Текст книги "Вулканец (ЛП)"
Автор книги: StarTrekFanWriter
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
Старый воин-клингон заворчал. Пайк отметил, что за последние несколько лет он располнел. В его движениях стала заметна скованность, а гребни на лбу стали более морщинистыми. Когда он говорил, то слюны летело больше.
Клингоны не любили влезать в политические игры, но те, кто этого не делал, не доживали до возраста Голарта. Голарт согласился на игру с Пайком потому что знал: у них появился общий враг. И они были друзьями… или сблизившимися соперниками. Для клингонов не было разницы между этими понятиями.
– С другими было то же самое, – Голарт сплюнул. – Фрахтовщик никто не предупреждал до начала атаки… Только в этот раз получилось вывести спасательный шаттл и включить тревогу.
– В нападении участвовало больше одного корабля… – сказал Пайк. – Минимум один из них должен был обездвижить фрахтовщик и отбуксировать его – обломков ведь не осталось. А другой корабль пошёл за шаттлом.
Голарт согласно хмыкнул.
– Думаю, кому-то нужны детали или корабли… И они не хотят, чтобы о них узнали, – клингон раздражённо поморщился. – В шаттле была невестка Надока и её четверо детей. Раз брат Надока убит, теперь его обязанность отомстить за их смерть.
Пайк глубоко вздохнул.
– И он винит Федерацию.
– Как и капитаны Федерации винят клингонов в пропаже судов, – с насмешкой ответил Голарт. – Приятный побочный эффект для этих падальщиков: мы грызёмся друг с другом и подставляем брюхо для атаки.
Он зашипел, что Пайк расценил, как клингонский аналог вздоха.
– Пайк, мой старый соперник, окажешь ли мне честь, разделив со мной напиток воина?
Пайк поднялся с кресла, не боясь повернуться к Голарту спиной, несмотря на то, что иногда они оказывались по разные стороны от фотонных торпед.
– Конечно, старик.
Подойдя к передвижному холодильнику, Пайк вытащил бутыль черносливового сока, большую пивную кружку и рюмку. Наполнив оба сосуда, он вернулся к столу. Он не знал, что за создание разузнало, что клингоны без ума от сока чернослива и убедило их, что это – «напиток воина», но у этого существа должны были быть стальные яйца.
Сев на место, Пайк передал Голарту кружку, а себе оставил рюмку.
Тот рассмеялся, глядя на крошечный бокал Пайка.
– Слишком крепкий для тебя? – усмехнулся он.
Пайк вздохнул.
– Даже не представляешь.
Он стукнул рюмкой о кружку клингона и залпом выпил сок.
– Ты не винишь Федерацию, – заметил Пайк.
Голарт откинулся на спинку стула.
– Вторую цепочку следов оставила вулканская разведка. И они тоже не знают, кто это сделал.
– ВР здесь? Но Федерация защищает Вулкан… ни один вулканский корабль не пострадал. У них нет причин…
Конечно, у Вулкана, как и у остальных федеральных планет, была своя разведка и система самообороны. Но странно, что они оказались так далеко от границы.
– Видимо, они не чувствуют себя защищёнными, – сказал Голарт, буквально выплюнув слово «чувствуют». – Если бы в случившемся была вина Федерации, то ВР не пришлось бы здесь вынюхивать: их шпионы на основных планетах уже знали бы, кто это сделал.
Пайк ничего не ответил. Он знал, что клингоны питали особую неприязнь к вулканцам и их логике и считали, что Вулкан манипулирует всей Федерацией.
Голарт слегка подобрался.
– Они даже подключили Серую Стражу.
При упоминании Стражи Пайк почувствовал, что волосы у него на затылке встали дыбом.
Голарт оскалился. Пайк понял, что у него заканчивается терпение. Он не стал спрашивать, как клингон узнал о ВР или Серой Страже. Вместо этого он задал главный вопрос:
– Как думаешь, кто это?
Голарт посмотрел на него долгим взглядом, затем глубоко вздохнул и сказал:
– Кто-то, чьи мотивы не упираются в деньги. Возможно, здесь дело чести. Это не клингоны… Клингоны слишком честны, они будут хвастаться своей победой. Это не андорианцы и не Кардассианский Союз. Если бы это была Ромуланская Империя, то у Серых Стражей уже были бы зацепки…
Голарт тряхнул своей большой головой.
