Текст книги "Ошибка 404 (СИ)"

Автор книги: Старки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

– Отец был здоров. Медики не подтвердили инфаркта. Мама сказала, что только по звуку с регистратора восстановили тот факт, что папе стало плохо. И уже потом патологоанатомы вроде сказали, что что-то нашли… В общем, меня особо не посвящали. Чёрт, что-то мне нехорошо… – Крис продолжал тяжело дышать и сжимать горло.

– Сейчас, воды принесу… – Деркач побежал на кухню, на подоконнике стоял кувшин с кипячёной водой. Стакан. Вода. Блядь! На пол! – Кри-и-ис! Они здесь! – заорал Деркач. Он увидел в окно, которое выходило во двор, чёрный джип. Машина остановилась неудобно, практически у противоположного дома, так как рядом с их подъездом места не было. Из джипа выскочили люди, в том числе Сатаев в пальто, и ринулись к их парадной.

Закрутилось мгновенно. Каждая секунда рационально отбивала команды: джинсы – две штуки, куртки – две штуки, один ноутбук, зарядка, кроссовки-кеды, телефон, ключи, кошелёк. Круто, что они на седьмом этаже! Есть небольшая фора. Схватив вещи, Деркач и Крис выскочили на лестничную площадку, снизу гудел лифт и доносился топот.

– Наверх! – скомандовал Деркач. Они побежали на двенадцатый этаж. Дверь на крышу закрыта. Зато подозрительно хлипкая перемычка у лифтовой. Серёга долбанул по ней ногой, дверца отлетела в сторону. Внутри он вставил в ручку двери валяющийся лом, получился упор. С пола подобрал ещё какую-то железяку. Двое беглецов поспешно оделись. Потом Деркач открыл сетчатую крышку лифтовой шахты.

– Пошли! – прошептал он и нырнул первый. Они поменялись ролями. Здесь – не в виртуальном мире, а в реальных стенах – ведущим был Деркач. Крис безропотно слушался, не переспрашивая – полностью доверяя. Они ухватились за скобки вертикальной лестницы, что спускалась по хребту шахты в самое дно, прикрыли крышку и пошагали вниз параллельно рельсам. – Смотри там внимательно, за узлы не хватайся. Держи ноут крепче, – поучал уверенный в себе Деркач. Они ползли навстречу лифтовой кабине. Лифт стоял на седьмом этаже.

Мягко, чтобы кабина не дёрнулась, Деркач ступил на железную крышу. Помог Крису. Показал, где лучше ухватиться за трос. Из подъезда доносился шум и крики.

– Давайте наверх! На крышу! – И сразу топот.

– А ты вниз, мало ли… будь готов у машины. – Кто-то зашёл в лифт, и кабина дёрнулась и поехала вниз. На первый этаж. Человек вышел. Хлопнула входная дверь.

– Давай ноут, залезай на плечи, – скомандовал Сергей. Крис вскарабкался, ухватившись за мазутный трос и страховочный карабин. – Эту железяку вставь в круглое отверстие, тянись! Выше! – Но роста не хватало. Тогда Деркач обхватил кулаками трос, создав своеобразные ступеньки. – Осторожнее, надо успеть!

Крис по-обезьяньи зацепился, упёрся в Серёгины кулаки и достал до заветного замка. С первого раза ещё и не получилось надавить с нужной силой. Но потом – ш-ш-ших! – и двери лифта на втором этаже распахнулись.

– Лезь!

Крис проворно выбрался в подъезд, получил у Деркача ноут и помог вылезти и Сергею. Потом ещё вытащили железяку из замка, чтобы просто люди смогли пользоваться лифтом, и чумазые, разгорячённые побежали вон. Куда? Ну… куда-то…

========== часть 9 ==========

Конечно, к машине. Не сговариваясь, без метаний и вопросов. Грязный «форд» радостно хмыкнул – субботняя поездка редкость, – перевалил через бугры наспех заделанной очередной коммунальной дыры и вырулил на дорожку. Но газануть не получилось: на капот буквально кинулся смутно знакомый мужик в кожаной куртке – упёрся рукой, стучит по автомобилю. Другой рукой держит телефон около уха. Мужик настырный, не отходит, пятится только, никак не объехать, не сбивать же его! Морда у него решительная, щекасто-бандитская. Деркач вспомнил: шофёр Сатаева, с которым они уже махались около «Диггера» когда-то.

