Текст книги "Синий Орёл. Сын наёмника (СИ)"

Автор книги: Stefanijy Moro

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Не нужен псионик в команде – как хотите, – пожал плечами Астат.

– Так, отбой через пятнадцать минут. Дежурить будем по-одному.

Но лечь спать никто не успел. Едва все допили чай, стали распределять дежурства и готовиться ко сну, как тёмный сталкер резко вскинул голову и вполголоса сказал:

– Мы не одни. Сюда идут мутанты. Не могу понять, какие… Их ведёт псионик. Слабый, но умный и хитрый. Договориться не выйдет: они голодные.

– Будем держать оборону? – осведомился Ефрейтор.

– А у нас есть выбор? – усмехнулась я, взглянув на раненую Сольпугу.

– Этих тварей много? – спросил у Астата Штиль.

– Да. Не знаю точно, сколько. Мне этот чернобылец мешает. Теперь я уверен, что это собаки.

– Чернобылец? – переспросил Гепард.

– Чернобыльский пёс. Скоро увидишь, – «обнадёжил» Ефрейтор.

– Собаки в ста метрах от нас, – сообщил Астат.

– Проверяйте оружие. Готовность – десять секунд, – скомандовала я.

Заняв позиции у окон, мы затаились в ожидании атаки. Не прошло и пяти минут, как из зарослей выскочили собаки. Первые несколько псин ворвались в дом, выбив оконные стёкла своими телами.

Их встретили прицельным огнём.

Проснувшаяся от шума Сольпуга встрепенулась, схватила свой «Винторез». И разбудили её не тихие хлопки винтовок с глушителями, а стрёкот G36 Меркайра и пистолетные выстрелы. Надо будет Гепарда вооружить нормально, а то он дальше Милитари не уйдёт.

Астат стоял в центре помещения, закрыв глаза. Наверное, пытался воздействовать на собак ментально. И правда, они часто прыгали мимо окон или, если проникали в сторожку, не успевали уйти из-под обстрела.

Псевдособак, казалось, не становилось меньше. Один ли там чернобыльский пёс? Или не пёс вовсе, а кто посильнее? Впрочем, не имеет значения. В бою думать некогда.

Стараниями Астата, мутанты подставлялись под пули, но нескольких попаданий недостаточно, чтобы убить монстра.

Патроны в магазине «лерки» закончились. Я попыталась перезарядить её, видя, будто в замедленной съёмке, как с улицы в окно прыгает псевдособака.

Не успела.

За долю секунды до неизбежного столкновения я отклонилась в сторону, избегая встречи с клыками твари. Но она всё равно задела меня, завалив на пол. Удар головой о пол… Вспышка боли, «звёздочки» перед глазами… Собака упала на пол недалеко. Её подстрелили.

Кто-то бросил гранату на улицу. Видимо, неудачно, потому что после взрыва только сильнее разболелась голова, да ещё все звуки пропали, сменившись звоном. Даром, что взрыв произошёл за стеной. Контузило.

Пытаясь подняться с пола, я видела, как через окна ещё три собаки попали в дом. Астат уже стрелял. Сольпуга остервенело била подобравшуюся к ней собаку ножом. Ефрейтор и Штиль стояли спиной к спине. Гепард вжался в угол и оттуда стрелял.

Сдерживать позиции было невозможно. Пора уходить.

Двинув прикладом нападающей собаке и добавив тяжёлым ботинком, я, наконец, сумела подняться. К счастью, контузило не сильно, как казалось сначала.

– Отступаем! – крикнула я. Меня услышали.

Меркайр помог Сольпуге встать и закинул её руку себе на плечо, другой держа пистолет и отстреливаясь. Астат сдвинул засов на двери.

– Куда?! – у Гепарда сдали нервы. – Там эти твари! Выхода нет!

Хлёсткая пощёчина привела его в чувство.

– Я сказала: валим!

Повторять снова не пришлось. Все высыпали на улицу и, отстреливаясь, рванули к заводу «Росток». А если точнее – на Дикую территорию.

Из леса зазвучал вой, проникающий в сознание сотнями игл. Перед глазами всё поплыло, смазалось. Ноги стали ватными. Вся группа остановилась, но не для стрельбы, а просто прислушиваясь к этому вою. Я попыталась навести винтовку на стремительно приближающихся псевдособак, но руки отказывались повиноваться.