– Я подозреваю, что это независимая группа, вне любой Империи. Очевидно, они очень сплочённые. Не думаю, что у них есть смешение рас. У них очень сложные технологии. Возможно, это земляне-изменники… но… по приблизительным подсчётам, в этой группе больше ста пятидесяти членов, а земные структуры такого размера обычно разделяются. Я больше склоняюсь к тому, что это отступники из Кардассии или с Ромула… или Бешеные Псы.
– Бешеные Псы? – переспросил Пайк.
Голарт фыркнул.
– Почему бы тебе не спросить об этом вулканскую разведку? Посмотришь, расскажут ли они тебе столько же, сколько я. – Он допил сливовый сок и зарычал.
* Фрахтовщик – грузовой корабль.
========== Глава 7: После блаженства ==========
Нажимая кнопку отправки, Пайк смотрел как на экране уходит по подпространственной связи сообщение для Т’Квиллок. Это было письмо-подтверждение.
Пайк знал, что Т’Квиллок и другие фракции вулканской разведки хотели больше сотрудничать со Звездным флотом. Он также знал, что они навряд ли станут нарушать любые правила, установленные Вулканским Высшим Командованием. А Высшее Командование очень жёстко сопротивлялось любым изменениям. Они больше тысячелетия не финансировали войн, направленных на что бы то ни было кроме самозащиты.
Наклонившись вперед, Пайк потёр глаза. На сегодня он выполнил свои служебные обязанности. Может расслабиться. Может понервничать. «Компьютер, найди Первую», – сказал он.
«Первая в настоящее время находится в своей каюте», – ответил безликий голос.
Пайк посмотрел на фотографию жены и дочек на своём столе и тихо сказал:
– Не беспокойтесь. Это только Первая.
Встав, он вышел из комнаты и направился в жилой отсек.
x x x x x x x
Не смотря на то, что Спок пережил тот инцидент и был способен поучаствовать в разборе полетов после телепортации на борту Фаррагута, Нийота всё ещё отчаянно хотела поскорее поговорить с ним.
В свой перерыв она покинула лабораторию и написала электронное письмо по ПАДДу… Очевидно, что связь личного характера более чем не поощрялась в засекреченном здании. Нийота даже не могла сказать Споку, что она слышала происходившее между Фаррагутом и Клингонским фрейтером. Даже то, какую именно систему она слушает, было секретной информацией. Федерация не хотела, чтобы враг знал, какие конкретно части нейтральной зоны находятся в сфере мониторинга… и уж тем более не хотели, чтоб враги узнали, какие системы – вне наблюдения. Так что письмо, которое она послала Споку до конца своей смены, в обязательном порядке было зашифровано.
Мой Спок,
Очень, очень скучно было мониторить подпространственую связь сегодня. Буду счастлива услышать, как твой день прошёл.
Твоя Нийота.
Что, разумеется, на самом деле означало: «Ты сегодня мог умереть… а я слышала как именно. Позвони, напиши – хоть как-то дай о себе знать. Немедленно!»
Нийота смогла отработать смену, поборов желание выбежать из лаборатории каждые пять минут, чтобы проверить почту и посмотреть, не пришло ли подпространственное сообщение от Спока. Она справилась, дав волю злости. Её злило бессилие собственного положения, когда она – лишь пассивный слушатель происходящего в космосе, неспособный помочь Споку… или кому бы то ни было.
Подобно тому, как злость помогала ей преуспеть в экзаменах, она пронесла её через этот день, и та помогла сосредоточиться на задачах по мониторингу частот людей, которые, как ей казалось, действительно были способны на что-то повлиять в галактике.
Как и множество раз до этого, она клялась себе, что однажды будет в их числе.
Как только она вошла в свою комнату, то попыталась связаться с Фаррагутом через подпространственное видео и нашла ожидаемое сообщение: «Личная подпространственная связь с Фаррагутом в настоящее время недоступна. Попробуйте позднее…».
«А-а-ар-р!» – прорычала она и упёрлась головой в стол.