– Сюда! Уезжают! Держу! Быстрее! – закричал в трубку водила. Крис прижал к себе ноут, выпучил глаза и прошептал:

– Может, мне тупо дёру?

– Нет! Сиди! – рявкнул Деркач и резко дал задний ход. Мужик на капоте потерял опору, побежал за ними. Но серенький «форд» ускорился, повернул налево, вдоль дома, чиркнул зеркалом стоявшую на обочине «газель», та закудахтала сигналкой. Ещё раз налево. Чудом не задел барышню с коляской, та заблажила неожиданно матом, испугалась. А «форд» ещё налево. Тут замедлить – яма, асфальт весной «растаял»… И ускорить… Преданный водила отстал, бросил преследование и побежал к джипу. Деркач как раз успел миновать грозного «Чероки», когда мужик добрался по детской площадке, утопая в грязи, до своей машины. Из подъезда высыпали остальные преследователи. Их было трое. Но Деркач уже развернул «форд» и газанул сквозь арку.

– Серёга, меня же можно где-нибудь выкинуть, – почему-то жалобно пролепетал Крис.

– Нет. Пристегнись! Мы уйдём от них…

Вот чего так не хватало Деркачу. Злости. Скорости. Лидерства. Азарта. Вены налились адреналином, но в голове холодный расчёт: направо, на проспекте светофоров как собак, через два квартала в проулок, через двор, где Ленкина подружка живёт… Автомобиль бухнулся в яму, замаскированную лужей. Давай выбирайся! Направо, там улица посвободнее. Опа! Навстречу во двор джип «Чероки»! Как они поняли? Деркач мгновенно среагировал – крутанул направо, по двору, обратно… Аккуратно объехал знакомую яму и дал газу. Опять два квартала. Три. Проспект. Нагло облитые жидкой грязью пешеходы. Джип держался позади.

Деркач не был «водителем от Бога», но он был Шоном Бином. Его переполняли лихачество и здравый смысл одновременно. Шашечкой в один ряд, потом в другой. Сделал отрыв на пару машин. На светофорах тормозил – ведь и джип тормозит. Не будут ведь они в городе бить их своим американским боком или по-гангстерски стрелять из окон. Задача была одна – оторваться, никакой другой цели не было. Просто ехали дальше и дальше.

– В центр не надо! Там нас запрут в каком-нибудь тупике! – подал голос Крис, и Деркач повернул ещё раз.

– Но на окружной нам тоже не уйти. Они помощнее будут! – звучало как вопрос.

– У тебя с мобильным инетом в телефоне всё в порядке? – неожиданно спросил Крис.

– Нормально всё…

– Дай-ка… – И он полез в карман к Сергею. – Езжай пока просто от них… Я сейчас…

Крис зашевелил пальцами по Серёгиному «самсунгу».

– Что ты делаешь?

– Сейчас ориентировочку гаишникам направим. Я ж сегодня на их ресурсе был. Он мне как родной! А ты не нарушай, чтобы тебя не остановили… Сейчас…

– Неужели с телефона можно вскрыть чей-то сайт?

– Канеш! Написать, что угнанная?

– Я не знаю… Остановят ли? Всё-таки джипяра, а не вша какая-нибудь…

– Ща-а-ас… Так, номер… ноль, ноль, три… буквы… – Крис даже не смотрел в зеркало заднего вида. – Это же «Гранд Чероки»? Как пишется-то?

– Не знаю, напиши по-русски.

– Напишу, что украли у какого-нибудь депутата. Тогда остановят. Какого ты знаешь? – Деркач знал только депутата Подвойского, которому в новом доме должен был свет делать и пол с подогревом. – А адрес у него какой? Надо, чтоб достоверно же было!

– Морской проспект, 30А.

– Пишем… Так, готово. Теперь езжай туда, где наши родненькие в форме и с палочками стоят.

Как назло, гаишники не попадались. Два поста на окружной были преступно бездейственны. Когда завернули в город, менты не смотрели в их сторону… И только через полчаса хаотичного движения по улицам и проспектам «форд» и джип натолкнулись на бдительных гаишников. Деркач превысил, ну и сатаевский водитель не отстал. Остановили обоих.

– Инспектор ГИБДД младший сержант Раскатов, – представился подошедший гаишник, тощий, явно простуженный. – Нарушаем. Какая здесь скорость полагается?