Вдруг по телу пробежала волна холода, возвращая в реальность онемевшее сознание. Астат, на которого вой чернобыльца не оказал никакого влияния, спас нас от неминуемой гибели, перебив парализующее воздействие воя галлюцинацией. Мы заняли круговую оборону.

Псевдособаки уже не обращали внимания ни на вгрызающиеся в их плоть пули, ни на смерть сородичей. Их заставлял идти в атаку обезумевший от ярости чернобыльский пёс. И пусть мутантов было уже не так много, как вначале, но нам долго не продержаться. Скоро они сомнут напором.

– Надо найти чернобыльца! – крикнул кто-то.

– Вижу! – почти сразу отозвалась Сольпуга, не отрываясь от прицела.

Тихий выстрел её снайперки потонул в рычании и лае мутантов и стрёкоте винтовок Меркайра и Астата. Псевдособаки не отступили, но натиск поубавился. Лишившись ментального контроля, они ещё не успели сориентироваться, однако эти твари почти всегда дерутся до конца.

Патроны наисходе.

Астат снова перестал стрелять. Вместо этого он выровнял дыхание и сосредоточился на псевдособаках. Мутанты как-то неуверенно замерли, повернув головы к нему, а затем, заскулив, бросились прочь. Если бы не тёмный сталкер, мы бы все здесь полегли.

Но согласиться идти вместе – ни за что.

До «Ростка» оставалось совсем немного. Надо только вернуться в сторожку за брошенными в спешке вещами, а потом – на базу: пополнить запасы провизии и боезапас, отдохнуть пару часов, сменить снаряжение… Времени, конечно, не так уж много, но это действительно важно.

– Вот и всё. Дальше я с вами не пойду. Я же… предатель. Так что мне пора! – Астат в шутку козырнул на прощание и двинулся прочь.

Несмотря на усталость и желание, наконец, оказаться в безопасном месте, пришлось вернуться. Псевдособак поблизости не было: наверное, Астат далеко их отогнал. Рюкзаки и спальники лежали на прежних местах, но были перепачканы кровью мутантов. Придётся чистить, когда до Х12 доберёмся.

– Куда дальше? – когда сборы были окончены, спросил Гепард.

– На нашу базу, – лаконично пояснила я.

Путь до «Ростка» дался нелегко. По снегу, в метель, идти было тяжело. Но нам повезло выйти прямо к блокпосту наёмников, находящемуся недалеко от одного из входов в Х12.

– Свои! – не высовываясь из-за угла, чтоб в темноте не подстрелили ненароком, сообщила я. – С нами фримен и сталкер.

– Понял. Можете выходить, – откликнулись с блокпоста.

Метель мешала нормальному обзору, но по мере приближения стало понятно, что нас держит под прицелом пулемётчик.

– А теперь – стоять, – ехидно скомандовал командир блокпоста. – Пароль?

Но как раз-таки пароля никто из нас не знал. И с каких это пор часовые ещё и пароль спрашивают? Раньше по КПК смотрели принадлежность к группировке. Похоже, в наше отсутствие Дербник изменил устоявшийся порядок.

– Я их знаю, – протянул кто-то.

– Проходите. Но в следующий раз…

Стоило нам спуститься в лабораторию, как меня вызвал Дербник. Ничего хорошего ждать не приходится, но и проигнорировать начальство – нельзя.

Разводящий был в ярости. Таким я его ещё не видела. Казалось, ещё мгновение – и разразится буря.

– «Долговцы» на заставе убиты. Ваша работа? – прорычал Дербник сквозь зубы.

– Нет, – честно ответила я, зная, что он всё равно не поверит.

– Нет? Нет?! – это была последняя капля. Разводящий вскочил со стула и заорал: – «Долг» снова против Синдиката! Мы опять на грани войны! Какого… ты творишь?!

– Я тебе уже сказала: эти «долговцы» были мертвы, когда мы пришли! Не знаю, с чего «Долг» решил обвинить нас! – я говорила на повышенных тонах, но на крик не переходила, несмотря на клокотавшую внутри злость.

– Кроме вас в этом районе других групп не было!

– И что дальше? Выпрешь из клана? Давай!