Гаилы не было дома, чтобы её поддержать; она была занята – тестировала какие-то обновления для симуляции Кабаяши Мару. Вполне возможно, что она не появится до утра.
Нийота решила позаниматься, периодически пытаясь связаться со Споком по подпространственной связи. Пока тянулся вечер, Нийота заметила, что занимается всё меньше… а пытается связаться с Фаррагутом всё чаще.
Она поняла, что снова и снова перечитывает их со Споком переписку последних дней. Читает свои же слова, написанные ему:
Мой Спок,
Это нечестно. Я рассказала тебе о всех тех мелочах, из-за которых я влюбилась в тебя. Когда ты дал мне свой свитер. Когда разрешил спать в лаборатории – после, ты знаешь… Как ты всем и каждому говорил, что это именно я первой услышала Каланела. Всякий раз, когда ты защищал мой ум от сексистов-неандертальцев, когда приличия мешали мне сделать это самой – хотя, может, это и неправильно по отношению к неандертальцам – мы на самом деле не знаем, были ли они сексистами. Хотя твой бывший сосед…
Всякий раз, когда ты пытался подтянуть меня по чужому языку. Всякий раз, когда смешил меня. Но ты не говорил, что дало тебе понять, что ты любишь меня. Только когда именно я стала вечно быть у тебя на уме… Четыре тысячи пятьдесят-пять дней, двадцать три часа, девятнадцать минут и пятьдесят секунд назад. Не то чтобы это не было романтично и мило, что ты помнишь… но это всё равно нечестно. У меня нет встроенных вулканских часов. Хорошо, итак это было что-то, что случилось после первой ночи, когда ты попытался соблазнить меня, я знаю это. Но что же это было?
Я знаю, что ты не сразу узнал, что мои глаза как солнце, губы как коралл, а щёки словно розы… и уж точно дело не в белоснежной коже…
Давай же. Признайся.
Твоя Нийота.
А потом она с улыбкой прочла его ответ. Для Спока это было очень эмоциональное письмо.
Моя Нийота,
Умно. Аллюзия на 130 сонет Шекспира. Ты права: твои глаза не похожи на солнце, но Небу хвала, ибо верю, что любовь моя ни с чем не сравнится.
Я не считаю, что твои волосы словно сети, а изо рта воняет. Возможно, что это печальная отсылка к плохой гигиене, которая существовала во времена Барда.
А что до белоснежной кожи, то ты знаешь, как я люблю шоколад.
Если бы ты была здесь, ты бы могла сказать, что я тяну с ответом и, наверное, была бы права.
В интересах полной открытости, я расскажу о том самом моменте, когда ты начала «греметь» в моей голове. Это было после той первой опрометчивой ночи, когда, как ты пишешь, я попытался соблазнить тебя. Я не хотел, чтобы мои средства были гнусными, и надеюсь, что они таковыми не были. Когда я прикоснулся к твоему виску, я лишь пытался передать свое желание тебе – говоря твоими словами – свою «честную похоть».
Конечно же, ты проскользнула в ответ в моё сознание и решила, что то, что ты там нашла, или, скорее не нашла, для тебя недостаточно. Как ты и говорила – в тот момент ты была для меня абстракцией, а простой похоти, не важно насколько честной, было недостаточно.
Нийота, уверен, ты уже открыла для себя, что большинство людей и вещей для меня – абстракции. Люди, кажется, так легко привязываются друг к другу; лёгкой близости бывает достаточно. Возможно, как ты говорила, эта такая функция, человеческая эмпатия? Я принимаю её как логичную и по-своему необходимую для человеческого общества. Однако моя способность принять её как нечто логичное не означает, что я сам способен на развитие данной функции.
Я осознаю, что могу казаться людям холодным и отстранённым – да и полагаю, что в большинстве случаев так и есть. Однако, среди вулканцев я выделяюсь эмоциональностью. Несовершенство моего самоконтроля в отношении эмоций явилось для меня причиной множества внутренних противоречий. Раньше я ошибочно полагал, что мои эмоции – следствие моего человеческого происхождения. Иронично, что именно через мои более глубокие отношения с тобой я осознал, что мои эмоции скорее вулканские, чем человеческие.