– Сорок, – виновато ответил Деркач, но и он, и Крис смотрели назад, мимо сопливого сержанта. Чёрную махину обступили сразу два гаишника. Один махал руками. Дверь джипа открылась, и оттуда вышел водитель, вслед за ним Сатаев. Они тоже начали махать руками.

– Ваши документы? – строго спросил инспектор у Деркача. Пришлось лезть за бумажками. – Будет штраф, – неуверенно добавил сержант Раскатов.

– Пусть будет, – равнодушно ответил Сергей. И опять стал пялиться назад. Там махание рук стало более экспрессивным. Сатаев достал документы. Гаишники пытались направить его и водилу внутрь будки ГИБДД.

– Выйдите из машины, оформим.

Деркач вышел на воздух.

– У вас там какая-то заваруха, – кивнул он в сторону джипа, – давайте здесь оформим.

– Да, пожалуй… Нам сообщили, что джип в розыске. Вы видели ваше зеркало? Задели кого-то? – сержант с облегчением разоткровенничался и даже проявил сочувствие.

– Это давно, надо поменять…

Сатаев вдруг повернулся в сторону Деркача и крикнул:

– Это ведь он сделал? Зачем ты ему помогаешь? Почему ты мне не веришь?

– Потому что ты мне не всё рассказал! – неожиданно для себя ответил Деркач, удивив сержантика.

– Давай поговорим, ты спросишь меня! – Но Сатаева толкали в бок суровые гаишники, видимо не верящие в его банкирский статус и его документам на машину. – Да подождите вы! – огрызнулся Сатаев. – Я не сделаю ему ничего плохого! Я обещаю! Пусть он выйдет!

– Ты уже всё сделал.

– Ему нужна операция! И ему нужен я!

– Именно поэтому… – тихо добавил Деркач.

Сержант Раскатов дописал штрафные бумажки. Велел «не нарушать больше», и «форд» покатился прочь. Крис молчал, не смотрел на Сергея. Они просто ехали и ехали… Решение о том, куда именно, принял Деркач. Помотавшись по городу, они остановились у низеньких ворот красивого дома. Морской проспект, 30А.

Деркач уместил «форд» прямо у ворот. Набрал номер заказчика.

– Геннадий Николаевич, это Сергей, из фирмы, я по свету с вами обговаривал всё… Я тут около вашего дома, хочу замерить и начать монтаж, а то в понедельник надо будет уехать… Вы бы сняли охранку с дома… Хорошо… Да, я помню, в коридоре не надо… Хорошо… Я потом скажу вневедомственной, что пароль старый… Часа три-четыре, не меньше… Спасибо. Жду.

Буквально через десять секунд что-то пикнуло за железными воротами, и Деркач достал ключи.

– Значит, перекантуемся в депутатских хоромах? Я бы на месте этого дяди тебе не поверил! С фига ли гости нагрянули – по телефону кто угодно может отоварить всякое!

– Он меня знает и доверяет, я не первый раз на него работаю. Его дочери делали квартиру, и ему на даче я менял пол.

– Менять пол нужно в клинике, на даче себе дороже… – серьёзно прокомментировал Крис. – Тебе нужно вырубить телефон. На всякий тухлый случай.

Сергей сразу выключил, и двое деловито направились внутрь особняка. Там было гулко и пыльно. По освобождённым от гипсокартона стенам извивались уродливые канавки, проштробленные для проводки. Рядом с лестницей стояла пирамида из банок и лотков, приготовленная малярами, тут же рулоны утеплителя, армирующей сетки, огромный моток красного кабеля и коробки с перфоратором, штроборезом, болгаркой и другими обязательными инструментами. На обломанных оленьих рогах висели грязные робы и халаты работников мастерка и кисти. Вход на второй этаж был перекрыт, чтобы пыль не поднималась в уже готовые апартаменты.

– И что ты тут делаешь? – Крис по-хозяйски заглядывал в каждое помещение.

– В ванной комнате, в гостиной и на новой кухне тёплый пол. Ну и освещение посложнее на кухне, она из мансарды переделана.

– Нахрена такая большая кухня? Прямо-таки спортзал!

– Это его дело, мне всё равно.

– И что мы тут будем делать с тобой? – Крис крутился в будущей мега-кухне, задрав голову и раскинув руки.