– Нет. Из-за вас может начаться война. Это считается за измену и карается смертью, – он связался с кем-то по рации и приказал: – Группу Ржавой брать живыми. Запереть.

– Сталкера и фримена тоже? – отозвался голос из рации.

– Сталкера – да. Фримена выпроводить с Дикой территории.

Моё оружие осталось у охранника, дежурившего возле кабинета Дербника. Так что сопротивляться бесполезно. Можно только сдаться или глупо погибнуть.

– Я не хочу этого делать, но вы сами виноваты, – бросил разводящий уже спокойнее.

Горькая обида сдавила горло. Неужели мне пришлось бежать в Зону, пройти через столькое, неоднократно переступить через себя – зря? Получается, всё это было сделано, просто чтобы меня расстреляли свои же?

От товарищей по оружию они такого не ожидали, потому и дать отпор не успели. Штиля и Ефрейтора скрутили раньше, чем они поняли, что происходит. Когда запястья стянуты ремнями, предпринимать что-либо поздно. Меркайра просто выволокли на улицу и заставили уйти.

Гепард попытался сбежать, однако в дверях его уже ждали. Сольпугу взяли последней – когда она вернулась в казармы. Она кричала, вырывалась, лягалась, но наёмник, державший её, оказался намного сильнее. У них просто не было выхода.

***

Нас заперли в пустом помещении с одной лишь тусклой лампочкой по центру. Из лаборатории не выбраться: слишком много наёмников. Это безвыходная ситуация.

В тяжёлом молчании чувство безысходности ещё сильнее давило на нервы. Все знали, что ждёт впереди. Теперь это не изменить. Но в переломный момент, когда шли на «Росток», можно было повернуть на Янтарь. Жаль, что человек не может видеть будущее и знать свою судьбу наперёд, чтобы попробовать хоть что-то поменять.

– Что они с нами сделают? – решил уточнить Гепард. – Понятно, что убьют, но хочется знать точно.

– Расстреляют, – бесцветным тоном сообщил Штиль.

– Скорее всего, утром, когда на поверхности станет безопаснее, – добавила Сольпуга.

Да, вот так это всё и закончится. Лучше бы это сделала Зона. Не важно, как – аномалии, мутанты или ещё что-то. Главное, чтоб как можно быстрее.

До рокового момента оставалось всё меньше времени.

Комментарий к Глава 6. Предатели по ошибке

Иллюстрации: https://fanart.info/art/art-view/69760, https://fanart.info/art/art-view/69759.

========== Глава 7. Воспоминания ==========

Настоящую обречённость чувствуешь, отсчитывая часы до смерти в холодной комнатушке, когда возможности выбраться нет. Если даже наёмники сидят тихонько и ничего не предпринимают, то Гепарду, простому парню, пусть и обладающему некоторыми полезными навыками, нечего даже пытаться выбраться.

Вот будь здесь Пашка – он бы что-нибудь придумал. Однажды этот человек уже помог Гепарду выкарабкаться из передряги, правда, так и не сказал, откуда он столько умеет. Что бы он делал без друга? Наверное, гнил бы сейчас, закопанный где-нибудь в лесу.

Этим вечером Пашка, живущий в другом городе, опоздал на последний автобус и остался ночевать у Виталика. А тот и не был против. Мать уехала на дачу, потому как что-то ей там забрать понадобилось, так что квартира оказалась свободна.

Парни сидели на кухне, попивая пиво, за которым пришлось идти Пашке: Виталику восемнадцати ещё не было. Из телевизора доносилось приглушённое бормотание.

– Ты как опоздать-то умудрился? – поинтересовался Виталик.

– У меня после института ещё футбол. Вот там и задержался. Потом на остановку выхожу – а мой автобус только отъехал. Последний рейс.

– С каких это пор ты на футбол ходишь? – удивился Виталик. Раньше Пашке данный вид спорта был неинтересен.

– Да так, недавно заинтересовало… – замялся Пашка.

– Ну, и как успехи?

– М-м-м… Не очень пока… – он тщательно подбирал слова, словно что-то недоговаривал. Ладно, не хочет говорить – это его право.

Ещё минут двадцать друзья обсуждали последние новости, после чего Виталик принёс Пашке тёплое одеяло и подушку из родительский спальни.

