытная Липа.

  – Кому бы не поклонялись, странный это бог. Заставляет людей оброк непосильный тянуть, непокорных наказывает, волю свою навязывает, – рассердилась Вира, – неправильный это бог. А значит, самими людьми созданный.

  – Как ты можешь говорить, что бывают неправильные боги? Не людям об этом судить, – пискнула Липа, боясь в любую секунду грома с неба.

  – Бог гармоничен, он не несёт в себе насилия. Он есть природа. Всё, что окромя этого суждения – ложь людская, в угоду своим амбициям выдуманная.

   – Не знаю я таких слов, – взмолился Михай.

  Велика была его тяга к знанию, а оттого тяжелей было слушать и не понимать.

  – Виринея, объясни этому жадному до знаний юноше, что ты сказала, – улыбнулась я.

  – Одно скажу – сжечь мне нужно храм здешний, а идола – с моста в реку сбросить, – Вира прикусила губу – видать, обдумывая грандиозный план своих будущих действий.

  – Ты что же это, с ума сошла? – я взяла её за руку и в переулок отвела.

  – Не для того я свой дом покидала, чтобы мириться с такой несправедливостью, – упёрлась Вира.

  – Нельзя людям свою волю навязывать – сама говорила, – напомнила ей.

  Вот знала бы, во что ввязываюсь, когда брала её с собой!

  И за что меня так Боги невзлюбили?

  – Я не навязываю. Я даю им свободу. Свободу и выбор.

  – Здесь ни то, ни другое, не в ходу, – прошипела я в конец выходя из терпения, – нельзя человеку без хозяина, он же потеряется!

  – Это Ты мне говоришь? – вдруг спросила Вира.

  Я вмиг замолчала, и спорить перестала.

  Только задумчиво на Деву поглядывала.

  Интересно, знает – или чувствует?

  В единственном трактире, по счастливой случайности до их прихода ещё не развалившемся, было грязно и невыносимо пахло. Я представилась матерью, Вира – моей младшей сестрой. Комнаты для столь странной компании, конечно, нашлись, но не без колкостей. Старый хозяин был настолько скошен пристрастием к бутылке, что не разобрал, возможен ли такой сюжет в быту... так сказать....

   Михай же и Липа были крайне недовольны, и почти весь день дулись на меня.

  Но меня больше волновало настроение Виры, с каждым часом становившейся всё более недовольной от того, что представало её глазам.

  – Липа, поди, проверь, что сейчас вокруг Храма происходит, – шепнула я, пока Дева отлучилась за едой на кухню.

  Липа надула губки и сложила на груди руки.

  – Не обсуждается, – чуть холоднее заметила я. Ещё семейного скандала не хватало.

  – А если случится что со мной? – съязвила та.

  – Значит, зря я тебя с собой брала, – серьёзно ответила ей.

  А что? Пора уже соображать, что не на прогулку выбрались!

  Липа вспыхнула и через мгновение скрылась с глаз.

  – Быстрая, – улыбнулась я, глядя ей вслед.

  – Зачем ты так с ней? – проворчал Михай.

  – Тебя ещё не спросила. Характер удумали показывать! Такие самостоятельные – деваться некуда!

  – Вот именно – что некуда! – выкрикнул Михай и обратно в свой угол забился.

  Я не нашлась, что ответить, к тому же знала, что неправа была.

  Раз взяла с собой в дорогу, значит относиться надо, как к взрослым. Но не могла я позволить им чувствовать себя хозяевами своей жизни! Не в пятнадцать же лет, в конце концов!

  Липа вернулась через пару мгновений.

  – Улицы пустые. На площади несколько человек о чём-то споры ведут, – скорее всего, здешние управляющие, – но у самого идола – никого.

  Я кивнула, задумалась.

  – Страшный он, – Липу пробил озноб.

  – Кто – он? – машинально переспросила.

  – Бог этот. И страшная в нём сила.

  – В идоле сила заключена? – я резко поднялась со скамьи.

  – Там не сила, там сама смерть, – прошептала Липа, и с ног повалилась.

  – Михай! – крикнула брату, – Что ж это ты, Липа? Михай, а где Вира? Ты видел её?