Вулканская культура велит мне подавлять те эмоции, которые у меня есть, а человеческая – выражать те чувства, которых у меня нет. Но ты, Нийота… После той первой ночи, когда тебя задела нехватка во мне привязанности к тебе, пусть и неумышленная, ты всё равно сказала мне: «Ты никогда не должен стыдиться или чувствовать себя виноватым за то, что чувствуешь или не чувствуешь». И это был тот самый момент, начиная с которого, как ты выразилась, ты стала вечно крутиться у меня на уме.
Написание данного послания заняло слишком много времени. Я понимаю, что, к сожалению, больше написать не смогу – мне нужно отчитаться по своей смене. Тем не менее, я надеюсь, что то, что я написал – удовлетворительный ответ.
Как и всегда,
Я твой навсегда —
Спок.
P.S. Что касается данной минуты, то прошло четыре тысячи, пятьдесят-шесть дней, пятнадцать часов, девятнадцать минут и сорок одна секунда.
Только после того, как она натянула футболку, которую он прислал ей после их «Дельта 989 лиасон», и нырнула под одеяло, её консоль вновь начала мигать оповещением.
Девушка открыла консоль и увидела новое письмо от Спока, которое начиналось просто:
Моя Нийота,
Я в порядке. Не о чем беспокоиться.
Твой Спок.
Это было… необычно кратко. Она немедленно попыталась связаться с ним по подпространстенной видеосвязи. Прошло три гудка, и вот, он был здесь, прямо перед ней на экране.
– Нийота, – сказал Спок. – Не хотел будить тебя…
Она сглотнула и сделала глубокий вдох. На его лице поблёскивали полосы заживляющего генератора кожного покрова. Под ним виднелись раны, поблёскивающие зелёной кровью. Изумрудно-зелёный порез был заметен на губах.
– Мой Спок, – прошептала Нийота. – Твоё лицо…
– Все мои ранения – лёгкие, Нийота, уверяю тебя, – ответил Спок.
Его лицо не выражало никаких эмоций, руки он держал по бокам. Ничего такого уж необычного.
Нийота потянулась кончиками пальцев к углу экрана. И тогда случилось нечто необычное. Спок не ответил ей тем же мгновенно (как всегда).
– Спок?
Он медленно поднял руку к экрану, но он не протянул лишь два пальца – он просто не мог. Пальцы были забинтованы почти полностью.
Она прикусила губу, сделала глубокий вдох, но не убрала руку.
– Можешь рассказать мне что произошло? – спросила Нийота.
– Я получил ряд ожогов в результате сегодняшней стычки.
– На другой руке тоже? – встревоженно спросила она.
Он поднял её почти стыдливо. Эта рука тоже была забинтована. Не удивительно, что его письмо было коротким: он печатать не мог.
– Руки полностью заживут в течение примерно двенадцати часов, но медицинский персонал убеждён, что до этого их лучше уберечь от больших повреждений, – тем же тоном Спок мог говорить о погоде.
– Мне бы хотелось знать подробности того, как именно ты получил эти раны, – вслух попросила она, что, возможно, было ошибкой.
– Я вырвал винтовку из рук клингонца, схватив её за раскалённое дуло, – ответил Спок. – В результате чего мои руки неизбежно…
– Достаточно, Спок, думаю, это всё, что я хотела услышать, – ответила Нийота, и так оно и было. Она поймала себя на мысли, что действительно не хочет знать, как именно клингонец с винтовкой оказался настолько близко.
– Спок, двое людей из твоей наземной команды… – начала было Нийота, но остановила сама себя. – Ты в порядке, Спок?
Он моргнул:
– Как я и сказал, все мои раны – лёгкие и…
– Я имела в виду… Имею в виду твоё эмоциональное состояние, – уточнила она свой вопрос.
– Ох, – он склонил голову и отвёл взгляд в сторону, – мои коллеги-люди спрашивают меня о том же весь день. Предполагаю, что это как-то связано со смертью двух моих товарищей по команде корабля. А может быть, со стычкой в целом, но… Я в порядке, – он вновь смотрел прямо на Нийоту: – Это моё честное утверждение о моём психическом состоянии, Нийота.