– Не против, если я тут диван займу? – просто для галочки спросил тот, зная, что возражений не последует.

– Да, конечно. Я спать пойду. Вот, если надо, – хозяин положил на стол пульт от телевизора и удалился в свою комнату.

Засыпая, он слышал приглушённое бормотание, иногда сменяющееся резкими звуками и криками: это Пашка смотрел фильм ужасов. Стены в старых домах «картонные», но Виталик привык к звукам телевизора по вечерам, ведь его мать часто засиживалась допоздна.

Мысли, в полудрёме ставшие тягучими, словно смола, лезли неприятные. Почему-то вспомнилась депрессия матери после ухода отца, да и смутный образ самого киллера тоже всплыл из памяти. Впрочем, вскоре насмену плохим воспоминаниям пришли более приятные. Виталик вспомнил, как в детстве Альберт показывал ему, как обращаться с метательными ножами, хоть и не позволял пока полноценно учиться этому искусству. Став старше, во время очередной уборки Виталик нашёл среди прочего барахла чёрную обитую кожей коробочку, в которой обнаружил несколько ножей и записку: «Если ты нашёл это без моей помощи, значит, что-то произошло. Ты должен знать правду. Я киллер, и потому вы с матерью можете оказаться в опасности. Пока ещё есть время, научись пользоваться ножами, но используй их только в крайнем случае».

Эта записка до сих пор хранилась в ящике стола как напоминание о прошлом. Об отце, какой бы сволочью он ни был. Виталик порой незаметно для матери брал ножи, оставленные ему Альбертом, и выходил в лес, чтобы потренироваться в метании без лишних глаз. Однако все его боевые навыки ограничивались только этим метанием и рукопашным боем…

С такими мыслями он и провалился в сон.

Но разбудил его совсем не будильник.

– Просыпайся же ты… Ёпрст… Витёк! Подъём! – очень тихо шептал Пашка, тормоша не желающего возвращаться в реальность из мира сновидений друга.

– Чё те надо? – Виталик всё же смог продрать глаза.

В ответ Пашка приложил палец к губам и указал на дверь, мотнув головой, мол, «тихо, не шуми и не вздумай выходить». Затем провёл рукой по горлу, намекая то ли на убийц, то ли на оружие. Снова вспомнилась записка Альберта.

Виталик похолодел. Неужели за ним пришли?! Хорошо, что мать на даче!.. Хотя… Кто знает, что сейчас с ней?!

Из оцепенения его вывел друг, снова потормошив за плечо. В коридоре скрипнула доска: кто-то приближался. Скорее всего, киллер. А что, если он не один?

Вытащив из-под кровати коробочку и ещё один нож из-под подушки, Виталик взял себе несколько штук, а остальное передал Пашке. Они бесшумно проскользнули к двери, встали с двух сторон от неё.

Дверь очень тихо и медленно открылась, и в комнату осторожно шагнул человек в чёрной форме неизвестной организации, вооружённый каким-то автоматом с глушителем. Виталик замер, не решаясь ударить первым. Всё же, одно дело – бить морду обнаглевшему сверстнику, и совсем другое – убить человека.

Однако, надо отдать должное, Пашка без промедления вогнал нож под закрытый только маской подбородок убийцы за секунду до того, как тот успел бы крикнуть своим. Более того, парень подхватил тело и, оттащив его от прохода, аккуратно уложил на пол.

– Умеешь обращаться с такой? – спросил Виталик, кивком указав на винтовку мертвеца.

Пашка кивнул и подобрал оружие. Со знанием дела проверил магазин, передёрнул затвор. Виталик был очень удивлён его навыкам владения оружием, но не время для вопросов.

Они вышли в коридор. В тот же миг из соседней спальни выскочил ещё один боец, мастерски выбил винтовку из рук Пашки и несколькими точными ударами, лишь два из которых парень успел парировать, уложил на пол. Он мог бы добить первого противника и переключиться на второго, казалось бы, безоружного, но тот чуть расслабил хватку на засунутом в рукав ноже, заставляя его выскользнуть, и метнул в голову киллера.

Ещё двое вышли с разных сторон, но к этому времени Пашка подхватил обронённую винтовку и полоснул очередью. Одного, судя по вскрику, задел. Другой успел укрыться в кухне.