  – Она давно уже не идёт, – вспомнил Михай.

  – Липа! На меня смотри! Видать, на статую ту Слова нашептали, – я положила ладонь на лоб девочке и сильно прижала, – пусть лучше пусто будет, чем, если страх там засядет... Михай! Как глаза откроет – расскажи всё, что за последний день случилось...

  – А ты куда? – вскочил на ноги следопыт.

  – Я за Вирой. Боюсь, ослушалась она моего указа.

  И я вылетела из комнаты, боясь, что опоздала!

  – Михай? Мы где? – простонала Липа, пытаясь подняться на ноги.

  – В трактире, – следопыт сосредоточенно смотрел на дверь, будто решал чего.

  – А где Саята?

  – За Вирой ушла.

  – Вира? – Липа напряглась, – Вира... Светловолосая такая? – она наморщила лобик, – А... Знаешь, не понимаю я её силы.... А зачем Саята за ней ушла?

  – Случилось там что-то... – Михай всё больше в чём-то уверялся. Но Липа его совсем не слышала:

  – Она меня совсем не выносит. Смотрит искоса, речей вообще не заводит... теперь вот за этой Вирой ушла...

  Михай удивлённо посмотрел на Липу.

  – Накипело же у тебя, – он покачал головой.

  – В смысле? – удивилась Липа. Но Михай не ответил, лишь губу кусал...

  – Хочешь помочь Саяте? – вдруг выпалил он.

  – Разве ей нужна моя помощь? – теперь она закусила губу, – Зачем я вообще из дома ушла? О чём думала?

  – О том, что дома из тебя поломойку воспитывали, – оборвал её Михай, – хочешь помочь – перенеси нас обоих к Храму на площадь.

  – К какому Храму? – удивилась Липа.

  Михай недоумённо посмотрел на неё, а потом стукнул себя по голове.

  – Так... ты здесь сидишь, меня ждёшь.

  – Не буду я тебя ждать! С тобой пойду! – заупрямилась Липа.

  – Ну, хорошо, только вопросов не задавай, а внимательно меня слушай...

  И Михай рассказал ей всё, что произошло – Липа слушала внимательно, что-то припоминая, а чему-то удивляясь. До Храма дошли быстро, Михай, ориентируясь на своё чутьё, без труда нашёл верную дорогу. И вот уже последние обветшалые дома расступились перед ними, чтобы открыть их взору...

  Я резко остановилась.

  – Вира?

  Виринея лежала на земле, сжимая уши руками. Идол местного бога, древний и устрашающий, хоть и был скинут с постамента, но не лежал на земле, а завис в воздухе.

  – Это ещё что? – я подошла к девушке и убрала волосы с лица. Глаза Виринеи были крепко зажмурены, я перевела взгляд на постамент, – Ну, и что же ты делаешь?

  – Ты тоже? – раздался голос позади неё.

  Я резко обернулась.

  – Ты тоже из идолоборцев? – статный седобородый мужчина сложил руки на груди, – это твоя сообщница?

  – Что с ней? – я обеспокоенно посмотрела на Виру, положила руку ей на лоб.

  Мужчина нахмурился. Казалось, внутри себя он боролся с картиной, что представлялась его глазам. А видел он хрупкую, миловидную, русоволосую девушку, явно неместную, но уверенную в себе, и явно не представляющую никакой опасности.

  А это я умела.

  Выглядеть простушкой.

  И на дружинниках в Тихой Заводи охотно это умение отрабатывала.

  – Она хотела разнести идол нашего Бога, – примирительно начал он, – Глупая. Даже дети знают, что все изображения Богов защищены их силой.

  – Боюсь, она была уверена, что ваш Бог – липовый, – серьёзно заметила я, тихо заводясь от его чувства вседозволенности.

  – Да как ты смеешь? – гневно крикнул седобородый и резко махнул рукой. Словно плетью ветер ударил меня по лицу.

  – И почему чего-то подобного я и ожидала? – прошептала я, глубоко вздыхая и проводя рукой по обожжённой щеке.

   А седобородый высокомерно усмехнулся.