Будь Спок человеком, она могла бы подозревать, что он в шоке, но… она вспомнила письмо, которое прочла до этого. А также вспомнила то полное отсутствие привязанности к ней в ту ночь, когда он впервые поцеловал её – несмотря на то, что она работала в непосредственной близости с ним больше полугода. Большинство вещей для Спока были абстракциями. Большинство людей были лишь абстракциями… Он был вулканцем во множестве вещей, а они были диким воинственным народом под всей своей логикой. Возможно, что равнодушие вулканцев к смерти – это норма, ведь это проявление адаптации к обстоятельствам…
– Тогда я поверю тебе на слово, – ответила она.
Его плечи заметно расслабились:
– Спасибо тебе, Нийота. Я нахожу настойчивые вопросы одновременно неуместными и неудобными. У меня был неприятный опыт сегодня.
– Да? – спросила Нийота, задумавшись: что же могло быть ещё более неприятным, чем рукопашный бой с клингонцами.
– Когда медсестра перебинтовывала мне руку, когда она проверяла мои пальцы на наличие повреждений в нервных окончаниях, я не смог поставить ментальный блок. Это меня… встревожило, – Спок почти поморщился.
Нийота сглотнула грустный смешок. Его встревожила забота медсестры, а не смерть и клингоны. Она решила сменить тему:
– Так ты обнаружил что-нибудь интересное в поясе астероидов, которые вчера изучал?
Спок слегка усмехнулся:
– Да, в самом деле нашёл кое-что. Земной пояс астероидов никогда не был планетой. Это материя, которая не смогла соединиться в единое целое из-за высокого гравитационного притяжения Юпитера и Сатурна. Однако этот пояс…»
x x x x x x x x
Пайк нажал на звонок на двери Первой. Он слышал её движение внутри каюты, а потом дверь открылась. Она стояла перед ним с книгой в руках, слегка улыбаясь.
– Крис, а я как раз раздумывала: зайдешь ли ты проведать меня, – сказала она.
Пайк ничего не сказал. Он на автомате поднял руку, чтобы провести ей по её лбу, но на нём всё ещё были заметны раны под полосками заживляющего генератора кожного покрова. Его рука замерла в воздухе, Первая опустила взгляд в пол. Он бы не повёл себя так с членом экипажа мужского пола. Но она и не была мужчиной, а тысячам лет эволюции сопротивляться трудно. Естественно, что ему хотелось защитить её…
Разумеется ей этого не хотелось: она бы презирала его за такое.
Пайк кашлянул, опуская руку:
– Так как там наш новый парень в деле?
Первая подняла взгляд и её полуулыбка вернулась:
– Он удивительно хорошо справился, учитывая, что это был первый бой в его жизни. Всё пошло как надо, когда он преодолел это вулканское правило прибегать к насилию исключительно в целях самозащиты.
– Мистер Логика дожидался их первого выстрела? – спросил Пайк.
– Да… – Первая закатила глаза. – Зато после их выстрелов он не сдерживался. Словно настоящий монстр… или машина – зависит от того, на чьей ты стороне, как мне кажется.
– Другими словами, он был Вулканцем, – сказал Пайк.
– Вулканцем, – согласилась Первая.
*Примечание автора оригинала*
Отзывы – это зарплата фикрайтера. Если Вам понравилось, пожалуйста, напишите об этом… Также пишите, если НЕ НРАВИТСЯ… ВЫ творите историю.
Люблю некоторые фанфики не моего авторства. Советую прочитать «Sweetest Day» (см. в избранном)… А также совершенно Спокофильный фанфик совсем без секса «Joyride»… тоже в избранном. Он великолепен… Спасибо.
Шекспир. Сонет 130
(Перевод С.Маршака)
Её глаза на звезды не похожи
Нельзя уста кораллами назвать,
Не белоснежна плеч открытых кожа,
И черной проволокой вьется прядь.
С дамасской розой, алой или белой,
Нельзя сравнить оттенок этих щёк.
А тело пахнет так, как пахнет тело,
Не как фиалки нежный лепесток.
Ты не найдешь в ней совершенных линий,
Особенного света на челе.
Не знаю я, как шествуют богини,
Но милая ступает по земле.