Виталик мог бы тоже подобрать автомат, но на то, чтобы разобраться с ним, потребуется время, которого нет. Он скользнул вдоль стены и, резко выглянув, метнул нож в раненого киллера.

Пашка тем временем резко заскочил в кухню. Послышались приглушённые выстрелы. Два тела упали на пол.

– Попрощайся с жизнью, козёл! – сказал чей-то незнакомый голос.

Виталик заглянул в кухню. Киллер готов был добить его раненого друга. В последний миг парень метнул в убийцу нож. Насмерть.

Ещё один труп лежал у стены.

Последний наёмник подкрался со спины, что стало ясно, когда Пашка, превозмогая боль, выстрелил за спину Виталика.

– Откуда ты умеешь убивать? – присев рядом с другом, спросил Виталик.

– Жизнь научила, – ухмыльнулся Пашка. – Но у меня к тебе встречный вопрос: как этому научился ты?

– Отец в этом был профессионалом…

– Так, ладно. Времени мало. Вытащи пулю, останови кровь и зашей рану.

Виталик, несмотря на сомнения, сходил в комнату за щипцами, медикаментами и коробочкой с хирургическими принадлежностями, оставленной ему Альбертом, как и ножи. Вытаскивать пулю было противно, но сделать это пришлось. Во время процедуры Пашка закусил тряпку, чтобы не орать вголос.

Обработав рану и остановив кровь, Виталик принялся зашивать рану хирургической нитью. Пашка выплюнул тряпку и просто сжал зубы.

Как только с медицинскими процедурами было покончено, парни под покровом ночи загрузили трупы в машину, отчего Виталика замутило, и поехали в лес – избавляться от следов. Всё же, теперь им тоже грозит срок, если кто-то узнает. В этой стране их никто не оправдает.

***

Сольпуга сидела у стены, прикрыв глаза, но всё же не дремала, как могло показаться. Невозможно спать, зная, что утром тебя расстреляют.

Она погрузилась в воспоминания о прошлом. О жизни на Большой Земле. Всё же, зря она пошла в Зону: ведь там, за Периметром, было лучше. Но теперь поздно возвращаться.

Снег, кружась вальсом, падал с небес, пеленой накрывал землю. На ветвях голых деревьев в парке перемигивались разными цветами гирлянды. На витринах магазинов появилась праздничная атрибутика.

Марина с нетерпением ждала Нового года. Мать, Дарья, на кухне готовила торжественный ужин, отчего по первому этажу дома распространялись аппетитные запахи. В гостиной стояла пышная украшенная ель.

Грядущий праздник девятилетняя Марина любила за неповторимую атмосферу уюта и волшебства. Ну и, конечно, за возможность вкусно покушать и получить подарки.

Её отец, Вадим, вернулся поздно. И вернулся не один.

Выбежав встречать его, Марина заметила, что он что-то бережно прижимает к груди под курткой. С кухни показалась Дарья.

– Знакомьтесь, девочки мои, – по-доброму улыбнулся Вадим, сажая на пол щенка хаски.

Марина не смогла сдержать восторженного визга и принялась тискать собаку, с интересом осматривавшую прихожую. Молодые родители с умилением наблюдали сию картину.

Этот Новый год стал для Марины самым лучшим в жизни, ведь именно этим вечером она получила лучшего друга на всю жизнь, который впоследствии защитил её, когда это потребовалось. Жаль только, что в Зону взять она его не смогла: не хотела подвергать любимую собаку опасности.

***

Штиль оставался самым спокойным среди присутствующих. Ржавая, хоть раньше и не прикасалась к сигаретам, нервно курила. Ефрейтор и Сольпуга скрывали гнетущие эмоции за маской безразличной задумчивости. Гепард то и дело вскакивал и ходил туда-сюда по камере, кусая губы.

Синеглазый наёмник не боялся смерти. Он давно понял, что этот страх не имеет смысла, ведь смерть неизбежна. А в Зоне она может настать в любой момент.

Но делать было всё равно нечего, потому из памяти всплывали образы из прошлого.