– Я поработаю. Надо оправдать своё присутствие.

– А я?

– А ты будешь придумывать, что делать дальше.

– Стрёмный план! Этот дядя-депутат тут ведь жил раньше?

– Конечно.

– Тогда здесь есть проводной инет.

– Но всё отключили… наверное.

– Не факт! Сейчас разберёмся. – И Крис отправился в коридор к общему щитку-распределителю. Уже через несколько минут раздалось торжествующее: – Ю-ху-у! Живём! Я на второй этаж!

Сергей выглянул в коридор, там уже «кипела работа» – Крис взобрался на лестницу и отрывал полиэтилен, закрывающий подъём выше.

– Надеюсь, мне потом не придётся возмещать материальный ущерб?

– Будь спок! Я на цыпочках.

Оставалось только одно – верить этому странному человеку с дырявыми ушами. Ведь только что был подавлен, молчалив и пассивен, но стоило оказаться в относительной безопасности да ещё и с возможностью полазить по Интернету, он тут же преобразился. Очевидно, что обсуждать их побег и слова Сатаева он не намерен. Вообще непонятно, что он намерен делать, куда бежать, как прятаться да и надо ли бежать?

Деркач близоруко полагался на то, что «денёк в изоляции» – и появится план. Он стащил с себя куртку, толстовку, джинсы, чтобы облачиться в чей-то заляпанный комбинезон, даже пусть и на голое тело… Почувствовал взгляд в спину. На верхушке лестницы сидел Крис, на коленях у него ноутбук, в руке патч-корд, но он не торопился вставить коннектор в нужное гнездо, он рассматривал Деркача. Сергей густо покраснел, вдруг подумалось, что труселя с якорями выглядят совсем по-дедовски, что, должно быть, кожа от зимней спячки совсем белая и пупырчатая, что кубики на животе переродились в дряблую мозоль, что он совсем не Шон Бин… От внезапного смущения Деркач запутался в робе, стал надевать её задом наперёд и даже не попал в штанину с первого раза. Крис шумно вздохнул и прошептал так, что было слышно:

– Ничему меня жизнь не учит! – и занялся ноутбуком. Деркач, весь в растрёпанных чувствах, пошёл собирать и прикреплять коробку терморегулятора… Понял, что тупит, что не может поменять трубку на более широкую, что забыл, куда закинул проект прокладки кабеля, что идея «заодно и поработать» – дурацкая. Дело не шло. Но он упорно колотил и десятый раз измерял расстояние для мебели, запрещал себе смотреть, что там делает Крис, не спрашивал его ни о чём. Упрямо имитировал бурную деятельность. Полагал, что времени уже прошло много, хотя часов не было при себе: ведь весной день долгий, ночь не торопится на вахту. Заурчал желудок, типа – неплохо и о ужине подумать. Да и становилось холодно на бетонном полу, на черновой стяжке.

И уже в самый пик мучений с муфтой, когда внутри Деркача образовалось какое-то подобие пустого отчаяния, вдруг на шею легла горячая рука. Сергей застыл. Вторая рука. Дыхание около уха, а ладони сползли вниз по груди. К спине прижалось тёплое тело.

– Прости, я, пожалуй, нарушу зарок… – от этого шёпота Сергей вздрогнул и как будто опомнился, стал отодвигаться от Криса, но тот вцепился как клещ, обвил его своими лапками и уже целует в шею. От неожиданной точечной сладости и возбуждения нарастала паника: разве Ленка права и он латентный гей? Или уже не латентный? Разве вакуум на кончиках пальцев и напряжение в паху, когда этот наглец сидел с ним вчера ночью, не следствие выпитого? И что означает то чувство уместности и правильности, когда Крис спит на руке? Дыхание сделалось прерывистым до головокружения, как будто стартанул, не рассчитав силы, как будто юзанул по краю серпантинного обрыва. Нет! Нельзя! Если следовать за Крисом, внимать его рукам и ловить его прикосновения губ, то это падение вниз, вниз, вниз… но чувства сильнее мысли.