И всё ж она уступит тем едва ли,
Кого в сравненьях пышных оболгали.
Комментарий к Глава 7: После блаженства
Мне тоже понравился фанфик “Joyride”, даже хотела его перевести, но было бы неправильно браться за него, будучи посреди перевода второй части огромной трилогии… Вот ссылка на Joyride: https://www.fanfiction.net/s/5182832/1/Joyride
ПОЖАЛУЙСТА, если решите сделать его перевод и выложить в сеть, поделитесь ссылкой! Буду рада почитать :)
========== Глава 8: На крючке ==========
Нийота оторвалась от ПАДДа: её комм мигнул оповещением. Она проверила, кто звонит и… мгновенно ощутила волну паники. Спок. Но сейчас не запланированное время для звонка… В волнении она включила экран.
– Добрый день… – начал Спок.
– Что не так, Спок? Что случилось? – сразу спросила Нийота.
– Всё нормально, – Спок на мгновение опустил глаза, но сразу же вернул взгляд к ней: – Почему ты спрашиваешь?
Нийота вздохнула с облегчением и пояснила:
– Это не наше обычное время для звонка, поэтому я подумала…
– А… Понимаю, – сказал он, затем поднял бровь: – Я заметил, что в числе тех черт моего характера, что тебе нравятся, совершенно точно не было спонтанности, вот я и решил это исправить.
Нийота рассмеялась: отчасти из-за того как он поднял бровь, отчасти от радости неожиданно увидеть его, но также и с облегчением от того, что он звонит не предупредить её об оторванной взрывом руке или чём-то подобном.
Она отслеживала «Фаррагут» с сенсорной панели дальнего действия. Нийота знала, что опасных разумных форм жизни поблизости нет, но недавно Спок обнаружил астероид, населенный неразумным организмом, который изрыгал естественную взрывчатку в качестве защитного механизма. Спок счёл его очаровательным, да и она, на самом деле, тоже, но… Всё же это её несколько беспокоило.
Спок понаблюдал за ней и удовлетворенно склонил голову:
– Похоже, что моя первая попытка оказалась успешной.
– Да, – Нийота слегка подпрыгнула и невольно улыбнулась: – Надо же! Экспериментируем со спонтанностью!
– Действительно. Я счёл, что сейчас самое время попробовать. Обычно в это время подпространственная связь обрывается от звонков экипажа. Популярно в это время звонить домой. Но так как все готовятся к церемонии прощания с Блэйком и Рамиресом, то я предположил, что линия связи будет свободна…
Нийота немедленно перестала подпрыгивать:
– Церемония прощания? Когда?
– Через пять минут и тридцать секунд.
– Тогда почему ты не в парадной форме, Спок?
На её вопрос Спок лишь вопросительно наклонил голову.
– О нет, – поняла его намерения Нийота, – Спок, ты что, не собираешься на неё идти?
– Нийота, в приглашении было сказано: «просим посетить», а не «присутствие обязательно», так что, как ты говоришь, я точно не «на крючке» у них.
***
Нийота склонила голову, услышав его слова «на крючке». Он наблюдал, как она делает глубокий вдох.
– Огромное тебе спасибо, что позвонил мне, Спок, я так рада, но… Ты должен пойти на церемонию прощания.
Спок бросил взгляд в сторону, туда, где стоял шкаф с его парадной формой:
– Почему?
– Потому что даже если ты не обязан её посещать, на неё всё равно важно пойти. Так ты покажешь, что ты скорбишь…
Спок снова наклонил голову:
– Но, Нийота, я не испытываю чувства скорби по отношению к Рамиресу или Блейку. То, что их убили, несомненно, печально, службе безопасности пришлось переделать график дежурств, чтобы подстроиться к тому факту, что их больше нет… Да и, конечно, их друзья и семьи будут скорбеть. Но я же их не знал.
Нийота сделала глубокий вдох, набираясь терпения:
– Тогда ты должен пойти, чтобы проявить уважение к их жертве… не только к Рамиреса и Блейка, но также и утрате их друзей – они потеряли тех, кто был им дорог…
Спок напрягся, взглянул на Нийоту вопросительно:
– Разве они не сочтут меня вмешивающимся не в своё дело? Я не был близок с Рамиресом или Блейком. Их друзья не сочтут меня… – он сделал паузу, подбирая слово, – самозванцем?