  – С такими как вы, невеждами, один разговор – да и тот короток! – и он вновь развёл руки, атакуя...

  – Глупец, ты на кого руку поднял?

  ***

  Михай вылетел на площадь и резко остановился. Такого вихря силы он никогда не видел. Её потоки закручивались в узлы и разлетались в разные стороны сотнями рукавов... Саята стояла напротив статного седобородого мужчины и, казалось, больше изучала его, нежели старалась одержать верх...

  ***

  Липа высунулась из-за плеча следопыта и ахнула от удивления. Седобородый глянул в их сторону.

  Михай полетел через всю площадь и ударился спиной о забор. Липа, сообразив, что уйти от сил седого ей не удастся, просто вышла с его поля зрения, ускоряясь и уходя в крутые повороты так быстро, что вскоре от неё осталась только тень. Тень, мечущаяся по всей площади.

  – Да я гляжу, у вас целая банда идолоборцев! – мужчина оскалился и сплюнул.

  – Ваш идол нас не интересует, – я краем глаза следила за Михаем, лежащим без сознания.

  – А мне какое дело? Моё дело – охранять! – выкрикнул седобородый, теряя самообладание. Не ждал он, чтобы какая-то деревенская девица такой наукой владеть могла, чтобы его умение против него же использовать!

  Я не имела возможности проверить Михая и Липу, продолжая удерживать Хранителя, а потому время на разговоры закончилось.

  Факелы на главной площади деревни, где круглогодично шла торговля, а по праздникам так вообще никто не спал, не тушились никогда...

  Огонь взметнулся к самым звёздам, и алый столб света спустился с небес в мои ладони. Седобородый отшатнулся.

  – Отпусти её, – я кивнула на Виру, всё так же лежащую на земле.

  – Не могу, – отрезал тот.

  – Почему? – мои руки в любой момент готовы были извергнуть пламя, но я медлила...

  – Они убьют меня, – прошептал седобородый и судорожно оглянулся.

  – Кто и за что?

  – За то, что не смог охранить...

  И опять же, почему я что-то подобное и предполагала? Прямо не день, а какое-то сплошное везение!

  Я прикрыла глаза и ударила.

  Липа остановилась. Её тень догнала её лишь через долю секунды.

  – Ты его...? – она сделала пару шагов к тому месту, где несколько мгновений назад стоял седобородый, но сейчас был один лишь пар от раскалённого камня.

  Я закатила глаза. Да за кого они меня принимают?

  – Иди помоги Михаю – ему сильно досталось, – сказала ей.

  Липа неуверенно кивнула и тут же отшатнулась от Виры, резко пришедшей в себя:

  – Я думала, этот алтарь прикончит меня... – прохрипела она, обхватив голову руками.

  – Это не алтарь, это его хранитель. А настоящему алтарю хранители не нужны, – с этими словами я в дребезги разбила постамент. Как же давно хотелось это сделать!

  В этот момент площадь сотряс отчаянный крик откуда-то из пара, что застлал уже половину площади...

  Седобородый вылетел, разрывая воздух руками, и упал на колени.

  – Что ты наделала? – закричал почти нечеловеческим голосом.

  Липа и Виринея отшатнулись и удивлённо посмотрели на меня. А я опять глаза закатила.

  – Я не убиваю людей! Тем более наш противник посерьёзнее будет, – прошептала, ожидая их появления...

  А седобородого трясло, как в лихорадке. Казалось, он предпочёл бы смерть от огненного кнута из моих рук, нежели того, что должно было вот-вот нагрянуть.

  Не хорошо.

  Я немедленно подобралась, ожидая худшего.

  Тем временем Вира поднялась на ноги и взяла факел.

  – Это глупый бог, он не имеет силы. Даже самые бессмысленные идолы могут черпать силу из поклонения смертных.

  С этими словами она подожгла деревянного идола.

  – Это ты – глупая, девочка, – прошептал Седобородый, – и теперь тебе не спастись...

  Она презрительно посмотрела на него и покачала головой:

  – Мне жаль, что в твои годы к тебе так и не пришло истинное понимание законов нашего мироздания. Люди – не стадо, нуждающееся в пастухе, чтобы за каждым поворотом стряпать им по новому идолу. И уж тем более никто из людей не может брать на себя роль Бога, чтобы навязывать народу свои законы и свою мораль оттого лишь, что у него есть сила!