Для своих родителей Вениамин был одной большой проблемой. Их частенько вызывали в школу: то он грубил особо наглым преподавателям, то просто выдавал весьма дурацкие поступки, свойственные всем пацанам, а в старших классах мог и набить кому-нибудь морду. Стоит ли говорить об их реакции, когда они узнали, что их сын связался с плохой компанией? Собственно, узнали они об этом, случайно увидев его на улице вместе с гопниками.

Когда контакты с прежними друзьями, – гопотой, то есть, – были утеряны, Вениамин выкинул новый номер. Покрасил волосы в тёмно-синий, в цвет глазам, поставил ирокез и покорешился с панками. Его родным это, разумеется, не понравилось, особенно учитывая частые мордобои, ведь компания Вениамина была весьма агрессивной.

В отличие от сестры, он не поддавался воспитанию и, покивав, всё равно делал по-своему. В итоге он, как говорила его мать, «образумился», но не прошло и полугода, как молодой человек пошёл служить по контракту.

Именно это решение изменило его судьбу…

Череда картин из прошлого сменилась ярким солнечным светом, проникающим сквозь плотно сомкнутые веки. В нос ударил резкий запах нашатыря. Штиль, – так его прозвали сослуживцы, – пришёл в себя. Голова всё ещё болела.

Над ним склонился человек в точно такой же форме. Несколько секунд парень просто смотрел на него, после чего хрипло спросил:

– Командир? Мы что, мертвы?

Он точно помнил взрыв. Кажется, граната из РПГ.

– Нет, боец. Мы живы. Пора убираться.

Командир рывком поставил Штиля на ноги. Они находились в полуразрушенном здании. Солнечный свет пробивался через окна, в которых отсутствовали стёкла.

– Что со мной произошло? – спросил солдат.

– Взрывом оглушило, – бросил командир.

– Что с остальными?

Помедлив, он глухо сообщил:

– Погибли…

***

Ефрейтор с трудом сдерживал рвущийся наружу гнев. Его приводил в ярость тот факт, что погибнуть предстоит от рук своих же товарищей. Бывших товарищей.

Раньше он был сталкером. Точнее – охотником. На этом деле можно хорошо заработать. Но всё же наёмником быть выгоднее: платят больше намного, а в Зону он пришёл как раз за деньгами.

Но охотился он не один…

Ветряк был весёлым и добрым человеком. Чёрный Сталкер знает, как его вообще занесло в Зону. На Большой Земле он не охотился: животных жалел. Но в Зоне, стоило ему увидеть, как псевдособаки рвут человека, он понял, что этих тварей, мутантов, нельзя оставлять в живых. И стал охотником.

По крайней мере, это то, что он рассказал Ефрейтору, уговаривая более опытного сталкера взять его с собой в среднюю Зону. Ефрейтор отмычек никогда не нанимал, поскольку не хотел никого подставлять, но позволил Ветряку идти с ним в качестве напарника.

Они отлично сработались и… сдружились. И, может быть, сейчас Ефрейтор не был бы наёмником, если бы не потерял друга и не завязал с охотой.

…Они крались по ночному лесу, прислушиваясь к таким привычным, но оттого не менее жутким звукам Зоны. Осенний ветер выл среди верхушек деревьев, перебирал остатки жёлто-красной листвы. Да ещё в округе постоянно разносилось эхо холодящих кровь криков какого-то мутанта. Рыжий лес – место вообще загадочное и смертельно опасное. Тут и днём-то можно встретить тварей, которых вне заповедника не найти, а уж ночью…

Сегодня целью охотников был таран* – более сильный и уродливый подвид кабана. Какой-то мажор с Большой Земли заказал клык этого мутанта, предложив кругленькую сумму. Сам на сафари ехать, видимо, побоялся.

Первым, что услышали сталкеры, стал треск кустов и молодых тонких деревьев.

– В стороны! – крикнул Ефрейтор, уходя с линии движения разогнавшейся махины. Ветряк кинулся в противоположном направлении.

Таран вылетел из кустов и звтормозил, поняв, что не задел людей, которых заметил раньше, чем они – его. Ефрейтор открыл огонь. Ветряк поддержал его, высунувшись из канавы, в которую скатился, чтобы пропустить мутанта над собой. Вспышки выстрелов прорезали ночной мрак, грохот двух карабинов разорвал тишину.