Она отрицательно покачала головой:
– Нет, нет, вовсе нет. Они это оценят. И так они с тобой сблизятся…
Спок вспомнил чувства медсестры Чепел, когда она прикасалась к его рукам, забинтовывая их:
– Нийота, я не уверен, что хочу сближаться командой….
– Этого хочу я! – почти прокричала она.
Спок моргнул.
– Я хочу, чтобы у них было как можно больше причин заботиться о тебе… Любая причина – лишь бы они были готовы драться за тебя… – сказала Нийота.
– Драться за меня – это их работа, точно также как моя работа – драться за них, – ответил Спок. – Им не нужна эмоциональная привязанность в целях…
– Им не нужна, но точно не повредит, – она склонилась к комму и прижала пальцы к уголку экрана: – Пожалуйста, Спок, сделай это… ради меня.
И конечно же, он сделал то, о чём она просила.
***
Парадная форма вызывала у Пайка зуд, но он ни за что не показал бы это женщине-вулканке, чьё лицо отображал экран перед ним.
– Капитан Пайк, – обратилась к нему Т’Квиллок, – я не могу сообщить Вам, что знаю… к сожалению… но я могу сказать, что думаю.
– Что ж, сделайте это, – ответил он, стараясь смотреть только на неё саму, не переводя взгляд на молодого вулканца позади неё. Лицо того мужчины-вулканца ничего не выражало, но волосы были белыми и одет он был в серую робу… Пайк был уверен, что не ошибся в нём и радовался, что эта встреча с Т’Квиллок проходит не лицом к лицу. Голарт был прав…
– Я не верю в точность оценок Голарта. Диверсанты, как Вы их называете, обладают слишком развитыми технологиями, чтобы быть простой группой ренегатов. Они слишком быстро перемещаются и слишком легко смогли влезть в наши коммуникационные сети. Логично предположить, что они действуют в пользу вражеского государства, которое располагает значительными ресурсами, чтобы…
– Вы по-прежнему не ответили на мой вопрос. Кто такие «Бешеные Псы»? – на самом деле Пайк уже поспрашивал и знал, что так называют вулканцев без логики. Однако ему было любопытно – почему Т’Квиллок пытается избежать ответа?
Т’Квиллок напряглась:
– Как раз приближаюсь к этому. Но, как я уже сказала раньше, это скорее всего, работа вражеского государства, технологически развитого. Возможно, кардассианцы или ромуланцы…
– У нас с Первой сейчас нет времени на это хождение вокруг да около, Т’Квиллок. Спасибо за Вашу личную оценку ситуации, – Пайк развернулся обратно к своему первому офицеру. Она также была в парадной форме.
Первый офицер кивнула ему:
– Мы уже опаздываем на церемонию прощания.
– Как поживает лейтенант-коммандер Спок? – неожиданно спросила Т’Квиллок.
Первая и Пайк переглянулись.
Тогда Т’Квиллок на мгновение опустила взгляд:
– Капитан Пайк, присутствие вулканца на борту Вашего корабля представляет собой уникальную возможность для взаимодействия и… обмена информацией между нами.
Да ладно? К чему она клонит? Почему она стала слегка… нервничать?
– Пока на Вашем корабле присутствует гражданин Вулкана, Вулканской разведке и вооружённым силам позволено действовать в целях его защиты.
– К чему Вы клоните, Т’Квиллок? – прямо спросила Первая.
– Я просто сообщаю… факты, – ответила та, – Т’Квиллок отключается.
Ничего не говоря, Пайк вышел за дверь, Первая немедленно последовала за ним и сразу спросила:
– Что всё это значит?
Пайк прокручивал в голове всё… Обмен информацией… Спок. Он знал, что Т’Квиллок хотела поделиться с ним большим, чем ей разрешили.
Заворачивая за угол, Первая и Пайк едва не влетели в Спока. Их офицер по науке был одет в парадную форму.