  Липа резко остановилась. Михай уже пришёл в себя, и тоже растерянно посмотрел на Деву Зеленогорья.

  – Зато это можем делать мы, – услышала я голос, который уже давно ждала...

  Пять человек в черных одеяниях приблизились к нам, окружая со всех сторон.

  – Твоя неуёмная жажда насаждать везде анархию огорчает нас, Дева Зеленогорья, – произнёс один из них, – мы вынуждены ограничить тебя в твоих действиях, – он выкинул руку из-под тканей, и Виринея застыла на месте.

  Липа отошла на пару шагов – единственное, что она ненавидела всей душой – это стоять на месте.

  – И тебя, быстроногая, мы должны взять под контроль, – прохрипел второй и повторил жест первого. Липа была быстрой. Очень быстрой. Но уйти от дряблой руки этого человека она не сумела. Её обездвижили через долю секунды, когда она уже пересекла всю площадь.

  – А тебя, мальчик, мы не знаем. Кто ты? – спросил первый.

  – Зачем вам знать моё имя? – ощетинился Михай.

  – Мы должны знать каждого, кто может нарушить наш порядок, – ответил третий из Пяти Неизвестных.

  – Тогда меня зовут Михай, и я не уверен, что знакомство со мной вам понравится, – ответил следопыт и последние слова его превратились в медвежий рык. Теперь перед людьми в чёрных одеждах стояли двое. Я и огромный бурый медведь.

  – Что ж, это несколько меняет дело, – слегка склонил голову первый. Несколько мгновений стояла тишина, но я чувствовала, как пятеро пришлых о чём-то ведут безмолвный разговор.

  – Мы возьмём тебя с собой, – вновь нарушил тишину первый, – мы видим – тебя ещё можно привести к вере. Ты полюбишь нашего Бога. Он жесток, но верен тем, кто верен ему.

  – Думаю, он не примет вашего предложения, – ответила я.

  – Ты не можешь решать за него, бывшая жрица. И не будешь, – безразлично ответил ей первый.

  – Да что вы? – я даже улыбнулась. "Разорви" – скомандовала зверю. Медведю понадобилось одно мгновение, чтобы прыгнуть в сторону первого из пяти незнакомцев. Когти проскребли камень, выбивая щебень. Но там, где стоял пришлый никого не было.

  – Ну и что же вы, будете прятаться? – крикнула я своим старым знакомым.

  – Ты храбришься, потому что сумела обрести контроль над этим зверем, – спокойно ответил первый, появляясь прямо перед ней, – тем горче тебе будет его потерять.

  Медведь тихо зарычал. Звери вообще лучше чувствуют опасность...

  – Остановитесь, что бы вы ни делали... – прошептала едва слышно.

  – Ты не сможешь нас остановить, потерянная душа, – ответил первый, – мы считаем, что в свой путь ты можешь отправиться одна.

  – Я не уйду без них, – прошипела ему в ответ.

  – Решаешь не ты, – чуть склонил голову третий, – будь довольна тем, что мы вообще отпускаем тебя. Хоть нам и не по душе твой... – тут он замолк, переводя взгляд от одного старца к другому, – поход...

  – Да мне, собственно, не больно-то и важно, что вам по душе, а что – нет, – дерзко ответила я, видя, что нападать на нас никто не собирается. Как и показывать истинную сущность. Значит, не в этот раз! – Никому я никогда не подчинялась, и вам не буду!

  И я рассекла небо огненным кнутом.

  – Глупая, – шепнул первый. И растворился в воздухе.

  Я пару секунд постояла в том же положении, да как поняла, что не вернутся гости незваные, распылила кнут.

  Липа подбежала и чуть не наткнулась на Михая, подходившего ко мне. Виринея тоже пришла в себя, да ещё долго не могла слова вымолвить – лишком много силы на неё сегодня вылилось...

  – Саята, – прохрипел Михай, обернувшись собою...

  – Он наш, – шепнули мне на ухо.

  Ненавижу!