Деркач сначала сбросил с себя цепкое тело. Успел увидеть растерянный полуслепой взгляд. Почти отдышался, почти поймал за хвост трезвость, почти заставил себя быть хладнокровным и рассудочным типом, почти… Но ледяная стена толкнула Серёгу в спину, и он сжал Криса за плечи. Целовать, не думать, целовать, не анализировать, целовать, не искать объяснений! И Крис тоже ожил. Их тела переплелись, задышали в унисон, станцевались, совпали…

Откуда Деркач знал, как правильно? Как надо? Просто знал. Знал, что вызовет бессознательный стон, знал, что нужно крепче сжать ягодицу, знал, что не сможет оторваться и напиться, знал, сколько ступеней на лестнице, чтобы одним махом преодолеть пролёт, и не грохнуться самому, и никого не грохнуть под собой. На последних ступеньках всё-таки выдохнул, приземлил ношу, припал всей тяжестью своей взорвавшейся похоти. Вниз полетела такая ненужная толстовка, такие пошлые приличия, такие глупые предрассудки. И как будто сто раз уже было такое… Руки, губы, живот, зубы знали, как ощутить каждую клетку страсти. Сто раз, но не настолько нежно и упоительно. Те сто раз были в другой жизни.

По лестнице, по настырно-пыльному полу, до абсолютно голой кровати с атласной поверхностью. По лицу, по шее, по лихорадочно вздымавшейся безгрудой груди и ниже… Крис попытался что-то сказать, может направить, может предупредить, но Сергей не слышал, да и слышать не хотел. Он брал, захватывал, не давал возможности вякнуть что-то против. Только сдаться на милость победителя. И получить от этого полное наслаждение, полную сатисфакцию.

Для Деркача вдруг перестали существовать эти штробы, эти целомудренные обои на втором этаже, мудрая Ленка где-то там, на другом конце бытия, наверняка обескураженный красавец Сатаев и весь этот город с фасциями на решётках и на лбах стылых горожан. Разве что-то имеет значение кроме двух тел на атласной поверхности пышного дивана? Разве что-то может быть желанней помимо мягкой кожи и податливых губ? Деркач не помнил, как он сам избавился от пропахшей чужим потом робы. Но сказать, что все его действия были неосознанными и туманными, тоже нельзя. Он вполне технично довёл Криса до полуобморочного состояния, когда не слушаются руки и мутнеют глаза. Он даже знал, что нужно пальцем приготовить анус, что от прикосновения к внутренней стороне бедра у Криса мурашки, что долгие церемонии – это тоже лишнее, что нужно хотя бы намочить слюной, ведь смазки нет…

Деркач никогда не был долгим и изнемождающим своей силой самцом. Но обоим хватило его напора. Крис схватился за бока до синяков, зашептал что-то на горячем диалекте. Что – неважно! А Сергей зашёлся в зверином «м-м-м», выгнув спину, жадно вбирая воздух раздувшимися ноздрями. Ещё несколько фрикций, практически по инерции, почти в качестве допевки. И упал на тщедушного партнёра, прижавшись виском к горячей щеке.

Вместе они успокаивали дыхание и картинки в головах. Тёплые ладони Криса уговаривали раскалённое тело: «Тс-с-с… Всё хорошо!» И даже казалось, что можно заснуть от неги и бессилия. Пока вдруг Деркач, словно протрезвевший, не спросил хриплым голосом:

– Ты всё снимал?

– Приду-у-урок! – И Крис укусил Деркача чуть ниже уха.

– А почему? – стоически отнёсся к боли Серёга. В ответ его отпихнули. Крис отвернулся, но спиной всё же прижался к Деркачу.

– Я не хочу сейчас думать о нём. Хотя бы чуточку…

– Хорошо. Не будем.

Сергей вытащил из-под дивана какой-то чехол. Накинул на себя и на Криса. Спать. Спать и не думать. Ибо ведь никого нет более. Только этот диван, как обитаемый остров среди пустоты.

Проснулся от холода. Судя по густой темноте – самая ночь. Крис сжался в клубок, сопит. Сон проявляет сквозь субкультурные прибамбасы почти детскость лица. Деркач решил спуститься, покурить, посмотреть время и да… позвонить Ленке. Включать свет не нужно, вдруг кто-то бдительный увидит и сообщит депутату Подвойскому, что «мастер заработался» или «его дом потусторонние силы заселили»… С трудом отыскал тряпочку с якорями, надел и тихонечко спустился вниз.