Тварь попыталась развернуться и атаковать, но ноги подкосились, и она упала на землю. Впрочем, Ветряк всё равно находился слишком близко. Здоровенный мутант пронзил неуспевшего отскочить парня ужасными клыками и, мотнув головой, отшвырнул прочь. Ещё несколько выстрелов со стороны Ефрейтора добили его.

Охотник подбежал к напарнику, присел рядом с ним. Ветряк захлёбывался собственной кровью, даже не пытаясь достать аптечку: с такой раной всё равно не выживет.

Лицо Ефрейтора перекосилось от злости. Эти деньги того не стоят! Его единственный друг умирает, а он даже помочь ничем не может!.. И от этого ещё паршивее на душе…

Заказ он сдал. Но после этого навсегда оставил охоту в прошлом.

***

Человеку свойственно бояться. И не всегда причиной страха становится что-то действительно пугающее. Иногда это может быть самая обычная, привычная вещь.

Ржавая уже не первый год боялась лифтов, из-за чего всегда предпочитала использовать исключительно лестницу. И дело было не в падении грузового лифта в Х16, хотя это только усилило фобию.

Девичник по случаю выхода подруги замуж удался. Однако сидеть с девчонками до конца Яра не могла: утром ей на учёбу ехать.

– Нат, мне правда пора. Извини, что так рано, но не могу остаться, – она принялась надевать куртку и обуваться.

– Да ладно, я ж пониманию! – пожала плечами Ната. Она была совершенно необидчивой, благодаря чему с ней было приятно общаться.

– Ну, может, ещё немного? – попросила Рита, выглянув в коридор.

– Если надумаешь вернуться – ещё шампусика захвати! – донеслось из комнаты. Маша уже была пьяна. Ей всегда хватало двух-трёх бокалов, чтобы захмелеть.

– Непременно, – улыбнулась Яра. – Ну, до встречи, девчата!

Обнявшись на прощание с подругами, девушка вышла в тёмный подъезд. Лампочки здесь не меняли уже принципиально: их всё равно выкручивали.

Ната жила на седьмом этаже пятнадцатиэтажки. Спускаться в темноте по лестнице было рискованно: телефон сел и выключился, а свет падал только из узких окон высоко над полом. Поэтому Яра поехала вниз на лифте.

Поездка продолжалась недолго. Раздался звук лопающегося тросса, затем скрежет… и лифт понёсся вниз, набирая скорость. Яра закричала. Сердце ухнуло в пятки.

Лифт остановился. Схватиться было не за что, поэтому девушка не удержала равновесие и упала на пол: туфли на тонкой неустойчивой шпильке сделали своё дело.

Слёзы скатывались по раскрасневшемуся лицу. Дрожь всё ещё пробирала всё тело. Яра просто сидела на полу, ожидая, когда её вытащат. Разжать двери самостоятельно ей сил не хватит, да и лифт, возможно, застрял в шахте.

Подумать только, она оказалась так близко к смерти. Холодок от осознания этой истины пробежал по коже.

Её спасли только тормоза лифта.

Комментарий к Глава 7. Воспоминания

*Таран – мутант из модов.

Иллюстрация: https://fanart.info/art/art-view/69927

========== Глава 8. Беглецы ==========

Как и предполагал Штиль, утром за нами пришли. Было бы у нас оружие – это мог бы быть последний шанс сбежать. Но наёмник знает, где искать хорошо спрятанное оружие у другого наёмника.

Говорят, нельзя просто ждать своей участи, сложа руки. Но иногда другого выхода банально не остаётся. Как сейчас.

Нас вывели на улицу, заставили выстроиться у стены.

– Чёрт… Никак… – пробубнил Ефрейтор, пытаясь освободить связанные руки.

– Готовьсь! – приказал командир.

Несколько наёмников вскинули оружие.

Безвыходная ситуация.

– О… Ог… А-а-а-а… Какого чёрта?! – команда произнесена так и не была: командир схватился за голову. Бойцы стояли, не шевелясь и глядя пустыми глазами в никуда.

Пора действовать.

Я сделала шаг вперёд и на всякий случай ударом ноги выбила винтовки из рук двоих наёмников. Те никак не отреагировали. Найти у одного из них нож оказалось несложно.

Срезав ремни с запястий, я освободила остальных.