– О, хорошо, Спок, ты идёшь на церемонию прощания, – сказал Пайк, – Я забыл сказать, что это не обязательно…
Примечание автора оригинала, к которому переводчик присоединяется:
Отзывы – единственная «плата» для авторов и редакторов фанфиков. Так что если эта глава что-то привнесла в Ваш день, пожалуйста, сообщите нам.
========== Глава 9. Эпсилон-1235 ==========
Очередной терранец-колонист вышел вперед и бросил в кучу оружия старую фазерную винтовку.
– Всё? – спросил Пайк. – Знаешь, давай запустим сканирование по энергетическим сигнатурам фазеров.
Спок насчитал двести пятьдесят единиц огнестрельного оружия, большая часть которого была сомнительного качества. Тон Пайка его удивил. Капитан словно ждал большего.
Ещё один колонист шагнул вперед – землянин, мужчина ростом почти со Спока, и, скорее всего, около тридцати пяти лет. У него была немного взъерошенная грива светлых волос, серо-голубые глаза и улыбка, которую Спок не мог понять. Остальные колонисты уступали ему дорогу – все, кроме женщины-терранки родом из Африки. Она вышла вперед и встала рядом с ним.
– Это всё, Пайк, – сказал блондин.
– Мы – просто мирные колонисты, – добавила женщина, подняв подбородок очень знакомым Споку жестом. У Нийоты это означало неповиновение. Было ли так у этой женщины? Он не мог отвести от неё взгляда. Её волосы были не такими, как у его Нийоты: длинные и вьющиеся тугими спиралями, а фигура – крепче, и женщина была почти такой же высокой, как мужчина рядом с ней. Нос был тоньше, чем у Нийоты… но её губы, глаза, кожа цвета жжёного сахара, её осанка…
– Двадцать световых лет от Нейтральной Зоны. Далеко внутри федеральной территории. Зачем нам дополнительное оружие? – добавил мужчина.
Спок склонил голову. Он был почти уверен, что расслышал сарказм. По правде говоря, двадцать световых лет – это немного для варп-двигателя, но на самом удобном пути из Нейтральной Зоны лежало поле астероидов, которое делало неудобной атаку на планету. Более того, за почти пятьдесят лет существования колония Эпсилон-1235 ни разу не подвергалась нападениям: здесь просто не было ничего ценного.
– Ну да, Роланд… Анжела… Я знаю, что у вас тут свой дикий запад, – ответил Пайк.
Женщина, которую назвали Анжелой, нахмурила брови:
– Шестьдесят тысяч колонистов и ни одного убийства за семь лет. У нас не дикий запад.
– А сколько несчастных случаев? – спросил Пайк.
Анжела промолчала.
– Да ладно тебе, Пайк, – сказал Роланд. – Я служил в Звёздном Флоте и знаю, сколько несчастных случаев бывает там при базовых тренировках. Здесь не хуже, поверь мне.
– Во время операций курс Флота подразумевает разоружение некорпоративных поселений, – сказал Пайк, намекая на неясный статус Эпсилона-1235. Технически, колония находилась на федеральной территории. Но эмиссаров Федерации здесь не было – поселение было слишком маленьким, чтобы выделять их.
Когда-то Федерация пыталась послать в правление каждой колонии минимум двоих своих представителей, но их быстро забивали выдвиженцы от мелких поселений, проталкивая свои программы, которые едва ли учитывали глобальные потребности Федерации. Так что теперь в поселениях меньше миллиона не было федеральных представителей… И ещё – налогов, что многим очень нравилось.
Во многих из этих колоний царила анархия или просто насилие. Поэтому разоружение поселенцев…
– Мы позволим вашей полиции остаться при оружии, а остальное будет у нас лишь до тех пор, как мы не закончим ремонт капсулы в вашем реакторе.
– Нам не нужен ваш реактор… – начал Роланд.
– Реактор, который был вашим источником энергии, сделан из слюны и скотча. Отходы от него были нестабильным веществом, и если бы кто-то напал на вас и выстрелил в него, то вся колония взлетела бы на воздух! – рявкнул Пайк.
– Почему на нас должны напасть, если мы в двадцати годах от Нейтральной Зоны или мы в опасности? Если это так, то верните нам оружие! – потребовал Роланд, глядя Пайку прямо в глаза.