На бывшей мансарде приоткрыл окно, накинул на плечи куртку, ибо толстовка и джинсы спрятались где-то в тёмных углах дома. Сел на пол – так, чтобы дым уносился в оконную щель и растворялся в ночной прохладе. Закурил и оживил телефон. Три часа, три минуты нового дня. На экранчике с десяток сообщений: «Этот абонент пытался вам позвонить…» Номера телефонов, разные. Есть Ленка. Нужно подобрать какие-то слова для неё, нейтральные. Или, наоборот, рубануть правду, чтобы «сжечь мосты», чтобы освободиться от необходимости юлить и прятать глаза? Так ничего и не придумал. Но набрал её номер. Долгие гудки – наверное, спит…

– Алло, Деркач, ты жив, чертяка? – голос показался Сергею пьяным.

– Жив. Ты дома?

– Да, выдула твой запас вискаря. Сижу тут вся такая в соплях и слезах, оплакиваю безвозвратно ушедшую молодость и тебя, гада.

– Лен, прости…

– О! Раз «прости», значит не зря оплакиваю… Надо было этому Крису появиться раньше, лет на пять. У меня бы хоть надежда была. Впрочем, пять лет назад я бы ему зенки выцарапала за тебя, а сейчас… Ты знаешь, во вторник я была в клинике, анализы готовы. Сказали, что патологий нет. Что просто моя матка антитела какие-то содержит против тебя. Мы с тобой антитела… Ха! Представляешь, эта кикимора в кудрях мне сказала, что «возможно, на другую сперму будет другая реакция». И ехидно так: «Если вы не собираетесь менять мужа, то можно сделать искусственную инсеминацию». Деркач, на мне написано, что ли, что муж меня бросает?

– Лен, прекрати! Я не бросаю, – Сергей не умел утешать, не знал, что сказать.

– Ты не бросишь, так я это сделаю. Ждать ещё лет пять твоего решения не хочу. Я же вижу, что ты совсем остыл, что уже не мой. А так у меня будет шанс и без искусственной инсеменации обойтись. Чёрт, совсем мало здесь вискаря…

– Лен, давай не по телефону такие заявления.

– Чёрта с два! Не по телефону ты никогда не соберёшься поговорить! Да и мне так легче. – Деркач услышал, что брякнула бутылка, а Ленка шмыгнула носом. За грудиной неприятно заскребло. – Слушай, Крис и вправду стёр этого красавца из Сети? – резко сменила тему жена.

– Говорит, что не стёр, а какой-то баг поставил.

– Этот Сатаев сидел у нас часа два. Расстроенный и дёрганный. Бедолага! – Ленка фальшиво захихикала. – Красивый он. Мужчины не должны быть такими. Им незачем… Он сказал, что теперь вас будут искать всякие грозные службы за взлом системы. Хи-хи-хи… Может, вам в какую-нибудь Венесуэлу махнуть? Хотя нет… Там плохо с медициной. Кирилл сказал, что Крису нужно делать вторую операцию, что его давно в Поленовском ждут. Но ты ж меня знаешь, я же без мыла не в своё дело влезу. Я возьми и ляпни: «А на кой вам живой пацан? Нет человека, нет проблемы. Зачем вы за ним носитесь?» А он мне: «Вдруг вы не знаете, я женат на его матери. Ей он нужен живой». Прикинь! Не ему, а ей. А я: «А вам нужен?» Сатаев не ответил. А ещё он много говорил о способностях Криса. Выходит, что тот гений. Знаешь, что я думаю? Сатаеву тоже нужен живой Крис – вернее, нужны его мозги. Получается так, что талантливый студент искал, куда себя приложить. И тут случайно знакомится с мальчишкой в больнице, узнает, что тот нехилый наследник, да ещё и савант, совращает его… Но тут что-то пошло не так. Наверное, его самого совратили. Хи-хи-хи…

– Он не случайно познакомился с Крисом. Он знал об аварии и специально пришёл в больницу. Сатаев занимался делом в качестве эксперта.

– Он разве юрист?

– Нет, он программист. Их группа восстанавливала видеорегистратор… Я так полагаю.

– Деркач! Так он знает об аварии больше, чем есть! Может, это мать подстроила убийство опостылевшего мужа? Сатаев это узнаёт и внедряется в их семейство, чтобы шантажировать!

– Убийство мужа и собственного ребёнка? Нет, это слишком.

– Ну, да… Деркач, что ты намерен делать?

– Я… я не знаю.