– Что происходит? Почему они, как… зомби? – удивлённо спросил Гепард.

– А это контролёр! – победно ухмыльнулась Сольпуга.

– Вот только зачем ему нам помогать? – резонно полюбопытствовал Штиль.

– Он же говорил, что хочет найти Сервала… – осенило Ефрейтора.

– Хватит болтать. Берите оружие – и валим, – скомандовала я.

Вооружившись винтовками попавших под влияние псионика наёмников, мы побежали в узкий проход между цехами. В этой части «Ростка», принадлежащей бандитам, находился всего один блокпост наёмников, который, зная тайную тропу, можно обойти.

Идти в ближайший схрон, о котором известно Дербнику или кому-то ещё из бывших товарищей, нельзя.

– Уходим на Милитари, – распорядилась я.

***

Астат отпустил сознания наёмников, как только группа Ржавой скрылась среди зданий. Он бы не спасал их, но они нужны были ему живыми: кто, как не старая знакомая, найдёт Сервала? Если уж он умудрился так замести следы, что Астат не нашёл его вовремя, а теперь где-то прячется…

Не высовываясь, тёмный сталкер двинулся вслед за беглыми наёмниками. Он-то знал, кто убил «долговцев» на блокпосту, в отличие от руководящего расстрелом бойца, в голове которого успел покопаться. Но ему Дербник всё равно не поверит. Да и не стал бы Астат предупреждать Синдикат о грядущей войне.

Он собирался следовать за «предателями», оставаясь вне поля зрения, но при этом помогая им при необходимости. Вот когда со своей задачей справятся – можно будет или просто тихо расправиться с Сервалом и уйти, или перебить их всех. Ведь даже если наёмники не обратятся к товарищу по несчастью за помощью, Гепард всё равно продолжит поиски.

***

На Милитари находился схрон, о котором никто из наёмников не знал. Именно туда мы и направились. Если это место всё ещё не разграбили – можно считать, повезло.

КПК у нас уже отобрали, так что не засекут. Но, с другой стороны, нас могут принять за мародёров те же «свободовцы», через территорию которых неизбежно придётся пройти.

Добраться до схрона оказалось нетрудно. К счастью, по пути нам встретились только слепые псы, но они находились далеко.

Зато возле самого входа в заброшенные катакомбы разлеглось стадо кабанов. Здоровенные ободранные звери с торчащими из пасти клыками.

– О чёрт… – одними губами прошептала я. Один лишний звук – и стая проснётся.

Если б у нас была хоть одна граната… Что делать с кабанами, если у каждого всего по одному магазину патронов? Матёрому мутанту тридцати пуль мало, а их тут целое стадо.

Время шло, а решение не находилось. Стрелять слишком опасно – всех перебьём, только если удача снова улыбнётся. Но и идти куда-то без снаряжения нельзя.

Выбора нет.

Вход в схрон находился в небольшом овраге, и мы находились на краю его пологого склона. Поэтому решено было окружить и перестрелять кабанов одновременно: их уязвимое место, помимо боков и ног, – затылок.

Наёмники, как и положено профессионалам, разошлись на позиции бесшумно. Я только подползла ближе к краю. Всё шло гладко, но…

Хруст.

Гепард наступил на ветку.

Кабаны, похрапывая, поднимались с земли. Счёт шёл на секунды. Мы открыли огонь, однако было слишком поздно. Лишь Сольпуга сумела точно попасть в затылок мутанта.

Остальные твари ринулись к нам. Ефрейтор завалил одного из них несколькими выстрелами в голову: в магазине оказались бронебойные патроны. Другими толстый череп не пробить.

Я вскочила, бросилась в сторону, спасаясь от копыт кабана, и, оступившись, скатилась в овраг, уже покинутый взбешёнными мутантами. Именно это спасло меня от ещё одного зверя. С другого края спрыгнули Штиль и Ефрейтор. Сольпуга спустилась с бóльшим трудом, таща за собой Гепарда.

Кабаны появились на склонах и снова бросились в атаку, но мы успели скрыться в катакомбах и закрыть дверь до того, как они настигли нас. Повезло.

Схрон был небольшим отрезком коридора, ограниченного обвалом. Плесень и мох покрывали стены. В воздухе витал отвратительный запах сырости.