– А я буду спать! Мне завтра на работу в ночь. Блин. Ненавижу тебя, Деркач! – И в трубке раздались короткие гудки.

Деркач вытащил ещё одну сигарету. Знал, что не спасёт от холода. Но надеялся, что притупит противное чувство вины. Но не помогало. Решил не копаться, оставить на самотёк, что всё решится помимо его или чьей-либо воли. Захлопнул окошко и как был – в трусах и в куртке – отправился наверх.

Крис спал. Деркач забрался к нему, бросив куртку в ноги, чтобы было теплее. Сон не шёл. Мысли не удавалось отогнать, они как адская карусель неслись по кругу. И только под утро, когда назревали молочные сумерки рассвета, карусель замедлилась и Деркач выпал из сознания. Так ничего и не придумав, так и не ответив на вопрос Ленки: «Что ты намерен делать?» Спать…

Получил локтем в бок.

– Серёж! – Ого, впервые его Крис по имени называет. – Это телефон? Ты его включил, что ли? – Откуда-то снизу раздавалось нудное прерывистое тарахтение.

– М-м-м… Лене звонил…

– Бля! А чего не выключил-то? – закричал Крис и подскочил, откидывая чехол-одеяло. – Названивает уже с полчаса! Чёрт… – вдруг его пошатнуло, он рукой ухватился за стену, прикрыл глаза.

– Тебе плохо? – вмиг проснулся Деркач.

– Нормально! Одевайся, надо валить! Они сейчас будут!

– Может, это не Сатаев звонит…

– Ага… Папа Римский с утренней проповедью! Одевайся!

Деркач сполз с дивана, накинул на него чехол и спустился вниз. Сразу обнаружил, где раскидана одежда. Нырнул в джинсы. Нашёл телефон, тот надрывался на последних крупинках зарядки. Номер незнакомый. Может, тупо ошибка? Может, паника излишняя?

– Алло?

– Деркач! Не хотелось бы ломать ворота в доме уважаемого чиновника. Просто выходите, и всё будет улажено.

Позади шум. Деркач повернулся. Это Крис. Уже в штанах, в толстовке с кроссовками в руках.

– Он?

Деркач кивнул.

– Где?

– У ворот.

========== часть 10 ==========

– Серёж, я не могу вернуться туда. Я не могу… – лицо Криса стало совершенно белым. Он прислонился к стене. Деркач вдруг подумал, что вчера при побеге они не захватили таблетки в маленьком мешочке, но сказал он другое:

– Не раскисай! Ты же выкручивался всегда! Сделаем так: я выйду, буду с ними говорить через ворота, задержу, а ты из вон того окна тихонечко вылезешь, спрячешься. Гараж закрыт, на веранде негде, но там можно на соседний участок перебраться! Третий блок панелей справа просто висит на петлях, не прикручен. Прошмыгнёшь через соседей, и там, напротив, строят торговый центр. Если всё удастся, то там и встретимся, когда эти свалят. Им я буду втирать, что ты ещё вчера ушёл. Ноут оставь! Будь осторожнее! И помни, теперь всё изменилось…

То ли на прощание, то ли чтобы закрепить последние слова, Деркач порывисто подошёл и жёстко поцеловал Криса.

– Да, всё изменилось… – Крис прижал к себе Сергея. – Он меня не вернёт. Теперь у меня есть ты.

– Пора, а то ещё взломают депутатские хоромы… Дождись, когда я буду греметь замком, тогда и ты… Дом большой, но они будут прислушиваться.

– Я буду ждать тебя там.

И они разошлись. Тем более что опять загудел телефон.

Деркач как можно шибче двигал запорами, когда открыл входную дверь, почувствовал сквозняк – значит, Крис открыл окно. С крыльца было видно, как за низкими чугунными воротами стоит целая бригада. Сатаев в красном шарфе – словно Зимний собрался брать, не меньше…

– Крис удрал ещё вчера! – крикнул издалека Деркач. – Я здесь один, так что зря пришли!

– Вы лжёте! – Сатаев, видимо, придерживался роли интеллигентного человека, он так и не мог перейти на «ты».

– Тогда открой, мы зайдём и убедимся! – господин Барышев переходил на «ты» с лёгкостью.

– Это частная собственность Геннадия Подвойского, если вам это имя что-то говорит.

– Но не твоя же! Мы позвоним товарищу депутату, и он будет немало удивлён, что в его доме кто-то ночевал!

– Он в курсе. Он сам меня впустил.

– Впустил ночевать?

– Да, я поссорился с женой. И вообще, я вам не обязан отчитываться.

– Если вы не откроете, мы войдём сами, а с Подвойским я всё решу…

Вдруг где-то за домом зло залаяла собака. Чувствовалось, что особь не из мелких шавок, какой-то большой, сильный зверь. Все резко замолкли. Один из свиты Сатаева скрылся из виду, побежав куда-то влево, вдоль кирпичной ограды. И уже через мгновение крик оттуда:

– Он через соседний двор тикает! Быстрее!

Все сорвались с места: бригада налётчиков в том же направлении, что кричавший, а Деркач за дом по грязи, перескакивая через мешки со строительным мусором. Там же собака! Не задрала бы Криса! О возможной живой охране соседнего дома Деркач совсем не подумал. Он рывком отодвинул болтающуюся панель на заборе между участками и нырнул на территорию чьей-то частной собственности. Почти сразу напоролся на слюнявую злобную морду здорового дога. Деркач чуть не обделался от неожиданности.

– Тс-с-с… хороший пёсик! – как можно спокойнее вымолвил Сергей. «Хороший пёсик» в ответ гневно зарычал и сорвался на лай, заходясь в красноглазой ярости. Но Деркач уже заметил, что собака не достанет его, ограничитель хоть и был длинный, но до забора дога не пускал. Серёга, прижавшись к забору, начал движение в обход. Пёс аж захрипел от негодования и бессилия, начал рваться, дёргать ремень. Но, хвала небесам, ремень был надёжный. Деркач, потеряв драгоценные секунды, постарался обежать незнакомый дом быстрее. Очевидно, что хозяев не было. Куда же ринулся Крис? К одной из аккуратных дворовых построек с зелёными коваными дверями прислонена лестница. Туда! Он взлетел наверх и сразу увидел всю картину маслом: фигурка Криса удалялась по направлению к стройке, широкую четырёхполосную улицу пересекали сатаевские архаровцы. Спешащие куда-то машины недовольно гудели четырём наглецам, но уступать не собирались. Деркач недолго думая спрыгнул в мягкий грязный дёрн под забором и тоже устремился через дорогу, к холодной бетонной гробине будущего торгово-развлекательного комплекса.

Конечно, он прибыл туда последним. Куда бежать? Где искать Криса? А может, он и вовсе насквозь пробежал, заметив преследование? Бетонная коробка уже поглотила пятерых, и они где-то там затерялись в её гулком чреве. Деркач, перепрыгнув через дыру неизвестного назначения, ринулся по широкому тёмному коридору, высокие проёмы будущих окон были занавешены чёрным целлофаном. Подумалось о трупе на месте преступления… Торговый центр ещё не родился, а его уже обмотали в траурное. Вдоль стены, плотно прижавшись, насупились белые мешки. Цемент, что ли? В углу лужа. Вдруг в конце коридора кто-то пробежал! Деркач чуть не закричал: «Крис!» Но сообразил, что как раз наоборот – сатаевский крыс.

Слева открылось будущее фойе и широкая бесперилая лестница наверх. Перескакивая через две ступени, Сергей помчался туда. На втором этаже он сразу наткнулся на своего давнего знакомца водителя. Тот, заметив своего спарринг-партнёра, зарычал, сделал глаза ханского вида, хотя Деркач – не цель, поэтому побежал дальше, заглядывая в каждое помещение. Серёга же решил подняться выше, он уже заметил лестницу. На ней были навалены какие-то разломанные коробы. Но кто-то их отодвинул, освобождая проход, – может, для него, для Деркача?

На третьем этаже потолок выше, фойе отсутствует, ибо посреди этажного пространства длинный сквозной проём вниз и наверх, помещения будущих магазинов и контор выстроились галереей. В первом же Деркач увидел идиллический натюрморт: посреди комнаты две газетки, на них пустые бутылки из-под национального напитка, а рядом на сложенных досках мирно дрыхнет старый бомж ужасного вида со всклокоченной бородёнкой и в женской драной пыжиковой шубе цвета игрушечного леопарда. Вокруг дитя помойки катались от ветра пустые пластиковые стаканчики и грязные мешки. Будить бомжа не было никакого смысла.